Драбблы и минифики по Final FantasyАвтор: Pale
Fire Фэндом: Final Fantasy
7 Жанрs: get, gen, angst, slash Дисклеймер: Все права на персонажей Advent Children принадлежат SQUARE ENIX CO., LTD. Размещение: с разрешения автора |
|
Для Серфиот Если спросить о свободе у Руда, он задумается, будет долго молчать, и наконец скажет, что свобода - это упорядоченность и размеренность. Рено на это только фыркнет и заявит, что свобода - это когда можно одеваться, как вздумается, не приходить на работу с похмелья, трахаться напропалую и издеваться над каждым, кто не успел убежать. И чтобы никто не требовал стоят навытяжку. Тсенг покачает головой и промолчит. В списке его приоритетов понятие "свобода" тождественно понятию "долг". Елена узнает свободу, когда получит ее. Но пока свобода ей не светит. Руфус же промолчит и не скажет ничего. Свобода - это когда держишь в ладони весь мир, как стеклянный шарик, и знаешь, что никто не посмеет его отнять. Для *Oxocanta* - Вы нас даже не пытались понять! - Кадаж обвиняюще сверкает глазами на Тифу. - Лоз же просто хотел поиграть, - мягко укоряет Йазу. Лоз шмыгает носом и вытирает слезу. - Ксенофобы! - заявляет Кадаж, оглядывая собравшихся. - Как вам это удается? - он смотрит в глаза Валентайну, потом кивает на Реда. - Только потому, что наши мотивы слегка отличаются от ваших, вы отказываете нам в праве на чувства, - Йазу качает головой. Кадаж сводит брови и становится похож на брошенного ребенка. Под глазами у Йазу глубокие темные круги. Лоз горестно вздыхает. Все трое выглядят истощенными и Тифа, не выдержав, спрашивает: - Вы голодные? - Неважно, - огрызается Кадаж. - Сдохнем с голоду - вам счастье. Когда они безоружны и без плащей, становится видно, как узкоплечи и тонкоруки младшие. Лоз все время смотрит на них, неспособный на самостоятельные решения даже в мелочах. Клауда душит невыносимый стыд. Воевать с бездомными детьми, вместо того чтобы накормить их, дать крышу над головой и попытаться понять - несомненно, это достойно победителя Сефирота. - Я не хочу, чтобы вы умерли! - заявляет Марлин. - Но вы хулиганы. - А ты кусаешься, - обиженно отвечает Лоз. - Больно же! Его интонации лишают аргументов даже Баррета. - Ну и что же с вами делать? - растерянно спрашивает Тифа. - Отдайте Шин-Ра, - в голосе Кадажа звенит презрение. Йазу вздрагивает и прижимается к брату. Лоз глухо ворчит. - Нет, - веско роняет Клауд. - Руфус вас не получит. Вы свободные... - сказать "люди" у него не поворачивается язык. Рено, с нахальной усмешечкой наблюдавший за происходившим с самого начала, теряет дар речи и только молча открывает рот, пытаясь подобрать слова. Была же договоренность: Лавина поймает возродившихся шинентай и передаст их Шин-Ра, у Руфуса есть способы обуздать малолетних отморозков. - Оставайтесь, - говорит Тифа. - Вы хоть читать-то умеете? Руд хлопает напарника по плечу. - Мы еще вернемся, - обещает он. - Не одни. - Не советую, - говорит Валентайн. На выходе Рено оборачивается, видит изогнутые в улыбке губы Йазу и понимает, что шинентай посмеялись и над Лавиной тоже. Для Кейка - По-твоему, - говорит Страйф, не глядя на собеседника, - творить такое и Баррет способен. - Да. Но у него все формулы получаются матерные. - Еще бы! - смеется Клауд, и они меняют тему. Формула Аэрис была на языке Древних. Клауд долго думает, не попробовать ли ему изучить его, но потом решает, что язык - это не главное. Ведь самое важное - это сила, воля и концентрация. Но, похоже, чего-то ему не хватает. Потому что он так и не может создать заклинание, чтобы вызвать Сефирота к жизни и снова убить его - на этот раз окончательно. Для Jumis Клауд покрутил чашку на блюдце и отодвинул в сторону. - Чего тебе снова? Руфус даже глазом не моргнул, зато Рено возмущенно фыркнул: хамить Шин-Ре имел право только он. - Хочу предложить тебе работу. - У меня есть работа. - И тебя устраивают и условия, и оплата? - Ты хочешь предложить что-то лучшее? Учти, убивать снова я не собираюсь. - Напротив, напротив, - улыбнулся Руфус. - Видишь ли, после катастроф последних лет генофонд Мидгара катастрофически испортился. Ты здоровый молодой мужчина с хорошими генами и приятным экстерьером. - Ты предлагаешь сдаться мне в лаборатории? Да ни за что! Клауд вскочил, чашка опрокинулась, черная вонючая лужа потекла по стеклянной столешнице. - Да ладно, чувак, чего ты возбухаешь, - встрял Рено. - Тебя всего-то и просят, что подрочить на благо нации. Гордись, меня не зовут - рожей не вышел. Клауд открыл рот, закрыл, потряс головой, гордо выпрямился и заявил: - Нет. И вышел, не оглядываясь. Клауд Страйф не переносил кофе, проектов Шин-Ра и светлоглазых блондинов. "шефанго" Братья верят Кадажу настолько,
что будущее им неинтересно. Они просто несутся к цели, как адские псы,
спущенные со сворки самим дьяволом. Думать? Когда? Нет времени даже на
сон. Поэтому Йазу задремывает где угодно, достаточно остановиться и закрыть
глаза. То, что он видит, нельзя назвать снами. Это обрывки видений, и поначалу он думает, что к нему приходит будущее. Но чем дальше они с Кадажем заходят, тем меньше клочки образов похожи на правду. В них слишком много свободы. В них есть дом. Кто-то вроде друзей. Драка, охота, игра. Мальчик младше Кадажа, увешанный драгоценностями. Босая девочка, похожая на него, которую называют Леди. Высокий, выше Лоза, парень с золотыми глазами без зрачков. Братья рядом с ними на месте, у них общая цель, и никто не дышит в затылок. После неудачи в Аджите время заканчивается. Будущего не будет - каким бы оно ни стало, братьям в нем не будет места. Воссоединение или смерть - Йазу не видит разницы. И все же видения будущего все продолжительнее, все ярче, они почти реальны. Йазу больше не нужно закрывать глаза - он дерется с Рено и осознает, что девочка - Леди Ри-Онна, она любит расчесывать волосы своим мужчинам и сырое мясо. Он гонится за Страйфом, давая Кадажу возможность уйти с головой Матери - и имя мальчика рассыпается звоном, когда искореженный ганбрейд Лоза падает на бетон. Взрыв на выходе из тоннеля обжигает Йазу именем златоглазого и названием места, длинной линией жизни и пониманием, что его зовет будущее будущее - то, что настанет после этой смерти. Или после следующей. Неважно, когда. Кадаж истаивает искрами у Йазу на глазах. Рядом, у плеча, пошатывается от боли и изнеможения Лоз. Пистолет пляшет в ослабевшей руке. Выстрел. Взрыв. Конец. ...Живое золото под веками, золотые иглы изогнутых ресниц. Губы изгибаются в улыбке. Широкие плечи распирают рубашку. Тяжелая коса заставляет голову откинуться назад. Эдвард. Шефанго. Друг, который будет рядом дольше, чем одну человеческую жизнь. "глубина" Ты падаешь в Лайфстрим, растворяясь, как клок сладкой ваты в бегущем после летнего ливня ручье. Нити и обрывки отрываются от тебя и теряются в сияющей зелени. Но его глаза еще зеленей, и волосы сияют ярче. Он где-то там, и ты стремишься в глубину, чтобы достать, догнать - изгнать или слиться, ты не знаешь. Ты хочешь крикнуть ему, но кричать уже нечем, и нечем видеть, и нечем помнить... А потом знакомые голоса догоняют тебя на поле лилий, смеются, поддразнивают, гонят наверх. Тебя выталкивает к свету и плеску, и ты понимаешь, что пока он в глубине, Лайфстрим не примет тебя. Вам двоим там просто нет места... "вдребезги" Кто-то держит питейное заведение и детский приют при нем, кто-то месяцами медитирует в Аджите, кто-то никак не избавится от идеи слетать в космос, кто-то восстанавливает планету, кто-то просто растит потомство. Тсенг как-то заявил Страйфу, что тот создал себе якорь, удерживающий его в ушедших днях и не дающий жить полной жизнью. Руфус походя заметил, что якорь может быть и вполне материальным. С тех пор Клауд вдребезги разносит все, что хоть как-то напоминает ему о прошлом, и Тифа едва успевает убирать осколки. "распознавание образов" Дензел и Марлин валяются на траве и смотрят в небо. - А вон мугл! - кричит мальчик. - Смотри! - Точно, - соглашается девочка. - Вон то облако - бахамут. - Значит, вон там будет Клауд с мечом. - Ага! И действительно, длинное облако вытягивает "меч" в сторону облака-дракона, они сливаются в нечто бесформенное и распадаются. Значит, с облаками больше играть не получится. Дензел и Марлин играют в эту игру со всем подряд: с облаками, опавшими листьями, лужами, трещинами в асфальте, кляксами, рассыпавшейся крупой. Винсент как-то назвал ее " распознаванием образов" и сказал, что она развивает воображение. Винсент хороший и много понимает, но даже он не знает, каковы правила и в чем смысл. Дети ему не говорят, хотя правила просты: если облака, листья или лужи трижды сложатся в одно и то же, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. "богадельня" Тифа в белом. Она невеста. Клауд в черном - он жених. Костюм сидит на нем криво. Тифа свежа и очаровательна. Клауд выглядит человеком, выполняющим тягостную, но неизбежную обязанность. Вокруг них прелестными ангелочками вьются нарядные дети - весь их дом сирот. Подружка невесты - Юффи в национальном вутайском платье, из-под подола которого выглядывают белые резиновые носы кед. Шаферы - Винсент Валентайн, Сид Хайвинд и Баррет. Винсент непроницаем, Сид и Баррет рады поводу выпить. Но прибыли еще не все гости. Тифа волнуется. Еще чуть-чуть - и дети начнут беситься от скуки. Но вот перед "Седьмым небом" тормозит длинный, как вагон, лимузин. Рено и Руд, Тсенг и Елена, и Руфус - все еще в инвалидном кресле. - Богадельня прибыла, - бурчит Сид. Лавина смеется. Для Shee Йазу полон скепсиса. Голодных, напуганных, больных, замерзших детей никому не удастся превратить в армию. - Мама дала мне особую Силу! - начинает Кадаж. - Это та сила, что нужна для войны с планетой! Все вы тоже можете получить эту Силу. Мы все братья! Духи Мамы в Потоке Жизни приняли нас, избранных! Какие-то тени проскальзывают в глазах этих детей. Движение проходит по рядам. Кадаж продолжает: - Но... Планета хочет нас остановить. Она пытается остановить наш рост! Вот почему ваши тела изранены, а в ваших сердцах боль! Дети откликаются на кадажево вдохновенное безумие. Его несет дальше. - Я исцелю вас, - говорит юноша и шагает в воду, которая чернее вокруг него. - Пускай же мы все придем к Маме! Мы объединим наши силы в единую семью и ответим Планете! Идите за мной! Дети заходят в воду по грудь. Йазу вздыхает. Как можно было забыть, что для Кадажа не существует понятия "невозможность"? Для helovesme Порой Руфуса Шин-Ра заносит. Виной тому молодость, скверный нрав или инвалидность, неизвестно. Известно только, что Тсенгу удается всегда охладить нового президента и заставить его опомниться. Он наклоняется и что-то шепчет Руфусу на ухо, всего слово или два. После этого он медленно сжимает, а потом разжимает кулаки, переводит дыхание, пламя в его зрачках сменяется льдом. Что это за слова? Тсенг не скажет никому. Да и Руфус вряд ли признается, что приказ "сними корону, парень" действует на него как ведро ледяной воды. Для yisandra Сначала Йазу долго донимал братьев, требуя достать ему тринадцать лопаточных костей. Кадаж решил было, что человеческих, но Лоз убедил его, что чокобо подойдут - они вкусные. По какой-то причине, которую забыли почти сразу, было решено, что годятся только левые лопатки. Месяц братья объедались мясом, а Йазу вываривал кости и вырезал из них восьмиугольники. Потом ему приспичило искупать их в крови, и Кадаж, ворча, накладывал брату швы: кровь Йазу понадобилась своя. Когда рука зажила, Йазу принялся вырезать руны. Придумывал он их на ходу. Три точки в круге означали родство. Вертикальная палка с косой чертой справа и ломаной линией слева - неизбежность. Левозакрученная спираль - воссоединение. Пустая кость называлась "забвение". Еще были руны "будущее", "вечность", "смерть", "противостояние", "мир", "память", "ошибка", "поиск" и "судьба". Сосредоточившись и отрешившись от суетного, Йазу кинул новые кости. Он решил погадать на прошлое. Кости ложились трижды. И все три раза ему выпадала одна и та же руна - пустая. Для Уянц Сефирот изгнан. Геостигма
побеждена. Планета восстанавливается. Буря миновала, люди полны уверенности
в будущем. Руфус Шин-Ра делает все для того, чтобы их уверенность не поколебалась.
Корпорация не может опираться на воздух, ей нужны люди. Однако у молодого
президента плохие предчувствия. Воздух слишком свеж, небо слишком голубое,
солнце светит слишком ярко, улыбки слишком широки. Вряд ли это к добру.
В атмосфере есть что-то, что заставляет Руфуса напрягаться и без толку
гонять ТУРКов. Они понимают и не ропщут. Они выжили потому, что у них
есть особое чутье. И оно подсказывает, что теперешний безмятежный штиль
- всего лишь затишье перед ураганом. The End |