Breathplay
|
|
- Заткнись, Аканиши, - шипит Каме, кулаки его сжаты и глаза потемнели. - Нет, серьезно, - говорит Джин их сегодняшним девушкам, которые пожирают его влюбленными глазами, не упуская ни единого жеста. - Когда мы были джуниорами, он всюду за мной бегал как потерявшийся щенок. На все ему было нужно мое одобрение, будто я был его сэмпаем! Свирепый взгляд Каме перепугал бы половину Канжани8, но Джин только усмехается. - Это так мило! - взвизгивает девушка Каме, берет за руки свою подругу, и они прыгают от счастья. - Я уверена, что Аканиши-кун - самый лучший сэмпай. - Извините нас, - говорит Каме без намека на вежливость и, даже не глянув на девушек, хватает Джина за руку и волочет в сторону туалетов. Джин смеется как пьяный, только что он вовсе не пьян, ни в одном глазу. Просто его ужасно веселит разозлившийся так легко Каме, который уже запер дверь и приближается к нему с таким видом, будто собирается придушить или еще что-то в этом роде. И когда именно это и происходит, Джин уже больше не смеется. Рука Каме плотно обхватывает его шею, сощуренные глаза мечут стрелы ярости. Он, конечно, делает это неправильно, но Джин все равно реагирует. И это не та реакция, которую можно было бы ожидать: он не пытается вырваться или ударить, нет-нет, тело Джина вдруг обмякает, и он издает тихий стон. Выражение глаз Каме круто меняется, злость сменяется весельем, а губы его изгибаются в усмешке. - Тебе это нравится. Джин собирается отрицать, но тут палец Каме передвигается вверх по его горлу, и голова Джина сама откидывается назад без малейшего принуждения. Палец гладит адамово яблоко, и Джин снова стонет, на этот раз звук немножко искажен. - Ты надо мной издеваешься? - спрашивает Каме глубоким, серьезным голосом. - Если да, то я действительно тебя придушу. - Не... - выдыхает Джин, вместо голоса только воздух, - ...издеваюсь. Вторая рука проскальзывает по шее Джина к затылку как раз вовремя, чтобы смягчить встречу со стеной, в которую Каме его резко вжимает. - Аканиши, - тихо произносит он, - я не знаю, что сказать. - Не говори ничего, - Джин рычит, - просто не останавливайся. В глазах Каме вспыхивает что-то, чего Джин не видел уже очень давно, его собственные глаза закрываются, выполняя требование тела полностью сосредоточиться на том, что с ним творят. Пальцы Каме легко скользят по его шее, как будто дразня, нежно лаская горло, и он стонет от неудовлетворенности, пока не чувствует дыхание на своем лице. Не то чтобы Каме плохо целовался - дело в том, что Джин не особо старается. Он приоткрывает рот и ласкает языком язык Каме, но делает это почти автоматически. Все его внимание сосредоточено на замершей на его шее руке. И прежде чем он сам осознает свое намерение, он берет эту руку и передвигает ее, при этом притягивая Каме ближе. После он разжимает пальцы и скользит ладонью на талию Каме, вцепляется в него и заставляет протиснуть бедро между своих ног, раздвигая их, и начинает тереться об него. Каме отрывается от его рта и бесстыдно стонет, вжимаясь лбом в плечо Джина, подхватывая ритм и невольно сжимая пальцы. Джин хрипит, больше он ничего не может, потому что теперь Каме делает это правильно, и дыхание застряло в его глотке, проскакивая мелкими глоточками, вовсе недостаточными. Ноги Джина подгибаются, и Каме едва успевает подхватить его, замедляя падение, и они оба оказываются на грязном полу - Джин на коленях у Каме, вцепившийся в него как клещ. Кафель под спиной Джина холодный и твердый, когда Каме его опрокидывает, и еще холоднее, когда Каме стаскивает его штаны. Обычно Джин такого не позволяет. По крайней мере, не таким образом, но Каме посасывает его кадык, рукой сжимая шею чуть ниже и мягко подталкивая вверх и каким-то образом это гораздо лучше, чем если бы то же самое творили с его членом. - Ка-ме, - выдавливает Джин, толкаясь бедрами в надежде на хоть какой-то контакт, но ощущает лишь прохладный кондиционированный воздух. - Открой глаза, - шепчет Каме, отодвигаясь и ослабляя хватку. Джин может лишь чуть приподнять веки, но этого достаточно, чтобы увидеть, как внимательно смотрит на него Каме, тяжело дышащий, с челкой, упавшей на помутневшие глаза. - Пожалуйста, скажи, что ты этого хочешь. - Я... - Джин кашляет, его глаза закатываются, и прикосновение Каме становится успокаивающим. - Я же сказал тебе не останавливаться. Не отвечая, по крайней мере словесно, Каме расстегивает свой ремень и откручивает колпачок. Джин начинает громко смеяться при мысли о том, что Каме приволок смазку на свидание (с девушкой). Но прежде чем первый смешок срывается с его губ, Каме раздвигает его бедра и пробует протолкнуть в него смазанный палец, и дальше все уже совсем не смешно. Джин вместо этого стонет во весь голос, но только пока Каме не сжимает нежно его шею, и тогда он задыхается. Он знает, что Каме чувствует, как судорожно сокращаются его мышцы. Так возбудить его может только стимуляция подобного рода, и он чуть не кончает без единого прикосновения к члену, когда Каме проталкивается глубоко внутрь, задевая ту самую точку. Он не может стонать, голос вынужден затихнуть в глотке, и Джин начинает соскальзывать куда-то из-за того, что все меньше кислорода достается его мозгу. Прикосновение исчезает, его шея свободна, и он недоуменно моргает, все еще не видя. - Каме... - Больше ничего такого до самого конца, - говорит Каме, его голос напряжен, и Джин сосредотачивается, чтобы разглядеть беспокойство в его взгляде. - Ты уже синеть начал. Я снова сделаю это, когда ты будешь готов, хорошо? Джин кивает, открывает рот, чтобы ответить, но издает лишь пронзительный стон, потому что Каме уже в нем, вжимает его позвоночник в пол, вталкиваясь до самого конца, и останавливается, чтобы дать Джину привыкнуть, прежде чем начать медленно двигаться. Каме резко охает, как будто от удивления, и Джин разлепляет веки, чтобы увидеть лицо Каме, искаженное наслаждением. Его рот расслаблен, щеки раскраснелись, пот выступает на лбу и пряди волос прилипают к коже. Джин чувствует его твердость в себе и толкается навстречу, еще больше напрягая позвоночник, но тут Каме подхватывает его под ягодицы, облегчая нагрузку. Рот Джина приоткрывается, его бедра автоматически подхватывают ритм толчков Каме, и когда он находит силы дотянуться рукой между их бедрами, все что ему нужно сделать - это сжать пальцы, тело само толкается в его руку. - Каме, - говорит он быстро, отчаянно, свободной рукой цепляясь за запястье Каме и подтягивая его руку обратно к своей шее. - Джин, - шепчет Каме, и позже Джин сможет осознать, что впервые за годы он услышал это обращение, а сейчас ему хватает одной только неуверенности в голосе и нежности прикосновений, чтобы утонуть в чувствах. - Ты сможешь, Каме, - произносит Джин и срывается на сдавленный стон, лаская головку своего члена, но звук прерывается, когда пальцы Каме пережимают его горло. Каме вбивается в него, звук соприкосновения их тел эхом отдается от стен, рука Джина летает вверх и вниз и Каме сильнее сжимает пальцы. Он еще колеблется, когда тело Джина начинает содрогаться, но восстанавливает решимость и дожидается того момента, когда рот Джин распахнется в крике оргазма, чтобы сжать его горло, полностью лишая воздуха. Джин может это ощущать прямо в мозгу - расскажите о мозготрахе - там, за глазными яблоками, в синусах, где начинается эта дрожь, электрическими разрядами распространяющаяся по каждому нерву в его теле, до кончиков пальцев на руках и ногах. И после он чувствует, как Каме выходит из него и кончает - не на него, - а потом теплое тело Каме снова на нем, так уютно устраивается между его напряженно вытянутыми ногами. И когда он снова может дышать, это воздух Каме, их рты сплавлены и Каме намеренно выдыхает прямо в легкие Джина. Потом они все еще соприкасаются губами, не то чтобы целуясь, но и не то чтобы не целуясь, пока Джин очень медленно восстанавливает дыхание. Каме легко скользит кончиком языка по нижней губе Джина, и Джин оживает, наклоняет голову, чтобы поцеловать Каме как следует, и обхватывает его обеими руками. Спина его болит зверски, когда они садятся, неловко избегая взглядов друг друга, пока он вытирает себя и приводит в порядок, насколько это возможно. Он умудряется встать и шипит от боли, но ладонь Каме начинает нежно массировать его позвоночник, и он льнет к Каме, роняя голову ему на плечо, когда второй рукой тот обнимает его за талию. - Давай, - мягко произносит Каме, тыкая Джина пальцем в бок и подталкивая к выходу. - Надо выбираться отсюда. Разум Джина проясняется, и глаза его распахиваются, когда он вспоминает, кого они оставили за дверью. - А как же девушки? Каме фыркает, утыкается лицом в шею Джина и целует метки, которые сам там оставил. - Какие девушки? The End |