Если кто-то из капитанов Готэй-13 и не мог пожаловаться на избыток свободного времени, то это, несомненно, была Унохана Рецу. Бурную деятельность четвертому отряду симулировать не приходилось – несмотря на относительно мирное время, работа в госпитале начиналась ранним утром и слегка стихала к вечеру, не заканчиваясь, кажется, никогда.

- И как они все умудряются находить столько проблем на свои головы?.. и на наши тоже, - сетовала Унохана, просматривая скрупулезно заполненные медицинские карты, скопившиеся за день. – Подрался на спор с четверыми из одиннадцатого… ага, ну вот это по делу – проникающее ранение во время выполнения задания, опасности для жизни не представляет… а это что? Кира Изуру, жалуется на депрессию, хм. Еще одна драка – снова одиннадцатый отряд… Вот же неугомонные. И куда только их капитан смотрит? Так, а здесь – жалоба: «Я в отряде недавно, и меня все ненавидят и обижают»… Странная манера отвечать на вопрос «На что жалуетесь».

Унохана сложила карты в увесистую стопку и обернулась к двери.

– Иемура, ты там?

Бдительный офицер тут же заглянул в кабинет.

- Так точно, Унохана-тайчо!

- Позови, пожалуйста, лейтенанта Котецу, - попросила Унохана. – Надо кое о чем посоветоваться…

Та явилась незамедлительно; вид у нее тоже был слегка утомленный.

- Исанэ, тебе не кажется, что в последнее время число не боевых травм и непонятных заболеваний подозрительно увеличилось? – с порога спросила Унохана.

- Вообще-то мне тоже так показалась, Унохана-тайчо, - ответила девушка. – Но я решила, что это совпадение…

- Что-то многовато совпадений, - Унохана озабоченно хмурила брови. – Просто какое-то поветрие.

- Падение морального уровня личного состава? – осторожно предположила Исанэ.

- Вот уж чего не хватало… Пожалуй, посоветуюсь с командующим Ямамото. Никто, конечно, не говорит о диверсии, но все же… 

* * *

- Рано паникуешь, - Ямамото чуть усмехнулся в бороду, прохаживаясь по залу от окна к окну. – Ну, жалобы, ну, болезни – на то вы и четвертый отряд. А уж ты-то, Рецу, ко всему должна была привыкнуть.

- Я понимаю, Ямамото-сенсей, но атмосфера в отрядах какая-то нервная, - Унохана смущенно теребила кончик косы.

- Знаешь старую мудрость? – Ямамото остановился, прищурился. – Все болезни – от нервов. Что - скажешь, не так?

- От нервов… - капитан четвертого отряда покачала головой с некоторым сомнением; затем перевела взгляд на командующего. – Вы считаете, было бы целесообразно провести работу с командным составом? В конце концов, кто как не капитаны и лейтенанты должны положительно влиять на подчиненных…

- А что ж, проведи, - кивнул Ямамото. – Ты свои методы знаешь, выбери что-нибудь эффективное. Ну, как успехи будут – не забудь отчетец мне на стол. Удачи.

* * *

- Но где же нам взять психоаналитика? – Исанэ смотрела на капитана растерянно. – Мы ведь, кажется, никогда…

- Надо же с чего-то начинать, - пожала плечами Унохана. – Новые методики на то и новые, чтобы их опробовать. Тем более, - призналась она со вздохом, - больше мне ничего в голову не приходит. Лечить и воспитывать каждого в отдельности – не вариант. Тут явно нужен системный подход.

Вид у Исанэ был задумчивый; очевидно, она мысленно перебирала кандидатуры. Сама лейтенант за такую работу не взялась бы; повседневных обязанностей у нее хватало, и все забросить ради того, чтобы проводить задушевные беседы с командным составом… нет уж, увольте. Третий офицер Иемура? Он сам нервный, от него вреда будет больше, чем пользы…

- А вот у нас в четырнадцатом взводе есть такой мальчик, спокойный, исполнительный… - голос Уноханы вернул Исанэ к реальности.

-Ямада? – Девушка с сомнением покачала головой. – Не знаю, справится ли он… у него совсем нет опыта…

- Если бы у нас был кто-то, у кого такой опыт есть, нам не пришлось бы выбирать, - вздохнула Унохана. – В конце концов, если он справится, его можно будет и повысить. Например, назначить начальником взвода – по-моему, неплохо, как считаешь?

Исанэ тоже считала, что для такого юнца, как Ханатаро, это очень даже неплохо. 

* * *

Сам Ханатаро сначала обрадовался – узнав, что ему светит повышение – а затем не на шутку перепугался, выяснив, каким трудом оно должно быть заработано. В ответ на робкие аргументы вроде «да я же я не уме…» и «я никогда не пробо...» Унохана мягко, но решительно заявила «я в тебя верю» и выдала мальчику толстенную книгу «Кратчайший курс психоанализа» вкупе с пачкой ведомостей на капитанов и лейтенантов всех отрядов, кроме первого и, собственно, четвертого. После этого Ханатаро понял, что отвертеться от общественного задания не удастся и понуро отправился штудировать увесистую матчасть, чтобы уже с раннего утра на следующий день сидеть за столом в специально отведенной тесной комнатушке с табличкой на двери «Вход строго по списку!»

Согласно этому самому списку, первой на очереди была капитан второго отряда Сой Фонг, которая не заставила себя ждать.

Зайдя в кабинет с обычным своим видом «и ты тоже мой злейший враг», она коротко поздоровалась и осведомилась:

- Что за внеплановые проверки? Четвертому отряду нечем заняться, в отличие от остальных?

- Приказ главнокомандующего, оценка психологического состояния командного состава, - смиренно пояснил Ханатаро. – Э... присаживайтесь, пожалуйста.

Услышав про «приказ главнокомандующего», Сой Фонг недоверчиво хмыкнула, но возражать не стала и села к столу.

- Итак, приступим, - нарочито бодрым тоном начал юный психоаналитик. – Не замечаете ли вы, что в последнее время вам свойственны резкие перепады настроения?

- Не замечаю, - холодно ответила Сой Фонг, со скучающим видом разглядывая какую-то трещину на темной поверхности деревянной столешницы.

«Да, я этого тоже не замечаю – капитан второго отряда всегда одинаково… неприветливая», отметил про себя Ханатаро, но продолжил как ни в чем ни бывало:

- Ну что же, - он сверился с длинным свитком-шпаргалкой, - тогда скажите, пожалуйста – не думаете ли вы, что окружающие порой ведут себя не так, как вы того от них ожидаете?

- Окружающие сплошь и рядом ведут себя, как идиоты, - фыркнула Сой Фонг.

- Вас это беспокоит? – участливо поинтересовался Ханатаро.

- Беспокоит? – на лице Сой Фонг промелькнуло недоумение. – С чего бы…

- В случае возникновения необъяснимой тревоги, - поспешил продолжить чтение Ханатаро, чувствуя, что импровизация в его ситуации неуместна, - отвлекитесь на что-нибудь приятное. Например, выращивайте домашние растения… если вы чувствуете недостаток ласки и тепла… заведите кошку…

Услышав последнюю фразу, Сой Фонг отчего-то зарделась.

- Мои отношения с кошками – мое личное дело, - негодующе отчеканила она и резко встала из-за стола. – Это все, о чем вы хотели со мной поговорить? Всего хорошего. – И, смерив Ханатаро уничтожающим взглядом, она стремительно вышла из кабинета, явно едва удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Ханатаро успел только вымолвить «а что я такого сказал…» и ему оставалось только растерянно хлопать глазами до прихода следующего посетителя. 

* * *

Ичимару Гин улыбался самой дружелюбной улыбкой из имевшихся у него в запасе.

- Что вы хотели узнать у меня, Ямада-кун?

- Э… Ичимару-тайчо… - Ханатаро не мог объяснить, почему капитан третьего отряда наводит на него такой ужас, но чувствовал, как по спине тонкими струйками бежит холодный пот. Приказав себе немедленно собраться и не нервничать почем зря, он вздохнул и сверился с лежащим перед ним списком вопросов.

- Скажите, пожалуйста, - начал он, следя за тем, чтобы голос не дрожал, - не замечаете ли вы, что в последнее время вас все вокруг раздражает?

- Разве я похож на раздражительного человека? – Выражение лица Ичимару было самым что ни на есть благостным. Казалось, он весь внимание; Ханатаро остро захотелось залезть под стол, но впереди было еще долгих несколько вопросов…

- Не испытываете ли вы в последнее время беспричинных страхов?

- А кого мне бояться?

- Ну, я не знаю… - стушевался Ханатаро. – На то ведь страх и беспричинный…

- Вы, может быть, на кого-то намекаете, Ямада-кун? – мальчику показалось, что в улыбке Гина на мгновение промелькнуло нечто хищное; он почувствовал, что теряет нить разговора и попытался вновь взять инициативу в свои руки:

- Скажите, пожалуйста, какого вы мнения о личных взаимоотношениях в рядах Готэй-13?

- Разве похоже, что у нас какие-то внутренние проблемы? – Ичимару был по-прежнему совершенно безмятежен. «Кто тут задает вопросы, в конце концов?» - хотел было возмутиться Ханатаро, но в ответ лишь промямлил:

-Да нет… вроде бы особых проблем у нас не наблюдается… Да, - спохватился он, - скажите, пожалуйста, - зашелестели страницы, - приходилось ли вам когда-либо испытывать чувство вины?

- Мне, в свою очередь, интересно, зачем четвертому отряду внезапно понадобилось такое количество частных сведений? – капитан третьего отряда смотрел в упор, со своим вечным прищуром, от которого становилось не по себе не только Ханатаро. – Вам это не кажется подозрительным, Ямада-кун?

На это психоаналитик не нашелся что ответить. Повисла неловкая пауза.

- Вы хотели еще что-то у меня спросить? – уточнил Ичимару благожелательно. – Нет? Ну что же, в таком случае всего доброго, Ямада-кун.

- Д-до.. до свиданья, Ичимару-тайчо, - выдавил Ханатаро в ответ на прощальную улыбку и, подождав, пока капитан скроется за дверью, написал в ведомости лишь одно слово: «Неконтактен». [1]  

* * *

Спустя несколько минут (за это время Ханатаро как раз успел более-менее восстановить душевное равновесие) в дверь опасливо заглянул Кира Изуру.

- Он уже ушел? – вполголоса поинтересовался лейтенант третьего отряда.

- Ага, - так же вполголоса ответил Ханатаро; затем, опомнившись, принял официальный вид и пригласил:

-Заходите, пожалуйста, Кира-фукутайчо, побеседуем!

Кира подошел ближе; вид у него был довольно удрученный. Ханатаро, почуяв перспективного пациента, принялся с удвоенной энергией перебирать конспекты с образцами вопросов.

- Скажите, пожалуйста, - он пометил галочкой очередную строку, - чувствуете ли вы, что вас постоянно что-то тревожит?

- Тревожит?.. Да… пожалуй, - Кира болезненно поморщился. – Все плохо!

- Вот как, - озадаченно произнес Ханатаро. – А поконкретнее?

- Я не могу объяснить конкретнее, это как раз и есть самое плохое, - пожаловался Кира.

- Хорошо, сейчас попробуем выяснить этот вопрос, - оживился Ханатаро, - Не кажется ли вам, что окружающие вас недооценивают?

- Скорее, наоборот, - неуверенно ответил лейтенант. – Мне кажется, я не всегда оправдываю ожидания… то есть, я очень стараюсь соответствовать, но обстоятельства…

- …складываются не в вашу пользу, - закончил Ханатаро, увлеченно строча в своих записях; из-под кисточки выходили умные термины: «синдром тревожности», «невроз страха», «ангедония» и тому подобные.

- Вот именно, - подтвердил Кира. – Но когда я начинаю нервничать, то все валится из рук… и из-за этого я нервничаю еще больше.

- Отражается ли это на вашей работе? Может быть, вы не совсем довольны ее результатами? – участливо поинтересовался психоаналитик.

- Ну, в общем… - замялся собеседник, - пожалуй, да… не всегда доволен… вот, например, вчера… - он вздохнул и замолчал. Ханатаро из сочувствия не стал расспрашивать, но на всякий случай уточнил:

- Значит ли это, что своим начальством вы также недовольны?

Кира нервно оглянулся.

- Это совсем не так, - горячо возразил он. – С чего вы это взяли? Я очень рад тому, что мой капитан – Ичимару Гин… у нас с ним прекрасные отношения… лучше просто и желать нельзя…

С каждой фразой в глазах Киры все более явно читалось отчаянье. В конце концов он безвольно опустил плечи и умолк, глядя в пол.

- Так, значит… - нарушил молчание Ханатаро, который, честно говоря, не понял, что на уме у лейтенанта, но чувствовал, что нервы у того натянуты до предела. – Начальством вы довольны, а остальным нет?

Кира кивнул, не поднимая головы.

- Так и запишем, - заключил Ханатаро, несколько сбитый с толку. – Спасибо, Кира-фукутайчо… можете идти.

В дверях Кира обернулся.

- Ямада-кун… нерешительно обратился он. – Вы, наверно, лучше напишите, что у меня все хорошо. Пожалуйста!

В его взгляде было нечто такое, что заставило Ханатаро утвердительно кивнуть, рука с кисточкой замерла над ведомостью. Кира бледно улыбнулся и вышел, оставив Ханатаро напряженно размышлять, что важнее – не подвести беднягу лейтенанта или соблюсти валидность исследования…

* * *

После этого Ханатаро получил небольшую передышку: лейтенант пятого отряда Хинамори Момо забежала на минутку передать извинения от капитана Айзена – мол, слишком занят, зайти никак не может. Попытки психоаналитика взять в оборот хотя бы лейтенанта для отчетности, успехом не увенчались – Хинамори с порога заявила, что у нее все хорошо, потому что ее отряд и ее капитан – самые лучшие во всем Готэй-13, улыбнулась и убежала по своим делам.

Следующий посетитель был исключительно пунктуален. Когда капитан шестого отряда Кучики Бьякуя вошел в комнату и поздоровался в своей обычной отстраненно-вежливой манере, Ханатаро показалось, что темноватое помещение на мгновение озарилось холодным светом; он коротко зажмурился, чтобы снять наваждение и пригласил собеседника садиться.

- Чем могу быть полезен четвертому отряду? – осведомился Бьякуя; впрочем, Ханатаро без тени сомнения воспринял это как «что за глупости, ради которых стоит отрывать занятых людей от работы».

- Видите ли, Кучики-тайчо, - смиренно объяснил он, - мы проводим исследование… всего несколько вопросов…

- Ну что же, задавайте ваши вопросы, - обронил Бьякуя. – Надеюсь, это не займет много времени.

- Сейчас, сейчас, - заторопился Ханатаро, поспешно роясь в конспектах, которые как назло перемешались, так и норовя разлететься по комнате. Внезапно он почувствовал себя очень глупо, увидев картину со стороны: взъерошенный, в далеко не новом кимоно, суетливо перебирает неряшливо исписанные листки под равнодушным взглядом красивого высокомерного человека, которому, разумеется, есть чем заняться в будний день, кроме как выступать в роли пациента психоаналитика-недоучки…

- Скажите, пожалуйста, вы никогда страдали от заниженной самооценки?  - выпалил он наобум и тут же осекся. – Простите, это, кажется, не те вопросы, - пробормотал он; ему даже не надо было поднимать глаза от бумаг, чтобы почувствовать, с каким холодным недоумением смотрит на него капитан Кучики.

- Думаю, вот это больше подойдет, - попытался выкрутиться он, уже в полном отчаянии. – Так… не преследует ли вас негативный опыт прошлых лет?

- Не преследует, - кратко ответил Бьякуя, нимало не изменившись в лице.

- Угу, это очень интересно, - Ханатаро усиленно делал вид, что заносит в ведомость какие-то сложносочиненные выводы из услышанного. – А… - он поглубже вдохнул, набираясь смелости, - а вы не сталкиваетесь иногда с тем, что вас гнетет одиночество?..

- Не думаю, что подробности моей частной жизни имеют отношение к делу, - последовал невозмутимый ответ. – Насколько я понимаю, это тест для оценки профпригодности?

- Ну… что-то вроде того, - юный психоаналитик опять напрочь забыл про строгий наказ Уноханы – не позволять собеседнику проявлять инициативу. – Я бы еще хотел узнать…

- Прошу меня простить, - Бьякуя поднялся и решительно направился к двери. – Полагаю, лучшим тестом являются практические результаты моей работы. Мне бы не хотелось, чтобы сегодня они были менее эффективны, чем обычно, из-за напрасно потерянного времени. Всего доброго.

- До свиданья, спасибо, Кучики-тайчо, - растерянно ответил Ханатаро, который, впрочем, так и не успел сочинить последний вопрос…

* * * 

Несколько минут спустя (Ханатаро все еще переживал, вспоминая свою недавнюю пятиминутку позора) за дверью послышались громкие голоса, и в комнату ввалились Рендзи и Шухэй, не переставая хохотать и переругиваться.

- Из-за тебя чуть не опоздали, придурок!

- Сам придурок! Не фиг было по пути останавливаться, касутеру эту несчастную покупать…

- Я позавтракать не успел!

-Позавтракать... Ночевать надо дома, тогда просыпаться будешь вовремя!

- У тебя, что ли, дома?

- Да иди ты!..

- Простите, - попытался было Ханатаро вмешаться в теплую дружескую беседу, - я хотел бы задать несколько вопросов…

- А? – Очевидно, приятели только что заметили мальчика и слегка удивились. Шухэй даже недоверчиво переспросил:

- Это ты тут, что ли, от четвертого отряда с заданием?

- Вообще-то да, я психоаналитик, - скромно ответил Ханатаро. – Да вы присаживайтесь… - тут он, правда, вспомнил, что стул в кабинете всего один, так что пришлось сделать вид, будто предложение было чистой формальностью.

- Хисаги-фукутайчо, а где же капитан седьмого отряда?

- Да ему некогда, - отмахнулся Шухэй. – Ты давай, скажи, что надо, я ему передам.

- Мне бы, того… лично пообщаться, - робко заметил Ханатаро.

- Правильно, правильно ты ему не доверяешь, - не преминул вмешаться Рендзи. – Он все равно половину забудет, а остальное перепутает… ай! Иди ты к холлоу! – Последнее относилось к Шухэю, который, разумеется, отвесил приятелю подзатыльник.

- Ну, давайте хотя бы с вами поговорим, - Ханатаро тщетно старался призвать молодых людей к порядку. – Скажите, пожалуйста… только по очереди, ладно?... чувствуете ли вы, что есть проблемы, о которых вам хотелось бы поговорить?

- У меня никаких проблем нет, - уверенно заявил Шухэй, - а вот этому, - он дернул Рендзи за прядь рыжих волос, - за лажу во вчерашнем плановом отчете Кучики-тайчо такие проблемы создаст, ууу…

- Хрена лысого, - возмутился Рендзи, - я уже все исправил… ну, почти все…. И вообще, сам хорош, на тренировке таскался, как сонная муха…

- Это я как муха? – теперь уж настала очередь отбиваться Шухэю, - Да я вот прямо хоть сейчас… - тут оба опять заговорили на два голоса, не обращая внимания на призывы Ханатаро ответить еще «ну хоть на парочку коротких вопросов»…

- Может быть… вас преследуют какие-нибудь нереализованные стремления… или желания... – пытался вставить слово психоаналитик.

Тут молодые люди переглянулись и просто покатились со смеху, чем привели Ханатаро в немалое смущение; глядя на несговорчивых пациентов, он лихорадочно соображал, какой еще вопрос задать, чтобы он не вызвал столь бурной реакции, но в конце концов просто махнул рукой.

- Ладно, - отвлекся, наконец, Рендзи, - Вот что, как тебя… Ханатаро, напиши там, что у нас все нормально, а если подъем сделают на час позже – вообще будет хорошо!

- И чтобы пиво в паек включили, - поддержал друга Хисаги. – Записал? Ну все, удачи тебе… в обработке командного состава. Давай, не тормози, - это уже в сторону Рендзи, - не хватало еще из-за тебя на обед опоздать!..

- А диагноз вам один на двоих поставить?... – обреченно поинтересовался Ханатаро, глядя в сторону двери, за которой скрылась неугомонная парочка.

* * *

После такого шумного визита психоаналитик получил некоторую передышку, которая была весьма кстати. Чуть позже заглянул лейтенант девятого отряда с запиской от капитана Комамуры – тот уведомил, что не может быть, также туманно сославшись на занятость. Ханатаро вздохнул с некоторым облегчением – он как раз прикидывал, пройдет ли капитан, со своим гигантским ростом, в низкое и тесное помещение. Мальчик было приготовился атаковать очередной порцией вопросов лейтенанта Ибу, но тот поспешно ретировался, пробурчав что-то про «проблемы со здоровьем», чем поверг Ханатаро в немалое уныние – он уже прикидывал, что ему скажет капитан Унохана за такие серьезные пробелы в исследовании. Тем более что следующий собеседник явно не торопился почтить его своим вниманием…

* * *

…но все же, наконец, явился. Похоже, Кёраку Шунсуи, капитан восьмого отряда, решил заглянуть на собеседование из чистого любопытства, возвращаясь в штаб с прогулки, которая явно не была связана с неотложными делами службы. Вальяжно облокотившись о край стола, он предложил Ханатаро задавать любые вопросы, но только, пожалуйста, не связанные с вычислениями и логикой, потому что на улице сегодня слишком жарко для напряженного умственного труда. Заверив, что исследование не имеет отношения к точным наукам, психоаналитик решил начать с чего-нибудь общего и нейтрального.

- Скажите, пожалуйста, случается ли вам испытывать непреодолимое отвращение к любой деятельности?

Кёраку ненадолго задумался.

- Совсем к любой – пожалуй, не случается, - решил он. – Например, вдумчивое размышление в спокойной обстановке – прекрасное занятие… особенно хорошо удается сосредоточиться, лежа на крыше солнечным днем. Рекомендую попробовать, ничуть не менее эффективно, чем медитация. Или вот еще – сон… ведь это так полезно! Во сне меня регулярно посещают замечательные идеи.

- Да, сон – это замечательно, - со вздохом согласился Ханатаро, прилежно водя кисточкой по бумаге. Он явственно чувствовал, что сейчас пара-тройка часов этого полезного занятия ему совсем не повредила бы, но нужно было держать себя в руках. Полистав записи, он остановился на следующем пункте:

- Ощущаете ли вы нехватку стабильности в жизни?

- Нет, пожалуй, - беспечно ответил Кёраку. – Вот нехватку маленьких житейских радостей – ну там, пары чашечек сакэ… немного заботы и ласки… да, такое случается, но это не страшно! Главное – набраться терпения; тогда все придет само собой.

- Надо же, какая интересная позиция, - озадаченно отметил Ханатаро. – Значит, агрессия вам не свойственна, - уточнил он, заранее зная ответ.

- Агрессия – это деструктивно и бессмысленно, - изрек собеседник. – Она приводит к хаосу, а что в нем хорошего? Нет, по моему мнению – жизнь должна быть размеренной и комфортной. В конце концов, она у нас одна! Хотя и длинная.

Ханатаро слушал в восхищении. Он окончательно уверился, что кому-кому, а капитану Кёраку помощь психоаналитика не требуется.

- В общем, вы всем довольны, и претензий к действительности у вас нет? – уточнил он на всякий случай.

- У меня к ней нет, а вот у нее - в лице Нанао-тян… в смысле, Исэ-фукутайчо - ко мне иногда случаются, – сообщил Кёраку. – Но в чем наша основная задача? Сосуществовать с действительностью в мире и согласии. Меня этот метод никогда не подводит!

Распрощавшись с капитаном восьмого отряда, Ханатаро долго думал над диагнозом и, в конце концов, записал в ведомости, холодея от собственной наглости: «Пофигизм». [2]

* * *

Следующий по списку, Хицугая Тоширо, пришел строго в назначенное время; сперва он держался несколько сурово, отвечая на вопросы обстоятельно, но очень уклончиво. Ханатаро записывал, поглядывая на собеседника уважительно; он даже не вполне отдавал себе отчет, что с капитаном десятого отряда они, фактически, ровесники. Впрочем, под конец, на вопрос «как вы предпочитаете расслабляться после напряженного рабочего дня» Хицугая сначала пробурчал что-то вроде «некогда мне расслабляться», затем на секунду замялся и сообщил, что сегодня, например, собирается пойти посмотреть на турнир сборных девятого и одиннадцатого отрядов по шунпо-слалому. Здесь Ханатаро оживился и выразил мнение, что никто не обходит препятствия лучше, чем Мадараме из одиннадцатого; Хицугая возразил, что Мадараме неплох, но лучшего игрока, чем лейтенант Хисаги, пожалуй, нет, и жаль, что сегодня он не участвует… После этого мальчики проговорили еще почти двадцать минут и расстались чуть ли не приятелями.

* * *

Мацумото Рангику впорхнула в кабинет, распространяя аромат чего-то цветочного; казалось, от ее волос по стенам заплясали солнечные зайчики. Лейтенант десятого отряда вообще славилась легким нравом, а тот факт, что капитан не дал ей сегодня никаких скучных бумажных заданий и велел только «не опаздывать на собеседование к Ямаде-сану», привело ее в еще более радужное расположение духа.

- Добрый день, Ямада-кун! Ну, о чем будем беседовать?

Рангику с неподдельным интересом окинула взглядом внушительную стопку бумаг на столе и перевела глаза («фиалковые!», как выражались романтично настроенные поклонники) на самого психоаналитика. Ханатаро улыбнулся в ответ, но улыбка вышла несколько вымученной: мальчик не хотел признаваться себе в этом, взывая к долгу и дисциплине, но на самом деле у него уже голова шла кругом с непривычки.

- Ты, наверно, хочешь спросить, не было ли у меня проблем с родителями, не чувствую ли я страх перед незнакомцами и не испытываю ли чувства вины наутро после вечеринки? – живо осведомилась Рангику.

- А… а как вы догадались? – изумился Ханатаро.

- Да пустяки, - беспечно отмахнулась рыжеволосая дива, - я просто обожаю психологию! Вот как раз на днях мы с Нанао… в смысле, с лейтенантом Исэ как раз обсуждали – ну какие же эти мужики странные... да впрочем, тебе это неинтересно, - спохватилась она. – Ну хорошо, давай я расскажу тебе пару историй из своей юности – ах, «она еще не закончилась», какой ты милый, - а потом ты у меня еще что-нибудь поспрашиваешь, если захочешь!

И Рангику пустилась в воспоминания; Ханатаро слушал, открыв рот, и даже забывал конспектировать. Минут через сорок лейтенант внезапно все же вспомнила, что «я ведь обещала Хицугае-тайчо обновить график командных занятий» - и сердечно распрощалась с мальчиком, выразив надежду, что он станет самым лучшим психологом во всем Готэй-13. После этого Ханатаро еще некоторое время оставался в некоем трансе, в облаке цветочного аромата и с золотыми бликами перед глазами – пока из этого волшебного состояния его не вывело появление следующего посетителя… 

* * *

Зараки Кенпачи, как обычно, пришлось пригнуться, чтобы пройти в невысокий дверной проем – бубенчики зазвенели, как показалось Ханатаро, очень насмешливо. По крайней мере, взгляд, брошенный капитаном одиннадцатого отряда на новоявленного психоаналитика, был весьма скептическим.

- Ну, чего у тебя? Давай выкладывай, - не поздоровавшись, приступил к делу Кенпачи, который хотел побыстрее расправиться с непонятной процедурой и вернуться к себе в штаб.

- Привет, Хан-тяяян! – куда ж без нее; Ячиру высунула круглую мордашку из-за плеча капитана и проворно перебралась вперед, рискуя свалиться на стол. –Тетенька Рецу сказала нам с тобой побеседовать!

- Какая она тебе «тетенька», дуреха ты этакая, - оборвал ее Кенпачи; впрочем, беззлобно. – Да, попросила Унохана зайти к тебе за какой-то неотложной надобностью; ну давай уже, не тяни.

- Я хотел спросить… вас, - Ханатаро переводил взгляд с капитана на лейтенанта и обратно; понял, что разговора с глазу на глаз опять не выйдет, и безнадежно вздохнул. – Скажите, пожалуйста, - начал он устало, - не было ли у вас драматичных событий в детстве, о которых вы часто вспоминаете?

- В детстве? – Кенпачи выглядел несколько озадаченным. – Что это еще за вопрос? Я не помню. Напиши, что не было.

- А я помню, - тут же встряла Ячиру, - я помню много событий! Когда я была маленькая, - она состроила серьезную физиономию, - часто шел снег! И однажды я сидела на улице, а в этом снегу лежал человек – он был уже мертвый! Совсем, представляешь? А мы потом играли в снежки… это такое событие, да?

- Э… как вам сказать… - Ханатаро слегка растерялся, но все же сделал пару пометок (кисточка предательски дрожала, иероглифы получались толстыми и кривыми) и продолжил:

- Кажется ли вам, что смысл жизни найти невозможно и даже не стоит пытаться?

- Ну ты, парень, загнул, - Кенпачи задумчиво почесал подбородок. – Я тебе так скажу: если ты живой, а твой противник нет, то за тобой и смысл, ясно? – Довольный формулировкой, он улыбнулся (улыбка, правда, больше смахивала на хищный оскал).

- Смысл жизни, смысл жизни, - пропела Ячиру, делая какой-то замысловатый кульбит на плече капитана, - а как его искать? Как птичье яичко в траве? Я вчера нашла, такое пестренькое… может, это он и есть?

Ханатаро, несмотря на усталость, рассмеялся; беседа ничем не была похожа на сеанс психоанализа, но ему уже было все равно; глаза у него отчаянно слипались.

- Ну и напоследок, - сделал он еще один заход, - ваши родители часто вас наказывали?

- Да ну тебя, - махнул рукой Кенпачи, - что это ты все про древность какую-то лохматую спрашиваешь. Почем я знаю. Я, видишь ли, про семейство свое толком ничего не помню, да у меня и других забот хватает… Ох уж эта Унохана, мало того, что ребят моих распустила – зачем их вообще лечить, здоровенные лбы, на них все заживает, как на собаках – так еще и мальчишку к какой-то дурацкой работе привлекла! Ты бы лучше не терял времени, пошел бы подрался с кем-нибудь. А то вон, тощий весь и зеленый, ну какой из тебя солдат!

- Никакой, - обреченно согласился Ханатаро. – Но спасибо… я как-нибудь обязательно…

- Вот это правильно, - одобрил капитан. – Будешь хорошо драться – возьму к себе в отряд. Ладно, хватит уж время терять. Пошли, Ячиру.

Ячиру в любом случае не стала бы возражать; на прощание она показала Ханатаро язык и за дверью еще некоторое время слышался ее голосок, распевающий что-то про «смысл жизни».

* * *

- Это еще что такое?

Ханатаро вздрогнул, резко поднял голову от стола и с ужасом понял, что заснул, сам того не заметив. Перед столом стоял капитан двенадцатого отряда Куроцути Маюри, казавшийся изрядно раздраженным (впрочем, таким он казался практически всегда). У стены безмолвной тенью маячила его лейтенант Нему.

- П-простите, - заикаясь от испуга и смущения, произнес Ханатаро, - я не нарочно…

- Слабый организм, совершенно очевидно, - закивал Маюри. – Неплохо бы его усовершенствовать! Есть методики… - он загадочно (а вернее сказать – зловеще) улыбнулся. Ханатаро почувствовал, как по спине пробежал неприятный морозец; чтобы не выдать смятения, он принялся сортировать пришедшие уже в полный беспорядок конспекты, делая вид, что ищет нужный документ.

- Ну, - нетерпеливо продолжил Маюри, - так в чем дело? Я очень занят, видишь ли.

- Да-да, Куроцути-тайчо, - заторопился Ханатаро, - дело в том, что мы проводим исследование…

- Исследование? - перебил его Маюри, явно заинтересованный; чуть склонившись в сторону Ханатаро, он в упор поглядел на него ярко-желтыми глазами (мальчик с трудом подавил желание вжаться в стену) и вкрадчиво осведомился:

- Не позволишь ли ознакомиться с записями?

Не дождавшись ответа, он уже тянул к бумагам костлявую руку в белой перчатке.

- Извините, но это только для служебного пользования! – взмолился Ханатаро, судорожно придвигая к себе документы; рука в перчатке замерла над пустой столешницей.

- Для служебного, вот именно, - почти промурлыкал Маюри; глаза его опасно сверкнули в прорезях черно-белой маски. – Я ведь тоже не из пустого любопытства, видишь ли…

- Но это только для четвертого отряда, - защищался Ханатаро.

- Глупый мальчишка, - снова начал раздражаться капитан, - Ты не знаешь, с кем имеешь дело? Я директор Научно-исследовательского института! От меня не должно быть никакой тайной документации. Это вопрос стратегической важности! Откуда я знаю – может, тебе за день уже сообщили о наличии каких-нибудь нераскрытых сверхспособностей, чего ты, разумеется, не понял! И теперь ценная информация останется в штабе четвертого отряда? Да зачем она вам?

- Там, в самом деле, совершенно ничего важного! – убеждал Ханатаро не в меру любознательного исследователя; он не был готов к такому напору и совершенно не представлял, что ему делать, если упрямый Куроцути все же заберет документы. С чем он тогда вернется к капитану Унохане? Он сделал попытку переключить внимание Маюри на что-нибудь другое:

-Куроцути-тайчо… а вы не могли бы рассказать, что такое – эти сверхспособности? – То, что  стандартных психоаналитических вопросов тому лучше не задавать, Ханатаро и не сомневался.

- Это для тебя слишком сложно, - отмахнулся Маюри; но, увидев во взгляде мальчика отчаянье, он истолковал его по-своему и немного смягчился:

- Любое духовное тело – это кладезь уникальных особенностей, которые совершенно по-разному проявляются в различных комбинациях! Поэтому, разобрав такое тело, как конструктор, мы можем собрать из него что-то совершенное новое, ранее не существовавшее в природе. Я, конечно, не рассчитываю, что ты поймешь хоть что-нибудь из моих слов, - оговорился он. – Ну, скажем проще: если я отправлю тебя в свою лабораторию и там разберу на сотню или тысячу кусочков, то потом смогу собрать новый организм!

- Маюри-сама может создать совершенный организм, приспособленный, неуязвимый, - прошелестела Нему, не отрываясь смотревшая на капитана глубокими грустными глазами.

- Молчи, тебя не спрашивали, - пренебрежительно отмахнулся Маюри. – Ну что, понял?

В ответ Ханатаро только молча кивнул, затравленно глядя на гордого своими удивительными познаниями изобретателя. Тот, в свою очередь, еще раз жадно взглянул на стопку записей, но, видимо, здраво рассудил, что игра не стоит свеч, и его информация все равно намного более полная и ценная; бросив через плечо «Нему, не стой тут как столб, тупица», капитан двенадцатого отряда удалился.

Дождавшись, пока затихнут шаги, Ханатаро несколько раз глубоко вздохнул, чтобы прийти в себя и только тут заметил, что зубы у него стучат, как отбойный молоток.

* * *

- Заходите, Укитаке-тайчо, - безрадостно приветствовал Ханатаро последнего на сегодняшний день пациента. Присаживаясь к столу, капитан 13-го отряда, который на этот раз даже почти не опоздал, обратил внимание на то, что мальчик прячет глаза и подозрительно шмыгает носом.

- Ну, что за задание? - доброжелательно осведомился он. - Унохана-сан попросила меня непременно к тебе заглянуть... Ямада-кун, что-то не так?..

- Ой, - только и сумел вымолвить Ханатаро, - все такие... такие... несчастные!! Теперь Унохана-тайчо меня точно уволит!

И, не в силах больше сдерживаться, психоаналитик уронил голову на руки и разрыдался в голос.

- Подожди-подожди, успокойся, - несколько ошарашенно сказал Укитаке. - Что произошло? Ты, может быть, хочешь о чем-то поговорить?..

* * *

Примерно через полчаса в расположение 4-го отряда явились немного успокоившийся, но все еще судорожно вздыхающий Ханатаро и Укитаке, с видом слегка обескураженным, но решительным, и сразу отправились в кабинет к капитану. О чем шел разговор за закрытыми дверями, широкой публике осталось неизвестным, но позже в беседе за чашкой чая Исане и Кийонэ Котецу обсуждали, что старые приятели Укитаке и Унохана немного повздорили, не сойдясь, кажется, во взглядах на психологию и воспитание боевого духа у личного состава.

Впрочем, Ханатаро, получив на следующий день шеврон начальника четырнадцатого взвода, совершенно воспрянул духом, и только встречаясь на улице с капитаном Куроцути, с тех пор предпочитал побыстрее нырнуть за угол, оставшись максимально незамеченным...