Glass filled with silence

Автор: Leona

Бета: Орленок Эд

Фэндом: RPS, KAT-TUN

Пейринг: Акаме

Рейтинг: PG-13

Примечание: написано по этой идее Рене.

Жанр: romance

Дисклеймер: Все выдумка

Размещение: с разрешения автора

Каме на секунду изо всех сил жмурится, а потом неуверенно приоткрывает правый глаз. Как ни странно, это не помогает. Он вздыхает и открывает второй. Джунно по-прежнему сидит в уголке дивана, постукивая пальцами по ручке в такт музыке. Уэда поправляет прическу перед зеркалом, недовольно хмурясь - какая-то прядь решает объявить забастовку и отказывается ложиться на место. Накамару и Джина в комнатушке нет, но Каме это волнует слабо - сейчас как раз их номера, идущие друг за другом. Зато ему очень хочется знать, где шляется Коки.

К сожалению, вместо ответа на этот вопрос остальные присутствующие только переглядываются и пожимают плечами. Каме задумчиво рассматривает разложенный на диване костюм - юбка, блузка, чулки, когда в гримерку влетает взмыленный Накамару.

- Аканиши пошел на выход. Кто там дальше?

- Кто там дальше, того нет, - бурчит Каме. - И если он не появится в ближайшую минуту, чтобы переодеться, у нас будут проблемы.

Разумеется, в ближайшую минуту Коки не появляется. Напряжение в комнате нарастает - грозит серьезная заминка, а на концертах это недопустимо. Накамару хмурится:

- Чего он вытворяет?

- Не особо уверен, - сообщает Уэда, на секунду оторвавшийся от зеркала, - но, похоже, ты зря его дразнил утром.

Каме вопросительно косится на Накамару, а тот дергает плечом.

- Да все вроде как обычно было. Он, видите ли, решил, что я на последнем интервью выглядел как идиот. А я сказал, что мне хотя бы в юбке ходить не надо.

- Угу. То-то он потом начал ухмыляться и бормотать, что нам это тоже испытать придется. - Уэда смотрит на Накамару. - По крайней мере, костюм так выразительно раскладывали не мы.

От возмущения у Каме перехватывает дыхание.

- Хочешь сказать, это у него шуточки такие? На концерте?!

- А где еще? - Уэда пожимает плечами. - Так что наряжайтесь и вперед. А я в этом не участвую.

- Это еще почему? - не особо убедительно возмущается Накамару.

- Потому, что я, в отличие от некоторых, молчал. Разбирайтесь между собой.

Каме и Накамару дружно, с некоторым отвращением, переводят взгляды на юбку. А потом - так же дружно - на Джунно.

- Я в него не влезу, - облегченно сообщает тот. А Уэда подливает масла в огонь, - и времени у вас не так, чтобы много осталось.

- Каме, давай ты? - умоляюще просит Накамару. - Я только что со своего соло, мне еще чуть-чуть передохнуть надо. Какие еще вытанцовывания... Да и вообще, ты меня в юбке представляешь?

Каме, уже почти готовый согласиться после первого аргумента, быстро захлопывает рот после последнего. Он терпеть не может подшучивания со стороны согруппников на тему того, что похож на девчонку. Ему хватает того, что так думает половина Агентства. А выйти на сцену в таком наряде - потом насмешек не оберешься. Хотя даже не это главная проблема. Выйти на сцену в таком наряде и станцевать с Джином... Каме мгновенно мрачнеет.

- Слушай, все-таки это ты утром ляпнул... - пытается воспротивиться он, но уже понимает, что эту битву ему не выиграть. На уговоры требуется время, которого у них нет. Конечно, можно состроить упрямое лицо и отказаться, но номер в любом случае исполнять кому-то придется. Хотя, в качестве запасного варианта, можно предложить оставить Джина на сцене одного, чтобы не у одного Каме болела голова. Накамару моментально чувствует победу.

- Ну не потяну я сейчас. Вот хоть убей.

"Убил бы с удовольствием", - решает про себя Каме, но не отвечает. Вместо этого он шагает к дивану, попутно стягивая с себя футболку. Накамару облегченно улыбается. Джунно переводит дыхание - обошлось малой кровью, а Уэда хмыкает.

Каме не сразу соображает, где у юбки перед, и еще пару секунд путается в застежках. А чулки поднимает двумя пальцами с видом, ясно говорящим: "Вы хотите, чтобы я это надел?" Шоу-бизнес шоу-бизнесом, работа работой, но такого он бы не пожелал ни одному парню.

Когда Каме наконец надевает парик и встает, непривычно покачиваясь на каблуках, уже вконец развеселившийся Накамару с комментарием: "Ты забыла, красотка", нахлобучивает ему на голову черную шляпу. А потом отходит на пару шагов с видом скульптора, изучающего свое творение. Уэда и Джунно ухмыляются в открытую.

Каме мрачно фыркает, разворачивается на каблуках и на всех парах вылетает из гримерки. Искусственные пряди волос хлещут ухмыляющегося Мару по щеке.

***

Цок-цок.
В чертовых туфлях ходить было невозможно - они как минимум на размер больше и не спадают только благодаря ремешкам на лодыжках. Как в них танцевать, Каме представляет слабо. Впрочем, криво ухмыляется он, особых танцевальных па там и не требуется.

Цок-цок.
Почему-то он никак не может дойти до сцены. А ведь она точно совсем рядом. Сцена просто не может быть далеко от гримерки - еще не хватало им устраивать спринтерские забеги между номерами. И все равно, на каждый шаг как будто уходит несколько минут.

Цок-цок.
По его ровным шагам можно засекать время. Все номера расписаны по минутам, хотя почему-то концерты все равно идут разное время. Он никогда этого не мог понять. Разницу в пять-десять минут объяснить легко, но иногда набегало минут сорок. На танец Коки и Джина отводится тридцать четыре секунды. Надо их продержаться и не запороть номер. И не дать Джину запороть номер. И перестать наконец одергивать юбку.

Цок-цок.
Ему не хочется этого делать. Одна выходка Коки - и столько проблем. Какова вероятность, что все пройдет нормально, и он выкрутится? Что ничего не подозревающий Джин не шарахнется от неожиданности, ведь профессиональная выдержка тоже имеет свои пределы? Что менеджер, а то и сам Джонни, не устроит им выволочку или наказание за несанкционированный фансервис? Каме знает, что если танец Коки воспринимают как шутку, то к нему на этом месте отнесутся иначе. И он не хочет, чтобы снова пошли слухи про него и Джина, чтобы фанатки в толпе, краснея, перешептывались, чтобы по Интернету разлетелись размытые фотографии, сделанные мобильниками, а на форумах радостно решили, что у них все в порядке.

Цок-цок.
У них не все в порядке, и очень давно. Теперь Джин смотрит на него настороженно и недоверчиво, а Каме старается не подходить к нему без лишней необходимости. Ему кажется, что если он приблизится, то не выдержит и сорвется. Что попытается объяснить, что ему не нравится все это напускное равнодушие, и пусть Джин улыбнется ему, как раньше - бесшабашно, озорно, как тогда, когда работа еще не перекрывала дружбу.

Цок-цок.
Ступеньки. Наконец-то. После них платформа. Как обычно, в первые секунды от криков публики и оглушающей музыки закладывает уши, и уже не слышно клацанья каблуков. Есть время, отведенное на номер, и его надо продержаться.

Тридцать четыре секунды. Начало отсчета.
Подходить надо медленно. Джин уже протягивает руку - взъерошенный, немного запыхавшийся после песни. Каме старается не думать, что многотысячная аудитория искренне верит, что сейчас на сцене Коки. Как выкручиваться, он так и не придумал. Он опускает голову. Светлые пряди падают на лицо.

Тридцать.
Джин резко дергает его к себе. Рука сразу начинает ныть - Каме не особо четко помнит номер, поэтому не сразу поддается. Они оказываются совсем рядом - так близко они не стояли уже не один год. Каме поднимает взгляд и сразу же отводит его при виде ошарашенного лица Джина, раздраженно поджимая губы. В конце концов, это не его вина, и на сцену в этом дурацком наряде он вышел не по своей воле. Когда он бросает второй взгляд из-под полей шляпы, то видит, как Джин недовольно щурится.

"Решил, что это дурацкая шутка", - понимает Каме. Это и в самом деле шутка, и вполне себе дурацкая, только не его, поэтому нельзя дать Джину все испортить и сорвать номер. Нельзя, ради группы, ради фанатов, ради Каме и ради самого Джина. Поэтому он велит гордости, грызущей его изнутри и требующей не волноваться за чужие ошибки, заткнуться, и делает умоляющее лицо.

Двадцать пять.
Ему кажется, что он попал в аквариум, заполненный водой. Все фоновые звуки расплываются, не давая сориентироваться. Каме чувствует, как Джин резко надавливает ему на поясницу, заставляя начать двигаться. У него все еще непроницаемое выражение на лице, но глаза уже не такие злые. Как будто он решил не сопротивляться неизбежному. Каме скользит ладонями по его рукам; короткие ногти цепляются за грубую ткань пиджака. Оба резко выдыхают.

Двадцать.
Когда Джин разворачивает его спиной к себе, Каме не забывает опустить голову и успевает надвинуть шляпу пониже на лоб. Не засветиться хотя бы пока. Он чувствует, как Джин приподнимает пряди светлых волос, прижимая их к лицу, а потом жарко дышит ему в шею. Каме сжимает зубы и гадает, как это каждый раз терпел Коки, а потом еще и строил дурацкие рожи. То ли на него это так не действовало, то ли он ухитрялся думать о чем-то другом. Каме начинает думать о том, как бы не сверзиться с этих чертовых каблуков, когда ему придется поворачиваться обратно.

Пятнадцать.
Этот момент Каме помнит очень хорошо - увидев его в первый раз на репетиции, он подобрал челюсть только после того, как Уэда пихнул его в бок. Джин ничего не заметил, а Коки тогда фыркнул, явно развеселившись.

Он все еще в этом чертовом аквариуме. Вода залилась в уши, и он ведет отсчет по глухим ударам сердца, отдающимся во всем теле.

Джин разворачивает его к себе - и Каме уже не сопротивляется, понимая, что если он не хочет запороть номер, то лучше не устраивать самодеятельности, а позволить себя вести, как новичка.
Пальцы вжимаются в затылок, заставляя опуститься вниз - он чувствует жесткую хватку даже через шляпу. Каме раздраженно хмурится. Ему не нравится, когда на нем срывают раздражение, особенно если это не его вина. По крайней мере, напрямую. В отместку он убирает руки с талии Джина и резко проводит ладонями по его бедрам. Если бы в этом движении не чувствовалось столько агрессии, это можно было бы принять за ласку. Со стороны это наверняка смотрится достаточно порнографично. Джин начинает покачивать бедрами. Вот это уже точно смотрится порнографично, Каме не сомневается.

Десять.
Джин заставляет его подняться; Каме чувствует, как тот с силой сжимает его шею. Не подчиниться невозможно.

Он помнит, что остается всего несколько движений, а потом финальное разоблачение. Но Джин будто чувствует, как он до сих пор неловко двигается в этом облачении, и не заставляет его практически ничего делать. Танцует сам. И не отводит руки от плеча Каме, как будто тот может развернуться и уйти. Каме слабо хмыкает про себя. Если бы он мог уйти сейчас. Да что там, если бы он мог вообще не выходить на сцену секунд двадцать пять назад.

Каме поднимает руку к своему плечу и проводит ей по ладони Джина. От него ведь тоже требуется какое-то участие. И нет, ни в коем случае ему не хочется сделать это самому. Тот перехватывает его руку и сжимает запястье. Уже не сильно, а почти... нежно?

Пять.
Джин снова притягивает его к себе, почти как в начале. Их носы почти соприкасаются. Тела от плеч и до талии - тоже. Каме замирает - он уже не помнит что дальше. Конец? А Джин неожиданно улыбается и одними губами произносит: "Сваливай".

Каме моргает, а потом понимает. За переиначенный номер им не сделают ничего.

Он не удерживается, подается вперед - и уже чувствует горячее дыхание Джина на своих губах, видит каплю пота, скользящую у того по виску, и блестящие темные глаза.

И чувствует, как Джин выпускает его запястье, кладет ладони на плечи - и отталкивает.
Кто-то разбивает стенки аквариума, и вода выплескивается наружу. По ушам снова ударяет резкий шум.

Три, два, один, уже не важно.
Джин выкрутится. Изобразит какую-нибудь пантомиму. Фанатки - девушки сообразительные, быстро решат, что группа старается ради них разнообразить концерт. А ему надо только дойти до края платформы, спуститься вниз, и...

Цок-цок.
И идти в гримерку переодеваться. Как можно скорее. Джин и остальные удержат внимание публики на время, достаточное ему, чтобы перевести дух, переодеться и приготовиться к следующему номеру. Это не так и сложно. Уж кто-кто, а Джин это сделает без труда.

Цок-цок.
И больше об этом не думать. Если для номера с юмором сменить актеров, он превратится в мелодраму. А мелодрам им по расписанию не положено.

***

После концерта они возвращаются в гримерку вместе, почти оглохшие от аплодисментов и упорно молчащие. Как только за последним из них захлопывается дверь, Каме поворачивается к Коки и бьет наотмашь. Не от того, что так надо, не из-за почти сорвавшегося номера, а просто потому, что так хочется. И очень хочется хоть как-нибудь выплеснуть напряжение. Тот не отворачивается и не пытается дать сдачи, а потом просто пожимает плечами и отворачивается. Каме переводит дыхание.

Они переодеваются молча. Группа и обычно-то не отличается особой разговорчивостью после концертов, но короткими репликами они обычно обмениваются. Но не сейчас. Уэда, как и Каме, не любит, когда что-то в четком расписании идет наперекосяк. И совершенно неприемлемо, чтобы наперекосяк оно шло из-за кого-то из своих. Джунно нервничает, когда они начинают ругаться. Не шуточно пререкаться, как иногда бывает в перерывах, а ругаться с совершенно искренней агрессией.

Накамару и Коки, судя по всему, решают не особо заморачиваться и уходят первыми. Нет смысла переживать, если ничего серьезного не произошло. Каме не сомневается, что уже завтра они начнут поддразнивать его за выход в юбке. Поэтому до утра стоит успокоиться, чтобы не сорваться еще раз. Ему это непозволительно.

Уэда выходит не торопясь, что-то насвистывая под нос. Джунно не продерживается и пяти минут после его ухода. Он подхватывает сумку и быстро вылетает за дверь. Тишина оказывается совсем уж удручающей для него.

Когда они остаются вдвоем, Каме косится на Джина - скажет ли он что-нибудь или промолчит. Но тот молчит, слишком тщательно складывая концертную рубашку. Насколько помнит Каме, обычно Джин просто скидывает вещи в кучу, комментируя, что стафф все уберет, а у него уже сил нет. Это всегда жутко раздражает.

"Если не хочет говорить", - решает Каме, - "то черт с ним".

На самом деле ему хочется разобраться с Джином, удостовериться, что тот не злится (хотя дуется он вполне откровенно). Каме не любит недоговорки, они мешают командной работе - и нет, конечно, ничего личного.

Он поднимает рюкзак и нерешительно замирает за спиной у Джина, старательно стирающего грим перед зеркалом. Тот бросает короткий взгляд на отражение и вопросительно приподнимает брови. На редкость раздраженно, как кажется Каме, который сразу же неопределенно дергает плечом и отворачивается.

Когда он закрывает за собой дверь, ему слышится вздох. Опять же раздраженный.
Каме искренне надеется, что у него просто паранойя.

***

Он любит ездить в метро после концертов. Одеть наушники, включить что-нибудь спокойное - для разнообразия, закрыть глаза и развалиться на сидении в почти пустом вагоне, облокотившись затылком на стекло. И в первый раз за день перестать думать. Поэтому, решает Каме, это подсознание виновато в том, что он в итоге оказывается перед дверью квартиры Джина. Того еще нет дома, и неудивительно, учитывая, что ушел он явно позже, да еще и наверняка зашел куда-нибудь выпить.

Каме кривит губы и устраивается на корточках перед дверью - решает подождать немного. Может, Джин немного остыл за это время, и удастся ему все спокойно объяснить. Хотя Каме сам не особенно четко понимает, почему он должен отвечать за выходки Коки. Но приходится признать, что хоть кому-то необходимо повести себя как взрослому разумному человеку.

Тихая музыка в наушниках убаюкивает, и просыпается он от того, что кто-то толкает его в плечо. "Кем-то" оказывается непосредственно хозяин квартиры, дверь в которую он так удачно заблокировал.

- Привет? - вопросительно говорит Каме, пытаясь подняться. Получается далеко не с первого раза - он просидел в такой позе минут сорок, не меньше. Джин задумчиво молчит, а потом вздыхает, протискивается мимо него и отпирает дверь. И уже на пороге оборачивается:
- Ты идешь?

Каме пожимает плечами и идет за ним. Глупо проделать такой путь и уехать ни с чем.
Глупо проделать такой путь, когда можно было все сказать еще тогда в гримерке.

Можно отговориться тем, что они оба были слишком злы - Каме на Коки, Джин на Каме - и толкового разговора не получилось бы.

- И что это было? - интересуется Джин, когда они, разувшись, проходят в гостиную.

- Вообще, у гостей сначала полагается спрашивать, не хотят ли они выпить, - вместо ответа говорит Каме. На внезапные вопросы у него всегда одна реакция - он пытается увести разговор в сторону. Джин это прекрасно знает, поэтому не ведется. Каме, впрочем, не особо рассчитывает на успех. - Это была не моя идея. Шуточки Коки.

Он не любит сваливать все на других, но только так можно обойтись всего парой фраз.

Джин неопределенно пожимает плечами:

- И все? Не твоя затея?

Каме недовольно прищуривается.

- Ты прекрасно знаешь, что я бы не стал срывать номер.

- Ну, ты его и не сорвал. - Джин неожиданно хмыкает, а потом улыбается. - Так ты хочешь выпить?

- Не знаю... Завтра вставать рано, а мне еще до дома добираться...

- Можешь у меня остаться. Чего ты поедешь, ночь уже.

Каме смотрит на его улыбку, чувствуя, как внутри что-то оттаивает. И улыбается в ответ.

***

Уже потом, когда он лежит на футоне, расстеленном рядом с кроватью Джина, то не удерживается и говорит в тишину:

- Кстати, с тебя танец. Раз уж этот мы не закончили.

Тот приподнимает голову с подушки и хмыкает:

- Что, сейчас?

- Ага, конечно. Сейчас у меня сил не хватит на ноги подняться.

Джин фыркает. Каме довольно закрывает глаза. Следует минутная тишина, а потом едва слышное:

- Тогда с тебя поцелуй.

Он неуверенно поворачивается на бок.

- Сейчас?

Шуршит одеяло - Джин пожимает плечами. А Каме тихонько выдыхает и приподнимается на локте.

В аквариум вставили стекло и снова залили воду.
____

Омаке:
Каме не сразу соображает, где у юбки перед, и еще пару секунд путается в застежках. А чулки поднимает двумя пальцами с видом, ясно говорящим: "Вы хотите, чтобы я это надел?"

- Эй, эй, стоять.

Каме с удивлением поднимает глаза на Накамару.

- Я что, неправильно одел юбку?

Тот фыркает.

- Нет, ты просто кое-что забыл сделать для того, чтобы тебя действительно смогли принять за девчонку. Или хотя бы за Коки.

Каме пару секунд смотрит на него, потом озирается, совершенно отказываясь понимать, о чем разговор. Накамару беспомощно вздыхает, поворачивается к гримерному столику, а потом подходит к Каме и что-то сует ему в руки. А потом искренне ржет, глядя на его перекосившееся лицо.

- Надо, Каменаши, надо. Коки вон так каждый вечер развлекается. Чулки тут не спасут.

Каме думает, что, если он сейчас кого-нибудь зарежет бритвой, врученной ему Накамару, его оправдают.

The End

fanfiction