Без названия

Автор: seifer

Фэндом: Final Fantasy 8

Пейринг: Сейфер/Зелл

Рейтинг: PG

Примечание: Ладно, вместо присказки на сей раз будут откровения. Итак, я признаюсь в своего рода извращении вкусов.
Дело в том, уважаемый доктор, что (ах, право, даже стыдно об этом говорить вслух) мне, в общем, редко нравятся в аниме (и джРПГ) тонкие станом юноши с нежным ликом.
Я не люблю андрогинов, я предпочитаю Самцов (о, Сейфер, о, мой первый джРПГ-самец...).
Кстати, Зелл - это тоже Самец. Хоть и маленький.
В паре с Сейфером он смотрелся бы неплохо.
Но, если Скволлочь с Сейфером связывают узы, которые низзя не заметить - ну как же, вечное мерянье, гм, приборами, соперничество и т.п. - то Зелл?.. Ха. Да тут, на самом деле, всё ещё более запущенно. Негодяй Алмази, постоянно задирающий бедного малыша и получающий, похоже, огромное удовольствие от реакции Зелла на подначки; Зелл, реагирующий необычайно бурно - ох, что-то стоит за всем этим. Слишком умело Сейфер доводит дружелюбного парнишу с лёгким характером до белого каления. Чересчур хорошо знает, на какие Зелловы кнопочки нужно для этого понажимать ("я знаю все твои трещинки, ага-ага..."). Такой бы чуткости да многим любовникам... Кстати!.. как раз в эту самую минуту больное воображение услужливо напоминает мне о существовании верной свиты Сейфера в лице здоровяка Райджина, который по одному слову Сейфера без возражений сделает... да, собственно, что угодно сделает , в том числе и с Зеллом; но не об этом речь, а о том, что у Зелла вполне могла выработаться своеобразная зависимость от Алмази.

Дисклеймер: Все права принадлежат «Squaresoft».

Размещение: с разрешения автороа

Ну, малыш, нравится тебе быть героем?, - спрашивает он себя вечерами вроде этого, сидя на краю жёсткой кровати и бинтуя разбитые в кровь руки.

Что пошло не так, когда мы спасали мир?

Откуда... откуда эта пустота?.. Что она такое?

Зелл сжимает кулаки и отстранённо наблюдает, как на бинтах медленно проступают красные пятна. Он надеется, что боль поможет восполнить что-то, чего так не хватает ему в этом прекрасном, побери его Ифрит, новом мире, но этого снова не случается.

Поэтому он ложится, отворачивается к стене и почти мгновенно засыпает, подтянув колени к животу и обняв себя за плечи. Иногда ему везёт, и ночь бывает достаточно милостива, чтобы не мучить его яркими и болезненными сновидениями о том, чья насмешливая жестокость оказалась сродни воздуху.

Я задыхаюсь без тебя.

Пожалуйста... Дай мне снова вдохнуть полной грудью.

Каждое новое утро не так уж плохо; ссадины на костяшках пальцев подживают за ночь, сны успевают выцвести и поблекнуть уже к рассвету, и, случается, весь день проходит в блаженной бездумной серости. В такие дни можно просто спрятать разбитые кулаки под чёрной кожей перчаток и улыбаться этому миру, который Зелл, не колеблясь ни секунды, променял бы на прежний.

Но бывают и другие дни. Они начинаются точно так же, но потом, в коридорах ли Сада или на улицах Баламба, странное ощущение взгляда в спину заставляет Зелла резко обернуться, чтобы увидеть, как высокая фигура - светлые волосы, полы плаща, взметнувшиеся серыми крыльями, - исчезает за углом или растворяется в толпе.

Можно бы попытаться догнать или хотя бы окликнуть - но каждый раз Зелл не находит в себе достаточно смелости, чтобы выкрикнуть имя; и каждый раз тот, в сером плаще, просто теряется из виду, как бы Зелл ни пытался догнать его. Выдержки Зелла хватает ровно на то, чтобы дойти до тренировочного зала. Там он скидывает куртку, снимает перчатки и до изнеможения молотит боксёрскую грушу, всхлипывая, разбивая кулаки в кровь. Пот стекает по лицу, мешаясь со слезами - горечь и соль на губах; а потом что-то словно выключается у него внутри, приходит пустота и напару с пульсирующей болью в израненных руках заполняет собой Зелла.

Он останавливается, тяжело дыша. Подбирает одежду. Утирается тыльной стороной ладони, пачкая лицо кровью, что сочится из ободранных костяшек.

Единственное, что занимает его мысли - это ещё одна ночь, которую нужно пережить. И следующая. И ещё десятки и сотни ночей, подобных им.

А потом однажды наступает обыкновенное летнее утро - туманное и тёплое, солёный ветерок раскачивает выцветшую вывеску Баламбской гостиницы, и море гладкое, как старый шёлк, с желтоватыми кружевами пены у берега. И Зелл, шагая вдоль кромки воды - ботинки, связанные шнурками, через плечо, ком одежды под мышкой, солёные капли высыхают на плечах и спине - замедляет шаг, увидев человека в сером плаще, сидящего на камне у воды с удочкой в руках.

Ботинки и одежда падают на мокрый песок.

Зелл бежит к Сейферу, боясь, что тот снова исчезнет, уйдёт или растворится в утренней дымке.
Стоя в двух шагах от Сейфера, Зелл, задыхаясь, говорит ему что-то о воздухе, и о соли на коже, о жарких снах и о боли - и за бешеным стуком сердца не слышит своих собственных слов.

Сейфер удивлённо поднимает брови и говорит:

- Что ты, малыш?.. Разве ты меня не ненавидишь?..

Вместо ответа Зелл молча протягивает к Алмази руки - ладонями вниз, едва успевшими подсохнуть ссадинами вверх.

- Ох, - говорит Сейфер. - Что же это...

Он притягивает Зелла к себе за запястья и прижимается лбом к его груди.

- Я тоже скучал по тебе, малыш. Хотя ты не поверишь, наверное.

Зелл делает глубокий вдох, улыбается и смотрит в нежное серо-голубое небо.

- Я верю, - легко говорит он. - Но, Ифрит тебя побери, как же всё-таки долго я за тобой гонялся.

The End

fanfiction