Secret gods, private masters
|
|
Наконец-то, Ренджи понял, каково это – быть кем-то, значить немного больше, чем просто пустое место. Все тело болело, а изменившаяся рукоять Забимару казалась такой знакомой и, в тоже время, чужой в его ладони. Ренджи сам не мог поверить в то, что только что произошло, и эта неуверенность, смешанная с удовольствием, заставляла его чувствовать себя лучше, чем после секса, и пьянее, чем от вина. Он все-таки увидел его! Наконец-то смог уловить движение своего капитана. Совершенно, чертовски нереально, но да – Ренджи смог. Удивление, отразившееся во взгляде Бьякуи, благодаря которому капитан на секунду перестал казаться совершенством и стал обычным человеком, служило лучшим тому доказательством. *** Ренджи привык к тому, что многие смотрели на него свысока, но ни у кого прежде не было права на это. Даже Рукия, позволявшая себе иногда насмехаться на ним, была ровней. Он не чувствовал ее превосходства. Ренджи было наплевать, когда торговец, которого он однажды ограбил, орал и называл его вором. Точно также его совершенно не волновало, что некоторые синигами, учившиеся вместе с ним в Академии, презрительно фыркали в его сторону. А когда Ренджи оказался в одиннадцатом отряде и его впервые избили и обсмеяли, он только поклялся, что подобное больше не повторится. Что он станет сильнее, и заставит этих гадов глотать пыль у своих ног. Но с капитаном Кучики все было по-другому. С самой первой их встречи, когда тот пришел за Рукией. Что ж, Ренджи мог понять, почему за ней. Легче от этого не становилось – все в нем кипело от возмущения и злости, но Ренджи видел ее силу и знал, что окажись на месте капитана, то поступил бы также. Он мог ненавидеть Бьякую за то, что тот забрал Рукию, но хотя бы понимал, почему это случилось. Чего Ренджи не мог понять, так это собственной дрожи, пронзившей все тело, когда капитан Кучики на секунду холодно посмотрел на него и отвернулся. Позже, в одиннадцатом отряде, где собрались такие же, как он сам – парни, с которыми было здорово тренироваться, напиваться вместе и просто поболтать - все они пришли к выводу, что хоть Бьякуя и был довольно жестким человеком, аристократом, педантом и в целом порядочным ублюдком, но свое звание он заслужил. Оспаривать его силу было бессмысленно. Никто и не пытался. («И у его банкая такое красивое имя» - почти пропел Юмичика, после чего они оттащили его к чану с водой и окунули пару раз головой, полностью испортив прическу.) А потом капитан Кучики выбрал Ренджи своим лейтенантом, и мир изменился еще раз. *** В трущобах Руконгая секс и насилие были обыденной стороной жизни. Сильные брали все, что хотели. Слабым оставалось подчиняться. Ренджи не мог смириться с этим и знал, что никогда не сможет. Поэтому он предпочитал не думать о том, что позволил Бьякуе сделать с собой. Все то, что происходило между ними за закрытыми дверьми и плотными шторами, просто стало частью его жизни – да черт возьми! – частью его самого. Ренджи не мог остановиться, и это пугало его до дрожи. Страшнее было только то, что он и не хотел останавливаться. Потому что когда капитан смотрел на него тем самым, особым взглядом и подзывал к себе, Ренджи чувствовал себя так, словно не кровь, а чистый огонь струится у него по венам. Он жил в тени своего капитана и ловил себя на мысли, что от этого мир словно окутан лунной дымкой, из-за которой все кажется непривычным, но одновременно с этим – правильным, таким, как и должно быть сейчас и всегда. Пусть Бьякуя внушал Ренджи едва ли не ужас, но тот хотел его, хотел быть с ним, быть им... Иногда Ренджи думал - а так ли у остальных? Неужели все лейтенанты чувствуют то же самое – что на самом деле они принадлежать своим капитанам? То, что Ренджи испытывал когда-то к Рукии не шло ни в какое сравнение с этим новым незнакомым чувством. И хотя Ренджи мечтал превзойти Бьякую, заставить согнуться от слабости, увидеть хоть одну трещину на идеальной ледяной поверхности, в глубине души он понимал, что, на самом деле, никогда не хотел, чтобы капитан Кучики был другим. *** Ренджи знал, что смертный сопляк оказался прав насчет его капитана, но мальчишка все равно не понимал многих вещей. Например, то, что Бьякуя, не задумываясь, сунет руку в огонь, если так будет нужно. Гребанные аристократы со своим чувством долга и чести и прочим таким же дерьмом! Рукию убьют, и часть Бьякуи умрет вместе с ней. Все получалось так чертовски неправильно, дико… И Ренджи не мог поступить иначе, он обязан был спасти ее – ради их прошлого. Он был в неоплатном долгу перед Рукией за все, что тогда случилось. Еще - перед капитаном Кучики за то, что тот дал Ренджи мечту, и перед самим собой, потому что знал - если казнь состоится, он никогда не простит себе, и это сожрет его целиком. Но то, что Ренджи задолжал себе, не ограничивалось лишь этим. Однажды он отдал своему капитану все, что мог - страх и уважение, желание и силу воли… А тот просто принял, как должное. Поэтому… Ради себя и Рукии, и из-за всех тех случаев, когда Бьякуя молча смотрел на него, и Ренджи чувствовал холод, пронзающий до костей. Или когда капитан манил, и Ренджи подчинялся... Поэтому я здесь, и ты признаешь меня. Я поставлю тебя на колени. *** Шелк накрыл Ренджи, лаская, словно
рукой, похожий на лепестки сакуры на его коже. The End |