Кавалер с розойАвтор: Juxian
Tang Фэндом: "Отблески Этерны", Вера Камша. Рейтинг: PG-13/R Пейринг: Марсель/Герард, Герард/другие Warning: упоминается изнасилование Саммари: На пути Марселя и Герарда в Олларию происходит нечто, что изменит их обоих Author's note: Огромное
спасибо Рене-Серсея за поддержку, в которой я очень нуждалась! Дисклеймер:
"Отблески Этерны" принадлежат Вере Камше. А вы не знали? :) Размещение: с разрешения автора |
|
Скоты. Ублюдки. Сволочи. Лошадь оступилась, и Марсель Валме крепче вцепился в поводья занемевшими руками. Удержаться в седле удалось, лошадь выправилась - а он уж подумал, что сейчас они полетят вниз, в грязь. Темная влажная ветка хлестнула по лицу. Муха пошла дальше; бока у нее были в мыле, дыхание мучительно тяжелое. Хлестать ее у него рука не поднималась, да и смысла не было - она уже выложилась полностью. Значит, оставалось только надеяться, что погони нет. Марсель прислушался. Кажется, было тихо - ни шума, ни голосов, ни преследующего стука копыт. Только обычные ночные звуки леса. Слава Создателю... потому что иначе шансов бы у них не было. Герард, тяжелый и безвольный, обвис на сторону, выворачивая Марселю запястье. Валме перехватил его одной рукой, не отпуская поводий, попытался подтянуть поближе к себе, усадить прямо. Скоты... Ну какие же скоты. В висках заломило от гнева и отчаяния. Будь они прокляты - те, что живы; а те, что отправились в Закат - пусть никогда не найдут покоя. Только бы довезти его живым... Голова у Герарда болталась, откинутая на плечо Марселя, лицо в слабом лунном свете было бледным до синевы. Запекшаяся кровь в углу рта казалась черной, и черными были ссадины на скуле и на лбу. Волосы тоже запеклись от крови. Марсель попытался плотнее завернуть мальчишку в свой плащ, но это оказалось свыше его сил. Он и сам был измучен не меньше, чем лошадь. Пот заливал глаза, несмотря на холодную ночь. Впрочем, наверное, Герард все равно не чувствовал холода. Он вообще ничего не чувствовал, и это было к лучшему. Пусть так и остается, пока они не приедут и не получат помощь. А они ведь приедут, правда? Не может эта дорога длиться бесконечно. И помощь будет. И с мальчишкой все будет в порядке, он выкарабкается. Марсель решил, что будет верить в это - во что бы то ни стало. Лошадь шатнуло от усталости. Герард мотнулся в седле. Глаза у него не открылись, в себя он не пришел, но его жалобный стон как будто повернул нож в груди Валме. - Ну тише, тише, - рук ему не хватало, и он прижался к макушке парня щекой, неожиданным для себя ласковым жестом. - Скоро мы будем на месте. Все будет хорошо. Что там говорил этот - тот, что ему помог? От реки еще шесть хорн по тропе и будет постоялый двор? Речку они, кажется, перешли - что значило, что они должны быть в безопасности. Но дальше? Или они заплутали вдали от основного тракта? Пожалуйста, подумал Марсель, пусть это будет не так. Он не был особенно религиозен и редко молился не для проформы. Но сейчас, если Создатель слышал его, он должен был знать, что просьба шла из самого сердца. Не дай нам здесь сгинуть. Не дай лошади пасть. Не дай мальчишке загнуться. Он же никогда себя не простит... Даже одна мысль об этом вызвала тошноту. Марсель никогда не думал, что будет испытывать такое сильное чувство - тем более из-за мальчишки-порученца. Герард, утреннее чудовище, малолетний изверг, ходячее совершенство - источник раздражения, забавы, а по утрам и легкой зависти Валме. Что же он наделал... Что он наделал? А вот что. Прежде всего, позволил мальчишке увязаться за собой в нарушении прямого приказа Рокэ - потому что Марсель решил, что Рокэ нужна его дружба и помощь, а уж Герард за своего монсеньора был готов в огонь и в воду. А потом... потом... вот так подвел его. - Потерпи еще немного. - Он знал, что Герард не слышит, но звук собственного голоса, как ни одиноко тот звучал, все равно успокаивал. - Мы доберемся. Мальчишка глупый, ты не умрешь у меня на руках! Ты не сделаешь этого со мной. Он моргнул, пытаясь вытереть пот, затекающий в глаза - а в следующий момент, когда Марсель посмотрел перед собой, вдали между деревьями был свет. На несколько мгновений, когда огонек снова скрыли ветки, Марсель подумал, что ему почудилось, и разочарование было почти невыносимым, но свет появился снова, яркий и надежный. И внезапно - лес расступился, и узкая тропинка стала дорогой, выводящей к низкому домику. Марсель почувствовал, как внутри у него все слабеет от облегчения - так, что ему грозит просто мешком свалиться с лошади, если он не будет держаться. Все закончилось; они были спасены. * * * Он въехал во двор, спешился и едва успел подхватить Герарда, не дав ему упасть. Мальчишка был худой и тяжелый, весь неудобный из-за мешающих рук и ног. Марсель никогда не думал, что сможет удержать его на руках. Но смог. Муха захрипела, глаза у нее были дикие и черные, и Марсель вдруг понял, что достаточно хорошо видит это. Ночь заканчивалась - наступал серый рассвет. Дверь хлопнула - на пороге стоял пожилой мужчина с мрачным видом, а из-за его спины выглядывала молодая растрепанная женщина. Рот у нее округлился, когда она увидела Герарда. Марсель подумал, что плащ, в который он закутал мальчишку, съезжает, а он не может его удержать - но с этим он ничего не мог сделать. Сил хватало только на то, чтобы устоять на ногах. - Вы кто? Что нужно? - В руках мужчины что-то было - топор, понял Валме. - Это не постоялый двор? - Нет. Уезжайте. - Так, чужих здесь не любили. А они, значит, все-таки заблудились. - Молоденький какой, - пробормотала девушка. - Бедный. - Пожалуйста. - Марсель знал, что если их здесь не примут, они просто не выдержат - ни он сам, ни Муха. - От нас не будет опасности. Я заплачу. Он попытался сделать движение, чтобы вытащить кошелек, но не получилось. Мужчина настороженно рассматривал его - видимо, оценивая дорогую, хотя и потрепанную дорогой одежду. - Бедненький, - снова сказала девушка и потянула отца за рукав. Несколько мгновений длилось молчание, пока мужчина принимал решение - а потом вздохнул. - Ладно, проходите. Лени, за лошадкой присмотри. - Спасибо. - Марсель, наверное, никогда еще не благодарил так искренне. Мужчина отступил, пропуская его внутрь, и Марсель умоляюще посмотрел на него. - Врач здесь есть где-нибудь в округе? Можно позвать? Вот и комната - тепло и кровать, и Герард уже не стонал, и Марсель не знал, хорошо это или плохо. Лицо его с рассеченными губами и заплывшим глазом выглядело ужасно. Глупый, глупый мальчишка... бедный старательный мальчишка, что же с тобой наделали... И хуже всего было заглушаемое пока страхом и жалостью, но готовое вцепиться в сердце невыносимой виной осознание, что это он, Марсель, виноват во всем. Если бы не он, если бы не его легкомыслие... * * * Местечко называлось Вальи, небольшой городок, но признаков цивилизации там было все же больше, чем они видели за последние дни. Беспокойство за Рокэ и неизвестность, которая ждала их в Олларии, подтачивали нервы Марселя, утомляли даже больше, чем само путешествие. А тут, в уюте - он даже развеселился: все было так мило, удобно и обещало удовольствия. Ему стоило бы обратить внимание на странное, словно напуганное выражение глаз у местных - и на то, что на постоялом дворе почти не было лошадей. Но Марсель поймал брошенную из окна некой особой позднюю осеннюю розочку и решил, что упускать такой шанс нельзя. Герард пару раз хлопнул глазищами, когда Валме сообщил ему, что собирается с визитом, но ничего не сказал. - Пойми, я с дамой не знаком, - прокомментировал Марсель. - Знал бы, что у нее сговорчивая подружка, взял бы тебя, а так - извини. - Да я не... - Как всегда, когда речь заходила о визите к женщинам, Герард краснел чуть ли не до слез и начинал говорить так, словно у него во рту каша. - Ты пока за лошадями пригляди, - посоветовал Валме. - А то мне не нравится, что за типы вокруг отираются. Идиот... кто его за язык тянул? Впрочем, мальчишка с его старательностью и сам бы все равно влез... Марсель насладился обществом местной красавицы - правда, слегка подувядшей, как та роза - а когда, напевая, вернулся на постоялый двор, то ни Герарда, ни лошадей не было. В первый момент Марсель даже не подумал ни о чем плохом - только раздражение испытал, что Герард с чего-то решил перебраться в другое место, не подождав его и ничего ему не сказав. А потом на земле, втоптанным в грязь, он увидел что-то блестящее - и с падающим сердцем понял, что это образок, который мальчишка носил на шее. Он ворвался в гостиницу, тряс хозяина и слуг, требуя, чтобы те сказали, куда девался порученец, а они отводили глаза и бубнили, что, наверное, уехал. Но Марсель уже знал - *чувствовал* - что что-то произошло. Даже золото, которое он совал хозяину и слугам в надежде узнать, что случилось, не помогло, и Марсель в ярости выскочил на улицу, пытаясь сообразить, что же ему теперь делать - когда кто-то почти бесшумно подошел сзади, положил ему руку на плечо. У парня было молодое лицо и странно старый взгляд. - Это Карзо и его банда. Все хорошие лошади, что здесь появляются, принадлежат им. А ваш парнишка попытался с ними спорить. Шпагу выхватил. Леворукий! Марсель почувствовал, как внутри у него все опускается. Ну конечно, он очень хорошо мог это представить! Что Герард ввяжется в драку, сколько бы их ни было, будет считать своей обязанностью защищать их имущество. Глупый, глупый мальчишка... Они фельпскую кампанию вместе прошли, на абордаж ходили - и что, вот так, в провинциальном городишке, потому что пересек дорогу местной банде? - Что с ним? - пробормотал он помертвевшими губами. Камнем по голове и в воду? Он не мог в это поверить - просто не мог. Герард должен был быть жив - немилосердно будить его по утрам, краснеть от пошлых шуток Валме и смотреть преданным взором, когда речь заходит о его монсеньоре. - Они его с собой забрали, - проговорил парень. - По голове ударили, но, должно быть, жив был. Они так легко не прикончат - сперва покуражиться захотят. От облегчения у Марселя подкосились ноги. Значит, еще может быть не поздно? Все еще можно исправить. - Где они? - От волнения он схватил парня за руку. - Надо собрать людей, кто у вас тут главный... Глаза у парня были холодные и ироничные. - Кто ж против них пойдет? - А ты? Знаешь, где они? Он вытащил кошелек, пальцы были непослушными от нетерпения - и страх накатывал волной, что парень откажется. Он же не самоубийца, ему в этом городе жить - если их все здесь так боятся. Верхняя губа парня поднялась в недоброй усмешке. Рука подхватила кошелек. - Знаю. Пошли. Марсель сам не ожидал этого от себя. По дороге страх окатил ледяной волной: он что, действительно собирался это сделать? Он же не воин, а дворянин, шпагой пользовался на дуэлях, а не в драке с дюжиной или больше разбойников. Передумать, что ли - пока не поздно? Он сам не мог понять этого, но он знал, что не может передумать. Когда и как он привязался к мальчишке - Марсель не был уверен. Но он твердо знал, что если сейчас отступится - то, наверное, от стыда просто дальше не сможет жить. Это был склад на окраине города, ничем не примечательный на первый взгляд - только свет в окнах и шум, чего на складах обычно не бывает. И пустота вокруг - никого, словно место было зачумленное. "Тише," парень показал знаком - а потом змеей скользнул к выставленному на стреме, одним движением свалил его с ног. Тело осталось неподвижным, со странно свернутой шеей, и Марселя затошнило. Интересного он себе напарника нашел... не за такие уж большие деньги. Затаившись у окна, парень кивком подозвал его. Марсель заглянул внутрь. Склад был обставлен почти роскошно, дорогая безвкусная мебель; на столе еда и вино. Бандитов - он посчитал - человек десять. На коленях у некоторых девицы. А в следующее мгновение он увидел Герарда. Скоты. Скоты. Марсель вспомнил приступ тошноты и ослепляющего гнева, накативший на него, когда он увидел. Мальчишка, привязанный ничком к столу, светлые волосы слиплись от крови и закрывают лицо. И голые худые ноги, широко раздвинутые - и между ними один из ублюдков, работающий бедрами. Валме отдал бы все за то, чтобы не видеть этого. За то, чтобы этого не было. Чтобы мальчишка был не здесь, чтобы с ним этого не делали... Как давно он, Марсель, насвистывая, отправлялся к мимолетной даме своего сердца? Всего несколько часов назад? Ему показалось, что это было в прошлой жизни. Бессмысленная жестокость происходящего была ошеломляющей. Конечно, в свои тридцать четыре года Марсель знал, что вряд ли существует мерзость, на которую человек был бы не способен. Но вот так - не на войне, не с врагом... зачем? Впрочем, он прекрасно понимал зачем: просто чтобы унизить и причинить боль... Только от этого понимания было не легче. - Дерьмо паршивое, и не шевелится даже. - Бандит сплюнул сквозь зубы, сжал кулак и раз за разом врезал мальчишке по почкам. Рука Марселя судорожно дернулась к шпаге, и парень схватил его за локоть, удерживая, шепча одними губами: нельзя, рано. Рано... да, ему не справиться - одному против десятка, парень вряд ли помогать будет. Это соотношение для Ворона, а он, Марсель, Вороном далеко не был. Надо ждать - пока они разойдутся или заснут. Вот только проживет ли Герард так долго? Герард не стонал, не кричал, даже не дергался - и Марсель понял, частью с ужасом, частью с облегчением, что тот без сознания. Ублюдок вытащил свой член - и тут мальчишка вздрогнул, светлая голова мотнулась. Стон, который он издал, разрывал сердце Марселю. Кажется, Герард попытался приподнять голову - и тут его вырвало. - Ага, спящая красавица в себя приходит! - Теперь еще интересней будет! - Сейчас им по-настоящему займемся! Он смотрел, как они отвязывают Герарда - голова у мальчишка болталась, лицо было полузакрыто волосами - и все же Марсель знал, что никогда не забудет выражение его лица - по-детски удивленного, словно он не понимал, где он и что с ним делают - и почему так больно. Его хлестнули по лицу, бросили на пол, чей-то сапог жестоко врезался под ребра, еще один - в пах, и коренастый брюнет - Карзо, догадался Марсель, подошел к нему, прижал нож к углу рта. - Хорошая девочка - моих мальчиков развлекла. А сейчас еще поработаешь ротиком, сделаешь нас счастливыми. Понял мальчишка что-нибудь или просто равнулся в панике, Марсель не знал. Но Герард дернулся, кончик ножа разорвал угол рта, а потом в руках у Герарда оказался горящий факел, и он ткнул им в предводителя. Тот завизжал, а сзади уже накинулись, повалили... - Прикончите его! - орал Карзо, и на этот раз били так, что, Марсель знал, они не остановятся. Просто будут бить, пока не убьют. И тогда времени думать не осталось - и выбора он не делал - просто выхватил пистолеты и распахнул ногой дверь. В голове мелькнула мысль о Вороне - вот бы Рокэ его сейчас увидел... на миру и смерть красна, да только здесь некому им любоваться. Он пальнул в живот Карзо, а второй выстрел - в кучу бандитов. Завизжали девицы. Марсель отбросил ставшие бесполезными пистолеты и выхватил шпагу, саданул эфесом кого-то в висок. На полу, в круге расступившихся бандитов, лежало окровавленное тело мальчишки. Марсель даже не был уверен, жив ли тот еще - или все было зря, но он знал, что не позволит им до него дотронуться. Даже если придется тут умереть. А умереть придется, подумал он. - Пожар! Пожар! - Голос, донесшийся с улицы, показался странно знакомым. На мгновение Марсель растерялся, не знал, что делать. Впрочем, какой-то миг бандиты тоже стояли и таращились, а потом первая из девиц с визгом бросилась на улицу. И это послужило толчком. Остальные кинулись за ней, налетая на своих недавних ухажеров, создавая такой необходимый Марселю переполох. По полу стелился белый дым. Марсель подхватил Герарда, забросил его руку к себе на плечо и потащил к выходу, отбиваясь от нападающих. Кто-то стрелял, от дыма уже ничего не было видно, и в Марселя не попали чудом. Холодный ночной воздух обжег легкие, и Валме понял, что он снаружи, выбрался. Он не успел подумать, что это ведь еще отнюдь не значит, что они в безопасности, когда из темноты вдруг показалась знакомая морда Мухи - и парень соскочил с нее, подводя лошадь Марселю. - Вторую увели, - тяжело дыша, произнес он, и Марсель понял, кто именно кричал про пожар. - Быстрее! - А ты? - Марсель не успевал спросить, почему же парень им все-таки помогал. Тот усмехнулся своей странной, неживой улыбкой. - У меня свои счеты. Марсель влез в седло, и парень помог ему втянуть Герарда, усадить перед собой. Тот был без сознания и дышал неглубоко, но был жив. - Скачите туда - все прямо, - парень указал в темноту. - Реку пересечете - и можете не бояться, дальше они не ходят, не их владения. - Спасибо! - Больше ни на что времени не было. Марсель пришпорил лошадь - и скакал, не останавливаясь, пока Муха не начала хрипеть. И вот теперь - они выбрались, и были в безопасности, и Вальи была далеко, и можно было вздохнуть с облегчением - почти. А когда дверь открылась, и невысокий плотный человечек с насупленным видом протиснулся в комнату, Марсель решил, что все еще может быть не так плохо. * * * - Сотрясение мозга, - перечислял врач, - два ребра сломаны, вывихнуто плечо... Обнаженное тело Герарда на кровати казалось худым и жалким. Багровые свежие синяки на груди, на животе - живого места не найдешь. Лицо с разбитыми губами и опухшим глазом было каким-то по-детски печальным, с бровями домиком. - Внутренних поверждений, кажется, нет. - Врач осторожно надавил на живот. - Повезло парню. Повезло! Ткань, принесенная девушкой, и вода в тазу были темными от смытой крови. - Еще - там, ниже, - пробормотал Марсель, дернув щекой и указывая на простыню, закрывающую бедра Герарда. Врач, слава Создателю, ничего не сказал. Только стянул простыню. - Ну-ка, помогите мне. Ладони у него горели, когда он помогал повернуть мальчишку на бок. Марсель старался не смотреть, но ведь глаза же не закроешь - видел мягкий член, лежащий на бедре, светлые завитки волос в паху. На ногах была кровь, а между ягодицами так страшно, что Марсель прикусил губу, чтобы не вздрогнуть. Валме не был новичком в "любви по-гайифски" - правда, *его* опытом в ту ночь у "пантерок" почему-то никто не поинтересовался. Но была большая разница между повреждениями, которые можно нанести в пылу страсти - и вот таким... А Герард всегда был таким застенчивым, вдруг подумал он, так стеснялся, когда речь шла о постельных делах... Марсель хотел выругаться и не нашел в себе сил. Потом он придерживал Герарда, когда врач вправлял ему руку - и когда тот туго бинтовал ребра. - Повезло, - еще раз произнес врач и взглянул на Марселя, только тот не понял, был это осуждающий или испытующий взгляд. Потом он принялся выставлять на стол всякие склянки, сообщая Марселю, сколько и в каком количестве нужно давать каждого порошка. Марсель почти приободрился - словно с каждым новым средством надежда на то, что все будет хорошо, укреплялась. Он протянул врачу деньги, когда тот неодобрительно посмотрел на него. - А вам, вы считаете, помощь не нужна? Марсель искренне был уверен, что нет. Но врач оказался настойчивым, заставил раздеться и перевязал ему глубокий порез на правом плече и на груди, а затем обработал царапину на лбу. Наконец врач ушел, и Марсель остался один - и сил уже не было ни на что. Усталость накатила такая, что Марсель просто обмяк в кресле, глядя на серое унылое небо за окном. Новый день... Неужели только вчера они въехали в Вальи, и он поймал розу из окна... Кажется, на какое-то время он просто вырубился, а потом услышал звук легких шагов и сразу проснулся. Вошла девушка, молча поставила на стол кувшин и тарелку с супом и хлебом, забрала таз с водой и тряпку. Она ничего не сказала, только взгляд ее с сочувствием скользнул по лежащему на кровати Герарду, и еще один взгляд она подарила Валме. Девушка вышла. Марсель подумал, что хорошо бы съесть этот суп, он был горячий, а он так замерз - но так и не смог встать, вытянулся в кресле, тупо глядя в окно. И единственная мысль, что билась у него в висках, пока он не заснул, была - пусть все будет хорошо. Он отдаст все за это. Он изменится. Он больше не совершит такой ошибки, никого не подведет. Только пусть все будет хорошо. * * * В следующие два дня Марселю пришлось выяснить, насколько ему подходит роль сиделки. Поспать ему удавалось, когда мальчишка был без сознания. А в остальное время приходилось слушать, как тот мечется в бреду - заодно Марсель познакомился с полным составом семьи Герарда, включая некую Циллу, по всему видать, вредную девицу. Слушать этот беспомощный бред, выдающий внутрисемейные тайны, было неловко, но вряд ли у Валме был другой выход. Потому что время от времени Герард распахивал незрячие глаза и пытался вылезти из постели. - Куда? - хватал его Марсель. Правда, Герард и так бы далеко не ушел, но зачем ему было нужно, чтобы мальчишка еще раз шарахнулся головой, свалившись? - Монсеньор... нам надо ехать... монсеньор ждет... - Ага, ждет. Аж все ногти искусал от ожидания. Впрочем, такие моменты активности, к счастью, были короткими, а еще короче те моменты, когда Герард открывал затуманенные глаза, и во взгляде было узнавание, когда он смотрел на склоняющегося к нему Марселя. - Как ты? - спрашивал Марсель, хотя ничего глупее невозможно было придумать. - Хорошо, - отвечал мальчишка. - Только... больно... В такие промежутки Марсель поил его отварами, прописанными врачом и приготовленными Лени - она прониклась большим сочувствием к "молоденькому мальчику". Потом Герард засыпал, а Марсель сидел рядом с ним - и иногда дотрагивался до его лица, отводил волосы со лба. Марсель при этом чувствовал себя неловко - ну с какой стати вдруг в нем проснулось это желание приласкать, и жалеть, и пообещать, что все наладится. Как, наверное, делала мать мальчишки - которую Герард звал. Ребенок светловолосый... Первые два дня Марсель держал шпагу наготове. Конечно, парень сказал, что за рекой владения Карзо заканчиваются, но уверенным быть нельзя было ни в чем. По-хорошему следовало бы уехать как можно дальше, чтобы и хозяев опасности не подвергать. Но пока это было невозможно, и Марсель хотя бы не желал, чтобы его захватили врасплох. Потом дошли слухи, что после смерти Карзо его банда распалась на две враждующие группировки, так что мстить за смерть вожака было некому. Каким-то образом местные, видимо, догадались, что Марсель в этом замешан, потому что смотрели на него с некоторым уважением. Это было бальзамом на его душу, он выпрямлялся, подкручивал ус, подмигивал девушкам... впрочем, после того, что произошло в Вальи, он бы не рискнул снова отправиться провести ночь у женщины. На третий день утром Марсель проснулся, щурясь против блеклого утреннего света. В комнате было тихо, но что-то новое он почувствовал сразу. Посмотрел на Герарда - глаза у того были открыты и довольно ясные. И лежал он тихо, а не порывался куда-то идти. Наверное, пошел на поправку, как и говорил врач. Марсель встал, подошел, сел на кровати. Почему-то захотелось взять его за руку, но Марсель не решился, только улыбнулся. - Лучше тебе? - Ага. - Мальчишка кивнул, и в глазах мелькнуло мучение - голова, видно, болела ужасно. - Мы в Дораке? - Нет. Пришлось сделать крюк. Герард задумался. Впрочем, с географией у него всегда было хорошо. Марсель чувствовал какую-то неловкость, словно знал, что должен сказать что-то еще. Например, извиниться за то, что бросил мальчишку одного в Вальи, но не успел, Герард снова заговорил: - Какой сегодня день? Марсель ответил. Кажется, с математикой у Герарда было труднее, потому что пауза длилась дольше. - Три дня? - Взгляд у мальчишки стал паническим. - Это из-за меня? Мы на три дня задержались? Леворукий! Вот что с ним делать, он готов себя во всех грехах обвинить? - Простите. - Голос у Герарда охрип от раскаяния. - Нам надо ехать... Сейчас... И он принялся выдираться из постели. К счастью, Марсель оказался уже привычным к таким вещам, обхватил его за плечи - постарался осторожно, но мальчишка все равно дернулся от боли - и утолкал обратно в постель. Помогло справиться с Герардом то, что в сидячем положении голова у того, видимо, так кружилась, что он переставал соображать, где находится. - Никуда мы не едем. Ни сейчас, ни через час. Ты пьешь свое лекарство и лежишь, понял? Кажется, Герард собирался спорить, но сил на это не хватило. Он покорно выпил отвар, глядя на Валме своими несчастными глазами, а потом травы подействовали, и он снова заснул. * * * Днем Валме решил, что самое время утолкать в мальчишку полчашки бульона. Герард был таким слабым, что даже не сопротивлялся, чтобы его кормили. И уже не говорил о том, что им надо ехать - просто покорно открывал рот, когда Марсель заправлял туда ложку. Вот уж Марсель не думал, что когда-нибудь будет таким заниматься - он и с младшими братьями-то особенно никогда не возился. Он мог бы переложить эту обязанность на Лени, та не возражала бы, но почему-то не хотел. Проглотив последнюю ложку, Герард с виноватым видом уставился на него. - Сударь... я не помню... как мы здесь оказались. Да уж; оно было и к лучшему - Марсель до сих пор с дрожью вспоминал эту ужасную дорогу, когда он думал, что этот лес никогда не закончится, и они там так и останутся. - Я тебя привез. На Мухе. А твою лошадь мы потеряли. - Вальи... - прошептал Герард. - Я вас подвел. Ну конечно; сейчас он будет чувствовать себя виноватым из-за того, что не устерег лошадей. Когда это он, Марсель, во всем виноват... если бы только он не поперся к этой своей дамочке! - Ну-ка прекрати это, - Марсель решил, что немного строгости не повредит. - Может быть, ты мне объяснишь, что ты мог сделать? Да и кто бы мог? - И добавил сам, пока Герард этого не сказал. - Ну, кроме Ворона, конечно. - Я не помню... - прошептал мальчишка, - кажется, кто-то был сзади. А потом... темнота. И еще что-то... огонь... и они смеялись. Марсель так и застыл. Он не помнит? Ничего не помнит? Закатные твари, Марсель все ждал, что мальчишка начнет переживать из-за того, что с ним произошло, и нервничал в ожидании неловкости этого момента. А он не помнит. Они что, так его и насиловали, пока он был без сознания? Вместе с гневом на него накатил неожиданный прилив облегчения. Значит, Герард помнил только, как его ударили по голове? Это хорошо! Это даже описать невозможно, как замечательно. Вот и пусть он ничего не помнит - легче жить будет. А уж Валме ничего ему не скажет - это точно. Конечно, Марсель предполагал, что не все будет так просто. Сейчас у мальчишки, наверное, так все болело, что он одну боль от другой не отличал. А чуть попозже у него неминуемо возникнут вопросы. Ну и ладно - главное, что попозже. Не теперь. - Тогда ты пропустил самое интересное, - усмехнулся он. - Мое появление с двумя пистолетами и то, как я расправился с бандитами. Герард умудрился выглядеть одновременно восхищенным и виноватым. - Спасибо, сударь... - Потом отблагодаришь. Он провел послеобеденное время на конюшне, проверяя Муху. Та вполне оправилась и была готова в путь. Валме договорился перековать ее, потом полюбезничал с Лени. В таком жизнерадостном состоянии он и вернулся в комнату. Герард сидел на кровати, судорожно вцепившись в матрас. Вид у него был такой, словно комната не переставала кружиться уже долгое время. Он даже не сразу поднял голову на шаги Марселя. А когда увидел того, то взгляд у него сделался неверящим и ужасно радостным. - Вы не уехали? - Голос тоже просто расцвел от счастья. - Уехал? - Марсель нахмурился. - С какой стати? И тут же понял. Парень, наверное, пришел в себя, не увидел его и решил, что Марсель отправился в путь без него - навоображал себе, что только его болезнь задерживала Валме, а как ему стало лучше, Марсель сразу продолжил путь. Поэтому Герард и перестал настаивать на том, чтобы им ехать - подумал, что Валме принял решение ехать один. На самом деле, правда была в том, что эта мысль Марселю приходила в голову. Он чувствовал необходимость ехать - как будто что-то тянуло его. Они уже задержались на три дня, и завтра мальчишка с постели точно не встанет. Но... Марсель, конечно, мог бы уехать - вот только ему не хотелось представлять себе, что он скажет Ворону, бросив его порученца больного в каком-то селе. И как он будет смотреть в глаза матери мальчишки. - Вот что, - сказал он твердо. - Мы выехали вместе - и в Олларию мы приедем вместе. Понятно? - Но монсеньор... - А в глазах у мальчишки были облегчение и радость. - Монсеньору мы можем помочь, только если доберемся живыми. А дороги отнюдь небезопасны. Ехать одному, без прикрытия - это безумие. Я на тебя рассчитываю, понимаешь? - Да, сударь! Я... - Три дня, - решил Валме. - Три дня ты лежишь в постели, как хороший мальчик, и выполняешь все предписания доктора. А потом мы едем. Герард радостно закивал головой и чуть не свалился с постели. - Значит, ложись немедленно. Он сам укрыл мальчишку одеялом, чувствуя себя не то строгим старшим братом, не то еще кем-то. С осунувшегося лица Герарда на него смотрел светящийся надеждой взгляд. - Спасибо, - прошептал мальчишка. - Через три дня я буду готов. И это прозвучало так страстно, что Валме отвернулся, смущенный, а в носу защипало. Потом услышал хлюпающий звук и решил не поворачиваться - видно, Герард тоже не сдержал чувств. * * * Лечение явно шло мальчишке на пользу. По крайней мере, когда тот садился, у него уже не был такой вид, словно сейчас его стошнит. Кажется, проишедшее у Карзо он так и не вспомнил. Проблема была в том, что некоторые травмы, как ни крути, на побои списать было нельзя, но Марсель надеялся, что мальчишка слишком наивен, чтобы догадаться. Он уловил как-то потерянный взгляд Герарда, сидящего в постели - словно тот хочет что-то спросить и не знает как. Что ж, ему можно было посочувствовать - Марсель бы тоже не знал. И решил стоять на своем - ничего не было! - что бы ни случилось. - Сударь... простите... - Он видел, как Герард осторожно прикасается к разорванному углу рта в задумчивости. - Да? - Когда вы нашли меня... у бандитов... что там было? - Ублюдки пили. Развлекались. Девиц тискали. Вот так, парень. Там были девицы. Кому ты был нужен? В глазах Герарда мелькнуло облегчение. Впрочем, может, дело было даже не в наивности. А в том, что когда не хочешь признавать что-то, то очень легко найти тысячу объяснений, которые тебя успокоят... Три дня, конечно, было недостаточно, чтобы мальчишка оправился. Но Марсель знал, что это максимум, который Герарда можно будет удержать в постели. И упрямство порученца сделало свое дело. Двигался он еще с осторожностью, выдающей, что почти каждое движение причиняет боль - но оделся и был готов в путь прямо с утра. Марсель скептически посмотрел на него, но ничего не сказал. Для мальчишки он купил новую лошадку, красотой не отличающуюся - рыжую и с широкой мордой, но крепкую и спокойную. Провожать их вышли всем селом, что немало смутило Герарда, но Валме делал вид, что принимает свою популярность как должное. * * * Он знал, что это будет нелегко. Но что еще можно было ожидать от мальчишки? Тот едва держался в седле, почти зеленый от слабости, и Валме время от время поглядывал на его руки - стискивают ли поводья, а то ведь свалится. И все же именно Герард настаивал, чтобы они ехали быстрее, наверстывая упущенные дни. Марсель пытался его щадить, уговаривал останавливаться на ночлег пораньше - даже ссылался на то, что *он* не способен выдержать такого темпа... Он могу бы напомнить Герарду, что, возможно, они вот так спешат в совершенно противоположную сторону от его монсеньора. Но с каким-то неожиданным для себя упрямством Валме верил, что они все делают правильно. С какой стати он претендовал на то, чтобы знать, что там происходило в голове у Рокэ, он не мог понять - и все-таки ехал в Олларию. И надеялся, что когда они приедут, еще будет не поздно. С Рокэ не могло ничего случиться, Рокэ знал, что делает! Обожатель монсеньора, иногда подшучивал Марсель над Герардом. А разве он сам не верил в Рокэ всей душой? Он вспомнил, как дядюшка спросил его перед отъездом - знает ли Рокэ, что Марсель его друг. И свой ответ: "Достаточно, что об этом знаю я." Знал Рокэ или нет, но было по крайней мере двое людей, готовых ради него на все. Про себя Валме узнал это недавно, и это было неожиданное чувство, он привык считать себя эгоистичным человеком. А то, что Герард радостно сгорит и утопнет ради монсеньора, было так же очевидно, как его тяга к ранним вставаниям. Марсель покосился на Герарда, который ехал, опустив голову, не произнося ни слова. Валме мог поклястся, что губы у него закушены от боли, но если Марсель предложит отдохнуть, это только приведет к ненужному спору. Мальчишка... ребенок. Совершенство ходячее, подумал он со странным чувством: почти собственничества, смешанного с нежностью. Ему не очень хотелось испытывать это чувство, потому что Марсель не знал, что с ним делать. Герард был всего на три года старше его младшего братишки, Водемона. Старший брат для порученца Рокэ? Он мог бы быть старшим братом. Он мог бы. Но было что-то, что-то еще... Что ж, по крайней мере, в этот день они смогли остановиться на ночлег пораньше по объективным причинам. Дождь лил такой, что нельзя было рассмотреть собственную руку. Возможно, дождь и холод еще можно было бы потерпеть, но они дважды сбивались с пути, и даже Герард не возражал, когда они наконец выбрались к гостинице. Еще не было четырех, но казалось, что давно наступил вечер. С таким пренебрежением к собственному здоровью мальчишка уже должен был бы свалиться, думал Валме, глядя, как Герард крутится, устраивая лошадей. - однако на ногах тот держался и даже с каждым днем становился все бодрее. Непогода согнала на постоялый двор большинство путников, решивших, что продолжать путь в такую погоду - самоубийство. Впрочем, несколько монет решили дело, и Марсель с Герардом не только получили отлично протопленную комнату, но и хороший ужин. Дам было две - и они несомненно заметили, как щедро расплачивался Марсель. Впрочем, уж кем-кем, а дамами они не были, несмотря на остатки былой роскоши в одежде. Путешествовали они без спутников, и краски, даже размытой дождем, на щеках оставалось немеряно. Марсель почти пожалел, что они решили пообедать не в комнате, когда одна из "дам" позаимствовала солонку с их стола, наклоняясь, чтобы продемонстрировать полуобнаженный бюст в глубоком декольте, а вторая в это время строила глазки Герарду. - Господа путешествуют одни? - Голос был хриплым и должен был бы звучать соблазнительно. - Господа *ужасно* заняты. В другое время, возможно, Марсель обратил бы внимание на брюнетку. Но здоровье было дороже. Ради десяти минут удовольствия связываться с кем-то, на ком пробы негде ставить? Нет уж, увольте. Лучше Марсель немного подождет, а в Олларии Марианна... Или нет там Марианны, и в Олларии неизвестно что - но об этом он подумает позже. Девица зыркнула на него из-под ресниц, а потом томно закатила глаза. - Такой молодой и такой занятой? - Слова относились к Герарду. У мальчишки было это глупое выражение лица, какое часто бывает у юнцов, которым делает авансы женщина. Марсель вздохнул, вспомнив, что так и не сдержал свое слово и не успел заняться сексуальным воспитанием юноши. Надо будет, когда будет возможность, уложить его в постель с приличной - в смысле, здоровой - женщиной. Это Герарду только на пользу пойдет. - Не всякий кошмар, облаченный в женское платье, можно назвать женщиной, - сказал он, когда "дама" отошла. Герард похлопал глазами и ничего не ответил. А потом Марсель отправился отлить, а когда вернулся, парня за столом не было. И девиц тоже. Ну вот! На минуту нельзя одного оставить! Ведь видел же, как тот на них пялится, а что мальчишка понимает - небось решил доказать, что настоящий мужчина, Марсель же его и задразнил, что пора с женщинами поближе познакомиться. Еще раз чертыхнувшись, он понесся вверх по лестнице. Отвратительный запах ароматической воды указывал ему путь. Ага, вот и комната - и хихиканье за стеной. Марсель со злости саданул ногой в дверь, распахивая ее. Обычно он к девицам так не входил, но эти кошки, которые не понимают намеков, его вывели из себя. Так и есть - Герард был там - вытаращился испуганно. Камзол на нем был расстегнут, одна из девушек работала над завязками рубашки, а другая над ширинкой. На Валме Герард посмотрел одновременно виновато и с надеждой - видно, не очень-то ему хотелось здесь быть. - Дамы? Простите, но я вынужден забрать своего спутника. - А мы вас долго не задержим. - Та, что расстегивала рубашку, бросила свое занятие, прижалась к Валме боком, прошептала в ухо. - По четыре талла. В темноте - и если попытаться забыть о запахе... можно было бы попробовать. Но вот только лечиться после нее - игра не стоила свеч. Марсель осклабился и протянул: - По четыре талла? Ну хорошо. Деньги вперед - и мы в вашем распоряжении. Девица ошарашенно захлопнула рот. Герард тоже стоял молча, застыв, словно проглотил палку, и таращился на Валме. Щеки у него горели. А мальчишка-то возбужден - Марсель кинул взгляд и не мог не заметить этого, при полурасстегнутой ширинке. Тут же попрекнул себя - с ума сошел, зацениваешь мальчишку в два раза себя младше? - Ах ты... - девица глотнула воздуха, готовясь к возмущенной тираде. - Смешно ему! Честным женщинам морочит голову! Так бы сразу и сказал, что мальчишка твой! Два развратника, только время на вас потратили! Все это было бы противно, если бы не было так смешно. Марсель схватил Герарда за руку и вытащил в коридор, повел прочь - к счастью, их комната находилась достаточно далеко от комнаты девиц. Захлопнутая дверь заглушила голос девицы, продолжавшей вопить: - От извращенцев на дорогах не протолкнешься! Идите, давайте, друг друга обслуживайте! Марсель не выдержал - согнулся вдвое от смеха. И каждый взгляд на изумленное лицо Герарда заставлял его смеяться еще больше. Мальчишка тоже улыбнулся, видимо, пытаясь оценить юмор ситуации, а может, зараженный весельем Валме. - Дамы нам недорого обойдутся... - продолжал хохотать Марсель. - Пять минут удовольствия и три месяца лечения... - Сударь... Возможно, смеяться он не переставал, потому что иначе пришлось бы смутиться. - Юноша, - кажется, манера обращения Рокэ получилась у него великолепно, - обещайте мне, что когда в следующий раз вас прельстит цветок в пыли, вы выберете что-то не такое явно... заразное. Щеки у Герарда вспыхнули. - О, сударь, простите, я не подумал... - Это правильно, думать не нужно - обычно. В этом плане доверься мне - у меня опыт куда больше, чем у тебя. Я тебя всему научу. Хмм... это прозвучало как-то двусмысленно. Как раз в соответствии со словами, которые эта дура произнесла. Марсель надеялся, что Герард не принял их близко к сердцу. - И не слушай ее воплей, - добавил он. - Мало ли что кто скажет. Не очень-то ему удалось справиться с неловкостью. Марсель вдруг осознал, как близко они стоят с Герардом - и его рука все еще на локте мальчишки - и рубашка на груди у того все еще расстегнута... да и ширинка тоже... и млаьчишка все еще возбужден, но он-то понятно, его эти девицы лапали, а он, Марсель... с ума сошел, что ли? Парень же совсем молодой. Да и не нужно Герарду все это - даже если бы тогда эти подонки с ним такое не сделали... - Я и не обращаю внимания, - сказал Герард тоже неловко, и Марсель попытался заполнить паузу, начал болтать, и чувствовал, что болтает чушь, надо остановиться, но почему-то не мог. - Не то, чтобы ты мне не нравился... то есть, ты хороший парень, но я предпочитаю опыт, а не невинность, ты понимаешь... Глаза у Герарда стали, как плошки. - Да в этом ничего такого нет, - торопливо продолжил Марсель. - Гайифская любовь - кто ее не пробовал? В жизни все нужно испытать, хотя я и предпочитаю женщин, а ты? Ах ну да, ты же еще не... Вон Рокэ тоже как-то пробовал... - Монсеньор? - Герард выглядел потрясенным. Хм, наверное, не стоило об этом рассказывать - впрочем, если Рокэ поведал об этом "пантеркам", вряд ли это была уж такая тайна. - В общем, что такого в том, чтобы сделать товарища счастливым, используя руку или рот... Марсель осекся, вдруг сообразив, что сказал. Почему именно эти слова - формулировочка - вдруг всплыли в памяти? Сам бы он так вряд ли бы выразился. Но так бывает - именно когда пытаешься держать язык за зубами, да и проговариваешься. Он захлопнул рот и очень сильно захотел забрать свои слова обратно. Или хотя бы чтобы пронесло - чтобы Герард не расслышал. И тут же понял, что не пронесло. Мальчишка переменился в лице - вся кровь отхлынуло от лица - глаза стали круглыми, а зрачки огромными. И этими отчаянными глазами безмолвно утопающего он смотрел на Марселя, а его рука поднялась, прикасаясь к разорванному углу рта. И Марсель знал, что все подавленные, нежеланные воспоминания - то, что он мог помнить сквозь беспамятство - накатывают на него, обретают форму и ясность. Он вдруг подумал, что отдал бы все, чтобы остановить это. Но уже было поздно. Герард издал судорожный звук и метнулся к дверям, зажимая рот. Хлопнула дверь уборной. Ну вот, ужин насмарку, подумал Марсель. Закатные твари, ну он и... Подходящего слова Марсель для себя не нашел и махнул рукой. Ну и что он натворил? Конечно, где-то в глубине души он всегда знал, что все тайное становится явным, и рано или поздно мальчишка бы все равно вспомнил. Но Валме надеялся, что это будет поздно. Когда-нибудь. Без него. Только он здесь был - и никого больше. И Леворукий его возьми, если сейчас он будет прятаться от ответственности за то, что натворил. Как же мальчишке сейчас должно быть плохо... Сердце у него сжалось. Сам он никогда не оказывался в такой ситуации, даже думать об этом не хотел, но жалость к Герарду была острой, как проглоченное стекло. Он не подведет мальчишку во второй раз. Валме вздохнул, вышел в коридор и остановился возле уборной. Судя по тишине, тошнить Герарда перестало, а ничего похожего на рыдания, слава Создателю, слышно не было. Марсель подумал, не постучать ли, и раздумал - вряд ли *ему* хотелось бы, чтобы его в такой момент беспокоили. Так, что *не* делать - он, вроде, выяснил. А вот что делать, Марсель по-прежнему не знал. Что бы Рокэ на его месте сделал? Он вспомнил, как Первый Маршал ответил на слова о том, что он может погибнуть - "Значит, я еще и это могу". А вот сказать, сделать сейчас что-то правильное - то, что Герарду нужно - это Рокэ сумел бы? Марсель вспомнил сияющие глаза порученца, его дурацкий энтузиазм, его радость, с которой он бросался навстречу трудностям - и на душе у него заскребли кошки. С этим-то всем что делать? Скорее всего, Рокэ и с этим бы справился. Значит, решил Валме, представим себя Вороном. И будем вести себя так, как он. Ну или, по крайней мере, попытаемся. Мимо пробегал слуга, и Марсель остановил его, пошептал, прилагая монету. А потом оперся о стену и стал ждать. Несколько минут спустя, после плеска воды, дверь наконец открылась, и Герард появился, с мокрыми, слипшимися сосульками волосами и мокрым, бледным лицом. Кажется, Марселя он заметил только, когда тот шевельнулся. Торопливо отвел глаза и попытался проскользнуть мимо. - Стоять! - Валме ухватил его за рукав. За это выражение загнанного зверька в глазах Герарда Марселю хотелось еще раз убить Карзо и иже с ним. - Я... я хотел лошадей проверить... Ага. А точнее, поторчать в одиночестве на улице. Под проливным дождем. А потом Марселю снова придется его выхаживать. - В комнату - живо. Он совсем не был уверен, что Рокэ справлялся бы с ситуацией именно так, но Марсель предпочел верить, что поступает правильно. Дисциплинированный юноша приказу последовал. Слуга тоже оказался расторопным малым - четыре бутылки вина уже стояли на столе. Одна из них была открыта - та, в которую, видимо, по его просьбе добавили касеры. Марсель налил полный стакан. - Пей. Герард бросил на него диковатый взгляд, но ослушаться не посмел. Рука, держащая стакан, тряслась. Впрочем, Валме обнаружил, что и его собственные руки не так легко заставить слушаться. Он тоже опустошил стакан. Вино с касерой обладало престранным вкусом, но сойдет. Самому Марселю стакана вина хватило, чтобы слегка успокоиться - но когда Герард поставил свой стакан на стол, руки у него дрожали по-прежнему. И весь он трясся, словно в ознобе, только что зубы не стучали. В сочетании с мокрыми волосами он напоминал продрогшего щенка. - Садись. - Марсель указал на кресло у камина. Герард сел; Марсель взял одеяло, накинул на него и снова налил. - Пей еще. На этот раз можешь не торопиться. Ну да, займи его руки, займи хоть чем-то, пусть даже плохим вином. Пока Марсель еще знал, что делать. А дальше-то что? Он тоже налил себе и сел во второе кресло. Мальчишка смотрел на него с таким обостренным вниманием, словно ждал, что сейчас Марсель скажет ему что-то такое, от чего все наладится, ничего плохого не будет, из прошлого сотрется все, что он хочет забыть. Марселю стало стыдно и пугающе больно. - На улице дождь, - сообщил он. - Так что идти нам некуда. Хочешь не хочешь, а придется сидеть тут и пить. Можно еще в карты сыграть - только тебе ведь нечего проигрывать. В ответ на его шутку на лице Герарда мелькнула улыбка. Мальчишка всегда был отзывчивым - оценил усилия Марселя. Отзывчивый, старательный... Ага, подумал Марсель, и он знает, что от него требуется, каким он нужен Валме, каким он полезен Ворону. Герард постарается быть таким - будет делать все, как раньше, с прежней исполнительностью. Загонит воспоминания так глубоко, чтобы они не мешали ему выполнять обязанности. И рано или поздно прошлое его нагонит. - Ну давай же, Леворукий тебя побери! - не выдержал Валме. На самом деле, он даже не был уверен, обращается он к мальчишке или понукает самого себя. - Скажи что-нибудь! - В глазах Герарда мелькнуло отчаяние, и Марсель уцепился за эту открывшуюся брешь. - Не молчи только! Скажи, что хочешь - обругай меня, расплачься, спроси что-нибудь! Спроси, почему я лгал... Потому что жалел себя. И тебя, да, но себя больше, не хотел брать на себя ответственность... - Это... действительно было? - пробормотал Герард, и Валме почувствовал, как будто ему в сердце втыкают иглу. - То есть... я знаю, они говорили... Он даже не помнил этого... Мог бы не вспомнить, если бы Валме, глупец, не распустил бы язык! - Я не знаю, - произнес он. Вроде бы он решил больше не лгать, сказать правду - и все-таки не смог. Пусть лучше так будет. - Наверное, да. - Но вы... вы не видели? - Я слишком поздно пришел. Но если даже это произошло, - Валме вдруг заговорил с горячностью, неожиданной для себя - словно пришло вдохновение, - если это случилось - ты ведь не дашь этим ублюдкам победить! Тогда они не смогли победить, а теперь, когда все в прошлом, они мертвы, ты тем более не должен этого позволить! Что случилось, то случилось - сумей перешагнуть это! Я знаю, ты сможешь - ты сильный, ты не дашь этому... разъесть себе мозги. В свете огня в камине Герард сидел выпрямившись, стакан сжат в руках. Больше он не дрожал - Валме полагал, что скорее от вина с касерой, чем от его речи. Глаза казались огромными и почти черными. - Всякое случается, - произнес Марсель, вздохнув и утратив воодушевление. - Иногда такое, после чего жить не хочется. Но надо понимать, когда сам натворил такое, за что стыдно - а когда... просто судьба... Это с каждым могло произойти. И со мной, окажись я там. Губы у Герарда дрогнули - словно слова Марселя не очень убедили его, и Марсель заторопился: - Разве что Ворон - он бы всех раскидал. Разговоры о любимом монсеньоре Герарда обычно радовали, Валме решил воспользоваться этим проверенным способом. Но сейчас, кажется, сработало не так - Герард только дернулся и втянул голову в плечи. Закатные твари... - Я не говорю тебе забыть, - проговорил Валме, - кто ж такое забудет. Но попробуй это в прошлом оставить. Просто перешагни. Заставь себя. Если ты это от себя отпустишь - то никто и не узнает. Он вдруг почувствовал, что его слова нашли верную точку; из всего, что Валме вот так торопливо вываливал в надежде, что что-то да подействует - это сработало. - Никто не узнает? - повторил Герард. - Конечно, нет. Откуда? Ты сам не расскажешь, а я могу хоть жизнью поклясться, что не расскажу. Марсель Валме мог обожать сплетни, но он твердо знал, что эта тайна умрет вместе с ним. - И моя мать не узнает? - Кажется, мальчишка говорил сам с собой. - И монсеньор не узнает? Ну конечно; куда ж нам без монсеньора? - А зачем им знать? - сказал Валме, очень постаравшись, чтобы это прозвучало безмятежно. Герард по-совиному хлопнул глазами, глядя на него, а потом повторил: - А зачем им знать? - И облегчение, затопившее его взгляд, заставило что-то сжаться внутри Валме. Он торопливо спрятал нос в стакан, допивая вино. Если они будут пить с такой старательностью, то с утра они явно в путь не тронутся, мелькнуло у него в голове. Не говоря уже о том, что Марсель будет ненавидеть ведь мир. Впрочем, если дождь будет лить так же, как сейчас, то они и так никуда не поедут, так что можно пить спокойно. К тому же - ведь в этом-то идея и состояла - напоить парнишку так, чтобы тот перестал быть скрученным в тугую пружину. Он снова наполнил стаканы. А с Рокэ Алвой по поводу спаивания его порученца он разберется потом. - Спасибо, сударь. - Не благодари меня за каждый стакан. И кстати, давай договоримся, - почему-то это показалось хорошей идеей - наверное, вино действовало, - ты мне больше не будешь "выкать". И меня зовут Марсель. Сумеешь запомнить? Парень снова хлопнул на него глазами. - Иначе я буду именовать тебя исключительно "рэй Кальперадо". Как обычно при упоминании его нового имени, щеки у Герарда вспыхнули. - Хорошо. - Умный мальчик, - похвалил Марсель. Вино как-то неожиданно ударило в голову. Впрочем, чего неожиданно - этого и добивались. Мальчишка наконец-то перестал выглядеть, как загнанный в угол крысенок - и даже начал смеяться в ответ на шутки, которые Валме старательно отпускал почти без перерыва. Марсель знал, что это временное, лихорадочное веселье, которое пройдет - и воспоминания вернутся, снова причинят боль, но все же надеялся, что хоть что-то ему удалось - сумел хотя бы на первое время вывести парнишку из шока. Вино ударило и в ноги. Марсель встал, чтобы взять следующую бутылку, и зашатался, чуть не свалившись в очаг. Герард поступал разумно, не покидая кресла. Почему-то это показалось еще одним поводом для шутки. - Ворон бы... сказал, что мы не умеем пить. Рокэ всегда твердо держится на ногах. - Да, - Герард подтвердил очень серьезно - и Валме с облегчением заметил, что на этот раз при упоминании Рокэ глаза у Герарда снова сияют. Не думал он, что так обрадуется восхвалению Рокэ. - Монсеньор - он может... может все. - Угу. Всех перепить, - заявил Марсель. - Всех перепеть. Всех перетрахать. Упс... осторожнее, болван, кто тебя за язык тянет! Но Герард, очевидно, уже выпил достаточно, чтобы ирония Марселя им не воспринималась. Он только осветил Марселя влюбленным взглядом, адресованным Ворону, и Марсель вздохнул. Вот как с таким разговаривать? За все его усилия обожания удоставивается Рокэ. Он снова налил, и они снова выпили, и дальнейшее Марсель помнил весьма смутно. Кажется, он выражал сожаление, что нету музыкального сопровождения, и порывался спеть без него, и уговаривал Герарда подпевать, а тот краснел и твердил, что у него нет слуха. И кажется, Марсель даже что-то спел, под конец заявив, что с Рокэ ему не сравниться, конечно. А Герард - вежливое светловолосое чудовище - сказал, что он, Марсель, поет замечательно, и очень на этом настаивал. И от этого слова, произносимого заплетающимся языком, с проглоченным слогом - "зам'чательно" - но так серьезно, Марселю казалось, что в голове у него все кружится и хотелось петь и плакать одновременно. И говорить глупости. - У тебя волосы высохли, - сказал он Герарду и захихикал. - Похожи на гнездо. - Мальчишка судорожно принялся причесываться пятерней. - Нет, оставь... тебе идет. Он не был уверен, сказал он это вслух или подумал, но смутился почему-то. И начал жаловаться на свои волосы - и на то, что у Рокэ волосы отлично лежат сами, поэтому он всегда прекрасно выглядит, а ему, Марселю, без щипцов для завивки никуда. И Рокэ вообще женщины больше любят, и все его любят... Герард сонно хлопал глазами в своем кресле, а потом сказал: - У вас... у тебя тоже волосы красивые. Марсель хмыкнул, демонстрируя, что не очень-то этому верит. - Да, но они не вьются. - Впрочем, Герард, кажется, это не слышал, занятый тем, что пытался справиться с непослушным языком, пытаясь выговорить желаемое: - И руки красивые... и вы... ты смелый... и хороший... И... - и на этом он заснул. Марсель посидел, вздыхая, в тишине, нарушаемой только легким сопением Герарда и треском дров в камине. Он знал, что выпил много и что этот момент кажущейся трезвости очень обманчив - стоит пошевелиться, и все закончится. Но ему нравилось это хрупкое ощущение покоя - как будто время остановилось. И не было ни прошлого, с которым он справился так неудачно, ни будущего со всеми его опасностями и изломом эпох. Потом Марсель медленно встал, подошел к спящему Герарду, скорчившемуся в кресле. Голова у мальчишки неловко привалилась на плечо, рот был приоткрыт, и вообще он выглядел совсем юным и ужасно уязвимым. Уже почти привычно Валме сгреб его в охапку и перетащил на кровать, вместе с одеялом. Мальчишка завозился, чего-то пробормотал, но не проснулся. Пошатываясь, Валме несколько мгновений стоял над ним, грустно улыбаясь. Странно... Он всегда считал себя приземленным человеком и любителем комфорта и понятных удовольствий - но иногда он обнаруживал, что его тянет к чему-то, что не только нельзя оправдать удобством, но что противоречило даже здравому смыслу. Так было и есть с Вороном... с Франческой Скварца... Иногда тянет... тянет к невозможному. Но из всех невозможных чувств, что Марсель испытал, *это*, пожалуй, было самым невозможным. Прости меня, подумал он, глядя на мальчишку. Голова у него закружилась, и он тяжело плюхнулся на кровать рядом с Герардом. Он знал, что надо бы раздеться и перебраться на свою постель, но не знал, с чего начать. Начать, естественно, следовало с сапог. Марсель стянул левый - и тут комната пошла кругом... и все погрузилось в темноту. * * * Где-то чивикали птички, назойливо и вульгарно. Хотелось поймать их всех и свернуть им шею, но поднять голову было невозможно. Она казалась тяжелой - несомненно, набитой чугуном - и чугуна было так много, что он грозился выдавить глаза изнутри. Положение и состояние своего тела Марсель был осознать не в силах - с его точки зрения, он мог болтаться в воздухе, подвешенным за ногу. Впрочем, очередное ощущение, которое настигло его, было тепло. Тепло и тесно. Кажется, он все-таки лежал... на чем-то. Какая-то узкая кушетка, жесткая и впивается в ребра. Теплая, подвижная кушетка. От удивления Марсель все же распахнул глаза, едва не застонал от головной боли вселенских масштабов. А через мгновение едва не застонал повторно, обнаружив, что двигалась вовсе не кушетка. Так тесно ему было, потому что они с Герардом почему-то занимали одну кровать. А тепло - потому что он прижимался к спине мальчишки, костлявые лопатки которого давили ему в грудь. И теперь Герард тоже проснулся и зашевелился, повернулся - и глаза у него, по обнаружении Валме, сделались огромными и потрясенными. Вчерашняя ночь возвращалась в памяти - всплывший секрет Герарда, и то, как они пили, или странное чувство взаимной привязанности, возникшее между ними... и, кажется, они говорили друг другу комплименты... Неужели дело дошло до такого? Марсель знал за собой, что спьяну он готов любить весь мир. Но неужели он воспользовался тем, что мальчишка... - Закатные твари... - прошептал Валме. Нет, ругаться не стоило - слова только усиливали головную боль и, судя по тому, как Герард сморщился, ему тоже было не слишком хорошо. Они оба лежали, дышали, пытаясь справиться с тошнотой, и глазели друг на друга. Первым пришел в себя Валме, у которого уже имелся опыт выживания после похмелья. Отодвинулся - так, чтобы хотя бы перестать чувствовать горячие костлявые ребра парня. Осмотрел себя. Вся одежда - кроме левого сапога - была в наличии. Он вздохнул с облегчением. Ага, и Герард - под одеялом он по-прежнему был в камзоле. Что сделала ночь в постели с их одеждой, это был отдельный разговор, но Валме решил, что подумает об этом позже. По крайней мере, в ужас приходить было не от чего. Он даже ободряюще улыбнулся Герарду, несмотря на ослепительную головную боль. Мальчишка кивнул, осторожно указывая на окно позади Марселя. - Дождь кончился, сударь... Дождь действительно закончился. Капли воды висели на ветках, пронизанные солнцем, а наглые птахи вопили, как оглашенные. Марсель закопался руками в волосы и сдержал стон. - Кстати... разве мы вчера не договорились, что ты будешь звать меня по имени? Шадди, можно сказать, спас ему жизнь. Одежду спасти не представлялось возможным, поэтому Марсель взгромоздился на коня в мятом виде. Герард тоже не выглядел особенно опрятно, но мальчишку, кажется это не беспокоило. С утра все было по-другому. И даже мерзкие девицы, с которых вчера все началось, уже убрались. И кажется, самое плохое было в прошлом. Марсель украдкой смотрел на Герарда, когда они выехали на размытую дождем дорогу. Кони шлепали по грязи, но сверху светило солнце и день был теплым, и казалось, что в этом был какой-то знак. Парень, кажется, вполне пришел в себя с похмелья - вот, что значит семнадцать лет - держался в седле прямо и даже ухитрялся улыбнуться, поймав взгляд Марселя. А в один момент тот услышал его мурлыканье - и по словам, если не по мотиву, узнал свое "Меня насмерть изранили ваши глаза..." Слуха у Герарда действительно не было. Впрочем, Марсель всегда знал, что абсолютного совершенства не бывает. Они ехали, и он знал, что пройдет еще несколько дней, и Оллария будет близко. А у них по-прежнему нет плана, что делать - да и что они могут сделать? Но он так же твердо знал, что они попытаются. А еще он не мог не думать о другом - о чем уж совсем не стоило бы думать, глядя на семнадцатилетнего мальчишку. О том, какими льняными-светлыми волосы Герарда выглядят под ярким солнцем - и то же солнце золотится на кончиках его светлых ресниц. О том, какими доверчивыми кажутся его глаза, когда он смотрит на Марселя. Он знал, что сейчас не время думать об этом - и правда в том, что для этого никогда не будет времени. Лучше ему было выкинуть эти мысли из головы прямо сейчас. Наследнику Валмонов полагалась Марианна Капуйль-Гизаль для развлечения и невинная девица из очень хорошей семьи, когда он решит остепениться. Может быть, ему бы даже простили, если бы он настоял на том, чтобы четыре года ждать, а потом жениться на вдове фельпского адмирала Скварца. Но были вещи, которые не прощаются. Да и... что было толку думать об этом? У Герарда все впереди - в таком возрасте влюбляются запросто. Скоро он встретит девушку, которая вскружит ему голову. Так что... зачем вспоминать слова, сказанные под воздействием вина, слова, которые, возможно, были просто вежливостью... "Вы... ты смелый... и хороший... и..." Марсель покачал головой, усмехнувшись собственной глупости. Герард вскинул на него глаза, решив, что Валме хочет что-то сказать ему. Но Марсель не сказал ничего, только подвел свою лошадь поближе, потянулся, растрепав светлые волосы мальчишки. И они поехали дальше. The End |