|
Все начинается с идиотского предложения Каменаши и дурацкой шутки Рё, а заканчивается тем, что Пи весит 52 килограмма, а Джин сидит в самом «черном» баре Лос-Анджелеса и пытается сделать свои глаза менее полными страха.
Это случилось сразу после того, как Рё наорал на маленького джуниора, и тот расплакался. «Ты, как всегда, ужасен,» - вслух прокомментировал тогда Каме это событие. Будто Рё есть дело до того, что говорит и думает Каме. Будто это может его задеть. Конечно, совершенно не поэтому он хватает Каменаши за горло и произносит: «Кто бы говорил, маленький лицемер.»
И вот тогда в голову Каменаши закрадывается эта идея.
- Рё, спорим, что ты не сможешь никого не обижать, не оскорблять, не унижать и так далее? Ты просто не способен вести себя по-другому!
- На что спорим? - ухмыляется Рё.
- Хмм, если ты выиграешь, то обещаю сделать все, что угодно, если это не смертельно и меня не уволят.
- Идет, но при одном условии.
- Каком?
- Ты тоже кое-что мне пообещаешь.
- Что?
- Пока я буду добрым и милым, ты все это время не будешь врать. Вообще. И помни, я слишком много обо всех знаю, чтобы не понять, что ты где-то в очередной раз соврал.
- Раз плюнуть, я и так никогда не вру.
- Будем считать, что наш спор еще не начался, иначе ты уже проиграл.
- Черт, ладно, Рё, я не буду врать.
Не заметить перемены в поведении Рё невозможно. Он, конечно, выглядит почти как херувим, проведший лето на пляжах Ямайки, до тех пор, пока не улыбается, но все знают, что Рё - это Рё. Можно смеяться вместе с ним. Но над ним никогда. Ведь обидевшего Рё ждет только один исход. Летальный. Тем не менее, слишком многие живут и здравствуют даже после того, как довели Рё. Естественно, Пи все замечает, пытает Рё массажем пяток и безусловно хочет участвовать. Пи без Джина - это как бутерброд без черной икры, хот дог без сосиски, торт без крема, пончик без пудры, текила без лайма и так далее. Поэтому Джин тоже в деле. Заданием Джина становится чертовски много работать, а Пи должен перестать есть все, кроме риса, овощей и всяких травок, название которых знал только Каминами, и пить исключительно воду. В овощах много клетчатки и почти полное отсутствие калорий. И вкуса, по словам Пи. Не то чтобы всем остальным было легко. Каменаши, в отличие от Пи, быстро накушал себе щечки, потому что на вопрос в Мадональдсе: «А не хотите ли дополнительную порцию картошки, пирожок и мороженное с вишневым наполнителем», неизменно отвечал «ДА». А еще у него появилась полная коллекция игрушек из Хэппи Миллов. Черт, он один раз пытался соврать, но кто знал, что у Рё столько друзей в местах общественного питания? И вообще столько друзей. А Рё уже просто мечтал, чтобы Каменаши быстрее провалился, и они прекратили это издевательство над ним и его эго.
- Я буду звать тебя Каменокио, - говорит Джин на ухо Каме. Это звучит немного пошло и ужасно, потому что интонация Джина такая, будто он знает, что Каменаши провалится. Каменаши хочет сказать, что он выиграет и заставит Джина сделать что-нибудь ужасное. Например, жить с Тагучи в течение месяца или петь Кизуну на каждом из его чертовых сольных концертов. Но он знает, что сказать это будет враньем. У него есть сомнения в том, что он продержится достаточно долго.
Пи практически бросает курить, потому что Рё сказал, что от сигарет худеют, и к тому же после сигареты всегда хочется пива и мясных ребрышек. А Аканиши просто не заметил, как оказался в ЛА, пробивая свой тур, сингл, альбом и вообще.
Джину сказали, что к нему должен подойти какой-то парень, который поможет ему с танцорами, и что ему нужно просто посидеть в баре, отдохнуть и расслабиться. Джин приходит один и крайне жалеет об этом. Стопка за стопкой, много текилы, три близняшки, одна их которых говорит Джину, что тот обязательно должен попробовать настоящую текилу, которую готовит их тетя Роза. Конечно, Джин хочет настоящую текилу. Потом машина, автобус, машина, кажется, тетя Роза, которая вовсе не рада Джину, и он наконец-то засыпает на чем-то мягком.
Пи очень разборчив в девушках. Но если раньше он смотрел на грудь, лицо, ноги, поведение и шмотки, то теперь к списку прибавилось «чтобы вкусно пахла». И он клеит девушку от которой пахнет сахарной ватой, к тому же кажется, в ее сумки лежит булочка. Большая, вкусная булочка, может быть даже в форме Панды, эти самые вкусные. И когда Пи целует девушку у двери ее квартиры, то думает о булочке и сахарной вате, и это чертовски возбуждает.
- Раздевайся, я в душ, - кидает девушка ему через плечо, закрывая дверь ванной. И Пи сбрасывает почти все, оставаясь в трусах и одном носке, когда замечает ЕГО. Огромный красивый холодильник, с двумя дверцами, множеством функций и просто шикарный. Если бы Пи сам был холодильником, он бы выглядел именно так. Когда Пи открывает его и видит китайскую еду, кусочки жаренной курицы, пирожные, несколько бутылок пива и еще много всего, он не выдерживает и вгрызается в ножку курицы, пальцами зачерпывая крем с десерта, и не замечает ничего вокруг. Пока не слышит прямо над ухом:
- Ты, извращенец, что, есть ко мне пришел?!
- Только не говори Рё, – умоляет Пи. – Проси что хочешь, только не говори Рё. .
- Тогда я могу рассказать в блоге, что мы встречались? – Улыбаясь, говорит девушка. – Не волнуйся, я без подробностей.
- Теперь я понимаю, почему Джин предпочитает женщин, которые не знают японского.
- Чего?
- Я согласен, но только после того, как доем ножку. И торт. И в блоге напишешь, что я пил только минеральную воду и отзывался хорошо о Рё.
- Да без проблем.
- И что я красивый и мужественный. Везде, ты понимаешь?
- Не вопрос. В морозилке есть мороженое. Жду, сладкий.
- Ты хорошая!
- Спасибо.
Джин просыпается в сарае оттого, что кто-то толкает его лопатой в бок.
- Я не спал с вашей дочерью, – бормочет он, просыпаясь, - мы просто друзья, я учу ее английскому языку, - продолжает он, вытаскивая из кудрей травинки.
- Quй eres?!
- Чё?
- Desaparecer!
- Я вас не понимаю! Но лопата очень показательна, я уже ухожу! Прямо сейчас ухожу.
Первое, что понимает Джин, оказавшись на улице – это то, что он определенно не в Лос-Анджелесе. «Это всего лишь мексиканский район,» - мысленно успокаивает он себя. «Это же просто мексиканский район?» - спрашивает он у проезжающего мимо таксиста.
«Да, этот район называется Мексика.»
Джин в ужасе звонит Пи по умирающему от недостатка зарядки телефону, но Пи, даже не дослушав его, вешает трубку, и телефон Джина отключается. Все, к кому он обращается, даже не знают английского. И у Джина начинается паника. Или похмелье. Он пока не выяснил.
Пи старается отсесть как можно дальше от Рё, ему все время кажется, что тот учует запах курицы, хотя Пи тщательно почистил зубы 8 раз, принял душ с мятным гелем и сделал скорбное лицо голодающего. Но Рё все равно не обращает на него внимания, он смотрит новостные ролики с КАТ-ТУН, чтобы не пропустить падение Каменаши.
Каме показывают сегодня сразу по нескольким каналам, под видеоряд из концертов КАТ-ТУН.
- Каменши-сан, - обращается к нему одна из журналисток, - а вам, наверное, очень нравятся ваши костюмы?
- Да, конечно, – обреченно отвечает Каменаши.
- Всегда это знал! – подпрыгивает на диване Рё.
- Я тоже люблю меха, - говорит Пи, - в них тепло, и они добавляют роскоши образу. А тебя что-то не устраивает?
Англоговорящих Джин находит там же, где и лучшее лекарство от похмелья - в местном баре.
- У тебя же есть американский паспорт? – спрашивает его владелец заведения, протирая пивные кружки.
- Нет, только американская виза.
- И как ты попал в Мексику?
- Выпил, уснул, очнулся - Мексика.
- Чем ты занимаешься?
- Я певец.
- Хорошо поешь?
- Нууу, не плохо, – не без гордости отвечает Джин.
- Романсы поешь?
- Нет.
- Алабадос? Маньянитас поешь?
- Думаю, что нет.
- А говоришь, что хороший певец.
- Я могу спеть песню про Андалусию, – в отчаянии добавляет Джин.
- Про испанскую область? В мексиканском баре? – Уточняет владелец бара.
- Ну, тогда про девок? – С надеждой спрашивает Джин.
- Про девок - хорошо. Игнасио, сейчас азиат нам споет про баб, а ночью ты поможешь ему пересечь границу с Америкой!
- Ну, папа!
- Если плохо споет, можешь тогда для начала отрезать ему ухо.
- Я хорошо спою, – жалобно смотрит Джин.
Когда Джонни зовет к себе Каменаши, у того даже давление поднимается от страха, и он сидит ни жив, ни мертв, теребя пуговицу на своей рубашке перед Китагавой. «Только не личные вопросы. Только не личные вопросы!» - мысленно молится он. Но Джонни хочет поговорить о другом.
- Каменаши, мы тут подумали, Джин, скорее всего, не будет петь с вами в группе. Я понимаю, для вас это тяжело, но мы постараемся, чтобы вы не чувствовали себя брошенными. У КАТ-ТУН будут концерты, синглы, альбомы, клипы. Я понимаю, что Аканиши-сан - ваш самый близкий человек, но, возможно, мы как-то сможем вам помочь, может, наймем психолога для вас и группы. Что вы думаете по этому поводу?
- Что, никто больше не будет заслонять мое сияние?
- С вами все в порядке? – изумляется Джонни.
- Со мной все в порядке, – отвечает Каменаши. - У меня только две просьбы. Чтобы уменьшить степень моего горя, пусть Аканиши тоже пострадает. Немножко, я же не изверг. И вторая, прекращайте читать фики. Вы же солидный мужчина.
- Так у вас с Аканиши…
- Только невероятный юст, в связи с нашей необыкновенной сексуальной энергетикой. Мы как Малдер и Скалли. И Джина сейчас похитили пришельцы. Я почти уже забыл о его существовании и только наше детище - КАТ-ТУН - напоминает мне о нем. Но я справлюсь, особенно, если альбом будет в скором времени, и дорогой клип, естественно.
- Каменаши-сан, вы очень сильный человек, я горжусь вами.
- Да-да, а еще я сейчас очень искренний.
Джин привык, что на него смотрят, но не когда он писает, и он уже хочет попросить мексиканца заняться своим делом, но тот заговаривает первым.
- Оу, размером с чайот. Необычно для вашей… для китайцев.
- Что такое чайот? – пугается Джин.
- Мексиканский огурец.
- Это… круто, – говорит задумчиво Джин и вспоминает любимые баклажановые сплетни, пока его внезапно не хватают за ворот рубашки.
- Женись на моей сестре и забери ее в свою страну!!
- Что?! – Джин старается застегнуть ширинку как можно быстрее.
- Ее зовут Мария, и она достойна лучшей жизни. У нее настоящая большая грудь и всего двое детей, – быстро говорит мексиканец, глядя Джину прямо в глаза.
- Всего двое?! – Выдыхает Джин.
- Да. Но если ты любишь детей, мы найдем тебе еще, - услужливо добавляет парень.
- Я очень люблю детей, но мне нужна минимум футбольная команда. Найдешь мне их сейчас?
- Конечно, брат. Uno momento.
- ????????????
- Игнасио, нам не пора идти? – Сразу же после этого пристает Джин к парню, который обещал доставить его в Америку.
- Да верну я тебя в Америку, не нервничай.
- Там меня женить хотят. Мне срочно надо в Америку.
- Что же, Хосе все неймется? Ладно, пошли.
Каменаши любит притворяться обычным горячим токийским парнем и гулять по городу. Девушки сами подходят к нему в надежде, что он тот самый. И тогда Каменаши небрежно кидает: «Нет, я даже не стремлюсь быть на него быть похожим. Это Каменаши старается быть красивым, а моя красота природная».
Но эта девушка вроде запала на Каме, потому что он само совершенство. А ему определенно нужно расслабиться, поэтому они идут к девушке домой, и Каменаши щиплет ее за попу до тех пор, пока у самой двери она не говорит ему, глядя прямо в глаза:
- Ты ведь Каменаши Казуя?
- Вот же ж черт, – выдавливает он, оглядываясь вокруг себя в поисках Рё.
- Не волнуйся, я не расскажу прессе, ты милый, - улыбается она ему, - проходи.
- В 2 часа ночи у пограничников меняется смена и пару минут никто не следит за границей. Тихо и незаметно, как ваши убийца, как их там… - Игнасио щелкает пальцами.
- Ниндзя? – Угадывает Джин.
- Да. Как ниндзя тебе надо перебежать границу. Вообще обычно мексиканских пограничников можно подкупить, но у меня нет денег на тебя.
- У меня есть немного денег.
- Уже поздно, придется быть ниндзя.
- Ок. Ок.
- Когда дойдешь до американской границы – там тоже самое, но только в 5 утра. Там деньги не помогут, если что, но им запрещается стрелять в людей, так что не бойся. Ну, все, удачи.
- А ты?
- А я домой, мне не надо в Америку сегодня.
Джину бы точно удалось стать профессиональным ниндзя, если бы он не наступил на свою же штанину в нескольких метрах от пограничника и не растянулся на земле прямо перед ним.
- Porfavor, porfavor, не убивайте меня. Я – японский гражданин. Я не мексиканец, тараторит Джин, поднимаясь с земли - Смотрите! Узкий глаз… Два. У меня есть друг испанец, он говорит как вы, у него маленькая сестра и большой нос. Не лишайте эту семью меня. Я известный музыкант. Умею танцевать, петь. Хип Хоп, поп. Не понимаете?
- Эй, Карлос, тут китайский гастарбайтер! – Кричит один пограничник другому.
- И что нам делать с китайцем?
- В памятке есть что-нибудь про китайцев?
- Откуда мне знать, здесь никогда не ходили китайцы. Китай далеко отсюда.
- Парень, ты проделал большой путь. Так хотел в Америку?
- Да-да, петь танцевать. Хип-хоп, поп.
- Пропускай его, парень реально старался попасть в Америку. Пусть с ним американские пограничники разбираются.
«Лучше бы мне досталось задание Аканиши,» - думает Пи в 5 утра, лежа в своей постели. «Лучше бы я был сейчас в Лос-Анджелесе. В шикарном отеле, вокруг девушки и еда. А я сейчас от голода даже поспать не могу нормально». Пи пытается считать барашков, но в его фантазиях они перепрыгивают оградку уже в виде шашлычков. Он старался заглушить голод ненавистью к Аканиши, но Аканиши в его воспоминаниях всегда что-то ел. Пи пытался вспомнить, а встречались ли они с Джином где-нибудь, где нельзя было перекусить, но так и не смог вспомнить. «Чертов Аканиши! И мировое зло совсем не Рё и даже не Тегоши».
Пересменка у американских пограничников была в какое-то другое время, о котором Аканиши, естественно, не знал. К тому же, он свалил кусок забора, пока пролезал под ним. На этом Джин решил завязать с карьерой ниндзя.
И все же пограничники пугают, поэтому Джин повыше поднимает руки, у него истерика и он почти кричит:
- Как-то пару лет назад меня похитили пришельцы, и я проснулся в Нагое. В этот раз я не уверен, что это были пришельцы, но черт… я хочу к маме, я хочу в Нагою!
- Слушай, я твою морду точно уже видел, – говорит ему один из пограничников, опуская ружье. – Вы, конечно, все китайцы на одно лицо, но твое точно висит у меня в гостиной над диваном. Моя дочка идет на твой концерт через пару недель. Это ведь ты?
- Да-да-да. Это я. Йе-йе-йе-йелоу голд.
- Не знаю таких песен.
- Она новая.
- Пообещаешь спеть моей дочке лично, пущу тебя в США и дам 20-ку.
- Йей, 20-ка! Моя первая американская заплата. А зарядка для телефона у вас есть?
Джин, наконец, звонит Джошу и просит забрать его обратно. Джош перестает пить валерьянку и говорит, что приедет рано утром и заберет Джина, и Аканиши приходится проситься переночевать. Хотя, наверное, ему бы и не пришлось. Потому что ни одна фанатка не отпустит Джина просто так.
- Пааап, ну можно мы его оставим? - Ноет девочка. - Ну пожалуйста! Хотя бы на пару дней. Откормим его, посмотри, какой он худенький.
- Оставим его? Он что кошка что ли? – Пытается возмутиться папа.
- Мяу! – говорит Джин и его глаза огромны, как чайот. - Можете звать меня Пушистик.
- Я закрою тебя на замок, – говорит папа-пограничник, доставая из ящика ключи, пока Джин застилает себе диван в гостиной.
- Я не сбегу, – уверяет Аканиши.
- Я и не боюсь, что ты сбежишь, я боюсь, что ночью моя дочь лишит тебя невинности, а ты на вид хороший парень, не хочу, чтобы ты стал жертвой обстоятельств.
- Спасибо, сэр.
- Потому что если она все же проберется в эту комнату, тебе придется на ней жениться.
- Сэр, я подопру дверь креслом со своей стороны.
- Отличная идея, Пушистик.
Пи лежит на полу в комнате Каменаши и разглядывает обои на потолке, которые не переклеивали, наверное, еще с детства Каменаши, судя по рисункам на них.
- Джин – козел, – внезапно говорит он, пугая Каменаши, который пытается читать мангу, лежа рядом, - недавно позвонил мне среди ночи, когда я только заснул. «СОС! Я в Мексике, тут кругом мексиканцы!» - Пи изображает вопли Джина.
- Да ну? – Улыбается Каменаши.
- Ну да. Прикинь, отдыхает там с латиноамериканками, еще и будит меня в три утра.
На секунду Каменаши задумывается и наконец задет вопрос, который мучает его уже полчаса:
- Пи, а что ты вообще тут делаешь? Мы даже не друзья.
- Я шел на запах еды, а потом провал в памяти, и я стою у твоего холодильника. Твоя мама отвела меня сюда. У тебя есть свежий базилик?
- Конечно есть, у кого его нет? Пойдем, наедимся до отвала?
Когда Джош приезжает наконец за Джином, тот практически повисает у него на шее.
- Джош, заботьтесь о нем хорошо, он любит мясо, молоко и кукурузные хлопья, – инструктирует его почти самая счастливая в мире фанатка.
- Ээээ… - удивляется Джош, - спасибо, я постараюсь ухаживать за ним соответственно его поведению.
- Прощай, Пушистик, – плачет девушка.
- Прощай, существо, у которого вместо обоев мои фотографии, – машет ладонью Джин. - Спасибо огромное за все, жду вас на концерте, билет и лавджус за мой счет.
Рё выходит из клуба и садится в такси на заднее сидение. У него хорошее настроение, и он слегка пьян. Он называет адрес, и такси быстро везет его по ночному городу. Жизнь прекрасна ровно до того момента, пока Рё не чувствует, как что-то касается его штанины. Когда Рё смотрит вниз и видит огромные сверкающие глаза, у него срабатывает инстинкт самосохранения: он открывает дверь машины и вышвыривает тело на тротуар, успевая расслышать лишь крик: «Можно я только…»
«В Осаке бы такого не случилось,» - нервно размышляет Рё.
-Нишикидо-сан, это ведь всего лишь фанатка! – Кричит менеджер на Рё. – И она же девушка! Да как вы вообще…
- Она трогала меня, и у нее светились глаза! – Защищается Рё.
- Вы же понимаете, что это не оправдывает ваши действия, ваш вопиюще безрассудный поступок! Что скажет общественность? Как вы сможете смотреть в глаза маме?
- И что мне теперь делать? – Пытается успокоиться Рё.
- Конечно, за такие провинности обычно отправляют в тюрьму, ну или грозит выплата огромного штрафа и компенсации, но ДжЕ готово заняться этим инцидентом, чтобы случившееся не повлияло на ваш имидж.
- Выкидывание девок из такси не повлияет на мой имидж, я уверен, – ухмыляется Рё.
- И тем не менее. Мы готовы сделать так, чтобы об этой ситуации никто не узнал, но взамен вам придется научиться уже наконец быть сдержаннее. И тогда мы скроем ваш проступок от всех.
- И никто об этом не узнает? Даже Каменаши Казуя?
- Каменаши? Уж Каменаши точно не узнает. Ему-то зачем?
- Не важно, я согласен.
- С завтрашнего дня будете работать на общественных началах в детском доме для девочек.
- Ладно. А фанатка, она не будет в суд подавать?
- Нет, конечно, она сказала, что надеется, что ее царапины так быстро не заживут, потому что они от Нишикидо. Что с них взять, с фанаток? Мы ей подарили пару ваших фоток, и она вряд ли вспомнит о боли.
- Привет, Каме. Что за лицо? - Удивляется Пи. - Ты должен радоваться, я видел как ты ел двойную порцию картошки сегодня за обедом.
- Меня выгнали из дома, – цедит сквозь зубы Каменаши.
- Что случилось, милый?
- Я сказал, что мои братья толстые. А я самый талантливый и красивый!
- Зачем?!
- Рё позвонил моей семье и сообщил им, что я говорю теперь только правду. Люди ужасные. Мама с детства говорила, что врать нехорошо и всегда нужно быть честным, но когда я сказал, что рис с овощами у мамы Джина был вкуснее, она почему-то сказала, что я больше не ее сын, ей и трех достаточно.
- Она пошутила.
- Я знаю, меня не может быть достаточно. К тому же, я самый красивый и хорошо зарабатывающий. Но все равно. Я требую сатисфакции!
- Чего?
- Хочу, чтобы Рё тоже страдал.
- Мне нравится Рё, я не буду выдавать его секреты.
- А за пирожок.
- И за пирожок. А с чем?
- С чем хочешь: с вишней, с мясом или с рисом?
- Звучит, как песня.
- Только как Ньюсовскя песня.
- Ты ужасно гадкий.
- Эй, это я должен говорить правду, а ты можешь продолжать быть вежливым.
Рё любит детей. Нет, без шуток. Первые 15 минут его пребывания в детском доме полны любви и взаимопонимания. Он даже пропускает мимо ушей реплики в стиле «в моей книжке сказок есть чудовище, очень похожее на вас, оно ест молоденьких девушек и пьет кровь детей», но он думал, что его ролью будет роль доброго джониса, который пришел одарить юных девочек сиянием современной поп-культуры. Он не готов кормить этих маленьких чудовищ с ложечки, и памперсы - явно не его стезя. Хотя нет ничего хуже, чем отвечать на вопросы.
- Почему вы так смешно говорите?
- У вас есть девушка?
- Почему солнце желтое?
- Что такое перфоратор?
- Кто такой Каменаши Казуя?
- Я люблю людей, - говорит Рё себе перед сном. Первые пять дней работы.
- Убийство – уголовно наказуемое преступление, - повторяет он себе в последующие ночи.
- Пи! – Кричит Джин в трубку.
- Джин!? Вспомнил, что жизнь есть не только в Америке?
- Я, между прочим, тебе звонил, хотел, чтобы ты меня спас, ты был бы суперПи, а я твоя преданная фангерла, но ты упустил свой шанс.
- Не переживай, уверен, в моей жизни еще будет шанс тебя осчастливить. Как у тебя дела?
- У меня все хорошо, я же теперь джуниор, ты знал? Буду Накаяму сэмпаем звать и Такаки сэмпаем назову, пусть чувствуют себя старыми.
- А Матсумото?
- А Матсумото обойдется. Он прикольный только когда сердится. А вы как? Каменаши еще не проиграл? Не верю, что он перестал обманывать.
- Каменаши сказал, что может полюбить парня. Это твоя вина? Его соблазнила твоя вертлявая задница? Обязательно надо было плясать свои эродэнсы, когда его психика только формировалась?
- Иди к черту, Такизава был первым. А Рё?
- Рё на исправительной работе. И он стал реально странный. Мне кажется, он ночами убивает хомячков. Нет, сначала называет их нашими именами, а потом убивает.
- ЫЫЫ! А ты? Пи, ну сдавайся уже, я реально устал пахать, у меня выходных уже вечность не было, я хочу выспаться. Я разрешу тебе спать со мной в кровати и буду носить тебе завтраки в постель, только скушай сейчас же при Рё что-нибудь мясное.
- Иди ты! Сам проигрывай, а когда проиграешь, тогда ты и так будешь мне носить завтраки в постель. В мою постель. И будешь спать в моих ногах, у тебя живот теплый, это очень приятно. И вообще, у меня все в порядке. Мама купила домой медицинские весы, потому что обычные не видят меня до тех пор, пока я не возьму на руку кота.
- Вы завели кота?
- Да, я назвал его Пушистик.
- Пи, ты ваще! Ты все, все за мной повторяешь.
- Чего?!
- Ничего, проигрывай, давай. Хочешь, ты проиграешь, а я привезу тебе много вкусной вредной американской еды? В ней консерванты и добавки, и вкус такой, как ни у одного натурального продукта, все как мы любим. Только проиграй. Я так устааал и скучаю по маме.
- Откуда у тебя мой телефон? – Спрашивает Каменаши у Джина вместо приветствия.
- Я тоже рад тебе слышать, любовь всей моей жизни, как пишут в сегодняшней Бубке.
- Тебе 26 лет, а ты даже в Америке читаешь желтую прессу.
- Когда я в Америке, читать ее еще интересней. Например, недавно писали, что Рё ходит на сеансы алкогольного минета.
- Я знаю. Это я рассказал.
- Ну ты ваще! Бесстрашный совсем, я гляжу.
- У меня не было выбора, я не мог соврать. И я попросил, чтобы мое свидетельство было под другим анонимным.
- А еще, ты знал, что я езжу к тебе на выходных, потому что ты жить не можешь без моей любви?
- Джин, тебе заняться совсем нечем? Ты там вроде работать должен. Или сдаться решил?
- Я ваще по делу звоню. Джонни тут передал мне привет от, кажется, того же самого анонима, так что хочу сказать… Я всегда много работал. Не надо меня обвинять, но на себя работать интереснее. К тому же, у меня не было шансов, Рё сказал, что если я проиграю, то он запретит мне встречаться с гайдзинками, а в Японии нет больше красивых женщин, не считая тех, с кем у меня что-то было, той, которая мне отказала, и долбанутых, которые кончают, увидев меня во сне. Сестра Пи ничего так, забавная девица, но я люблю свои зубы. И вернемся к моим нескромным талантом, я же лучший певец в ДжЕ, сколько можно было тащить вас на себе?
- Не льсти себе.
- Каменаши, тебе просто завидно, вы хотели подставить меня, а на деле я делаю, что хочу.
- И никаких сожалений?
- Хотел бы я не пить тогда так много текилы.
- Что?
- Забудь!
- Забуду, если признаешь, что КАТ-ТУН все равно лучше тебя. И клипы у нас есть! Съел?
Рё учится пропускать детские фразочки мимо ушей, но одна малявка уж слишком приставучая. Она висит у Рё на ноге весь день, постоянно смотрит ему в глаза и хихикает. А однажды стащила его мобильник и стала названивать по всем подряд номерам и рассказывать, что она тайная дочь Рё и что, наконец, она воссоединилась с отцом. Особенно счастливы были Джонни, мама Рё и Пи, который впервые со времен начала спора порадовался, что он отделался одними овощами, и ржал каждый раз, когда видел Рё еще в течение недели. Маму пришлось отпаивать валерьянкой, Джонни поверил на слово, до тех пор, пока не появятся компрометирующие фотки. Рё же радовался хотя бы тому, что до Каменаши девочка не дозвонилась.
- Рё, дети - это прекрасно! – Сообщает Джин по телефону. - Тебе так повезло.
- Джин, ты такой засранец. Я видел твои фотки с двумя девками в баре. Тебе хорошо там между четырьмя грудями рассказывать, что дети – это хорошо. Я тут читаю сказки с утра до ночи, а это ведь не мне достался спор на адский труд. И меня называют дядя Рё. Дядюшка Рё!!! Мне 26. Но это ладно, какая-то шестилетка зовет меня Рё-чан. Рё-чан!!! Если эта маленькая овца еще раз назовет меня Рё-чан…
- Рё, признайся, она тебе нравится?
- Как ты думаешь, мне дадут удочерить ее?
- Нет.
- Почему?
- У тебя нет жены, комплексы и много работы. Ты выбрасываешь девок из такси и, по слухам от проверенных источников, убиваешь хомячков. И вообще. Ты из Кансая. Кто отдаст токийского ребенка в Кансай? А еще, поверь мне, когда ее стошнит на тебя, ты вспомнишь, что она овца. Хотя я верю, что ваша любовь навсегда, и буду молиться за вас.
- Джин, когда ты вернешься, я забью на все споры и оторву тебе голову.
- И тогда я могу больше не работать?
- Иди к черту. И я не убиваю хомячков.
Когда Джин приезжает в Японию, то думает что все-все его ждали с нетерпением, как преданные фанатки. А оказывается, что у Пи фильм, у Рё малолетние девочки, у Широты спектакль, у Джоша сессия, а девкам доверять нельзя, потому что у Нишикидо слишком много знакомых. И ни с кем, ни с кем у него не совпадает расписание.
Однажды, правда, Рё звонит Джину, чтобы пригласить его на день безделья, пиццу и игры в Нинтендо, и Джин соглашается, пытаясь вспомнить, с каких пор Рё полюбил Нинтендо, пока до него не доходит, что Рё просто хочет его подставить.
«У меня важное дело, Рё-чан, заводы не ждут, еще не все поля шоу бизнеса перепаханы, так что пьянка отменяется!» - Пишет Джин.
Единственной радостью Рё в его пошатнувшейся нишикидовселенной осталось то, что Каминами, кажется, страдает не меньше, чем он, поэтому он звонит ему и слушает как Каменаши рассказывает про распоясавшегося с правдивым Каме Тагучи и про тяготы честного человека в шоу бизнесе.
- Я вообще не понимаю, почему Пи до сих пор не сдался? – Говорит Рё то ли от досады, то ли чтобы показать Каменаши, что он вполне может быть милым.
- Наверное, потому что я сказал ему, что наказанием от меня станет привести Рину в тусовку Джина, – смеется Каменаши.
- Это не тусовка Джина, это моя тусовка! – Рычит Рё.
- Мне фиолетово. И к тому же Пи, между прочим, ходит на капельницу. Это не запрещено нашим спором?
- Ну, он же не пиццу себе внутривенно вводит.
- Когда он начнет внутривенно вливать себе пиво, у нас не будет шанса выиграть.
- Ок, я поговорю с ним.
Джин уставший выходит из ДжЕ и решает поехать на такси, чтобы хоть немного поспать. И он слишком устал, чтобы препираться из-за того, кто первый поймал машину, с девушкой, которой оказывается с ним по пути. И он даже не замечает, как отключается и кладет голову ей на плечо. Она будет его через 6 часов, глубокой ночью, когда у нее кончаются деньги, чтобы дальше гонять такси по городу, и такси подъезжает к ее подъезду.
- Боже, сколько времени? – Зевает Аканиши, вытирая слюну со своей щеки.
- 2 часа ночи.
- Я все проспал?
- Пока вы ничего не проспали.
- Ты же никому не расскажешь, что я тут провалялся кучу времени?
- Может, и не расскажу. Кофе хотите?
- Хочу, - говорит Джин и улыбается.
Юбку девушка теряет еще до того, как успевает закрыть входную дверь.
- Где спальня? – Джин решет быть вежливым с малознакомой девушкой и не ходить по квартире без разрешения.
- Какой шрам, - присвистывает он, разглядывая обнаженную девушку, - с подружкой подралась, наверно?
- Почти, – улыбается она. - Ты такой клевый, можно я в блоге напишу, что встречалась с таким классным парнем? Я могу без подробностей, если тебя это обижает.
- Ой, да ладно, хочешь даже сфоткаемся, но одетые. Только в блоге напишешь, что это было давно, ок? Не раньше прошлого года, поняла? Все равно никто не поверит твоим словам, а фанаткам сплетня понравится. И напиши, что я был соу хот энд адорабл. И что ты не ожидала такого, но когда я разделся, то у тебя крышу снесло. Хорошо я сказал?
- Ваще! Вы очень классный, Аканиши-сан.
- А то! Я теперь даже знаком с криминальными шишками.
- Не может быть!
- Да, я даже нелегально пересекал границы стран третьего мира, под свист пуль и спасаясь от преследований.
- Вы очень крутой Аканиши-сама! Свои штаны вы носите не зря. Ваше мужское начало видно не только физически, но и духовно.
- Ты очень хорошая девушка. Даже несмотря на то, что ты японка. Я разрешу тебе поцеловать мои ключицы.
- Ащеее!
- И это, завтра не буди меня до 12, и если кто-то позвонит, скажешь, что я контракты подписываю.
Несколькими днями позже Джину уже не везет так сильно. Он уговаривает менеджмент отпустить себя пораньше с работы, и засыпает в кладовке на щетке для полировки паркета, где его случайно находит Яра. Джин обещает рассказать ему все возможные способы, как попасть в Америку, не вылетев из ДжЕ, в обмен на молчание об этом инциденте.
И вообще, Джину и правда нечего тут делать, кроме как работать, поэтому он заканчивает свои дела после Фаревэл Пати и улетает обратно в Америку, к людям, которые не знакомы с Рё, Пи и Каменаши и, которые не против того, чтобы Джин поспал на их коленях, в их кладовках и так далее.
«Неужели теперь и Уэда сольно дебютирует?» - думает Каменаши, когда Джонни опять его вызывает на личный разговор.
- Каменаши, я думаю для вас это будет полной неожиданностью, но я долго думал и решил, что пора вам всем попробовать свои силы сольно.
- Матерь Божья.
- Что?
- Все в порядке. Кто на этот раз? Уэда?
- О, нет. Это временно. Просто попытка поработать одному. Как насчет солокона? Я никак не мог выбрать, дать его вам или Пи, но потом подумал, что, наверное, со стороны выглядит так, как будто я выделяю Пи из всех. Но на самом деле вы для меня все равны. И вы, и Пи, и чертов Аканиши, и этот смуглый из Кансая, и этот, носатый такой… вроде рядом с вами часто на фотках…
- Накамару?
- Да-да. Вы все мною одинаково любимые дети.
- Вы ведь меня тоже любите?
- Эммм… - оттягивает воротник свитера Каменаши в раздумьях есть ли тут подслушивающее устройство от Рё или нет.
- Каменши? Я вам настолько не нравлюсь?
- Наверное, я просто пока настолько готов к сольному концерту, – суетится Каме, - Немножко попозже. Понимаете, группа еще не пришла в себя после ухода Джина, и я им очень нужен. Как опора. И вообще, мне надо бежать. Как только я стану собой снова, мы вернемся к этому разговору.
Когда Рё доводит Уэда (Уэда!!!), потом толпа маленьких девочек, и Джин с утра присылает ему фотку себя на сцене и улыбающегося во всю, Рё троллит под свежезаведенным аккаунтом на жж 16-летних фанаток Тегоши, и когда не помогает, решает назавтра отправиться развлекаться, как в детстве.
Не то чтобы Рё никогда не думал, насколько тесен мир, но Каменаши играющий в пачинко – это верх несправедливости нишикидовселенной. Каменаши, конечно, чувствовал, что это возможность довести Рё до предела, но уж слишком пугающе он выглядит, и они играют по очереди до тех пор, пока в Каменаши не проигрывает кучу денег, и в нем не просыпается жадность.
- Мистер Пэкмэн тоже хорошая игра, – говорит Рё. - Он желтый и быстрый, как я.
Но Каменаши хочет игру с призами, так что они идут сначала в тир, где Рё слишком агрессивен и выигрывает всех розовых слонов и даже большую желтую черепаху для Каменаши. Каменаши просит голубую, но Ре выбивает ей глаз пластиковой пулей, и Каменаши больше не настаивает.
Затем они находят автомат, в который, если кинуть монетку, можно получить брелок со знаменитостью.
- Лиа Дизон, Лиа Дизон, - умоляет Рё, но получает брелок с каким-то молоденьким мальчиком. - Кто это ваще такой?
- Джуниор, Рё, как тебе не стыдно не знать коллег хотя бы в лицо? – говорит Каме.
- Он - секси Осака мэн? Нет? Тогда никакой он мне не коллега.
Каменаши хочет поругаться с Рё, но вытаскивает брелок с Джином под совершенно неприличный хохот Рё.
На Храдзюку Нишикидо тащит Каме в магазин с папафотками. И пока Каменаши высматривает свои фотографии в фотоальбомах КАТ-ТУН, чтобы разглядеть в каком ракурсе его нос выглядит более выгодно, Рё бегает от одной стены с фотками Джина к другой.
- Что ты там ищешь? Скучаешь?
- Хочу все фотки, где Джин с факом. Отправлю его маме, когда ты, Каменаши, проиграешь спор. Хочу посмотреть, как Джина будут воспитывать.
- Я думаю, Пи первый сдастся.
- Почему?
- Он сказал, что запишет альбом на английском. Мне кажется, он не отдает отчета своим действиям.
- Ты ведь отказался от солокона из-за меня?
- Я ТАК И ЗНАЛ!! Как ты протащил туда микрофон?
А затем пурикура. Рё всегда считал, что пурикура это глупо и для девочек, и он думает так ровно до тех пор, пока им не отказывают на том основании, что мальчикам вдвоем нельзя.
- Но я видел фотки из Пурикуры Джина и Пи! – кричит Рё.
- Пи всегда говорит, что он девчонка, косплеящая Пи, – ворчит Каменаши.
- Вот зараза. Ну давай сфоткаемся по очереди?
- Я не хочу фоткаться один. Это не весело. - говорит Каменаши.
- Твоя вина, что даже девицу до сих пор не нашел.
- Будто ты нашел!
- Нашел!
- Ей 6! - Злорадно говорит Каменаши.
- Откуда ты знаешь?
- Пи рассказывал Джину при мне. И если я знаю, все знают, ты же понимаешь?
- Ну и что, что ей 6, осталось подождать 12 лет. Не такой большой срок. К тому же она мне как дочь.
- Да-да. Ты тех джуниоров, которым по 12, даже за людей не считаешь, такие они мелкие.
- Я хочу в караоке, - говорит Рё, чтобы не сломать нос Каменаши еще в одном месте.
- Кого сначала: Пи или Джина?
- Пи!
- Ваан ин э мирррион!!!
- Мне кажется, никто не верит, что я продержусь дольше всех, - с обидой говорит Пи, сидя в комнате у Рё и наблюдая, как тот топит Симов в бассейне. - А между прочим, я стал лучше выглядеть, получил сольный тур и мой взор не затуманен ненавистью.
- И что? Зато я обзавелся внебрачным ребенком, - говорит Рё, сжигая компьютерный дом дотла. - К тому же, имею прекрасную возможность наблюдать за муками совести Каменаши, твоими страданиями во время обеда, и я нашел твиттер Джина, в котором он каждые 30 минут пишет, что хочет спать, есть, блондинку, к маме, троих детей, сольный альбом, еще один сольный альбом, сольный альбом, который будет продаваться лучше, чем альбом Арашей, вторую блондинку для массажа спины и нц фик с собой и двадцати однолетней Анжелиной Джоли, которая в порыве страсти будет кричать, что Брэд Питт на фоне Джина просто ничто.
- У Джина комплексы, - замечает Пи. - К тому же, в 21 Джоли не была знакома с Бредом Питтом, а Джину на тот момент вообще было 17 лет, и у него была идиотская прическа.
- У нас у всех тогда была идиотская прическа.
- Ну и он, конечно, любит себя и альбомы, но он любит и поспать. Почему ты не думаешь, что он не проспит какую-нибудь важную встречу или еще что-нибудь?
- Я думаю, что Джин уже сто раз что-нибудь проспал, просто мы об этом не знаем. Джонни мне пока не удалось подкупить в качестве информатора. А друзей в Америке у меня не так много.
- Тогда Каменаши?
- Каменаши язык себе откусит, но не сдастся первый. Ты думаешь, я не перепробовал все? Он сказал, что в самом крайнем случае возьмет обет молчания, что типа это модно и ваще будет его фишкой. И ваще, он достал уже со своей искренностью. Даже не догадывался, что правда может быть такой болезненной.
Джин приезжает под рождество. Он говорит, что по работе и на День Рождения брата, но Пи то знает, что Джин по нему соскучился. В свободное от работы времени они закупают спиртное, шапки Санты, носы оленей, пластиковые стаканчики с покемонами и прочий жизненно необходимый хлам. И все равно подарки выбирают только в самый последний день. Боксерская груша для Рё и секретные гениальные подарки друг для друга.
Рождество отмечается у Джина дома, потому что Джин хочет быть дома и вообще, он купил елку. И самое главное он уже сел на диван и больше с него вставать сегодня не собирается. Поэтому когда приходит Рё, дверь ему открывает Каменаши.
- Джин, ну мы же договаривались, Каменаши не звать! - кричит он с порога.
- И тебя с рождеством. – Улыбается Каме, одетый в один из костюмов Араши.
- Джин, так что он тут делает?
- Отмечает с нами Новый Год. Я не хочу чтобы он ходил и рассказывал всем правду. Он опасен для окружающих. За последний 30 минут он рассказал о тебе столько всего! Вы оказывается после караоке отлично пошалили… в общем поверь, ты хочешь чтобы он был рядом. Пусть сидит тут. К тому же он отлично пьет. Мы с ним уже близки к стадии воспоминаний детских лет. Окинава, Коичи и все такое.
- А где твой костюм? – Рычит Рё. – Мы же договаривались про костюмы.
Он только что с утренника в детском доме и одет в костюм Дораэмона.
- У меня пижама Санты – лениво мычит Джин. Смотри, она красная и под ней белые фланелевые трусы. Я почти аутентичен.
- О Боже, а где Пи?
- У нас же ночь Араши. Он ушел за ДВД
После пары бутылок и рассказов Джина о том, что у всех поголовного горячих американок кинк на азиатских мужчин (Каменаши считает, что это вранье), Пи уже лежит на диване рядом с Джином, насыщаясь текилой хотя бы обонятельно. И все более чем расслабленны ровно до тех пор, пока Рё не говорит:
- Скоро каунтдаун. Завтра же репетиция вроде у неудач… людей вроде вас, у которых нет своего шоу в Новый Год. И Джин, ты же вроде с джуниорами должен к 7 утра приехать?
- в 7? – уточняет Джин. – Утра? Как тогда, когда мне было 16? Идите нафиг! – И подом подумав произносит. - Все, придумывайте мне наказание. Я выхожу из соревнования. Уже год почти прошел, а вы все не сдаетесь. Что мне нужно делать? Поцеловать Такаки в засос? Дать подзатыльник Джонни? Задрать юбку Джулии? Признаться Коичи в любви? Мне все равно. Все сделаю, но завтра никуда не пойду! Я заболел, у меня крайняя степень усталости, я проиграл, дальше без меня. Спор конечно был что надо и последствия его прекрасны, но мне нужен полноценный 16 часовой рождественский антипохмельный сон.
- И без меня. – Вдруг говорит Каменаши. – К черту все, у меня уже не осталось друзей, я отмечаю рождество с неудачниками вроде вас. Моя семья со мной не разговаривает, я без сольника, все думают что я пидорас и я тоже завтра не хочу никуда, а для этого нужно соврать, что я болен. Так что Джин, двигайся и дай подушку.
- Вы! ВЫ! – Задыхается Пи. Где моя пицца? И Джин, поставь мою бутылку на пол, ты и так выпил больше всех. Все остальное мое. Сделали быстро два шага от стола.
- Так это что, - шепчет Рё, - значит я выиграл?
- Фууу, Рё, а как же «и победила дружба»?
- Ну уж нет. Я пострадал. Это не какие-то ваши дурацкие не есть, не спать, не врать, я мучался! Я видел ад.
- Рё, да ты сам уже на пределе и все время рычишь. Ну будь уж милым до конца. Сегодня же рождество. – хлопает ресничками Каменаши.
- Ммм. Всем расскажите, что я выиграл! – Строго говорит Рё.
- Ок.
- И вы будете меня называть Нишикидо-сама.
- Ну уж нет.
- До Нового Года.
- Ок.
- И, Джин, можно я выкину телевизор в окно, во мне тонна нереализованной злости?
- Пи ты купил концерт Арашей?
- Да. Даже с дополнительными материалами, пришлось на Харадзюку ехать.
- Ок, выбрасывай посмотрим на ноутбуке.
- Мне не полегчало. – Говорит Рё через 10 минут.
- Можешь позвонить Уэде и сказать ты истребил фей. – Предлагает Пи
- Поздно, я сказал Уэде что их не уществует.- говорит Каме.
- Каменаши, ты такой бессердечный! Пиво?
- Спасибо, милый. Но он сам спросил.
- Или Джонни и сказать, что у меня был концерт в Мексике.
- А у меня был секс с фанаткой.
- И у меня.
- И у меня.
- Что вы смотрите на меня, - рычит Рё, - я не такой безответственный придурок как вы. Не был у меня никаких фанаток. И вообще включай Арашей уже, что зря что ли покупали.
- Мне кажется я усну еще на вступлении – мурлычет Джин. Разбудите меня, когда будет смешно.
- Ну нет, Джин.
- Слушайте, а давайте поспорим, кто первый сегодня вырубится, тот завтра идет на работу. Нельзя чтобы мы все прогуляли.
- Спорим!!!
- Спорим!!!
- Спорим!!!
The End
fanfiction |