Знаешь, Антон...Автор: Натаниэль Бета: Теххи(начало текста), Cinnamon Рейтинг: PG-13 Фэндом: Дозоры Пэйринг: Антон/Костя
Жанр: романтика/драма Саммари: "Антон, я хочу, чтобы ты был со мной!" Сергей Лукьяненко. "Сумеречный дозор" Предупреждение: Ну кто-то точно умрёт. Примечание: Написано для Justme, которая хотела "Антона/Костю со счастливым (флаффным) финалом", автором, который честно старался, хотя с флаффом категорически не дружит… а ещё находится в курсе того, что в конце третьей книги Костя погибает. Надеюсь, если финал и не флаффен, то, по крайней мере, светел. Дисклеймер: Все права на Костю, Антона, Сумрак и проч, проч, проч. Принадлежат исключительно Сергею Лукьяненко. Я тут вообще не при чём, меня подставили!!! Размещение: с разрешения автора |
|
Он вдруг
заговорил со мной как раньше. Как давно
ты за мной крался, приятель и Знаешь, Антон, ты мне всегда очень нравился. С тех самых пор, когда ещё не был Иным, чванливым Светлым, да и после тоже… Смешно, но ты постоянно меня разочаровывал. Когда узнал, что мы вампиры, завел себе Ту девушку, убил одного из наших… отпустил на верную смерть меня. Впрочем, рано или поздно, я всё равно вновь утверждался в мысли, что ты - лучший, самый лучший из Светлых. Да я просто не желал видеть, что это не так. Хотя бы потому, что после каждого разочарования ты делал что-то такое, что вновь пробуждало во мне тёплые чувства. Знаешь, а я ведь помню каждую нашу встречу, каждый разговор. Я столько раз прокручивал их в голове, пытаясь найти то, чего не было… Мне одиннадцать. Ты ещё не инициирован. Пасмурный, серый день. Мы с мальчишками из соседнего дома играем в футбол. Меня впервые впустили в игру. Раньше вроде как маленьким был. Я безмерно счастлив и очень осторожен. Безумно хочу доказать, что меня не зря пустили. Бегу, пытаюсь отнять мяч у противника, но… спотыкаюсь и падаю. Колено рассечено осколком стекла, сильно кровоточит. Больно… Я знаю, что рана затянется меньше чем через полчаса, но слёз сдержать не могу. Честно говоря, не столько больно, сколько обидно. И тут появляешься ты… сам ещё мальчишка, студент. Но такой взрослый и уверенный в себе… - Вот чёрт, как это ты? Вокруг нас столпились пацаны, у кого-то на лице написано презрение, мол плачет, как маленький, у кого-то сочувствие, всё-таки кровищи много и царапина довольно глубокая. А один паренек, Алик, даже побледнел, видать не переносит вида крови. - Упал… - хлюпаю носом, вытирая глаза. - Очнулся - гипс. - Ты усмехаешься. На моём лице появляется слабая улыбка. Ты достаешь из кармана носовой платок, перевязываешь мне колено. - Шел бы ты домой… Костя? Киваю. - Я Антон. На этаж ниже живу, недавно переехал. - А я знаю… Почему-то мальчишки с их футболом перестают быть жизненно необходимыми. Всё моё внимание переключается на тебя. Мы вместе идём к подъезду, на ходу беседуя ни о чём. Мне двенадцать. Ты только-только перешел грань. Ты идёшь по улице. Что-то не так, ты как-то неуловимо изменился. Я всё ещё не могу понять, в чём дело. Приближаешься, и до меня неожиданно доходит: ты ныряешь в сумрак. В душу медленно, но верно закрадывается паника, я безумно хочу схватить родителей за руки и увести домой, но не двигаюсь с места. Ты тоже замираешь. Твои глаза стекленеют от ужаса. Папа мягко кладет руку мне на плечо, бессознательно пытаясь отодвинуть, защитить… ведь ты Светлый. Чужой. Враг. - Здравствуй, Антон. Так и знал, что однажды ты перейдешь барьер. Всё в порядке. - Его голос спокоен, но я чувствую, как напряглось его тело. Он шагает тебе навстречу, но ты отшатываешься, отступаешь на шаг в немом, животном ужасе… и кто же из нас зверь, Антон? Мне горько, горько и противно. Ты оказался таким же, как и все. Ты брезгуешь. Ну конечно, мы же вампиры, третьесортные существа, нежить… Как это… мерзко. - Всё нормально. Мы все зарегистрированы. Полина! Костя! - отец едва ощутимо нервничает. Ещё бы, за его спиной жена и ребёнок. А Светлые имеют слишком большую власть над нами… Он демонстрирует печать, затем оглядывается, взглядом приказывая нам войти в сумрак и повторить его действия. Я не хочу, слишком зол, но папа мрачнеет, и я понимаю, что обязан слушаться. - Я должен проверить, - ты шепчешь, голос срывается. Чувствую, как в душе растёт презрение. Твои неумелые пасы, дрожащие руки вызывают мрачное веселье. Наконец проверка окончена. - Всё в порядке? Мы можем идти? - Я… - Ты краснеешь. - Да ничего. Мы знали, что однажды ты станешь Иным. - Отец выглядит уставшим. - Идите… Нарушаешь устав, Светлый. Ну и катись к черту… - Да… Я был в твоём доме… Антон, я возвращаю тебе приглашение заходить… - Нет, отец прав, конечно, но я бы… я бы на его месте специально пришел и укусил, чтоб неповадно было, чтоб ты понял, каково это - быть изгоем… А чего от меня ещё ждать? Я всего лишь ребёнок, обманутый, разочарованный ребёнок… Тем же вечером, дома. Раздается звонок в дверь. - Костя, открой! - послушно бреду в прихожую. У меня совершенно отвратительное настроение. Никого не хочу видеть, но… Я поворачиваю замок. Передо мной, на пороге стоишь ты. Хмурый, с застывшем на лице упрямством. Ты выглядишь, как человек решившийся на самый отчаянный поступок в своей жизни. - Позови старших. - Зачем? - Опять с проверкой, Светлый? Что тебе нужно? Убирался бы ты лучше по добру, по здорову… - Хочу вас пригласить на чай. - Сказать, что я шокирован, значит ничего не сказать, я могу лишь стоять в удивлении разинув рот, но… за моей спиной появляется отец. - Ты уверен, Антон? Этого вовсе не требуется. Всё нормально. - В его голосе звучит сомнение. Нам не нужна дружба Светлого, нам не нужна его вражда. Он нам вообще не нужен! - Уверен. - Ты мрачнеешь ещё больше. Отец вздыхает, пожимает плечами: - Мы зайдём завтра. Если пригласишь. Не горячись. Он, как всегда прав. Тебе наверняка нужно время. Выйти из состояния аффекта и всё такое… Только мне почему-то очень обидно… снова. Я уверен, что завтра ты не придёшь, струсишь, отвернешься от нас… Мы же вампиры. Два следующих года. Знаешь, Антон, я рад, что ты всё-таки не отвернулся от нас, что я с двенадцати лет стал твоим частым гостем, что мы дружили, говорили, смеялись. Я рад, что полюбил тебя. Сначала как старшего брата, которого у меня никогда не было, а потом… как человека, которому можно отдать жизнь. Помнишь, как я торчал у тебя вечерами? Мы пили чай с конфетами - ты всегда покупал их по дороге домой. Иногда, тебе весь вечер приходилось читать конспекты через сумрак. Тогда я забавлял тебя всякими страшными глупостями: - Антон, посмотри! У меня клыки стали расти, р-р-р! Или: - СМОТРИ! У меня получается транс-фор-ми-ро-вать-ся! А ты глядел на мои жалкие попытки превратиться в волка или летучую мышь и хохотал от души. Думаю, это было забавно. Частенько, налюбовавшись моими играми, ты откидывал конспекты в сторону и предлагал "поиграть". Мы тренировались друг на друге лёгкими, практически безвредными заклятьями. Мальчишка-вампир против неопытного Светлого. Это было весело. Но после игр ты всегда смотрел мне в глаза и тихо просил: - Только никогда так не делай на самом деле, хорошо? Я кивал. - Обещаешь? - Обещаю! Мне исполнилось пятнадцать. Однажды, находясь у тебя в гостях, я понял, что стал смотреть на тебя иначе. Ты изменился. Не в общем плане, а в моих глазах. Я заметил, что ты на самом деле очень красивый, у тебя добрые, немного печальные глаза, тонкие пальцы, сильные руки. Ты как будто светишься сам по себе. Я много размышлял об этом. И однажды понял… что просто-напросто влюблён. Может быть, я должен был ужаснуться этой мысли. Как же так, ведь я не как все, но… Это было бы просто смешно. Я с раннего детства был не как все. Иной, вампир, не человек, неживой, ненормальный… Так что я просто принял это и был счастлив. Я люблю, и это замечательно. Я хотел сказать тебе об этом,
жутко волновался, но всё равно хотел. Ведь я надеялся… за всё то время,
что мы были знакомы, я не разу не видел тебя с девушкой. Возможно, ты
просто не приводил своих подруг домой, но я не хотел об этом думать. Я
спустился к тебе. Позвонил в дверь, но тебя не оказалось дома. Тогда я
вышел на улицу. К счастью солнце было закрыто плотным слоем туч и мне
ничто не мешало посидеть во дворе и дождаться тебя. К тому же чуть в стороне, на качелях сидел в гордом одиночестве Алик и листал какой-то журнал - можно было скоротать время. Не знаю, как, но я почувствовал твоё приближение, вскинул голову, отвлекаясь от Аликовского журнала. На улице всё ещё было пусто. - Ты чего? - приятель ткнул меня локтём в бок. - Да так… Договорить я не успел. Ты вышел из-за поворота. Я хотел вскочить, бросится на встречу. В старых добрых традициях, краснея сказать "Мне очень нужно с тобой поговорить!". Но ты был не один. Тебя сопровождала белобрысая девица. Ты что-то шептал её на ухо, а она хохотала, как лошадь на всю улицу. Я почувствовал прилив плохо контролируемой ярости. Вскочил, и, провожаемый изумлённым взглядом Алика, ринулся к вам на встречу. - Привет! - независимо засунув руки в карманы, я преградил вам дорогу в подъезд. - Привет! Лиза, это мой сосед - Костя. Константин, познакомься - это моя девушка, Лиза. - ты улыбался, не чувствуя, какая буря вокруг нас троих творится. - Твоя девушка? - я зло ухмыльнулся, - Странно, но мне всегда казалось, что у тебя хороший вкус… видимо, я ошибался. Улыбка медленно сползла с твоего лица. Девица обиженно надула губки: - Антон! Что он себе… - Костя? - А что? Я что-то не то сказал? О, простите. Я просто слишком прямолинеен, если я вижу, что женщина крыса, я не могу ей этого не сказать. Я не смотрел на тебя, я испепелял взглядом эту… эту… эту мерзкую, отвратительно-смазливую сволочь. Поэтому я не успел увернуться и получил твою пощечину. И снова та боль, что не боль, а страшная обида. Я отступил в сторону. Шаг, другой… развернулся и побежал прочь. Позже, Алик рассказал мне,
что девица что-то тебе втолковывала, стоя у подъезда, ты хмурился, нервничал,
что-то отвечал ей, потом разозлился и закричал. Тогда она гордо вскинула
голову и ушла. А ты залепил кулаком по двери и бросился догонять её. Не
знаю, помирились ли вы тогда, но больше она в нашем дворе не появлялась.
А наши отношения с тех пор стали куда прохладнее. Теперь я заходил к тебе очень редко, и, как правило, на пять-десять минут, не больше. Взять какие-нибудь диски, книги, игры или отдать их же. Больше не было чая с конфетами, не было демонстрации клыков и трансформаций. Ты так и не узнал, что я научился превращаться в летучую мышь. Я безумно скучал, часто, в особо тёмные ночи подлетал к твоему окну, наблюдал за тобой: как ты спишь, читаешь, работаешь… Мне было одиноко и пусто. И очень горько от того, что ты по-прежнему не знал, что я чувствую по отношению к тебе. А потом… Ты убил вампира. Меня скрутило страшной судорогой. Регистрационная печать горела. Невыносимая боль сковала всё тело, но… несколько секунд и всё прошло. Я обессилено осел на пол. В комнату вошел отец. Он был необычайно бледен. - Что… что произошло… папа? - Убийство. Я прикрыл глаза. Нас так мало… Нас ненавидят и свои, и чужие, нас боятся, нас уничтожают… - Кто? - Твой приятель… тот, темноволосый, что заходил часто. Горло сдавило. Один из моих друзей. Мы редко дружим друг с другом, но если уж начинаем общаться, то становимся практически братьями. А как иначе, если весь мир против нас? Страшно захотелось мести. Во рту появился солоноватый привкус крови и… ненависти. - Нет… Кто убил? - Антон. - Что?! А я-то думал, что хуже уже быть не может… Я пришел к тебе. Не знаю зачем. Может, я надеялся, что отец ошибся, и ты чист. Всё-таки ты был моим другом, ДРУГОМ черт тебя подери! Я любил тебя. А ты не брезговал общаться со мной. Ты, Светлый. С вампиром… А может, я хотел уничтожить те жалкие ошметки, что ещё остались от нашего общения. Убедиться в том, что ты - убийца вампиров, попытаться растоптать свою юношескую влюблённость. - Заходи. Заходи, Костя. Лицо бледное, усталое, как будто больное… на мгновение ты кажешься мне несчастным, затем я ловлю твой взгляд. Ты уверен в своей правоте. Хрупкая надежда разбивается вдребезги. - Я диски занес. Вот. - Все послушал? Переписал? Ты явно хочешь завязать со мной разговор. Зачем? Задержать хочешь… а может ищешь своего оправдания? Может не так уж и веришь в справедливость своего поступка? - Угу… я пошел… Отворачиваюсь, пряча глаза. - Подожди. Что такое? Уже в курсе? Лицо мрачнеет. Но в голосе всё та же уверенность, что и во взгляде. Как бы я хотел знать, что творится в твоей душе. - Нас очень мало Антон. Когда
кто-то уходит, мы сразу чувствуем. Хочется ранить тебя, заставить почувствовать вину… наивно с моей стороны, слишком наивно… - Так. Разувайся, пошли на кухню. Поговорим серьёзно. Хочется сказать какую-нибудь колкость, но я предпочитаю молчать. Просто иду за тобой. Почему-то очень больно… Мне кажется, что я потерял не одного друга, а сразу двух. Кажется, что ты теперь один из них… из тех, кто презирает нас. Мерзко… - Костя, я выполнял свою работу. Ах, долги наши… Ну, конечно… - Зря. - Они нарушили закон. Понимаешь? Не наш закон, заметь. Не только Светлые его приняли, а все Иные. Этот парень… - Я его знал. Он весёлый был. Смотришь на меня с отчаяньем, ещё бы, как оправдаться перед Ребёнком Неразумным? А ты не оправдывайся, скажи мне правду. Ты убийца и не жалеешь об этом. Или ты не веришь в то, что убил?! Упокоил, да?! - Он мучился? - Нет. Печать убивает мгновенно. Криво усмехаюсь. Городецкий, а Городецкий? Знаешь ли ты, какую власть надо мной имеешь? Можешь убить, как раз плюнуть. Я ведь даже сопротивляться не буду. И никаких мучений. Прекрасное развоплощение… и вечный Сумрак. - Что я мог поделать? Он убивал. Убивал ни в чём неповинных людей, абсолютно беззащитных перед ним. Инициировал девчонку… грубо, насильно, она не должна была стать вампиром. Вчера они чуть не прикончили мальчишку. Просто так. Не от голода. А я не буду слушать твои доводы! Не буду! Девчонку он любил, а вы сами дали ему на нее лицензию. А он любил, мать твою! Ты, Городецкий, знаешь ли ты, что такое любовь?! НАША любовь?! Хочу закричать, ударить его, сказать всё, что думаю, но вместо этого, вкрадчиво шепчу с адской ухмылкой: - Ты знаешь, что такое наш голод? - Да, вчера я… почти стал вампиром. Почти… - Знаю. Я чувствовал… я надеялся. Не хватило совсем немного… - Нет. Уж извини. - Да, он виноват. Но зачем было убивать? Положено судить. Трибунал, адвокат, обвинение, всё как положено… - Положено не вмешивать людей в наши дела! - Ты слишком долго был человеком! - И ничуть о том не жалею! Да и, пожалуйста! Но… - Зачем ты его убил? - Иначе он убил бы мня! - Инициировал! - Это ещё хуже! Ах, да… Прости, совсем забыл. Мы нелюди, ничтожества, нежить, низшие… о чём нам говорить с людьми. Со Светлыми. Отворачиваюсь. - Пойду… - Подожди. Захвати, мне тут выдали, но не понадобилось. Ты достаешь из холодильника двухсотграммовые пузырьки с какой-то темной жидкостью. Секунда и я понимаю, что это кровь. - Не надо. - Костя, я же знаю, что это вечная ваша проблема. Мне оно не нужно. Бери. Издеваешься? Я тоже имею право. - Купить хочешь? - Да зачем мне нужно покупать тебя! Выбрасывать - глупо, вот и всё! Это кровь. Люди сдавали её, чтобы кому-то помочь! Вот как? Ну что же. Получай. Я беру один из пузырьков, открываю. Не отрывая от тебя взгляда, глотаю. - Прекрати. Не паясничай. Твое лицо становится непроницаемым, застывает ледяной маской. Я улыбаюсь, нагло, насмешливо, жестоко. Кровь стекает по подбородку, впитываясь в кожу. Ты отводишь глаза. - Тебе неприятен наш способ питания? - Да. - Значит тебе неприятен и я сам? Все мы? Наконец решаюсь задать этот вопрос. Гадкий, но требующий ответа. Мы враги или нет? Ты качаешь головой. - Костя… чтобы жить, тебе нужна кровь. И хотя бы иногда - человеческая. - Мы вообще не живём. - Я беру более общий смысл. Чтобы двигаться, думать, говорить, мечтать… - Что тебе мечты вампира? Глаза застилает пелена, в горле комок. - Мальчик, на свете живёт множество людей, которым постоянно требуется переливание крови. Их не меньше, чем вас. А ещё есть экстренные случаи. Потому существует донорство, потому оно почётно и поощряется. Не улыбайся. Я знаю ваши заслуги в развитии медицины и в пропаганде донорства. Костя, если кому-то для жизни… для существования нужна кровь - это ещё не беда. И куда она пойдёт, в вены или желудок, тоже дело десятое. Вопрос в том, как ты её добудешь. - Слова. Вчера ты показал своё истинное отношение к нам. Голос дрожит, чуть срываясь. И говорю я совсем не то, не так… - Ты не прав… Поздно, Антон. Слишком поздно. И мне лучше уйти. И не видеть тебя больше. И вообще о тебе не думать. - Да брось…- Я выливаю остатки крови в раковину, - Нам не нужны твои… Неожиданно за спиной раздается совиное уханье, я резко оборачиваюсь. На холодильнике сидит огромная белая сова. Вернее так, в человеческой реальности она сова, но достаточно одного взгляда сквозь сумрак, чтобы понять Кто это на самом деле. Такого скопления магии в одном месте я никогда не видел. Светлой магии, что жжет глаза. - А… - Ольга, мы разговариваем!
Дай нам минутку…- В твоём голосе проскальзывает злость. - Что с тобой? - в твоём взгляде скользит что-то отдаленно напоминающее беспокойство. - Можно мне идти? А я в шоке. Ты убил вампира. Ты орёшь на… эту птицу, ты… наверное, Светлые что-то лепят из тебя, Городецкий… без твоего ведома, конечно… А я, дурак, на что я надеялся, приходя сюда? - Иди, только захвати всё же. Автоматически рассовываю колбы с кровью по карманам. - Пакет возьми, дубина! Вдруг кто окажется в подъезде? Пакет, так пакет… - Ты заходи, я не враг. Пока ты не перешел грани, я не враг. Последняя мысль пульсирующая в мозгу пред тем как я выскакиваю на площадку: "Всё ещё не враг, не враг, не враг, не враг…" И этой ночью, засыпая, я чувствую тепло. Если ты не хочешь быть моим врагом, может быть я для тебя важен? Бред, конечно, потому что ты… Всё-таки враг. Я чувствую это, не я один, отец тоже. Я вижу, как он прижимает руку к регистрационной печати. Стискиваю зубы. Кто-то вновь посмел напасть на одного из нас. Нет, на этот раз убийства без закона не будет. Прежде чем родители успевают меня задержать, я трансформируюсь и вырываюсь сквозь форточку на улицу. Несусь сквозь сумрак, впереди, где-то на крыше небоскрёба корчится вампирша в луже черной крови. Над ней стоят Светлые. Я узнаю тебя. В твоих руках пистолет. - Уходи. - Выстрел, пуля попадает в бок девицы, оставляя рваную рану. Враг, враг, враг! Предатель. Убийца. Светлый. - Не надо, не надо Антон. - Один из твоих друзей пытается остановить тебя. Почему ты не слушаешь его?! АНТОН! Целишься в голову. Нет, не сегодня, не ты! Я стремительно падаю вниз, раскидывая крылья и содрогаясь в трансформации. - Она имеет право на суд! - голос осипший, еле слышный, но… Ты смотришь мне в глаза, кажется, пытаясь заглянуть в душу. И убираешь пистолет. Твой шеф что-то болтает о конвое, я поднимаю девушку на руки. Из ран сочится кровь, она тихо скулит. Я узнаю её. Острый приступ ненависти к тебе разрывает грудь. Бросаю на тебя свирепый взгляд. Ты… Слишком несчастен, слишком
безразличен… Такое ощущение, что из тебя сделали робота. Спустя какое-то время, пару месяцев, наверное… В твоей жизни появилась женщина. И не просто какая-то там, на пару дней-недель как обычно. Её ты смог полюбить по-настоящему. Знаешь, странное дело, Антон. Я не испытывал абсолютно никакой ревности, мне было плевать на то, что ты любишь её, любишь больше жизни. Но при этом я вовсе не терял надежды, что может быть, когда-нибудь ты заметишь моё истинное отношение к тебе. Видишь ли, в чём дело… Ты боготворил её, такую красивую, добрую, идеальную, любящую. И сильно ошибался. Светлана никогда не испытывала к тебе ничего кроме симпатии. Для неё ты был милым, немного застрявшем в детстве пареньком, который уделял ей бездну внимания. Знаешь, она никогда не была популярна среди мужчин. Так что вся её "любовь" строилась на зеркальном отражении твоих чувств. И, увы, зеркало было очень мутным. Так что я продолжал надеяться. К тому же отец недавно мне подкинул интересную мысль. Видишь ли, Антон, большинство вампиров всю жизнь проводят с одним и тем же партнерам. И если кто-то из пары гибнет - никогда не заводят новых отношений. Поразительно, неправда ли? Я покопался в исторических архивах, потщательнее понаблюдал за своими знакомыми, порасспрашивал. Знаешь, Антон, мы, нежить, бездушные монстры… по-настоящему умеем любить. Вот так - раз и навсегда. Только одно существо. Нам никто больше не нужен, мы абсолютно моногамны. И я верил, что когда-нибудь и тебе захочется быть по-настоящему любимым. Светлане ты почти что безразличен, а я готов был отдать тебе свою жизнь. Ты должен был понять это. Рано или поздно, но должен был… Незаметно подкатил мой последний год. Мне исполнилось девятнадцать. Взрослый мужик уже считай. Я стал высшим вампиром. Не как все - изобретя новый способ. Никаких убийств. Ты должен был гордиться мной, Городецкий. "Коктейль Саушкина" я придумал исключительно ради того, чтобы не упасть в твоих глазах ниже, чем я был. Но ты почему-то начал презирать меня… как выяснилось позже, ты не читал моего досье. Дурак, какой же ты дурак, Антон. Вместе с рангом высшего вампира, всеобщим почтением и известностью "молодого, но очень перспективного ученого" в мою жизнь пришли новые приключения. Завулон давал мне задания, на которых я, так или иначе, пересекался с тобой. Я был рад видеть тебя. Конечно, мне было больно, когда я видел отвращение на твоём лице, но зато я мог находиться рядом на совершенно законных основаниях. Это был хороший год… Первое задание относилось к жилому комплексу "Ассоль". Помнишь, мы расследовали дело относительно обещания некоего Светлого превратить человека в Иного. Конечно, помнишь. Ведь в итоге всё оказалось интрижкой твоего босса. Именно тогда я начал наседать на тебя со своей "дружбой"… или хотя бы "партнерством". В тот вечер… Ты возвращался от Ласа. Усталый, но довольный, на губах играла лёгкая улыбка. Ты выглядел счастливым. Я невольно залюбовался тобой, чуть не забыв, что сижу на подоконнике с ТОЙ стороны, да ещё и голышом. Нет, в мои планы не входило соблазнять тебя. Это точно. Мне, в общем-то, такая идея и в голову не приходила никогда. За отсутствием опыта в таких делах. Просто при трансформации вампир даже при всём желании не может сохранить на себе одежду. А я сюда… прилетел. - Привет, Антон. Ты вздрогнул. Улыбка плавно стекла с твоих губ. Лицо помрачнело. - Доброй ночи, Костя. - Могу я зайти? - Думаю, что нет. Да, конечно, я в общем-то и не надеялся. Так, спросил на всякий случай, увы, шанс был слишком мал. - Как я понимаю, мы делаем одно дело? - Да. - Это хорошо, - Я улыбнулся. - Мне приятно с тобой работать, - я замолчал на мгновение, ожидая ответа, но ты лишь скривился. - А ты и впрямь меня боишься? - Нет. Ну… хотя бы это хорошо. - Я многому научился. - говоря эти слова я чувствовал себя идиотом, инфантильным таким придурком. Однако на твоём лице на мгновение мелькнуло подобие улыбки, взгляд было смягчился, но тут же вновь стал ещё более холодным, ещё более жестким. И слова, как удары… - Ты не научился. Ты многое украл. Я поморщился. А ведь знаешь, Антон, я и спорить научился, по-настоящему, не так, как в семнадцать. И стал более скептически относится к жизни. Половина моего сердца - равнодушие. - Слова. Обычная светлая игра словами. Вы позволили - я взял. Какие претензии? - Будем пикироваться дальше? А вот ты, как был нетерпеливым мальчишкой, так и остался. Кто из нас старше? Знаешь, наверное я и люблю тебя потому что ты "вечно молодой, вечно пьяный…" Ты сложил пальцы в знак Атон, отрицание не-живого. Убийственное заклятье, действует довольно неприятно. Один Тёмный как-то послал его в меня, мы поспорили… а драться с вампиром…. Ха! А вот ты просто хочешь меня выпроводить таким образом. Хотелось бы засмеяться, вот только комок в горле мешал. Кстати, знаешь, если применить серию этих знаков, то и развоплотить можно к чертям собачьим? Тут я действительно чуть не расхохотался. Умереть от рук любимого, что может быть прекраснее?! - А тебе разрешено демаскироваться? Уточняю совершенно ради интереса, мало ли… И ты с досадой опускаешь руку. С досадой… - Нет. Но я могу рискнуть. - Не надо. Скажешь - сам уйду, - как обычно. - Но сейчас мы делаем одно дело… надо поговорить. - Говори. Ты подтащил к подоконнику табуретку. - Значит, не впустишь? - Не хочу оказаться ночью наедине с голым мужчиной, - ты усмехнулся. Знаешь, мне до сих пор интересно, ты заметил насколько я был шокирован? - Мало ли чего подумают. Излагай. - Как тебе собиратель футболок? - Ты одарил меня непонимающим взглядом, - Тот, с десятого этажа. Он футболки с забавными надписями собирает. - Он не в курсе. - Тоже так считаю. Тут заселены восемь квартир. Ещё в шести жильцы появляются время от времени. В остальных - очень редко. Я уже проверил всех постоянных жильцов. - Ну и?.. - Пусто. Они ничего не знают о нас. Остальными шестью займусь с утра, но особых надежд у меня нет. - А предположения имеются? Неожиданно я почувствовал прилив абсолютно детской гордости. "Папа будет мной доволен". Чёрт… - Любой здесь живущий имеет достаточно денег и влияния, чтобы заинтересовать вампира или оборотня. Слабенького, жадного… из новообращенных. Так что круг подозреваемых ограничен. - Сколько сейчас в Москве новообращенных низших Тёмных? Низших Тёмных. Ты никогда не позволял себе так нас называть. Но всё когда-нибудь бывает в первый раз. И знаешь, мне было всё равно. - Немного, их проверяют, не беспокойся. Всех проверяют. И низших Иных и даже магов. - Завулон разволновался? - Гесер тоже не образец спокойствия. Всем неприятно. Ты один легко относишься к ситуации. - Не вижу особой беды. Есть люди, знающие о нашем существовании. ИХ мало, но они есть. Ещё один человек ситуации не меняет. Поднимет шум - мы его быстро локализуем и выставим психическим больным. Такое уже… Сначала я даже не поверил. Неужели ты не понимал, что значит вся эта канитель Иные-люди? Поэтому прервал тебя как можно резче: - А если он станет Иным? - Будет одним иным больше. - Если он станет не вампиром не оборотнем, а настоящим иным? - Ты точно не понимал всей серьёзности ситуации, я невольно заулыбался. Ты такой наивный, Антон, - Настоящим? Светлым, Тёмным… не важно. - Будет одним магом больше. Я покачал головой, всё ещё улыбаясь. - Слушай, Антон. Я к тебе хорошо отношусь, - ты даже не знаешь, насколько. - До сих пор. Но иногда поражаюсь - какой же ты наивный… Пора было уходить, я начал трансформацию. - Займись прислугой. Что-то почуешь - звони. Я чуть помедлил и снова улыбнулся тебе. - Знаешь, Антон, только с таким наивным Светлым и мог подружиться Тёмный… Подружиться. Ну что же, я
опять сказал немного не то, что хотел бы. Трус. Хотя, кто-то из великих
сказал, что настоящая дружба и есть любовь. Едва ли великие ошибаются,
так Антон? Я пришел туда специально - пообщаться с тобой. Вроде бы как по делу… но, вообще-то говоря, эта встреча не была обязательной. Я просто хотел увидеть тебя. Поэтому, прихватив с собой маленькую племянницу, я отправился на пляж. Солнце палило беспощадно, давило на голову. Знаешь, я его ненавидел, этот желтый шарик, что мешал мне жить днём как все. Пришлось позаимствовать у сестрёнки панамку. Ты плавал в грязной воде, затем выбрался на берег, как-то очень по-собачьи отряхнулся и вытянулся на траве. Глаза закрыты, лицо расслаблено. Можно было подумать, что ты спишь. Но неожиданно ты резко переменился в лице и вскочил, уставившись на "Ассоль" безумным взглядом. - Что-то придумал, Антон? На секунду мне показалось, что ты изучаешь меня взглядом. Бред, конечно, но может быть? Нет… нет. - Солнышко жжет? - в твоем голосе было столько ехидства, что это даже было забавным. - Давит. Висит в небе, как утюг… Скажешь, тебе не жарко? - Я попытался изобразить равнодушие, интересно, вышло? - Жарко. Но это другой жар. Казалось, ты специально хотел пнуть меня побольнее, как следует показать разницу между нами. - Давай без колкостей? Я теперь только по ночам купаюсь. Но ведь пришел… с тобой поговорить. Я не хотел ссориться. Мне надоели постоянные перепалки, я не хочу злиться на тебя, всё равно у меня это не получается… Наверное, я смешно выглядел - Тёмный пытается пристыдить Светлого. Но ты, похоже, был смущен. - Извини Костя, - хм, сказать, что я был удивлён - значит, ничего не сказать. Я был ошарашен. Даже забыл о твоих колкостях в один момент. Ты опустился на траву, рядом со мной. Я честно попытался не вздрогнуть. - Давай поговорим. Беседа не складывалась, мы снова перекидывались взаимными обвинениями. Тёмные - Светлые. Вы уроды, нет, вы уроды… потом ты совершенно спокойно брякнул: - Говорят, пару дней назад двум охранникам "Ассоли" что-то страшное почудилось в кустах. Они даже стрельбу открыли. - Ты уже говорил? - Нет. Я же замаскирован, никаких возможностей. Есть, кажется, будет работа! Я честно обрадовался. Знаешь, как осточертело это бездействие? - Можно я их проверю? Слушай, я отмечу, что это ты… - Проверяй. Твой голос оставался обманчиво безразличным. - Спасибо, Антон! Всё-таки ты правильный мужик! Спасибо! Дурацкие комплименты, конечно, но я лучше не умею. Неожиданно на твоём лице появилось отвращение, сильное доходящее до ненависти вперемешку с презрением. - Выслуживайся, может, ещё лицензию вне очереди получишь. Вот так люди и убивают в душах других все светлые чувства. Стало очень холодно, не смотря на палящее солнце. - Сколько людей ты убил, чтобы тать Высшим Вампиром? Считаешь меня убийцей? Хорошо… Не знаешь, что я чист как слеза младенца, черт с тобой… не мои это в конце концов проблемы… Ублюдок ты, Антон… Я убийца? А ты? Та пара вампиров? Помнишь? Ну, хорошо, девчонку… я не дал тебе её убить, успел закрыть своей грудью. На меня у тебя рука не поднялась, не знаю почему, для тебя ведь я такая же падаль, нежить… Светлые. Ха. Ха. Ха… - Тебе-то какая разница? Чёрт, а я-то уже подумал, что ты относишься ко мне как раньше. - Так… интересно. - Подними как-нибудь свои архивы и посмотри, неужели сложно? Я усмехнулся, хотя хотелось завыть. На луну завыть, хорошо хоть не было её… - Дядя Костя, давай панамку! - Моя маленькая племянница подбежала и требовательно уставилась мне в глаза. Хороший, чудный ребёнок. Единственный человек, которому я нужен…- Ты вечером снова придешь? Сказку расскажешь? - Угу. - Я кивнул, слабо улыбаясь. Девчонка убежала. Я оглянулся на тебя, собираясь прощаться, но… - Да ты сдурел! Я тебя прямо здесь в прах развею! - Ты чего? Ты чего, Антон? - Я замер, ты действительно был готов меня убить, чёрт подери, тебе же не в первый раз, да Антон?! Странно, но почему-то я не почувствовал страха. Я не боялся, что ты меня убьешь, вернее… я не боялся принять смерть от тебя. Забавно, Городецкий, ты имел надо мной власть, какую-то особую, безграничную, - Это моя племянница двоюродная! Её мать - моя сестра! Они в Строгино живут, я у них эти дни гощу, чтоб через весь город не мотаться! Знаешь, ты очень глупо выглядел тогда. Забавно так… Светлые. - Что, решил, я из неё кровь сосу? Иди проверь! Обидно стало, на самом деле обидно, ты опять обвинял меня. И опять совершенно беспочвенно, впрочем, что это я? Мне не привыкать. В общем-то возня с "Ассолью" на том не закончилась, но больше мы не сталкивались. Так что период жизни от нашего последнего разговора до операции по "Фуаран" значения не имеет. Ты шел своей дорогой, я своей, и они не пересекались. К лучшему? Наверное. Моё последние задание. Правильнее было бы назвать его моей первой интригой. Чёрт побери, Костя Саушкин, молодой (но ОЧЕНЬ перспективный) вампир обвел вокруг пальца оба дозора и Инквизицию в придачу. Шикарно, не так ли? К сожалению я просто не знал одной тонкой детали, которую знал мой бывший друг, теперешний враг… и в общем-то вечно любимый человек. Антон Городецкий, когда-то маг второго уровня, теперь высший Светлый, знал, что в космосе нет магии… Боже, звучит-то как! Знаешь, Антон, этот Светлый мог спасти глупому мальчишке-вампиру жизнь. Мог ведь… Но не стал. Просто молча проводил его на верную смерть. Городецкий, это какое-то проклятье. Моя жизнь фактически всегда была в твоих руках, несколко пасов и всё (тебя даже не наказали бы, Пресветлый Гессер - мастер отмазывать своих пешек). И в конце концов, ты меня и уничтожил. Тем что промолчал. Тем, что не пошел со мной. Тем, что не поверил мне… Всё началось с ведьминой избушки. Витезслав, высший вампир, инквизитор, обнаружил "Фуаран", книгу позволяющую при помощи набора несложных заклятий и крови двенадцати человек превратить любого человека в Иного, а любого Иного в ещё более сильного Иного. Мне повезло, я примчался к нему первым. Знаешь, нежить, как и люди, порой поражает своей дуростью. Витезславу не терпелось опробовать книжицу. А я так вовремя подвернулся под руку. Он читал заклятья, меня наполняла магия. Я чувствовал свою силу. Мы, вампиры, куда чувствительнее людей к Силе, способны заметить её слабейшее перемещение. Я убил его. Признаться честно, это было моё первое убийство. Понимаешь, Антон, каким ты был идиотом? Я был таким же, как и ты, всего лишь один вампир на моей совести. Я забрал "Фуаран", перебросил его на вокзал. Затем появилось начальство, инквизиция… Вы, Светлые. Ты очень неуклюже вывалился из портала, я с трудом успел оттащить тебя от него. Иначе бы на тебя сверху приземлилась отнюдь не лёгкая тушка Гессера. Знаешь, я ведь раньше никогда не касался тебя… так, не касался. Для меня любое прикосновение значило слишком много, а тут… Я держал тебя за руку, несколько секунд, не более. Но по телу как будто прошел электрический разряд. Ты по-прежнему значил для меня слишком много. И по-прежнему даже не догадывался об этом. А потом был поезд В одном купе, мы, втроём. Я, ты, Эдгар. Знаешь, мне тогда казалось, что то, что мы подчинённые Инквизитора нас сблизило. Ты не брезговал говорить со мной, не морщился мне в ответ, даже подмигнул пару раз, улыбнулся. Ты не представляешь, каким счастливым я был тогда. Придурок, правда? Я уже даже думал выбросить эту проклятую книгу, только бы восстановить ту дружбу, что связывала нас раньше. Знаешь, кто-то говорит, что дружба, когда любишь - безумие, суррогат, недостойная замена. Чёрт! Я нуждался хотя бы в этом! Чтобы ты говорил со мной, смеялся, улыбался. МНЕ улыбался. Чтобы я мог дотронуться до твоей руки, вновь говорить с тобой, как в детстве… Но я не выбросил её. Хочешь, расскажу несколько забавных деталей? Помнишь, ты очень злился на меня за то, что я носился мимо окна в купе Ласа, этого твоего приятеля, проверять которого ты отправился? Знаешь, какого чёрта я это делал? Меня изнутри сжигала лютая, страшная, испепеляющая ревность. Честно. И это не смешно. Я действительно ревновал тебя к этому… собирателю футболок. Мне было плевать на Светлану, плевать на всех твоих коллег, но этот парень выводил меня из себя. Слишком легко вы с ним сблизились. А знаешь, что убивало меня больше всего? Что он мог стать твоим другом. Он мог, а я - нет. Смешно, но мне его даже убить хотелось. И ещё… ты был против того, чтобы отдать мне в пищу кого-нибудь из пассажиров, даже не смотря на то, что у нас было спецзадание, а я не мог без крови. Ты упёрся, как баран. И знаешь… мне показалось, что это не из-за того, что ты против убийства кого-либо… а из-за того, что ты не хочешь, чтобы именно я убил. Может я всё-таки был тебе не так уж и безразличен? Ну и последнее… мы ведь спали на соседних койках. Вернее ты спал. Я смотрел на тебя. Знаешь, ты по-прежнему оставался таким же красивым, как и семь лет назад. Старость не касается Иных. Ты был и оставался лучше всех. Помню, думая об этом, я злился на Светлану. Ты любишь её, отдаешь ей всего себя, а она… Ей ведь плевать на тебя на самом деле. А потом ты понял, что книга у меня… Ты обнаружил, что на Ласа
воздействовал вампир. Да, я хотел, чтобы подозрения пали на него, эдакая
многоходовка, попытка запутать всех. И ведь нельзя сказать, что мне это
не удалось. - Костя, а ты почувствовал смерть Витезслава? - Ты о чем, Антон? - Ты когда-то говорил, что вы чувствуете смерть… своих. - Чувствуем, если вампир лицензированный. Когда убивает регистрационная печать - отдачей всех в округе скручивает. У Витезслава печати не было. - Но Эдгар явно что-то придумал. Какие?нибудь инквизиторские штучки? - Наверное, - Я поморщился. У всех всегда есть что-то против нежити. Ненавижу. - Почему так, Антон? Почему нас единственных постоянно травят… даже свои? Темные маги тоже убивают! Я жаловался. Хотелось снова стать мальчишкой, чтобы вновь слышать от тебя слова ободрения… - Вы убиваете… ради пищи, - сказал я. - А ради власти, ради денег, ради забавы - более благородно? - Антон, Антон… ты говорил о таких нелепых вещах, а я… я ведь не об этих глупостях знать хочу, - Почему ты со мной так разговариваешь… брезгливо? Когда?то мы были друзьями. Что изменилось? - Ты стал Высшим вампиром. - И что с того? - Я знаю, как вампиры становятся Высшими, Костя. И вот теперь я понял, понял какой ты дурак на самом деле, Антон. Благородный, наивный… ду-рак. Хотелось расхохотаться тебе в лицо. - Ах, да… Надо пить кровь невинных девушек и детей, убивать их… Старый, классический рецепт. Так стал Высшим старина Витезслав… Ты хочешь сказать, что ни разу не заглянул в мое досье? - Нет… Я был на грани истерики… Ты… всё это время ты считал меня убийцей. Идиот… из-за этого… из-за своих предрассудков, стереотипов…. Ты меня бросил! Оставил одного, возненавидел. АНТОН! Ты… Боже, ну какой идиот.. - Совсем ни разу? - Нет. У меня даже слов не находилось, чтобы выразить свои мысли. Чёрт, какая нелепость… - Ну и… это… вот… ну ты… я-то… да… ну ты и… - Не хочу я заглядывать в досье на друга. Пусть даже бывшего. - А я-то думал, ты смотрел. Ясно. На дворе двадцать первый век, Антон. Вот… - Я вытащил свою фляжку. - Концентрат… донорской крови. Двенадцать человек сдают кровь - и никого не надо убивать. Гемоглобин, конечно, не причем! Куда важнее эмоции, которые испытывает человек, сдавая кровь. Но ты и представить себе не можешь, сколько людей до смерти боятся, но все-таки идут к врачу, сдают кровь для родных. Мой личный рецепт… "пропись Саушкина". Только ее обычно называют "коктейль Саушкина". Наверняка в досье записано. Кажется, в эти секунды я был счастлив. Я уже верил, что мы снова сможем быть хотя бы друзьями, что всё будет хорошо, как раньше… Чёрт… Но ты не улыбался, не пытался извиниться. В твоих глазах застыл холод. Лицо превратилось в маску. Я испугался. Впервые за долгое время я боялся, по настоящему боялся. Что-то было не так… совсем не так. - Антон, ты что? Ты что молчишь? Эдгар вышел из купе проводника, что-то говоря, пожал начальнику поезда руку, направился к нам - все еще с довольной улыбкой на лице. А ты смотрел мне в глаза и молчал. И тогда я понял. Ты знаешь. Ты резко приблизился ко мне, шепча одними губами: - Где ты прячешь книгу? Быстро. Это твой последний шанс. Единственный шанс. Не губи себя… Странно… Ты не хотел мне погибели. Теперь не хотел… Поздно. Я ударил тебя. Не сильно… ну, не настолько сильно, чтобы убить, я слышал как под моим кулаком хрустнула твоя челюсть. Ты отлетел в конец коридора, врезался в какого-то мужика. Вы оба грохнулись на пол. Я просматривал сумрак, проверяя все слои, просчитывая линии возможностей, пути побега. - Костя?! - Эдгар окликнул меня, всё ещё не понимая, что происходит. Я медленно повернул к нему голову, оскалился. Знаешь, это наверное древние инстинкты, в этот момент мне захотелось убивать, уничтожать, рвать клыками, терзать, пробивать плоть пальцами. Эдгар выбросил перед собой руки - и коридор перегородила мутная стена, похожая на пласт горного хрусталя. Я уперся в стену ладонями - хотел пробить эту чертову защиту… и убить, уничтожить… Ты поднял руку и послал в меня заклятие. Эдгар перестал существовать для меня. Я обернулся, нити заклятья как в замедленной съемке окутывали моё тело, я легко встряхнулся - они разлетелись тускнеющими ошметками. Зачем ты это сделал, Антон? Ты ведь не смог бы остановить меня… Зачем? - Не мешай мне! Не хочу… не хочу тебя убивать… Да даже если бы хотел… я не смог бы этого сделать. Никогда. Ты, глупый Светлый, опер Ночного Дозора, слишком многое значишь для меня. Ты заполз в ближайшее купе, секунда - и я был там же. - Сдавайся… - из твоих разбитых губ слово прозвучало едва слышным хрипом, ты морщился - похоже я сломал тебе челюсть. Это было так нелепо, что я расхохотался. Хотя на самом деле меня душили слёзы. - Я вас всех тут сделаю… если захочу. Идем со мной, Антон. Идем! Я не хочу зла! Что тебе эта Инквизиция? Что тебе Дозоры? Мы все изменим! Я хотел, чтобы ты был со мной, очень хотел. В эту секунду я был готов рассказать тебе всё… Про Светлану, которая тебя не любит, про Гессера, для которого ты всего лишь пешка, про себя… Про то, что я готов всё сделать для тебя, если ты заметишь меня, наконец! - Опомнись… - Ты дурак! Дурак. Ты… Мне захотелось ударить тебя. Ты безумец, Светлый… хотя нет, просто глупец… - Пора нам выпить на брудершафт! - Ты плеснул в меня водкой, бутылка которой каким-то образом оказалась у тебя в руках. Чертовски неприятная дрянь.- Ночной Дозор! Ты арестован! Руки за голову, клыки втянуть! В дверь буквально одновременно втиснулись трое инквизиторов. Они повисли на мне…. Идиоты. Я убил их… мне стало всё равно. Ничего больше. Цель одна - дойти, и пошли все к чёрту. Я выскочил в коридор и вынырнул в окно. Поезд уносился прочь. Я горько усмехнулся и начал трансформацию. Пока что нам было по пути. Аэропорт. Я знал, что тебя отправят за мной. Ты ведь, пожалуй, единственный, кого бы я не уничтожил не при каких обстоятельствах. Я звал тебя. Ты шел… убивать меня. Где-то, недалеко за тобой брел Лас. Ты его привлёк на сторону Света? Зачем? Знаешь, а ведь тогда я действительно ещё надеялся на то, что ты пойдешь со мной, плюнешь на Дозоры и пойдешь. Да, надеялся. Но не верил. Сложно верить в то, чего никогда быть не может. Ты любил жену, верил в Гессера, не понимал меня. Да и теперь у тебя были причины меня ненавидеть. Я ведь убил. Теперь - действительно убил… И ты шел казнить меня. - Привет. - Привет. Быстро ты долетел. - Долетел? Нет… летучей мышью на такие расстояния тяжело. - И кем же ты обернулся? Волком? - Зайцем. Огромным серым зайцем. Допрыгал помаленьку… Ты хихикнул. Как-то слишком уж по-женски. Я развёл руками, чуть улыбаясь. - Ну… и впрямь смешно получилось. Ты как? Не слишком… я тебя? Зубы целы? Ты продемонстрировал мне беззубую улыбку… Вернее сказать не совсем беззубую, так не хватало трёх зубов. Я разозлился на себя. Я не хотел причинять тебе вред. - Извини. Это все от неожиданности. Как ты понял, что книга у меня? Коктейль? - Да. Для заклятия нужна кровь двенадцати человек. - Откуда ты узнал? Никаких данных по "Фуарану" нет… а, не важно. Я хочу с тобой поговорить, Антон. - Я тоже. Сдавайся. Ты еще можешь спасти свою жизнь. Наивный ты, Тоха… я улыбнулся. - Я давно не-живой. Что, забыл? - Ты понимаешь, о чем я. - Антон, не лги. Ты же сам себе не веришь. Я убил четырех Инквизиторов! - Трех. Витезслава и двоих в поезде. Третий выжил. - Велика разница. И одного никогда не прощали. - Это особый случай. Скажу честно. Высшие напуганы, - а то я не знал. - Тебя уничтожат, но цена победы будет слишком высока. Высшие пойдут на переговоры. Я молчал. - Если ты вернешь "Фуаран", если добровольно сдашься, то тебя не тронут. Ты же законопослушный. Это все книга, ты был в состоянии аффекта… Я только покачал головой. - Да не был я в состоянии аффекта. Эдгар не воспринял слова Витезслава всерьез. А я - поверил. Обернулся, долетел до избушки. Витезслав подвоха не ожидал… стал показывать книгу, объяснять. Я услышал про кровь двенадцати… и понял, что это мой шанс. Он даже не возражал против эксперимента. Наверное, хотел побыстрее убедиться, что книга настоящая. Только когда понял, что я стал сильнее… вот тогда напрягся. Но было уже поздно. - Зачем? Костя, это же безумие! Зачем тебе власть над миром? Я удивлённо уставился на тебя. Власть над миром? Какая ещё к черту власть?! - Что ты, Антон! Какая власть? Ты не понимаешь! - Я все понимаю. Ты рвешься в Китай, верно? Миллиард магов под твоей властью? - Идиоты. Вы все идиоты. Вы только об одном можете думать… власть и сила… Не нужна мне эта власть! Я - вампир! Понимаешь? Я изгой! Хуже любого Иного! Я не хочу быть самым сильным изгоем! Я хочу быть обычным! Я хочу стать как все! Обычным, ничем не отличающимся от других… человеком. Чтобы меня могли полюбить. Чтобы не презирали. - Но "Фуаран" не позволяет превратить Иного в человека… Я рассмеялся. - Ау! Антон, включи голову! Тебя накачали силой и отправили меня убивать, я знаю. Но ты вначале подумай, Антон! Пойми, чего я хочу! Скрипнула дверь за спиной. Вышел Лас. - Не вовремя? - Поинтересовался Лас, - Извините, уже ухожу… - Стой. Ты очень даже вовремя. - Я остановил его.- Натурный эксперимент. Гляди, как это делается… Я бросил на тебя взгляд, убедился, что ты находишься в состоянии крайнего напряжения и следишь за каждым моим движением. Сильно встряхнул дипломат, из него вылетел "Фуаран". Я поймал книгу, раскрыл. - Здесь, в основном, всякая лирика. Хроника неудачных экспериментов. Рецепт в конце… он совсем простой. Я достал из кармана фляжку, отвернул колпачок - и капнул на страницу. Капля крови медленно исчезала со страницы. Таяла, исходила бурым дымком. Книга начала петь. Давящий звук., похожий на горловое пение - вроде и человеческий голос, и нет в нем ничего осмысленного. - Тьмой и Светом… Ом… Мриганкандата гаури… Аучитья дхвани… Моей волей… Мокша гаури… Я читал заклятья, книга пела, разрывая барабанные перепонки. Но вот… всё. Лас тихо выматерился. - Что это было? - Море, - Я ухмыльнулся, нагнулся, поднял дипломат, спрятал туда и книгу. - Целое море новых возможностей. Ты резко обернулся, смотря на Ласа сквозь Сумрак. - Вот так это работает на людях. Вот так. - Так чего же ты хочешь? Ты хмуро вглядывался в моё лицо, ожидая ответа. - Я хочу быть Иным среди Иных. Я хочу, чтобы все это прекратилось… Светлые и Темные, Иные и люди, маги и вампиры. Все станут Иными, понимаешь? Все люди на свете. Ты засмеялся. - Костя… ты потратил две или три минуты на одного человека. Ты в ладах с арифметикой? Такой глупый Светлый… - Здесь могло стоять двести человек. Они все стали бы Иными. Здесь могло стоять десять тысяч. Заклинание действует на всех, кто находится в моем поле зрения. - Но все равно… - Через полтора часа с космодрома Байконур стартует к МКС очередной экипаж посещения. Я думаю, что космическому туристу из Германии придется уступить мне место. Я буду тихо сидеть у иллюминатора и пялиться на Землю. Как и положено космическому туристу. Я буду смотреть на Землю, размазывать по бумаге кровь из фляжки и шептать заклинания. А далеко внизу люди будут становиться Иными. Все люди - понимаешь? От младенцев в колыбелях и до стариков в креслах-качалках. Антон, ты ведь и сам об этом мечтал, верно? Чтобы не стало больше людей! Чтобы все были равны! - Я мечтал, чтобы все стали Иными. А вовсе не о том, чтобы не стало людей. Ты так любишь играть словами, Городецкий, всегда удивлялся этой твоей дурацкой привычке. - Брось! Это все словесная эквилибристика… Антон, у нас есть шанс изменить мир к лучшему. Этого не могла Фуаран - в ее время не было космических кораблей. Этого не могут Гесер и Завулон - у них нет книги. A мы - мы можем! Я не хочу никакой власти, пойми! Я хочу равенства! Свободы! - Счастья для всех, даром? И чтобы никто обиженный не ушел? Я кивнул. - Да, счастья для всех! Земля для Иных! И никаких обид! Антон, я хочу, чтобы ты был со мной. Встань на мою сторону! Сейчас я мог бы сказать тебе, что люблю. Только едва ли это изменило что-либо. Я чувствовал, что ты готовишься к нанесению удара. О-би-дно… Безумно обидно. - Это замечательная идея, Костя, да ты молодец! Я улыбнулся, немного расслабляясь. И в эту секунду ты ударил в меня заклятьем. Невероятной силы. А тебя не слабо накачали магией, Антон. Серые нити срывались с твоих рук, сжимая моё тело, пытаясь разорвать его. Я сопротивлялся, но удар был слишком мощным. Впрочем, именно это мне и нужно было. Я поднял голову. Посмотрел на тебя. С грустью, отчаяньем. Мысленно повторяя, как молитву "А я люблю тебя, а я всё равно люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя…". Затем медленно развел руки: вокруг меня образовалась прозрачная голубоватая призма, отсекла серые нити заклинания. И я уже оказался… На космодроме. Я шел по коридору, с поразительно пустой душой. Никакого триумфа, рав-но-ду-ши-е… Охранник, достает пистолет. Стоп. Человек замирает, я подхожу к нему. Впервые в жизни сосу чью-то кровь. Отпускаю. Безвольной куклой он опускается на пол. Дальше. Научный сотрудник. Тот же фокус. Ещё одно полумертвое тело. Затем просторный светлый зал. Полно народа - техническое обслуживание, космонавты, научные сотрудники и турист, который должен уступить мне своё место. Одно заклятье и все они подчиняются моей воли. Ты появился минут через 15... Дверь открылась, ты… и Лас за твоей спиной. Чёрт, и всё-таки он мне не нравится. Причём сильно. - У меня всего две-три минуты. Так что не надо меня задерживать, Антон. Попытаешься встать на пути - убью. Блеф, я не смогу тебя убить, а вот запугивать имею полное право. - Ракете не дадут взлететь. На что ты рассчитываешь? Высшие знают, что ты задумал. - Дадут, никуда не денутся. Здесь неплохое ПВО, можешь мне поверить. И начальник охраны космодрома только что отдал все нужные приказания. Что, хочешь сказать, нанесут массированный удар баллистическими ракетами? - Нанесут. - Ложь. Удар со стороны китайцев или американцев исключен, начнется мировая война. Наши ракеты на Байконур не нацелены. Самолеты с тактическими зарядами не подпустят. У вас нет выхода. Расслабьтесь и получайте удовольствие. Ты помрачнел. А потом вскинул на меня изумлённый взгляд, понимая. Я читал твои мысли, ты не чувствовал этого. Ты был прав. Я не собирался лететь на ракете. - Мне нужно читать заклинания. Размазывать кровь по странице. В вакууме это не сделаешь. Придется открывать портал на станцию. А для этого надо знать ее точное расположение. И все равно возможны ошибки… даже неизбежны. Я готов отправиться на станцию в любую секунду. Раньше, чем вы успеете что-либо сделать. И даже если Гесер с Завулоном вывернутся наизнанку, вашей Силы не хватит. Я максимально силен, понимаешь? Я достиг абсолютной Силы! Выше просто ничего нет! Гесер мечтал, что твоя дочь станет первой такой волшебницей. - Я усмехнулся, - Так вот, я - уже стал! - Волшебницей? Ты усмехнулся. А мне опять захотелось ударить тебя. - Абсолютным магом. И поэтому вам меня не победить. Вам не набрать большей Силы, понимаете? Я - абсолют! - Ты - абсолютный нуль. Ты - абсолютный вампир. Опять линия разграничения между людьми и нежитью… - Вампир, маг… какая разница? Я - абсолютный Иной. - Ты прав, никакой. Мы все живем за счет человеческой Силы. И ты вовсе не самый сильный - ты самый слабый. Ты абсолютная пустота, в которую льется чужая Сила. - Пусть даже и так. Это ничего не меняет, Антон! Вам меня не остановить и я выполню то, что задумал. А ведь ты все равно не станешь на мою сторону… О чем ты думаешь? Ты не ответил. Я чувствовал, как в тебя вбирается чужая сила. - Ну, ударь. Врасплох ты меня больше не застанешь. Я усмехнулся, ожидая. - А если ему скафандр продырявить? - спросил Лас, эх… наивняк плюшевый. Ты закрыл глаза, сосредотачиваясь, вбирая в себя последние капли чужой силы, легко выдохнул. И взмахнул руками. Я был готов ко всему. К любому, даже самому ужасному проклятья, я бы без сомнения отразил его, но ты вдруг мягко улыбнулся и… создал Щит Мага, защищаясь… - Ты… чего? Ты что, Антон? Ты молчал, и в глазах только тихая грусть. - Ты испугался? Ты… да ты… ты трус, Антон! Я не понимал, что-то не так, не правильно… Так не могло быть… - Я даже и не знаю, что сказать… Да я и не собирался тебя убивать! Я все равно помню, что ты был моим другом! "И я люблю тебя, я всё равно люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя…" Ты молчал. Ты знал, куда я ухожу и что со мной будет… Теперь, оказавшись по ТУ сторону, я понимаю. Ты отпустил меня. Умирать. - Прощай, Антон. Ты не ответил. Просто закрыл глаза. Я не буду говорить о том, как умер… поверь, в этом нет ничего интересного. Это было просто больно. Сумрак. Знаешь, Антон… здесь темно. И всё такое серое, теряет очертания. Под ногами ровная поверхность - пепельная равнина, выжженная пустыня. Вместо неба бесконечный туман… по краям равнины тоже туман, но сквозь него иной раз проглядываются мерцающие, белесые фигуры - это вы, развоплощенные Светлые - и сгустки тьмы - это мы, глупые Тёмные, позволившие себя убить. Нелепо это всё, Антон. Нет в мире ни тьмы, ни света, ни добра, ни зла… всё одно - Сумрак. Мы ничем не хуже вас… Вы ничем не лучше нас. Но всё равно, даже после смерти, вы - белые и пушистые, а мы… Помнишь Алису, Антон? Да, да, ту девочку-ведьму, что полюбила вашего Светлого… Скажи мне, почему вы так жестоки? Почему вы убиваете тех, кто любит вас, Светлые? Почему ваше великое и прекрасное Добро становится выше простых человеческих чувств?! Почему?! Почему ты позволил мне уйти тогда? Ты же знал… Антон… Пустое… Знаешь, Антон, здесь холодно. Иногда, бродя по этому миру, я вижу как духи светлых сбиваются в кучу, жмутся друг к другу. Как замерзшие животные… Иногда к ним приближаются сгустки тьмы, но не решаются подойти вплотную… наблюдают. У вас, Светлых, всё так просто… слишком просто. Подошел, обнял, согрел, согрелся… А мы, Тёмные… мы другие, мы не можем так… Но как же я хотел… *** В сумеречной пустыне, сквозь слой плотного тумана, темнела чуть ссутуленная фигура юноши. Он печально глядел в пространство и мечтал. Мечтал о том, чего не бывает… Светлые маги наделены особым даром. Они могут развоплотиться, если пожелают, если поверят, в то, что не правы, если решат, что поступили неверно, если пожелают искупить вину… Неожиданно туман перед юношей расступился и вспыхнул ярким серебряным светом. Несколько секунд… и в свете мягкой тенью возник человек. Туман отступил… и, кажется,
стало теплее. The End |