Память

Автор: seifer

Фэндом: Final Fantasy X

Пейринг/герои: Аурон, Браска, Джект

Рейтинг: PG

Краткое содержание: Иногда воспоминания о тех, кто ушёл, во много раз дороже этого мира и всех звёзд над ним...

Дисклеймер: Все права принадлежат «Squaresoft».

Размещение: с разрешения автороа

- Ты пьян.

- Хорош нудить, я выпил-то всего ничего.

- Ты пьян.

- Ладно, ладно, я пьян, и что? Завидуешь? Ну давай, скажи, ты, добродетельный ублюдок. А знаешь, что я тебе скажу?

Аурон молча отвернулся к стене и закрыл глаза. Джекта это нисколько не смутило. Он вразвалочку подошёл к кровати, присел на край, наклонился и доверительно зашептал, обдавая Аурона густым винным запахом:

- Я на дух не выношу типов вроде тебя. И знаешь что? Если бы не Браска, я так надрал бы тебе твою правильную задницу, парень, - ты бы всеми своими потрохами возжелал быть таким же плохим, как я.

Это был последний раз, когда Аурон видел его пьяным.

Когда Джект после неприятностей на переправе обещал Браске не пить больше ни капли до самого конца паломничества, Аурон готов был поклясться собственным мечом, что слышал в хриплом голосе буяна искреннее облегчение.

- У каждого из вас своя ноша, - негромко сказал чуть позже Браска, положив лёгкую руку на плечо Аурона, - и едва ли его - легче твоей. Прошу, не думай плохо о нём, ибо я одинаково верю в вас обоих.

Молодой воин Йевона с трудом сдержал желание сказать Призывающему, что и вовсе не думает о Джекте, ни хорошо, ни плохо - они едва перекинулись парой слов за последние дни. Мысли его занимал лишь то неизбежное, что ждало их в конце долгого пути.

Время... странное и страшное, благословлённое Йевоном время утекало слишком быстро. Пальмы Бесайда, тени и шёпоты Гуадосалама, сияние лесов Макалании сменяли друг друга с неумолимостью, которая заставляла Аурона каждую ночь втайне от спутников беззвучно, без слёз оплакивать Браску. С каждым шагом, приближающим их к священной горе Гагазет, отчаяние вытесняло последние капли надежды из души Аурона; Джект становился всё мрачнее и неразговорчивей; улыбка Призывающего оставалась всё такой же мягкой и спокойной, словно равнины Калма подарили Браске частицу своего невозмутимого величия.

В последнюю ночь перед восхождением на Гагазет Джект сорвался.

Он выволок Аурона из палатки, сбил с ног тяжёлым ударом в грудь и уселся на него сверху.

- Не шуми, Лорд Браска отдыхает, - вполголоса сказал Аурон. - Что тебе нужно?

- Как ты... можешь... так спокойно... - хриплый шёпот Джекта норовил сорваться в придушенный крик. - Дери тебя раком, он же идёт на смерть, а у тебя на роже спокойствие холоднее, чем задница Шивы! Я не хочу его терять, ты понял?..

- Ничего нельзя сделать, - безучастно сказал Аурон. - Всё, что ты можешь, это быть с ним до конца. Прости, но есть вещи, которые не под силу изменить кому-то вроде нас с тобой.

- Кой хрен! Я шкуру свою отдам, я на брюхе готов ползти, кишки за собой волоча, только чтобы... чтобы он не...

- Я тоже, - одними губами произнёс Аурон. - Вера свидетель, я тоже.

Уже занеся руку для следующего удара - массивный кулак сжат так, что побелели костяшки, полные тёмные губы мучительно кривятся - Джект замер на мгновение, не отрывая взгляда от спокойного лица Аурона, и вдруг, словно надломившись, бессильно упал, придавил молодого воина своим весом, уткнувшись лицом Аурону в шею. Смуглое тело, мускулистое, иссечённое шрамами, опалённое солнцем, содрогалось, сильные руки цеплялись за плечи Аурона, и он не сразу сообразил, что это за горячее и влажное течёт у него по шее там, где прижимается к ней лицо Джекта, и почему тот так странно дышит и вздрагивает.

Когда, наконец, воин Йевона понял, что его спутник, грубиян и задира, глухо и горько рыдает, ему ничего не пришло в голову, кроме как запустить пальцы в жёсткую, как волчья шерсть, гриву Джекта и перебирать тёмные пряди, пока оба они не заснули под полным звёзд необъятным небом Калма, обнявшись, деля друг с другом горечь беспомощности и тепло своих тел. Аурон никогда не смог бы объяснить, как это вышло; но Браска, чей мягкий голос разбудил их на следующее утро, совсем не казался удивлённым.

Как думал Аурон гораздо позже, память о тепле и пряном запахе сильного тела Джекта да об умиротворяющем спокойствии, которое излучал Браска с того дня, как они ступили на священную землю Гагазета и до самого конца, и стала нитью, что привязала его к миру живых.
Какой эфемерной ни казалась бы эта связь, Аурон знает наверняка: ей не порваться раньше, чем исполнится то, ради чего Браска и Джект пожертвовали собой; и как бы ни был хорош мир живых, но Фарплэйн влечёт в тысячи раз сильнее, потому что - Аурон верит в это - Призывающий Браска и негодяй и забияка Джект встретят его там, один спокойной улыбкой, другой - дерзкой усмешкой на ярких полных губах.

И ради этого можно сделать невозможное.

The End

fanfiction