Sweet and SourАвтор: Miiko Ashida Перевод: Самшит Бета: Ю-чан Фэндом: Naruto Пейринг: Йондайме/Какаши Рейтинг: PG Жанр: angst Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/2754356/1/ Warning: сохранена пунктуация оригинала, русские названия драбблов не строго соответствуют оригинальным. Авторские комменты сохранены, ибо, имхо, в тему. Но - don't like - don't read (c) =) Disclaimer: мне оно надо? Мне оно не надо. Все принадлежит правообладателям! Разрешение на перевод получено. |
|
The Way You Move
(Как он двигается) Его называют Желтой молнией Конохи. Йондайме-сенсей - просто размытое в воздухе пятно, и Какаши широко раскрытыми глазами наблюдает, как на мгновение он будто бы летит без помощи крыльев. Я хочу двигаться также, - думает Какаши. Сила тяжести, кажется, не действует на его учителя. А потом движение останавливается, и Какаши замечает, что Йондайме много больше, чем просто желтое, зеленое и голубое. Сенсей смотрит на него, наклонив голову набок, и довольно улыбается, когда видит восхищение своего ученика. "Научите меня",
- говорит Какаши, и в его голосе проскальзывают нотки детского изумления. Воздух густой и жаркий, наполненный запахами пота, сырости, напряжения. Какаши чувствует, как силы покидают его вместе с кровью, что течет из раны прямо над поножами. Ниндзя селения Скрытого Камня слишком силен, а он уже изнурен. Ему просто хочется упасть на колени и сдаться. Йондайме-сенсей сейчас, наверное, сражается, и никто точно не знает где. Даже не закрывая глаза, Какаши представляет себе учителя - движения, плавные и четкие одновременно, превращают его в несущую смерть молнию. Воспоминание обнадеживает, но отвлекает от действительности, и вражеский ниндзя заносит кунай над его головой. Неожиданно чьи-то руки смыкаются вокруг груди Какаши, и он чувствует себя невесомым. Мир вокруг сливается в одно цветовое пятно, но Какаши спиной ощущает надежность тела учителя. Его ушей достигает влажный, хлюпающий звук и что-то - красное, наверное, кровь - вдруг оказывается на щеке. Большая часть крови противника остается на зеленой накидке учителя: он не хотел, чтобы Какаши оказался запятнанным этой виной. Но он не может вечно охранять невинность и чистоту мальчика. Мир вокруг перестает быть размытым, поле битвы оставлено позади. Какаши чувствует, что сила тяжести снова властна над ним, его рвет и Йондайме-сенсей шепчет что-то успокаивающее на ухо. ________________________________________ Какаши слышит свист воздуха, когда он увеличивает скорость. Он думает что, возможно, смог бы стать таким же быстрым как Йондайме-сенсей, и волна гордости поднимается внутри. Я хочу двигаться также, думал он давным-давно. Теперь его мечта стала реальностью, и Какаши надеется, что сейчас учитель наблюдает за ним. Он оглядывается через плечо. Сенсей ухмыляется. Какаши видит это ясно - учитель не размытое пятно, даже не смутная фигура позади - а, значит, он до сих пор двигается слишком медленно. Какаши увеличивает скорость. Он преодолеет земное притяжение. Он сумеет стать таким же, как Йондайме-сенсей. Если бы он мог быть лишь чуть-чуть быстрее, учителю не пришлось бы спасать его. Учитель… Его нога запинается обо что-то, и Какаши чувствует, как обрывается дыхание, когда он, запутавшись в ногах, падает на землю. ________________________________________ "Вот. Это должно помочь" Порез почти не кровоточил, но Йондайме-сенсей все равно привел Какаши в свои апартаменты, чтобы обработать колено и использовал столько антисептика, что им можно было затопить три скрытых селения. Закончив, сенсей с улыбкой опустился на пятки. Сидящий на краю ванной Какаши предпочитал не замечать жжение в правой, только что пораненной, коленке. "И поцелуй, чтобы облегчить боль! - добавляет Йондайме-сенсей, затягивая повязку, и коротко прижимается губами к ушибленному колену. - По крайней мере, так обычно говорят". - Сенсей, я никогда не смогу быть таким же быстрым как вы, да? Я никогда не смогу двигаться также. Мальчик всегда придавал слишком большое значение тренировкам. - Почему же? Ты был достаточно быстр! - ..А потом я упал. - Что ж, это земное притяжение. Никто не может быть защищенным от него. Даже великий и несравненный я. Человек, известный, как один из сильнейших ниндзя Конохи, встает в позу, которая смотрится еще нелепее оттого, что он стоит на коленях на ворсистом зеленом коврике, постеленном на полу в ванной. Какаши с трудом удерживается от того, чтобы закатить глаза. - Чтобы стать сильным, тебе совсем не нужно стремиться быть похожим на меня, Какаши-кун. Поверь мне, я это знаю. Йондайме улыбается, вставая, чтобы взлохматить волосы мальчика, а затем обнимает его. Какаши кажется, что земля уходит из-под ног, что он снова летит, разрезая густой, горячий воздух на поле битвы, и только тело сенсея привязывает его к реальному миру. Сердце забилось где-то в горле, и сила тяжести стала чем-то крайне несущественным на несколько долгих мгновений. Йондайме-сенсей… я думаю, мы можем преодолеть земное притяжение. ________________________________________ Его называют Копирующим ниндзя Какаши. Он может увидеть и скопировать любое джитсу за секунду. Но больше этого, людей восхищает то, что он может делать без помощи шарингана: как он может двигаться, будто бы игнорируя все законы физики, превращаясь в смертоносное размытое в воздухе цветовое пятно. Я хочу двигаться также, - думает мальчик с соломенно-желтыми волосами и вторыми самыми голубыми глазами на свете, которые Какаши когда-либо видел. .o.o. Linger (Послевкусие) "Это особенное угощение", - на лице Йондайме-сенсея появляется жизнерадостная ухмылка, когда он передает баночку на рассмотрение ученикам. "Сенсей, это баночка джема", - указывает Рин. Обито придвигается ближе, оглядывая угощение со всех сторон. "Может быть, под "особенным" имелось ввиду, что оно отравлено?" - пробует предположить Учиха. Закатив глаза, но все равно улыбаясь, Рин любовно щелкает его по очкам. Какаши предпочитает игнорировать завязавшуюся возню, размышляя о смысле происходящего. Наконец Рин выхватывает баночку из рук сенсея и отворачивает крышку. Осторожно, будто опасаясь, что содержимое действительно отравлено, она принюхивается. "Это клубника! Эй, у меня есть сдобные булочки, думаю, мы можем намазать джем на них". "Хорошая идея", - соглашается Обито, уже забывший о своих опасениях. Рин начинает копаться в рюкзаке. Несколько минут спустя, Обито, съев свою, тянется за чужой булочкой, и сенсей остается ни с чем. Рин слишком занята, ругая Обито за обжорство, и никак не может приступить к еде. Вскоре, впрочем, ей это надоедает, и она предлагает еще одну, последнюю намазанную джемом булочку Какаши, который только морщит нос в ответ. "Не люблю джем. Слишком сладко". Рин смотрит на него большими умоляющими щенячьими глазами. Какаши не реагирует на это до тех пор пока Сенсей, выглянув из-за ее плеча, не принимается делать также. "Пожалуйста, попробуй. Я делал этот джем сам", - просит он. По мнению Какаши, это лишь свидетельствует в пользу того, что стоит отказаться от угощения, но, вопреки гласу рассудка, он берет у Рин булочку и осторожно откусывает от нее. Как он и предполагал, джем невозможно сладкий, и булочка липнет к небу, ее трудно проглотить. Он доедает остальное, пытаясь игнорировать вкус, и едва удерживается от того, чтобы не поморщиться. На лице сенсея - улыбка победителя, он подмигивает Какаши. Мальчик торопится снова натянуть свою маску, чтобы скрыть появившийся румянец. Команда, отдохнувшая и поевшая (кроме сенсея), готова продолжать путь. Через двадцать минут они достигают входа в Коноху. Наконец попрощавшись, группа разделяется. Рин и Обито идут домой в одном направлении, и сенсей смеется, наблюдая, как Рин выговаривает Учихе за неудавшуюся попытку взять ее за руку. "Ах, любовь, любовь…" - наигранно вздыхает Йондайме. Какаши краснеет, второй раз за этот день, и между учителем и учеником повисает неловкая пауза. Сенсей замечает это и спешит сменить тему. "Хотел бы я попробовать тот джем. Клубника - моя любимая ягода", - вздыхает он тоскливо. "Обито такой поросенок", - соглашается Какаши, тон пренебрежительный, руки скрещены на груди. "Не знаю, стоит ли так говорить. Кстати, Какаши-тян (не называйте меня так!) не мог бы ты снять маску на минуту?" Не раздумывая, Какаши подчиняется. "Почему…" Усмешку на лице Йондайме иначе как дьявольской назвать нельзя. "Потому, - говорит он, присев на корточки, чтобы оказаться лицом к лицу со своим подопечным, - что я, кажется, только что придумал способ попробовать джем". Какаши успевает только изумленно пискнуть, прежде чем чужие губы бесцеремонно и крепко прижимаются к его рту. На минуту он чувствует руки сенсея, зарывшиеся в его волосы, удерживающие на месте (как будто он попытался бы отстраниться!), а потом он ощущает прикосновение воздуха там, где мгновение назад чувствовал влажную теплоту, а сенсей уже поднимается, облизывая губы. "Я так и думал!" - объявляет он после секундной паузы. Какаши в упор рассматривает его в замешательстве. Лицо пылает. "Вкусом ты походишь на джем. Ну, может, чуть слаще". Йондайме подмигивает, но это лишь еще больше смущает его ученика. Как будто подозревая, что на них смотрят, Какаши оглядывается. На мгновение становится трудно дышать, слова застывают в горле. - Сенсей… - начинает Какаши, когда вновь обретает дар речи. - Хм? - Как часто вы делаете джем? .o.o. Make Believe (Заставить поверить) Обычно он не делает этого. Да, это
случается достаточно часто, но это не привычка. Не потребность. Он уверяет себя в этом. У сегодняшней девушки светлые волосы
и голубые глаза. Как и всегда. Иногда попадаются бывшие шиноби, и в случае
удачи ему удается уговорить их использовать Henge no Jutsu (хотя личность
того, кого им приходиться отражать шокирует и даже вызывает отвращение
у некоторых из них). Это все упрощает, конечно, но, когда все заканчивается,
он чувствует себя даже грязнее обычного. Впрочем, больнее уже просто быть
не может. Не бывает. Комната пропахла сексом и потом,
но здесь публичный дом, в конце концов. Он заставляет себя не обращать
внимания на запахи и обстановку, сосредотачиваясь на виде высокой груди,
открывающемся все больше по мере того, как девушка расстегивает блузку.
Из-под одежды выглядывает что-то розовое. Сенсей не выносил розового цвета.
Сейчас она расстегивает уже пятую пуговицу - справляется с этим быстро,
будто не в первый раз (но так и есть), и теперь он может видеть отделанный
кружевами, отвратительно розовый бюстгальтер. Цвет яркий, режущий глаза,
непохожий на пастельный оттенок волос Сакуры. Женщина наклоняется к нему, ее волосы
щекочут лицо, грудь заслоняет обзор. Когда она находится так близко, он
замечает, что у корней ее волосы русые. Она подается вперед, руки скользят
по его бедрам. В какую-то из последних минут ее юбка оказывается тоже
снятой. Ее трусы того же отвратительного дизайна, что и лифчик, как он
отмечает, но не придает этому особого значения. Без малейшего колебания,
он шарит рукой по ее спине, нащупывая застежку бюстгальтера. Женщина тихонько стонет, выполняя
данные указания, но притворяется достаточно хорошо, чтобы быть прощенной.
"Ничего не будет звучать искренне после того, как ты хоть раз слышал
настоящие стоны удовольствия", - думает он, в то время как она проводит
губами по его шее, торсу, спускается ниже. На миг он чувствует себя виноватым:
просто заплати ей и уходи, не делай этого сегодня, в другие ночи, быть
может, но не сегодня, - но не находит в себе силы поступить так. Он позволяет себе один раз взглянуть
ей в глаза (не такие голубые, как он подумал, увидев ее в первый раз,
но, в любом случае, они никогда не бывают такими же голубыми, как те глаза),
а потом отпускает себя. Когда он просыпается, он уже один в комнате, лицо царапает ткань ее лифчика, который непонятно как оказался лежащим под его щекой. Он трет глаза рукой и думает о начинающейся мигрени: очевидно, вчера он выпил слишком много. Это он тоже делает редко. Всего одну ночь в году. Он отбрасывает лифчик в угол комнаты, недовольный собой, и идет домой, чтобы принять душ. Сенсей мертв уже десять лет с прошлой ночи, а Хатаке Какаши все еще осматривает деревню в поисках его призрака. .o.o. Lucky Charm (Амулет на удачу) Какаши знал только один карточный трюк, и в первое время после того, как он выучил его, он думал, что это самая замечательная вещь на свете. Трюк состоял в том, чтобы, сняв половину колоды, предложить кому-нибудь взять верхнюю карту с оставшейся части и посмотреть на нее, а потом, не спрашивая, какая это была карта, попросить положить обратно. Затем колоду нужно перемешать, и эта карта окажется первой. В первый раз, когда Йондайме был втянут в эту игру, он заметил, что уголок верхней карты слегка обрезан, чтобы сделать ее отличной от остальных. Он ничего не сказал, просто, улыбнувшись, вернул ее - четверку бубен - обратно в колоду, наблюдая, как Какаши умело перетасовывает карты. Без сомнения, эта карта будет наверху к концу фокуса. Так и есть: Какаши, с хитрым видом, показал именно ее. - Эта карта, не так ли? - спросил он самодовольно. - Ты прав, - признал Йондайме с усмешкой. - Удивительно. Где ты научился этому фокусу? Он предполагал, что Какаши знал о том, что Йондайме не попадется на такую простую уловку (в самом деле, обрезанный кончик - смешнее не бывает), но мальчик ничего не сказал по поводу его наигранного удивления. - У Цунаде-баа-тян. Она любит карты. - Да, я знаю. - Если уж на то пошло, то Йондайме выиграл деньги на примерно половину мебели в своей холостяцкой норе именно благодаря любви Цунаде к картам и ее хроническому невезению. - Хотите сыграть еще? Какаши не часто бывал так увлечен чем-то, не связанным с тренировками, и поэтому Йондайме с готовностью согласился. Нужной картой снова оказалась бубновая четверка, и снова Какаши "удачно" угадал ее в конце фокуса. Они вернулись к тренировке после того, как игра пошла на шестой круг, но Йондайме попросил повторить трюк в следующую их встречу вне тренировок. С тех пор Какаши с гордостью исполнял фокус каждую их встречу, и каждый раз выпадала четверка бубен. - Это, должно быть, счастливая карта: она всегда выпадает, - отметил Йондайме полусерьезно. - Я так думаю, - ответил Какаши, убирая карточную колоду. На его лице играла полуулыбка. В следующий раз четверку бубен Йондайме увидел перед битвой с Девятихвостым. Какаши ждал его у ворот Конохи, правая рука все еще на перевязи - ранения, полученные в ходе их последней миссии, еще не зажили. Лицо юноши было серьезным, и это взрослило его даже больше, чем прошедшие два года. Йондайме прощался много раз, и как шиноби, и как человек. Женщины умоляли его не идти. Отец сдержанно пожелал удачи во всем, что он собирался предпринять. А теперь он вдруг понял, что за те семь лет, что он тренирует мальчика, он никогда по-настоящему не покидал Какаши надолго. В такой момент все говорят что-нибудь. Что скажет Какаши, Йондайме представить себе не мог. - ..Я хочу быть с вами. - Ты…. что? Какаши-кун, ты ранен.
Я хотел бы иметь тебя союзником в этой битве, точно так же, как и ты хочешь
пойти со мной, но ты же не можешь… - Это не то, что я имел в виду. - Тогда я не понимаю, Какаши-кун. Мальчик сделал глубокий вдох, ища
что-то в кармане своего жилета. Что он достал, было не видно из-за руки,
но Йондайме в любом случае смотрел на движения его губ, когда он произнес:
"Я хочу быть с вами. Когда вы вернетесь, я хочу разделить с вами
мою жизнь. Вы нужны мне, Йондайме-сенсей". Они обнялись, и Какаши вложил в его
руку что-то, по ощущениям похожее на бумагу. Когда Йондайме поглядел,
что это было, на его ладони лежала четверка бубен, один кончик срезан,
и вверху проделана дырка, через которую пропущена цепочка. - Это карта должна быть счастливой,
вы знаете? - сказал Какаши тихо. - Пожалуйста, носите ее. Вернитесь живым. - Хорошо. Мы еще поговорим, когда
я вернусь. Это обещание. В нормальном глазу Какаши, не скрытом
протектором, светилась улыбка: - Да. Обещание между мужчинами. Осматривая с возвышения предполагаемое
поле битвы, Четвертый Хокаге Конохи достал потрепанную игральную карту
из-под ворота рубашки. "Четверка бубен, м? Смотри на
меня, Какаши, и жди моего возвращения". Ему не нужна была удача, когда у него было так много вещей, которые следовало защитить. Banner in the Stars (Написанное
на небе) Два конохских ниндзя сидят у умирающего
костра, прислушиваясь к сонному дыханию товарищей за спиной. Костер тихонько
потрескивает, дрова превращаются в угли, угли остывают, а потом не остается
ничего, кроме абсолютно неподвижной и тихой ночи. Какаши устроил голову на плече сенсея: его одолевает сон, и как ни пытается он оставаться бодрствующим и бдительным, ему это не удается. С улыбкой, согревающей лучше, чем идущее от углей тепло, Йондайме обнимает ученика за плечи, притягивая ближе. Они смотрят на небо, черным куполом раскинувшееся над головой, усеянное светящимися точками. - Знаешь ли ты, - начинает Йондайме
тихо, чтобы не потревожить спящих лишь в нескольких шагах Рин и Обито,
- что предыдущим Хокаге покровительствовали Боги, и поэтому, когда кто-нибудь
из них умирал, его душа отправлялась на небеса, чтобы оттуда продолжать
охранять свой народ? - Это глупость, сенсей. Богов не
существует. - Посмотри вот на эти звезды. - Здесь? - Какаши показывает на место
чуть левее, чем Йондайме имел в виду. - Нет, здесь. - Учитель накрывает
ладонь мальчика своей, указывая правильное направление. - Видишь их? - Видишь кого, сенсей? - Сёдайме и Нидайме. Посмотри, звезды
образуют их контуры. Они сидят там, вместе, и наблюдают за нами. Какаши фыркает, отнимая свою руку
- тепло, идущее от тела сенсея, заставляет чувствовать себя неуютно -
и отводит взгляд: - Суеверная чепуха. Просто похоже на силуэты двух мужчин. - И все же я предпочитаю верить в
это, - Йондайме понижает голос. - Если я окажусь достаточно достойным,
кто знает, может быть, я тоже перенесусь на небо, когда умру. - Зачем? Не похоже, чтобы так вы
обрели вечную жизнь или что-нибудь в этом роде. - Когда я умру, Какаши, кто позаботится
о тебе? Мне не нужны слава, бессмертие или место в раю. Нет, я хочу стать
созвездием, чтобы иметь возможность вечно присматривать за тобой. На несколько минут устанавливается
тишина. Какаши отворачивается, пряча лицо. Йондайме показалось, что он
расслышал тихий всхлип. Но это было невозможно: в конце концов, Какаши
всегда остается Какаши. - ..Какаши-кун? - Не говорите такое, это глупо. Давайте
спать. Без дальнейших разговоров, Какаши
встает и направляется к своему спальнику; Йондайме затушил костер окончательно
и последовал за ним: их спальники лежали рядом. Йондайме подтыкает одеяла
Какаши, собственный спальник еще не разобран. "Вы не должны нянчиться со мной,
- жалуется мальчик, и в голосе проскальзывают нотки горечи. - Я не ребенок". Йондайме улыбается снисходительно,
укутывая ученика до самого подбородка, так, чтобы тепло сохранялось всю
ночь. "Ну… если уж вы укутали меня, то по крайней мере обойдитесь без поцелуя на ночь, ладно?" - раздраженно просит Какаши. И, кажется, он удивлен, когда сенсей
все же наклоняется и мягко целует его в уголок губ, на мгновение задерживая
прикосновение. Йондайме отстраняется, и Какаши вынужден сдерживать разочарованный
стон, щекочущий горло. Учитель оглядывается на мирно спящих Рин и Обито,
будто опасаясь, что они могут стать свидетелями момента запретной нежности.
Жесткие пальцы на подбородке возвращают его взгляд к все еще не спящему
ученику. - И это, по-вашему, был поцелуй?
- спрашивает Какаши прохладно. - Думаю, нет. На этот раз, когда их губы соприкасаются,
Какаши подается вперед, навстречу Йондайме, продлевая поцелуй. Пальцами
зарываясь в мягкие неровно обстриженные светлые волосы, он старается привязать
себя к реальному миру из страха, что его дух будет пойман и поглощен чувствами,
с которыми он пытается бороться. Йондайме прикусывает его нижнюю губу,
но уводит поцелуй, скользнув по линии челюсти и там, к великому сожалению
Какаши, останавливается. - Я… Мы должны поспать хоть немного.
Завтра мы получим новую миссию, и поэтому нужно хорошо отдохнуть. - Тогда спокойной ночи, сенсей. -
шепчет Какаши, повернувшись набок, и принимается разглядывать свои руки.
Сон настигает его где-то в середине
ночи. Когда он снова открывает глаза, звезды уже бледнеют и скоро должны
исчезнуть, но их песня еще звенит в его сердце. .o.o. The End |