ОбещанияАвтор: soundczech Перевод: Leona Бета: Rene RPS, KAT-TUN Пейринг: Акаме Рейтинг: PG Жанр: romance Дисклеймер: Все выдумка |
|
На ночь Казуе пришлось устроиться на полу, в спальном мешке Джина. Теоретически он должен был спать на матрасе, но перед этим Джин пролил на него клубничную газировку. В комнате нет ковра, и Казуя ощущает через тонкую набивку холодное твердое дерево. Спальный мешок, разукрашенный маленькими Дораэмонами, в детстве принадлежал Джину. И когда тот гордо, как самый драгоценный подарок, вручил его Каме, последнего аж передернуло. Каждый раз, когда Казуя шевелится, нейлон начинает шуршать, не давая ему заснуть. Джин тоже бодрствует, хотя в его распоряжении теплая уютная кровать и миллион подушек. Он лежит на животе и рассматривает волосы Казуи, цвет которых в лунном свете из песочного превратился в голубой. При этом рот у Джина не закрывается ни на секунду, и Каме хочется что-нибудь сунуть туда, чтобы тот заткнулся. Однажды он, впрочем, попытался закрыть ему рот рукой, но Джин просто лизнул его пальцы. Иногда он бывает просто невыносим. - Хватит меня игнорировать, - говорит Джин, высовывая руку из-под покрывала, чтобы потыкать пальцем в плечо Каме, прикрытое спальным мешком. За последние несколько месяцев он здорово вырос, стал больше и сильнее. А Казуя ничуть не изменился. Он все ждет, пока Джин еще и поумнеет, но пока так и не дождался. - Я не игнорирую, - раздраженно отвечает Каме, укрываясь до подбородка и поворачиваясь на бок. Утром у него будут синяки в тех местах, где тело прижимается к полу. - Я устал. - Не спи, - настаивает Джин, - мне скучно! - Джиииииинн! - стонет Каме. - Камееееееееееееее, - отвечает тот. - Давай, давай, просыпайся. Ты почти никогда не остаешься на ночь. - На прошлой неделе оставался, - дрожит Казуя. Осень стремительно начала превращаться в зиму, и ему холодно. Он думает, не встать ли? и не вытащить ли ему свитер из шкафа Джина, но для этого надо вставать. - И проспал все это время. На этот раз Каме его действительно игнорирует, потирая ноги одну о другую. Шерстяные носки сбиваются к ступням. Джин спит только в футболке и пижамных штанах, будто не замечает изморози на окнах. Казуя не удивлен. Джину всегда теплее других, будто у него в груди есть таинственное солнце, согревающее тело и заставляющее глаза сиять. Однажды Каме сказал об этом Ямасите-сану, но тот как-то странно на него посмотрел. Он вообще не знал, как разговаривать с другими парнями, чтобы те не злились или не напрягались. И чтобы при этом еще не звучать как девчонка. Джин единственный, кто не считает его странным. Хотя, возможно, это потому, что Джин просто балбес. Они притихают. Но Джин не сводит с него взгляда карих глаз. В полумраке это выглядит жутковато. - Ну что? - не выдерживает Казуя. - Хватит на меня глазеть. - Тебе холодно? - спрашивает Джин. - Конечно, холодно, - у Каме уже стучат зубы, - морозилка просто. Джин притихает, а потом говорит: - Иди спать сюда. - Что? - Парни ведь не спят в одной постели так? Казуя не уверен, потому что многие вещи, которые кажутся ему ненормальными, вполне устраивают Джина. Опять же, почти все, что Каме считает нормальным, выглядит странно для других. - Нет! - Заработаешь пневмонию и умрешь! - драматизирует Джин. - Давай сюда! Казуя колеблется, но Джин неуклюже протягивает руку и расстегивает спальный мешок. Поток холодного воздуха заставляет Каме вскрикнуть и юркнуть под одеяло. В кровати тепло и уютно, а ногам приятно прикосновение мягкой фланелевой простыни. Лежать так близко к Джину немного странновато, но если притвориться, что в углу комнаты стоит камера, то и это вполне привычно. Он сдвигает ноги и ударяется коленом о колено Джина. - Извини. Джин протягивает руку и прикасается к пальцам Казуи. - Ого, у тебя руки ледяные, - замечает он. У самого Джина руки, сжимающие ладони Каме, до идиотизма теплые. Он иногда бывает таким странным. У Казуи неприятно покалывает шею. - Мне всегда холодно, - объясняет Каме, - даже летом. - Это потому что ты слишком тощий, - смеется Джин, отводя одну руку и тыкая пальцем Казуе под ребра. - А мне тепло, потому что я пухлый. - Ты не пухлый, - возражает Каме. Джин тощий, как и он сам, но более гибкий и не такой угловатый. Поэтому и кажется гораздо тяжелее и неторопливей, смахивая на здоровенного глупого пса. В последнее время у Нишикидо-сана появилась привычка называть Джина толстяком, что, либо нервирует и злит Казую, либо смешит. Каме сам не знает, веселит ли его Нишикидо или пугает. - Уж пухлее тебя, - Джин приподнимает руку, прикасаясь к ребрам Казуи, проводя пальцами по твердым выступающим косточкам. Каме дергается, пытаясь отодвинуться. Только некуда. Он должен был догадаться, что не стоит устраиваться в одной постели с Джином. Тому ничего не стоит прижать его к кровати и защекотать до полусмерти. Однажды они ходили на одну из передач с семпаями, и последние полчаса Джин, сидящий за Каме, не переставал дергать его за волосы. Ему банально нравится всех доставать. Казуя перехватывает его запястье и пытается отвести руку от своего тела. Но Джин в последнее время стал намного сильнее - Каме добивается только того, что чужой локоть начинает упираться ему в грудь. Поэтому Казуя просто вдавливает ногти ему в руку. Джин вскрикивает и отодвигается. Как бы силен он ни стал, боль все равно не переносит. - Блин, у меня что, кровь? - Он поднимает руку к свету, едва струящемуся через окно. На бледном запястье выделяется полоска из четырех полумесяцев. Но ни капли крови. - Ты прям как девчонка, - Казуя утыкается лицом в подушку Джина. - Да заткнись ты, - дуется тот, - больно же. Я всем расскажу, что ты пытался меня убить. - Значит, ты признаешь, что я смог тебя победить, потому что я такой сильный, а ты слабак. - Заткнись! - кричит Джин и толкает Казую так сильно, что тот почти слетает с кровати, но успевает в последний момент перехватить и дернуть обратно. - Эй, Каме-тян, - внезапно говорит он, - а ты мой лучший друг. - Хорошо, - соглашается Казуя. Он думает, что стал лучшим другом Джина, потому что так сказал Джонни-сан, когда стал отправлять их на передачи и заставлять репетировать вместе. У Джина есть друзья покруче и повеселее. Даже Ямасита-сан считает, что он классный. Все так считают. - Эй, так не отвечают, - Джин цепляется за пижаму Казуи. Их ноги соприкасаются, и Каме чувствует лодыжку того даже через толстые носки. - Разве я не твой лучший друг? Казуя задумывается. Иногда Джин раздражает его, но временами Каме чувствует к нему почти пугающую привязанность. Однажды ему приснилось, что Джин как-то передумал с ним дружить, и дни начали проходить в одиночестве и тоске. У Казуи остались старые друзья - из баскетбольной команды, из школы, но он никого не любит так, как Джина. Он считает, что это, должно быть, очень странно, поэтому никому не рассказывает. - Наверно. - Если не я твой лучший друг, то кто тогда? - обиженно вопрошает Джин, возмущенно открывая рот. - Эй? Каме? КАМЕ? Казуя переворачивается на другой бок, лишь бы не видеть, как Джин на него смотрит. - Помолчи, я спать хочу, - он чувствует, как в темноте пылает лицо, и пытается понять, что его так смущает. Джин начинает тыкать ему в спину пальцами. - Каме, Каме, Каме, - ноет он, - Камеееее! - Да, Джин, - соглашается Казуя, - ты тоже мой лучший друг. - Конечно, - радостно восклицает Джин и утыкается лицом в спину Каме. Через пижаму Казуя чувствует его дыхание и прикосновение носа к позвоночнику. - Эй, Каме... - Чего? - Когда-нибудь я хочу уехать. Иногда Джин внезапно становится пугающе серьезным. Голос из глупого и смешливого в момент превращается в глубокий и серьезный. Казуя напрягается всем телом и поджимает пальцы на ногах. - Что? - Я хочу куда-нибудь уехать, - говорит Джин, - когда стану постарше. Казуя представляет Токио и их агентство без Джина. Репетиции и разговоры с Ямаситой-саном без Джина в качестве буфера. Ежедневные обеды, съедаемые в полном одиночестве и в компании глупых парней, считающих его занудой и надоедой. - Джин... - начинает он. - Поедешь со мной, Каме-тян? - спрашивает Джин, поворачивая голову и прижимаясь ухом к спине Казуи. А тот гадает, слышит ли он бешеный стук его сердца. Джин обвивает руками его талию, и Казуя уже почти уверен, что это странно. Но Джин всегда спокойнее относился к прикосновениям. Однажды он даже поцеловал Каме на его день рождения, прижавшись к щеке теплыми, липкими от шоколадной глазури губами. - А куда мы поедем, - уточняет Казуя голосом, сдавленным от прихлынувшей к голове крови. - Давай в Голливуд, - предлагает Джин. - Выучим английский и будем клеить красивых девчонок. Казуя смеется и прикасается к запястью Джина, прижимающемуся к его животу. - Может, я поучусь серфингу! - YEAH, - переходит Джин на английский, - AWESOME. - Ладно, - бормочет Каме, - поеду. - Обещаешь? - Да, - клянется он, - обещаю. Когда Казуя засыпает, ему снится, что он пришел с Джином в ресторанчик поесть рамена. Джин заказывает чашку за чашкой и заставляет Каме платить. Но у того появился бесконечный запас денег, поэтому все в порядке. Джин радуется, и Казуя вместе с ним. *** Иногда Джин звонит из Лос-Анджелеса и пьяным голосом оставляет сообщения на автоответчике. Каме прослушивает их в перерывах между работами - ранним утром, в середине дня и поздно ночью. В последнее время он урывает для сна всего пару часов, и мир уже перестает быть похожим на себя - все цвета как-то поблекли, хотя должны слепить глаза. Сообщения, как правило, начинаются с ругани за то, что Каме снова не отвечает на телефон. За этим следовали восторженные рассказы о том, как Джин развлекся, и что довело его до состояния, в котором он мог позвонить Казуе. Звонил он только когда напивался, и ему хотелось либо поржать, либо поплакаться. Один раз, впрочем, ему просто хотелось поорать, но Каме не любит об этом вспоминать. Казуя не забыл, что обещал поехать с Джином, но он уже давно верит, что об этом не помнит сам Джин. Они не обсуждали то обещание в короткие дни, остававшиеся тому до внезапного отъезда. Зато говорили о другом - о безответственности и грусти Джина, тревогах и страхах Каме. Они говорили о взрослении и опыте. И о возвращении. Каме ни разу не сказал: "Ты должен был подождать меня". Но он думал это каждый раз, когда видел в газетах заголовки об отъезде Аканиши Джина. Казуя понимает, что таков настоящий мир. Все они рано или поздно должны повзрослеть. Он уверен, что Джин забыл. Джин всегда обо всем забывает. И скорее всего, то обещание было просто внезапным порывом. Как и мечтания стать космонавтом, когда ему было пятнадцать. Как внезапная страсть к знакомой Ямапи, приехавшей учиться по обмену из Германии, в шестнадцать. Он был уверен, пока однажды, возвращаясь домой с репетиции, не обнаружил новое сообщение в голосовой почте. - Ты обещал мне, - говорит Джин серьезным голосом, прерываемым иканием, - ты обещал мне, Каменаши. Казуя не знает, как на это реагировать. *** В феврале кат-тунновцы приезжают в Нью-Йорк на съемки для рекламы их грядущих туров. Каме уже бывал тут раньше, ходил по улицам, заполоненными разными людьми, говорящих на разных языках, в деловых костюмах или в рваных джинсах и поношенных пальто. В этот раз все по-другому - они кутаются в зимнюю одежду уже впятером, а Джин находится где-то еще. Сегодня они увидят его в первый раз. Каме и страшно, и радостно одновременно. Он представляет Джина с изменившимся лицом, светлыми волосами и смачным американским акцентом. Незнакомца, не говорящего по-японски. Перед ужином Каме переодевается пять раз, в панике натягивая и стаскивая футболки и жалея, что он не взял старые джинсы вместо новых. Он делит комнату с Уэдой, который в данный момент валяется на кровати с озадаченным лицом. Будто Казуя ненормальный только потому, что он нервничает. - Это просто Джин, - замечает Уэда, и Каме хмурится. Конечно, Уэде об этом можно не волноваться. Он же внезапно стал любимчиком Джина, пока Каме пахал по двадцать четыре часа в сутки и неделями того не видел. Наверно, Джин не напивается, когда звонит Уэде. Тот же не нарушает обещаний. Каме снимает голубой свитер и надевает черный. Он должен найти подходящую одежду, иначе Джин больше не будет его другом. *** Джин опаздывает на ужин. Каме оттягивает воротник вниз, жалея, что не надел что-то другое. В конечном итоге одежду для него подобрал переворошивший весь чемодан Уэда. Но он, похоже, что-то не так понял, поэтому Казуя теперь ощущает себя парнем напрокат. Он не снимает куртку даже за столом, хотя в ресторане очень даже тепло. Под ней надет тонкий обтягивающий черный свитер. Каме видит, как бледная кожа просвечивает через натягивающуюся ткань. Уэда заявляет, что ему так просто кажется, но ему явно хочется, чтобы Казуя выглядел как шлюха. Каме наблюдает за дверью - боится, что пропустит момент, когда зайдет Джин. А ему необходимо максимально возможное время, чтобы морально подготовиться к приветствию. Казуя разрывается между обычным "эй" и глупым английским "hello". Какое-то время он планировал просто серьезно произнести его имя, но, зная Джина, был уверен, что тот сразу начнет дергаться. И в итоге они переругаются еще до ужина. Может, просто воскликнуть "давно не виделись"? Вот только Джин всегда так говорил, когда ему долго не удавалось пересечься с Каме, занятым в дуэте "Сюдзи и Акира". И звучало это довольно раздраженно. Остальные ждут не дождутся увидеть Джина. За исключением Коки, устроившегося в конце стола с мрачным и надутым видом и нахохлившегося, уткнувшись в воротник красного пуловера. Каме знает, что Коки еще не простил Джина за внезапный отъезд и сброшенный на них груз полной ответственности. Несколько недель подряд их начальство наезжало на съемки "Tatta Hitotsu No Koi" почти каждый день, чтобы напомнить о дополнительной ноше, которая им досталась. Каме, которого воспринимали как лидера, доставалась большая часть нотаций, но Коки выслушивал достаточно, поскольку находился рядом. Время шло, от Джина не было вестей, и Коки раздражался все сильнее и сильнее. Дело было даже не в лекциях. Он просто не понимал, как можно было их бросить. И сейчас Каме надеялся, что обойдется без сцен. Джин приходит в 20:47. Каме никогда не видел его с такими длинными волосами, падающими на напряженные плечи. И Казуя осознает, что тот нервничает. Джин на секунду замирает в дверях, а потом проходит к столу. Каме натягивает рукава свитера на ладони. Все поднимаются поприветствовать его, и Джин смущенно чешет затылок. - Извините, опоздал, - говорит он. - Потерялся. При звуках дружного смеха он слегка расслабляется, а на лице появляется идиотская ухмылка, нижняя губа обнажает слегка неровные зубы. Каме никогда не видел, чтобы кто-то улыбался как Джин. Когда Каме придумывал, как его поприветствовать, он как-то не учел остальных участников группы. Уэда, Джунно и Накамару сталпливаются вокруг Джина, хлопая его по спине и дергая за отросшие волосы. Только Коки и Каме неловко маячат сзади - первый скрещивает руки на груди, а второй все сильнее растягивает рукава свитера. Проходит несколько минут, прежде чем шум утихает и Каме может хоть что-то сказать. - Эй... - смущенно говорит он, когда Джин наконец смотрит на него. Казуя встает, чувствуя, как плечи поднимаются до уровня подбородка, позвоночник распрямляется, а ноги переминаются. С этого ракурса мир выглядит по-другому. А глаза Джина становятся ближе. - Что у тебя с лицом, - интересуется Джин, подбирая отвисшую челюсть. - Что?! - Каме растерянно и испуганно поднимает к щеке руку. Может, от волнения сыпь пошла или еще что-нибудь? Но прохладная гладкая кожа ничуть не изменилась. Джин протягивает руку и щипает Казую за щеку. - И в газетах еще пишут, что я поправился! - Эй! - возмущается Каме, пихая Джина в бок. - Я не толстый! - Нет, ты вообще отлично выглядишь, - отвечает Джин, его глупая улыбка растягивается все сильнее и сильнее по его глупому лицу. Каме начинает припоминать, почему тот его вечно раздражал. - Я серьезно. Ты выглядишь так, будто даже что-то съел на этой неделе. - Да заткнись ты, - Каме хмурится, садясь на место. - Я знаю, что немного поправился, можно и не вести себя как придурок по этому поводу. - Нет! - восклицает Джин, плюхаясь рядом с Каме с самым серьезным выражением лица, на которое способен. Это было место Джунно, и там еще лежат его вещи, но все они уже привыкли подстраиваться под внезапные капризы Джина. Поэтому Джунно спокойно усаживается слева от Коки. - Честное слово! Я серьезно! Каме, ты не толстый! Казуя вздыхает. - Просто поздоровайся, Джин, - советует Накамару. - А, - соображает тот, закидывая свою глупую руку на плечо Казуи. - Привет, Каме. И неуверенно умолкает на секунду. - I am happy to see you very much, - медленно и неуверенно говорит он по-английски. - Идиот, - отвечает Каме, сжимая его запястье. - Как говорил паршиво, так и говоришь. *** Они не говорят о нарушенных обещаниях. Каме все хочет поднять эту тему, но он боится, что в итоге они проругаются несколько коротких часов, что им отвели. Он не уверен, планирует ли Джин возвращаться. Говорит, что собирается, но Джин много чего говорит. Ужин проходит громко и празднично. Джин заливает о грудастых американских красотках, а остальные пересказывают ему сплетни, ходящие по агентству. Но Каме не перестает думать о том, что возможно, они в последний раз собрались вот так вместе. *** Джин возвращается, не предупредив. Каме не знает, его ли это вина или Джонни, но он радуется. Тур без Джина проходит очень странно - когда их пятеро, Каме частенько достается комната в отеле на одного. Сначала это показалось ему роскошью, но после одинокие ночи навевали только скуку и ненужные мысли о грядущем длинном рабочем дне. Без Джина все вокруг ощущают себя стариками. Новость о его возвращении придала новые силы и согрела все вокруг. У Каме прекращаются кошмары. Ему без конца снилось, как Джонни приглашает его к себе и сообщает, что КАТ-ТУН распускается, потому что Казуя не привлекает к себе интерес какой-либо демографической группы. А те каждый раз меняются - девяностолетние бывшие стюардессы, мальчики лет 7-10, увлекающиеся насекомыми, нейрохирурги, астронавты... Поэтому все участники группы будут работать в агентстве уборщиками, а Каме назначается личным помощником Мацумото Джуна. Казуя каждый раз просыпался в полном обалдении. Теперь ему снилось, как маленький Джин плачет и пытается вернуть футбольный мяч, который Каме подарил ему на пятнадцатилетие. Казуя даже не знает, к лучшему это или наоборот. Перед пресс-конференцией Каме долго не удается заснуть. *** Он приходит на работу пораньше, натянув на встрепанные волосы шапку и закрыв мутные глаза здоровенными солнечными очками. Каме думает, что он окажется на месте первым, как это частенько бывало в последнее время. Но когда он заходит в гримерку, то обнаруживает Джина, рассевшегося на диване и задумчиво смотрящего в чашку с кофе. Его прическа совершенно потеряла всякую форму, и Каме замечает встрепанные пряди с посеченными концами. Одежда Джина измята, а сам он выглядит измученным. И он прекрасен. - Джин, - выдыхает Каме, неловко замирая в дверях. - Ты вернулся, - добавляет он, как будто не знал об этом. Как будто не допрашивал минут двадцать их менеджера, выбивая данные о рейсе Джина и о том, чем они займутся теперь. За несколько недель до его возвращения газеты писали, что Джин начнет петь соло, Джин присоединится к новой группе, Джин никогда не вернется в КАТ-ТУН. Каме старался не обращать на все это внимания, но с Джонни было не угадать. Он был готов прийти сегодня на работу и услышать, что Джина переназначили в группу "Ya-Ya-Yah". - Каме! - восклицает тот, вскакивая с дивана. - Слава богу, мне так скучно. Они оставили меня здесь и запретили уходить, пока кто-нибудь не придет и не подстрижет меня. Каме скидывает сумку на стол и смотрит на Джина. Находящегося в этой комнате. В этом городе. Он должен задать миллион вопросов. Например, как прошел полет, готов ли Джин к пресс-конференции, устал ли он, видел ли он уже своих родителей. Но вместо этого Казуя не удерживается. - Ты все еще на меня злишься? - потому что он так долго гадал, сердится ли еще Джин. Да и волнует ли это его. Наверно, теперь он предпочтет компанию Ямапи. Джин краснеет и смущенно поджимает губы. Потом его несерьезный взгляд уползает в сторону. - Я привез подарки! - в отчаянии сообщает он, рванувшись к сумкам, сваленным в углу. Джин опускается на колени перед ярко-красным чемоданом и расстегивает его, вытаскивая огромный пластиковый черный пакет. - Джин, - жалобно выдает Каме. Тот на секунду замирает, напряженно сжимая пакет в руках. - Я не злился, - его голос немного негодующе надрывается, - я расстроился. Они знакомы уже восемь лет. И все это время любили и ненавидели друг друга. Каме сует руки в карманы узких джинсов, костяшки пальцев трутся о грубый материал. Ему кажется, что у него распухло горло. И стало сложно говорить. - Я тоже расстроился, - он вздыхает и садится на пол у чемодана Джина, скрещивая ноги, после чего начинает дергать за застежки на внешних карманах. – Я, правда, хотел поехать. - Без тебя было страшно, - признается Джин. Иногда он кажется таким юным, а Каме чувствует себя старше него где-то на миллион лет. И он никак ума не приложит, как это произошло. Ему кажется, что он всегда был старым. При этом Джин остается вечным пятнадцатилетним подростком с широко распахнутыми глазами, рассказывающим истории о динозаврах и якудзе. А иногда Казуя чувствует себя намного младше Джина, эдаким глупым ребенком, за которым тот присматривает с бесконечной мудростью. В этот момент Каме не уверен, кто из них кто. И кто взрослее. - А мне было страшно без тебя, - отвечает Каме. - Мне казалось, что без тебя я недостаточно хорош. Джин протягивает руку и снимает очки у него с лица. - Помолчал бы ты, - комментирует он. - Ты оскорбляешь одного из моих лучших друзей. Каме приходит в ужас от того, насколько счастливым делает его это замечание. Он гадает, понимает ли это Джин, замечает ли он улыбку, мелькающую за напряженным лицом. Почему-то его пугает, что Джин может об этом догадаться. Поэтому Каме старается сдерживать эмоции, хотя в глазах блестит что-то, очень напоминающее слезы. - Когда-нибудь мы туда вернемся, - говорит ему Джин. - Когда ты станешь старым и уродливым и будешь нужен только мне. - Хорошо, - шепчет Каме и переплетает свой мизинец с мизинцем, предложенным Джином. - Обещаю. Джин улыбается и протягивает ему самый огромный и самый уродливый снежный шар, который Каме когда-либо видел. В пластиковом мирке заключена черепаха, и вокруг нее осыпаются розовые и фиолетовые блестки. - Купил в "Морском мире", - комментирует Джин. - Черепашка-тян! - Джин! - смеется Каме, забирая шар и наблюдая, как свет отражается от блесток на обеспокоенной мордочке черепахи. - Это просто ужас. - Ну, - парирует Джин, - люди, нарушающие обещания, не заслуживают хороших подарков. - Джин! - Я был на мели! - ноет он. - Мне каждый день приходилось питаться гамбургерами и лапшой из стаканчиков. И вообще, ты еще не видел, что я Джунно купил. - Джин! - Каме! Дорог не подарок, дорого внимание, - упрямо настаивает тот. - Только не когда это такое
страшное внимание, - спорит Каме, продолжая смеяться. Но когда он благодарно
обнимает Джина, то делает это совершенно искренне. The End |