Freakin` fuckin`

Автор: Chester

Фэндом: JE. RPS

Рейтинг: PG-13

Пейринг: Ре-Джин

Предупреждение: постапокалипсис, AU.

Комментарий: Для Gelwin.

Дисклеймер: Все выдумка

Размещение: С разрешения автора.

Не обижай слабого, если он сильнее тебя


В этом году Ливни приходят раньше на четыре дня, и для Джина это становится первой ошибкой. Он всегда все откладывает на последний момент, и когда пустоши накрывает мутно-серой пеленой, а небо покрывается розовой сеткой всполохов, запасов еды у него только на полторы недели. Две с половиной, если он будет употреблять минимальное количество питательных элементов раз в два дня. Но тогда он сдохнет в любом случае, просто не дотянув до момента, когда можно будет выйти из убежища. Он смотрит наверх, сквозь толстое непроницаемое стекло, как поток смертельно опасной воды уносит прочь горшок от его чахлого фикуса, который он с таким трудом достал и так старательно выращивал пять месяцев, и ему почти хочется плакать. А еще – поклясться чем угодно, что он больше не будет откладывать пополнение запасов на самый последний момент, надеясь, что еще успеет, и что с ним не может произойти ничего плохого. Не может ведь?

Он разочаровывается в этой идее уже на третий день. За стеклом все та же серая пелена, которую Джин уже не может видеть, но и систему затемнения окна до начала Ливней починить он не успел. Он не знает молитв, но если где-то там, на верху, существует Бог, он должен услышать Джина, обязан, потому что в церкви говорят, что он любит всех своих детей, тогда почему так наказывает?

Под конец второй недели, он уже не почти не ходит по убежищу и ни о чем не думает. Он пересмотрел все фильмы за последние три года, от мелькания кадров у него начинает кружиться голова, и ему так хочется жить. Хоть немного, хоть чуть-чуть, хоть как-то. И если бы у него были силы, он бы устроил истерику, перебил бы все в доме и даже расплакался бы, потому что кто его увидит? Но Джин просто устало закрывает глаза, и пытается уснуть, только чтобы не думать о еде.

И когда автоматика подает сигнал запроса на пристыкование к шлюзу, он сосредотачивается наверное целую минуту, только для того чтобы отложить плеер и встать с постели. Прикладывает ладонь к панели открытия, и пока техника думает над этим, успевает устать. Он не верит своим глазам, но на дисплее отображается низкий и широкий силуэт «черепахи», а запрос на состыковку опять повторяется: Джину кажется, что на этот раз резче, требовательней, и он поспешно подтверждает.

----

Рё безумно хочется выпить чего-то покрепче и домой. Его рабочая смена еще не закончена, но он всегда плевать хотел на эти условности. В конце концов, сутки напролет ползать по бескрайним выжженным пустошам, в серой пелене Ливней, периодически попадая в электрические бури – заставили бы его начальство заниматься этим за те деньги, что они ему платят. Он сверяет координаты и через несколько метров, которые его движущаяся крепость проползает с неспешным достоинством настоящей черепахи, втыкается носом тяжелого перевозчика в шлюз, заставляя сработать автоматику распознавания. Возможно, хозяева спят, или заняты чем-то, поэтому помаявшись несколько минут, он, не задумываясь, повторяет запрос и собирается давать задний ход, но не успевает поднять руку чтобы притянуть панель управления, как умная техника, получив подтверждение, сама начинает состыковку, а значит, ему все же придется вылезать из уютного кресла пилота.
«Черт», - хочется сказать Рё, - «Господи, почему ты так меня не любишь?», но он не успевает. Стоит ему спрыгнуть на гулкий металл настила, он замечает худого парня в бесформенной футболке, с собранными на макушке длинными волосами, и в ту же секунду тот сползает по стене на пол, пытаясь пальцами вцепиться в неровности перил.
- Эй, - говорит Рё вместо того, что собирался, и в два прыжка, гулко отдающихся в пустом ангаре, добирается до него, опускаясь на колени. – Эй, чувак, ты…
Уже на втором слове понимая, что его вряд ли слышат, а если и слышат, то точно не ответят, поэтому замолкая на половине фразы, и пытаясь похлопать парня по впалым щекам. Тот не реагирует, еще больше сползая вниз, и Рё понимает, что лучше бы он сразу повернул домой, без этого «ну еще одно и все».

- Как тебя зовут? – спрашивает он у хозяина убежища. Тот безжизненной куклой лежит на узкой койке, слишком медленно реагируя на все происходящее.
- Джин, - отвечает он через секунду, как будто едва осознав, что от него требуется. Рё поджимает губы, взглядом подгоняя таймер на камере, превращающей сухие спрессованные брикеты синтезированной еды во что-то если не съедобное, то удобоваримое.
- У тебя жрать нечего, ты идиот? – зло задает он следующий вопрос, наконец-то с облегчением слыша писк, и быстрее вытягивает результат. Это похоже на какой-то крем-суп, во всяком случае, по консистенции, и он радуется, что так удачно выбрал брикет.
- Не успел, - одними губами жалобно произносит хозяин, от запаха еды приподнимаясь на локтях, и не отрывает взгляд жадно расширившихся глаз от небольшой тарелки в руках Рё. Тот пытается не мучить его еще больше, и, прихватив ложку, аккуратно присаживается на край лежанки. Джин послушно позволяет себя кормить, иногда обхватывая длинными пальцами руку Рё и придерживая, чтобы удобнее облизать ложку.
- Спасибо, - шепчет он, притягивая к себе тарелку. – У меня есть деньги, если что.
- Вижу, - бормочет Рё, машинально оглядывая кучу дорогих девайсов в небольшой комнате убежища и даже аккуратный стеклянный горшочек с проросшей травой. Настоящей живой травой. И переведя взгляд на лихорадочно допивающего остаток супа прямо из тарелки хозяина, задает мучающий его вопрос:
- А что бы ты делал, если бы я контрольно не заехал?
Джин смотрит на него страшным остановившимся взглядом, и Рё аккуратно вынимает пустую тарелку из побелевших пальцев.
- Тебе сейчас больше нельзя, - неловко говорит он.

Так они знакомятся. Рё заполняет бланк на заказ еды, скучным голосом проговаривая все условия, и сразу же приносит из перевозчика несколько брикетов из резервного запаса, предназначенного как раз для таких случаев. Напоминает об экономии, сообщая, что заезжать будет нечасто и привозить немного, необходимый минимум. В перевозчике мало места для грузов, а Джин не единственный на маршруте. Впрочем, тот и так бережет все съедобное, что попадает к нему в руки, заставляя Рё серьезно задумываться, что может, стоит реже халтурить с работой. Ведь если бы не «еще одно и все», он бы мог добраться сюда слишком поздно. Рё никогда не заморачивался на эти все инструкции, и только сейчас отчетливо понимает, что даже если такое бывает настолько редко, что случаи можно посчитать на пальцах, это не повод сбрасывать их со счетов.

Он заезжает раз в неделю, даже если его смена подходит к концу, и он перебирает свое рабочее время.
- Спасибо, - каждый раз говорит Джин, его голос звучит плаксиво. В такие моменты Рё хочется сделать с ним что-то.
- Ты полный кретин! – сквозь зубы выплевывает он. – Как можно быть таким тупым?
Он видит, насколько Джину хочется его ударить, вот так наотмашь, от всей души, но Джин смотрит на терминал, через который платит за доставку еды и осекается, затихает, становится обманчиво покладистым, продажным.
Рё даже интересно, насколько далеко это может зайти.

Это выглядит как будто случайно, у Рё ведь длинный маршрут, он не может успеть везде, и не появляется две недели, упорно направляя свою «черепаху» в объезд убежища Джина. И когда, наконец, появляется, удовлетворенно видит, как Джин давится сухим пайком, по лестнице поднимаясь в ангар.
- Ты вовремя, - говорит он, а Рё любопытно – кажется ли ему это облегчение, или Джин и вправду не очень-то его прячет.
- Был занят, – ухмыляется он, небрежно полуоборачиваясь, и заставляя Джина нехорошо сузить глаза. Но тот быстро спохватывается, возвращая на лицо приятную улыбку.
- Кофе хочешь? – улыбается в ответ Рё, доставая из кармана форменного комбинезона узкие блестящие стики, на что Джин довольно кивает.
- А доставка? – уточняет он, и Рё приходится выдать тому его передачу и принять платеж.
- Спускайся, - только после этого говорит Джин, кивая на лестницу, ведущую вглубь убежища, и Рё не заставляет просить себя дважды.

- У тебя кто-нибудь когда-нибудь был? – как будто между делом спрашивает он, когда они стоят в кухонном отсеке, бок о бок, с дымящимися кружками в руках. Джин смеется, чуть не давясь горьким кофе-заменителем неприятного бурого цвета.
- Пару раз. Такое. Вам, военным, наверное, с этим круче?
- Угу, - безразлично кивает Рё. – Шлюхи за государственный счет.
Он пьет не кофе, а смех Джина, краем глаза украдкой рассматривая его профиль: темные волосы схваченные в небрежный хвост, сухие губы с отслоившейся кожицей, которые Джин привычным движением облизывает, прикусывая нижнюю. Только это выдергивает Рё из задумчивости, напоминая ему, что у него есть план.
- А что насчет парней? – вкрадчиво спрашивает он вслух, делая вид, что отпивает кофе.
Джин выглядит так, как будто его сейчас стошнит.
- Зачем тебе? - с опаской уточняет он, видимо судорожно ища подвох в словах Рё, не зная, должен ли он сказать «да», или «нет», не видя, к чему ему подстраиваться. И тогда Рё его целует.
Требовательно, обхватывая ладонью за шею, не давая дернуться или отстраниться. И почти влетает в кухонный стол, когда Джин его все же бьет. Тот дышит тяжело и выглядит слишком ошарашено, прижимая к губам тыльную сторону ладони. Несколько секунд они молчат, а потом Рё выпрямляется, сплевывая в раковину кровь из разбитой губы, и уточняет:
- Уверен? – он просто дразнит, проверяет на прочность, насколько далеко Джин сможет зайти, как далеко засунуть свою гордость ради выживания и уже почти готов извиниться, когда Джин вдруг сутулится, сжимая в ладони кружку, и глядя в пол, глухо говорит:
- Вали.
Рё вздрагивает.
«Ты это серьезно?» - хочет спросить он, – «Чувак, ты совсем офигел, ты думаешь, я такой мудак, что смогу бросить тебя умирать, если ты меня пошлешь?», но не может выговорить ни слова.
- Хорошо подумай, – вместо этого цинично уточняет он, неловко вытирая кровь салфеткой. Джин молчит, все так же пытаясь взглядом проникнуть сквозь металлические листы пола. Рё морщится, шмыгая носом, но он сам завел все в такую дурацкую ситуацию, ему теперь и выбираться.
- Твое дело, - хмыкает он, прижимая к губе уже пластинку выуженного из аптечки антисептика. – Пока.

Полный завал с работой случается как по заказу, Рё всю смену таскает свою «черепаху» по ставшему предельно плотным маршруту, и добираясь домой, может только упасть на узкую армейскую койку и уснуть. Он старательно гонит из головы мысли о Джине, но когда две третьих твоей работы – медленные разъезды в серой пелене Ливней, а всех усилий – следить за автоматикой, времени для размышлений оказывается слишком много, чертовски много и еще чуть-чуть в качестве бонуса. Он затыкает мысли наушниками с выкрученной на максимум музыкой, и негромко напевает полузнакомые слова.

Пока не проходят две с половиной недели. Рё тупо рассматривает график, подсчитывая, сколько не заглядывал к Джину и его немного ведет.
«Черт», - думает он, вспоминая, что доставляет Джину не свежие порно-журналы, и не зеленого шерстопыра на день рождения внучки, а еду. И плюнув на все, перестраивает маршрут так, чтобы убежище Джина было первым.

Джин выглядит вымотанным. Длинные волосы неаккуратно подобраны, а растянутая майка зачищено-серого цвета сползает с плеча. Рё не решается сказать ему «привет», просто кивая и не получая даже этого в ответ. У него внутри все переворачивается, когда Джин склоняется над терминалом, вводя данные своей карточки и соглашаясь с многочисленными запросами подтверждений. Он уже почти собирается извиниться (только бы проглотить комок в горле), как Джин не поднимая взгляд, негромко спрашивает:
- Хочешь спуститься?
Рё кажется, что его сейчас стошнит, хотя он и не завтракал, да и не ужинал, чего уж там.
- Что? – переспрашивает он, пытаясь откашляться и не звучать так хрипло.
- Ты же хотел? – Джин наконец-то смотрит ему в лицо, упрямо сжимая губы. – Я не против. Пойдем.
Ре очень хочется сказать: «чувак, ты думаешь я такой мудак, что соглашусь трахнуть тебя, если тебе это нахрен не надо и ты тупо боишься сдохнуть от голода?», именно так, грубо, не выбирая выражений. Но у Джина затравленный напряженный взгляд, и Рё все так же тошнит от того, что он готов лечь под незнакомого человека, от того как Джин фальшивит и старается быть милым, потакает всему, чего хочется Рё, даже наступая себе на горло. Рё думает, что проучить его будет справедливо.
Но на самом деле, ему просто уже черт знает сколько до кругов под веками хочется трахнуть Джина, плевать по его воле или против.

В убежище ничего не меняется, но Рё все равно на всякий случай оглядывается. А потом краем глаза замечает Джина, садящегося на край постели и стягивающего свою поношенную майку, и его мысли наконец-то отключаются сами.
- Может душ? – неловко предлагает Джин, доставая из-под кровати небольшую бутылочку и презерватив в блестящем пакетике. Рё потряхивает от того, как тот деловито готовится, совершенно спокойный и сосредоточенный, в то время как самому Рё кажется, что у него сейчас сорвет крышу.
- Нет, - обрывает он, наконец-то справляясь с застежками комбинезона и неаккуратно стягивая его. Рядом на пол летит форменная футболка и вытащенный из шлевок армейский ремень.
- Тихо, - говорит Рё, толкая Джина навзничь и забираясь сверху, тот послушно кивает, запрокидывая голову и обнажая бледную шею с острым кадыком. Резинка с его волос где-то теряется и они рассыпаются по подушке, как будто намекая, как круто будет, если их намотать на кулак и потянуть, делая Джина еще более открытым. Для всего.
Рё прижимается ртом к его скуле, спускается под ухо и ведет линию поцелуев ниже, к ключицам, от первого прикосновения к которым Джин вздрагивает как от удара, и Рё почти ощущает то усилие, которым Джин заставляет себя не отдернуться.
- Тише, - повторяет он, оглаживая широкие плечи, прикасаясь губами к каждому сантиметру кожи, как будто желая собрать коллекцию этих прикосновений.
Джин, кажется, опять кивает, пытаясь расслабиться, но Рё чувствует под пальцами его напряжение, его желание оттолкнуть, а не принимать. Это злит.
- Ну же, - шипит он, на секунду приподнимаясь на руках. - Если бы я хотел трахнуть резиновую бабу, я бы так и сделал.
И видит, как дергается кадык, когда Джин сглатывает. Проходит целых несколько секунд, пока Рё наконец-то чувствует, что его обнимают за плечи и пытаются неаккуратно поцеловать, от чего его тошнота все усиливается. Он замирает, сжимая пальцы на неестественно сведенных напряжением плечах, и смотрит вниз, вдоль их тел. Его возбуждение вполне очевидно, но Джин совершенно спокоен, его кожа под руками Рё слегка прохладная.
- Нишикидо, - наконец-то, впервые, подает голос Джин, запуская пальцы в стриженые волосы на его затылке. – Давай или делай или нет. Пожалуйста, уже делай или нет.
Рё молчит, перед его глазами гладкая кожа на груди Джина, аккуратно подкачанный пресс, темная дорожка волос, уходящая куда-то под пояс штанов. И Рё не было так плохо, кажется еще с военного училища.
- Блядь, - шепчет он, вдруг прижимаясь лбом к плечу Джина и прикрывая глаза. А потом повторяет еще и еще, рывком скатываясь с кровати и подхватывая свой ремень.
- Нишикидо, - окликают его, но Рё уже кое-как криво застегивает комбинезон, в два прыжка преодолевая половину лестницы наверх, в ангар. Когда он заводит «черепаху», ему хочется потрогать свою спину, не оставил ли взгляд Джина там пару дырок. И еще немного – удавиться прямо сейчас.

И закрывая глаза, он ощущает под пальцами напряженные плечи, а на губах чуть солоноватый вкус кожи. Ему кажется, он cпятит.

Первая встреча проходит почти безболезненно, они не смотрят друг на друга и не разговаривают. Рё соблюдает маршрут, как не соблюдал никогда в жизни, заворачивая к Джину ровно раз в неделю и все время, которое надо на передачу груза и его оплату, прячет взгляд под кепкой, тщательно глядя себе под ноги.
- Спасибо, - каждый раз коротко благодарит тот, и в его голосе больше прохладной вежливости, чем в видео выступлениях главнокомандующего, но от одного звука этого голоса, у Рё что-то переворачивается внутри.
Он кивает, забираясь обратно в «черепаху».

Он рад, когда писк автоматики вырывает его из путаных снов, где Джин почему-то с накрашенными красным ногтями, говорит «хочешь спуститься?», и неожиданно это самое распутное, самое кричащее о желании, что Рё когда-либо мог бы себе представить.

Скоро зима, а он все никак не может понять, что с ним происходит, тем более, что на уме у кажущегося отстраненным Джина, и господи, не хочет понимать. Рё передергивает, когда Джин, как будто между делом, подает голос. Он всего лишь спрашивает, неизвестно ли, сколько еще продлятся Ливни, а у Рё что-то ломается в голове, заставляя несколько секунд размышлять над ответом, который он и так прекрасно знает наизусть.
- Четыре-пять дней, - наконец-то выдавливает он, забирая терминал из-под руки Джина, чтобы ввести свое подтверждение и выключить его.
Джин некоторое время молчит, внимательно разглядывая Рё, как будто ему есть до него какое-то дело, как будто Рё ему зачем-то нужен, вот только осталось подобрать слова, или что-то такое, девчачье.
- Чего еще? – не выдержав, огрызается тот. – Проверяй доставку, и мне еще есть чем заняться.
- Выходит, не увидимся в этом году? – внезапно уточняет Джин.
«Не увидимся вообще», - хочется ответить Рё, потому, что только закончатся Ливни, он будет просить, нет, требовать перевода куда угодно, кем угодно, только бы никогда больше не сталкиваться с Джином и его чертовой обманчивой покорностью. Но он коротко кивает, собираясь запрыгнуть в «черепаху». Его ловят за локоть в последнюю секунду, удерживая.
- Тогда я хочу извиниться, - говорит Джин. И неловко заталкивая ладони в карманы штанов, добавляет: - Спустишься?

The End

fanfiction