Воспоминание
|
|
- А если так? - Стремительный выпад - ложный, финт и удар снизу. - Ха! - Звонкий крик следует за лязгом столкнувшихся клинков. - Я - быстрее! И прежде чем из светлых глаз уйдет изумление - яростная контратака. Противник отчаянно отбивается, но все равно вынужден отступать, почти убегать, и это такая радость - гонять его по всей площадке, играя в кошки мышки. Ведь с самого начала ясно, кто здесь быстрее. - Аййййй!!! - Поступь обрывается,
в лицо летит пыльная, твердая земля, вывернувшаяся из-под ног, обещая
боль (что не страшно) и унизительный проигрыш. И это - возмутительно - упрямо лягаешься ногой, смирившись с тем, что лицо все же будет раскрашено ссадинами и ушибами… Нос встречается с потной подмышкой, а тело распластывается на пыльной, взмокшей, дрожащей от напряжения и сдерживаемого смеха самовольной подстилке. - Тебе обязательно было меня ронять? - В голосе ехидца, праведный гнев и удовольствие. Разлегся, понимаешь, словно не его спина со всей дури впечаталась в камень под весом двух человек! И как только извернуться успел, спрашивается? Гадать бесполезно. Они оба знают, кто из них более ловкий, быстрый, яростный. Но все равно, почему-то каждый раз у него хватает ловкости и скорости, чтобы в разгар тренировочной схватки самым наглым образом отвлечься на то, чтобы показать язык, извернуться и шлепнуть пониже спины, или, как сейчас, дернуть за хвост. А потом подхватить, не давая упасть. Ну, или просто упасть и не дать ударится. Наглец, возомнивший о себе непонятно что! Как будто он имеет право ее щадить! Зла не хватает! Рука, сжимавшая хвост, разжалась и свершенное естественно скользнула по волосам, по шее, погладила спину. Пальцы скользнули вверх, сжали ухо и начали теребить. Ну что за наглость?! Один, два, три… пять - резкий поворот головы, и зубы смыкаются на неосторожных пальцах. Не сильно, чтобы надкусить, но не оттяпать. - Ай! Ты что делаешь?! - Это уже почти обиженно. - А ты - ЧТО?! Я тебе не кошка… - быстрый взгляд. - То есть я НЕ ТВОЯ кошка, чтоб за уши меня трепать! Что ты себе позволяешь? Наглец не слушает - засунул пальцы в рот и слизывает выступившую кровь, болезненно морщась. При взгляде на несчастную физиономию и на красные капли, стекающие к ладони возникает сомнение - не слишком ли сильно? И раскаяние. Бледные губы ловят тоненькие струйки с пыльной кожи, и взгляд буквально прикипает к этому зрелищу, так что во рту пересыхает и невольно облизываешься, подаешься вперед… и ловишь быстрый веселый взгляд из-под ресниц. - Наглец! Да ты просто смеешься надо мной! - в один прыжок слетаешь с такого обманчиво уютного, мягкого и одновременно твердого тела, на котором вопреки разумному, так удобно устроилась в последние несколько минут, принюхиваюсь к запаху пота и ловя суматошное биение сердца… Нет, ну что за наглец - даже не пошевелился. Так и развалился, где упал, с самым уютным и приглашающим видом. Смутился бы хоть, что ли… - Ты покраснела, Йору-тян. - Опять издевается. - О чем таком ты думаешь? Надеюсь, тебе стыдно за то, что ты почти откусила мне пальцы в благодарность за то, что я спас твое прекрасное лицо от грозивших ему синяков? - КИСКЭ!!! - Он со вздохом и видимым сожалением поднялся с жесткой земли. Покаянное выражение лица, которое он состроил, не могло бы ввести в заблуждение и младенца. - Прости меня, о стремительнейшая из всех кошек в мире, за то, что я выиграл это состязание столь бесчестным образом дернув тебя за хвост… - Это действительно было нечестно! Светлые глаза сверкнули. - Но ведь я выиграл. - !!! - И теперь, согласно нашему уговору, ты должна мне дно желание. - !!! - Всего одно, зато любое, ограниченное лишь твоими возможностями. - !!! Ну и чего он сейчас потребует, этот… этот!!! Главное, чтобы лицо по прежнему оставалось возмущенным, потому что улыбаться нельзя ни в коем случае. Стоит ему увидеть ее улыбку, как с Кискэ станется пожелать какую-нибудь глупость. Например срезать половину бороды у Ямамото или просидеть неделю без сладкого. Так что надо изобразить возмущение и удивление подостовернее. - И что же это за желание? - Холодно и высокомерно. - Ну-у… - Наглец медленно подходит почти вплотную, улыбаясь знакомой хитрой улыбкой. - Я подумал… - склоняет голову так, что дыхание касается лица, щекочет кончик носа и почти касается губ. - И решил… - Да-а?? - получилось лишком тихо и почти стонущее. - …Решил, что глупо тратить свое желание сейчас, пока ты не достигла пика своих возможностей. - Урахара обезоруживающе улыбнулся. - Ведь когда-нибудь мне действительно может потребоваться от тебя услуга, которую ты мне оказывать не захочешь, и тогда… Он легко переместился назад, так что когти в бессильной ярости царапнули воздух. - …я напомню тебе о своем желании… Нет, она не разревется, как глупая девчонка! - .. о нашем споре… И даже драться сейчас она с ним не будет. Потому что ни капельки он ее не задел! - … об этом дне, и о том, как дернул тебя за хвост, как самую обыкновенную девчонку… Руки сжались в кулаки, а глаза пришлось зажмурить, чтобы не выпустить не слезинки. - …и о том, что исполнил твое желание без всяких споров… А открыть глаза она не успела - влажный язык поймал предательскую слезинку у самого носа, а мягкие ладони ласково обхватили побелевшие от напряжения кулаки, разжимая сведенные пальцы. И губы мягкие и обветренные одновременно… - О чем задумалась с таким довольным видом, словно поймала большую жирную мышь? - Большая ласковая рука уверено нашла самое правильное место за ухом и принялась почесывать. - Так. Вспомнилось кое-что из прошлого. - О-о? - Из под полосатой панамки сверкнули вопросом глаза. - Должно быть, что-то приятное? Кошка не ответила., сделав вид, что настроена быть кошкой, то есть интригующе молчать. Воспоминания и правда были приятные - первый поцелуй, все-таки. Тем более, что первым он был не для нее вовсе, а для одного нахального, хитрющего, лохматого мальчишки. Но не расстраивать же хорошего
друга новостью о том, что черт знает сколько лет назад у нее уже хватало
опыта, чтобы не смотря на все его старания понять, что он совершенно не
умеет целоваться. The End |