Как вызвать демона
|
|
О Рё часто говорят что-то вроде: "Несмотря на то, что он выглядит жестоким, душа у него - как нежный цветок". Люди слышат только вторую часть высказывания, всплескивают руками в умилении, и совсем забывают про первую. А зря. Ибо, какой бы нежный цветок не скрывался внутри Рё, он не собирался допустить, чтобы хоть кто-нибудь смог его рассмотреть. Любимым занятием Рё было отыскивать в людях слабости и потом долго и с удовольствием на них играть. Канджани долго были предметом его злого внимания, бесчеловечных психологических экспериментов и острого языка - пока все его развлечения не стали привычными, пресными и лишенными какой-либо прелести. Пришел момент, когда Рё больше не воспринимал Канджани как окружающую среду, скорее, как часть себя самого, как свою вторую семью, где все знают друг друга уже сто лет, и уважают слабости друг друга. Поэтому он переключил свое внимание на очень вовремя образовавшихся Ньюс. Некоторое время эта игра его забавляла. Особенно весело было смотреть на Кусано с его взрывным темпераментом, у которого не хватало чувства юмора ответить Рё достойно, и спокойствия, чтобы пропустить подколки мимо ушей. Но потом ушел Учи, за ним и Кусано, Ньюс распустили, и Рё на время лишился возможности экспериментировать. Но потом получил ее снова. Теперь у Рё была достаточно времени, чтобы приглядеться к каждому участнику по отдельности. Слабости Ямапи Рё знал, как свои собственные, и слишком их уважал, чтобы издеваться. Если проводить аналогии, то Канджани для Рё были семьей, сборищем шумных, дорогих, ненормальных родственников, за которых иногда бывает стыдно, а Ямапи - дорогим кузеном, с которым можно отдохнуть душой от своей шумной родни. Рё начал было присматриваться к Тегоши, и даже попытался прощупать почву, но, заглянув в эти ясные, невинные глаза, Рё сразу увидел в нем прирожденного манипулятора. Профессиональная солидарность требовала уважать коллегу, и Рё продолжал следить за Тегоши издалека, иногда даже восхищаясь методами этого мелкого ублюдка с манерами маленькой девочки. Внешне это выглядело как полное взаимопонимание, но основу их отношений составлял банальный раздел власти - Рё питался отрицательными эмоциями, Тегоши - восхищением. Доставать Массу было неинтересно. Шуточки насчет еды стали притчей во языцех в гримерке Ньюс, причем Массу активно в них участвовал и даже смеялся вместе со всеми. Рё на первых порах пытался язвить еще обиднее, но наткнулся только на стену смеха и вежливого непонимания. В конце концов, он решил про себя, что Массу - один из самых неинтересных представителей рода человеческого и оставил его. Даже Шиге, который сначала представился Рё превосходным экземпляром, очень быстро обнаружил стеснительность, неуверенность в себе и слишком мягкий характер. Да и реагировал он однообразно, а точнее, никак не реагировал, только вздыхал или кидал мученические взгляды на Рё или в сторону, будто спрашивая мироздание, за что же ему все это досталось. Но кто был для Рё истинной загадкой - так это Кояма. Вечно веселый, вечно энергичный, поющий даже в гримерке - чем раздражал всех остальных - Кояма не давался Рё. Кояма успевал слышать все, делать все, помогать всем. Он болтал больше их вместе взятых. Он танцевал лучше их вместе взятых. Он придумал "мембер ай" и единственный соблюдал его странные правила. Он казался тем, у кого в душе нет ни единого темного уголка. Но Рё знал, что это не так, и задался целью найти его. Рё говорил Кояме: "Заткнись,
у меня болит голова от твоего скрипучего голоса", когда он распевался
в гримерке. И теперь Рё доставляло огромное
удовольствие осыпать Шиге мелкими колкостями и наблюдать, как Кояма пытается
не броситься на его защиту. - Рё-чан, - спокойный голос Коямы подействовал на него, как ведро холодной воды, - мне кажется, что ты и вправду завидуешь. Может, возьмешь бенто? У меня есть запасное, - сказал Кояма, улыбнувшись, и кивнул в сторону стола. Но Рё не нужно было бенто, он напал на след и почуял запах крови. Теперь он был готов поставить жизнь на то, чтобы увидеть Кояму по-настоящему разозленным. Почему-то ему казалось, что это зрелище стоит всего, что он видел раньше. И случай не замедлил представиться. Длинный, утомительный тур подошел к концу, и в последний день шестеро участников Ньюс устроили вечеринку в номере Тегоши и Массу. Когда было прикончено достаточное количество пива, Рё предложил сыграть в карты на желания. Это был воистину его звездный час, ибо в картах ему не было равных, а в желаниях он отличался безудержной фантазией. Тегоши радовался, что легко отделался, крикнув из окна: "Я люблю больших мальчиков", Ямапи невозмутимо станцевал канкан, а когда снова пришла очередь Рё загадывать желание, все были пьяны настолько, что стыд казался уже чем-то далеким и чуждым. Рё жадно следил за тем, кто окажется в проигрыше, и, увидев обреченное лицо Шиге, понял, что сорвал джек-пот. - Като-кун будет танцевать стриптиз, - промурлыкал Рё, и, услышав довольный свист и смех, продолжил, - под музыку на мобильнике Коямы. Шиге издал стон, похожий на звук предсмертной агонии. Рё подозревал, что его опасения больше относятся ко второй части задания, и не ошибся. Пролистав все мелодии на телефоне Коямы, Рё наткнулся на песню Майкла Джексона. Комнату наполнили танцевальные ритмы, а Шиге замер с открытым ртом. - Давай, Като-кун, не стесняйся, - со смехом сказал Рё, откидываясь на спинку дивана с бутылкой в руках. Краем глаза он наблюдал за Коямой, который хоть и пытался выглядеть веселым, но выдавал себя напряженными движениями рук. Шиге времени даром не терял. Сначала он, паясничая, медленно стянул с себя футболку, чем заслужил одобрительный свист, затем начал медленно расстегивать ремень. Тегоши завопил: "Быстрее!", на что Шиге ухмыльнулся и с шальной улыбкой потянул вниз язычок молнии на джинсах. Рё становилось все интереснее, ибо глаза у Коямы теперь блестели злым блеском, и он начал неосознанно кусать губы. Шиге, совершая круговые движения бедрами, освобождался от штанов и, перед тем, как они упали к его ногам, успел спросить: "Носки снимать?" Но уже не успел услышать ответа, потому что сделал неосторожное движение и, запутавшись в джинсовой ткани, лежащей у ног, упал на пол. Пьяная компания, наблюдающая за этим зрелищем, разочарованно заулюлюкала, но была уже не в состоянии встать и сделать что-нибудь, чтобы помочь. За исключением Коямы. - Все! Представление окончено! - крикнул он, одновременно выключая мобильник и помогая Шиге выпутаться из джинсов. Шиге с непонятным упорством пытался эти джинсы надеть, и некоторое время их совместные усилия по улучшению положения оставались абсолютно бесплодными. Рё с удовольствием наблюдал за этим бессмысленным занятием, пока Кояма, наконец, не стащил джинсы с Шиге и не поднял глаза. Их взгляды встретились, и у Рё захватило дух. - Рё-чан. Давай выйдем. На два слова, - спокойно сказал Кояма, не опуская взгляда, и Рё почувствовал, как в крови разливается адреналин. Он, не оглядываясь, вышел в коридор, угадывая по звукам, что Кояма идет за ним, и свернул в свой номер. Не успел он отойти от двери и шага, как следом ворвался Кояма и закрыл дверь, выразительно щелкнув ручкой. - Что тебе нужно, чтобы ты отстал от Шиге? - спросил он в лоб. Рё это понравилось. Как ему нравилось выражение лица Коямы, которое он наконец-то видел сейчас при неверном свете ночника, после стольких усилий и ожиданий. Тонкие ноздри Коямы трепетали от гнева, глаза казались еще уже, чем обычно и потемнели, губы искривились в недовольстве, и при всем этом… При всем этом, Кояма не казался некрасивым, как полагал раньше Рё, скорее наоборот. - Трахнуть тебя, - прошептал он, приблизившись к Кояме настолько близко, что почувствовал стук его сердца. И совсем не удивился тому, что получил в ответ на это удар в челюсть. Вернее, не получил. Изловчившись, он успел схватить Кояму за руку, но тот ударил его второй, и Рё упал на кровать, пытаясь увернуться. Кояма упал сверху и начал наносить короткие и точные удары, но Рё был ловок и благодарил себя за идею совместной пьянки. Чтобы увернуться, он перевернул Кояму на спину, а он попытался столкнуть его с кровати, по пути ударив в солнечное сплетение. К тому времени, как Рё сорвал у Коямы с губ поцелуй-укус, они были уже изрядно покалечены. Да и после поцелуя драка не прекратилась, скорее, она слегка изменилась, стала неистовой и ритмичной, перемежающейся стонами, вздохами, влажными звуками и всхлипами. И даже в самом конце, после того как Рё услышал громкий стон прямо в ухо, и лежал на Кояме, пытаясь отдышаться, он не был уверен, что победил. "Чертов кицуне",
- с удовольствием думал Рё, рассматривая утром в зеркале следы от укусов
и царапины на своих идеальных плечах. - "Кажется, я разбудил настоящего
демона". The End |