Crazy about you
|
|
У Каменаши Казуи был очень тяжелый день, и всё это было похоже на пародию. Потому что для того, чтобы получить, наконец, свое разрешение на отпуск и отпускные ему пришлось полдня просидеть в приемной руководителя отдела. А остальные полдня провести в офисе аэрокомпании, выясняя, почему его неожиданно сняли с запланированного рейса и переместили на другой. И все это за день до полета на Гавайи и заслуженного отдыха впервые за пять лет упорной работы. К слову, Каменаши мало чего добился на рабочем поприще. Всего лишь 15% ежемесячную надбавку к зарплате, десятилетний договор на аренду жилья почти в центре Токио по стабильной цене и несостоявшуюся свадьбу с племянницей начальника отдела (когда-то Каменаши Казуя считался перспективным молодым человеком). Осознавая все это и пребывая в ужасающе плохом настроении, Каме возвращается домой и буквально падает на диван перед телевизором, предварительно скидывая на пол почти собранный чемодан. Даже престижное место его квартиры сейчас не радует, потому что оно дешево и доступно по одной простой причине: с наступлением темноты все огни Гинзы и неоновые рекламы светят в его окна, заливая стены и самого Каме ярким сине-красным светом. Было бы романтично, но у Каме нет девушки. Все, кто когда-то пытались наладить с ним отношения, натыкались на стену вежливого молчания и повышенной требовательности. Для Каме в совершенствовании нет пределов, и его скрупулезность и педантичность молодых девушек и веселых приятелей просто отпугивает. Справиться с ним может лишь старый друг - Танака Коки - но почти все его время поглощает работа на собственном заводике по производству металлических конструкций, и он может выделять для Каме один вечер в неделю, в который они стабильно напиваются, и Каме плачет, не понимая, отчего не может быть с кем-то еще так же хорошо, как с Коки. Каменаши с раздражением пинает носком чемодан и переводит взгляд на экран. - Сегодня у нас в гостях восходящая звезда японского шоу-бизнеса. Аканиши Джин! Каме рассеянно слушает о первом месте в Орикон-чарте и рекордном количестве проданных за неделю дисков и не может понять, чем там могут восхищаться люди. Парень как парень. Смазливый, хотя, по его мнению, даже слишком, и к тому же постоянно улыбается как идиот. Каме фыркает, но канал не переключает. - Я так счастлив быть сегодня здесь, - парень на экране обольстительно улыбается и неожиданно расстегивает пуговицы на своей длинной вязаной кофте. И, путаясь в рукавах, снимает её. Зал визжит. - Жарко у вас тут, - поясняет он. Еще одна, на этот раз чуть смущенная улыбка, и от женских воплей закладывает уши. - Идиот, - Каме закатил глаза. - Вот точно идиот. Маленький кругленький ведущий делает изумленное лицо и оглядывает студию. Потом встает и тоже снимает пиджак. Зал смеется и аплодирует, а ведущий садится на место и с притворной грустью в голосе констатирует очевидный факт: - Похоже, у вас лучше выходит, Аканиши-сан, - теперь смеются они оба и зрители. Каме еще минутку находится с ними, с раздражением и удивлением наблюдая за этой якобы звездой. Но природное чувство времени поднимает его с дивана и заставляет поставить кипятить воду для приобретенной в супермаркете под его квартирой дешевой лапши. Ободранная кухня и гора грязной посуды мигом возвращают его обратно из яркой блестящей студии и от хорошо одетых и пахнущих людей обратно в скучную обычную квартиру. У которой даже потолок протекает, и соседи не дают слушать радио по утрам. Каме ни разу не слышал того самого Аканиши Джина (так, кажется, его зовут?), потому что не интересуется музыкой. Только в кафе или забегаловках, но тоже нечасто там бывает. Музыка - что-то эфемерное и глупое, пробуждает эмоции только в наивных романтиках, а Каме перестал им быть довольно рано, когда бросил школу, чтобы выжить. Пока вода закипает, он возвращается в комнату, поднимая упавший чемодан и краем уха слушая болтовню ведущего, его вопросы и невнятные ответы этого айдола - так их зовут, вроде бы. Айдол жалуется на усталость и семь рабочих дней в неделю. Каме усмехается, заново начиная аккуратно сворачивать и складывать немногие свои вещи. У него это вообще первый отпуск за много лет, и ему просто так его никто оплачивать не будет. И ему некогда развлекаться в студии перед сотней восторженных девчонок. Каме поднимает летние сандалии для пляжа и снова смотрит в телевизор, как раз попадая на момент, когда Аканиши Джин томно вздыхает и меняет позу в широком удобном кресле, каких Каме в жизни не видел, не то, что сидел. Вот его работа - сидеть там и сиять улыбкой. Каме где-то слышал, что айдолы - бесполезные, безмозглые создания. Наверное, ему это говорил Танака. - Спасибо, что пришли, Аканиши-сан, - тем временем вещает ведущий. - Уверен, что мы увидим вас еще не раз. А теперь то, чего вы так долго ждали. Новый клип Аканиши-сан. На экране начинают мелькать крупные планы слишком заметно накрашенного лица. Голос у парня оказывается довольно приятным, с какими-то глубокими низкими вибрациями и смущающей Каме хрипотцой. Нет, он определенно не понимает, чем там можно восхищаться. Слишком уж большой акцент на сексуальность. И когда в клипе идут кадры с полураздетым парнем, ладонью стирающим капли дождя со своего плеча, Каме раздраженно фыркает и выключает телевизор. Он не девочка-подросток, чтобы ему нравилось такое. И вообще, ему завтра вставать в шесть утра. Так что в душ и спать. Душ - холодный, стены с плесенью, и Каме обычно слишком занят, чтобы ее снять - не освежает, но заставляет его бледную, не слишком-то красивую кожу покрыться мурашками. Каме рад, что у него нет большого в рост зеркала, чтобы разглядывать свое угловатое тело и переживать еще и по этому поводу. И все эти мысли сейчас исключительно потому, что он насмотрелся на ухоженного, отданного в руки специалистов-визажистов айдола. Не стоит оно того. Каме возвращается в свою единственную комнату и стелет на диване постель. Когда он ложится, ежась от прохладных прикосновений простыни и одеяла, он уже забывает и про айдола, и про собственные раздумья на эту тему. Его мучает только бессонница, но она мучает его всегда, оставляя после себя измученное осунувшееся лицо и синяки под глазами. Но к этому уже привыкли. Каме отворачивается на диване от сияния рекламы, что бьет в лицо. Район за его окном живет всю ночь. И Каме удивляется, почему он ни разу в этой жизни не поучаствовал, но его удивление устало и сумрачно. Он закрывает глаза и потихоньку погружается в сон, думая только о том, чтобы успеть завтра на самолет и хоть раз почувствовать горячий песок босыми ногами. *** Горячий песок... Теплые волны лениво облизывают его ступни, и Каме бежит по самой кромке воды. По левую руку от него расстилается кажущийся бесконечным пустынный пляж, по правую, плещется океан. А он бежит, широко раскинув руки и всей кожей впитывая теплые лучи. - Стой. Его окликают, и Каме останавливается, как будто налетая на невидимую стену, и смотрит себе через плечо. - Привет. Он стоит совсем рядом и подмигивает Каме, озорно улыбаясь, так, как это умеет делать он один. Каме ему улыбается, смущенно отворачиваясь, потому что смотреть на него, такого, спокойно не может. Волны накатывают, пена поднимается почти до его щиколоток, и Каме смотрит вниз, замечая двинувшуюся на песке к нему тень. - Гуляешь один? Каме оглядывает широкую полоску золотистого и совершенно пустого пляжа: - Один. А что? - Ничего. Его крепко обхватывают со спины и прижимают к мокрой груди. - Хочешь? - горячий шепот щекочет ухо. - Я знаю, что хочешь, и только я могу тебе это дать. Сердце у Каме сладко ёкает, но вслух он усмехается и поднимает лицо вверх, жмурясь от солнца и разглядывая яркую синеву, отороченную кромкой белого расплывчатого облака. - Я здесь загорел, - говорит он вслух и смотрит уже вниз, на обнимающие его руки. У него они ровного темного загара, с золотистыми сияющими на солнце волосками. И на фоне таких рук руки Каме белые и от этого словно хрупкие, хотя это не так. - Забудь, ты мне нравишься таким, - он сжимает ладони Каме своими и поднимает вверх к солнцу. - Я так счастлив быть сегодня здесь. Фраза кажется смутно знакомой, но воспоминания от Каме ускользают. Да это и не имеет значения. К его шее прижимаются горячие губы - горячее солнца - и Каме наклоняет голову, моргая и ощущая почти блаженство от прикосновений. Его целуют под ухом и сильно сжимают. Каме думает, что так желают очень дорого человека, и он такой и есть, ничего удивительного. - Жарко, - говорит Каме, встряхивая головой, чтобы убрать с глаз спутавшиеся и выбеленные солнцем пряди волос. - Дай сниму, - и дергает плечами, высвобождаясь из объятий и скидывая расстегнутую рубашку. Чувствуется и дышится свободней. - Так действительно лучше, - смеется парень у Каме за спиной и вдруг напрыгивает на него и валит на раскаленный песок. - Хочешь? - повторяет он свой недавний вопрос и искусительно улыбается, как всегда в таких случаях облизывая губы и делая умильные щенячьи глаза. Как ему удается одновременно выглядеть соблазнителем и невинным ребенком Каме не понимает. И, наверное, никогда не поймет, но это не беда, потому что и это тоже Каме в нем любит. И это чувство любви и уверенности толкает его руку вперед, чтобы обхватить его за шею и притянуть к себе. Он должен прийти в восторг, и он приходит, склоняется тут же и целует Каме в подбородок, руками стряхивая с его живота песчинки. Каме приподнимается, ногами чувствуя накатывающую волну и мягкую пену вслед за ней, и с него рывками, не расстегивая молнии и пуговицы, снимают полинявшие джинсы, обрезанные до колен. Он коленом раздвигает Каме ноги и ложится сверху. Длинные темные пряди завешивают его лицо, но из-под нависшей челки все равно видно, как блестят карие глаза. Каме вздыхает и отводит волосы с его лица, и он наклоняется, почти грубо сминая губы Каме. Горячий язык проскальзывает в рот и по- хозяйски завладевает его собственным. Они исступленно целуются, пока у обоих не сбивается дыхание, и он не отстраняется от Каме, садясь между его бесстыдно разведенных в стороны ног. Каме кладет руку себе на живот, а второй закрывается от солнца, чтобы разглядеть, что делает он. Песок под спиной нежен и приятен, воздух раскален, но бриз с моря овевает его ноги и руки, шевеля волосы и обветривая губы после поцелуя. - Джин, - зовет Каме, когда уже устает в слепящем солнце разглядывать лицо склонившегося над ним парня. - Да? Он сползает ниже, подбородком устраиваясь у Каме на груди, и несколько минут спокойно лежит. Каме рассеянно гладит его по волосам, но Джин начинает нетерпеливо ерзать и, повернув голову, проводит языком по соску Каме. Ему нужно действие, в этом он весь, вечное живое начало, не дающее Каме остановиться и замерзнуть. Джин медленно обводит сосок по кругу и прикусывает его, тянет вверх и тихо рычит. - Не рычи, - приказывает Каме, но сам улыбается от того, какой он нетерпеливый и игривый. Джин медленно ведет языком до второго соска, и влажный след на коже прохладен и приятен. Каме бы хотел, чтобы Джин так прикасался к нему везде, все его тело погрузил бы в эту негу. Джин кусает второй сосок и прижимается к нему губами, его руки гладят бедра Каме, словно стряхивают с них песок. И Каме ерзает. И чувствуя его нетерпение, Джин начинает короткими поцелуями спускаться по его груди вниз. Прикусывает кожу под торчащими ребрами и языком проводит по впалому животу, вжимаясь в пупок. Каме приподнимается на локтях и следит за ним, и вздрагивает, когда рука Джина шершавой ладонью случайно задевает его член. Джин поднимает голову и с интересом, как будто впервые, смотрит, а потом уже намеренно прикасается рукой. Каме приоткрывает рот и проводит языком по нижней губе, уже и на языке чувствуя песчинки. Джин просто обязан что-нибудь сделать, потому что Каме возбуждается и чувствует острое желание прикосновений к своему телу. Он опускается обратно на песок и раздвигает ноги еще шире, освобождаясь от рук Джина и проводя пяткой по его спине, и так замирая. Лицо Джина становится сосредоточенным и серьезным. Каме успевает заметить это лишь краем глаза, но успевает, и улыбается. Джин редко становится таким, и это выражение, Каме знает, означает, что Джин будет очень стараться. И Каме удовлетворенно вздыхает, когда, погладив его по закинутой ноге, Джин наклоняется и проводит по его члену языком. Во время всего жаркого минета Каме, вытянув руки и прижавшись щекой к песку, смотрит на море и волны, накатывающие друг за другом и почти добегающих до него. Джин что-то такое делает своим языком, и Каме судорожно поворачивает голову, чтобы прижаться к песку уже другой щекой. Но все равно слышит море и моргает, резко запрокидывает голову назад, содрогаясь от сладости ощущений. Джин хорош. А Джин выпускает его и снова ложится сверху, вдавливая в мягкий песок. Целует нежно и что-то неразборчиво шепчет в приоткрытый рот. Слов Каме не разбирает, но очень скоро ему становится не до них, потому что Джин настойчиво толкается в него. Каме обхватывает широкую спину Джина руками и выгибается, стараясь прижаться своим животом к его животу как можно сильнее. Член уже внутри него и двигается рывками, Каме стонет от наслаждения. Ему не хватает только малости, чуть-чуть, чтобы кончить, но он ее и не хочет, желая продлить удовольствие от объятий, прикосновений чужого тела и чужого дыхания на своем лице. А Джин утыкается лицом ему в плечо и двигается все быстрее. Каме отчетливо слышит его тяжелое сбившееся дыхание и тихое взрыкивание, когда Джин вжимается в него особенно сильно и замирает, вздрагивая и всей тяжестью наваливаясь на него. Каме не выдерживает, его член
дергается, и он кончает, стонет громко, распластавшись на песке, и сжимая
простынь в кулаках, с раздвинутыми ногами и испариной на лице. Каме дрожащей рукой тянется за мобильником, чтобы узнать время. Как раз вовремя. Он проснулся как раз вовремя, но ключевое тут слово "проснулся". И ему снилось... Каме, все еще дрожа и ощущая в коленях и руках слабость, ложится обратно, почти снова чувствуя, как двигались его бедра, но ведь это сон... Мобильный в его руке через 10 минут снова начинает гудеть, и Каме опять садится, скидывая испачканное и ставшее неприятным одеяло. Он идет в душ и дольше обычного стоит под тугими горячими струями, пытаясь прийти в себя. Когда он выходит и смотрит на часы, то понимает, что позавтракать не успевает, хотя это и к лучшему, ему совсем не хочется есть. Он судорожно роется в шкафу, ища, что бы ему одеть, но вся его одежда уже упакована в чемодан, и вчера он забыл оставить хоть что-то, в чем ехать в аэропорт. Времени распаковывать чемодан уже нет, и Каме, недовольно морщась, достает из самой глубины шкафа безвкусную цветастую рубашку с коротким рукавом, которую специально к отпуску ему подарил Коки. И которую Каме никогда не собирался надевать. Но мысли о рубашке его покидают уже на лестнице. Он так устал, так вымотан тем, о чем вообще вспоминать не хочет, что цветастая рубашка находится на последнем месте в его списке проблем. А первое место занимает сон. Возможно, ему не хватает отношений и близости. Возможно, он перенервничал вчера и устал. Возможно, его подсознание таким образом пыталось помочь телу расслабиться, хотя, несомненно, это весьма странный способ. Но все это никак не оправдывает самого сна и того, что Каме кончил так, как не кончал за все 22 года своей жизни. Каме едет в метро, с чемоданом в руках, и вспоминает, как кто-то - возможно, Танака - говорил ему, что сны - это не реализация своих темных желаний, а всего лишь защитная функция. Но в чем сработала эта функция сейчас, Каме не понимает. В аэропорту шумно и пахнет озоном и дорогой кожей. Каме с облегчением сдает свой багаж и проходит контроль на выход к самолету. Автобус мирно довозит его до трапа, и Каме устало поднимается внутрь. Его место - в салоне эконом-класса в самом хвосте у окна. Он вздыхает, понимая, что его посадили возле туалетов, но почти падает на сидение, и сквознячки из незакрытого люка овевают его осунувшееся лицо, как во сне. Каме ежится, дрожащей рукой дергая ремень безопасности, хотя до отлета еще полчаса. Ему страшно потому, что он предпочел бы остаться во сне с тем пустоголовым айдолом, которого звали Джин - и он теперь хорошо это запомнил - чем быть здесь. Каме снова тяжело вздыхает от того, насколько глупо то, о чем он думает и пробует поудобнее устроиться в кресле, готовясь к долгому и скучному перелету, когда на сидение рядом с ним плюхается запыхавшийся и встрепанный парень. - Чуть не опоздал, - бормочет
он и, сняв темные очки, поворачивается к Каме. - Привет. Тоже летишь отдыхать?
- парень скептически осматривает цветастую рубашку Каме и неожиданно расплывается
в широкой улыбке. - Приятно познакомиться. Меня зовут Джин. The End |