Однажды зимой (A Winter's Tale)Автор: KadyMae Перевод: Joya Infinita Бета: Лионель Савиньяк Фэндом: Песнь Огня и Льда Пейринг: Джейме Ланнистер/Лорас Тирелл Рейтинг: PG-13 Жанр: drama/angst Разрешение на перевод: получено Примечания переводчика:
спойлеры третьей книги. Дисклеймер: Все принадлежит закннному владельцу Размещение: с разрешения автора |
|
Джейме вздохнул и провел рукой по взлохмаченным золотистым волосам. В такие сырые и холодные ночи ему становилось не по себе, да и рука, та, которую отрезали Кровавые Скоморохи, сводила с ума болью. Когда-то он считал россказни о подобных болях глупостями, которыми обмениваются седовласые рыцари во время попоек. Теперь он узнал это на себе. Выбравшись из постели, он налил вина, надеясь, что напиток успокоит горящие нервы. Букет был недурен, но Джейме не чувствовал вкуса. Выпивая один за другим, он продолжал наполнять кубок, не отрывая взгляда от угасавших в камине углей. Боль в руке постепенно превратилась
в тупую пульсацию, а он стоял оцепенело глядя перед собой, стараясь не
думать о том, в какой ад превратилась его жизнь и о Серсее, и о том, как
одно было неотделимо от другого. Эти мысли мучили. Он должен был оплакивать
Джоффри, страдать от горя, понятного лишь отцам, но… Не мог не только
из-за страха перед сплетнями, но еще и потому, что никогда не любил их
с Серсеей первенца. И как бы преступны не были эти чувства, они опьяняли
своей искренностью и правдивостью. Джейме чувствовал облегчение после
долгих лет лжи и секретов, тяжкой ношей лежавших на его сердце. Неловко
протянув руку, он опрокинул бутылку. Она была почти пуста. Дьявол. *** Как только звезды засияли на востоке, Лорас Тирелл был приглашен, или вызван, в покои своего капитана. Вздохнув, юноша окунулся в мрачные мысли, терзавшие его уже много лун. Вызов к Ланнистеру был всего лишь очередным событием в полосе неудач, которая настигла его с тех пор, как…Лорас едва заметно покачал головой и заставил себя не думать об этом. Джейме Ланнистер увлекся вином и нуждался в собутыльнике. Как там говорят септы? "Куртуазность - оружие леди"? Иногда это единственное оружие, которое остается у рыцаря. - Сир? - с почтительной прохладцей обратился он. Его капитан хотел выпить с ним. Что ж, он удовлетворит его желание. Выпьет вина, изобразит интерес, выслушает все, что ему скажут, пойдет к себе и будет спать без снов. Джейме раздраженно махнул ему рукой, указывая на кресло, и налил вина. Не Арборское, конечно, но тоже весьма недурное, из его родного Вышесада. Пригубив напиток, Лорас ждал. - Знаете, вы напоминаете мне меня в юности. Такой же молодой, красивый, победитель турниров, у ног которого лежит весь мир, - последние слова Ланнистер произнес с горьким смешком. Лицо Лораса сковала маска холодной вежливости. Он искренне надеялся, что не показывает признаков смертельной скуки или враждебности. - О, да я смотрю, это не впечатляет вас, сир Лорас. Тирелл недоуменно изогнул бровь. Джейме вновь рассмеялся, сверкая блестящими от выпитого глазами - А вы быстро учитесь, Тирелл. Не более чем несколько лун назад, вы бы воспылали гневом и удалились, наплевав на то, что я - ваш командир, а вы в моих покоях пьете мое вино. Но нет… Теперь лишь равнодушное лицо и приподнятая бровь. Признайтесь, вы тренировались перед зеркалом? Стараясь говорить спокойно, Лорас ответил: - Я думаю, вы изрядно пьяны, сир Джейме. Его капитан как ни в чем не бывало продолжал: - Когда я был маленьким, я
часто заставал Серсею перед ее бесчисленными зеркалами. Она придумывала
и пробовала гримасы. И они у нее до сих пор получаются так, что я уже
не всегда понимаю, лживы ли они или истинны. - Джейме махнул оставшейся
рукой. Лорас сжал кубок. Королева Серсея никогда не нравилась ему, и чем больше он узнавал ее и остальных Ланнистеров, тем быстрее его неприязнь превращалась в ненависть. Он презирал их обоих. Впрочем, вдовствующую королеву чуть больше, чем Джейме. - Я так много хочу тебе рассказать, розанчик глупенький, - вздохнул Джейме, опуская голову на руку, - что не знаю с чего начать. Достаточно! Пора перетащить сира Джейме в постель, отправиться в свою, и завтра они смогут притвориться, что этого разговора не было. Поставив кубок на стол, Лорас легко поднялся: - Пожалуй, сир Джейме… - Вступить в королевскую гвардию было очень умным решением с вашей стороны. Никаких принуждений к женитьбе. Помню как в свое время бесился мой отец, когда узнал… - взгляд зеленых глаз окаменел. - Впрочем, ваши причины для вступления наверняка очень отличаются от моих. Стиснув челюсти, Лорас приказал себе оставаться спокойным. Сдерживаясь, он проговорил равнодушно: - Вы правы, мои причины не имеют отношения к кровосмешению, сир. Подавившись вином, Джейме поднял голову и уставился на него. - Именем Семерых! - расхохотался он. - Вы и в самом деле напоминаете меня! Так же колюч и заносчив! Клянусь, вы сразитесь с самим Дьяволом, если это принесет вам славу! Лорас почувствовал, что улыбается. Это было опаснее всего, с чем ему приходилось иметь дело в его жизни. Но, как ни странно, страха он не испытывал. Гнев исчез, уступив место мрачному веселью: - Что правда, то правда, сир. Но теперь, я думаю, вам пора спать. Джейме не сопротивлялся, когда Лорас стянул с него ботинки, плащ и уложил на постель. - Остальное снять не хотите? - кивнул он на штаны и рубаху. В зеленых глазах мелькнула насмешка, сменившаяся грустью и тоской. - Я так сильно люблю и… ненавижу ее. Лорас в шоке посмотрел на капитана и, с трудом подбирая слова, спросил: - Вы уверены, что мне стоит это слышать? - Разумеется, - в голосе Ланнистер прозвенела сталь. Откинувшись на подушки, он пробормотал: - Ваша тайна так же греховна, как и моя, сир Лорас. Поговорим завтра. Одеревенело кивнув, Лорас покинул комнату на подгибающихся ногах. Все было еще хуже, чем он предполагал. Он не хотел ничего от Ланнистеров и меньше всего, секретов Джейме. *** Джейме наблюдал за Лорасом, беспокойно ерзавшим в кресле. Он не собирался говорить, пока слуги не покинут покоев. Не то, чтобы Варис не имел своих ушей даже в этой комнате. Но, Джейме вряд ли мог поведать что-либо, чего не знал бы мерзкий паук. В детстве отец постоянно повторял ему, как важно хранить секреты и какой властью наделяет людей знание чужих тайн. Он следовал этому совету и остался жив. Но счастливее не стал. Может, именно поэтому так сильно желание поделиться с этим молодым рыцарем. Поделиться, как же, скривился Джейме, скорее переложить хотя бы часть вины на эти хрупкие плечи. Его изучающий взгляд вновь остановился на Тирелле, который опять явился в цветах Гвардии. Ланнистер усмехнулся: в строгих белых одеждах юноша выглядел даже более привлекательно, нежели в пестрых шелках и парче, которые так любил носить, будучи придворным и победителем турниров. Медово-золотистые глаза сверкали из-под каштановой челки, упавшей на лоб. Лорас, может, и наряжался павлином когда-то, но сейчас в юноше, сидевшем перед Джейме, не было ничего от франта. У Ланнистера мелькнула мысль, что такой Лорас ему нравился даже больше, чем собственный сын, Джоффри. Несмотря на природное изящество и куртуазные манеры, в Тирелле чувствовалась сталь воина. Джейме кивнул в сторону разделочного ножа и вилки, предлагая гостю разрезать зажаренного ягненка. Мгновение спустя, он спросил: - Как вы думаете, почему у нас на ужин ягненок вместо свинины? Кстати, именно по этой причине я не ем свинину вообще. Только по необходимости. - Не знаю, сир. - Потому что жареная свинина пахнет так же, как Рикард Старк, сгоревший в своих доспехах на глазах у Брандона Старка, задушившего себя кожаным ошейником в тщетной попытке спасти отца. Я пытался дать ему понять, чтобы он не двигался, знаете, глазами, чтобы стоял смирно и сохранил свою жизнь. Но нет... Глупый, упрямый как мул, настоящий Старк ничего не видел вокруг. В этом все Старки - одни лишь принципы и никакого благоразумия. - С некоторым удовольствием он отметил, как побледнело лицо Лораса, продолжавшего разделывать ягненка. Когда тарелка Джейме наполнилась мясом, он сделал очередной глоток вина. - Угли были так горячи, что нагрудник Рикарда начал плавиться и… - углубившись в воспоминания, Джейме помолчав, добавил: - Я бездействовал. Просто стоял рядом с Эйреисом Таргариеном, как и должен верный королевский гвардеец, а двор заполнился запахом мяса, как во время Летних пиров. Подождав, пока тяжелые слова растворятся в тишине, Джейме пожал плечами: - С тех пор я ненавижу запах свинины. Он и раньше говорил об этом. Но еще никому не доводилось слышать именно эти подробности. Его чуть не вырвало, когда Серсея зажарила вепря, убившего Роберта, и подала его к столу с яблоками и грибами. Хвала Семерым за вино! И за ту нелепую убежденность, будто после смерти Роберта все изменится, которая не покидала его в тот вечер. Ведь главная помеха их отношениям с сестрой - Роберт - исчезла и… Каким же глупцом он был! Как недооценивал жажду власти, обуревавшую Серсею! Вежливое покашливание вернуло его к реальности. Он заметил, что Лорас без напоминания разрезал мясо на удобные для еды куски. Джейме улыбнулся и кивнул Тиреллу, чтобы тот налил еще вина. После нескольких минут молчания, он спросил: - Каково быть третьим сыном? Лорас явно не ожидал подобного вопроса: - Не ожидали? - усмехнулся Ланнистер. - Нет, - едва заметная улыбка мелькнула на губах молодого рыцаря. - Тогда, мне, наверное, следует спросить, каково расти в счастливой семье? Удивительные, янтарно-медовые глаза слегка затуманились: - Расти в такой семье - вовсе не означает прожить так же всю жизнь, - неуверенно ответил Лорас. - Иногда это многое осложняет. - Например? - поинтересовался Ланнистер. Лорас сделал глоток, прежде чем ответить: - Любовь. Уважение. - Тирелл задумчиво поигрывал вилкой. - Однажды привыкнув к подобным чувствам, ты никогда не захочешь рисковать ими. Когда твои отец и мать так уважают и любят тебя, их осуждение сродни смерти. Их мнение важнее чужих. Это то, что не хочется терять. Джейме никогда не задумывался о подобном. Осуждение было знакомо ему с детства, но вот любовь к отцу... Нет уж. Люди боялись Тайвина Ланнистера, а не любили его. С тех пор как, рожая Тириона, умерла их мать, Джейме не видел, чтобы отец улыбался, не слышал ласковых слов. А Серсея… Ее страсть к нему всегда была отравлена ее сожалением, что именно он, а не она, родился мужчиной. Любовь… Раньше он думал, что его чувства к Серсее были любовью. Но не теперь. Он изменился. Она - нет. И это было главной причиной напряжения между ними. - Так каково же быть третьим сыном? - спросил он вновь, прежде чем молчание стало слишком долгим. Лорас вздохнул и откинулся на спинку кресла: - Не знаю, - помолчав, ответил он. - Я всегда был любимцем отца. У Уилласа будет много обязанностей. Он ведь наследник рода, хотя наш лорд-отец и не всегда доволен им. Уиллас - благородный человек и по-своему храбрый, но ему никогда не бывать на поле брани, не участвовать в турнире. И все же, отец прекрасно понимает, что правильнее иметь в наследниках образованного и крепкого мужчину, знающего законы и суть своего долга перед родом, - Лорас поднял глаза. - Но мне кажется, что даже до того, как Уиллас стал калекой, отец любил меня больше. - Гарлану тоже предстоит занять важный пост. Он должен стать генералом Вышесада и выгодно жениться, ибо Уиллас не может сражаться на поле битвы, а дочерей принято отдавать за воинов. Этому и учил его отец: как командовать в сражении, военной стратегии, управлению лордами - вассалами, умению выбирать будущую жену… Он должен будет помогать Уилласу и защищать его. - Но какие обязанности могут быть у третьего сына? - улыбнулся Лорас и развел руками. - Никаких. Отец может отринуть его или воспитать по собственному усмотрению. Волен сделать его Септоном, мейстером, заставить вступить в Черное Братство. Но я был сообразительным мальчишкой, жаждущим научиться всему, что давал отец. Ему не нужно было обучать меня хозяйственным наукам, дипломатии, организовывать мне выгодный брак. Он мог научить меня тому, чему ему хотелось. А больше всего Мейс Тирелл любит поединки и войны. Поэтому, он был счастлив, когда я оседлал лошадь и взялся за копье, когда освоил меч и лук. - А как же навыки элегантности? Манеры придворного? Исключительная куртуазность? - насмешливо перечислил Джейме. Глаза Лораса опасно сузились: - У меня есть мать и сестры. "И многие другие учителя", - презрительно подумал Джейме. Ренли Баратеон тоже любил роскошь и щегольство. - И вас никогда не волновало, что калека и книжный червь Уиллас станет обладателем львиной доли состояния? - Нет. Ведь он так же обретет все тревоги и беспокойства, связанные с этим. Я всегда знал, что мне придется добиваться всего самому. Отец часто напоминал мне об этом. У меня есть разум и меч, а, учитывая мой характер, я даже рад, что лишен необходимости жениться и произвести наследника. В отличие от вас, мой отец не возражал против моего решения вступить в Королевскую Гвардию. От меня не ничего не требовали. - Кроме как прославить имя рода? - улыбнулся Джейме. - Как же сильно ваше детство отличается от моего, сир Лорас! И как забавно, что наши жизни оказались так схожи, - он с наслаждением отметил, как вздрогнул молодой рыцарь. Вот и хорошо. Тиреллу не стоит забывать, что он так же вымазан в грязи, как и Джейме. Пусть крови на нем меньше, святым это его не делает. Удовлетворившись терзаниями Лораса, Джейме решил сменить тему, заговорив о каждодневных заботах гвардейцев. *** Даже будучи маленьким мальчиком, Лорас любил долгие, официальные пиры и празднества. Как ни странно, он любил их до сих пор, хотя все, что ему оставалось - вдыхать аромат блюд, подаваемых членам королевской семьи. В организации и проведении праздников была своя прелесть. Певцы, жонглеры, скоморохи, вынос блюд и, наиболее увлекательная вещь - наблюдение за гостями: кто что ел, с кем говорил, кто обладал самыми изысканными манерами. Ему всегда нравилось рассматривать убранство одежд, угадывать жесты, читать выражения лиц. Именно на пирах люди зачастую демонстрировали то, что так хотели скрыть. Надо было только увидеть… В его нынешнем положении наблюдать было проще. Меньше комплиментов и восхищенных глаз, ласковых речей о его победах на турнирах. Канули в лету заигрывания юных и не очень леди, до сих пор бросавших на него мечтательные взгляды, полные надежд на свидание в саду или темном алькове. Он был избавлен от необходимости развлекать их остроумными шутками и избегать ненужных связей. Так было гораздо проще. У него никогда не будет жены, которую он мог разочаровать. И… Лорас глубоко вдохнул, стараясь сохранить безразлично отстраненное выражение лица. Ему больше не придется притворяться просто сквайром, просто другом, просто товарищем. Ему не придется одергивать себя, следить за тем, чтобы не смотреть на Ренли, не касаться его, не говорить с ним долго, не смотреть на него с чувством… И больше не было колючей зависти, которая терзала его всякий раз, когда Маргери клала свою руку на ладонь, которую Лорас так мечтал сжать, или когда Ренли смотрел на нее так… Теперь ему не нужно прикрываться галантностью и изысканностью манер, во всяком случае, не от подобного… Случайно встретившись взглядами с Ланнистером, Лорас понимающе кивнул тоске и горечи, которые плескались в глазах Джейме. Он был вынужден признаться, что прекрасно понимает боль, которую причиняет Ланнистеру обман, длящийся уже больше двадцати лет. Двадцать лет… Лорас даже представить не мог, как Джейме удавалось так контролировать себя и свои чувства. Впрочем, имей определенные события иной исход, он бы испытывал подобное на собственной шкуре. И может даже больше, чем двадцать лет. Самоконтроль. Если бы преданность Маргери со стороны Ренли подверглась сомнению, все пошло бы крахом. Им бы ничего не оставалось, кроме как добровольно отправиться в изгнание, в Вольные Города. И то, только если бы удача улыбнулась им. Лорас заставил себя сосредоточиться на шутах, плясавших перед ним. Он не должен отвлекаться, чтобы не упустить момент, когда кто-нибудь из посторонних приблизиться к членам королевской семьи чрезмерно близко. Полнейшая чушь, учитывая то, что все, кто сидели за столом короля Томмена были так же опасны, как нищие из Блошиного конца. *** Джейме тяжко вздохнул и вновь поглядел на лежавшие перед ним бумаги. Дьявол, он не был готов к этому! Ему никогда особенно не нравилось писать, а сейчас, когда его почерк стал напоминать каракули маленького ребенка, еще меньше. Теперь, когда их отец мертв, Серсея решила, что он вполне способен нести обязанности Десницы и Капитана Гвардии одновременно. Мейс Тирелл и Пакстер Рэдвайн были талантливыми генералами и идеальными кантатами на пост Десницы, но Серсея нуждалась только в их поддержке и деньгах, которые казна приобрела с приданым Маргери, и которые останутся в ней, даже если помолвка вдовы Джоффри и Томмена будет разорвана. Для женщины, облеченной такой властью, Серсея была слишком глупа, чтобы понять, что иногда ею стоит делиться. Ради своего же блага. Насмешки Мейса были слишком низкой ценой за задницу Томмена на троне и голову королевы на ее собственных плечах. И вообще… Она больше не любила его так, как прежде. Иногда, когда Джейме позволял себе об этом думать, ему казалось, что, возможно, Серсея, единственная женщина, которую он знал, никогда и не любила его. Может, она никогда и не была той самой второй половиной его души. А значит, он был всего лишь полезным инструментом, а значит, еще большей помехой, чем Роберт. Он задавил эту мысль. Серсея хотела, чтобы он вступил в Гвардию, потому, что не могла найти сил, чтобы расстаться с ним, не могла представить свою жизнь без него, любила, нуждалась в нем. Джейме хотел, чтобы это было правдой. Ему было необходимо верить… Ведь он пожертвовал ради нее всем, и, если это была не любовь, то что? О, она все еще заставляла его кровь гореть - золотая и прекрасная, как рассвет. Но быть рядом с ней хотелось все меньше и меньше. Все, что Серсея хотела от него - его тела меж ее бедер, острого удовольствия, от которого ей хотелось кричать. Когда же она успокаивалась, то обращалась с Джейме, как со слугой или вассалом, которым можно помыкать. Он скучал по ней. Ему не хватало той Серсеи, которую он любил всю свою жизнь. Но… существовала ли "его" Серсея? Волна сожалений захлестнула Джейме. Он не мог взять в жены свою возлюбленную, не мог признать своих детей, не мог даже любить их, больше, чем должен любить дядя. А ведь, если бы он мог воспитать Джоффри, все могло бы быть иначе…. Может быть… Они оправдывали свою любовь примером Таргариенов. Если им было позволено женить братьев и сестер, почему нельзя Ланнистерам? Но чем больше Джейме думал об этом, тем отчетливее понимал, что это он, а не Серсея, всегда искал оправдание их связи. И, наверное, не было ничего странного в том, что именно от них родился такой же монстр, каким был последний король Таргариен. Рука отравителя была милостью для них всех, ибо Джоффри погиб, не успев причинить непоправимого вреда. А зная Серсею и ее жажду власти, и то, что Джоффри было нелегко манипулировать, Джейме был уверен, что рано или поздно она сделала бы это сама… Джейме решил еще раз поговорить с Лорасом. Он наблюдал за молодым рыцарем много недель, и пришел к выводу, что именно Тирелл заменит его на посту капитана. И что ему можно доверить свои секреты. *** Лорас набрал пригоршню закоптелого снега и, завернув в платок, приложил к виску. "Семь Преисподней, хоть от проклятой зимы есть какая-то польза", - подумал он, закрывая ставни. Старики говорили, что это еще не зима, а так…конец осени. Лорас даже думать об этом не хотел. Он был ребенком долгого Лета и понятия не имел, что такое настоящие морозы. Он так же не имел понятия о том, зачем вступил в Королевскую Гвардию. Гвардия Радуги была возможностью быть рядом с Ренли. В Королевскую же он вступил от горя, из-за политической необходимости, чтобы защищать сестру и самого себя, дав обет безбрачия. В течение последних двух месяцев он стал замечать внимание, которое начал уделять ему сир Джейме. Ланнистер обучал его, собираясь, очевидно, передать ему пост Капитана. Он совершенно не хотел этого. Кое-кто из гвардейцев догадывались о планах Ланнистера и были недовольны кандидатурой. Злость они вымещали на Лорасе во время поединков. Впрочем, многие из них плохо представляли, с кем имеют дело. Жизнь научила Лораса уклоняться от ударов и давать сдачи. Если недовольные не усмирят свой пыл, он тоже перестанет сдерживаться. Он любил видеть страх в их глазах, когда они чувствовали, как сильно он может ударить. Но вот, Сир Джейме… Лорас тихо выругался. Ему нравилось слушать рассказы Джейме о тактике и стратегии, об обязанностях, которые сопряжены с должностью Капитана, даже отвечать на нелепейшие вопросы по жизнеописаниям величайших рыцарей. Он был готов к этому. Но Лорас не желал знать секретов своего наставника. Часто ему едва хватало сил, чтобы промолчать. Свои же тайны доверять Ланнистеру он не собирался. Ланнистеры, как львы, любят преследовать и нападать из засады. И если этот лев решит напасть, он наткнется лишь на шипы. Внезапно, дверь его покоев резко распахнулась. Лорас вскочил, замахнувшись мечом. - Вы не должны поднимать меча на своего Капитана, - произнес Джейме голосом пьяного человека, старающегося не запинаться. Лорас подошел к двери и со злостью захлопнул ее. Случайные люди не должны услышать или увидеть лишнего. - Вы пьяны, сир, - прошипел он. - Истинно пьян, - Джейме слегка покачивался. Семь Преисподней! Только не сейчас: его голова жутко болела, у него был отвратительный день. И меньше всего ему хотелось разговаривать с Ланнистером или слушать его. Сложив руки на груди, Тирелл прислонился к двери, разглядывая Джейме. Волосы того были растрепаны, глаза покраснели, а обычно красивое лицо осунулось. Он казался изможденным. На шее, чуть выше воротника, был заметен укус. След любви. Лорас вздохнул: чтобы удостовериться нужно подойти поближе, но… ага, вот оно - запах гвоздики и чуть-чуть жасмина. Дорогие духи. Дорнские. Подарок королеве от принцессы Мирцеллы, без сомнения. Он решил полоснуть по больному: - Неприятности с сестрой? К его удивлению, Джейме расхохотался: - Наконец-то маленькая роза Ренли показала свои шипы! - У всех роз есть шипы, сир. Вы и все, кто вам дорог окружены розами. Не забывайте об этом. - Но у львов есть когти и острые клыки. - Розы убить сложнее. Срежь куст и он вырастет вновь, еще более прекрасный. Со львами все совсем иначе. Убей побольше детенышей - и прайда больше нет. В изумрудных глазах сверкнула ярость: - Скажешь еще что-нибудь подобное, мальчик и я… - Вы что? Засунете меч туда, куда даже Ренли не нашел дороги? - Лорас едва не засмеялся, увидев выражение лица Джейме. Решив закрепить преимущество, Тирелл улыбнулся: - Ответьте, сир, почему все, кто догадываются о моей тайне, так уверены, что я был почвой для семян Ренли? - Ты, вы… - запнулся Джейме. - Ах, да, как же я мог забыть, - продолжал издеваться Лорас, - ведь все дело в хрупкости моей фигуры, в красивом, совсем как у девушки, лице, в изысканных одеждах. "Посмотрите, это же оживший Флориан Прекрасный!", "Кто та счастливая красотка, которую он изберет в свои Дамы Сердца?" Вы думаете, я выиграл свои шпоры, когда мне едва исполнилось шестнадцать, потому, что им понравилось мое лицо? Или, может, это из-за тех прекрасных роз, которые моя мать и сестры так долго вышивали на моем дуплете? - он на мгновение замолчал. - Может, я и получил свои шпоры не в бою с Королевскими Гвардейцами. Но я сражался за них! В тот день, Дьявол вас побери, я был лучшим на том поле. Я дрался всю свою жизнь, и уж поверьте, я знаю, как заставить пожалеть тех, кто считает меня лишь нарядным мальчиком с красивой мордашкой! - Вы хотите сказать… - Джейме не смог выдавить из себя ни слова. - Никогда в своей жизни, сир, - ему понравилось, как дернулся Ланнистер под его взглядом. - Теперь, после того, как вы узнали то, что не хотели или не ожидали узнать, я предлагаю вам убраться в свои покои. Я устал, у меня болит голова и утреннее дежурство впереди. *** Джейме оторвался от чтения и выглянул в окно. Внизу, в саду, Маргери Тирелл и ее леди пили чай, греясь в последних лучах уходящего солнца. Лорас был с ними, одетый в белое, но не посту. Он играл на лютне и пел. Джейме слышал только отголоски, но даже так было понятно, что у молодого рыцаря приятный тенор. Он уже собирался вернуться к своим бумагам, но что-то в пении Лораса, в том, как улыбалась ему Маргери, как легко и хорошо им было друг с другом, заставило его продолжить наблюдение. Они любили друг друга. Но не той алчной, отравленной любовью, которую они с Серсеей скрывали годами. Это было нечто иное: светлое, теплое. Любовь, которая не требовала жертв. Джейме смотрел, как Лорас улыбается сестре, словно само Вечное Лето искрилось в этой улыбке. И она возвращала ему тот же свет. Любовь без условий. Пусть Семеро смилостивятся над тем, кто украдет смех Маргери или свет из ее прекрасных карих глаз, мрачно подумал Джейме, возвращаясь к бумагам. Джоффри не прожил бы и пары лет. *** Стук дверь возвестил о прибытии Лораса. Он застал сира Джейме на балконе, где тот любовался видом бухты и отблесками заката на непрозрачной водяной глади. Дул прохладный ветер, но Ланнистер, казалось, не чувствовал его. - Сир? - Лорас задержался в дверях. Джейме поманил его, призывая присоединиться к нему. Потом, вдруг, резко спросил: - Вы ведь любите свою сестру, не так ли? - Всем сердцем, сир. - А если бы Джоффри бил ее, охладев после первых удовольствий брака? Что бы вы сделали? Король, которому вы поклялись в верности, бьет вашу младшую сестру, которую вы обожаете. Заступились бы… нет, судя по вашему взгляду, я должен спросить: как долго бы вы ждали, прежде чем вступиться за нее? Лорас с горечью усмехнулся: - Ловко. Очень ловко, сир Джейме. - Он глянул вниз, потом прямо в зеленые-презеленые глаза своего капитана и ответил: - Ваш выродок умер бы в тот день, когда бы замахнулся на Маргери. - Серсея призвала бы палача. Как и мой отец. - В самом деле? - тон Тирелла стал ледяным, как наст на крышах замка. - И рискнула бы потерять Вышесад? Ваш отец прекрасно понимал, как он нуждается в нас, Цареубийца. Кто еще встанет за королем? Джейме проигнорировал оскорбление, вместо этого грустная, знающая улыбка появилась на его лице: - Теперь я уверен, что сделал правильный выбор, Розочка, - погладив щеку Лораса, он поцеловал того в висок. - Вы свободны. Ошарашенный Лорас пришел в себя только у дверей своих покоев. Он не помнил, как добрался до них. Закрыв за собой дверь, он прислонился лбом к стене, чувствуя, как подгибаются колени. Опять тайны и истины, и еще больше секретов и правд, которые не стоит разглашать. Трясясь, как в лихорадке, он забрался в свою постель, оплакивая былые летние дни, когда жизнь была такой простой и прекрасной, когда от него ждали лишь побед на турнирах, изысканных манер и утонченной куртуазности. Но больше всего он скучал по такому же третьему сыну, как он. По Ренли. *** Лорас изменился с тех пор, подумал Джейме, опуская бритву в горячую воду. Он стал печальнее и мудрее. Более мужественным. Все, чего коснется Ланнистер - превращается в дерьмо, грустно усмехнулся Джейме. Он всего лишь хотел достучаться до этого чуда, удержать от совершения тех ошибок, что совершил сам, избавить его от лишней боли. Но не дал Лорасу ничего, кроме секретов, которые тот должен был хранить. А ведь, когда ему самому было девятнадцать, у него была лишь одна тайна - любовь Серсеи. Но как же много он взвалил на рыцаря Цветов. - Вы хотели видеть меня, сир? Джейме махнул единственной рукой в сторону города за окном: - Знаете, а ведь он собирался его сжечь. - Кто? Сжечь что? - Эйерис Таргариен. Армии Роберта стояли за воротами, а Эйерис Таргариен гулял по дворцу, объявляя всем, что собирается спалить город. Он и колдуны собирались поджечь несколько кварталов, чтобы город сгорел дотла и возродился из пепла, подобно великому дракону, вернувшемуся, чтобы покарать тех, кто осмелился восстать против него. - Поднявшись, Джейме подошел к Лорасу, приобнял того за плечи, мысленно порадовавшись, что тот не дернулся, и подвел его к окну. - А я мог думать только о том, как мерзко вонял Старк, жарившийся на углях. Просто стоял и бездействовал, как во сне, делая вид, что меня там нет. Но я больше не мог обманывать себя, сир Лорас. Я снял свои белые доспехи и надел золотые, золотые доспехи Ланнистеров. Я хотел, чтобы все поняли, что я делаю это, как Ланнистер, но оставил белый плащ, этот проклятый плащ, который все запомнили. Но никто не запомнил, что я был в золотых доспехах, а не в белых, - голос Джейме стал хриплым. - И тогда вы убили его, - сказал Лорас безразличным тоном. - Да. Впрочем, когда он все понял - сам бросился на меч, - Джейме сделал глубокий вздох, стараясь не рассмеяться над абсурдом, который он собирался озвучить. - Тогда я думал, что люди будут мне благодарны, благодарны за то, что спас тысячи от безумца. Но они видели лишь белый плащ. И нарекли меня Клятвопреступником и Цареубийцей. Некоторое время никто ничего не говорил. - Пообещайте мне кое-что, сир Джейме, - сухо обратился к нему Лорас. - Что именно? - Когда эта ваша ловушка, смысл и цели которой мне неизвестны, захлопнется, вы хотя бы дадите мне возможность уйти на Стену. -Возможность? Парень, я и сам уже почти готов уйти на эту проклятую Стену. Даже не думай присоединяться к Ночному Дозору без меня! - фыркнул Джейме, хлопнув Лораса по спине. *** Джейме Ланнистеров было двое. И оба пугали и восхищали Лораса одновременно. Первого Джейме он видел на службе и был вынужден признать, что никогда не служил под началом такого проницательного и опытного офицера. Капитан умел тренировать и обучать, подчинять себе мужчин, справляться с рутинными делами и держать марку перед остальным миром. Другой Джейме, приходивший к нему поздними вечерами, был изможденный и усталый, нетрезвый мужчина, мучимый страшными тайнами, которые носил внутри. Оба Джейме были одиноки. Оба забивали его голову тем, что он не хотел знать, и оба делили с ним некоторые его секреты. Лорас не раз проклинал свой темперамент, заставлявший его говорить тогда, когда умный и мудрый муж промолчит. Теперь сир Джейме знал достаточно, чтобы уничтожить его, не говоря уже о том, что слышали пташки Вариса, и Лораса не покидало предчувствие, что, несмотря на обещание, данное Ланнистером, он окончит свои дни на пике. Стук в дверь прервал его размышления. Так поздно мог прийти только один человек. Лорас зажег свечи на столе и распахнул дверь перед своим капитаном: - Сир Джейме… уже очень поздно, и вы явно пьяны, но не принесли вина. Что-то случилось? - поддразнил он. Глядя на полуодетого Ланнистера, он решил, что что-то и в самом деле неладно, раз капитан не своей постели. После визитов к Серсее он выглядит иначе. - Каково это с мужчиной? Мириады эмоций вспыхнули внутри Лораса: и шок, и страх, и горькое веселье… и даже искорка желания… так много всего. Несмотря на пережитое в прошлом и все тяготы настоящего, Джейме был все еще дьявольски красив, но Лорас никогда даже думать не думал о нем так - это было бы самоубийством. Он посмотрел на Ланнистера темными от ярости глазами: - Почему бы вам ни поехать на улицу Цветов и не узнать? - Жестко. Но, так как я никогда не испытывал необходимости и желания посещать эту улицу, я, право, не смогу понять с чего начать. Проглотив желание ответить оскорблением, Лорас решил сменить тему. Шелковая улыбка появилась на его красивом лице: - Скажите мне, что такого особенного в женщинах? Не то, чтобы вы познали многих… Глядя на побелевшее от гнева лицо Джейме, Лорас почувствовал странное возбуждение: - Простите, сир, - продолжал он, как ни в чем не бывало, прогуливаясь вдоль ковра, - но вы пришли сюда, чтобы оскорбить и унизить меня, а я так невежливо ответил вам тем же. Внезапно, без предупреждения, он бросился на Джейме и опрокинул на пол. Ланнистер был сильнее, а его высокий рост давал ему преимущество, но Лорасу приходилось драться и с более сильными и рослыми мужчинами. И, кроме того, у Лораса были обе руки. После нескольких минут яростной схватки, он вдавил Джейме лицом в пол, до боли вывернув единственную руку Ланнистера за спину. Наклонившись вперед, он прошептал тому прямо в ухо: - Это осознание того, что твой партнер может сделать с тобой подобное, и ты можешь ответить тем же. Это - чувствовать сильное, твердое, гибкое тело под собой. Такое же, как твое, с которым не надо сдерживаться. Это, когда ты можешь быть неистовым или нежным, и он вынесет все. Его тело выглядит, как твое, пахнет как твое, чувствуется, как твое собственное. Удовлетворены? Джейме попытался кивнуть, все еще прижатый лицом вниз. Поколебавшись, Лорас отклонился и спросил: - Мой лорд, вы пришли сюда унять зуд? К его удивлению, Джейме вновь неуверенно кивнул. - Аа… - Лорас понятия не имел, что сказать или сделать. Сердце бешено стучало в груди. Отпустив руку Джейме, он поднялся и пошел к столу. Ему нужно было выпить. Опустившись в кресло, Лорас молчал, впервые в жизни не в силах придумать остроумного, вежливого или жестокого ответа. Джейме поднялся с трудом, пошатываясь на негнущихся ногах: - Я выставил себя дураком. Вот уж Варис посмеется. Пожалуй, я пойду. - Нет, останьтесь, сир Джейме. Не то, чтобы он желал Джейме до безумия, но… Ланнистер был красивым мужчиной. Обладал многими достоинствами… И все же, Лорас мог назвать гораздо больше причин, чтобы не делать этого, но… Он ненавидел одиночество, и, Именами Семерых, уже давно мечтал почувствовать горячее тело рядом. - Вы уверены, сир Джейме? Глубокий голос Ланнистера дрогнул: - Нет, то есть… - он умолк, не зная, что сказать. Что-то внутри Лораса смягчилось. Еще полгода назад, он презирал Ланнистеров и все, что было с ними связано, но теперь… Он сочувствовал и восхищался Джейме. Это не было любовью, но, может, было началом новых отношений. Чего-то искреннего, менее холодного и отстраненного, основанного на схожести и уважении. Чуть позже он сказал: - Мы оба прокляты, сир Джейме. Так давайте сделаем наш ад менее одиноким. Задув свечи, Лорас поднялся, освещаемый лишь пламенем в камине. Он взял Джейме за руку и подвел к своей постели: - Вы можете уйти в любой момент, если хотите, Ланнистер, и я пойму. Но если вы когда-нибудь будете угрожать мне этим, я не прощу. - Я понял, Тирелл. Погружая руку в шелковистые
волосы своего капитана, Лорас с иронией подумал об очередном секрете,
связавшем его с Джейме, но когда коснулся мягких губ и почувствовал слегка
неуверенный, но страстный ответ, понял, что эта тайна будет совсем иной.
Не навязанной и не украденной. Разделенной. The End |