Цикл драбблов про Хисаги
и Юмичику
|
|
1. На этот счет ходило множество слухов - кто-то считал, что на фоне этих шрамов Юмичика чувствовал себя еще красивее, кто-то был уверен - Юмичика просто решил удостовериться, что татуировка Хисаги действительно оправдывает свое значение. Иные, романтичные и мечтательные натуры, говорили нечто о притяжении противоположностей. Другие считали, что Хисаги нужен кто-то женственный и чувственный рядом, но девушек он по каким-то причинам избегает. Злые языки же утверждали, что Юмичика просто шлюха, которой нужны покровители - Иккаку ему уже стало мало, а Шухей просто единственный, кто терпит его около себя дольше остальных. И переносит все эти бесконечные капризы и истерики исключительно благодаря определенного рода умениям Айясегавы. Те, кто знали Хисаги раньше, печально сообщали, что после потери его однокурсницы Канисавы, погибшей от лап пустого, Шухей совсем перестал думать о себе, вот и связался невесть с кем. А теперь просто не может от него отвязаться. Порой в компании любителей сплетен разгорались настоящие споры на этот счет, когда другие темы для разговоров были исчерпаны. Но, наверное, если бы Юмичика с Хисаги прислушивались к подобным слухам и действительно задумывались о причинах, почему они по-прежнему остаются вместе, их отношениях не продержались бы так долго.
Вскинувшись, Хисаги резко сел и оглянулся, в полутьме различая знакомую едва ли не сверкающую лысину. - Мадарамэ?! - Бля, Хисаги?! - Вы что тут творите? - оба они разом повернули головы. Юмичика стоял в дверях, закинув полотенце на плечо, и, кажется, даже забыв вынуть зубную щетку изо рта, в полном шоке смотрел на них. 3. - Что?.., - удивленно уставился на него сбитый с толку внезапной сменой настроения Шухей. - Да ты достал. Почему мы все время просто так сдираем друг с друга одежду, мне надоело! - трудно было понять, как желание, пылающее во взгляде Юмичики всего секунду назад, сможет так быстро смениться едва ли не обидой. - Не понял. А что ты хочешь? - он так и остался сидеть перед ним, но руки от одежды Юмичики на всякий случай убрал. Тот секунду размышлял, и внезапно его лицо озарила какая-то уж очень недобрая усмешка. - Я хочу стриптиз, - заявил Юмичика, и аж засиял от звучания собственной идеи, - Покажи мне стриптиз, Шухей. Шухей сидел с таким видом, как будто тот по меньшей мере предложил ему пробежаться голышом по всему Сейрейтей. Хотя Хисаги не был уверен, что из этого было хуже. - А.. я.. Да ты чего?! - он моментально нахмурился, - Да я... Я и танцевать-то даже не умею. - Тебя никто и не просит танцевать. Ну Шухеей, - в голосе Юмичики отчетливо проступали заискивающие нотки. Хисаги стиснул зубы. Нахмурился еще больше. Отказался напрочь. Но едва ли подобная реакция когда-либо останавливала Юмичику. И когда все мирные пути уговоров оказывались исчерпаны, Айясегава не пренебрегал банальным шантажом. - Ладно! Хорошо! - наконец, сдался Хисаги, раздраженно поднимаясь на ноги, - Но только один раз! Юмичика сосредоточенно покивал и всецело сконцентрировал внимание на Хисаги, приготовившись к шоу. Уже буквально через несколько минут Шухей, в распахнутом косодэ, на ходу завязывая пояс хакама и пылая праведным гневом, пулей вылетел из комнаты под звонкий смех Юмичики. Разумеется, Айясегава и не сомневался, что зрелище действительно окажется бесподобным.
Для некоторых вечер только начинался - кто-то с надеждой поглядывал на полуголую Рангику, кто-то жарко спорил или уже успел подраться, после чего вновь вернуться в компанию, а кто-то уже умудрился заснуть где-нибудь в углу. Их-то и отправляли первым делом по отрядам, ну не оставлять же оказавшегося таким нестойким Киру и проигравшего в споре несколько "штрафных" Юмичику спать прямо на полу? Кёраку на этот случай выловил из общей компании кого-то из наиболее трезвых офицеров. - Так, этого в одиннадцатый, этого - в третий, - распорядился капитан, указывая на отключившихся. - Ну, или наоборот, - добавил он, махнув рукой. Не тратить же на это время ему самому, к тому же, Рангику как раз начала раздавать карты, и упускать возможность сыграть в ставшую уже традицией игру на желания не хотелось. Юмичика с трудом приоткрыл глаза, ожидая, когда же мир прекратит раскачиваться. Поморщившись от света, он попробовал прикинуть, где находится - что-то уж слишком незнакомый потолок. Точно не его комната. С трудом сев, Юмичика попытался оглядеться лучше, но так и замер в шоке. Рядом, на футоне, подперев щеку рукой и с интересом глядя на него, сидел Ичимару Гин. В непривычной домашней юкате, босой, но даже это не мешало ему производить должное впечатление. Юмичика сдавленно пискнул и с завидной прытью попятился назад, пока не наткнулся на стену. - Как я здесь оказался?! Ичимару улыбнулся еще шире и беззаботно пожал плечами. - Тебя сюда положили. Сказали, что велено доставить - ну не мог же я отказаться, быть может, это презент от Зараки-тайчо? Юмичика нервно сглотнул, испуганно глядя на капитана, и дернулся, когда тот поднялся с места. Даже больше того, что с ним сейчас будет, Юмичику волновал другой вопрос - а кого же тогда положили вместо него? Кира проснулся из-за того, что кто-то жарко шептал ему на ухо такие вещи, от которых он, даже не до конца осознав, что происходит, покраснел до кончиков ушей, пусть в кромешной тьме этого и не было видно. Но куда хуже оказалось то, что чья-то рука уже без всяких стеснений полезла ему между ног. - Т.. тайчо?.. - жалобно вякнул Изуру, хоть и отлично понимал глупость подобного предположения. Рука моментально замерла. И знакомый хриплый голос не менее удивленно спросил в ответ: - Кира? Когда Юмичика и Шухей встретились на следующий день, окинув друг друга одинаково тяжелыми взглядами, они негласно решили проигнорировать засосы друг у друга на шее и не спрашивать о том, как прошел вечер.
В темноте светилось одно окно в административном здании шестого отряда, и, может быть, Юмичика бы и прошел мимо, если бы не новый всплеск рейацу - сейчас он уже не сомневался, что принадлежит он Кучики Бьякуе. Ну и конечно неуемное любопытство. Подобравшись ближе к окну, Юмичика не нашел ничего лучше, кроме как зацепиться руками за раму и, встав ногами на выступ фундамента, заглянуть внутрь. Впрочем, открывшаяся ему картина стоила всех этих усилий… Голос Хисаги несколько минут спустя заставил Юмичику вздрогнуть. - Вот ты где. Чего ты тут делаешь, я тебя еле нашел..., - Юмичика сердито шикнул на него. Черт, он и забыл, что сам договорился с ним на сегодня... А теперь тот как всегда все испортит. Шухей не успел спросить - Юмичика и так знал наперед, что он скажет, потому только кивнул на окно - мол, сам смотри. Хисаги, недоверчиво глянув на него, забрался на выступ рядом, да так и замер, едва увидел представшее перед ним зрелище. - Бля... Это же Кучики...? - только и сумел выдать он, но Юмичика тут же раздраженно махнул рукой, не отрывая взгляда от происходящего. Пару минут они так и наблюдали, прежде чем Шухей снова прошептал: - Ну нихрена себе Ренджи дает... - Дает-то как раз не Ренджи, - довольно шепнул в ответ Юмичика. Добавляя тут же, как бы между прочим: - Ну что, достаточно вдохновился?
- Давай же... Сейчас он был осторожнее, чем до этого, и за сегодняшний вечер уже измучил Юмичику. Так что тот лежал на смятых, влажных от пота простынях, только постанывая при резких рывках, вжимающих в футон, с каждым разом умоляя снова и снова, не останавливаться, еще глубже, так, чтобы стало больно. Руки грубо сжали его бедра - наверное, синяки останутся - медленно, черт, слишком медленно насаживая его на член. И Юмичика сам резко двинулся навстречу, до предела, до самого конца... - Сильнее... ну же, Ш.. - голос срывался, хотя он и пытался не стонать громко, не вопить, ведь могли услышать. Но как же не кричать, когда трахают так, что в глазах чуть ли не темнеет. - Чччерт, давай... Глубже... да.. да! - задыхаясь, Юмичика извивался под ним, двигаясь навстречу, пальцами цепляясь за простыни, когда ритм стал еще быстрее. Но даже крики Юмичики не могли заглушить мат зашедшего в комнату Шухея, так некстати вернувшегося с дежурства.
Юмичика тоскливо вздохнул и ткнул пальцем дремлющую черную бабочку. Та дернула крыльями и перебралась к нему на руку, цепляясь мелкими лапками, готовая выслушать срочное сообщение и отнести кому нужно. Идея пришла как-то сама собой, и Юмичика, помирая от скуки, понял, что сейчас пойдет на что угодно. Ну не растреплет же это насекомое подружкам... Когда Хисаги, заметив Адскую бабочку, планирующую к нему, подставил руку, он вовсе не ожидал услышать то, что услышал. "Шухеей, мне скучно. Или ты найдешь способ меня развлечь, или..." Бровь Хисаги нервно дернулась. Черт возьми, ну не уйдет же он с поста ради него. Хотя, что хуже - трибунал или обида Юмичики, Шухей так бы сразу и не сказал. Поэтому уже через несколько минут бабочка полетела обратно с ответным сообщением. "Как я тебе развлеку, если ты черте где?" Ответ запоздал - мало того,
что бабочка летала довольно медленно, так еще и Юмичика, видимо, раздумывал
дольше обычного. Нет, в общем-то, Хисаги идея понравилась. Хотя поначалу было как-то неловко наговаривать вслух подобное: казалось, что всякий раз бабочка косилась на него уж как-то очень странно, а сообщении на десятом у нее стали нервно дергаться усики. Он не уставал удивляться Юмичике. Даже на таком расстоянии, с такой чудовищной задержкой - а бабочка летала все медленнее, - тот умудрился его завести ни на шутку. И вот, когда, наконец, черный мотылек, петляя как пьяный, показался на горизонте, Шухей нетерпеливо выставил руку. Не долетев до лейтенанта всего пару метров, бабочка сложила крылышки и плюхнулась на землю, поджав лапки. И сколько Шухей ни тряс ее, ни умолял - та только дергалась в предсмертных конвульсиях, отказываясь не то, что выдать Юмичикино сообщение, а даже прийти в себя. Вину за внезапное исчезновение Адской бабочки они упорно валили друг на друга, до тех пор, пока оба просто не лишились зарплаты.
Тратить единственный выходной день, думал Хисаги, на то, чтобы поваляться на траве - это просто глупо. Впрочем, возможно, и не так уж и глупо, решил он уже потом, когда Юмичика отманил его подальше от остальной компании и повалил на землю. Накануне они успели поссориться и с горем пополам помириться, и теперь Хисаги, сидя рядом, даже удивлялся такой резкой перемене в настроении Юмичики - тот блаженно вытянулся на траве, пригревшись на солнце. И вызывал чересчур нежное желание - зарыться пальцами ему в волосы, притянуть поближе.. Хисаги даже сам удивился себе, когда сорвал какой-то цветок и заправил ему за ухо. Юмичика приоткрыл глаза, наблюдая за его рукой. - Это зачем? - лениво поинтересовался он. - Тебе идет. - Убери, - Юмичика поморщился, - Я тебе не девка какая-нибудь. - Зато очень на нее похож, - не подумав, ляпнул Хисаги, и тут же понял, что это была его страшнейшая ошибка. Юмичика мгновенно глянул на него, и в лиловых глазах появился злой блеск. Смятый цветок полетел в траву. - Что ты сказал?! Да нихрена подобного! - он мгновенно ощетинился, - Или ты только потому со мной и связался, что считаешь меня бабой своей, да? Что я тебе даю, и ты хотя бы рядом со мной чувствуешь себя мужиком, да, Хисаги? Шухей пытался его успокоить, но Юмичика только больше заводился, так что, в конце концов, сам Хисаги перешел в наступление. - А что, ты разве сам не пытаешься
добиться максимального сходства? - заорал он в ответ. - Нет! Я нисколько не похож! Женщины капризные, изнеженные, самовлюбленные эгоистки, которые думают только о себе и своей внешности, и ни в грош не ставят остальных! Хисаги уже собрался было ответить, что Юмичика дал себе вполне точную характеристику, но понял, что в некоторых ситуациях лучше не спорить. - Ладно-ладно, хорошо, ты не похож на женщину, извини! - Шухей поднял руки, сдаваясь. Юмичика сердито фыркнул и вновь улегся на траву, отвернувшись от него. Тот только облегченно вздохнул - гроза миновала. - …но он тебе правда идет, - негромко добавил он минуту спустя, - Просто идет и все. Юмичика помолчал, нашарил в траве поломанный цветок, разглядывая его. - Сможешь найти еще один такой же? - спросил он, отшвырнув его в сторону.
Черт, почему им нужно было ловить какого-то неизвестного модифицированного пустого именно сегодня и именно в таком порядке? И кто вообще решил, что он появится тут? - Докладывает лейтенант девятого отряда, Хисаги Шухей, - прозвучал в динамике хриплый голос, - В юго-западном секторе А-2 все спокойно. - Шухей?! - Юмичика? - Ты что тут делаешь? - Не поверишь - дежурю. Ты тоже что ли? - Угу. - Хм.., - Хисаги на секунду замолчал, а затем его голос зазвучал совсем иначе, казалось, тот едва ли не ухмылялся, - А где? - Обломись - я на востоке. - Черт. Повисло молчание. - Эй, Юмичика. - Ну? - Кто тут еще с нами? - Раз со мной не получилось, решил поискать кого другого потрахаться? - мгновенно ощетинился Юмичика. - Да блин, нет, - раздраженно ответил Хисаги, - Просто тебя я слышу, а больше никого. - Мы на одной волне, вот и все, - сухо ответил Юмичика, - И я вынужден слушать теперь тебя. - Кхм. - Шухееей... - заискивающе позвал Юмичика. - Чего? - Мне скучно. - Мне тоже, но я же не жалуюсь. Так что не ной. - Я не ною, придурок, - тут же озлобился Айясегава и замолчал. - Докладывает пятый офицер одиннадцатого отряда, Айясегава Юмичика.. - скороговоркой пробормотал Юмичика и оборвался, - Эй, Шухей, а они нас вообще слышат? - Наверное.. Хотя черт знает, я пока даже ни одного запроса не получил. - Вот и я, докладываюсь раз в час, но мне уже надоело. Хисаги промолчал. - Ну и молчи, - обиженно пробормотал Юмичика. - Шухей? - Чего? Юмичика некоторое время молчал. - Что на тебе сейчас надето? Хисаги подавился. - Э... Чего.. Юмичика... - Да кого ты стесняешься, Шухей? - Юмичика уже заметно оживился, - Ну неужели тебе не хочется? Он только вздохнул. - Хочется. Слышу же, что хочется, - не унимался Юмичика, в его голосе едва ли не звучало ликование, - Давай, ну Шухей.. Это и быстрее, чем Адские бабочки, ну.. Хисаги помолчал. - Ты и сам знаешь, что на мне надето, - хмуро пробормотал он, чувствуя себя более чем глупо. - Мм... Хорошо.. И больше чувства, не будь таким скучным. Так вот.. Я медленно снимаю твое косодэ... Вот уже десять минут в центре связи стояла абсолютная тишина - все дежурившие сбежались к одному из постов, выхватывая друг у друга наушники. А начальник связного пункта запомнил раз и навсегда - никогда ни при каких обстоятельствах не экономить линии и не сводить двух дежуривших в Генсее на одну волну.
И уж точно он не будет думать о ней в такие моменты, как сейчас. Юмичика цеплялся пальцами за край стола, запрокидывая голову и только сильнее обхватывая ногами Хисаги за пояс, когда тот двигался в нем все быстрее. Но в этот раз Фудзикудзяку была то ли не в настроении, то ли Юмичика бросил меч слишком близко.. так или иначе, в расслабленное сознание вторгся недовольный голос, заставляя досадливо поморщиться, как от зубной боли. "Что ты позволяешь ему с собой делать!" - мгновенно завела старую песню Фудзикудзяку. Юмичика попытался мысленно заткнуть ее, но та не унималась. "Ты глянь на него! Он нам не пара, он даже не красивый! А еще эти шрамы!" Юмичика вынужден был признать - ему приходилось закрывать на них глаза. И всякий раз пытался оправдать его, что они ему даже шли... "Да ты только посмотри, как пыхтит!" Он приоткрыл затуманенные глаза, разглядывая раскрасневшееся лицо Хисаги. С закушенной губой, налипшими на мокрый от пота лоб волосами, с каким-то отсутствующим едва ли не закатывающимся взглядом тот был.. да нет, обычным. Может чуток перекошенным, ну да какая разница.. "Какая разница, - буркнула Фудзикудзяку, - А еще он потный весь..." Уже с меньшей уверенностью Юмичика заметил, что он и сам сейчас не лучше, только она его уже не слушала, явно входя во вкус. "Он бы еще всю Камасутру себе на лице нарисовал!" Да, отстраненно подумал Юмичика, с догги-стайл на лбу Шухей смотрелся бы очень забавно. "От него даже комплиментов нормальных не дождешься!" Вот тут Юмичика согласился, вспомнив, как последний раз Хисаги отвесил ему комплимент и назвал его задницу... "впечатляющей"? "И вообще, - не унималась Фудзикудзяку, - тебе же блондины нравятся!" "Это ты по Иккаку определила, да?" - огрызнулся он. "У него изо рта по утрам воняет!" - тут же перебила она. - Как вы все меня затрахали!! Фудзикудзяку ликовала. А ошарашенный Шухей так и не понял, почему вдруг Юмичика ни с того ни с сего резко отпихнул его от себя, и, схватив с пола свою одежду вылетел из комнаты.
Хисаги отвернулся от разглядываемой витрины, где за стеклом на тарелках лежали многочисленные пирожные, и уставился на Юмичику. - Что - прямо здесь? Юмичика быстро окинул взглядом кафе с многочисленными посетителями, и воодушевленно кивнул. Нет, конечно, Шухей уже давно перестал удивляться некоторым идеям Айясегавы, но чтобы вот так - во время дежурства в Генсее... - Мы же не в гигаях, нас все равно никто не видит! - и слово в доказательство он помахал рукой прямо перед лицом мужчины, рассматривающего торты на витрине. Шухей тихо хмыкнул. - По-моему, это какое-то извращение, - впрочем, не похоже было, что он сильно переживал по этому поводу. Хисаги и самого заводила эта ситуация - на глазах у всех, но в то же время когда никто не видит. Во всяком случае, Юмичика очень хорошо это прочувствовал, едва ли не ложась на стол и кусая костяшки пальцев, чтобы не кричать. - Шухе..й.. полегче, - простонал он, зажмуриваясь, когда тот словно с цепи сорвался, вбиваясь в него с какой-то жестокостью. - Тебе же нравится.., - простонал тот где-то над ним. - Стол не тряси,... охтварь!! - он выгнулся на последнем слове, сорвавшись на вскрик, - Еще! И плевать было, что то и дело кто-то оглядывался на шум, когда тяжелый металлический стол вдруг сдвигался в сторону сам собой. В правилах поведения в мире живых же не было пункта про то, что им запрещается заниматься сексом в людном месте. Так что не придерешься. - Черт, этот... парень смотрит на нас! - неожиданно Шухей замер, и Юмичика, до этого самозабвенно стонавший, уже забывая, где он и что он, раздраженно оглянулся через плечо: - Не останавливайся, черт возьми! - заорал он, резко двинувшись назад, так, что Шухей сдавленно охнул. - Он нас видит! - не сдавался он. - Да не видит, придурок.. Я же говорил не тряси стол.. Ну давай же уже!! Впрочем, долго уговаривать Шухея не требовалось, и всего минуту спустя Юмичика вновь извивался под ним, бормоча что-то совершенно невнятное. Уже после, когда они вдвоем сидели на крыше того самого кафе, и Шухей наблюдал за тем, как на экране радара одна за другой исчезают сгустившиеся точки, символизирующие уничтожаемых пустых другим взводом, он вдруг поднял голову и некоторое время смотрел на Юмичику, блаженно устроившегося на краю крыши. - А по-моему тот парень нас все-таки видел, - задумчиво протянул он. Юмичика даже в лице не изменился. - Шухей, у тебя паранойя, - констатировал Айясегава донельзя довольным голосом и отвернулся, разглядывая людей внизу. Хисаги нахмурился, но ничего больше не сказал, вновь переводя взгляд на радар. Асано Кейго казался еще более нервным, чем обычно. - Я тебе правду говорю! Там были двое, в такой странной одежде, и они... они... я не могу этого вынести!! - Успокойся, Асано-сан. По-моему, у тебя разыгралось воображение. - Нет!! Они... прямо… Прямо там!! Кодзима! Честное слово! Ты себе не представляешь, что там было!...
Шухей возбуждался от одного зрелища, как Юмичика открывает рот, обхватывая губами его член. Как скользит язык - совершенно бесстыдно облизывая его, как он проводит головкой по губам, гладит пальцами, помогая себе руками, и едва ли сам не стонет, когда Хисаги надавливает ему на затылок, заставляя заглатывать глубже. Тому, видимо, не привыкать, он делает все так, как нужно, даже прикрывая глаза от удовольствия. Проходит всего несколько минут, после которых Шухей уже держит его голову обеими руками, просто трахая его в рот, не обращая внимания на то, что пальцы Юмичики сжимаются на его бедрах все сильнее, даже впиваясь ногтями, когда Хисаги кончает, засаживая ему в самое горло. И не отпускает до тех пор, пока Юмичика сам уже не начинает отталкивать его. Он коротко закашливается, отстраняясь, и сплевывает на пол, даже не поднимая глаз. Почему-то это разозлило его тогда, разозлило настолько, что Шухей вновь схватил его за волосы, сжимая их в кулак, главное чтобы заставить Юмичику посмотреть на него. - Оближи, - и он прижимает его лицом к члену, лишь усмехаясь под ненавидящим взглядом. Тот всего лишь притворялся, как же иначе еще объяснить то, что Юмичика почти сразу открыл рот, послушно слизывая с него сперму. Тогда Хисаги казалось, что неплохо бы было заставить его снова. В сущности, он оказался прав, но за одним исключением - это был первый и последний раз, когда Юмичика подчинился ему против собственного желания.
И даже когда вечером Шухей пришел к нему сам, Юмичика не вышел из комнаты, только попросил Иккаку не пускать Хисаги сюда. А потом лежал на футоне, слушая, как ругаются они в коридоре, как уже орет на повышенных тонах Шухей, требуя пропустить его. Юмичика знал, что Иккаку не пропустит - грудью ляжет, а не пропустит. Может быть, именно поэтому он и ценил его - тот никогда не подвергал его слова сомнению "да он просто ломается" - потому что иногда Юмичика действительно не "просто ломался". Но на следующий день Шухей все-таки подловил его и затащил в комнату. Впервые с ним Юмичика чувствовал нечто, граничащее с отвращением, когда Хисаги жарко шептал ему в шею, едва ли не облизывая, когда руки в грубой ласке шарили по его животу и бедрам, а затем сдирали одежду. И когда Хисаги вошел в него, Юмичика только едва поморщился - было больно, как обычно, но боль можно было терпеть, а можно было ей наслаждаться. Сейчас Юмичике было все равно. Он равнодушно смотрел снизу вверх на Шухея, без остановки двигающегося в нем, по своему обыкновению бормочущего, перемежая слова матом, и отстраненно пытался понять - действительно ли это ему доставляет такое удовольствие? И все равно, что при этом чувствует Юмичика? Шухей смотрел на него, пристально, но, не замечая и тени хоть каких-то чувств, словно пытался выбить их силой - двигаясь только жестче, больнее. И когда кончил, он и сам не получил и десятой доли удовольствия, только, зло сощурившись, отпрянул от него. - Да что ты вообще..., - сквозь зубы прошипел он, - Тварь... Шалава... Хисаги ведь злился, что его безотказный способ дал сбой, что он не метался под ним, умоляя трахнуть сильнее, глубже. Он бы усмехнулся этой его едва ли не детской злости, да только сейчас ему было слишком тошно. И когда Шухей вылетел за дверь, Юмичика только и сумел, что добраться до своей комнаты и лечь на футон. Да нет, он не переживал, что с ним так обошлись - по сути, это его даже не задевало. Его ведь многие называли шлюхой, даже Иккаку - когда злился на него, говорил это со злости, хоть потом и извинялся, конечно, но ведь говорил. Юмичика привык пропускать это мимо ушей, как обычную ругань. Да только сейчас, впервые за долгое время, эти слова задели его намного сильнее чем раньше.
Юмичика, разморенный после секса, практически лежал на нем, лениво смотря сверху вниз. Похоже, что это его изрядно позабавило, и он лишь усмехнулся в своей обычной манере, чуть приподняв бровь. - Ну да, а ты рассчитываешь на что-то еще? - А если меня не будет - то что тогда? Он усмехнулся шире, повел плечами, вновь опуская голову ему на грудь, и прикрыл глаза, шепча ему уже куда-то в шею. - Тогда придется искать кого-то другого.
Юмичике сегодня капитально не везло, и, в конце концов, как он ни пытался подсмотреть чужие карты или сжульничать - все же проиграл в итоге Ренджи. Тот никак не мог придумать желание, потому что все, что лезло в голову по отношению к Юмичике, сразу отвергалось под волчьим взглядом Хисаги, сидевшего рядом. Так что Абараи оставил додумывать это на потом, раздавая на следующий кон. То ли он плохо перемешал карты, то ли просто судьба сегодня была к ним не благосклонна, но в этот раз проиграл уже Шухей. Выигравший Кира растеряно смотрел на него, не зная, что загадать, едва ли не дрогнув, когда Хисаги хмуро глянул на него, стоило только открыть рот. Впрочем, такое совпадение, когда проигрывали одновременно Юмичика и Хисаги, никогда не оставалось без всеобщего внимания, и желания в этом случае загадывались коллективно. А робкому Кире, слабый протест которого мигом утонул в чужих голосах, просто ничего не оставалось делать, как сдаться общему мнению. Пробраться в сад поместья Кучики было не так уж и сложно - охрана полагала, что дураков, решивших залезть в дом посреди ночи мало, и бояться они будут не их, а самого хозяина фамильного особняка, поэтому за садом никто не следил. - Они все-таки больные, - пробормотал сквозь зубы Юмичика, пробираясь сквозь идеально выстриженные, но от этого не менее колючие кусты, - Я не пойму, что за извращенная фантазия - заставить нас трахнуться в саду у Кучики... - Спросил бы сам.. - буркнул Хисаги, выдергивая край хакама, зацепившийся за ветку. - Нет, конечно, он сразу нас не убьет, если заметит, но скандал будет.. Юмичика прошел на какую-то открытую площадку, белеющую в темноте выровненным песком. - Во, кажется, здесь неплох.. ой, - он задел ногой что-то и едва не полетел на землю, - Черт, что здесь хрени какой-то понакидали! - раздраженно прошипел он, выворачивая из песка длинный булыжник. Хисаги с сомнением покосился на Юмичику, уже самозабвенно пинающего следующий помешавший ему камень. Тот обиженно нахохлился и развернулся к Шухею, смотря не то раздраженно, не то выжидающе, - Ну и чего дальше? Даже не разглядев в темноте его лица, Шухей невольно поежился. Может, не будь этого спора, он бы засомневался в своих желаниях - когда Юмичика говорил таким тоном, это значило, что ему будет не нравиться абсолютно все, что с ним делаешь. К черту, решил Хисаги, притягивая его к себе - в следующий раз, когда Абараи ему проиграет, он загадает ему то же самое, только тому придется делать это посреди сада уже в одиночку.. - Что здесь происходит? Хисаги едва ли не отпрыгнул от Юмичики назад, в ужасе глядя на приближающуюся к ним фигуру. Держа на вытянутой руке зажженный фонарь, к ним приближался Кучики Бьякуя собственной персоной. И едва он заметил полураздетых лейтенанта и офицера, который, к тому же, лежал прямо на песке в совершенно непотребном виде, как замер в шоке. Правда, развороченный Сад Камней, который Бьякуя так ценил и берег, произвел на него куда большее впечатление. Шухея с Юмичикой спасло от страшной участи только то, что они сумели вовремя сориентироваться, и, похватав разбросанные по земле вещи, дать деру через весь сад, едва не доведя до инфаркта императорских карпов в пруду, куда Шухей успел свалиться, перемахнув через кусты. На следующее утро нагоняй от капитана получил и Ренджи, да к тому же, Кучики весь день был настолько разозленным, что шестой отряд ходил тише воды, ниже травы - последнее буквально, - капитанская рейацу едва ли не заставляла пригибаться к земле. Почему он не добился для них высшей меры наказания, ни Юмичика, ни Хисаги не знали. Впрочем, после того как им пришлось целый месяц прилежно работать в саду Кучики, они все чаще и чаще начали задумываться над тем, не лучше ли и правда бы было предпочесть смертную казнь, когда у них еще был выбор.
Шухей вдруг резко замер, сжав его бедра пальцами. - Что?! Какой еще Наоки?! Он открыл затуманенные глаза, опуская взгляд на Шухея. Тот вмиг собрался и выглядел так, как будто Юмичика сейчас не сидел на его члене. - Да не ори, я оговорился, - как можно беспечнее постарался сказать он, но Хисаги на том не угомонился, злобно глядя на сидящего на нем Айясегаву. - Что значит - оговорился?! Какого хрена?! - Оговорился и все! Задолбал уже! - раздраженно ответил Юмичика, требовательно двинувшись на нем. - Нет уж, хер ли ты вопишь чужое имя?! Ну все, если не прекратить этот спор сейчас, Хисаги еще не скоро заткнется. Юмичика молча приподнялся и резко насадился на него снова, с удовольствием наблюдая, как тот выгнулся, стискивая зубы. - Нет.. нет подожди, какого
хрена, я спрашиваю?! - пытаясь сдержать стон, он заговорил вновь. - Да какое тебе-то дело? - А какого черта ты думаешь о ком-то другом?! Юмичика чертыхнулся. Все, пошел он куда подальше, этот придурок. Однако стоило только подняться, чтобы слезть с него, как Хисаги схватил его за бедра и одним рывком опустил на себя. - Сиди, когда с тобой разговаривают! Юмичика зашипел от боли. - Да кто ты такой..., - он раздраженно скинул с себя его руки и, опершись о плечи, наклонился к самому его лицу, - Кто ты такой, чтобы мне приказывать? Хисаги буквально ошалел от наглости, но ничего не успел ответить - Юмичика приподнялся и опустился снова, сжавшись так, что у Шухея мгновенно сбилось дыхание. - Ты кем себя возомнил?! - Юмичика едва ли не рычал, сопровождая каждое слово резким рывком, отчего Хисаги только путался в стонах, не в силах собраться с мыслями и что-то ему ответить, - С каких пор я твоя собственность?! Да ты вообще никто!.. Да я.. Юмичика раскраснелся, не прекращая бормотать проклятия в адрес Хисаги, слушая ответную брань сквозь стоны. И, черт, как это заводило, как хотелось еще наорать на Хисаги, в самых ярких выражениях, какие только знал Юмичика. Наорать, захлебываясь собственными стонами и плевать, что кто-то их слышит - да, пусть слышат, как он ненавидит этого своенравного ублюдка, решившего его присвоить! - Ненавижу! Видеть... тебя.. не хочу! - блаженно простонал Юмичика, кончая с последним движением и вжимаясь в шею Хисаги, - Да что б я еще хоть раз...
- Занят? - едва ли не сияя, спросил он, закрывая за собой дверь. Как видно, факт занятости его нисколько не смущал. - Как видишь, - хмуро пробормотал Шухей, нарочно не глядя на него. Потому что иначе вернуться к работе будет потом уже очень сложно. - Ну не будь таким мрачным, - Айясегава обошел его кругом, наклоняясь к плечу, - Ты же знаешь, можно найти способ развлечься и во время работы, - он легонько подул на шею Хисаги, отчего тот лишь раздраженно дернул плечом. - Сдурел? Не здесь же, - он оглянулся на Юмичику, но тот в ответ только как-то заговорщицки усмехнулся. Не успел Хисаги и слова сказать, как Юмичика оказался под столом, уже без всяких церемоний разбираясь с его хакама. - Да ты что делаешь? Это же кабинет капитана, если он сюда охчерт..., - Хисаги прикусил губу, стоило только Юмичике коснуться его, - Черт, прекрати! Если он сюда зайдет.. то.. если зайдет.., - он уже забыл, что, собственно, случится. - Шухей, ты, кажется, работал, - прозвучал голос Юмичики из-под стола, когда тот отвлекся всего на пару секунд, - Вот и продолжай, не отлынивай. Работать не получалось, Хисаги тупо смотрел на лист перед собой, не в силах сосредоточиться, потому что то, что творили язык и губы Юмичики, занимало его куда больше. То и дело Шухей шумно выдыхал, пытаясь отложить перо и просто откинуться на спинку стула, однако Юмичика моментально останавливался, требуя, чтобы он прекращал лениться. Трясущимися руками Хисаги успел только посадить несколько клякс, когда тяжелый стук в дверь заставил его вздрогнуть. В помещение заглянул капитан Комамура, и Шухей так и замер, глядя на него. - А, Тоусена нет на месте, - прогремел голос из-за плетеного шлема на голове капитана, которое все про себя называли "ведром", - Передай ему, чтобы зашел, как вернется. - Так точно, Комамура-т.. тайчо! - Хисаги едва ли не выкрикнул последнее слово, когда чертов Юмичика как нарочно вытворил что-то невообразимое. Лица капитана он не видел, но тот как-то странно замер, однако поспешил покинуть кабинет. - Идиот, ты что творишь? - приглушенно выругался Хисаги под стол, - Это же капитан! - Я знаю, - только и ответил донельзя довольный Юмичика, впрочем, отвлекшись всего на мгновение. Но не успел Хисаги возмутиться, как раздался вежливый стук и, не дожидаясь ответа, в кабинет заглянул Ичимару Гин. - О, Хисаги-фукутайчо, - пропел капитан третьего отряда, подходя ближе. Шухей едва не подпрыгнул и вцепился в стол, когда Юмичика сам от неожиданности вдруг практически стиснул зубы. Ичимару замер, с преувеличенным удивлением глядя на Хисаги. - Неужели вас так напугало мое появление, фукутайчо? - учтиво осведомился он, и Хисаги готов был поклясться, что эта лисица все прекрасно понимает, как будто может видеть сквозь стол, - Ну, право, не стоит так беспокоиться. Он окинул взглядом разложенные документы и покачал головой. - Вижу, капитан сваливает на вас всю бумажную работу… Что поделать, если ему сложно даже отыскать на столе перо. Хисаги сжал зубы, чувствуя прилив злости, но даже это не смогло бы сейчас окончательно прояснить его сознание. Хорошо хоть чертов Юмичика ничего не делал, пока Ичимару был здесь. - Ладно, не буду вас отвлекать,.. работайте, - он ухмыльнулся еще шире и направился к выходу, небрежно махнув рукой на ходу. - Вот тварь! - выругался Хисаги, на секунду просто позабыв обо всем остальном, когда седзи закрылись за Ичимару. Словно вспомнив, Шухей глянул под стол, - Ты мне чуть член не откусил! В ответ раздался короткий смешок. А потом уже Хисаги напрочь забыл о собственном недовольстве, потому что Юмичика явно решил извиниться за причиненное неудобство. В своей манере, конечно же. Он прекрасно знал, что нужно делать, чтобы довести Шухея до предела, когда тот уже едва сдерживался, кусая костяшки пальцев, чтобы не стонать. Но минуту спустя очередной тихий стук в дверь заставил его так и замереть с перекошенным лицом, потому что в кабинет зашла Унохана Ретсу, и остановилась, глядя на Шухея. - Хисаги-фукутайчо, с вами все в порядке? - мягко спросила она, внимательно глядя на него, - У вас испарина, вы плохо себя чувствуете? Хисаги моргнул, силясь привести себя в норму, хотя бы внешне. - А.. нет, Унохана-тайчо, все в порядке, - выдавил он, про себя уже тихо проклиная то, что кабинет капитана - какой-то проходной двор. - У вас странная рейацу, - секунду спустя добавила капитан четвертого отряда, - Слишком перевозбужденная.. и, даже не знаю, - она на секунду задумалась, словно не решалась сообщить больному, сколько ему осталось жить, - сдвоенная... Такое бывает иногда... но, может быть, у вас паразит? Под столом очень тихо хмыкнул Юмичика. - А.. да нет, Унохана-тайчо, я.. - Как закончите работу, обязательно зайдите ко мне сегодня, - наказала Унохана, - И передайте капитану Тоусену то же самое, вчера он, видимо, забыл. Хисаги быстро кивнул, и капитан покинула кабинет. Выдохнув, Шухей устало откинулся на спинку стула. Если так будет продолжаться и дальше... Но, пожалуй, Хисаги уяснил одно совершенно точно - риск быть замеченным в этой ситуации его совершенно не возбуждал. Когда Хинамори уже подходила к кабинету капитана Тоусена, она почувствовала странную очень яркую рейацу, и, может быть, это бы заставило ее остановиться и уйти, но ведь не могла она нарушить приказ капитана Айзена. Однако, когда она, зайдя в кабинет, увидела выгнувшегося за столом Хисаги, запрокидывающего голову и бормочущего проклятия вперемешку с матом и стонами, то так и обмерла. Встретившись с озверевшим взглядом лейтенанта, она только и успела что сдавленно пискнуть что-то вроде "Язайдупозже", в то же мгновение пулей вылетая из кабинета.
- Персиковая? - с большим сомнением переспросил Хисаги, рассматривая яркую упаковку, - Это извращение какое-то, Юмичика... Тот пожал плечами, но развязывать пояс его хакама не прекратил. - Зато запах приятный, чем тебе не нравится? Ляг, я хочу сам сверху, - выхватив у Шухея тюбик, приказал он. Хисаги прикусил губу, чувствуя, как скользят по его члену пальцы Юмичики, изнывая от желания, потому что тот как всегда только намеренно издевался. - Зачем так много?, - Шухей уже готов был сделать все сам. - Мне нравится запах, - довольно пробормотал Юмичика, даже и не думая прекращать. - Может, и вкус ничего? - Хисаги поднял голову, глядя на него сверху вниз. Если бы Юмичика еще умел смущаться, то обязательно так бы и сделал. Но он только не сводил с него взгляда, с совершенно развратным видом наклоняясь ниже. У Хисаги во рту пересохло от одного вида, как Юмичика нарочито медленно коснулся кончиком языка самого основания члена, и едва ощутимо скользнул выше. Облизнувшись, тот замер, задумчиво распробовав вкус. Приподнялся выше и лизнул головку с каким-то сосредоточенным видом. И, наверное, Хисаги бы уже откинулся на спину, позволяя Юмичике делать все дальше.. - Боже, какая гадость! - Юмичика едва ли не отпрянул от него, морщась и хорошо еще, что не сплевывая. Он высунул язык, совсем неэротично пытаясь вытереть его тыльной стороной ладони и поскрести по нему ногтями, - Это отвратительно! Хисаги моргнул. - Она же специально для этого и предназначена! - мгновенно запротестовал он, - Тебе просто надо привыкнуть. Тот злобно покосился на Шухея. - Вот сам ее и жри! - он отвернулся, всем своим видом давая понять, что разговор на этом закончен, - Пока не вымоешься, я к тебе не прикоснусь. Хисаги не оставалось ничего другого кроме как, скрипя зубами, подняться, мрачно проследовав в ванную. Один плюс - по крайней мере, Юмичика убедился, что настоящий вкус Шухея ему нравится намного больше.
Канисава любила осень, дождь
и романтику и часто тащила его гулять в такую сырость. Все реже Шухей
ловил себя на том, что это - последнее оставшееся после нее воспоминание.
Спроси его - и он не сможет сказать, какого цвета были у нее глаза, или
даже представить ее улыбку. Невольно Хисаги снова и снова пытался вспомнить
хотя бы что-нибудь - о ее характере, внешности, о том, что она любила,
что говорила ему, как обижалась, как кричала... - ничего. Прямо посреди дня, когда солнце палило так, что невольно приходилось прикрывать глаза, мечтая лишь оказаться где-нибудь подальше от этой невыносимой жары, небо в одно мгновение затянуло серыми, почти черными тучами. Полил ливень - такой, под каким промокаешь в считанные секунды, который обрушивается Сейрейтей, и не видно ничего вокруг, такой, который едва ли бывает в мире живых. Они даже не успели спрятаться, и теперь так и стояли посреди опустевшей площади, не обращая внимания на дождь. Юмичика только рассеянно смотрел перед собой, сквозь завесу дождя, изредка жмуря глаза от попадающих в них капель, даже не глядя на него, когда Хисаги подошел ближе. Шухей лишь отвел с его лица мокрые волосы, ловя его взгляд. Юмичика делал это и сейчас - забирал воспоминания о ней. Даже про дождь, ведь как Шухей ни пытался вспомнить ее сейчас - не мог представить здесь никого другого, кроме него. Вымокшего до нитки, хотя его кожа все еще была горячей после солнца. Сейчас, когда дождь прибивал к земле пыль и духоту дня, казалось что Хисаги наконец-то смог вздохнуть свободнее. Забыть и Канисаву, и Аога - всех, и только ради того, чтобы наклониться и поцеловать его, чувствуя, что снова становится жарко, но уже не от солнца. Не от того, которое светит весь день всем, кому угодно. Теплые пальцы коснулись его шеи, виска, когда Юмичика притянул его ближе, не для поцелуя, а просто прикасаясь к лицу. Он лишь слизывал капли дождя с щеки Хисаги, и на губах у него оставалась все та же улыбка, даже когда он прикрыл глаза. И наверное даже лучше, что Юмичика не любил ни осень, ни дождь, ни романтику.
Хисаги открыл глаза, пытаясь понять, где он, что он и кто, черт возьми, так шумит, когда голова раскалывается, словно ему в нее кол вбили. Белый потолок и не менее белые
стены, суетливая медсестра, озабоченно носящаяся вокруг него, и две другие,
что пытались не пустить кого-то в палату. Все ясно - четвертый отряд.
- Хреново выглядишь, - тактично сообщил он. А Шухей так и смотрел на него.
Нет, его не удивляли такие слова - он и сам прекрасно понимал, что выглядел
не лучшим образом, потому что бинтами было затянуто практически все тело,
некоторые из них уже промокли в крови. Удивляло то, что к нему пришел
Юмичика. Тот не избегал больницу только в трех случаях - если ему некуда
было деваться, если здесь лежал Иккаку, или же, если это сулило ему развлечение
определенного рода. Но последнее с Хисаги просто невозможно в данный момент,
а на его раны Юмичика вряд ли пришел смотреть. Об этом-то он и спросил, а тот только пожал плечами, поставил стул ближе к постели Хисаги и сел рядом. - Ты ведь смотаешься отсюда ко мне, как только встать сможешь, так что в результате опять не долечишься, и останутся шрамы. Мне хватает и тех, что у тебя есть сейчас, - едва касаясь щеки, пальцы пробежались по отметинам у него на лице. Шухей не сводил с него взгляда, и Юмичика все же легкомысленно усмехнулся, добавляя, - Если бы мне так нравились шрамы, я предпочел бы Зараки-тайчо. Хисаги хмыкнул и прикрыл глаза, решая, что такое объяснение его устроит. А Юмичика был уверен, что хотя бы со стороны это не выглядело, как оправдание.
Синяки от его пальцев сошли еще не скоро, и, глядя в зеркало, Юмичика был уверен - так же выглядели и те, что он так и не успел увидеть в своей прошлой жизни.
Но не в этот раз. Он поднялся с футона и, одевшись, направился в казармы одиннадцатого отряда. Юмичики не оказалось и здесь. Все еще спали, и только во внутреннем дворе он нашел Иккаку - тот тренировался, как обычно, с раннего утра. Определенный ритуал, который он никогда не пропускал. - Привет. Иккаку лишь кивнул, даже не отвлекаясь на него, продолжая цепь ударов по невидимому противнику. - Не видел Юмичику? - Я за ним не слежу, - его голос звучал равнодушно. Действительно - на кого, должно быть, похож Шухей сейчас - с утра пораньше уже разыскивающий Айясегаву? - С ним не то что-то. Иккаку пожал плечами в ответ. На тему Юмичики с Мадарамэ совершенно невозможно было разговаривать. Разве что только после нескольких бутылок саке, да и то не всегда. - Вы же друзья, ты, по идее, должен знать. Иккаку повторял заученные монотонные движения. Одинаковые, с точностью до доли секунды. Взмах меча, разворот, лезвие чертило острые линии в воздухе, не останавливаясь ни на мгновение. Хисаги уже и не ждал от него ответа, когда Иккаку, даже не остановившись, хотя бы чтобы встретиться с ним взглядом, сказал: - Я не привык лезть туда, куда меня не зовут. Потом Шухей все же нашел Юмичику в саду. Вокруг было сыро после очередного ливня, продолжавшегося всю ночь, а мокрые листья делали шаги совсем беззвучными. Юмичика смотрелся тут непривычно - почему-то у Хисаги он настойчиво ассоциировался с летом. Да и редко тот был настолько молчалив. - Вот ты где, - Шухей окликнул его, но Юмичика даже не повернулся к нему, так и остался стоять, прислонившись к дереву. - Ну и что ты опять сбежал? Он только пожал плечами, и Хисаги вздохнул, рассеянно смотря вокруг. И не понятно, что раздражало больше - то, что Юмичика не рассказывает ему ни о чем, или что пришлось тащиться за ним сюда. - Какой-то ты странный в последнее время. Айясегава снова промолчал, и Шухей хотел было уже развернуть его к себе, чтобы выяснить, что не так, когда Юмичика все же подал голос. - Мне не нравится погода. Сам посмотри - слякоть, под ногами черте что, - он пнул сырые листья, словно его слова нуждались в доказательстве. - Да и влажность, Шухей - у меня вьются волосы, - хмыкнув, он повел плечом, почувствовав ладонь Хисаги. Влажность была действительно довольно неприятной причиной, пусть и не единственной. Но правда, не говорить же было Шухею, что осенью Юмичика умер?
Быть может, Юмичика действительно успел бы все в срок, так как работу ему поручили больше недели назад. Но он забывал о ней, отвлекался то там, то тут, и в итоге осознание того, что осталось всего три дня, накрыло его с головой где-то только сегодня под вечер. И ведь даже не спихнешь ни на кого - кроме него этим некому заняться, не Иккаку же просить, в конце концов. И теперь, наверняка, Зараки-тайчо посадит его за отчеты на весь день. Ему-то самому тоже плевать на подобное, но Ямамото же докопается... Юмичика тяжело вздохнул, вдруг почувствовав себя чрезвычайно несчастным. Он перевел обреченный взгляд на маячащее перед глазами раскрасневшееся лицо Шухея. - Я их точно не успею... - печально протянул он, уже не в силах молчать. Своим горем хотелось с кем-нибудь поделиться. Взгляд едва сдерживающего стоны Хисаги, напряженно двигавшегося над ним, стал чуть более осмысленным. Ну, не так, чтобы уж очень сильно, но... Воистину, Шухею было легче дать, чем объяснить - почему нет, потому Юмичика даже попыток сопротивления не предпринял. И теперь вот он… трудился тут, да так напряженно, что даже жалко его как-то становилось местами. Ритм успокаивал и убаюкивал, жаль, что мысли никуда не прогонял. Рассеяно разглядывая его лицо, Юмичика задумался - и как тот все успевает? И на тренировки отряда, и на смотр новичков, и бумаги все эти долбанные составлять. - Кого? - Отчеты. Я не представляю,
как их буду завтра писать, там же надо за целый год все собирать. Откуда
мне знать, сколько там погибло, кто когда был ранен, какие изменения произошли
и... - Какие нахрен отчеты?! - наверное, Юмичика отметил бы, что когда Шухей злился - он действительно злился, если бы в голове не стояли эти бесконечные фамилии и числа. - Ну как какие - годовые, - без особого энтузиазма протянул он, рассеянно переводя взгляд в потолок. Чуть двинувшись, Юмичика устроился поудобнее - ноги на плечах Шухея неприятно затекли, и он попытался их немного размять. Кажется, Хисаги это привело в еще большее бешенство. Впрочем, Юмичика даже не заметил - у него появилась отличная мысль. - Слушай, а ты же, наверное, уже закончил? Шухеей, ну а может быть, ты поможешь мне их сд... - Ты охренел?! Какие отчеты, когда я тебя тут...?! Юмичика пытался было вернуть тему в нужное русло, пусть ему потребовалось бы для этого повторить еще с десяток раз для не особо догадливого Хисаги, как в ту же минуту рука резко сжала его предплечье, рывком переворачивая на живот и утыкая лицом в подушку. Он и запротестовать не успел, как Шухей вновь вошел в него. Да так, что Юмичика едва ли не дернулся от боли, вскрикнув. - Черт! Хисаги, твою мать,
мне больно! - попытки выбраться в этом положении были бесполезны - Хисаги
крепко держал его бедра, а ритм уже был далеко не осторожным, когда всякий
раз он врывался в него так, что оставалось только сдавленно шипеть от
боли в подушку. Впрочем, всего через несколько минут шипение сменилось
стонами - сначала короткими, приглушенными, но вскоре он стонал на всю
комнату, так, что и за стенами слышали. - Да... да! Но... Черт! Но ведь эти отчеты!... 24. Хисаги, в отличие от других, болтливостью не страдал, он просто молча напивался в компании лейтенанта десятого отряда, а о его проблемах она и так знала, может даже лучше него самого. - Я слышала, что у вас с Юмичикой что-то не ладится в последнее время? - слегка заплетающимся языком сообщила ему Рангику, и это звучало даже не вопросом. Хисаги только мрачно глянул на нее, - Так вот, - невозмутимо продолжила Матсумото, - Я тут прочитала.. чтобы освежить отношения, паре нужно поменяться ролями... ты понимаешь, о чем я? Хисаги так и замер с не донесенной до рта чашкой сакэ. А Рангику мгновенно расплылась в довольной улыбке - она обожала, когда к ее советам прислушивались. Впрочем, когда Хисаги начал
излагать суть решения проблемы, он все больше мрачнел под скептическим
взглядом Юмичики, а идея в результате казалась уже не такой хорошей и
гениальной, как разрекламировала ее Рангику. Однако, тот все же с сомнением
согласился. - Ладно, давай, вставай что ли.., - пробормотал Юмичика, глядя куда-то в сторону. Хисаги отвернулся и опустился на колени перед ним, и что-то от этого Юмичика едва ли не растерял оставшееся возбуждение. Шухей оглянулся через плечо, когда тот все же опустился на колени позади него, напряженно глядя куда-то ему в спину. Рука едва коснулась его бедра и как-то уж слишком неуверенно скользнула ниже к ягодицам... - Нет, - сказал Юмичика, резко отстраняясь от него и занимая куда более привычное положение на футоне. - Нет. - одновременно согласился с ним Хисаги, переворачиваясь и оказываясь сверху с гораздо большим воодушевлением, чем за последние несколько недель. И к черту Матсумото с ее советами.
- Чего? - Ты неромантичная грубая тварь, - уточнил Айясегава и демонстративно отвернулся, не желая никак реагировать на попытки Хисаги прикоснуться к нему. - Стоп, что-то я не понимаю, - Хисаги нахмурился, садясь рядом, - То тебе не нравится, что я слишком осторожничаю и торможу, а то теперь ты меня обвиняешь в грубости. Определись уже. Юмичика злобно глянул на него. - Да мог бы хоть раз сделать все.., - он задумался, подбирая слова, - красиво и романтично. - Ужин при свечах и лепестки роз на простыне? - скучно предположил Хисаги. Юмичика только раздраженно дернул плечом, в ответ на очередную попытку Шухея свести тему на нет. - Идиот. Нет, но хотя бы чтобы ты не с порога сдирал с меня одежду и без всяких прелюдий трахал так, что потом ходить тяжело. Ты даже в первый раз сделал также! Хисаги вздохнул. Ну да, может и перестарался, но тогда-то ему было сугубо параллельно, будет Юмичике тяжело ходить или нет. Это сейчас уже он думает о подобном. Иногда. В общем, Хисаги пообещал исправиться. О романтике он знал не так много, как хотелось бы, поэтому все, что нужно было делать для создания этого самого романтичного настроения, приходилось кое-как наскребать из собственного опыта, ну и еще кое-чего посоветовала Матсумото, хотя ей он, конечно, не стал рассказывать о сути вопроса. Юмичика был требовательным,
однако по части постели все же пошел на некоторые уступки. О том, что Юмичика непременно требовал подготовку со смазкой, Хисаги вспомнил слишком поздно - ведь он ничего с собой не захватил. Но если сейчас того о чем-то спросить - убьет ведь за безалаберность, непредусмотрительность да еще, в довесок, за то, что испортил всю романтику. Поэтому, не отрываясь от него, Шухей дотянулся до тюбика какого-то крема, лежащего рядом с футоном - нечто подобное Айясегава использовал для рук, объясняя, что иначе от рукояти меча на ладонях грубеет кожа. Юмичика сдавленно охнул, почувствовал сразу два пальца, хотя Шухей не думал, что ему так уж нужна подготовка. Он вновь склонился к его бедрам, и уже собирался взять в рот, когда.. - Шухей, что это?!! - Юмичика неожиданно дернулся, слезая с его пальцев и глядя на него безумными глазами. - Что?.. - не понял Хисаги. - Что.. ты что сделал.., - Юмичика как-то странно вертелся на футоне, - Что это такое... Ты... что это за смазка?! Шухей отыскал отброшенный тюбик, но не успел даже посмотреть на него, как Юмичика выхватил его из рук. - Разогревающая мазь для массажа?! Со змеиным ядом?!! Тупой ублюдок!!! Этим вечером в четвертом отряде смеялись очень долго.
Шухей так точно и не сказал бы, что именно заставило его все-таки расколоться - то ли слишком много выпитого сакэ, то ли способ уговоров Юмичики, после которых тот, довольный и разморенный, сидел рядом и ждал детального рассказа. Началось, пожалуй, все с того, что Канисаве в голову взбрела очередная навязчивая идея. А именно - она заметила среди студентов младших курсов какого-то пижона, щеголявшего вытатуированными бровями, что привело ее в дикий восторг, и она довольно долго донимала с этим Шухея. Рисовать себе на лице такую ерунду - по мнению Хисаги, это только если больше нечем себя проявить, и подобное ему не нужно. Впрочем, Канисава была слишком упряма, чтобы так просто отступать. Но подходить к какому-то младшекурснику с подобной просьбой было по меньшей мере, странно. Впрочем, случай подвернулся достаточно скоро - на празднование успешной сдачи всех экзаменов кто-то притащил компанию с младших курсов к ним в комнату, и за завесой табачного дыма от сигарет, что обычно в Академии водились благодаря дружбе с служащими Готэй 13, Хисаги заметил того самого красноволосого парня. Спокойно смотреть, как едва ли не надувается от гордости Абараи, когда Хисаги спросил, кто сделал ему эти татуировки, было просто невозможно. - Сам, естественно, - важно сообщил он, - пришлось повозиться перед зеркалом, но, видишь, оно того стоит. Шухей хмыкнул, глядя на вытатуированные брови, переходящие в тонкие зигзаги на висках. Выглядело это, по меньшей мере, странно. - Так чего ты хочешь-то? - Абараи в ожидании замер с иглой в руках. Хисаги сам точно не знал. Канисава утверждала, что какая-нибудь маленькая татуировка на лице ему очень пойдет, а то где-нибудь на предплечьях татуировки носит каждый пятый. Хисаги ненавидел то, с какой легкостью она добивается своего. - Инь-Янь, - Шухей указал на собственную скулу, - Только поменьше, не надо на полморды. - Инья... - невнятно пробормотал Абараи. Его лицо на секунду омрачилось присутствием мысли. - А, ладно, вроде понял, - он кивнул и потянулся за спиртом. - А кто это? - недоуменно спросил Ренджи, кивая на одного из старшекурсников, сопровождавших их в мир живых на первую вылазку. Это лицо казалось ему странно знакомым. - Как, это же Хисаги Шухей.., - мигом оживился Кира. Феноменальное умение Абараи забывать абсолютно все, что с ним происходило в пьяном виде, спасло его от мук совести и в этот раз: разъяренный взгляд старшекурсника, стоило тому только заметить Ренджи, он объяснить себе так и не смог.
Хисаги уже начал было засыпать, когда голос Юмичики разом скинул всю дремоту с сознания. Он перевел на него взгляд, пытаясь понять - было ли это шуткой, или действительно... - Ты чего - охренел что ли? Однако лицо Юмичики оставалось таким же равнодушным, и он лишь пожал плечами: - Я хочу и все. - Юми, да как я...? - Если не ты, то кто-нибудь другой, Шухей. Лежать рядом с ним отчего-то стало неуютно. Хисаги поднялся, подошел к столу, только затем, чтобы швырнуть на пол пустую пачку сигарет. К окну, но и там не на что было отвлечься - лишь нечетко в тусклом свете фонаря проглядывали очертания улицы. Шухей вновь повернулся к Юмичике, но тот уже даже не смотрел на него. Порой это действительно переходило все границы. Неужели Юмичика не понимает таких простых вещей, ведь он же не может делить его с кем-то другим? И знает, что отказать сейчас ему тоже не сможет, ведь для Юмичики найти ему замену - совсем просто, тут и ходить далеко не надо. - Ты понимаешь, что я не могу этого сделать? - Это не мои проблемы. Четкое желание уйти, хлопнув дверью, чтобы не видеть его день, два, неделю, месяц - сколько там Шухей продержится? - сменилось давящим пониманием того, что это ровным счетом ничего не изменит. А через месяц Айясегава просто будет уже с кем-то другим, да даже в его сторону больше не посмотрит. Хисаги провел рукой по волосам, все еще не сводя с Юмичики взгляда. - И с кем ты хочешь? - Мне все равно. Иккаку по своему обыкновению сидел на крыльце, полируя меч, когда слова Хисаги заставили его замереть. Сначала ему действительно показалось, что он ослышался. По крайней мере, поверить в это было легче чем в то, что сказал тот секунду назад. - Ты рехнулся, Шухей? - А что по твоему мне делать?! - тут же перешел в защиту Хисаги. Нервы у него, видимо, были на пределе - казалось, еще немного, и он просто не выдержит. И не выдержал бы, если бы это был не Хисаги. Иккаку какое-то время смотрел на него, пытаясь... что? Увидеть в его глазах хоть остатки здравого смысла? Едва ли. - Да пошел ты, я не буду этого делать, - конечно, легче было просто отвернуться и сделать вид, что кроме меча его сейчас мало что волнует, пусть слова Шухея еще долго не вылезут из головы. Хисаги молчал. И пусть они давно знали друг друга, пусть не один раз они напивались вместе, но сейчас одно его присутствие не вызывало ничего, кроме едва контролируемой ярости. И желания развернуться и приложить его рожей об стену. - Черт, да я же я ради него... - Да нихрена ты о нем не знаешь, Хисаги! - Иккаку резко развернулся, сжимая меч в руке. Он так и смотрел на него, не зная, что сказать, ведь не поймет же, так какого черта... Взяв ножны, и, так и не сказав ничего, он ушел в здание казарм, стараясь не обращать внимания на взгляд, буквально обжигающий спину. Юмичика привык добиваться того, чего хотел. Хисаги всматривался в его лицо, когда тот двигался над ним, едва постанывая и кусая губы, отчаянно хватаясь за его руки, когда выгибался от резких рывков сзади. Как стекленел взгляд ставших почти черными глаз, как на лице застыло какое-то отчужденное выражение, и казалось, что вот-вот он не выдержит и закричит. И даже после, когда он лежал рядом, положив голову ему на колени, Хисаги смотрел на его лицо. Казалось, тот уже уснул, но внезапно Юмичика открыл глаза, встречаясь с ним взглядом. Он уже изменился, был таким же, как раньше, и возможно Хисаги бы не заметил перемен в нем, если бы тот сказал хоть что-нибудь. А то эта тишина давила все больше и вместе с ней подкатывала к горлу злость. Ведь если не сейчас, когда еще он спросит Юмичику - зачем все это? Тот забудет так же быстро, как забывал все остальное до этого. - Ну что, доволен? - едва ли Хисаги ожидал ответа, когда Юмичика вновь прикрыл глаза, лишь перекладывая голову у него на коленях. Шухей знал, что сам пытался представить ту усмешку, что появилась у него на губах - слишком сложно было объяснить себе Юмичику без нее. - Пока да.
Юмичика часто требовал разные, порой довольно глупые вещи, так, что Шухей еще фыркал и удивлялся, зачем ему такие идиотские затеи. Но сейчас язвить не хотелось совершенно. Юмичика попросил изнасиловать его, ни в коем случае не отвечать на его мольбы и не останавливаться, что бы ни случилось. И даже когда Хисаги все-таки согласился, тот отказался договариваться о ключевом слове. Первый раз Хисаги было сложно - Юмичика бился под ним, сжимая пальцами руку, которой он прижимал его к полу, почти до слез кричал, а когда Хисаги вошел в него, только сжался, шепча сквозь зубы - прося прекратить. Может быть, Хисаги бы и показалось это просто обычной причудой Юмичики, да только если бы все не было настолько серьезно - тот, кажется, не получал никакого удовольствия, даже когда Хисаги ласкал его рукой, и непонятно было, зачем он вообще это делает. Когда же Шухей просто не смог продолжать и отстранился, Юмичика смотрел на него каким-то черным чужим взглядом, как будто видел впервые, и был похож на затравленного зверя, который не понимал, почему его все еще не убили. Уже потом он переворачивал его лицом вниз, чтобы не видеть этих глаз, заламывал руку за спину и двигался в нем, жестко и быстро, пытаясь не воспринимать эти крики и сдавленное приглушенное скуление, словно оправдывая самого себя - что это только какая-то игра, ничего серьезного. После Юмичика лежал еще минут пять, не шевелясь, но постепенно его взгляд вновь становился обычным, только где-то на самом дне оставался тот угасающий страх, что видел Хисаги раньше. А затем приподнимался на руках, медленно, будто сомневаясь, стоит ли это делать, приникая к Шухею и лежа так еще долго, с открытыми глазами, иногда часто моргая. Хисаги рассеяно обнимал его, замечая, как напрягался Юмичика при первом прикосновении, но затем расслаблялся и успокаивался. Уже на следующий день Юмичика ведет себя как всегда, и Шухею и не хочется спрашивать его о том, что происходило вчера, зачем это нужно и почему он так делает. Ровно до тех пор, пока все не повторяется вновь. Возможно, просто каждому из них нужен свой секрет, о котором не стоит рассказывать другим. Особенно, если они догадываются и так. 29. Юмичика впервые смог добиться этого - чтобы капризная Фудзикудзяку согласилась появиться здесь, рядом с ним, пусть она и попросила, чтобы никто этого не видел. Сначала она действительно хотела проверить слова Юмичики, правда ли она будет еще прекраснее в лучах солнца - там, во внутреннем мире Юмичики, свет рассеянный и спокойный, и слишком много ярких красок, на фоне которых птица теряла свою уникальную красоту. Юмичика и сам не помнил, с чего началось их взаимопонимание - когда она перестала капризничать и придираться к словам, или когда она согласилась слушать что-то еще, кроме восхищения ею, и перестала спорить о том, кто из них красивее. Да, она была прекрасна. Но, Юмичика вынужден это был признать, у нее просто отвратительный характер. А еще, да, теперь он вспомнил точно, на чем они сошлись: она просто обожала сплетни. И, кажется, на перемывании косточек других занпакто они и нашли общий язык. Фудзикудзяку воротила нос от Забимару, однако довольно одобрительно - в ее манере, конечно же, - отзывалась о Хозукимару: дракон Иккаку нравился ей за нрав и силу, пусть она и считала его слишком грубым. А вот на вопрос о занпакто Хисаги она почему-то замолчала и отказывалась отвечать, сколько Юмичика не пытался. Теперь, когда он сидел рядом с ней здесь, и мог видеть ее не только в окружении собственного яркого мира, она будто стала совсем немного сговорчивее. Разумеется, она не стала говорить напрямую, ведь занпакто, даже если видели в бою друг друга, никогда не рассказывали и своему хозяину о соперниках. Если только тот сам не видел его раньше - как видел Юмичика потрясшее его воплощение занпакто Иккаку. Фудзикудзяку встряхнула головой - даже этот ее жест выверен и изящен, каким бы мимолетным и небрежным ни казался. По ее словам, этот ненормальный зверь только и мечтает ободрать ей хвост и перья, и стоит им оказаться близко, Фудзикудзяку так и чувствует, как черные когти сжимают ее изящное горло, пытаясь удушить, как курицу. Юмичика соглашается. Иногда с Шухеем он чувствует почти то же самое. Что Хисаги только и рад бы удержать его, как свою законную добычу. Он уже никогда не сможет выбраться из его когтей. И вовсе не потому, что Хисаги, как кошка, что только играется со своей добычей, отпуская и хватая ее снова. Скорее, жертва сама возвращается к ней в когти каждый раз.
Старший офицер из шестого отряда, Мидорикава Наоки, очень подходил на эту роль. Красивый, без ужасных шрамов, высокий, пусть и чересчур наглый, но это только заводило. Пожалуй, достойная замена, решил для себя Юмичика, всякий раз ловя на себе взгляды Хисаги, когда проходил мимо - тот смотрел с прежней злостью, но теперь Юмичике было его разве что только жалко. Правда очень быстро эта призрачная самонадеянность рассеялась. Юмичика любил, чтобы его заставляли, и помнил, как умел угадывать Шухей, когда нужно было просто быть настойчивее. И когда Наоки в очередной раз подкатил к нему, Юмичика ответил отказом, уже ожидая, как тот применит свою хваленую наглость и... "Ну нет, так нет", - неожиданно согласился Наоки и отправился восвояси. Юмичика моргнул, чувствуя дикое разочарование - ну не гнаться же ему за ним. Но уже на следующий день Юмичика предпочел забыть об этом. В конце концов, возможно Наоки был просто не так настойчив и уверен в себе. - Может, пойдем ко мне? - предложил Юмичика, не отрываясь от вылизывания его шеи. Того так легко было утащить со служебного поста, не то, что Шухея. - Да у тебя там, наверное, проходной двор, - прозвучало над головой, и Юмичика застыл с высунутым языком. Он мягко отстранился, стараясь сохранить покривившуюся улыбку, и уже неувереннее продолжил: - Ну... тогда к тебе? Да, возможно в сексе Наоки был не настолько изобретателен и хорош, как Шухей, но ведь это было дело опыта. Устроившись верхом на бедрах Наоки и склонившись к его груди, Юмичика задумчиво выводил пальцем узоры на коже. С Наоки было не о чем поговорить, и ничего, кроме секса, его и не интересовало. Но тишину Юмичика не любил, даже сейчас, когда меньше всего хотелось шевелиться. - Я не тяжелый? - спросил он, выпрямляясь и глядя на Наоки сверху вниз, ожидая привычный комплимент. - Пока не прыгаешь - вроде нет, - с ухмылкой ответил тот. Юмичика поджал губы, но промолчал. И когда уже после Юмичика расслабленно лежал на футоне рядом с ним, понимая, что сейчас, на ночь глядя, он точно не попрется никуда - Шухей ведь наоборот каждый раз скандалы ему устраивал, стоило Юмичике попробовать улизнуть, - Наоки неожиданно сел рядом, окинув его взглядом. - Ты же не собираешься тут спать? - с удивлением спросил тот, и Юмичика приоткрыл глаза, непонимающе глядя на Наоки. Ну что этот бормочет-то там? - Ты что, у нас капитан за
такое нагоняй устроит! - мигом опомнился Наоки, вскакивая на ноги. Всякий раз Наоки разглядывал его с таким видом, словно придирчиво выбирал товар на рынке. Юмичика привык к этому, но так и не мог избавиться от неприятного ощущения под этим взглядом. По крайней мере, он терпел обычно, терпел и сейчас. - А ты не пробовал краситься, как твой дружок Мадарамэ? - неожиданно спросил Наоки, коснувшись указательным пальцем уголка века Юмичики и отводя от него невидимую линию, - Тебе бы пошло. Айясегава уставился на него, сжимая кулаки, а Наоки как-то очень поздно заметил яростный блеск в его глазах... Хисаги мрачно смотрел перед собой на бутылку сакэ, словно пытаясь загипнотизировать ее взглядом. Хотя о ней он думал в последнюю очередь, и меньше всего ему вообще хотелось возвращаться к реальности. Каждый раз, когда Юмичика в очередной раз уходил от него, Шухей только злился, понимая, что это просто капризы, и ни за что не признавал себе внутреннего страха - что однажды он не вернется. И, похоже, всему действительно рано или поздно приходит конец. Он уже протянул руку, чтобы все-таки налить себе еще, как неожиданно седзи с грохотом отъехали в сторону, а спустя секунду сам Шухей оказался прижатым к стене. Моргнув, он сфокусировал взгляд, замечая перед собой растрепанного Юмичику, пылающего гневом ничуть не меньше, чем необоснованной нежностью. - А.. Юмичика.. ты что? - наконец, обрел дар речи Хисаги, с трудом оторвавшись от такого зрелища, - Ты же ушел? Юмичика нахмурился. - Я передумал. The End |