Mafia AUАвтор: absenceofmind (Aki) Перевод: reken Бета: Рене Оригинал: http://absenceofmind.livejournal.com/89622.html
Фэндом: JI, RPS. Пейринг: Акаме Рейтинг: PG Жанр: angst Примечания автора: Кусочек АУ “Мафия”. И почему-то мой Каме вышел намного более амбициозным, чем я хотела изначально. Примечания переводчика:
(Рене, спасибо огромное! В общем, это кусок фика, который автор вряд
ли когда-нибудь допишет. Разрешение на перевод получено. Disclaimer: Не владею, хотя очень хотелось бы... Размещение: С разрешения автора и переводчика. |
|
Собственно, сам фик предварялся кусочком чата absenceofmind с другим человеком, где она описала саму АУ. Перевод того кусочка про АУ 1:07 AM это никогда не будет написано, просто идея, основанная на прослушивании
andalusia, мафия кат-тун! Джонни – крестный отец! Каме – хороший парень, вовлеченный
в дело против воли, Джин – наследник, преемник, но на него постоянно ругаются за то, что он слишком небрежно относится к работе и ленив он был лучшим другом Каме Коки был бы этим сообразительным,
амбициозным учеником, Уэда, гм, - неловкий кузен, Мару – соседский мальчик,
которого принимают в семью, потому что они всегда тусовались вместе, и
на всяком этапе был какой-нибудь тест, который ему удавалось пройти ТАГУЧИ И, собственно, сам фик *** Каме не осмеливается посмотреть в сторону Джина: когда говорит Председатель, надо внимательно слушать. Джонни, сидя за столом, наблюдает за тем, как кровь отхлынула от одного лица и прилила к другому, и мило улыбается. Затем встает и идет к окну. Только тогда Каме бросает украдкой взгляд влево, но Джин занят сложным процессом превращения шока в ярость. Его взгляд устремлен прямо. - Ты будешь представлять нашу семью в этой сделке, Кадзуя, - продолжает Председатель. Со своим мягким, дребезжащим голосом, он похож на благодушного дедушку. Ветхую древность. Этот фасад обезоруживал и более осторожных противников, чем двое молодых людей, которые стоят сейчас перед ним. - Как тебе хорошо известно, семья Ямасита обладает большим влиянием на прессу. Есть две возможности использовать прессу, - его голос приобретает нравоучительный тон. – Первое - это собирать информацию. Второе, более важное, - распространять информацию. Каме кивает, когда понимает, что Джонни этого ждет. Старик продолжает: - Если вы двое будете работать вместе, не думаю, что у нас будет много проблем в обеспечении поддержки этого фильма. - Он будет работать с Томохисой? - Джин, - всего одно слово, но это предупреждение. Протест Джина, словно автомобиль, врезается в это слово, и Каме почти видит, как остальные его фразы ломаются вслед за первой. Джин так и не научился скрывать свой мятеж, свое возмущение. - Ты не будешь участвовать в этом проекте. Тебе надо научиться другим вещам, - и Каме, не глядя, знает, что Джин сжимает сейчас кулаки. В глубине души Каме всегда задавался вопросом, накажет ли Джонни его за то, что он хотел оставить семью и поставил на первое место бейсбол. Когда он снова присоединился к ним, Джонни только поблагодарил его за эту жертву, и Каме решил, что, возможно, он в безопасности. Джонни все еще говорит, упоминая имена. Некоторые из этих имен важны – потенциальные рычаги, люди, к которым он пойдет. Фильм и сам по себе спорный – история политика, который ведет двойную жизнь, притворяясь добропорядочным отцом и мужем, в то время как втайне он гомосексуалист, встречающийся с любовниками в самое неподходящее время – например, в день, когда рождается его дочь. История основана на жизни американского политика, но многие ополчились против японской экранизации. Это сопротивление объясняют консерватизмом общества, но на самом деле проблема в том, что один из возможных кандидатов на пост главы Токийской префектуры был замечен недавно в гей-баре. - Самое главное - время, - говорит Джонни. – Нам придется ускорить производство, чтобы фильм вышел в кинотеатрах до выборов. Он всего на секунду позже, чем нужно, говорит “Да”, а старик уже поворачивается к нему, глядя на него своими опасными глазами из-под мягких, сморщенных век. Каме нервно облизывает губы и мысленно начинает прикидывать. Как обычно, Председатель называет имена и ждет, какие он выберет. Это их игра, но сегодня есть имена, которые он не знает, и еще больше имен, связанных с этими именами. У него кружится голова; ему все меньше и меньше нравится это. Проект слишком специфичный, требует особого, искусного подхода. Это не обычный бизнес. Только когда Джонни взмахом руки отпускает их обоих, он понимает, что Джин, позабытый, все это время стоял рядом. Почему Джонни не отпустил его, думает он. Ответ приходит раньше, чем дверь из орехового дерева закрывается за ним. Потому что Джонни хотел, чтобы Джин это видел. - Джин, - произносит он, когда они доходят до лестничной площадки. - Не говори со мной, – и это отличается от всех злых слов,которые Джин бросал ему больше десяти лет их жизни. Отличается и звучит намного хуже. - Не говори со мной, - повторяет Джин еще тише, поворачивается и сбегает вниз по ступенькам. На секунду Каме испытывает острое желание пойти обратно, в офис Джонни, и объяснить, почему это плохая идея. Уже три или четыре аргумента проносятся в его голове. Только осознание, что от этого будет только хуже, останавливает Каме. Джонни-сан будет знать, почему он отказывается, улыбнется, скрестит руки, выслушает его, а после того как Каме снимут с этого дела, Председатель попросит его о другом одолжении. О чем-то, из-за чего Джин возненавидит его еще больше. Часом позже Тагучи находит его все еще сидящим на площадке. - А-рэ? Каме, ты все еще здесь? Он с трудом поднимается на ноги. За прошедший час его мысли беспомощно шли по кругу, и последняя воронка только глубже утянула его в замешательство. - Тагучи, он тебе звонил? - Нет, я просто привез счета за этот месяц. - В баре было много посетителей? - Ну, знаешь, выборы ведь приближаются, так? Похоже, люди начали вести переговоры. Меньше, чем полгода назад, думает Каме, он мог бы прийти в бар Джунно и не замечать ничего, кроме последней видеоигры, проигрываемой без звука на жидкокристаллическом экране за барной стойкой. Вернувшись из офиса, Тагучи говорит: - Да, похоже, Председатель в этот раз серьезно настроен. - Серьезно настроен? - Он дал тебе какое-то важное поручение, да? Каме в изумлении поднимает
на него глаза. - Ты знал? - Люди уже давно об этом говорили. Иногда я слышу некоторые вещи, потому что стою за стойкой. Если даже Тагучи слышал об этом, слухи о преемнике действительно ходят давно. Он невольно опускает плечи. - Хочешь зайти? – говорит Тагучи, и Каме поднимает глаза. – У меня смена начинается через час, но до этого времени я свободен. - Я тебе не помешаю? Я ведь могу через час и не уйти. - Обычно там пусто во второй половине дня. А вот по вечерам - сууупер-много народу. Но сейчас можешь сидеть там долго. Зайдешь? К своему удивлению, он отвечает:
- Зайду. Ему никогда так сильно не хотелось напиться. Они выходят на пожарную лестницу
и опираются на заграждение, держа в руках стаканы с бренди. Он выкуривает
целую сигарету молча, но в середине восторженного монолога Тагучи о полуавтоматическом
пистолете, недавно принесенном одним русским клиентом, он вдруг произносит: - Джин много раз мне это говорил. - Э, что? - Что Джонни-сан – страшный человек. Тень восторженной улыбки задерживается у Тагучи на лице, даже когда он поворачивает голову, чтобы взглянуть на Каме. Каме сглатывает и произносит: - Но я никогда не видел эту его сторону, хотя и думал: “А, наверно, он такой”. Короче говоря, я думал, Джин преувеличивает, по крайней мере, немного. - Точно, тебя ведь долго не было. Так естественно видеть тебя здесь. Я почти забыл, что ты уходил. Ты ведь все-таки привык к этому миру, да? И Каме молчит, размышляя, верно ли это утверждение. Столько всего изменилось, с тех пор как он ушел, но на самом деле, что именно отличается? Только Джин. Нет – только то, как Джин смотрит на него. - Ну... Он облокачивается на перила и выглядывает наружу. Из-за бренди ему трудно сфокусировать взгляд, и он рассеянно смотрит на окна, на немытое стекло, пыльный кирпич и влажные потеки от кондиционеров. Бар находится на шестом этаже – тайный оазис, не обозначенный на карте, - но Тагучи спустился вместе с Каме на четвертый этаж, зная о его боязни высоты. Перила кажутся слишком ненадежными,
и он отклоняется назад. - Весело было? В университете учиться? Он думает о той рутине, о том, как ходил на занятия, возвращался в квартиру. Подрабатывал. Командные тренировки – ему больше всего не хватает именно их. Его одногруппники легко заводили приятелей, и он завидовал этому и пытался им подражать. Сначала он неловко себя чувствовал с ними, но, по крайней мере, во время обсуждения командной стратегии они все были одинаково серьезны. Первыми ответили улыбкой на улыбку Каме его однокурсники - Исикава, Ниномия и Мацуда; они хлопали его по спине после хороших игр и время от времени приглашали его выпить с ними. В том мире было легко назвать их друзьями. - Да, правда, весело. Особенно бейсбол, я в том сезоне каждый день тренировался. Когда весенние тренировки начались, вообще дурдом был, после подработки едва доползал до универа! У него чешется рука от желания что-нибудь швырнуть. Его переполняет желание помахать битой, поверить, что этот мир чего-то стоит. - Ха-ха-ха! – у Джунно милый, незамысловатый смех, которого ему не хватало. – Знаешь, меня Аканиши тогда дергал все время. Говорил, что ты слишком худым становишься. - Джин? – хмурится он. – Он же меня тогда не видел. Разве он не уезжал в Америку? - Да, но он расспрашивал Ямаситу. Это неожиданно. Он моргает, трясет головой. - Джин спрашивал Томо обо мне? И жаловался тебе? - Разве Ямасита тебя не приглашал несколько раз поесть? - Да, что-то вроде того... Мне это немного странным показалось. Я думал, это из-за семьи, чтобы сохранить лицо... - Ха-ха, он так долго не отвечал на мои мэйлы! Но всякий раз, когда отвечал, всегда что-нибудь о тебе спрашивал. “Как там тот парень, не помер еще”, и все в том же духе. - Почему ты мне не рассказывал? - Э, а должен был? Разве ты с ним сам не разговаривал? - Он на мои мэйлы не отвечал! - А, так вы тогда все еще в ссоре были? Он мрачно смотрит вниз, на мусорные контейнеры. Ему хочется вылить остаток бренди на улицу, но вместо этого он залпом допивает напиток. - Что за чертовщина с ним творится? Он злился на меня за то, что я хотел уйти, а теперь злится на меня за то, что я вернулся. Он знает: дело не в этом, тут более сложные причины. Улыбка Джонни, реакция Джина на Кёко, а теперь этот фильм... Но Тагучи наливает еще бренди, а ему сейчас хочется выговориться. - Знаешь, я же из-за него вернулся. Потому что Джонни-сан мне позвонил. Он имитирует хриплый голос
Председателя, старческую речь. - Кадзуя, с Джином проблемы в последнее время. Он не проявляет инициативу, делает все спустя рукава. А ведь работать спустя рукава – большое преступление. “Если так будет продолжаться”, - сказал Джонни, - “я буду очень обеспокоен его поведением”. - Он говорил опять о том, как должна жить молодежь? - Ну, само собой разумеется. - Значит... Ты вернулся, потому что тебя попросил Председатель? Ради Аканиши? - Вроде того. Он пьет больше, чем нужно, больше, чем ему бы хотелось. Но у него такое ощущение, что позже он не даст себе выговориться. Он пьет, чтобы перестать думать; если он снова начнет думать, то прекратит говорить. - Знаешь, этот парень всегда мне звонил. Он приканчивает свою вторую сигарету. - Он говорил: “Ненавижу эту семью, не дают мне никакой свободы! Этот старый козел!” - Нуу, хоть он так и говорит, это ведь не значит, что он задумает уйти? Он с удивлением поворачивается, чтобы посмотреть на Джунно. - Думаешь? Он сказал мне об этом однажды... Что, а ты разве никогда не думал об уходе? - Я? Зачем? Знаешь, мне здесь очень неплохо. Целыми днями могу возиться с оружием. - Точно, – он садится на ступеньки. – Ты доволен. И Коки тоже. Из всех нас, у него самое сильное желание преуспеть здесь, тебе так не кажется? - Но ты ведь тоже очень стараешься, разве нет? - Это другое, я... – он останавливается, не зная, как объяснить. - Все знают, что Каме усердно работает. - Просто я не хочу ничего делать наполовину. - Почему же ты тогда ушел? - Ответ легко угадать... Круглый, белый, немного тяжелый... - Ха-ха, понял, понял... - взглянув на часы, Тагучи изумленно присвистывает, потом бормочет себе под нос. – Опаздываю! Йоко рассердится, если сейчас не приду. Но, как я уже говорил, в баре наверняка будет пусто, поэтому просто пойдем со мной. Джин все время жаловался ему, это верно. Но когда он говорил: “Попытайся это принять”, Джин отвечал: “Как же здорово, что ты здесь. Правда, здорово”. И это заставляло его вспомнить о семнадцатилетнем Джине, который рассказывал ему, почему быть в Семье – лучше всего. “Потому что, послушай, здесь же мой друг детства. Потому что ты здесь, я могу так наслаждаться этой жизнью”. Сейчас он чаще вспоминает Джина, когда тому едва стукнуло двадцать один, как тот лежал на кровати и смотрел в потолок, не отвечая на его стук. Джин не пошевелился даже, когда он взломал замок и вошел. А когда Джин наконец-то двинулся с места, казалось, он вернулся откуда-то издалека и смотрел на Каме, как на незнакомца. “Я тоже хочу куда-нибудь уехать”, - сказал он. - Этот парень, - говорит он, следуя за Тагучи вверх по лестнице и едва осознавая, что говорит вслух, - этот парень заставил меня думать, что он хочет убежать. Хочет заняться чем-то другим. - Но разве он не вроде комнатной собачки? - Что? Они доходят до боковой двери в бар. Тагучи оглядывается, когда они заходят внутрь; возможно, в поисках Йокоямы. - Вроде тех собак, которые всю жизнь живут взаперти и поэтому утрачивают свои инстинкты. Они теряются, когда попадают на улицу. - Думаешь, Джин такой? - Ну, мы все такие, разве нет? А... Может, только не Каме-тян. Ты ведь справился? Снаружи и вообще. - Но я прибежал по первому свистку. Тагучи, склонившийся проверить ассортимент напитков, либо не слышит, либо не возражает. Он плюхается на стул рядом с барной стойкой. Из-за алкоголя он чувствует сильную усталость, слишком сильную, чтобы сидеть прямо. - Знаешь, Джонни дает этот проект мне, потому что знает: есть вещи, которые Джин не сможет сделать. Дядя актрисы, которую они хотят снять в главной роли, владеет маленькой компанией. Они виновны в уклонении от уплаты налогов. Знаешь, он хочет, чтобы я шантажировал ее, если придется. Думаешь, Джин смог бы это сделать? Он слишком любит женщин. - Но ты ведь тоже любишь женщин? - Только не тех, кого мне нужно защищать. Есть и другая причина, по которой Джонни не хочет, чтобы этим занимался Джин, и она связана с ведущим актером. “Не нужно обижать его без необходимости”, - сказал Джонни во время встречи. “Этот парень уже давно в индустрии”. “Значит, мне надо попытаться подкупить его?” “У него и так много денег”. “Разве люди не хотят всегда еще больше?” “Дай ему то, что он хочет”, - и Джонни-сан благосклонно улыбается. - “Уверен, ты что-нибудь придумаешь”. “Я слышал, он любит бейсбол”, - добавляет Председатель, словно погрузившись в раздумья. И у Каме по спине пробегает холодок. - Пусть этот парень сперва позаботится о себе, прежде чем беспокоиться о других. Если я ему не нужен, вернусь обратно в бейсбол. Он может сам отвечать за себя перед Джонни-саном. Его голос звучит слишком громко в тихом, послеполуденном полумраке бара. - Ано, Каме... Тагучи напряжен, и Каме не нужно оборачиваться. Он может видеть отражение Джина в темном жидкокристаллическом экране. Кто-то – Томо? – стоит рядом с ним. - Пойдем, – Джин поворачивается, чтобы уйти, и Каме поворачивается тоже. Машинально тянется за ним:
- Джин. Джин разворачивается и стряхивает
его руку. Внезапно он чувствует, как ярость искажает его лицо. Одним движением он встает и атакует. Это несильный удар, бесцельный и неконтролируемый, но кулак попадает Джину в челюсть, и тот, спотыкаясь, налетает на Ямаситу. Поднимаясь на ноги, Джин вытирает губу; руки Каме холодные, и у него болит кулак, но он рад, что Джин отвечает ударом на его удар. Ему удается отшатнуться, но Джин тоже скользит в сторону, и они оба падают на пол, неуклюжим клубком откатываясь от кресел. Он осознает смутно, что Тагучи перепрыгнул через барную стойку и Пи маячит где-то рядом, пытаясь найти способ утихомирить Джина. Он отбрасывает все попытки защищаться и просто молотит руками и ногами, почти не ощущая ответных ударов. Внезапно ему в живот упирается колено, и Джин прижимает его к полу. Он бешено отбивается, испытывая мимолетное, но пугающее ощущение дежа вю. Кто-то – Томо – кричит: “Чего же вы ждете?” - и наконец Тагучи, Ямасита и Йоко, который появился из ниоткуда, оттаскивают от него Джина, задыхающегося, с красным от напряжения лицом. Его солнечные очки куда-то упали, а верх рубашки порван. Из разбитой губы кровь сочится по подбородку. Глядя на Джина, Каме понимает, что у него самого идет кровь из носа и свербит под глазом. Больно дышать; живот напряжен и немного ноет. Тагучи хочет помочь ему сесть, но он отказывается от помощи и, пошатываясь, сердито поднимается на ноги. - Почему ты вернулся? – орет Джин. – Ты ведь смог уйти, разве не этого ты хотел? Почему ты вернулся? - Ради тебя, придурок! - Врешь! - Какой смысл врать такому идиоту, как ты? Ты все равно не поймешь! Если не хочешь мне верить, не спрашивай! Наступает молчание, и он может видеть остальных: Йоко, более бледного, чем обычно; расстроенного Тагучи, серьезного Томо. Но он смотрит только на Джина. Этот смущенный взгляд пугающе открыт. Неудивительно, что Джин предпочитает сердиться; сомнения такого рода фатальны в мире Джонни. Он делает глубокий вдох и
произносит более спокойным тоном: - Аканиши... - Давай выпьем, - прерывает его Джин и выпрямляется, высвобождаясь из рук Томо. - ...что? - Твой новый проект, - отрывисто произносит Джин, выпаливая каждое слово; он словно боится проглотить эти слова. – Давай... отметим его. Каме неохотно смотрит в сторону барной стойки. Кто-то из новых мальчиков Джонни уже подметает осколки. Джин быстро добавляет: - У меня дома? И человек, который так убедительно сказал: “Не трогай меня!”- берет его за запястье и тащит за собой из темного бара в коридор, к лифту. Каме стряхивает его руку, только когда они выходят на улицу. *** Позже, когда они оба, пьяные,
полусидят-полулежат на диване Джина, Джин произносит: - Я поговорил об этом с Такки. - О фильме? - О том, что тебя назначили на этот проект. - Что он сказал? - "Перестать вести себя как избалованный ребенок". - Не в первый раз, верно? Джин тянется к нему, чтобы стукнуть, но только легонько хлопает Каме по груди. - Что это было, этот удар? Такой неуверенный, - Каме с трудом ворочает языком. Приятно, решает он, время от времени чувствовать себя таким беспомощным. - Э? - Что он еще сказал? - Он знает, мне тяжело, но это для моего же блага. Знаешь, у него было то выражение лица, которое бывает у него, когда ему приходится быть строгим против своей воли. - Точно, точно, знаю это выражение, – он корчит гримасу, глядя в потолок. У Такки было такое выражение лица при разговоре с ним, через неделю после его возвращения. - Я видел у него это выражение раньше. Перед тем как он убил Мориучи. Он открывает глаза. - Правда? До него и раньше доходили слухи, что за это был ответственен Такки. Но Джин никогда об этом не упоминал. Ответа нет. Он поворачивает
голову, чтобы посмотреть, не заснул ли Джин, когда тот произносит заплетающимся
языком: - Я хотел тебя увидеть. - Правда? - Я эгоист. Я не хотел, чтобы ты уходил. Большую часть времени, когда тебя не было, я думал: хорошо, что ты ушел. Но мне все равно хотелось опять тебя увидеть. Хотелось обсудить. Да... Столько разных вещей произошло, пока тебя не было. Он постепенно узнает, что это за “разные вещи”. Он уже узнал про некоторые из них. - ...Ну, я же вернулся. - Каме, - Джин поворачивает голову, и они смотрят друг на друга. - Возвращайся в университет. Этот мир не для тебя. Бейсбол. Иди играть в бейсбол, - Джин произносит это медленно, так что звучит это почти смешно, но этот влажный взгляд вызван не только алкоголем. - О чем ты говоришь... Разве не ты меньше всего подходишь? В этом мире, если ты не умеешь подчиняться приказам, ты бесполезен. - Я бесполезен, потому что я глупый. Это не изменится. И сейчас я тоже глупый, и я так пьян, так пьян, я сейчас усну. - Ну, спи тогда! Тебе не нужно мое разрешение. - Не уходи, пока я не проснусь. Он не отвечает. Утро застает их спящими на
диване клубком рук и ног, с мирными выражениями лиц. The End |