PWP
|
Пи подходит со спины, беззвучно, и Рё широко улыбается, не поворачивая головы. Замечает его присутствие по сквозняку от тихо открывшейся и закрывшейся двери и едва уловимому горькому запаху одеколона, опережающему друга на пару шагов. Ладонь привычно ложится на его обнаженный живот, ласкает твердые мышцы. Пи обводит мизинцем пупок и поглаживает напряженную кожу ниже, над самой полоской ремня. А Рё? С ухмылкой, чуть наклонив голову, следит за длинными пальцами, пока они не пытаются подлезть под ремень поверх трусов. Тогда, он со свистом втягивает сквозь зубы воздух и поджимает живот, позволяя руке Пи продвинуться глубже. Ладонь за поясом, пальцы лежат на полувставшем члене, сам Пи тяжело дышит в шею Ре, второй рукой исследуя сосок. И по его рваному дыханию понятно, скучал. Мышцы живота
Рё заметно подрагивают от напряжения, и без того стоящие соски твердеют,
и когда Пи пощелкивает по ним ногтем, отзываются томлением и болью. А
Пи не спешит, прикусывает кожу под ухом, облизывает ушную раковину, толкаясь
языком и щекоча горячим дыханием, но рукой на члене Рё не двигает, только
чуть сдавливает иногда, и Рё немного раздраженно накрывает поверх джинс
его кисть и сжимает, толчком подавшись вперед бедрами. Он всё ещё улыбается,
открыто, самодовольно, глядя на их мутные отражения в оконном стекле,
за которым ярко расцвечена огнями ночь. Пи с неразборчивым
ворчанием скидывает его руку и гладит член; твердо проводит пальцами по
всей длине, особенно сильно сжимая мошонку. Рё забывает вздохнуть. Рука
Пи ниже запястья погружена в его штаны и это неудобно, узко. Рё зажимает
ладонь бедрами и быстро расстегивает тяжелую бляху. Звякает разъезжающаяся
молния, и расстегнутые джинсы под тяжестью ремня сами сползают к ногам,
проходятся по бедрам, дразня шершавой тканью, вместо занятых сейчас другим
ладоней Пи. В комнате прохладно,
но спину Рё обжигает жар чужого тела, становящийся сильнее, когда Пи на
миг отстраняется и снова льнет к нему. Рё поднимает руку, сжимая в пригоршне
отросшие пряди волос, и принуждает Пи уткнуться в изгиб своего плеча.
Острые зубы смыкаются на его шее, влажный язык проходится по коже. - Следов не оставь.
Пи разжимает
зубы и дергает боксеры Рё вниз резче, чем следует. Тугая резинка цепляется
за головку, оттягивая стоящий член. Рё шипит и запрокидывает голову, жмурясь,
пока Пи оглаживает его промежность. Перед глазами начинает плыть, тело
то и дело содрогается от нетерпения. Стоило бы задернуть занавеску, но
мысль мимолетна и не стоит внимания. Когда Пи поднимается
и стискивает ладонями его бедра, Рё прогибается и утыкается горящим лбом
в сгиб упертого в столешницу локтя. Кепка съезжает. Он встряхивает головой
и закрывает глаза. Прохладный метал его цепочки касается губ, и Рё прихватывает
ее зубами, втягивает в рот, ощупывая языком стыки звеньев. Проникновение
болезненно, Пи нетерпелив, но член входит легко. Пара ударов сердца и
он начинает двигаться, издавая короткие гортанные звуки на выдохе. В квартире
Рё тихо, если не считать привычного шума города, доносящегося из-за окна,
и этих, томительных стонов, которым Рё непроизвольно начинает вторить.
Он содрогается, сжимая ягодицы и скребя столешницу ногтями; тянется рукой
к своему члену и после пары рваных движений кончает, обмякая, но ощущая
не ослабевшую хватку на своих бедрах. Пи наклоняется,
чтобы прижаться ртом к его затылку, рождая мурашки, и резко толкнувшись,
замирает, вдавливая Рё всей тяжестью в стол. Они несколько
минут приходят в себя и, не одеваясь, перемещаются на диван. Рё, предварительно
подходит к холодильнику и извлекает из него две бутылки пива. Он выглядит
помятым и немного сконфуженным, но на лице по-прежнему играет улыбка. - Мне надо чаще
уезжать в турне с Канджани. Ты становишься охрененно голодным, – произносит
он, протягивая одну из бутылок Пи, и тот серьезно кивает, прежде чем сделать
глоток. |