The DreamАвтор: Abyss de Lynx Бета-ридер: Черный Ворон Фэндом: В.Камша "Отблески Этерны" Пейринг: Рокэ/Ричард Рейтинг: R Жанр: слэш, романтический юмор, мистификация подсознания Дисклеймер: Все
принадлежит законной владелице. |
|
Рокэ проснулся
от того, что в комнате царила подозрительная тишина. Было тепло. Тоже
странно. Когда он засыпал вчера вечером, полный благих намерений проветрить
комнату и, в какой-то степени, мозги, окно было распахнуто, в него садило
сырым ветром, и колючие снежинки таяли на ковре… А еще было чисто,
прибрано. Вчера он, кажется, бил бутылки. Маршал опустился на колени и
приблизил глаза к полу, хотя это движение отдалось ломотой в висках и
головокружением. Так и есть. Ни одного, даже самого крохотного, осколка.
Более того – ни соринки. А ведь еще кто-то должен был его раздеть – сам-то
он был не в состоянии это сделать. Позади него распахнулась
дверь. Одним обманчиво легким движением мужчина выпрямился, нимало не
стесняясь отсутствия одежды, и уставился на посмевшего войти без стука
оруженосца. Тот, как всегда, был взлохмачен, но против обыкновения, довольно
насвистывал что-то, и в руках у него был поднос, на котором дымилась огромная
чашка шадди. И еще там был целый кувшин чего-то, что оказалось при ближайшем
рассмотрении водой. Свежей, прохладной водой… Блаженство! Рокэ с тихим
стоном облегчения схватил кувшин раньше, чем юноша поставил поднос, и
приник к нему, снедаемый извечной жаждой похмельного утра. Сил на то,
чтобы осмыслить свое поведение, мягко говоря, не соответствовавшее тому,
что обычно привыкли видеть окружающие, почему-то не было. – Дикон… Ты просто
чудо! – проговорил он, когда кувшин наполовину опустел, а мерзкий привкус
во рту притупился. За водой – уже более неспешно – последовал шадди, который
герцог пил небольшими глотками, устроившись в постели между подушек, прикрыв
глаза. – Рад слышать,
что ты действительно так считаешь, – мягко улыбнулся юноша. Что-то тут было
не так… Рокэ наморщил лоб, пытаясь осознать, что только что было сказано
его оруженосцем, и… – И давно мы
«на ты»? – бровь мужчины изогнулась дугой. – Думаю, с этой
ночи. Дик улыбался…
Нет, Ричард Окделл просто не умеет так улыбаться! Немыслимо, чтобы у этого
ничем не примечательного на первый взгляд поросенка была настолько соблазнительная,
неотразимая, полная солнечного света улыбка! Не может быть, чтобы серые,
пасмурные обычно глаза полнились сиянием драгоценного камня и теплотой
летнего дождика, когда взгляд их падает на него, Рокэ Алву, убийцу его
отца. Не может быть, чтобы без распоряжения Ричард входил в его комнату
этаким спасителем мира, несущим избавление от симптомов похмелья. (Да
и похмелья-то уже нет…) И не может быть, чтобы Дик прикасался… – Ричард? – несчастным
голосом спросил Алва. – Ричард, что вы делаете? – Тебе не нравится?
– голос звучал неуверенно, но скользящие по сильному, стройному телу маршала
руки этой неуверенности никак не отражали. – Странно… Ночью мне показалось
совершенно обратное – ты никак не мог остановиться… «Помилуй меня,
Леворукий! – тихо взмолился владетель Варасты, носитель перевязи Первого
маршала, прикрывая глаза и еле сдерживая рвущееся навстречу умелым (умелым?!
Вот у этого безнадежно невинного олуха?!) ласкам тело. – Я наверное схожу
с ума…» – А что было
ночью? Ричард не ответил. То есть, ответил, конечно… И Алву захлестнуло волной властной нежности, когда губы Ричарда нашли его губы. Он задыхался, ему не хватало воздуха… Никогда, ни к
одному мужчине он не испытывал подобных чувств. И не думал, что мог бы
испытать. Всегда любил женщин – их податливую мягкость, их чувственность
и нежность, саму суть их женственности, казавшуюся ему непонятной, но
от этого не менее прекрасной… Если и было что-то когда-то, то оно давно
уже забыто, заперто в сундуке с воспоминаниями. Тепло… Так необычно
тепло. Языки пламени в камине. Гудение ветра на промозглой улице. И руки
тянутся к молодому, сильному телу, к бархатистой коже… – Дикон… – выдох
одними губами. И открыл глаза… В широко распахнутые
окна смотрело лето. (Рокэ некоторое время осмысливал тот факт, что так
и должно быть на самом деле.) Легкий ветерок величавой птицей плавал по
комнате. На прикроватном столике стоял кувшин с шадди, рядом с ним – крепкий
травяной настой, излюбленное Алвой средство от похмелья. Горьковатый смешанный
аромат будоражил ноздри, дразнил, звал, вытягивая из состояния полной
апатии по отношению к окружающему миру. Рядом с кроватью – Окделл, сложивший
руки на груди и разглядывающий своего эра (для полноты картины уткнувшегося
носом в подушку), склонив голову чуть набок. – Я тоже рад
вас видеть, монсеньер. Доброе утро. Вы просили разбудить вас на восходе
солнца. – Да? – он уставился
на юношу, ничего не понимая, все еще значительной частью сознания увязая
где-то по ту сторону яви. – Да, верно действительно просил, раз ты здесь… – Я могу удалиться
или я вам буду сегодня нужен? Голос Ричарда
звучал немного сухо, неуверенно, слегка неровно – как и должен был звучать.
И взгляд его – вызывающий и умоляющий одновременно, с осадком застарелого
страха на дне пасмурных глаз – был взглядом привычного Ричарда Окделла,
немного угрюмого, частично забитого, запутавшегося в сетях лжи Штанцлера
и Катари, раскинутых столь умело, что неопытный юноша даже не заметил
их… – Нет, на сегодня
ты свободен, – махнул рукой Алва, с облегчением откидываясь на подушки
и счастливо улыбаясь. – Знаешь, Дикон. Иногда я тебя просто люблю! Юноша недоуменно
уставился на него, и Рокэ мог бы поклясться – только что Ричард окончательно
уверился в полном отсутствии у него всякого намека на разумность и здравый
рассудок. Потом последнему герцогу Окделлскому все же удалось справиться
с изумлением и собственными конечностями, словно приросшими к полу. Он
молча кивнул и покинул комнату едва ли не бегом, а маршал запрокинул голову
и от души расхохотался. «Оххх… Сон! Просто
сон!!! Какое счастье, Разрубленный Змей…» Но постепенно
смех его стих, и вот уже взгляд сапфировых глаз устремлен куда-то внутрь,
в глубины столь недостижимые, что даже и сам Рокэ, наверное, не подозревает
об их существовании. Обрывок мысли обезумевшей бабочкой метался в голове,
и когда Рокэ удалось ухватиться за него, он решительно потряс головой,
избавляясь от него, выкидывая прочь… Алва поднялся и стал одеваться, как
всегда тщательно готовясь к походу во дворец Их Величеств. Бросил недоумевающий
взгляд на влажное пятно на простынях. Такого с ним с юношества не случалось.
Умывшись, одевшись и причесавшись, он поспешил выйти и захлопнуть за собой дверь, оставив бабочку-мысль метаться взаперти и постепенно выдыхаться. Мысль медленно оседала на
спинках кресел, на кровати, на полу… Он хотел… По-настоящему
желал, чтобы Ричард хоть раз посмотрел на него так, как смотрел во сне.
Без страха и злобы, без отчаяния и непонимания, без боли и ненависти.
Просто посмотрел на него самого, а не на Первого маршала Талига, Проэмперадора
Варасты, Кэналлийского Ворона. И улыбнулся… «Мальчик мой, какая у тебя, оказывается, замечательная улыбка…» The End |