Разговор

Автор: seifer

Фэндом: FMA

Пейринг: Рой/Эд

Рейтинг: NC17 (на всякий случай )

Жанр: романс и щепотка ангста

Дисклеймер: Все права принадлежат законным владельцам.

Размещение: с разрешения автора

- ...Как ни крути, а с ним довольно сложно, Уинри.

- Можно подумать, с тобой легко! Прекрати вертеться, иначе я никогда не смогу как положено затянуть этот дурацкий болт!

- Ладно-ладно, я уже сижу смирно. И всё-таки, понимаешь, я просто не знаю иногда, что мне с ним делать. Я хочу сказать, он... ну, к примеру, по-прежнему дразнит меня «малышом». Но ведь я же действительно подрос, правда? Нет, ну правда же, Уинри?

- ДА!! Ты посидишь наконец спокойно хоть пару минут, Эд?!

- Уй... больно...

Эд хмуро покосился на гаечный ключ в руках у Уинри, потирая лоб. Девушка деловито сунула инструмент в один из бесчисленных кармашков комбинезона и снова склонилась над механической ногой Элрика.

- Переживёшь. А теперь успокойся и дай мне закончить.

- Хорошо-хорошо. Просто, понимаешь, мне совсем не с кем поговорить о... ну, о таких вещах. Разве что с тобой, потому что ты...

Уинри подняла на Эда заинтересованный взгляд:

- Потому что я – что?

Эд залился румянцем.

- Ну... потому что ты и я вроде как... вместе?..

Уинри гневно засопела.

- И, по-твоему, это причина, по которой я должна выслушивать от тебя жалобы на твоего несносного и невозможного ф-фю... А-а, я не могу-не могу-не могу сказать это вслух!.. Эд! Ты вообще думал о том, что я могу ревновать?!

На лице Эда отразилась глубочайшая задумчивость.

- Не думал, - честно ответил он спустя полминуты.

- Я так и знала, - мрачно констатировала Уинри, с преувеличенной сосредоточенностью орудуя отвёрткой. – Я с самого начала должна была предвидеть, что от этого Мустанга не может быть ничего, кроме головной боли. Не вздумай тащить его сюда, Эд – боюсь, в ближайшие пару месяцев у меня при виде его усмешечки будет появляться сильное желание засунуть ему куда-нибудь мой любимый ключ на двенадцать.

Эд прыснул.

-Я так ему и передам.

- Только попробуй. – Уинри поднялась, отряхнула пыль с колен комбинезона и окинула Эда тяжёлым взглядом исподлобья, сжимая в руке отвёртку так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Готово. Смотри, поломаешься раньше положенного – возьму с тебя за следующую починку втридорога.

Эд покачал ногой, удовлетворённо кивнул и одарил Уинри ослепительной улыбкой от уха до уха:

- Спасибо! Ты - знаешь, ты самый лучший меха...

- Знаю, - оборвала девушка соловьиную трель Эда. – Тётя Пинако собрала для Альфонса пакет, не забудь забрать и передать ему, как приедешь. Вали отсюда, - Уинри демонстративно повернулась к Элрику спиной.

- Эй, ну чего ты, - Эд, подойдя сзади, мягко обнял Уинри за плечи, потёрся лбом о её нежную щёку. – Не дуйся, пожалуйста. Ты же знаешь, я люблю тебя. Очень.

Уинри вздохнула.

- Знаю. И я очень тебя люблю, Эдвард. Только, пойми, мне всё равно трудновато привыкнуть к тому, что ты и фю... фюрер... А, ладно, разве это так уж важно? Главное, я действительно тебя...
Сильная маленькая ладошка погладила Эда по щеке – и Уинри обернулась так резко, что Эд отпрянул.

- Что такое, Уин?

- У тебя... у тебя щетина, Эд, - ошеломлённо сказала Уинри. – С ума сойти. Мало того, что мне пришлось привыкать к тому, что ты выше меня, теперь ещё и это.

Эд надулся и с важным видом картинно скрестил руки на груди.

- Ха! Ну я же мужчина!.

- Да-а-а, - скучным голосом протянула Уинри, скептически покосившись на Эда.

Тот перехватил её взгляд, и оба расхохотались.

***

Секретарша фюрера, хрупкая блондинка в огромных очках собиралась, похоже, держать оборону до последнего.

- Фюрер не принима...

Эд наградил секретаршу обаятельнейшей из улыбок.

- Замечательно! Значит, у него там нет никого? Так я зайду.

- Но, господин... э-э... – девушка замялась.

- Элрик, - любезно подсказал Эд, толкая дверь в кабинет фюрера.

- Господин Элрик! – отчаянно воззвала секретарша к спине Эда, прижимая кулачки к груди.

- Я ненадолго, - утешающе заверил Эд.

Секретарша бессильно опустилась на стул и прерывисто вздохнула.

- Уволит, - обречённо прошептала она, устремив взгляд в никуда.

В дверь ударили, похоже, чем-то тяжёлым изнутри, и бедная секретарша вздрогнула и поникла головой.

- Точно уволит...

Что фюрера, между тем, меньше всего волновало в тот самый момент, когда его секретарша предавалась отчаянию, так это кадровые вопросы. Прижатый спиной к двери, фюрер Мустанг не был способен думать вообще ни о чём, кроме разве что возможности вдохнуть. Стальные пальцы элрикова автопротеза сжимали горло фюрера, левой рукой Эд лихорадочно расстёгивал пуговицы на рубашке Мустанга.

- Стальной… это… знаешь ли... чертовски оригинальный способ говорить «здравствуй», - усмешка Роя вышла слегка напряжённой из-за недостатка воздуха.

- Потом, - выдохнул Элрик, запуская руку в форменные штаны Мустанга (тот вздрогнул), - потом, если тебе это так важно, поздороваемся по всем правилам. Две недели, Мустанг, целых две... Ох, да помоги же мне с этой идиотской застёжкой!

Мустанг вздёрнул подбородок и скептически хмыкнул:

- Брось. Неужто не справишься?

Эд тихонько зарычал.

- Ты...

Его рука взметнулась к лицу фюрера.

- Эй, нечестная игра, Стальной! – Мустанг попытался отпрянуть, но пальцы железной руки Эда предупреждающе дрогнули на его горле. Губы Роя растянулись в язвительную усмешку, он откинул голову, опершись затылком о дверь. – Ах ты, маленький паршивец. Что ж, давай. Чёрт. Давай уже, не тяни.

Внезапно посерьёзневший Эд едва заметно кивнул и, не отрывая расширенных зрачков золотых глаз от лица Мустанга, рывком стянул чёрную повязку, скрывавшую изувеченную глазницу. Рука, сжимавшая горло фюрера, разжалась - и почти нежно легла на его плечо.
Рой напрягся и попытался отвернуться, но Эд, покачав головой, придержал его за подбородок.

- Нечестно, Элрик.

- Кто бы говорил, - хмыкнул Эд, поглаживая шрам на лице Мустанга кончиками пальцев. Зрачки Стального были расширены так, что глаза казались чёрными. – И, знаешь, мне плевать, насколько это честно. – Дыхание Эда, учащённое и очень горячее, коснулось лица Мустанга. - Мне это нравится, - Элрик провёл по шраму языком.

- Ты извращенец, - убеждённо заявил Рой, чуть отстраняясь. – Чёртов маленький извращенец. Ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Это примерно то же самое, как если бы я снял твой автопротез и начал вылизывать шрамы у тебя на бедре.

- Извращенец? Я? Возможно, - охотно признал Эд. Пальцы его скользнули вниз по щеке Мустанга, погладили уголок рта. – Ну а сам-то ты? Идея с протезом – это, знаешь ли, очень, очень извращённо. – Эд протолкнул указательный и средний пальцы в рот Мустанга, и тот мягко сжал их зубами. Элрик прерывисто вдохнул; глаза его внезапно округлились. - Эй, руки!..

- Что не так с моими руками? – невинно осведомился Рой, притягивая Эда вплотную к себе.

- Ты ещё спрашиваешь?.. Ох чёрт, куд-да ты сухими пальцами, идиот... – Щёки Эда вспыхнули ярчайшим алым, он ахнул, прикусил губу и невольно выгнулся. - Эй, Мустанг, какого... я не собираюсь этого делать, эй - не здесь и не сейчас!..

- Да что ты говоришь, Стальной?.. Мне показалось, это ты начал.

Жёсткие пальцы сжали ягодицы Эда; тот судорожно втянул воздух и попятился.

- Правильно, туда, - ухмыльнулся Мустанг, и, не разжимая рук, перешёл в наступление.

Эд, зарычав, извернулся, выкрутился из цепкой хватки фюрера и отпрыгнул назад – и упёрся задом в стол. Элрик тихо рассмеялся и покачал головой:

- Ох... Помнишь?.. В прошлый раз…

Мустанг насмешливо приподнял бровь.

- Да ты просто читаешь мои желания, Стальной. – Френч Мустанга полетел на пол, расстёгнутая стараниями Эда рубашка последовала за ним. – Полно ломаться, разве тебе не понравилось тогда?..

- Я забыл, - Элрик притянул Мустанга к себе за брючный ремень правой рукой, вызывающе глядя на фюрера и левой неторопливо расстёгивая собственные штаны. – Не напомнишь, как это было?..

И дальше – прямо на столе, в горячечной спешке раздевать друг друга, тяжело дыша, отталкивать руки и тянуться губами – и терпкий вкус чужой слюны, и чужого пота, и… терпко, так терпко и солоно! Путаясь пальцами в волосах, путаясь в остатках одежды, хватая пересохшими от возбуждения губами воздух, и всё – влажно, жарко, жадно, настойчиво, с неловкой грубоватой нежностью… И плевать на разлетевшиеся бумаги и опрокинутую чернильницу, и – спина выгибается дугой, и закушенная чуть не в кровь губа – тише, тише, только не закричать, только не, только… «Ах, чёрт – синяки ведь будут, Стальной, умерь свой пыл, - и этот твой чёртов протез, какой же он адски холодный, чёрт, о-ох, чёрт, и какой же ты горячий, паршивец мой, малыш мой, мальчик мой, любовь моя, моё недоразумение…» - и в ответ задыхающимся полушёпотом, срывающимся в низкие дрожащие стоны: «Заткнись, заткнись ты наконец, ну что же ты, сильнее, глубже, - да нет же, придурок, мне не больно, не задавай глупых вопросов, Рой, Рой… а-ах… Рой, как же я… как я жил без этого целых две недели?»

***

Эд сидел на подоконнике в наброшенном на голые плечи френче фюрера и увлечённо пытался потопить ложечкой быстро тающий шарик мороженого в огромной кружке с горячим крепким кофе. Фюрер, машинально теребя воротник рубашки, – как раз рядом со свежей царапиной на шее, - надиктовывал указания пунцовой от смущения секретарше. Перо проворно бегало по бумаге, девушка кивала, и, когда Мустанг замолкал ненадолго в раздумье, исподтишка косилась на Эда и краснела ещё больше.

- И ещё... диванчик, - изрёк Мустанг и удовлетворённо кивнул.

- П-простите? – секретарша подняла на Роя глаза, так отчаянно заливаясь румянцем при этом, что Мустанг не смог сдержать самодовольно-озорной усмешки.

- Диванчик, - повторил он, для пущей убедительности обрисовав пальцем в воздухе контуры этого предмета обстановки. – Чтобы спать. Небольшой такой, знаете... лучше обитый кожей. Немаркий и удобный. Я вот подумал, что неплохо бы мне иметь нечто подобное в кабинете, на тот случай, если я вдруг засижусь допоздна... за государственными делами.

Эд громко прыснул, забрызгав кофе оконное стекло и заодно пролив изрядную порцию на френч Мустанга.

- О, блин, - дрожащим от сдерживаемого смеха голосом сказал Эд.

Рой метнул в сторону Стального быстрый взгляд и почти незаметно усмехнулся краешком губ.
Секретарша вздрогнула и уронила ручку.

- Ой. Извините...

- Ничего-ничего, - великодушно отозвался Мустанг.

***

- Показушник.

- Ах, как грубо с твоей стороны, Стальной, - Мустанг обошёл стол, попутно подобрав с пола разлетевшиеся бумаги, и опустился в кресло.

Эд пожал плечами.

- Ну ведь правда же. Если ты хочешь, чтобы все узнали, зачем я к тебе прихожу и как именно мы это делаем, можно в следующий раз просто оставить дверь распахнутой настежь. Куда проще...

- Хорошая идея, - оживился Мустанг. – Ну-ка, поди сюда.

Эд легко спрыгнул с подоконника и, подойдя к Рою сзади, обвил его шею руками.

- Незачем было впутывать в это секретаршу, Мустанг.

- Да ну, - беспечно сказал Рой. – Во-первых, это замечательная возможность проверить её лояльность, а во-вторых… Эта милая мышка и словом никому не обмолвится. Слишком дорожит своим местом, это же очевидно.

- А ты?

- А я нет, - коротко ответил Мустанг и, запрокинув голову, серьёзно посмотрел Эду в глаза. – И хватит бессмысленных вопросов. Расскажи лучше, как там поживает твоя жёнушка?

Эд густо покраснел.

- Не называй её так, придурок. Уинри – это… это просто Уинри, а никакая не «моя жёнушка». И, кстати, поживает она чудесно. Передавала тебе привет, обещала в твой следующий приезд показать тебе свой любимый гаечный ключ. Заинтересован?

- Нет, благодарю покорно, - хмыкнул Мустанг, запустил руку в волосы Эда и потянул его вниз, к себе. – И, послушай-ка, Стальной, настоятельно советую тебе вспоминать хоть иногда, с кем ты имеешь честь разговаривать. Называть своего, гм, любимого Фюрера в лицо придурком – это, знаешь ли...

- Что поделать, если ты временами и вправду ведёшь себя как полный… м-м!..

Мустанг оторвался от губ Эда и самодовольно улыбнулся:

- К моему счастью, я знаю довольно действенный способ тебя заткнуть.

- Пусти, - проворчал Элрик.

- Конечно-конечно.

- Я хотел сегодня повидаться с Алом, - сообщил Эд, натягивая майку. – Подбросишь? Только попробуй отказаться – это из-за тебя, между прочим, я застрял тут на полдня.

- Подбросить, м-м-м… - Мустанг уставился в потолок, изображая раздумье. – А! Понятно. Забавная идея, Стальной, я за.

- «Забавная идея»?..

Рой поднялся из-за стола, подобрал брошенный Элриком на пол френч и, приобняв Эда свободной рукой за плечи, выдохнул ему в самое ухо:

- Ты и я на заднем сиденье, Эд, малыш. Действительно может получиться о-очень забавно…

Эд вздохнул, закатил глаза и легонько шлёпнул Мустанга по затылку:

- Уймись, Рой.

***

Мустанг погладил глянцевый белый лепесток лилии из лежавшего на его коленях букета и мягко улыбнулся.

- Знаешь, а Альфонс прекрасно ладит с Армстронгом. Я даже не ожидал, по правде сказать, но они действительно подружились.

Эд усмехнулся.

- Ничего удивительного. Если бы это не звучало так ужасающе относительно этой горы мускулов, я бы сказал, что материнский инстинкт у Армстронга развит очень сильно. Ну а Ал здорово недополучил в своё время заботы и опёки взрослых. Думаю, им должно быть весело друг с другом. Да, переаттестация же, кажется, через два дня?

Мустанг кивнул.

- Насчёт Ала можно не волноваться. Вы, братцы, оба чёртовы гении. Ты точно уверен, кстати говоря о гениальности, что не примешь моё предложение? Или ты собираешься всё-таки вернуться туда?..

Эд нахмурился и покачал головой:

- Не собираюсь, нет, но… Рой, я отдал тогда часы добровольно, помнишь? Да, я знаю, что войны сейчас нет. Но я просто не хочу больше никогда быть цепным псом.

- Даже моим любимым псом? – усмехнулся Мустанг.

- Даже твоим.

- Жаль. Я бы не отказался хоть разок увидеть тебя в ошейнике.

- Мустанг!!.

- Молчу, молчу…

***

Рой опустился на колени перед могильной плитой, положил букет на серый камень и замер, касаясь кончиками пальцев высеченного на граните имени. Эд присел рядом, нашёл ладонь Мустанга, крепко сжал холодные пальцы.

- А я чуть не сошёл с ума тогда, Эд, - негромко сказал Рой. – Сначала он… а потом – ты. И, самое страшное, – я не знал, что именно произошло, и надеялся, что ты жив, и понимал при этом, что надеяться практически бесполезно.

- Я же вернулся, Рой.

Губы Мустанга скривились в горькой полуулыбке.

- Да уж. И я чуть не распрощался с рассудком повторно, потому что к тому времени уже почти убедил себя, что этого не может быть. А потом ты снова исчез, и мне впору бы опять сходить с ума, но…

- Ты знал, что я найду способ прийти к тебе снова.

- Да.

Эд коснулся губами виска Мустанга, закрыл глаза, дыша запахом волос Роя.

Оба молчали.

- Знаешь, на что это было похоже для меня? – нарушил тишину Эд. – Мне казалось, что я вижу сон. Что, стоит мне открыть глаза и протянуть руку, и я коснусь тебя – тёплого, настоящего, и ты посмотришь на меня со своей неизменной усмешкой и скажешь какую-нибудь ласковую колкость. Я почему-то был совершенно уверен, что, если это сон, то проснусь я непременно рядом с тобой.

Мустанг хмыкнул.

- Это не смешно, - сердито сказал Эд. – Ты сказал, что дважды чуть не рехнулся? Я сходил с ума каждый раз, когда просыпался в том мире.

Рой взял лицо Элрика в ладони, глядя тому в самые зрачки.

- Малыш мой, мой бедный мальчик.

- «Малыш» теперь выше тебя, Рой.

Мустанг покачал головой и склонился к Эду.

Поцелуй вышел совсем коротким, всего лишь лёгкое касание губ – но в нём бесконечная, в века длиной, нежность, такая тёплая, отчаянная, горькая, что пить её с губ Мустанга Эду было почти больно.

***

- Братик!

Ал повис на шее старшего Элрика, сияющими глазами заглядывая в лицо брата.

- Охохо, Ал, дай вдохнуть, - рассмеялся Эд, ласково похлопывая брата по спине.

Элрик-младший разжал объятия и отступил на шаг, смущённо улыбаясь.

- Ой… Здравствуйте, Фюрер.

- Привет-привет, - Рой вскинул руку в приветственном жесте, второй рукой надвигая поглубже шляпу.. – И, Ал, пожалуйста, не слишком громко с чинами и титулами, хорошо? Я просто приехал с другом навестить друга, и совершенно не жажду, чтоб каждый встречный вытягивался передо мною во фрунт.

- Хорошо, - Ал с готовностью кивнул и замялся, не зная, что говорить дальше.

Мустанг улыбнулся.

- Ну, думаю, не стоит мешать вам, братцы-кролики, купаться в братской любви друг друга. Схожу-ка куплю чего-нибудь попить.

- Вали, - напутствовал Эд. – Плакало, чувствую, твоё инкогнито.

- Снова грубишь, Стальной? Когда-нибудь я вымою твой рот пемзой и мылом.

- Жду – не дождусь, - ухмыльнулся Эд.

Братья постояли, глядя в спину неспешно бредущему по аллее Мустангу. Альфонс взял брата за руку и обеспокоено посмотрел на него.

- Эд… что случилось?

Эд помотал головой:

- М-м! Всё в порядке, Ал. Просто иногда мне думается о… вещах, о которых я совсем не хочу думать.

- О Вратах? – тихо спросил Ал.

- И о том мире, что за ними. Я не хочу туда возвращаться и снова жить, не понимая, сплю я или бодрствую. И не хочу терять…

- …Уинри и Фюрера.

- Да.

Ал помолчал. Вскинул серьёзные глаза на брата:

- Было бы легче, если бы ты не знал, почему открываются Врата, да, братик?

Губы Эда задрожали.

- Ох, Альфонс, я…

Ал шагнул к брату и обнял его, крепко прижав к себе.

- Ты здесь, Эд. И я здесь. Ты не вернёшься туда, если не хочешь этого, потому что я держу тебя. Вот, видишь? Крепко-крепко.

- Да, Ал. Крепко-крепко. Ладно, пусти-ка – вон Мустанг возвращается.

- Хи-хи… думаешь, он будет ревновать?

- Знаешь, почему я тебя не стукну за эту фразочку, Ал? Только потому, что бить маленьких плохо.

- Братик, ты дразнишься?!

***

Знаешь, иногда жизнь похожа на мелькание кадров на белом холсте – слишком яркая, слишком быстрая, чтобы успеть почувствовать. В суете цветных теней на экране теряется нежность, тепло и та прозрачная грусть, что всегда идёт рука об руку с любовью. Знаешь… поэтому, когда я перебираю в памяти мгновения прошлого, они для меня как старые фото - застывшие секунды шуршат под воображаемыми пальцами, и те, кого я любил, улыбаются мне с пожелтевших от времени листков плотной бумаги. На некоторых фотографиях лица нечёткие, размытые черты, словно сквозь пелену слёз, но, конечно же, я не могу не узнать твоего лица – и я словно прикасаюсь к тому времени, когда воздух был горьким от твоей нежности, и хотелось застыть в каждом мгновении, как мошка в янтаре – чтобы навсегда с тобой, навсегда-с-тобой, и чтобы не менялось ничего и никогда.

Те несколько лет остались альбомом старых фотографий где-то в моём сердце, в самом дальнем его уголке, и ты будешь улыбаться мне с них туманной улыбкой до тех пор, пока последняя из фотографий прошлого в моей памяти не истлеет в прах.

До тех пор, пока не остановится моё сердце.

The End

fanfiction