|
Джин протаскивал ручную кладь по узкому проходу салона самолета, разыскивая свое место. Найдя, он вздохнул, поставил сумку, и недовольно поморщился, когда увидел, что соседнее сидение - у окна - уже занято. Это его расстроило, он надеялся прийти пораньше, чтобы успеть занять это место, и упросить не выгонять его.
Он нахмурился, укладывая сумку в отделение над своим сидением, ударился головой об дверцу и громко пробормотал: "Дерьмо".
Соседние пассажиры обернулись, недовольно на него поглядывая, Джин поморщился и склонил голову, молчаливо принося извинения. Сидящий-у-окна продолжал разглядывать его из-за очков в черной оправе, с неприязненным выражением на лице. Джин ссутулился в кресле, поставил ноутбук у своих ног и снова вздохнул.
Он покрутился, усаживаясь поудобнее, заметил, наконец, пристальное внимание соседа, и повернулся к нему с вопросительным выражением лица.
- Нельзя ли потише? - спросил тот тоном, заставившим Джина задуматься о перемене места.
- Извините, - пробормотал он, на самом деле вовсе не чувствуя себя виноватым. Он покрутился еще немного и, наконец, умостился, а его сосед вернулся к чтению. Джин вытащил мобильник и набрал короткую смску Ямапи, сообщая, что уже в самолете и беспокоиться не о чем. Тут же пришел ответ: "А с чего бы я стал?" Джин усмехнулся и напечатал: "Потому что ты меня любишь!", на что получил: "Фу", и рассмеялся вслух.
Он снова почувствовал на себе взгляд, обернулся к соседу, слегка наклонил голову и однообразно повторил:
- Извините.
Тот только неодобрительно на него покосился и снова уткнулся в книгу. Джин еще раз вздохнул, взял журнал из кармана сидения и принялся листать его, дожидаясь окончания посадки и взлета. Чем скорее начнется рейс, тем быстрее он расстанется с этим парнем.
Однако посадка заняла больше времени, чем Джин ожидал, впрочем, он должен был бы догадаться, поскольку это все-таки был большой международный рейс. Журнал надоел ему после того, как он третий раз пролистал его в поисках какой-нибудь приличной статьи, хотя, фотография группы Пи и Рё прямо на развороте, его повеселила. Он посмеялся, читая интервью, не обращая внимания на недовольные взгляды соседа. Пока чертов самолет не поднимется в воздух, Джин может не беспокоиться о том, насколько шумно он себя ведет. (А он вовсе не шумел.)
- Обязательно так громко? - спросил сосед, отложив книгу и глядя на Джина с явным раздражением.
Выведенный из себя, Джин тяжело вздохнул, и медленно, будто это причиняло ему боль, поднял взгляд от журнала. Он одарил парня милой, фальшивой улыбкой и произнес:
- Да.
Ничуть не впечатлившись, тот резко ответил:
- Ну так хватит.
Джин присмотрелся к нему, разглядел (он это признал) его яркую внешность, понял, что парень не может быть старше, и задумался, в чем же беда, помимо его самого, конечно. Поразмышляв немного, Джин предложил:
- Я угомонюсь, если вы уступите мне место у окна.
Парень моргнул, явно не ожидая такого поворота, но отреагировал почти моментально.
- Нет.
Джин сердито надулся и пожал плечами.
- Ладно, вам же хуже, - сказал он, отворачиваясь. На мгновение задумался, чем бы еще можно было подоставать парня - это, во всяком случае, оказалось удивительно увлекательно. Затем вытащил из сумки портативный двд-плейер и наушники, и положил их в карман сидения, чтобы можно было воспользоваться, как только они взлетят, поскольку сейчас электронику включать было нельзя.
Заскучав, Джин принялся осматривать салон. По его прикидкам, до конца посадки оставалось всего несколько минут, и тут, сильнее, чем когда-либо, он пожалел, что не взял с собой Коки. По крайней мере, он не чувствовал бы себя настолько одиноким сейчас, и потом - напомнил он себе - потому что полет из Японии в Нью-Йорк далеко не из коротких.
Джин был хореографом, и довольно известным, он работал со многими восходящими звездами в Японии. Несколько недель назад друг позвал его, в качестве одолжения, приехать в Нью-Йорк и поработать с группой, которую тот пытался протолкнуть на музыкальную сцену. Джин проверил свое расписание и согласился, решив, что будет интересно заодно провести в Нью-Йорке праздники, что прежде ему не удавалось, хотя он и бывал в этом городе уже много раз.
Когда посадка наконец-то закончилась и самолет начал выруливать на взлетную полосу, Джин чуть не заорал от облегчения. Он пристегнул ремни безопасности, как полагается и, повеселев, выпрямился в кресле. Он любил полеты, ему нравилась сама идея нахождения в воздухе, когда вокруг простиралось великолепие свободного пространства. Поэтому он и хотел сесть у окна, но эта скотина, сидящая рядом, повела себя, ну, как скотина. А Джин был очень мил (по его собственному мнению), предлагая вести себя тихо в обмен на место у окна. Но хорошо же. Если этот зануда не хочет воспользоваться его добротой, Джин не видит смысла играть по правилам.
Когда самолет поднялся в воздух, и табло, призывавшее пристегнуть ремни, погасло, Джин взялся за плэйер и наушники. Он откинул столик, положил плэйер на него, выудил из сумки с ноутом диск и вложил его в дисковод. Потом одел наушники, уселся поудобнее и нажал пуск.
Кусано, его друг из Нью-Йорка, прислал ему диск с несколькими видео клиентов - группы из четырех девушек. Там были музыкальные клипы, репетиции и студийные записи, чтобы Джин мог ознакомиться с их работой и оценить возможности еще до прибытия. Джин хотел сделать для них хороший танцевальный номер, поэтому просматривал материал очень внимательно, а когда ему в голову начали приходить идеи и замечания по технике, он чуть не уронил плэйер в проход, добывая ручку из сумки, и принялся писать заметки на попавшейся под руку коричневой оберточной бумаге.
Время от времени он чувствовал на себе взгляд соседа, уже почти заинтересованный, а не раздраженный. В конце концов, Джин повернулся к нему, вытащил наушник из одного уха и вполне серьезно спросил:
- Вы хотели посмотреть?
Парень выглядел ошарашенным и Джин ничего не мог с собой поделать, но он нашел, что покраснел тот довольно мило, когда потряс головой, широко распахнув глаза.
- Ох, н-нет, - последовал торопливый ответ.
Джин пожал плечами.
- Мне просто показалось, что вы заинтересовались, поскольку все время на меня поглядывали. Но если дело не в этом, не могли бы вы прекратить, если не трудно? Это немного неприятно.
Его сосед слегка склонил голову, извиняясь, и Джин вернулся к работе, позабавленный его поведением и (что раздражало) неспособный выкинуть из головы его смущенный вид. В задумчивости Джин просмотрел еще один клип, практически не видя, затем нажал паузу и снял наушники. Он снова повернулся к своему соседу, дождался, чтобы тот опустил книгу, изобразил лучшую свою улыбку и сказал:
- Послушайте, мне кажется, мы неудачно начали наше знакомство.
Парень смотрел на него не моргая, поэтому Джин продолжил.
- Нам не отделаться друг от друга до самого Нью-Йорка... Подождите, вы в Нью-Йорк? - спросил он.
Парень медленно кивнул, уголок его рта слегка дернулся вверх.
- Вот, до самого Нью-Йорка. И мы можем злиться друг на друга всю дорогу, а можем приятно провести время.
- И что вы предлагаете?
Джин широко улыбнулся.
- Привет, рад познакомиться. Меня зовут Аканиши Джин.
Парень смотрел на него с недоверием чуть ли не целую минуту, потом на его губах появилась улыбка, и он ответил:
- Каменаши Казуя. Приятно познакомиться.
* * *
Два часа спустя Джин уже знал, что Каменаши на самом деле младше его на два года, у него трое братьев, нет девушки (отчего, по странности, что-то у него внутри восторженно затрепетало), и работает он фотографом.
- А в Нью-Йорк ты зачем летишь? - спросил его Джин.
- Работа, - просто ответил Каменаши, Джин заметил, что он часто так делал. Он не давал развернутых ответов, пока Джин не прижимал его к стенке, и тогда, обычно, сдавался, чтобы избавиться от приставаний, а не потому, что хотел поделиться информацией. Но в этот раз, прежде, чем Джин успел продолжить расспросы, он спросил сам:
- А ты?
- То же самое, - сказал Джин. - Моему приятелю нужна помощь с крупным проектом. И я собираюсь сделать ему одолжение.
- А чем ты занимаешься?
- Я хореограф, - гордо ответил Джин. - Мне приходится работать с множеством подающих надежды артистов и групп.
Обычно после такого признания Джина буквально засыпают просьбами о встрече с любимыми знаменитостями. Однако Каменаши даже глазом не моргнул, просто кивнул без особого интереса или выражения, и это заставило Джина сощуриться и слегка нахмуриться. Потом он припомнил род занятий своего собеседника и сказал:
- Но ты, как фотограф, тоже наверняка уже встречал много известных людей, так ведь?
Каменаши покачал головой.
- Нет, вовсе нет. Я фотограф другого рода.
Когда продолжения не последовало, Джин недоуменно моргнул.
- А чем ты тогда занимаешься?
Каменаши преувеличенно тяжело вздохнул, но объяснил.
- У меня были проекты с известными людьми, но это на самом деле не то, что ты думаешь.
Джин медленно кивнул, и его собеседник снова вздохнул, зная, что тот не совсем понял. Джин быстро сменил тему, чтобы сохранить лицо, и спросил:
- Ты первый раз будешь в Нью-Йорке?
Каменаши кивнул.
- Да. Не первый раз в Америке, но в Нью-Йорке никогда еще не был.
- Он великолепен, - подхватил Джин. - Напоминает мне Токио, так что это как дом вдалеке от дома.
Каменаши слегка улыбнулся.
- Меня больше всего беспокоит, что придется вот так сразу проводить в одиночестве праздники.
Джин кивнул с пониманием, но тут же усмехнулся и сказал:
- Ну, я уверен, что и сам окажусь в этом году в таком же положении, так что, если тебе станет одиноко, просто разыщи меня.
Каменаши закатил глаза, но Джин видел намек на улыбку.
- Не слишком ли поспешно? Мы знакомы едва пять часов.
- К концу полета, я уверен, мы будем лучшими друзьями, - провозгласил Джин, но тут же быстро добавил: - Но не самыми лучшими, потому что самые лучшие друзья у меня уже есть в Японии, и они меня прибьют, если я их так легко заменю.
Каменаши рассмеялся, впервые за все это время, и Джин почувствовал, как его сердце наполнилось теплом. Он ласково смотрел на парня, впитывая сияющий в его глазах свет и мягкую улыбку на его губах.
Как только Каменаши заметил его взгляд, он резко замолчал и смутился. Он вдруг показался Джину таким беззащитным, что тому захотелось его обнять.
- Что? - спросил Каменаши спустя несколько секунд.
Джин быстро стряхнул предательские мысли - о чем он только думал? Они едва знакомы. И все-таки...
- Можно я буду называть тебя Каме? - спросил Джин.
Глаза Каменаши широко распахнулись.
- Что?
- Каме. У тебя фамилия слишком длинная, а мы еще недостаточно знакомы, чтобы перейти на имена. Так что. Каме. Ладно?
- Н-но мы еще и не так хорошо знакомы, чтобы давать друг другу прозвища, - пробормотал Каме, но в глазах Джина светилась такая надежда, что отказать ему было невозможно. - Ладно, - уступил он. - Но я все еще буду звать тебя Аканиши.
Джин засиял, пропустив это мимо ушей.
- Хорошо, Каме! - радостно воскликнул он, и Каме только изумленно покачал головой.
* * *
- Не, эта сексуальней. Смотри, ее форма, она ей действительно идет.
- Нет, определенно эта, она гораздо женственнее. И у нее приятный голос.
- Голос? Тебя голос возбуждает, Каме? - поддразнил его Джин, в глазах которого прыгали чертенята.
Каме его проигнорировал.
- И все равно она сексуальнее.
- Как угодно. Ты слеп. Бесспорно, вторая сексуальней, - настойчиво сказал Джин, потом ахнул и быстро отвел взгляд. - Черт, она сюда идет. Притворись, что мы на них не пялились.
- Я и не пялился. Это ты пялился.
- Черт тебя подери, - прошипел Джин, а стюардесса, о которой он говорил, подошла к нему и спросила:
- Я могу вам чем-нибудь помочь?
Джин потряс головой, несколько смущенный, но постарался, чтобы его голос звучал уверенно.
- Нет, нет. Все в порядке. Спасибо.
Она кивнула и ушла. Джин внимательно посмотрел ей вслед и усмехнулся.
- Да, определенно, лучшая.
- Ты ужасен, - прокомментировал Каме, и Джин повернулся к нему с возмущением во взгляде.
- Эй, ты тоже в этом участвовал.
- Я тебе потакал. На самом деле, я не вижу ничего привлекательного ни в одной из них, - и он выразительно посмотрел на Джина.
Потребовалось несколько секунд, чтобы до Джина дошло, и тогда его рот сформировал забавное "О". Каме весело фыркнул и отвернулся, утыкаясь взглядом в книгу, которую продолжал читать в процессе их общения. Джину было интересно, запомнил ли он хоть что-то из того, что читал таким образом.
- Так что, да, - через какое-то время произнес Каме. - Это один из недостатков полетов на самолетах. Любоваться особо некем.
Джин подмигнул ему.
- Ты можешь сколько угодно любоваться мной, Каме.
Каме повернулся к нему, смерил взглядом сверху донизу, и остановился на его лице. Усмехнулся и отвернулся.
- Нет, спасибо. И получше видел.
Джин безмолвно разинул рот, потом надулся, разозлившись, сел, глядя прямо перед собой и скрестил руки на груди. Тут Каме не выдержал и расхохотался, но быстро прикрыл рот рукой, чтобы приглушить звук, потому что на них начали неодобрительно коситься.
* * *
У Джина чуть не случился сердечный приступ, когда его неожиданно потрясли за плечо, чтобы разбудить. Он недоуменно моргал и оглядывался, пока в поле его зрения не попал Каме.
- Чё? - пробормотал он сонно.
Каме рассмеялся.
- Просыпайся, поднимай спинку, мы через десять минут приземляемся.
Джин тут же выпрямился и поправил сидение, полностью проснувшись.
- Быть не может! И сколько я спал?
- Три часа, - ответил Каме. - Это было незабываемо. Ты не только постоянно ворочался, использовал мое плечо в качестве подушки и пускал слюни, но еще болтал во сне и храпел.
Джин посмотрел на него с ужасом.
- Я ничего такого не делаю! - воскликнул он, шокированный.
Каме одарил его выразительным взглядом, но смог удержать его только несколько секунд и снова рассмеялся.
- Ладно, не делал. Но ты действительно спал на мне, - он изобразил недовольство.
Джин усмехнулся.
- Признайся, тебе понравилось, - поддразнил он, и Каме закатил глаза. Джин откинулся на сидении и потянулся, вытягивая руки над головой. - Ах, я так рад, что мы, наконец, приземляемся, - сказал он.
Каме кивнул и ответил:
- Я тоже. Наконец-то я смогу избавиться от тебя и твоей беспрестанной болтовни.
Улыбка Джина не дрогнула. Он наклонился ближе и произнес:
- О, я знаю, что ты будешь по мне скучать, Каме.
- Ни единого шанса, - решительно ответил тот, и Джин надулся.
Через десять минут они приземлились в аэропорту Кеннеди, и Джин чуть не закричал от восторга, поднимаясь на ноги и снова ударился головой об отделение для багажа над головой. Каме рассмеялся и пошел вперед по проходу, из самолета и в аэропорт, пока Джин тихо ворчал позади. Они стояли рядом с транспортером, ожидая свой багаж, и проводили время, рассматривая американцев и выбирая наиболее привлекательных. Когда Джин указал на мужчину и присвистнул тихонько, Каме посмотрел на него с изумлением.
Джин подмигнул ему.
- А я никогда и не отрицал.
Каме его ударил.
- Мог бы и сказать, чтобы я не чувствовал себя так неловко, признаваясь незнакомцу.
Джин продолжал улыбаться и Каме ударил его еще раз, просто для комплекта, чувствуя себя обиженным, на его щеках проступил румянец, и сердце Джина вдруг забилось сильнее. Каме отвернулся обратно к транспортеру, но Джин продолжил бесцельно разглядывать все вокруг, потому что он знал, как только они получат свой багаж, наступит время расставаться, а он этого, в общем-то, не хотел. Ему понравился Каме, и этот полет был гораздо веселее, чем любой другой. Он вовсе не был уверен в том, что из этого следовало, потому что, при всех его желаниях и намерениях, они все еще были практически незнакомцами. Случайные разговоры в течение двенадцатичасового полета не сделали их друзьями.
Прежде чем он смог углубиться в эту тему, Каме потряс его за плечо.
- Кажется, это твой. Ты сказал, у тебя красный чемодан, да?
Джин кивнул, присоединился к нему у ленты транспортера и подхватил свой багаж. У него был только один чемодан, но уходить он еще не хотел, и молча болтался рядом, пока не выехали чемоданы Каме, которые он помог загрузить на тележку. Они вместе направились к выходу, шагая рядом, но не разговаривая. Джин почти чувствовал, как соприкасается их одежда, расставание ужасало его, хоть он и не мог объяснить почему.
Снаружи их встретил морозный воздух Нью-Йорка, они повернулись друг к другу с прощальными улыбками и Джин надеялся, что Каме не заметил, насколько его улыбка была натянутой.
- Приятно было познакомиться, - искренне сказал Каме и Джин усмехнулся.
- Мне тоже, - ответил он. - Действительно, приятно.
- Что ж, мой друг должен ждать где-то тут, - произнес Каме несколько неловко. - Пожелание несколько преждевременное, но хороших праздников. И удачи во всем.
Джин кивнул и ответил:
- Тебе тоже. Надеюсь, твой первый раз в Нью-Йорке будет не слишком пугающим.
Каме рассмеялся, и Джин почувствовал, как что-то сжалось у него в груди при виде искорок веселья, заплясавших в его глазах и румянца, окрасившего щеки. Каме взглянул ему прямо в глаза, и когда их взгляды встретились, сердце Джина забилось сильнее.
- Пока, - сказал Каме и направился прочь.
Джин смотрел ему вслед, пока его фигура не растворилась в толпе, и глубокое чувство потери обосновалось в его душе.
* * *
Джин проснулся с воплем, когда что-то внезапно хлестнуло по его ноге. Он чуть не сверзился с дивана, поспешно садясь, и, распахнув глаза, увидел своего друга, стоящего рядом с полотенцем в руках, и смотрящего на него с озорным блеском в глазах.
- Я притащил тебя в Нью-Йорк из такой дали вовсе не для того, чтобы ты продавливал мой диван и ел мою пищу, - сказал Кусано, и снова шлепнул его полотенцем.
- Я понял, понял! - воскликнул Джин, вскидывая руки в защитном жесте. - Я проснулся! - он встал с дивана, потянулся и пошел вслед за Кусано на кухню, где девушка его друга готовила им завтрак. Джин направился к холодильнику и достал апельсиновый сок, за что схлопотал подзатыльник от своего друга, когда проходил мимо него. Джин вякнул и возмутился: - А это-то за что?
- Мог бы и спросить, знаешь ли, вместо того, чтобы просто брать.
- Эй, я потратил кучу денег, чтобы притащиться сюда, помогать тебе с твоим чертовым проектом, и так ты со мной обращаешься? Самое малое, что ты можешь сделать - это кормить меня.
- Мы тебя кормим, - ответил Кусано. - Радуйся, что мы настолько добры, что позволили тебе жить здесь, а не в гостинице.
- Саки-чан не позволила бы тебе выкинуть меня в гостиницу, - сказал Джин, обнимая девушку за плечи, и расплылся в улыбке.
- Руки прочь от моей девушки! - отреагировал Кусано, указывая на него деревянной лопаточкой, а Саки только закатила глаза.
Джин показал ему язык, но сделал, как ему было сказано. Кусано кинул ему стакан, он легко его поймал и налил себе сока. Джин едва успел присесть за стол, когда они оба одновременно посмотрели на часы и громко чертыхнулись, увидев, что уже гораздо больше времени, чем они думали.
- Вот что получается, когда просыпаешь! - обвинил Кусано Джина, судорожно разыскивающего одежду, в ответ тот швырнул в него носком и убежал в ванную переодеваться.
Собравшись, они вылетели в прихожую; пока Джин обувался, Кусано поцеловал на прощание свою девушку, и они рванули на улицу, к ближайшей станции метро.
- Дерьмо, - пробормотал Кусано. - Тагучи убьет нас за опоздание.
- Мы не опоздали еще, - уточнил Джин. Они проскочили через турникеты и едва успели на нужный поезд. Ввалившись в вагон, задыхаясь, прислонились к стене. Джин вдруг рассмеялся, попытался спрятать смех, но неудачно, и Кусано странно на него покосился. Джин усмехнулся.
- Я соскучился по всему этому, по беготне в метро. Так приятно вернуться.
Кусано закатил глаза.
- Сообщу Тагучи, что мы уже скоро.
Джин кивнул и ухватился для надежности за поручень. Всю дорогу он исподтишка рассматривал пассажиров. Они вышли на своей остановке, и Кусано повел его сквозь толпы спешащих людей. И тут Джин увидел его - Каме, всего в нескольких метрах впереди, поднимающегося по лестнице к выходу.
Джин замер на месте, не в силах оторвать взгляда от спины парня, и вышел из транса, только когда Кусано схватил его за руку и дернул за собой.
- Ты что делаешь? Потеряться хочешь? Пошли, - крикнул тот.
Джин послушно позволил вести себя, мысли его были где-то далеко. И только у самого агентства Кусано отпустил его руку и спросил:
- Что это было?
У Джина хватило приличия изобразить смущение.
- Мне... просто показалось, что знакомого увидел, вот и все, - пробормотал он, избегая взгляда Кусано.
Но его другу понадобилось всего несколько секунд внимательно на него посмотреть, чтобы все понять. Он вздохнул, снова закатил глаза и направился к лифту.
- Это ты о том парне, с которым в самолете познакомился, верно?
Теперь Джин по-настоящему пожалел, что рассказал ему о Каме.
- Нет, - вызывающе ответил он, но Кусано так просто было не провести.
- Ну, серьезно, Джин. Ты даже не спросил, где именно в Нью-Йорке он будет, есть ли шансы, что ваши пути пересекутся. Это большой штат, в нем живет множество людей. Ты, скорее всего, просто увидел кого-то похожего.
Джин одарил его мрачным взглядом.
- Спасибо, приятель.
- Всегда пожалуйста, малыш, - усмехнулся Кусано, и Джин вполсилы ударил его в плечо, прежде чем прислониться к стенке лифта.
Неделя уже прошла с момента прибытия в Нью-Йорк, и если бы он сказал, что не вспоминал о Каме, по крайней мере, раз в день, это было бы ложью. Он никак не мог выкинуть парня из головы - его улыбку, смех, этот сияющий взгляд и то, как вспыхивало от смущения его лицо, дразнящую усмешку и весело проведенное время. Все это снова и снова прокручивалось у него в памяти, и это начинало серьезно его беспокоить.
И уже не первый раз ему померещилось, что он видит Каме. Только в тот раз Джин был один, и когда он обернулся, чтобы убедиться, того и след простыл.
Но Джин понимал, что это глупо. Все как и сказал Кусано: из всех жителей Нью-Йорка, каковы шансы того, что они двое встретятся снова?
* * *
Джин уронил голову на стол и проныл:
- Я схожу с ума.
- Именно для таких случаев и создан кофе, - сказал молодой человек, подошедший еще раз наполнить его чашку этой кофеиновой благодатью.
Джин благодарно улыбнулся ему.
- Спасибо, - произнес он, собираясь и усаживаясь прямо.
- Если нужно будет еще, просто крикните, - сказал парень и продолжил обход маленькой кофейни.
Эта кофейня - укромное местечко, на которое Джин наткнулся случайно, заблудившись по дороге с работы. Шел дождь, он забыл зонтик и заскочил в первый попавшийся магазинчик, а теперь был бесконечно благодарен за такую находку. Здесь царила успокаивающая атмосфера и было совсем мало посетителей, тихо разговаривающих за дальними столиками. Джин подумал, что перед уходом обязательно надо попросить нарисовать ему карту, чтобы найти дорогу сюда в следующий раз.
К тому же и кофе тут был невероятно вкусным, отметил про себя Джин, допивая очередную чашку. Он поставил ее на стол и уставился в окно. Там все еще шел дождь, и ньюйоркцы бежали по улицам, стараясь побыстрее добраться до какого-нибудь укрытия. Джин уже позвонил Кусано и получил указания, как добраться отсюда до его дома, но уходить пока не хотел. Ему нравилось в этом тихом месте, будто совершенно выпавшем из обычной суеты и шума Нью-Йорка.
И как обычно, когда он оставался один, когда у него находились свободные минуты, его мысли снова вернулись к Каме. Каме, который начал мерещиться Джину повсюду, в результате чего он пришел к выводу, что теряет рассудок. Он понимал, что такая одержимость нездорова, и все равно не мог перестать думать об этом парне. Джину хотелось знать, где он сейчас, с кем, понравился ли ему его первый раз в Нью-Йорке.
Он вздохнул, поставил локоть на стол, подпер кулаком подбородок и закрыл глаза.
- Мне действительно нужно завязывать с этим, - сказал он, уже почти жалея, что заговорил тогда с Каме. Но тут же возразил себе, что вовсе не виноват. Просто, Каме был настолько интересен, правда, и Джин действительно хотел сесть у окна - что ему так и не удалось, осознал он вдруг, и надулся.
Джин взглянул на часы и понял, что уже гораздо позднее, чем он думал. Он вытащил бумажник, чтобы расплатиться за кофе, и тут дверь открылась, и прозвенели колокольчики, висящие над ней. Джин инстинктивно оглянулся, и его сердце чуть не ухнуло куда-то вниз, потому что он узнал только что вошедшего человека. Его волосы были влажными от дождя, ворот плаща поднят, а на плече висела фотокамера.
Каме его вовсе не заметил, сразу направившись к свободному столику и складывая там свои вещи, потом он подошел к стойке и заказал латте. В ожидании он облокотился на прилавок и повернулся, оглядываясь. В конце концов, его взгляд встретился с взглядом Джина, его глаза расширились, когда он понял, кого видит перед собой.
- Аканиши? - спросил он неуверенно, и сердце Джина запело.
- Каме! - воскликнул он, сияя. - Я так и думал, что это ты!
- О, это и правда ты, - произнес Каме. Он все еще выглядел шокированным, но уголки его губ уже начали подрагивать в улыбке. - Ты уходишь? - спросил он.
- Я... нет... ну... Да, собирался, но. Нет. Нет, - твердо договорил Джин. - Кхм. Не хочешь присоединиться?
Каме несколько секунд внимательно смотрел на него осторожным изучающим взглядом, от которого внутренности Джина попытались свернуться в клубок, но потом широко улыбнулся и кивнул.
- Конечно, - сказал он. Подхватил свой напиток, собрал вещи и перебрался за столик Джина, заняв сидение напротив него. Каме отпил латте, взглянув поверх бокала на Джина, которому показалось, что от этого взгляда его сердце пропустило удар.
Джин не знал, что говорить. Он обдумал так много всего, что хотел бы сказать Каме, если они встретятся еще хоть когда-нибудь, но сейчас его голова оказалась пуста, он не мог вспомнить ничего. Поэтому он просто смотрел, изучал лицо, преследовавшее его полторы недели, человека, о котором он думал всего каких-то десять минут назад, и который сейчас сидел прямо напротив, как будто какая-то высшая сила услышала его мысли и привела его сюда.
Конечно, Джин ни во что такое не верил, но это очень было похоже на судьбу.
- Что-то не так? - внезапно спросил Каме, отставляя латте, и смущенно глядя на Джина. - У меня с лицом что-нибудь?
Джин быстро потряс головой.
- Н-нет! Прости. Я... я просто не знаю, что сказать. Я, э, удивился, увидев тебя.
- Я тоже, - ответил Каме. - Это же почти невероятно, да?
Джин усмехнулся.
- Да, - он откинулся на стуле, чувствуя себя теперь более спокойно, и спросил: - А чем ты занимался?
Каме с улыбкой приподнял фотокамеру.
- Я фотографировал, когда дождь начался, - ответил он. - Логично, да? А я как раз поймал несколько хороших кадров.
- Неудачник, - рассмеялся Джин.
- Да, я так и понял, что ты весь сочувствие, - Каме закатил глаза. - Я же вижу, как ты рад, потому что благодаря этому я оказался здесь.
Джин улыбнулся и наклонился к нему через столик.
- А ты не рад? - спросил он.
- Я думаю, более точно опишет ситуацию слово "невезение", - ответил Каме, не задумавшись ни на секунду. Джин со стоном откинулся назад.
- Это жестоко, Каме, - надулся он.
Тот только беззаботно улыбнулся в ответ, и Джин вздохнул и спросил:
- Ну, а как тебе Нью-Йорк?
- Интересный город, - сказал Каме. - Хотя, к нему нужно привыкнуть. Я большую часть времени работал, поэтому у меня еще не было шансов куда-нибудь выбраться.
Джин оживился, почувствовав благоприятный случай, и быстро предложил:
- Я могу тебя куда-нибудь взять!
Каме моргнул, потом рассмеялся.
- Обрадовался, да? - поддразнил он.
- Если это значит, что я смогу провести побольше времени с тобой, малыш, то да. Очень обрадовался, - ответил Джин, подмигнув, и усмехнулся, когда щеки Каме вспыхнули, и тот отвел взгляд.
Довольный, Джин обдумывал, как еще можно поддразнить Каме, когда у того зазвонил мобильник. Парень полез в свои вещи, чтобы найти и ответить, он был явно взволнован, но доволен возможностью отвлечься. Джин мрачно посмотрел на телефон, разочарованный тем, что такой прекрасный момент был разрушен. А когда Каме закончил разговор и виновато посмотрел на него, Джин почувствовал, как потяжелело у него на сердце.
- Прости, но появилась кое-какая работа, и я должен идти, - Каме поднялся, надел плащ и подхватил фотокамеру. - Рад был тебя снова увидеть, - добавил он, одарив Джина одной из своих сияющих улыбок, на которую тот не мог не ответить.
- Ну... Еще увидимся! - пообещал Джин, и последнее, что он услышал, прежде чем Каме исчез за пеленой дождя, был его смех. Джин вздохнул, он был немного огорчен, но все равно, чувствовал себя лучше, чем когда-либо с момента прибытия в Нью-Йорк, он снова ощущал себя целым. Он заплатил за кофе, оставил щедрые чаевые, и отправился домой.
И только добравшись до метро, он сообразил, что забыл взять телефонный номер Каме.
* * *
- Твоя глупость меня потрясает, - сказал Кусано.
- Но, по крайней мере, я его снова встретил! Я же тебе говорил, что вижу его везде.
- А ты уверен? Может, это был всего лишь плод твоего воображения. Может, тебе все это приснилось.
- А может, ты сам не знаешь, о чем говоришь, - огрызнулся Джин. - Конечно, он настоящий!
- И почему ты тогда не взял его номер?
При очередном упоминании его оплошности, Джин заорал от отчаяния, уронил голову на руки, вцепился в свои волосы и дернул.
- Поверить не могу, что забыл. Просто я так рад был его видеть, и он мне улыбнулся, и... оу! - Джин дернулся в сторону от Кусано, мрачно на него глядящего и ничуть не впечатленного его тирадой.
- Не хочу ничего слышать о твоей гейской девчоночьей влюбленности, понятно? – скривился тот.
Джин только улыбнулся и закинул руку ему на плечи.
- Тебе нравится, я знаю, - сказал он, и, тут же получив тычок в бок, свалился с дивана на пол.
- Тебе, друг мой, срочно нужно переспать с кем-нибудь.
Джин кивнул, уткнувшись в ковер.
- Будто я не знаю.
- Но не с тем таинственным парнем, о котором ты ничего и не знаешь. Иди в клуб. Развейся. Пожалуйста. Найди себе горячую грудастую блондинку, которая позволит оттрахать себя в каком-нибудь глухом переулке. Это, приятель, будет как катарсис, или еще что-то в этом роде. Тебе нужно забыть об этом парне. Шансы встретить его еще раз просто смехотворные, - Кусано посмотрел на него с сочувствием. - Понял? - надавил он, когда Джин ничего не ответил.
- Да, мамочка.
Кусано пнул его.
- Умник, - пробормотал он, уходя.
Джин перевернулся на спину и задумчиво уставился в потолок. Не то чтобы он не знал, что это его странное влечение к Каме вроде как бессмысленно, просто он ничего не мог с ним поделать. А после того, как они встретились еще раз, избавиться от этих чувств стало еще труднее, они будто запустили в его мозг маленькие крепкие коготочки, и держались изо всех сил, вовсе не собираясь никуда исчезать. Они становились сильнее, настойчивее, поглощая его, и овладевая сутью его существа. Все о чем он мог думать - это Каме, и то, что они встретились еще раз. И что может быть действительно есть нечто, подталкивающее их друг к другу, может быть им предназначено встретиться снова. Он не мог не думать об упущенном шансе - если бы только он не забыл взять номер Каме, если бы он вспомнил об этой глупой мелочи, если бы...
Неожиданно он был выдернут из своих мыслей, что-то накрыло его голову. Джин сел и обнаружил в руках свое пальто, а рядом стоял Кусано, выглядящий куда более авторитетно, чем имел право.
- Вставай, неудачник. Пошли веселиться. С завтрашнего дня мы будем заняты репетициями, так что, это твой единственный шанс вправить собственные мозги, - заявил Кусано.
Джин посмотрел на свое пальто, сжал в пальцах гладкую кожу, подумал о Каме, и поднял взгляд на Кусано.
- Хорошо, пошли, - твердо ответил он.
* * *
Джин любил танцевать - не просто так он стал хореографом, в конце концов. И он любил американские клубы с их изумительной атмосферой, постоянным потоком энергетики, вспышками света и глубоким пульсом басов. Он не мог жить без этого. Здесь не нужно было думать, работать или заниматься чем-то важным. Когда настроение было правильным и музыка хорошей, Джин забывал обо всем, мысли, постоянно осаждавшие его, оказывались смыты волнами восторга и страсти.
Он чувствовал, как по его венам бежит пузырящаяся смесь алкоголя и адреналина. Он улыбнулся девушке, которую обнимал за талию, и она скользнула ладонями вверх по его спине, сминая рубашку. Они медленно покачивались вместе, переступая с ноги на ногу, плавные текучие движения в такт музыке, затапливающей клуб. Когда песня закончилась, Джин с улыбкой отпустил ее и направился к бару. Она, к счастью, за ним не последовала, найдя себе ближайшего свободного партнера на следующий танец. Джин заказал себе водку и повернулся, рассматривая толпу. Он увидел Кусано, танцующего с Саки, которая присоединилась к ним после работы, и скользнул взглядом дальше, высматривая себе партнершу.
Подали его напиток, и он выпил его залпом, кровь быстрее побежала в его венах и реальность уже приобрела более мягкие очертания. И тут он увидел его, достаточно далеко, чтобы можно было ошибиться, можно было подумать, что затуманенный разум играет с ним шутки, но Джин знал, почувствовал, по тому, как сердце остановилось в его груди, и весь остальной мир будто растаял. И когда Каме повернулся в его сторону, скользнул взглядом мимо, почти не заметив, но тут же вернулся, и его глаза распахнулись, все те мысли, от которых Джин так старательно избавлялся, потоком хлынули обратно.
И снова он будто прирос к месту, и почти ненавидел ту власть, которую имел над ним Каме. Но, к счастью, тот уже шел к нему, проталкиваясь через толпу. Удары сердца гулом отдавались в ушах Джина, а он пытался придумать что-нибудь остроумное, что-нибудь, что дало бы Каме понять, как он рад их встрече. И вдруг Каме остановился, всего в полуметре от него, остановился, глядя в упор. Джину даже не нужно было гадать, в чем дело, он чувствовал руки, обхватившие его со спины, видел блондинистую прядь, скользнувшую на плечо, прежде чем услышал мягкий шепот: "Пойдем, потанцуем", и его потащили куда-то, даже не дожидаясь ответа.
На лице Каме появилось отсутствующее выражение, и Джин ощутил, как его желудок провалился куда-то вниз, он попытался стряхнуть с себя руки девушки. Но она его не отпустила, и с ужасом Джин увидел, как Каме отступил назад, развернулся и пошел прочь.
- Каме! - крикнул Джин, наконец отталкивая девушку, и совершенно не обращая внимания на ее оскорбленный вопль. Он поспешил за парнем, распихивая людей и пытаясь не потерять его из виду. Он едва заметил, как Каме вышел через один из черных входов, и рванул за ним, но когда он выбежал на улицу, Каме уже нигде не было видно.
* * *
- Хорошо, еще раз, с начала! - крикнул Джин, и снова запустил музыку, после чего отошел к стоящему около двери столу и взял свою бутылку с водой.
Кусано присоединился к нему.
- Что на тебя нашло сегодня? - спросил он.
- О чем ты?
- Ты гоняешь их серьезнее, чем во все предыдущие дни, - сказал Кусано. - Ты в порядке?
Джин кивнул и неубедительно улыбнулся.
- Все нормально.
Кусано внимательно на него посмотрел, и Джин поспешно отвел взгляд, возвращаясь к группе, с которой они работали. Состояла она из четырех девушек двадцати с небольшим лет, новая и набирающая популярность американская поп-группа, называющаяся "Гламурные киски". Их менеджером был Тагучи, простоватый парень, обожающий отпускать глупые шутки, но в индустрии развлечений он разбирался превосходно. Кусано был главным хореографом компании, и когда Тагучи узнал, что он знаком с Джином, работавшим со множеством суперзвезд мировой величины, то заставил его позвонить Джину и предложить контракт на работу с новой группой.
Джин повернулся к их подопечным, чтобы проследить, как они справятся с вступительным танцем, замечая для себя, у кого, где возникают проблемы, какие движения слишком трудны или выбиваются из общего рисунка. Когда песня закончилась, он объявил перерыв и улыбнулся радостным воплям девушек, почти попадавших на пол.
Джин сделал еще один глоток из бутылки и, покосившись на Кусано, заметил, что тот все еще разглядывает его.
- Что? - спросил он.
- Дело в том парне, верно? - знающе произнес Кусано.
- Нет, - легко ответил Джин. - Просто забудь об этом, ладно? Я в порядке, - и он умоляюще посмотрел на Кусано.
Тот поколебался, нахмурившись, но спустя несколько секунд вздохнул.
- Ладно, - сказал он. - Но если ты захочешь поговорить, ты знаешь, что я рядом.
- Спасибо, приятель, - с благодарностью произнес Джин.
- Я позанимаюсь с ними дальше. Отдохни, ладно? - сказал Кусано, и, не дав Джину времени на возражения, подошел к девушкам, снова сзывая их на репетицию.
Джин вздохнул, сел за стол и подпер руками голову. Ему было неприятно врать своему другу, и хотя он был уверен, что Кусано все понимал, его это все равно беспокоило. Но Джин прикладывал столько усилий к тому, чтобы не думать о случившемся в прошлый выходной, что просто не мог сейчас сорваться. Выражение лица Каме, сам этот факт, что они снова встретились, и еще один упущенный шанс, все это безостановочно крутилось в его голове. Это сводило его с ума, он не знал, что делать.
Поэтому он и постарался погрузиться в работу - создавал потрясающую танцевальную композицию и гонял девушек, стараясь достичь совершенства. Но работа длилась не весь день, и он возвращался в квартиру Кусано, на свой диван, и отчаянно пытался не пустить в свои мысли Каме.
А когда стало совершенно невыносимо, Джин снова пришел в ту кофейню. Он смотрел в окно, потягивая горячий напиток, и молился про себя, чтобы Каме случайно зашел сюда. Но этого не происходило, и, в конце концов, Джин позвонил Ямапи в Японию, но толку от этого разговора оказалось не больше, чем от любого из тех советов, что ему уже дал Кусано.
- Ты мой лучший друг, Пи! - воскликнул Джин. - И это все, что можешь мне сказать?
- А что ты хотел от меня услышать? Рё говорит, что ты идиот, и что тебе нужно забыть о нем. Я, в общем-то, согласен, ты же этого парня совсем не знаешь.
- Но...
- Посуди сам, Джин. Неужели ты считаешь, что он бродит где-то каждый день и неотвязно думает о тебе? - спросил Ямапи. - Ты вовсе не так уж великолепен.
- Спасибо, Пи, - надулся Джин.
Тот должно быть расслышал его мрачный тон и вздохнул.
- Слушай, если вы встретитесь, значит, вы встретитесь. А до этого момента бессмысленно травить себе душу.
Джин ничего не ответил, потому что понимал, Ямапи говорит правду. Они поговорили еще какое-то время и распрощались. После Джин сидел, глядя в потолок, размышлял обо всем, что ему было сказано, и надеялся, что может быть где-то Каме на самом деле тоже думает о нем.
* * *
Джин устремился к кофейне, обрадовавшись, что она открыта в Рождество. Он стряхнул снег с куртки и с волос, прежде чем подойти к стойке. Уэда, работающий в кофейне, уже прекрасно запомнил, что Джин заходит пару раз в неделю, если не чаще.
- Не с кем Рождество провести? - поддразнил Джин.
Уэда только глаза закатил.
- Я вынужден болтаться тут, чтобы подавать кофе неудачникам вроде тебя.
- Туше, - признал Джин и заплатил за поданный Уэдой напиток. Он развернулся к своему обычному месту у окна, но обнаружил, что оно уже занято. Нахмурившись, Джин направился к соседнему свободному столику, но, проходя мимо оккупировавшего его место, вдруг остановился, потому что почувствовал присутствие человека, которого так безуспешно пытался забыть.
На губах Джина расцвела улыбка, и он повернулся к нему, к Каме, сидящему с фотокамерой и бокалом латте, и читающему книгу, те же самые очки в черной оправе на его носу. Джин чуть не рассмеялся вслух - настолько это было похоже на их первую встречу. Вместо этого он прочистил горло и сказал:
- Сэр, я думаю, вы заняли мое место.
Каме, ошарашенный, вскинул на него взгляд, но, узнав Джина, расслабился и покачал головой, развеселившись.
- Аканиши, - просто сказал он.
Джин кивнул на свободное сидение напротив Каме.
- Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?
- Ты же сядешь, даже если я скажу, что возражаю, так ведь? - знающе ответил Каме.
Джин усмехнулся и возразил, усаживаясь:
- Ну что ты, никогда.
Каме добродушно рассмеялся, и Джин почувствовал тепло распространяющееся по венам, согревающее его лучше, чем самый хороший кофе. Как же ему не хватало этого звука, этого прекрасного выражения лица Каме, искорок смеха, вспыхнувших в его глазах, изгиба его губ. Почти две недели прошло с последней их встречи - тем злосчастным вечером в клубе, который Джин не мог забыть, как ни старался. Если бы только тогда все случилось по-другому...
Джин потряс головой, стараясь отогнать эти мысли, потому что встреча с Каме тут, снова, в Рождество - это будто мироздание пытается наверстать упущенное за тот вечер. Он глотнул своего кофе, посмотрел на Каме из-за чашки, и когда тот встретил его взгляд, улыбнулся и невинно моргнул.
- Итак, - произнес Каме, отложив книгу. - Я думал, у тебя есть кто-то особенный, с кем ты хотел бы отпраздновать Рождество. Почему ты один?
- Я у друга жил, но он выставил меня, потому что хочет провести это время наедине со своей девушкой, - ответил Джин. - Поэтому я устроился в гостинице и пришел сюда.
- Он тебя выставил на Рождество? - переспросил Каме. - Это жестоко.
- На самом деле, я даже рад, - улыбнулся Джин. - Благодаря этому я смог снова встретиться с тобой.
Джин ожидал, что Каме покраснеет и отведет взгляд, как это было в прошлый раз, когда они встретились в этом же кафе, и Джин поддразнивал его милыми мелочами. Но этого не случилось. Вместо этого Каме помрачнел, его глаза потемнели, и он отпил латте, пряча за бокалом опустившиеся уголки губ. Джину показалось, что его желудок ухнул куда-то вниз, и он начал судорожно соображать, как бы исправить ситуацию.
Но прежде, чем он смог хоть что-то придумать, Каме поднял на него взгляд и заговорил.
- Готов поклясться, ты это всем говоришь.
Джин проглотил образовавшийся вдруг в горле комок.
- Но на этот раз вполне серьезно.
Каме закатил глаза.
- И это ты тоже, наверняка, говорил множество раз, - он пристально посмотрел на Джина и продолжил: - Что ты пытаешься сделать, Аканиши? Я не вроде той блондиночки, которую ты, вероятно, привел к себе домой в тот выходной. Я не такой человек.
Глаза Джина широко распахнулись, он почти слышал, как разбивается его собственное сердце. Все... Все должно было быть не так.
- Нет... Каме, это... это не то, что я имел в виду... - пробормотал он быстро, и когда тот скептически на него взглянул, Джин поспешил добавить: - Просто, познакомившись с тобой в самолете, и потом, совершенно случайно встретившись несколько раз за эти недели, я подумал, что это как будто...
- Судьба? Вот к чему ты ведешь? - прервал его Каме с недоверием.
Джин наклонился вперед, опираясь локтями на стол, и положил подбородок на сплетенные пальцы. Он посмотрел Каме прямо в глаза, недоверие не обескуражило его.
- Не может быть, чтобы ты тоже об этом не подумал, - сказал он. - Какова была вероятность того, что мы встретимся тут и проведем Рождество вместе?
- Ты, правда, веришь в судьбу?
- Нет, - ответил Джин. - Но я верю в то, что может быть, нам было суждено встретиться.
Каме вздохнул и покачал головой, но уголки его губ слегка приподнялись, и в сердце Джина забрезжил луч надежды.
- На тебя вроде как невозможно долго злиться, - в конце концов сказал Каме.
Джин рассмеялся, снова почувствовав себя непринужденно.
- Это одно из множества моих восхитительных качеств, - ответил он, подмигнув.
- Я уверен, скромность тоже в их числе, - прокомментировал Каме.
Джин улыбнулся ему и откинулся на спинку стула. Он отпил из своей чашки и посмотрел в окно. Там густо падал снег, покрывая все вокруг сверкающей белизной. Джин разглядывал отражение Каме в стекле, думал о нем и о судьбе, о чистейшей случайности, сведшей их именно в этот день, в этом городе, практически незнакомом для них обоих, их, всего месяц назад даже не подозревавших о существовании друг друга, и теперь... Теперь Джин не мог ничего с собой поделать, он хотел чего-то большего. Хотел, чтобы они были друзьями, больше, чем друзьями. Он не мог выкинуть Каме из головы даже после всего, что ему говорил Кусано, или Ямапи, или Рё, даже после всего, что он сам себе говорил - потому что из таких отношений (если вообще можно их так назвать) ничего получиться не может. Но вдруг это на самом деле судьба, может быть, мироздание хотело, чтобы они встретились, чтобы были вместе. Джин мог не верить в такие вещи раньше, называть их бредовыми фантазиями старшеклассниц, но когда сам попадаешь в такую ситуацию, все видится совсем иначе.
- Ты выглядишь неожиданно задумчивым, - голос Каме пробился в его мысли, и заставил Джина повернуться к собеседнику. - Что замышляешь?
Джин улыбнулся, отпил кофе и поставил чашку на стол.
- Я подумал, что единственный способ заставить тебя поверить, что нам было суждено встретиться, и, возможно, стать друг для друга чем-то большим, это, ну, доказать.
Каме скептически приподнял бровь.
- Что? Ты нашел способ контролировать мироздание?
- Неплохо бы, но нет, - легко ответил Джин. - Это будет что-то вроде игры. Если мы встретимся еще раз до конца этого месяца - считается только этот месяц, потому что мы встретились уже четыре раза, и это больше не может называться простым совпадением - тогда ты должен будешь согласиться, что некая сила притягивает нас друг к другу.
- Но до конца этого месяца осталось только шесть дней, - заметил Каме.
- Если мы не встретимся, то возможно, я ошибся, - Джин пожал плечами. - Или сглазил, заключая это пари. Но если мы встретимся, то...
- Что тогда? - спросил Каме, наклонившись вперед, и Джин улыбнулся, зная, что теперь заинтересовал его.
- Я не знаю, - ответил он. - Узнаем, когда это случится.
Каме моргнул, заинтригованный и изумленный, и вздохнул. Это был тот самый вздох недоверия, означающий, что он не знает, что сказать.
- Ну, - подтолкнул его Джин. - Ты согласен? И никаких попыток препятствовать желаниям мира, ладно? Ты не можешь избегать этого кафе только потому, что знаешь, как часто я здесь бываю.
Каме усмехнулся.
- Я бы никогда этого не сделал, - ответил он, и Джин протянул руку. Каме внимательно посмотрел на нее, но, в конце концов, уступил, и крепко пожал ее, встряхнув. - Ладно, Аканиши, договорились.
Джин улыбнулся, чувствуя, как от прикосновения к коже Каме, жар затопил все его существо. Он встал, коротко поклонился и сказал:
- Счастливого Рождества, Каме. Я уверен, что мы скоро встретимся.
- Счастливого Рождества, - улыбаясь, ответил Каме. - И я на твоем месте не был бы так уверен.
Джин махнул ему рукой и вышел в снежный нью-йоркский вечер.
* * *
Три дня прошли безо всяких происшествий, но Джин не терял надежду. Он просто сосредоточился на работе, и проживал каждый день как обычно. Очередной раз он зашел в кофейню, распахивая дверь с надеждой, которая тут же была уничтожена приветствием Уэды.
- Он был тут двадцать минут назад.
- Кто сказал, что я кого-то ищу?
- Бога ради, - закатил глаза Уэда. - Вы двое были вроде как единственными посетителями в тот вечер, и ни за кем больше не было бы так интересно подслушивать.
- Тогда, в следующий раз, как он зайдет, ты должен мне позвонить, - воскликнул Джин и радостно полез за телефоном.
- Не-а, - ответил Уэда. - Это будет вмешательством в желания мира, не так ли?
Джин нахмурился и убрал телефон, не замечая, как пристально Уэда разглядывает его, пока тот не произнес:
- Тебе этот парень по-настоящему понравился, да?
Джин взглянул на него, вздохнул и кивнул.
- Почему?
- Я сам не уверен. Я только знаю, что не могу дать ему уйти.
* * *
- С Новым Годом!
- Здесь Новый Год еще не наступил, Пи. Осталось еще полдня.
- Это так круто. Будто я в будущем, а ты застрял в прошлом! - воскликнул Ямапи и Джин невольно рассмеялся. Он соскучился по странностям своего лучшего друга.
- Ну, тебе есть с кем провести эту ночь? - спросил Ямапи. - Что там американцы делают? Целуют любимого человека в полночь? Нашел себе кого-нибудь?
Джин тут же представил себе Каме и быстро потряс головой, прогоняя эти мысли. Хоть и осталось еще полдня, но надежда уже начала таять. Может быть, он действительно сглазил, устраивая эту глупую проверку.
- Нет, никого у меня нет, - произнес он со вздохом.
- Значит, нужно найти, - сказал Ямапи.
- Посмотрим, - ответил Джин. - Ну, а ты кого поцеловал, Пи? Рё-чана?
- Ха, ха, - сухо отреагировал Ямапи. - С чего бы? Я же не в Америке.
- Это значит, что у тебя тоже никого нет, - нахально вывел Джин.
- Я тебя ненавижу, - ответил Ямапи спустя несколько секунд, и Джин снова рассмеялся. - А что с этим твоим странным увлечением? Встретил его еще раз? Трахнул его уже?
- Нет, - мрачно произнес Джин. - У меня еще двенадцать часов. Я не сдамся.
Он практически видел, как Ямапи закатил глаза, отвечая:
- Ты жалок.
- Может быть, - тихо ответил Джин. - Может быть.
* * *
- И почему я должен был идти с вами? Здесь такая толчея, - пожаловался Джин.
Кусано проталкивался через толпу, Саки держалась за его руку.
- Потому что дома ты просто сидел бы и дулся, а коли уж ты тут, можешь заодно отпраздновать Новый Год как полагается, по-ньюйоркски.
- Я не дулся бы, - тут же отреагировал Джин.
- Ох, Джин, даже я знаю, что дулся бы, - сказала Саки, оглядываясь на него с улыбкой. - Перестань плакаться. Это же Новый Год! Мы на Таймс-сквер, можем повеселиться!
- Но если кто-нибудь еще раз наступит мне на ногу, я отсюда ухожу, - с угрозой произнес Джин, но оба, и Кусано, и Саки, его проигнорировали. Он обиженно надулся и последовал за ними, пока они не подобрались так близко к центру торжества, как могли. Джин оглядывался вокруг, рассматривая толпы людей, заполнившие улицы и переулки, выходящие на Таймс-сквер. Оставался час до конца года, до конца декабря, до конца их уговора и его надежды. Но он держался, он будет держаться до тех пор, пока часы не пробьют полночь, потому что он точно знал, что увидит Каме еще раз, он это чувствовал, это было неизбежно.
Он всматривался в толпу в поисках знакомого лица, этих чистых ярких глаз, губ, изгибающихся в красивой улыбке, которую Джин видел, стоило ему закрыть глаза. Стук собственного сердца отдавался в его ушах, заглушая крики и болтовню, отсчитывая убегающие секунды.
Джин обернулся к Кусано, увидел, что тот тихо разговаривает о чем-то с Саки, и понял, они скучать без него не будут. Ему нужно было искать, он молился, чтобы в свое первое посещение Нью-Йорка, Каме решил бы полностью насладиться праздником, и куда бы еще в таком случае можно было пойти в Новый Год, как не сюда? Джин понимал, что это равноценно поиску иголки в стогу сена, но он всегда был упрямым, и в его словаре не было такого слова - "сдаться". Он был уверен, что они встретятся, и то, что времени оставалось мало, делало этот последний час еще более интересным.
Несколько раз ему казалось, что он нашел его, но, приглядевшись, он обнаруживал, что опять ошибся, и сердце его все больше наливалось свинцом. Люди, казалось, прибывали с каждой минутой, шум толпы становился все громче, и полночь приближалась. Джин сосредоточился на протискивании сквозь толпу, он решил, что коль уж ему не удалось найти Каме, лучше вернуться в гостиницу. При виде счастливых людей, улыбающихся друг другу, держащихся за руки, ему становилось плохо, он сильнее осознавал свое одиночество - особенно в праздники. И он все сильнее и сильнее желал, чтобы та высшая сила, что уже заставляла пересечься их с Каме пути, решила бы столкнуть их еще раз.
Джин обернулся к центру Таймс-сквер, увидел гигантский экран, показывающий время, и его сердце чуть не остановилось. Оставалось уже меньше двадцати минут, и он терял драгоценные секунды, завороженный сменой цифр, и его захлестывал всепоглощающий страх и боль потерянной надежды и разбившихся желаний. В конце концов, он смог отвернуться и с упорством продолжил путь сквозь толпу.
И только когда он уже приближался ко входу в метро, который хотя и находился далеко от центра празднования, но и здесь собирались группы людей, Джин увидел его. И на этот раз он был уверен, что не ошибся, даже несмотря на то, что их разделяла улица, несмотря на то, что он казался всего лишь пятном в клубящейся толпе, фигуркой в пальто с длинным шарфом обмотанным вокруг шеи, и на самом деле это мог быть кто угодно, Джин точно знал. Оно было необъяснимо, это чувство, возникающее в его груди каждый раз, когда бы он не увидел Каме, эта волна эмоций, которую он не мог контролировать, словно разливающаяся по его венам и затопляющая все его существо, завершающая его, будто он не был целым до их встречи, до того, как увидел его.
И даже не осознавая своих действий, он бегом бросился за этой фигуркой, быстрее и быстрее, не обращая внимания на людей, которых отталкивал со своего пути. Потому что видел он только одного человека, единственного, повернувшегося к нему спиной, и направляющегося ко входу в метро. Логически мыслящая часть его мозга посоветовала ему окликнуть Каме, но даже когда он попытался, его голос не смог пробиться сквозь шум праздничного города.
Он был уже близко, так близко, что почти мог дотянуться. Люди вокруг начали хлопать и дружно скандировать, оставалось уже меньше минуты. Но он все-таки успел, как раз во время схватился за рукав Каме, судорожно переводя дыхание, пока парень поворачивался к нему. Глаза Каме удивленно распахнулись, когда он увидел Джина, глядящего на него с улыбкой.
- А-Аканиши? - произнес Каме, и улыбка Джина стала еще шире.
Он наклонился ближе, выдохнул почти в ухо Каме и в то время, когда люди вокруг громко отсчитывали "десять, девять, восемь..." сказал, повысив голос, чтобы перекрыть крики:
- Теперь-то ты веришь?
Джин отодвинулся, взглянул в глаза Каме, увидел в них уязвимость, возбуждение, желание, и ему уже не нужно было ждать ответа. Вместо этого он сделал то, о чем мечтал многие дни, недели, а если быть честным, то с самой первой их встречи, месяц назад. Когда мир вокруг них словно взорвался, встречая наступивший Новый Год, Джин потянул Каме на себя за рукав, так что они почти прижались вплотную друг к другу, там, среди толпы, улыбнулся, скользнул ладонью по его щеке и прильнул к его губам в уверенном поцелуе.
* * *
Джин неуклюже замешкался с ключами у двери своего номера, наконец-то открыл ее и ввалился внутрь, Каме следом за ним. Дверь захлопнулась, и Джин тут же оказался прижат к ней спиной, Каме прильнул к его губам в жарком поцелуе, от которого перехватило дыхание. Джин терял способность думать, он едва осознавал, как они добрались до сюда. Все что он помнил - это вкус губ Каме, их поцелуй посреди Таймс-сквер, великолепное завершение старого года, и изумительное начало нового.
Но он не собирался жаловаться, нащупав бедра Каме и притянув его к себе настолько близко, насколько это только возможно, чтобы почувствовать его, всего, всем своим телом, отдаться этому невозможному удовольствию, растекающемуся по венам. Он так долго этого ждал, на самом деле даже не осознавая, будто тлеющее где-то в глубине его тела желание вдруг разгорелось и взорвалось. А по тому, как Каме целовал его, запустив руку в его волосы, вцепившись и притягивая, Джин понял, что Каме тоже хотел этого, несмотря на все усилия изобразить обратное.
Джин скользнул руками к шее Каме, размотал шарф и изящно уронил его на пол, к их ногам, затем принялся расстегивать пальто. Каме стряхнул его с плеч и оказал ответную любезность, стягивая куртку Джина и роняя ее на пол, после чего вернулся к тому, на чем они прервались. Джин был не просто немного удивлен внезапным энтузиазмом Каме, ему хотелось бы знать, что именно вдруг побудило его действовать с такой охотой. Но когда Каме скользнул пальцами под его рубашку, поглаживая кожу, и принялся целовать Джина так, будто он единственный смысл и источник его жизни, Джин решил, что о причинах можно будет подумать как-нибудь потом.
Он скинул обувь, слыша, что Каме делает то же самое, и едва не споткнулся о собственные ботинки, когда повел Каме в комнату. Но далеко они не ушли, он прижал Каме к стене, вжимаясь в него бедрами, и застонал в его рот от сладости ощущений. Каме вцепился в его локти и обхватил ногой его за талию, толкаясь навстречу, прерывая поцелуй, чтобы судорожно вдохнуть, его голова откинулась назад, затылком он стукнулся об стену.
Это будто бы встряхнуло его мысли, и он вдруг отпихнул Джина в комнату и толкнул на кровать. Каме оседлал его бедра, и Джин взглянул на него снизу вверх широко раскрытыми глазами, он не ожидал такой агрессивности. Это возбуждало его невероятно, и он облизнул губы в предвкушении, глядя прямо в темные ясные глаза Каме, которые, казалось, заглядывали прямо ему в душу.
Он протянул руку, запустил пальцы в волосы Каме, с силой потянул его голову вниз, снова приникая к его рту и, скользнув языком между его губами, утонул во вкусе кофеина и чего-то, что могло быть только вкусом самого Каме, что только разжигало жажду. Его глаза закрылись, и он растворился в ощущениях, в бесконечности этого неописуемого момента, руки его скользнули из волос Каме вниз по его спине, а потом обратно, задирая рубашку. Каме достаточно легко уловил намек, приподнялся на коленях, стащил рубашку через голову и отбросил ее в сторону. Он тряхнул головой, откидывая волосы с лица, и Джин смотрел на него с восхищением, упиваясь открывшимся видом.
Он втянул воздух сквозь сжатые зубы, когда Каме медленно и уверенно принялся расстегивать его рубашку, пуговицу за пуговицей, позволяя своим пальцам задерживаться на его коже, обжигая прикосновениями. Джин приподнялся, позволяя Каме стащить рубашку со своих плеч, а потом потянул его обратно за собой, поцелуями выпивая его дыхание, прежде чем скользнуть губами по скуле, к уху, и прошептать: "Каме".
Он усмехнулся в его шею, почувствовав ответную дрожь, но в следующую же секунду ощущение триумфа сменилось отчаянием, когда Каме ловко расстегнул его джинсы и, протиснув руку внутрь, погладил его твердеющий член через ткань трусов. Джин заскулил. Он уронил голову набок, щекой на подушку, когда его пронзила внезапная вспышка желания, становящегося все сильнее и сильнее, потому что Каме прикладывал все усилия, чтобы свести его с ума. И только когда из горла Джина вырвался глубокий стон, Каме остановился. Остановился для того, чтобы полностью стянуть его штаны вместе с трусами, после чего обхватил его член ладонью. Жар, затопивший тело Джина, не был похож ни на что, испытанное им ранее, а Каме, казалось, совершенно точно знал, что нужно делать, чтобы весь окружающий мир потерял значение.
- Каме, - снова произнес Джин, на этот раз более настойчиво, пытаясь дотянуться до него, притягивая его к себе и жадно целуя, так горячо, влажно и задыхаясь, что казалось, сам воздух вокруг становился все жарче, и кожа их горела. Джин не любил умолять, ему не нравилась сама идея обращения к таким терминам, но сейчас было не до гордости, не до того, что мог о нем подумать Каме. Он уже почти не мог думать, руководили им только безжалостное желание и отчаяние.
Джин скользнул ладонью вниз по спине Каме, ощущая, как под кожей двигаются мышцы, кончиками пальцев ощупывая все впадинки и изгибы, пока не добрался до бедра, ухватился и толкнулся навстречу.
Глаза Каме закрылись, он судорожно втянул воздух и едва выговорил:
- У т-тебя... - но остаток фразы потонул в тихом стоне, от которого дрожь прошла по коже Джина, продолжавшего медленно и ритмично двигаться, а трение о ткань, прячущую эрекцию Каме, причиняло легкую, но совершенно восхитительную боль.
- Ч-чемодан, - в конце концов ответил Джин, низким от возбуждения голосом. - Боковой карман.
Каме тут же исчез, и Джин заскулил, чувствуя потерю. Он слышал, как Каме рылся в карманах, разыскивая необходимое, и предвкушение, знание того, что последует, разжигали желание Джина сильнее и сильнее. Почти неосознанно он потянулся рукой вниз, провел пальцами по коже живота, еще ниже, и обхватил свой член, восполняя недостаток прикосновений.
Каме вернулся минутой позже и остановился у края постели. Его взгляд был прикован к Джину, и Джин это почувствовал, и ему захотелось устроить шоу. Он слегка усмехнулся, прикусил нижнюю губу и начал быстрее двигать рукой, подталкивая себя ближе к опасному краю. Ему становилось все жарче, будто по венам бежал огонь, он всей кожей чувствовал взгляд Каме, словно тот пытался поглотить его, и Джину казалось, что он растворяется в этом взгляде.
Он начал терять контроль, и Каме тоже это почувствовал, наконец-то взобрался на постель, перехватил его руку и отвел в сторону, ртом заглушая стоны и всхлипы протеста. Джин чуть не выпрыгнул из собственной кожи, почувствовав между бедер прикосновение прохладных пальцев, он прервал поцелуй, задохнувшись от неожиданности. Его глаза широко распахнулись, и он поморщился, когда Каме плавно скользнул одним пальцем внутрь - неважно, сколько бы раз он это не делал, легче не становилось. Но Каме был на удивление осторожен и нежен, и сердце Джина забилось сильнее. Скоро в нем было уже три пальца, и Каме поглаживал его изнутри и изгибал запястье, чтобы проникнуть глубже, нащупать ту точку. Джин передвинул бедра и толкнулся навстречу давлению, и вот, наконец-то, вот, тут, и он закричал от наслаждения, дрожа всем телом.
- К-каме, - выдохнул Джин, и это все, что потребовалось, чтобы тот вытащил пальцы. Джин наблюдал из-под полуопущенных век, как Каме скинул оставшуюся одежду и подготовил себя, а потом снова навис над ним, ухватившись за бедра.
Не теряя времени, Каме толкнулся в него, и Джин крепко зажмурился, вдруг ощутив себя до конца заполненным. Он вцепился в простыни с такой силой, что казалось, ткань должна расползтись под его пальцами. Окружающий мир потерял очертания, единственным, что Джин осознавал, было возбуждение, растущее внизу его живота, разгорающееся, требующее неизбежной развязки.
Когда Каме начал двигаться, из глотки Джина вырвался бесстыдный стон, эхом отдавшийся во всем его теле. Пальцы Каме впились в его бедра, и Джин чувствовал каждый из них, горячими отпечатками на коже, и он знал, что позже на этих местах расцветут синяки. От этой мысли его бросало в жар, от самой идеи быть помеченным Каме, парнем, который так неожиданно появился в его жизни и так легко увлек его.
Джин открыл глаза, взглянул на Каме, который не отрываясь смотрел на него из-за мокрых прядей, липнущих к его лбу, его черные ресницы четко вырисовывались на покрасневшей коже. И Джин повел бедрами, встречая его усилия, наслаждаясь тем, каким судорожным стало его дыхание от добавившихся ощущений.
Джин запустил руку в волосы Каме и притянул его ближе, сплавляя их губы в жестком поцелуе. Каме застонал в его рот, когда ноги Джина обхватил его талию, а пятки вжались в поясницу. Каме начал двигаться быстрее, толкаясь в него сильнее, и еще, и еще, и еще, и пальцы Джина сжались в его волосах, а второй рукой он скользнул между их телами, чтобы довести дело до конца.
И когда Каме прервал поцелуй, задыхаясь, и прошептал: "Джин", - так тихо, так быстро, что Джин мог и не услышать, но он услышал, услышал, и это было прекрасно, впервые Каме назвал его по имени, и это все, что потребовалось, чтобы Джин кончил. Он забыл, что нужно приглушить крик наслаждения, его спина выгнулась, затылок уперся в подушку, когда он выплескивался на свои пальцы, и ему казалось, что каждый нерв в его теле обожжен тем электричеством, которое появляется только при таком невероятном и потрясающем блаженстве.
Даже сквозь застилающий его разум туман Джин чувствовал, как Каме толкнулся сквозь его сжавшиеся мышцы еще один, два, три раза, затем застыл, выгнувшись над ним, закрыв глаза, и с глубоким стоном кончил. Через какое-то время он отодвинулся, Джин слышал, как он снял презерватив и сполз с постели, чтобы выбросить его в мусор.
Кровать прогнулась, когда Каме вернулся. Он принес салфетки, чтобы Джин мог привести себя в порядок, что тот и сделал, тихо и быстро, а потом притянул Каме к себе и обнял его. Сердце все еще бешено стучало в его груди, разум был затуманен, и тело медленно спускалось с высот возбуждения. Джин встретил взгляд Каме, улыбнулся, прижался к его губам в коротком нежном поцелуе и крепче прижал его к себе. И постепенно, чувствуя, как пальцы Каме гладят его волосы, а дыхание ласкает его щеку, Джин заснул.
* * *
- Что это? - спросил Джин, опасливо рассматривая конверт, который Кусано сунул ему под нос.
- Твой обратный билет на самолет в Японию, - ответил Кусано. - Тебе нужно возвращаться.
- Почему? У меня тут еще работа осталась, - непонимающе возразил Джин.
Кусано тяжело вздохнул.
- Потому, придурок, что ты торчишь тут уже на месяц дольше, чем мы договаривались, и все ожидаешь возможности встретиться с каким-то парнем, которого не знаешь.
- Я никого не жду, - неубедительно ответил Джин, сползая еще ниже по спинке дивана.
Кусано снова вздохнул.
- Джин, улетай из Нью-Йорка, ладно? - сказал он. - Ты его больше не увидишь.
- Ты не можешь этого знать, - возразил Джин недовольно. Кусано покачал головой, пихнул конверт в его руку и вышел, не говоря ни слова. Джин испытал сильное желание скомкать билет и выкинуть подальше, но вместо этого вытащил его и изучил. Вылет на следующее утро, прямиком до Нариты.
Джин вложил билет обратно в конверт, закрыл глаза и потер их ладонями. И тут же снова распахнул их и сильно потряс головой, пытаясь избавиться от тут же затопивших его сознание образов, тех самых, которые он пытался прогнать из своей памяти весь последний месяц, потому что глубоко внутри он знал, что это не повторится.
Он не видел Каменаши с той ночи, с той восхитительной, восхитительной ночи. На следующее утро парень исчез без следа. Ни записки, ни телефонного номера, он не оставил после себя ничего, кроме тяжести на сердце Джина.
Джин и сам не знал, чего ожидал, почему позволил себе так увлечься и так разочароваться, и он с головой ушел в работу, в вечеринки и выпивку - все что угодно, чтобы не думать о Каме. Но в те минуты, когда ничто его не отвлекало, мысли и воспоминания захлестывали его, настолько им овладевали, что он не мог уже этого выносить. Он помнил ту ночь очень ясно, ощущение рук Каме на своей коже, вкус его поцелуя, его голос, все это снова и снова повторялось в его мыслях.
И Кусано не был первым, советовавшим ему забыть парня, и Ямапи, и даже Ре говорили ему вернуться в Японию, прекратить растрачивать время впустую, гоняясь за призрачной надеждой на встречу. Джин подумал, что, наверное, действительно спугнул удачу. Прошел уже целый месяц, а от Каме не было ни слуху, ни духу.
Он снова посмотрел на конверт, который все еще держал в руках, пытаясь обдумать варианты. Но, в конце концов, вариант был только один.
Джин достал мобильник и набрал Ямапи сообщение: "Я завтра прилетаю, сможешь встретить?"
* * *
Джин вздохнул в пятый раз за последние две минуты и тут же получил подзатыльник. Вскрикнув, он потер пострадавшее место и мрачно взглянул на Ре, раздраженно сузившего глаза.
- Это еще за что? - потребовал объяснений Джин.
- Вздохнешь еще раз, и я тебе нос расквашу, - пригрозил Ре.
- Эй, угомонись, Ре-чан, - Ямапи успокаивающе положил руку ему на плечо.
Ре нахмурился, но уступил, разворачиваясь на сидении и подхватывая свое пиво.
- Что такое, Джин? - спросил Ямапи.
- Ничего, - невыразительно ответил тот.
Ре фыркнул.
- Ох, да ладно, он страдает по этой своей щенячьей влюбленности. Как страдал каждый день весь этот месяц, с самого возвращения, и, наверное, продолжит страдать и дальше.
- Заткнись, - пробормотал Джин, но совершенно без жара, потому что Ре говорил правду.
- Неужели тебе действительно так понравился этот парень? Ты же даже его не знаешь.
- Слушай, я не могу это объяснить, - сорвался Джин. - Я сам не понимаю. Просто... так и есть. И может быть это и глупо...
- Да, это глупо.
- ...но я ничего не могу поделать.
- Ну, он-то явно твоих чувств не разделяет, потому что он ушел, так что забыл бы ты его уже.
Джин уже открыл рот, чтобы возразить, но слов не нашел. Тогда он вздохнул, сгорбился, сложил руки на столе и уронил на них голову. Ямапи осуждающе взглянул на Ре, но тот его проигнорировал, потягивая пиво и заканчивая обед.
- Он ведь известный фотограф, верно, Джин? - спросил Ямапи, повернувшись к нему. - Ты пробовал найти его где-нибудь? Должен же быть какой-нибудь сайт, где были бы его контактные данные, телефон или хотя бы е-мэйл.
- Если бы он не был таким дураком, эти данные у него уже были бы, - встрял Ре, и Ямапи взглядом попросил его умолкнуть.
Джин повернул голову на бок и посмотрел на Ямапи.
- Я не искал. Мне это даже в голову не пришло.
Ре закатил глаза, но Ямапи ободряюще улыбнулся.
- Тогда нужно попробовать. Ты не должен сдаваться.
- Не воодушевляй его, - сказал Ре.
- Джин, разве ты не говорил, что верил в вашу новую встречу? - продолжал Ямапи, не обращая внимания на Ре. - Если ты сдашься сейчас, значит, это было неправдой.
Джин моргнул несколько раз, обдумывая слова Ямапи, вспоминая все, что он сам говорил Каме в прошлое Рождество в той кофейне - им было суждено встретиться, он был уверен в этом тогда, так же, как и сейчас. Джин выпрямился, вдруг почувствовав себя ожившим.
- Ты прав, - произнес он, улыбаясь. - Я буду искать его, пока не найду. Я не сдамся.
Ре застонал.
- Только не попади в полицию за сталкерство, ладно? - выдал он совет. И Джин рассмеялся, впервые с Нового Года, испытывая восторг от мысли, что он сможет найти Каме.
* * *
Но чувству этому не было суждено прожить долго.
Целый месяц стараний не привел ни к каким результатам. Джин обшаривал сеть в поисках упоминания Каме, пролистал сотни страниц с его работами, но не нашел ничего о нем самом, ничего о том, как с ним связаться. Он даже прибег к помощи Ямапи, поскольку тот, как идол, часто работал с довольно известными фотографами. Но расспросы Ямапи тоже не дали никаких результатов.
Один раз Джин подобрался действительно близко. Он наткнулся на сайт, выглядящий наиболее похожим на настоящий, он вполне мог быть сделан Каме. И там был номер контактного телефона, прямо там, в самом низу. Японский номер, на который Джин пялился дня три, пока Ре сам не набрал его.
Джин выхватил трубку из его рук, прижал к уху, слушая, и слушая, и слушая гудки, пока наконец-то не установилось соединение. Но прежде, чем он успел произнести хоть слово, неживой голос поприветствовал его и сообщил, что этот телефонный номер больше не обслуживается. И надежды Джина рухнули, вдребезги разнося весь его мир.
* * *
Джин стоял перед зеркалом, отражающим его во весь рост, и завязывал галстук. Затем он застегнул пиджак на все пуговицы и огладил его. Он пригладил волосы, поправляя прическу, надел зимнее пальто, прихватил бумажник и ключ от номера, и направился в фойе гостиницы.
Снаружи его встретил морозный зимний воздух Нью-Йорка, с темнеющего неба падал снег. Джин подозвал такси, продиктовал водителю адрес и откинулся на сидении, глядя в окно.
Два года прошло с тех пор, как он был здесь последний раз, два года с той встречи, что изменила его жизнь. Несколько месяцев назад он получил письмо от Кусано и Саки с приглашением на их свадьбу, и еще несколько недель они уговаривали его приехать.
- Ты не можешь вечно избегать этот город только из-за того, что тут случилось, - сказал Кусано. - И Саки тебя убьет, если ты не приедешь.
На следующий день Джин забронировал билеты и номер в гостинице.
И теперь он снова был в этом городе, дышал его воздухом, ходил по его улицам, чувствуя, как внутри поселяется тяжелая тоска. Хотя прошло целых два года, почти везде находилось что-то напоминавшее о нем, и это было больно. Слишком больно.
Он пытался забыть, запереть воспоминания в дальнем уголке разума, никогда больше не думать об этом. И ему казалось, что он хорошо справился за эти два года. Он не был затворником, встречался с людьми, с друзьями, с девушками. Он работал, работал и работал, и продолжал жить.
Но он не мог не признать, что чего-то все равно не хватало, что маленькую дыру в его сердце еще предстояло залатать.
Джин вздохнул и потряс головой, отгоняя эти мысли до более удобного времени. Он здесь ради великого дня двух своих друзей, и ничто не помешает ему улыбаться (неважно насколько фальшиво) и вести себя так, будто все в порядке (хотя это и не правда).
Большой зал был очень красиво оформлен в белых и льдисто-синих тонах, что-то напоминающее зимний пейзаж, и Джин знал, что идея принадлежала Саки. Кусано будто поджидал его: только войдя, Джин был встречен объятиями и такой широкой улыбкой, что тут же почувствовал себя намного лучше.
- И во сколько все это тебе обошлось? - поддразнил он Кусано.
- Ох, черт, не напоминай мне об этом, - ответил тот, качая головой. А потом похлопал его по спине и спросил: - Ну как ты?
Джин пожал плечами.
- Я в порядке, - ответил он, не вдаваясь в подробности. Кусано скептически выгнул бровь, и Джин добавил: - Правда, - но даже это подтверждение звучало неубедительно.
Кусано печально взглянул на него.
- Джин, это ненормально.
Джин нахмурился.
- Я знаю, - сказал он. - Два года прошло. Я уже ничего не ожидаю, но... Мне хотелось бы встретиться с ним последний раз. Спросить почему.
- Ну, может быть, пока ты тут, шанс у тебя будет.
- Но в этот раз пари я заключать не стану, - ответил Джин, и Кусано хмыкнул.
Они поболтали еще какое-то время, и Кусано представил его некоторым своим друзьям и коллегам, прежде чем убежать готовиться к церемонии. Джин нашел себе место в одном из первых рядов, среди друзей Кусано, и когда зазвучала музыка, и торжество началось, Джин отогнал все посторонние мысли и поднялся вместе с остальными гостями.
Это была простая, короткая, милая церемония, и Джин был рад, что все-таки пришел. Затем компания переместилась в следующую комнату, для последующей вечеринки, и Джин первым подошел, чтобы как следует поздравить Саки и Кусано. Саки обняла его и поцеловала в щеку, благодаря за то, что он приехал, а с Кусано они ударились кулаками и обменялись одинаковыми усмешками. Затем Джин нашел свой столик и присоединился к беседе.
Он хорошо проводил время, но сердце его было не на месте. Каждый раз, когда он оказывался предоставлен сам себе, каждую минуту молчания, на него наваливалась тоска, затапливала его. В конце концов наступил момент, когда он уже не мог этого выносить, не мог изображать улыбки и смех. Атмосфера праздника, воспоминания и одиночество - всего этого стало слишком много.
Джин тихо извинился - чего никто, похоже, не услышал - и направился в холл. Он открыл дверь, шагнул и почти наткнулся на входящего, оба, спотыкаясь, вылетели наружу, бормоча извинения. И Джин замер, когда его ушей достиг этот голос, такой знакомый, несмотря на то, что он не слышал его уже два года, голос, который он не мог забыть, звучавший в его голове, как личная аудиозапись.
Он почти не хотел смотреть, хотел отвернуться и уйти, не оглядываясь, потому что, ну, правда, каковы шансы?.. Почему бы теперь, после двух лет надежды, желания и поисков?
Но любопытство одержало верх. Любопытство и надежда. Он обернулся, и сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди. Широко распахнув глаза, он всматривался в черты человека, которого пытался забыть, но так и не смог.
Каме смотрел на него с тем же изумлением. Он был все такой же - невысокий, и хрупкий, и такой красивый, темные ясные глаза за очками в черной оправе будто, заглядывающие в душу Джина, изогнутые губы и легкий румянец на щеках. Джин понятия не имел, что сказать, что делать, о чем думать. Поэтому он просто смотрел, впитывая все, что мог.
Первым не выдержал Каме. Он коротко кивнул Джину и развернулся, чтобы идти обратно, в холл. И Джин сорвался, окликая его:
- Подожди! Куда ты?
Каме обернулся к нему и приподнял фотокамеру, висящую на его шее.
- Я работаю, фотографирую. Мне нужно возвращаться.
Джин моргнул.
- Ты же говорил, что не занимаешься такого рода фотографией.
Глаза Каме слегка расширились, будто он удивился, что Джин запомнил такую незначительную информацию. Потом он пожал плечами.
- Меня пригласил друг, и я подумал, что это будет неплохой способ подзаработать, - он замолчал, потом добавил: - Ну, пока, - и снова развернулся, намереваясь уйти.
Но Джин ему не позволил, схватив за локоть, оттащил его от двери и прижал к стене. Глаза Каме сузились, и он оттолкнул Джина.
- Что за черт, Аканиши? - потребовал он.
Тот ответил ему не менее грозным взглядом.
- Я тебя два года не видел, и так ты себя ведешь?
Взгляд Каме слегка смягчился, и у него хватило приличия выглядеть виновато.
- Я... я не знаю, что сказать.
- Ну, для начало неплохо бы сказать "Привет", - ответил Джин.
Каме помолчал какое-то время, потом тихо произнес:
- Привет.
- Привет, - улыбнулся Джин.
Каме смотрел на него с ожиданием.
- А теперь что?
Улыбка Джина превратилась в усмешку, и даже не успев осознать собственные намерения, он наклонился и поцеловал Каме.
На вкус Каме был таким же, как Джин помнил, и целовался он все так же - нежно, медленно и сладко. И Джин не хотел останавливаться, не хотел его отпускать. Он запустил руку в волосы Каме, вплетая пальцы в пряди на затылке, а когда почувствовал, что Каме вцепился в его рукав и слегка потянул к себе, ближе, Джин улыбнулся в его губы и почувствовал, что его собственное сердце будто запело.
Когда он наконец-то разорвал поцелуй, то сделал это с неохотой, облизывая губы и внимательно вглядываясь в лицо Каме, изучая реакцию парня, и надеясь, что она будет хорошей. Тот же только смотрел на него с некоторой неуверенностью, будто не совсем понимая, что только что произошло.
- З-зачем это? - спросил Каме спустя некоторое время.
Джин рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать. Каме выглядел таким растерянным, он смотрел на Джина, пока тот не просмеялся окончательно, и не обратил снова все свое внимание на него, хотя веселье все еще лучилось в его глазах.
- Господи, Каме, - сказал он, тряся головой. - Неужели мне нужно все тебе объяснять?
Каме ничего не ответил, и Джин продолжил:
- Черт, я хотел поцеловать тебя снова все это время, - он улыбнулся и добавил: - Но ты хорошо спрятался, найти тебя было очень трудно.
- Разве я тебе не сказал? - спросил Каме. - Я переезжал в Нью-Йорк тогда, когда мы встретились, два года назад. Я теперь здесь живу.
Джину показалось, что его ударили чем-то очень тяжелым и твердым. Такая возможность ему и в голову не приходила.
- Н-нет, ты ни разу не упомянул об этом, - произнес он. - В таком случае, трудно было добиться успеха, пытаясь найти тебя в Японии.
Глаза Каме широко распахнулись, когда он понял.
- Ты тогда улетел обратно, - тихо сказал он, и Джин кивнул.
Прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще, открылась дверь, и из-за нее показалась голова Кусано. Он недоуменно моргнул, увидев Джина и Каме стоящих так близко друг к другу, но тут его лицо осветилось пониманием и он усмехнулся.
- Вот вы где. Пошли, мы собираемся резать торт, - сообщил он, и исчез.
Каме тут же двинулся к дверям, но Джин снова его остановил.
- У меня будут проблемы, если я не сделаю свою работу, - сказал Каме.
- Ты не единственный фотограф тут, - ответил Джин, и, когда Каме развернулся к нему, спросил: - Почему ты ушел?
Ему не нужно было объяснять подробнее, по глазам Каме он увидел, что тот понял вопрос. Каме опустил взгляд, избегая испытующего, вопросительного взгляда Джина, которому оставалось только вслушиваться в собственное лихорадочное сердцебиение, ожидая ответа.
Когда Каме поднял взгляд, его глаза были полны сожаления и печали.
- Прости, - еле слышно прошептал он. - Я... просто... Я был напуган. Я не знал, чего ты на самом деле хочешь, чего я на самом деле хочу. Я...
- Ты мог сказать мне, - произнес Джин, когда Каме замолчал, не зная, как объяснить. - Мы... Мы как-нибудь справились бы вместе. Неужели ты думаешь, я знал, что делал? Нам же не нужно было никуда спешить.
Каме рассмеялся, и Джин почувствовал, как мурашки побежали по его коже от этого звука, приятного, красивого звука, который он любил, несмотря на все, что случилось.
- Конечно, потому что все, что произошло, ни в коем случае не было спешкой.
- Конечно нет, - поддразнил Джин, и Каме снова рассмеялся. Потом они оба замолчали, не зная, что делать дальше.
- Н-наверное нам нужно вернуться, - наконец сказал Каме, но по его тону Джин понял, что хотелось ему не этого.
- Наверное, - согласился Джин. - Но у меня есть идея получше, - и не дожидаясь реакции Каме, снова поцеловал его.
Не было никакого сопротивления, или звуков протеста, Каме просто запустил пальцы в волосы Джина и наклонил голову, чтобы было удобнее, встречая языком язык Джина, в жарком, влажном поцелуе, который затуманил разум и заполонил чувства обоих.
Джин не знал, как долго они там стояли, деля дыхание и погружаясь в тепло друг друга, слушая, как их сердца бьются вместе. На этот раз Каме оторвался первым, и, задыхаясь, уткнулся лбом в его плечо. Джин чувствовал его улыбку сквозь ткань одежды, и сам улыбался, у него было так легко на сердце, что казалось, он мог бы взлететь, потому что впервые за все это время он снова ощутил себя целым.
Тут Каме поднял голову и встретил его взгляд, и Джин взял его за руку и переплел их пальцы, прижимая ладонь к ладони.
Джин усмехнулся, Каме вопросительно приподнял бровь. Джин рассмеялся и спросил:
- Так теперь ты веришь, что нам суждено было встретиться?
- Только если завтра мы встретимся снова, - с усмешкой ответил Каме.
The End
fanfiction |