Драбблы
|
|
UPD - Что с тобой? У Рё всегда открывается рот,
когда он видит Ямапи, и всегда он говорит какую-нибудь глупость - просто
так, посотрясать воздух. - Со мной толстовка. И чай.
- Пи вертит головой и пристраивает чашку в руки Рё, чтобы закрыть дверь. - Ты болен. - Рё хватает пяти
минут, чтобы разуться и проскочить в комнату Ямашиты - где потеплее. Он
ставит чашку возле ноутбука и садится за стол, широко расставляя ноги. - А ты наглый. - у Пи усталый,
но радостный взгляд. Ему не хватает пяти минут, чтобы забраться на кровать
и по уши запутаться в плед - ему кажется, что время летит слишком быстро. - Тоже мне, открыл Америку.
- Рё смеется и поворачивается к ноутбуку, ставя на повтор песню Коды Куми.
Когда он снова оборачивается к кровати, то Пи уже спит, вжимаясь щекой
в подушку, поджав губы. Ре пересаживается в кресло - оно стоит в углу
комнаты, и оттуда удобнее всего наблюдать за Ямапи. Он спит непривычно
тихо - не ворочаясь и не раскрывая плед, и остается неподвижным, даже
когда Рё ложится на кровать рядом с ним. Даже когда Рё тянется к нему
всем телом под плед, и гладит спину под футболкой. - Что с тобой? Голос у Пи немного хриплый,
но ни капельки не сонный, и Рё чувствует, как он напрягается чужая спина,
когда он водит пальцами по пояснице. - Сломай этот контроль нахрен.
- Рё нажимает пальцами сильнее и заваливается на Пи всем телом, прижимаясь
к нему бедрами и локтями. Ямашите жарко, но это не простуда - он почти
задыхается от запаха Рё и чувств, которые накатываются на него волнами,
когда Рё просовывает язык в его рот. Контроль самого Нишикидо сломан
уже давно - именно Пи, и именно их давней дружбой. Рё хочется думать,
что это любовь, что это новый уровень отношений, и что именно из-за этого
жажда, когда он видит Ямапи - такая сильная. Он спихивает плед на пол,
и лижет шею Ямашиты, скользя ладонями по телу, раздевая, стараясь обхватить
все полностью. Пи старается не стонать слишком громко, но когда Рё обхватывает
его член - сдавленно всхлипывает, и это очень похоже на плач. Руки Рё
дрожат, когда он разводит колени Ямашиты, целует его живот, грудь, под
челюсть. Он прижимается всем телом и движется, но ему все равно мало до
тех пор, пока Пи не кладет ладони на его ягодицы и не расставляет ноги
шире, практически вжимая в себя. - Рё. - голос у Пи - сумасводящий,
и Рё хватает меньше, чем пять минут, чтобы кончить, пока Ямашита движется
так яростно, пока Ямашита сжимает его плечи, словно это последнее, что
осталось от реальности. Пи задирает подбородок высоко-высоко, когда кончает, и белые точки в его глазах - первое, с чего начинается эта реальность, и следущие пять минут они дышат в унисон, переплетая пальцы. - Китайская лапша? - Пи сидит,
прижимаясь спиной к батарее, упираясь ступнями в ноги Рё - потому что
кухня у Рё небольшая, а в гостиной холодно. Рё сварливо смотрит на Ямапи
и кидает в него варежкой-прихваткой: - Я принес еды на вынос. -
он делает упор на местоимение и двигает бровями. Пи хочется заныть, что от
острой еды у него будет изжога, но молчит, и от невозможности этого пинает
Рё в голень, прежде чем открывать свою коробку. Отчего-то Рё очень доволен
этим фактом, и съедает свою порцию в два раза быстрее, чем обычно. - Ты растолстеешь и станешь,
как баканиши. Рё говорит что-то о двух группах,
а в груди у Пи горячо - толи от лапши, толи оттого, как приоткрывается
рот у Нишикидо, и как блестят его влажные зубы. Позже они ложатся спать вместе
- чтобы быстрее согреться, и в остывшей кухне пахнет дождем и соусом.
Запах мокрого асфальта стелется по квартире, и Пи кажется, что его можно
потрогать. Вместо этого от трогает уснувшего Рё за плечи и спину, с острыми
лопатками. Когда Пи наконец засыпает, уткнувшись Рё в основание шеи, он
думает, что наверное это выглядит смешно, потому что Пи - выше и сильнее.
Он прижимает руки к груди, а ноги - к ногам Рё, уютно вписываясь в изгиб
его тела - словно ложки в столе. Все, что сейчас хочется Пи
- развернуться и уйти. И непременно громко хлопнуть дверью напоследок. Но он сдерживается и просто
делает взгляд равнодушнее, когда смотрит на Рё. - Чего тебе еще? - спрашивает
тот грубо, и тут же отводит взгляд, потому что разговаривать таким тоном
с Пи невыносимо стыдно, и Рё ощущает себя еще большей скотиной, чем обычно. Ямашита просто стоит и смотрит,
сложив руки на груди, вспоминает наверное, какая это по счету ссора за
все время их дружбы. Рё кажется, что она восьмая или девятая, от этого
становится тошно и неприятно. - Так и будешь над душой стоять? От этого дурацкого молчания у Рё мурашки по коже и нервная почесуха. Он поднимается с кресла, проходит мимо Пи так, словно тот пустое место. Ночью он спит на диване в
гостиной - там терпко пахнет холодом, неудобные подушки и в голову лезут
дурацкие мысли. Нишикидо дремлет и пропускает момент, когда к нему под
одеяло лезет Ямашита, с непременно теплыми руками и щекотными поцелуями.
Рё сонно переворачивается набок, сбивает одеяло к ногам и тычется губами
в губы Ямапи. Пи целует его так, словно
они поругались целую вечность назад, запускает ладонь в штаны Рё, обхватывая
и поглаживая до тех пор, пока Рё не начинает стонать, и тянет его за шею
ближе к себе. Ямашита дышит часто, прерывисто,
дрожащими руками стаскивает с Рё штаны. Пальцы у него до одурения горячие
и скользкие, когда он сглатывает и шепотом просит Рё раздвинуть ноги шире. Рё тянется всем телом, когда
Ямашита просовывает в него один палец, а затем и второй. "Так вот
что..." думает Рё, но желание протестовать и развивать мысль дальше,
испаряется, когда Пи накрывает ртом головку его члена. Все, что сейчас может Рё -
хрипло стонать, царапая обивку дивана. Ямапи целует его живот и залезает
на диван, устраивается меж раздвинутых ног Рё, входит, притягивая Рё за
плечи. Когда Ямапи кончает, впиваясь
пальцами в бедра Рё, он дрожит всем телом, и Рё водит ладонями по его
плечам и бокам, стирая пот. Они оба молчат, и Ямапи обнимает Рё - бережно, словно ребенка. Волосы Рё похожи на мазут.
- думает ЯмаПи. - Кожа Рё по цвету похожа на картонные коробки, в которые
ЯмаПи упаковывает вещи. Рот Рё похож на бездонную пропасть, которая привлекает,
которая поглощает. Нет, серьёзно. - думает ЯмаПи. Он слишком много думает о
Рё. О его лживом языке. О его руках с коротко острижеными отполированными
ногтями. Рё перестал быть настоящим. Они все перестали быть настоящими.
Они привыкли, что они - товар.
На них делают деньги. Ямашита укладывает в коробку
ещё одни джинсы. Ямашита укладывает в коробку
ещё стопку футболок. Ботинки от Oggi, ремни от
Дольче, цепочки от Strawbarry - сверкающий клубок. Ямашита методично устраняет
следы своего пребывания в этой квартире, следы их совместной жизни. Не забыть открыть все окна
перед уходом. - думает ЯмаПи. - не забыть открыть все окна и покормить
кошку. Ему кажется, что он никогда не сможет смотреть на кого-то так, как Рё смотрит на Учи, ему кажется, что он никогда не сможет стоять, наклоняясь к кому-то так низко. - Ты завтракал? - спросил
по телефону Рё. Был обед. - Я пил кофе, если ты об этом.
Ванильный каппучино. - Ямашита повыше подтянул спортивные штаны, шеей
прижимая трубку к плечу. - Иди и поешь нормально. - Эй! - возмутился Пи, - Я
не всегда зол, когда голоден. Например сейчас я зол из-за того, что ты
такой придурок. - Ах да. - в голосе Нишикидо
послышался сарказм. - Извини, что забыл о нашем ужине. Встретиться в пять
утра после репетиций - самое то. Ранний завтрак - то, что надо Джоннисам.
ЯмаПи надулся, резко обрывая
связь: - Козёл. Поздно вечером он встретил
в метро Рё, молча вложив свои пальцы в его ладонь вместо извинений. Рё
посмотрел на часы: - Ещё остаётся время для позднего ужина. *** - Я объелся. - Ямашита откинулся
на спинку стула, складывая из салфетки журавля. - Ты не съел даже половины
того, что заказал. Откуда такая жадность? - рассмеялся Нишикидо. - Я могу забрать это домой
для завтрака. - Томохиса подвигал бровями, доставая сумку и делая вид,
что складывает еду в пакеты. - Прекрати, ты похож на бедняка.
- шипит Рё, перегнувшись через столик. Ямашита в ответ гнусно хохочет. - Почему я позволяю тебе вести
себя, как Джин? Как ребёнок? - Рё кинул в него скомканной салфеткой. "Джин - это Джин, а Рё
это Рё." - сказал однажды Томохиса, тем самым заставляя Рё задуматься,
что ЯмаПи - это и есть то самое звено, которое заставляет их держаться
всех вместе. Это не та дружба, которая корчится в агонии, как, например,
между Рё и Учи, это что-то, не изученное никем, что позволяло Рё думать,
что Ямашита трахается с Джином, а Джин с Каме, а Рё с ЯмаПи. На самом деле у них было что-то
один раз и Рё не видел в этом ничего особенного - два сексуальных парня
немного перебрали с алкоголем, плюс желание выплеснуть на кого-то достойного
все те чувства, приводящие в трепет, скопившиеся за долгие годы работы
в ДжЕ. Не то, что Рё не хотел этого повторить, просто.. Сдерживался, чтобы
не затянуло, как Джина.
- Смотри, они похожи на стадо.
- сказал сегодня утром Рё, пока они ехали в метро. - Из этого получился
бы отличный документальный фильм про общество - снять их на видео, а шум
электропоездов заменить мычаньем и звоном колокольчиков. - он криво усмехнулся,
потерев глаз. ЯмаПи в ответ только пожал плечами - Рё всё еще грустил из-за Учи. Или злился. Ямашита не мог этого понять. - Эй. Никто же не говорит,
что вы не можете с ним видеться и дальше. - медленно проговорил он, хотя
на самом деле знал, что Учи не хочет никого видеть. Даже собственную мать,
даже Рё, даже ЯмаПи. Тем более ЯмаПи. Иногда Ямашита понимал его,
иногда ненавидел, чаще - ему было всё равно. Он знал, что Рё видит в нём
только временную замену Учи. Надолго ли? Вечером он сидел на краю белой,
блестящей, как снег на альпийских склонах, ванны, сложив руки на коленях. - Рё! - крикнул он в открытую
дверь. - Какого цвета твоя зубная щётка? Не услышав ответа он поднялся,
с глухим, старческим вздохом, поставив обратно в стаканчик единственную
щетку - розовую, с истрепавшейся щетиной, яркую: - Безконтакный поцелуй? Как-то
так.. Проснувшись ночью он долго
лежал на кровати, стараясь не смотреть на плачущего Рё, стараясь совсем
не открывать глаз, а под утро прижал к себе лохматую черноволосую голову,
утыкая Рё лицом в район своих ключиц. Сны в ту ночь ему больше не снились. реализация Piksy и asian boy des - Тебе нравится? - быстрый
язык Рё облизал губы. Ямашита всхлипнул, чуть дернув
пальцами - совсем незаметно, обозначая собственную слабость. Семь минут назад Томохиса
прижимал к себе хрупкое, почти не созревшее, щенячье тело девушки, в поисках
удовольствия. Еще одна ночь, еще один клуб,
и очередная удачная охота - у неё были и глазки побольше, и юбка покороче,
и гладкий шарик пирсинга во языке. Он хватает её за руку и уводит в туалет. Когда за ними захлопывается дверь, музыка становится тише, но он не собирается с ней разговаривать. Тяжелая ладонь на её затылке приводит их в идеальную диспозицию - влажную спину ЯмаПи холодит пластик двери, а в руке мягко вибрирует телефон с кандзи "Нишикидо" на панели вызова. Только когда он слышит низкий голос Нишикидо в телефоне, робкие влажные прикосновения её языка становятся действенными - Ямашита сжимает в горсти её длинные блестящие волосы и кончает. Рё слышит в трубке стон ЯмаПи и смеется. "Перезвонишь мне." - Не стоит. - Ямашита наклонился
низко-низко, практически к самым губам Рё. - Такие, как она, выбрасываются
с балкона, когда влюбляются в таких, как ты. - Что? - Рё расхохотался,
но резко оборвал смех, увидев, насколько серьёзные глаза у ЯмаПи. Он нахмурился.
- А как насчет тебя? Ты говоришь это так, будто я покушаюсь на твою сестру. Теперь пришла очередь рассмеяться
Томохисе. Коротко. Неожиданно-зло. Отчаянно. - Моя сестра таким щенкам,
как ты, головы откусывала за завтраком. Рё замер. Потом, как показалось
Ямашите, облегченно выдохнул, потянувшись за сигаретой: - Господи, Пи, ты иногда бываешь таким придурком. Заговорил тут.. О странном. Сам в неё влюбился что ли? - Рё посмотрел в сторону, на миловидную официантку, с гладкими рыжими волосами, делая вид, или действительно не замечая, каким отчаянным взглядом одарил его Ямашита, рассеянно пробормотавший
в ответ: - Влюбился.. Они идеально подходили друг
другу. Осенью ЯмаПи спал на диване
в гостиной, одевал водолазки, закрывая запястья и горло плотной тканью,
носил солнцезащитные очки, хотя ясно было, что никакого солнца не предвидется. Осенью ЯмаПи пил много пива
по вечерам, а посреди ночи - кислый яблочный сок, чтобы похмелье с утра
не было таким тяжелым. Осенью ЯмаПи пачками покупал
батарейки в плеер, и часто жаловался Рё, что хочет завести кошку, чтобы
она ловила на его коровати тяжелые, как мутная черная вода, сны. Осень по кусочкам ворует близкого
ему человека, считал Рё, и ждал весны. Весной Рё поздно приходи домой,
пропахнув острым запахом свежести, талой водой и резкими словами навскидку. Весной Рё литрами пил черный
кофе, и его рука часто тянулась в верхний ящик стола, где раньше у него
лежали сигареты - хотя Рё давным-давно бросил курить. Весной Рё, засыпая, сильно
сжимал в объятьях Ямашиту, так, что Томохисе казалось, что утром он не
проснется. Весна заставляет Рё вести себя странно, думал ЯмаПи, принимая на колени черную вихрастую голову уставшего Нишикидо. Рё не нравится этот день. Рё не нравится это кафе. И пара, сидящая напротив,
и собственные шершавые ладони, и телефон в двадцать седьмой раз надрывающийся
мелодией вызова Ямашиты тоже не нравится. Но от этого никуда не деться. Он завороженно, но как-то
вяло, смотрит на эту пару. Как ладонь парня взлетает, удобно ложась на
затылок сидящей напротив девушки - тоненькой, как ЯмаПи во времена джуниорства. Как он приподнимается над
стулом, придвигаясь к ней ближе, сдвигая накренившуюся под опасным углом
посуду на столике, как прижимается лбом к её лбу, заглядывая в глаза и
что-то говоря, а её пальцы тем временем крепко сжимают палочки для еды. В голове Рё быстро-быстро
крутятся мысли, когда девушка выходит на улицу, и Рё, сквозь стеклянные
двери видит, как она плачет, пытаясь закурить. А у неё и зажигалка прочиркивает,
и сигарета последняя - жалкая, мятая. Рё смотрел, как её парень
оплачивает счёт, медленно собирает вещи вперемешку - её, свои, выходит
из кафе, дрожащими руками прижимает её к себе - юную, глупую, виноватую,
но такую любимую. Тридцась второй звонок, и
Рё поднимается из-за стола, набрасывая на плечи куртку, думая о том, что
Ямашита в чём-то наверное очень похож на эту девушку. Но вовремя принятое решение - самое важное. Томохиса рухнул в кресло,
оглядывая Нишикидо, взгромоздившего на стол свои офигительные длинные
ноги. - Сударь, что
это у вас с рукой? - он указал подбородком на эластичный желтый бинт на
запястье Рё. - Нынче отбивал
у дракона принцессу. И как итог - ожог на руке. - Рё расхохотался, дергая
кадыком. - Опять ходил
к Уэде, а нарвался на его реппера? - Томохиса чиркнул зажигалкой, закуривая. Нишикидо не ответил,
жадно наблюдая за губами Томохисы, выпускающими сигаретный дым узкими
полосками. - Мне лень что-то
делать. - пожаловался Ямашита, обсыпая колени пеплом. Рё спустил ноги
на пол, выходя из-за стола, зазвенела опрокинутая жестянка, толчками выплескивая
на белый ковер грязные потоки колы. Томохиса внимательно наблюдал за опустившимся
рядом с диваном коленопреклоненным Рё, прошептал в шею, наклоняясь ближе: - Не обожгись еще раз... Трижды три. - У тебя хреновый вкус, -
ухмыляется Ре. - Она прекрасна, - шепчет
ЯмаПи своим невообразимым голосом. Джин, сидящий напротив, смеется,
выплескивая на свои колени коктейль. Ре хочется сказать еще что-нибудь,
но он сдерживается, видя ТОТ САМЫЙ взгляд Ямаситы, направленный на вызывающе
мокрые джинсы Аканиши. Ре преувеличено громко смеется,
стараясь не смотреть на тающие кубики льда, рассыпанные по полу. Это слишком напоминает его надежды. *** Джин открывает ему дверь,
стараясь не жмуриться от яркого света. Проходя в комнату, Ре делает
вид, что не замечает растрепанных волос Томохисы и того, что его футболка
одета наизнанку. ЯмаПи улыбается ему снисходительной улыбкой, и спрашивает - как прошел твой день, Ре-тян? *** Ре старается пить больше.
Он откидывает голову, хохоча, бьет себя по коленке, рассыпая пепел с прикуренной
сигареты. Он пытается уговорить себя,
что ему не больно смотреть на то, как два его лучших друга целуются на
спор, на бутылку Бейлис. Он всеми силами уговаривает себя остановиться на этой точке. Лия. Рё произносит это имя, как-будто
стонет. Ли-ах.. И Ямашите это не нравится. Потому что когда Рё стонет в его рот 'Ямасьта', это звучит не так сладко. посвящается lenorman - Что? - Ямашита обернулся.
Длинные концы шарфа взметнуло порывом ветра, от промчавшейся электрички.
Рё показалось, что яркая красная шерсть намертво спуталась петлями на
пуговицах его пальто. - Твой шарф. Завяжи его. -
Рё дёрнул бровями, принимая угрожающий вид. - Иначе тебе оторвёт голову. - Как? - медленно моргает
Ямашита - он не спал шестнадцать часов. Такого не было, даже когда он
сплиновал из-за любви. - Насмерть. - вежливо пояснил
Рё. Пи не помнил, когда Рё в последний
раз был Господином Вежливостью. Кажется, когда Джин случайно уронил его
гитару. Он тогда был пьян. Совсем немного. Глупо было бы напиться с семи
коктейлей, в состав которой входило виски. Да, определённо совсем чуть-чуть. - У тебя стоит, когда ты злишься?
- тянет Ямашита, запихивая концы шарфа в чёрную одутловатую куртку. Точнёхонько
в расстёгнутую у горла молнию. У ЯмаПи была депрессия. В такие дни он
всегда одевался, как придурок. Рё подошёл ближе к Ямашите,
хватая его за ремень и вдавливая его бёдра в свои. Пи резко накрыло, до дрожи
в ногах и сильного, почти физически ощущаемого желания ударить Нишикидо,
наверстать те стычки, которых не было в детстве. Ямашите захотелось увидеть
Рё таким, каким он никогда не был - ущемлённого, униженного, ткнутого
носом в собственную неправоту. Они стояли слишком близко - и к краю платформы,
и друг к другу. Ямашита перестал ощущать, где заканчивается его тело и
начинается Рё. Ему казалось, что, загляни
он в глаза Рё, то упадёт в эту черноту, словно на рельсы. Прибывающая с шумом электричка
выталкивает из себя людей, они толкают Рё и Ямашиту плечами, сумками,
бесчисленным количеством ног, заставляя их прижиматься друг к другу сильнее,
пока Рё, наконец, не толкает Ямашиту в закрывающиеся двери, оставаясь
на платформе. Он видит в глазах Томохисы
страх, видит, как кривится его рот. Рё почти умирает от этой зависимости.
- Мне холодно. - Заткнись Рё-тян. Всем холодно.
- Ямашита старается незаметно схватить его за руку. Рё переводит взгляд
на ЯмаПи: - Сам заткнись. Ты не Учи,
чтобы жалеть меня. - Мы можем сделать это быстро,
- шепчет ему на ухо Рё. Шепчет ещё и ещё, касаясь острым языком края уха
и намертво прилипнув ладонями к спине, где-то под смятой, в беспорядке,
рубашкой. Ямашита проводит языком по
пересохшим губам и не узнаёт своего голоса: - Он сейчас зайдёт. Он всегда
заходит в такие моменты. - Тогда надо устроить более
жаркое представление, - смеётся Рё, и ЯмаПи дрожит, чувствуя его шершавую
ладонь на своём животе. Сдавленное оханье в районе
двери, и Рё, распластавшийся на Томохисе медленно-медленно поворачивает
голову на звук. На обомлевшего-застывшего-незнающего-куда-себя-деть Казую.
Когда проходит первый шок, а Каме исчезает с поля зрения - поразительно
быстро и незаметно, Нишикидо садится на край кровати, сцепив руки в замок: - Это не самый лучший вариант
привязать его к себе. Просто скажи ему всё. Казуя не будет завидовать
чужому счастью, когда сам так одинок. Ямашита касается пальцами рубашки Рё, совсем незаметно, слыша, как Рё называет Каменаши по имени, запутываясь и запутывая в своих чувствах всё больше. The End |