Сделка - 3-4 главы

День и правда для всей команды выдался нелегким. Для начала Люция взялась за Хорд и Идзуми: растолкав их пораньше с утра и слегка пропесочив – исключительно для поднятия бодрости духа, она приказала им тихо и незаметно достать личную медкарту Константина.

- Это каким же образом тихо и незаметно? Выкрасть в смысле? – поинтересовалась хмурая и не до конца проснувшаяся Хордева.

Люция несколько секунд просто смотрела на неё. Этого хватило, чтобы та наконец проснулась и забормотала что-то вроде:

- Ничего красть не надо. – начала она объяснять устало и терпеливо, как учитель тупому ученику: - Свяжись с местными, они обещали нам помощь - пусть теперь помогают. Главное – ничего не объясняй. Можешь припугнуть, если что. Всё ясно?

- Милли, твоя задача – Константин. Не в том смысле, в котором ты подумала. В обеих смыслах, Барби. Ты следишь за ним, следуешь за ним по пятам, но ничего не предпринимаешь. Ничего! Ни малейшего проявления угрозы. Только наблюдение, поняла?

По глазам Барби было видно, что она ничего не поняла. Впрочем, от неё понимание не требовалось. Требовалось исполнение.

Сам Константин тут был делом десятым. Требовалось дать Бальтазару знать, что они про Джона не забыли и забывать не собирались. Пусть немного побеспокоится – возможно, потом будет сговорчивей.

Разогнав таким образом всех по рабочим местам, сама Люция, прихватив с собой Койота, отправилась наносить визиты вежливости местной вампирской элите. В прочем, в их глазах это скорее носило характер ревизорской проверки – поэтому-то она в первые дни обошлась исключительно формальным приветствием. Учитывая, что в данный момент она никого не инспектировала, им можно было дать возможность подготовиться. Охотнее всего Люция бы вообще пренебрегла этим и немного отдохнула; но этикет, увы, обязывал.

Конечно, это можно бы было сделать и вечером, но на вечер у неё были отдельные планы.

Если заведение Миднайта для инферналов Города Ангелов было чем-то вроде Английского Клуба, то Пуэрто-Рико было местным Мулин-Руж. Название «стриптиз-бар» было бы для него слишком уж скромным – это милое место немногим отличалось от борделя. Там можно было - всё. Но только за наличные, оплата – вперед. Говорили, за одну ночь здесь спускался месячный бюджет Лос-Анджелеса. Практически бессмертные создания, как никто, понимали тезис о бренности бытия и торопились получить от состояния, именуемого жизнью, как можно больше.

Люция решила, что перед тем как принимать окончательное решение, неплохо бы её повидать. Ещё в их первую встречу она убедилась, что суккуб умеет выполнять приказы быстро и умело. Эстри очень неплохо знала этот город – возможно, она уже успела раскопать что-то полезное.

На эту встречу Люция взяла с собой только Койота. Хорд и Барби были слишком хмм… темпераментны, и позволить им прийти сюда было бы то же самое, что пустить козла в огород… или волка в овечье стадо. Хотя большинство посетителей отнюдь не напоминали «агнцев, берущих на себя грехи мира.» Идзуми была куда более хладнокровна, но обладала другим недостатком: по старой азиатской привычке она на любое оскорбление отвечала одинаково – быстрым взмахом своего меча, с которым она - в лучших самурайский традициях – не расставалась никогда. Обычно это происходило так быстро, что даже самым сильным демонам приходилось приложить некоторые усилия, чтобы из двух половинок своей головы снова сделать одно целое. (В тот самый вечер Константину просто ОЧЕНЬ повезло, что японка шла сзади.)

Койота же Люция выбрала ещё и потому, что внимание мужчины к одной из танцовщиц будет куда более естественно, чем её собственный интерес. Дело было, разумеется, было не в вопросах ориентации – на это здесь никто и никогда не обращал никакого внимания, и сама Люция в том числе – но скорей в самой её персоне. Не нужно было привлекать внимания к забытой ныне связи Шарон с высшими кругами Камариллы. Просто один из её охранников получил выходной. Вот и всё, что полагалось знать всему остальному миру.

Они подъехали к месту ужа за полночь – веселье должно было идти полным ходом. Да так оно, собственно говоря, и было. Об этом говорило хотя бы множество шикарных тачек, припарковавшихся где можно и где нельзя. Наверняка местная полиция по вечерам избегала даже заглядывать в этот квартал, подумалось Люции, пока Койот тщетно маневрировал, пытаясь втиснуться куда-нибудь поближе к входу и при этом тихо матерясь.

Двери клуба распахнулись. Оттуда вышел – вернее было бы сказать, вывалился - высокий мужчина. Хотя с такого расстояния, да ещё и находясь в машине, определить кто он – демон, вампир или кто-то ещё – возможности не было, было ясно, что этот экземпляр невероятно, абсолютно, вдребезги пьян. Несколько секунд он просто стоял на тротуаре, покачиваясь из стороны в сторону и, очевидно, силясь вспомнить, где он находится, и что именно он тут делает. Наконец, где-то через минуту ночной воздух, видимо, оказал на него своё благотворное воздействие, и мужчина уже несколько более твердой походкой направился к своей машине. Пару раз уронив ключи, он всё таки умудрился её завести, и, помяв собственный капот и пару соседних машин, уехать, причём, вихляя от одного края дороги к другому. Зрелище было презанимательное – Люции редко случалось настолько пьяных инферналов. Определенно, полувоенная дисциплина Камариллы имела некоторые преимущества.

- Что дальше? – спросил её Койот, припарковавшись наконец на место уехавшей машины. Люция помолчала, собираясь с мыслями.

- Мы войдем туда по отдельности. Ты через двадцать минут после меня и не секундой раньше. Не торопись что-то делать. Посиди, выпей, поглазей на девочек. В общем, веди себя абсолютно естественно. Найдешь женщину по имени Эстер. Она - местная танцовщица, брюнетка, невысокого роста. Заговори с ней. Постарайся, чтобы никого не было поблизости. Как бы случайно назови её Эстри. Она поймет.

- Посмотришь. Если ей будет что сказать – приведи её к машине, - Девушка посмотрела на часы. – где-то в пять. Не раньше. К этому моменту тут все перепьются до потери сознания.

- Ясно, - Койот подобрался, облизнул губы, из-под которых на мгновение показались белоснежные клыки, и теперь полностью соответствовал своему прозвищу. – А ты?

- Я? - Люция задумчиво улыбнулась и, вылезая из машины, бросила:

- Удачи… - проворчал Койот ей вслед, но дверца уже захлопнулась.

Да, по сравнению с этим клуб «У полуночи» - настоящий институт благородных девиц, думала Люция, проталкиваясь через разношерстную толпу пьяных инферналов самых разных рангов. Судя по запахам, буквально бившим по её волчьему обонянию, здесь пили всё, что только можно, причём в таких количествах, что из этого можно бы было сделать небольшое море и спокойно там плавать и нырять. Причём кровь в этом водоемё составили бы минимум треть.

Люция почувствовала, как внутри неё заворочался, просыпаясь, голод. Она провела языком по мгновенно увеличившимся зубам, подавляя вспыхнувшие желания. Пусть эта неделя была очень и очень напряженной – но сейчас ещё не время расслабляться, как бы не располагала к этому здешняя атмосфера. А она располагала, и весьма.

Запахи алкоголя и крови были только первой ступенью. Музыка, бьющая по ушам, мелькание цветов – если правильно подобрать частотность, это вводит в наркотический транс не хуже, чем таблетки и порошки. Впрочем, этого добра здесь тоже хватало, поняла Люция, как следует принюхавшись: кокаин, героин, ЛСД, экстази и множество других не менее многообещающих ароматов. У неё был некоторый опыт в этой области - благодаря Хорд и некоторым особо веселым вечеринкам золотой вампирской молодежи. Впрочем, по сравнению с «Пуэрто-Рико», это были всего лишь утренники в детском саду.

Тот, кто устанавливал порядки в этом заведении, отлично знал своё дело – это место было предназначено для того, чтобы обольщать и соблазнять и без того сомнительного качества души, делая обычный грех привлекательнее. Сам воздух здесь был просто пах похотью, был насыщен ей до отказа, так что казалось, что вот-вот она в виде капель выступит на столах, стенах и полотке. Да, для суккуба подобное место должно казаться раем: пара вдохов - и ты уже сыт.

Люция обернулась на звук падения и увидела, что в углу справа от неё уже завязалась драка. Самая настоящая примитивная драка. С применением не магической, а обыкновенной физической силы. Двое сосредоточенно лупили третьего, тот отбивался, как мог; а все остальные смотрели на это зрелище с истинно спортивным интересом. Когда подоспели новые участники действа, судя по всему – друзья избиваемого, Люция поморщилась и, бесцеремонно расталкивая толпу, направилась к выходу из зала, чтобы попасть на второй этаж, предназначенный для любителей более утонченных развлечений.

Там, напротив, было тихо и прохладно – от работающих в полную мощность кондиционеров.

Люция выбрала тихое место в углу, заказала «Кровавую Мэри» и тихо потягивала коктейль, наблюдая за другими посетителями. Впрочем, в этом было мало интересного – тут все ещё были относительно трезвые и довольно-таки тихие; или обсуждали свои дела, отгородившись от остальных, или глазели на трёх танцовщиц, как раз начавших своё выступление.

Бармен – молодой демон, явно не из высших - с интересом посматривал на неё, явно будучи в курсе, кто она такая. Обслуга – она всегда и всех знает. Но, как правило, молчит – если умная. А этот парень явно был то ещё жук. Выбрав момент между протиранием бокалов и очередным заказом, он наклонился к Люции и прошептал:

- Если мадмуазель желает повеселиться - в соседней зале выступают мальчики.

- Мадмуазель и здесь хорошо, - меланхолично процедила Люция.

- О, - бармен явно не смутился, встретив такой прохладный приём, - тогда мадмуазель, быть может, желает девочку? Достаточно только позвонить…

- Ну, на этот счёт у меня довольно взыскательный вкус, и пока что мне не нравится то, что я вижу.

- Мадмуазель торопится с выводами, - сладчайшим голосом пропел демон. – может быть, мадмуазель взглянет?... – и он приглашающим жестом указал на сцену, где только что произошла смена состава. – Это лучшие девочки, что у нас есть. – Прошептал он многозначительно и с такой искренней гордостью, как будто сам был хозяином всех здешних шлюшек. Люция пожала плечами, но повернулась посмотреть на это новое «предложение».

Да, девочки явно были не промах. Милый ансамбль – брюнетка, блондинка и рыжая. Все три показывали такой класс, что оставалось только восхищенно присвистнуть. Особенно усердствовала рыженькая, извиваясь так, как будто у неё там всё было на шарнирах.

Демон, отлично уловивший, куда она смотрит, тут же зашептал:

- Саманта - такая горячая штучка! Она стоит дорого, но она этого стоит, уж поверьте мне…

- Н-да? – Люция неторопливо перевела взгляд на него. – А ты-то откуда знаешь?

- Отзывы благодарных клиентов, разумеется… - и подмигнул ей.

- Я подумаю. – Коротко сказала она и, отойдя от стойки, выбрала себе другое место, такое же затемненное, но с которого просматривался не только вход, но и сцена.

«Почему бы и нет?»- неожиданно подумала она, закуривая. До пяти часов оставалась уйма времени, а ничего интересного и интригующего не происходило. Можно было и развлечься немного.

А номер «девочек» продолжался, находя живейших отклик в сердцах благодарных зрителей. Даже те, кто до этого тупо пялился в донышко собственных стаканов, подняли головы и теперь полупьяно - полумечтательно взирали на обнаженных богинь. Богинь, решивших на ночь стать шлюхами.

- Добрый вечер, - это прозвучало прямо у неё над ухом, отрывая от увлекательного зрелища.

Лицо мужчины было ей знакомо, хоть он и не числился в списках её знакомых. Кайл Тремер, младшее отродье здешнего клана. Красивое лицо, чересчур сладкая улыбка и равнодушные холодные глаза.

- Добрый, - согласилась Люция, хотя мысли её были совершенно противоположными. – Чем обязана?

Кайл попытался обаятельно улыбнуться, и у него почти получилось, но под конец угол рта чуть дернулся, превращая улыбку в гримасу. Как будто маска неловко на мгновение сползла с лица.

- О, никаких дел в конце недели, всего лишь желание провести пару минут в вашем обществе. Хотя, если вы желаете… - Он чуть приподнялся над столом, как будто собираясь уйти.

-Оставайтесь, Кайл. Разве я могу вас выгнать, тем более - находясь не у себя дома?

Кайл снова сел, но заговорил не сразу, явно переваривая последнюю фразу. Вообще-то это было оскорбление, подумала Люция, лениво потягиваясь и поглядывая на сцену, где девочки начали откалывать что-то совсем уж что-то непристойное. Любопытно, пришлёт ли ей бармен эту Саманту или приищет более заинтересованного клиента? Вокруг явно была куча желающих. Ну что ж, посмотрим… Она провела языком по клыкам. Не пришлёт – так не пришлёт. Ну а если… То она от предложенного десерта никогда ещё не отказывалась.

Кайл уже оправился и, снова нацепив улыбку, произнёс:

-Знаете, вот с ангелами я ещё не общалась, - почти серьёзно ответила Люция, - что меня, впрочем, нисколько не расстраивает…

- Ну здесь-то они бывают редко, - согласился вампир, скользнув взглядом по танцовщицам.

- Ну и слава Богу! - фыркнула девушка. – Так мне здесь нравится гораздо больше…

- А вы нечасто здесь бываете? - То ли вопрос, то ли констатация факта. К чему он ведет, заинтересовалась Люция, разглядывая невозмутимого собеседника.

- Впервые за пять лет. – Коротко ответила она, ожидая нового шага с его стороны.

- Почему же так редко? - удивился Кайл, только чуть-чуть переиграв.

- Традиции, знаете ли. – Бросила девушка небрежно. Где-то здесь была нить. Уже совсем рядом…

- Простите? – легкий намёк на угрозу в глоссе не помешает.

- Я не хотел кого-то обидеть, - вскинул руки Кайл, - Но подумайте сами – огромный континент, столько возможностей, гигантские деньги… Это же так соблазнительно, верно?

- Да, это лакомый кусок. – Кивнула Люция, уже понимая, к чему он клонит. – Но ведь здесь есть множество людей, которые работают на нас. Нельзя быть везде.

- Знаете, по образованию я экономист. Я знаю, как и где делаются деньги, и уверяю вас, из этого города можно бы было выжать втрое больше, чем мы получаем сейчас. Тут есть потрясающие возможности.

Кайл перестал улыбаться и даже стал симпатичнее. Он казался почти вдохновленным.

- Консерватизм, знаете ли. Наша бюрократия в сто раз страшнее человеческой.

- Ну ведь она в сто раз старше! – пошутила Люция, обдумывая слова вампира

- Я не помешаю? - Саманта приземлилась за её столик Она уже успела переодеться и сейчас красовалась в весьма условном одеянии изумрудного цвета.

- Конечно, нет, - улыбнулась Люция рыжей. И потом сказала помрачневшему Кайлу нарочито громко

- Видите ли, друг мой, как вы и сказали, нельзя заниматься делами в конце недели, тем более в такой компании. Я обдумаю ваше предложение немного позже, а сейчас я буду отдыхать!

- И уже тише, когда он вставал с места с разочарованием, написанным на лице масляными красками, она чуть приподнялась и сказала – настолько тихо, что даже Саманта не могла бы это услышать:

Кайл изумленно глянул на неё, но она уже опустилась на место и повернулась к своей соседке.

Саманта, надо отдать ей должное, выглядела потрясающе и вне сцены.

Люция мгновенно почувствовала на себе заинтересованные и даже завистливые взгляды и невольно поморщилась: привлекать к себе внимание она не любила, хотя, как правило, всё получалось наоборот.

- Похоже, ты пользуешься большой популярностью, - прокомментировала она происходящее саркастически. – Отнести это на счёт твоих выдающихся талантов?

Люция усмехнулась в ответ. Щелкнула зажигалкой, давая девушке прикурить.

- Судя по испепеляющему взору вот того парня - ты явно не без способностей. Хотя , надеюсь, оплату тут производят всё-таки в денежной форме…

- Напротив, так будет намного интереснее. Кстати, я не могу определить твоё происхождение. Кто ты?

- На четверть демон, на четверть вампир, остальная половина, увы, человеческая…

- Любопытная помесь. – Люция подозвала гарсона взглядом - Что будешь пить?

Бокалы оказались перед ними практически мгновенно. Люция едва пригубила из своего, уже вполне откровенно разглядывая свою vis-à-vis. Та по-кошачьи мягко потянулась, демонстрируя все свои достоинства разом.

- Давай не будем тратить время на разговоры, - промурлыкала рыжая. – То есть я, конечно, с радостью бы, но через сорок минут у меня новый выход…

Сорок минут им действительно хватило, после чего Саманта с видом кошки, нализавшейся жирных сливок, кое-как замаскировав перед зеркалом засосы на шее, отправилась в зал, напоследок пропев:

Неизвестно, что на неё больше подействовало – пятисотдолларовая банкнота или собственно сама Люция, но девица явна была довольна. Ну что ж… Шлюх желательно оставлять довольными. Из них потом получаются отличные агенты.

Люция встала с кровати и принялась собирать свою одежду, раскиданную по комнате. Это был один из номеров, предназначенных именно для таких случаев – что удивительно, обставленный без безвкусности, обычно присущей таким местам. Кровать, кресло в углу, светильник. Ничего лишнего. Над кроватью, правда, висела картина – что-то неопределенно- абстрактное, «псевдоживопись», как бы сказал её друг Марк, художник из Тореадоров, поборник классики.

Разглядывая картину, Люция услышала шум за дверью: быстрые шаги, разговор, смех. Ну, не она одна решила поразвлечься этой ночью…

Они остановились у самой её двери, и Люция, сама того не желая, напрягла и без того острый слух. И она услышала:

Звуки переместились дальше по коридору, и Люция осторожно приотворила дверь. Судя по звукам, Бальтазар и тот, второй - ясно, что мужчина - были достаточно пьяны, чтобы не обращать внимания ни на что, кроме друг друга Ну и к крайнем случае – она ведь тоже имеет право здесь быть, не так ли?

Она осторожно выглянула. У следующей двери демон прижимал кого-то к стене, яростно атакуя его шею.

Юноша. Смугловатый брюнет лет двадцати. Пожалуй, всё же стоило заглянуть в соседний зал. Хотя нет, преждевременная встреча с Бальтазаром никак не входит в её планы…

Парочка наконец оторвалась друг от друга и нашла в себе силы закрыть за собой двери. Люция присела на кровать и задумалась.

Люция спустилась вниз ровно в пять. Койот и Эстри уже ждали её у машины. Судя по виду мужчины, последние несколько минут суккуб занималась им вплотную. Сама Эстер, увидев Люцию, посерьёзнела и собралась - ещё одно свидетельство того, что их встреча имела для неё огромное значение. Эстри в своё время вышла из их бизнеса добровольно - если верить скупой информации, которую успела достать Люция за это время, на то были исключительно личные причины. Эстри Шарон была горда и чересчур вспыльчива - что именно и с кем она не поделила, правда, было не известно, но из-за умолчания можно было предположить, что этот кто-то занимал достаточно высокое положение. Возможно, это даже был её отец или мать. Неважно. С точки зрения Люции, блудный сын заслуживал права на возвращение, хотя и не всегда.

Приказав Койоту знаком оставаться снаружи, девушка села на заднее сиденье. Эстри мгновенно последовала за ней.

- Немного. Константин бывал здесь несколько раз, - сказала брюнетка, взглядом указав на клуб, - Два или три. Сначала его не трогали, но в последний раз завязалась драка.

- Никто не помнит, как ему удалось выпутаться. Как будто спор разрешился сам собой. Но демон, участвовавший в этой ссоре, через две недели был возвращен в ад. – Она усмехнулась. – Как говорят, за профессиональную непригодность.

- Это было слишком давно. Известно только, что с тех пор Константин здесь больше не показывается. Никогда.

- Ясно. – Пока что это были только косвенные доказательства. Любопытнее, и весьма, но косвенные. - А Бальтазар?

- Раз-два в неделю. – Эстер едва заметно пожала плечами. - Постоянный клиент. Очень важная персона.

Люция закурила. Н-да, этого действительно было маловато.

- Только маленькая деталь. – В антрацитовых глаза демона пряталось какое-то странное выражение. Любопытство, смешанное с легкой опаской. - В тот вечер, когда вы появились в городе, он тоже был здесь. Пришёл уже где-то в час.

- Говорят, он был в стельку пьян. – Произнесла она с выражением, показывающим её собственное недоверие к этой информации. - Абсолютно никакой. Таким его ещё не видели. Некоторым это показалось странным.

- И что? – Люция спросила равнодушно, не выдавая своих эмоций.

- И ничего. – В тон её ответила Эстри, улыбаясь потаённо, уголком губ.

- Очень неплохо. - Люция ещё раз затянулась и выбросила окурок из машины. Ну что ж, они приблизились вплотную к решению. Нужно было только кое-что уточнить. - А когда он здесь бывает, кто его ... обслуживает?

- Как когда, но чаще всего - Реймонд. – После маленькой паузы. - Бальт предпочитает мальчиков.

- Да, - Эстри не удалось скрыть удивления в голосе. - Это точно он.

- Ясно.- Люция бросила взгляд на часы. - Последний вопрос: в тот вечер - она выделила слово «тот» голосом - Бальтазар встречался с Реймондом?

Эстер была удивлена ещё больше, и даже не пыталась это скрыть.

- Было такое дело. – Ответила она наконец. - Но, как шутил Рей, в тот раз Бальт был настолько пьян, что уже ничего не хотел. Парень жаловался, что когда клиент заснул, вцепившись в него, как в любимого плюшевого мишку, у него все тело затекло.

- Ну что ж, совсем неплохо, - ответила она в конце концов. – Очень даже неплохо. Эстер – девушка повернулась к суккубу, - Ты вернешься в клуб. С тобой свяжутся.

- Когда? - Пронзительный взгляд черных глаз. Почти отчаянный.

- Я думаю, нам скоро потребуются люди в этом городе.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом суккуб кивнула и бесшумно растворилась в темноте. Койот, всё это время стоявший снаружи, несколько секунд смотрел ей вслед, потом отшвырнул недокуренную сигарету в сторону и сел на место водителя.

- Ну что? – поинтересовался он. – Куда теперь?

- Думаю, на этот вечер достаточно. – Девушка устало откинулась на спинку сиденья. – Поехали домой.

Мужчина кивнул, потом, немного посомневавшись спросил:

Он недовольно хмыкнул, нажимая на газ, и увидел в зеркало заднего обзора, что она улыбается.

Потом оказалось, что без них спать ещё никто не ложился. В гостиной довольно отчетливо пахло спиртом, из чего можно было сделать вывод, что девушки, лишенные возможности разлечься в клубе и оставленные на произвол судьбы, решили взять дело в свои руки и не без успеха: сейчас они были ненамного трезвее того пьяницы из клуба.

После некоторых усилий разогнав их по своим комнатам, Люция села в кресло, вылила себе в бокал остатки виски из бутылки на столике, опорожнила его одним глотком и попыталась сконцентрироваться.

Итак, что она теперь имеет? Во-первых, Бальтазар не раз (Люция бросила взгляд на просмотренную ещё в обед папку с медкартой Константина) спасал жизнь экзорцисту, своему врагу, и это уже факт, аксиома, как угодно; во-вторых, насколько им известно, сам Константин об этом даже не подозревает, обещая депортировать демона при первом же удобном случае. Это тоже факт, подтвержденный многочисленными свидетельствами; в третьих, у Бальтазара есть любовник, если конечно, это можно так назвать, мальчик, очень напоминающий фотографии молодого Константина. Как там его? Реймонд?

Как не изощряйся, складывая два и два, всё равно получишь четыре. Как говаривал, Шерлок Холмс, убери лишнее – и останется правда, какой бы невероятной она не была.

И теперь правда была перед ней. Как на ладони.

Теперь, когда всё стало очевидным и не было нужды обуздывать воображение, она в красках могла представить, как именно это было. За это время Люция хорошо изучила Бальтазара и Джона Константина, настолько, что первоначальные смутные представления ожили и задвигались у неё в воображении, и каждый раз, узнавая, что-то новое, она проверяла это на истинность именно через эту призму. И почему-то теперь происходящее уже не казалось невероятным и странным. Даже наоборот, она начала наслаждаться зрелищем.

Это была самая прекрасная картина, какую ей доводилось видеть – сочные, яркие тона ненависти, желания и страсти, мягкие переходы от одно к другому, сменяющиеся резкими контрастами; воистину, нет ничего увлекательнее чтения человеческих душ. И не только человеческих.

Возможно, просто фантазии; но каким-то образом, она знала, как это было. Сначала удивление, потом азарт, потом яростное желание уничтожить – собственными руками, личная вендетта – одна из самых прочных прочная связь между двумя; и потом плавный переход - и жажда крови переходит в иное вожделение – и ловушка собственной похоти захлопывается намертво. Правда, и тут есть свои нюансы.

Давний спор с отцом Бернардом, священником-полуинферналом:

« - Всякая любовь исходит от Бога, и только от него.

- Но из-за любви порой совершаются весьма богопротивные вещи. – Насмешливо. – Как вы это объясните?

- Люди - это зеркала, отражающие свет. Проходя через пыльное стекло, часть света теряется, и чем больше скверны в душе – тем меньше света внутри нас. Но это не означает, что его нет и снаружи. Свет исходит от Бога. – Пауза. – И от него же - Любовь.»

Скажи, Бернард, а есть ли Бог в душе демона? И есть ли у демона душа? Наверно, ты бы сказал, что есть. Но, боюсь, с догматами католицизма это не согласуется…

Люция вздохнула и отправилась в свою комнату. Ей нужно было поспать хотя бы час…

Вечером они все собрались в гостиной. Люция ещё раз оглядела свою свиту, вздохнула: завись это от неё, она бы потратила ещё пару дней на выяснение подробностей. Но времени катастрофически не хватало. Пора было принимать решение, и все они это знали.

Камарилла не могла ждать. В конце концов, это была вовсе не игра в детективов. Ну и кроме того, у них всё равно был запасной вариант. Весьма рискованный, влекущий весьма неприятные последствия. Но он был.

Итак, - Решившись, она прищелкнула пальцами, - Хорд, берешь с собой Идзуми, и вместе с ней отправляешься к Миднайту, где сообщаешь ему, что у нас есть предложение к нашему общему знакомому, которые могли бы быть ему весьма любопытны. Пусть всё это будет весело и непринужденно, намекните, что в его же интересах уделить пару часов своего драгоценного времени нам как можно скорее. Барби, – Блондинка выступила из тени, - продолжаешь околачиваться рядом с Константином, но ничего не предпринимаешь. Просто следишь. А ты, Винс, спокойно отдыхаешь и морально готовишься ко всему, потому как на встречу пойдешь со мной. Вопросы есть?

- Вот и ладушки. – Вздохнула Люция. Последние несколько дней её изрядно утомили. – Тогда все.

Люция поднялась на ноги и накинула тёмно-серую джинсовую куртку.

- Пойду прогуляюсь по ночному городу. Провожать не надо. – Заявила она мгновенно, предупреждая возможные предложения. – Я хочу просто подышать свежим воздухом.

- А безопасность? – вскинулся было Винсент, но дверь уже закрылась. Хорд мягко похлопала его по плечу.

- Остынь, Койот. Ты же знаешь, тому, кто осмелится поднять на неё руку, можно только посочувствовать.

Мужчина вскинул бровь, но промолчал. Возразить было нечего.

Люция шла по ночному Лос-Анжелесу, удивляясь, почему больше не чувствует того восторга, которое наполняло её всего три года назад, когда она впервые открыла для себя этот город. Тогда они бродили по нему вместе, задирая полицию и всех встречных инферналов, затевая драки и с завидной регулярностью одерживая в них верх. Стая!..

И уже тогда ей время от времени становилось скучно.

Город жил. Он струил мимо неё светящиеся потоки машин по автострадам – как кровь по венам, подумала она со смешком – его дыханием были выхлопные газы, запах жженого пластика, химии и множество других смешавшихся ароматов – духи, алкоголь… Настоящее чудовище с миллионами бездумных неоновых глаз, светящихся алчностью и миллионами жадных глоток. Как поэтично, Люция.

Ей попадались навстречу кое-кто из местной нечисти – пара мелких демонов, молодой вампир-чеканос; но приблизиться не попробовал никто. И слава Богу. Или дьяволу? Люция немного подумала над этой дилеммой, но потом решила, что ей, собственно говоря, наплевать. Сейчас она меньше всего была расположена как к драке, так и к ненужным разговорам.

Было довольно душно, несмотря на поздний час. Люция чувствовала в воздухе приближение грозы: к утру должен был пройти хороший ливень. Это было бы просто прекрасно. Она всегда любила дождь. И снег. А от жары у неё плавились мозги – сказывалась наследственность. Отец тоже всегда ненавидел жару.

Она закончит это дело завтра. И он сможет быть ею доволен. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться…

Подняв голову, она увидела, что оказалась напротив старой католической церкви.

Люции всегда нравились такие здания, похожие на средневековые замки - в конце концов, вампиры чаще всего обретались именно в таких домах, и их собственный родовой замок был точно таким же. Ещё одно забавное сходство смертельных врагов – ведь все они вышли из одной колыбели.

Здание было действительно красивым. Как говорила Барби, нахватавшаяся какого-то невозможного сленга: «Готично». Да, это действительно было готично. И весьма изысканно к тому же.

Не успела Люция как следует насладиться видом памятника архитектуры, чудом уцелевшего в современном Лос-Анджелесе, как двери храма распахнулись, и наружу выскочил не кто иной, как Джон Константин собственной персоной, явно такой же злой, как те демоны, которых он изгонял.

Люция замерла, опустив руку на рукоятку пистолета. Она стояла прямо напротив него и прятаться было некуда. Конечно, драка с Константином, а тем более его убийство никак не входило в её планы – можно сказать, прямо противоречило им. Но девушка была вовсе не была намерена дать обиженному жизнью экзорцисту выместить на ней свою злость, испытав кое-что из своего арсенала. Кроме того, подумала она с иронией, её блузка наверняка испортится от пары литров святой воды: вряд ли Константин её кипятит перед использованием.

Впрочем, её опасения были напрасны: мужчина, казалось, не видел никого и ничего даже в паре метров перед собой, не говоря уже о том, чтобы посмотреть немного дальше.

- Джон! – она повернулась на звонкий мальчишеский голос, и увидела подростка в забавной черно-белой кепке, стоявшего у машины в нескольких метрах от неё. – Джон, я здесь!

- Я пойду пешком. – Холодно бросил Константин через плечо, уже уходя в противоположном направлении. – Езжай домой.

- Джон! - выкрикнул мальчик ему вслед. – Подожди, Джон! Мать твою, Джон… - уже на понижение, поскольку черное пальто экзорциста растворилась без следа в толпе у входа в метро.

- Что за дерьмо, Джон… - пробормотал мальчик, чуть не плача. Люция с любопытством его разглядывала. Он был примерно её возраста – шестнадцать-семнадцать лет, хотя и выглядел немного младше из-за доброго круглого лица и этой дурацкой кепки. Чез. Чез Креймер. Ученик, подмастерье, персональный шофер Константина. Она перебирала данные, как карточки, сопоставляя их с увиденным.

Всё-таки их информационная система крайне несовершенна, раздумывала Люция, глядя на мальчика, глядевшего вслед Джону. Зачем ей, скажем, дата рождения Чеза и адрес детского приюта, где он воспитывался? Зато сколько можно сделать, увидев реальные отношения между этими двумя. Если бы ей нужно было надеть на Константина хороший намордник, достаточно бы было чуть-чуть надавить на мальчишку, а потом, как бы невзначай, дать ему об этом узнать.

На мгновение Люция боролась с искушением окликнуть Креймера и поговорить с ним, но потом решила этого не делать. Ей не был нужен ни этот ребенок, ни сам Джон. Ей был нужен великолепный и высокомерный демон – Бальтазар, её Бальтазар - нет, не отношения собственности, а скорей некоторая интимность их - теперь уже общего - секрета, и для того, чтобы его получить, нужно быть крайне аккуратной. Поэтому она, не двигаясь с места, наблюдала, как расстроенный Чез, перестав надеяться, что великий Джон Константин вернётся и осчастливит его своим вниманием, завёл машину и нажал на газ. Люция проводила его взглядом и уже повернулась, чтобы уйти, как почувствовала присутствие нового участника этой сцены.

Она повернулась – неторопливо, и только вполоборота. Молчание продлилось где-то минуту.

- Я думаю, ты знаешь, кто я. – Прервала паузу Габриель.

- Мне полагается пасть ниц или что-то в этом роде? – саркастично ответила Люция. Из всех потусторонних созданий она больше всего не любила ангелов. Впрочем, они явно отвечали ей взаимностью.

Габриэль немало не была смущена холодным приемом.

- Бог определил их судьбу. Тебе не стоит вмешиваться.

- Я и не вмешиваюсь в дела Бога или Дьявола. Но я думаю, мне позволено иметь свои собственные и проявлять определённую заботу о них. – Холодно парировала Люция.

- Однажды и тебе придётся выбрать сторону в этой войне.

- Я всегда на одной стороне. На своей собственной.

- Это было деловое предложение? - Люция пренебрежительно рассмеялась. – Воистину неисповедимы пути Господни!

- О да. Убедилась. Весьма изощренно – делать самую грязную работу руками своего врага. Возьму этот способ на вооружение. Но боюсь, я пока что не готова служить этому Богу.

Какое-то время они просто молча смотрели друг на друга. На лице у Габриели застыло какое-то непонятное выражение: эта их ангельская жалостливость, уже начавшая переходить в надменность приближенного к самой высшей власти. Люция отстраненно наблюдала за этим, сунув руки в карманы, лениво анализируя собственные реакции и сравнивая их. Они никогда бы не смогли понять друг друга, думала она, разглядывая ангела. Даже относительно. Бальтазар, несмотря на свою обнаружившуюся сегодня уязвимость, вызывал у неё, кроме сочувствия, что-то, напоминающее восхищение; Джон Константин с его резкостью и едким цинизмом скорее забавлял, как подросток, тщетно пытающийся доказать себе и окружающим, что он вырос. А Габриель… Габриель не вызывала ничего, кроме легкого раздражения.

Она повернулась на каблуках, собираясь уйти.

- У Бога есть план для каждого из нас. Для них - и для тебя…

Девушка остановилась, внезапно почувствовав, как изнутри поднимается неё холодная ярость. То, что она ненавидела глубоко и искренне – это утверждение всеобъёмлющего предопределения судьбы всех и каждого. Если Люция во что-то и верила, то это была свобода. И она сказала, не оборачиваясь:

- Можешь передать ему, что я никогда не выполняю планы, в создании которых не принимала участия.

И почувствовала, как ощущение чуждого присутствия исчезло.

Она и Койот стояли в холле. Бальтазар, вопреки опасениям, не стал привередничать, и согласился на встречу. Как Люция и полагала, её спутник в штыки воспринял известие, что наверх она поднимется одна.

- Винсент, жди меня внизу. Это приказ. – Отрезала она.

Пожалуй, он подзадержался у неё в охране. Пора бы сбыть его куда-то – может, в службу безопасности? Или в Бешеный Легион? Ему явно нужно больше самостоятельности, здесь он начинает мешать, думала Люция, равнодушно глядя на недовольное лицо вампира.

Возражение, уже готовое сорваться с языка Койота, осталось невостребованным – девушка уже шла к лифту. Не оборачиваясь.

Мужчина остановился, витиевато и очень мудрёно выругался шепотом, помянув князя Влада, графиню Батори и все семь кланов Камариллы в довольно неприличной форме и нехотя вернулся в машину, приготовившись ждать.

Люция прошла через приёмную и остановилась у стола секретарши.

Женщина, улыбаясь заученной доброжелательной улыбкой без грамма искренности, тренированным хорошо интонированным голосом произнесла, глядя куда-то в район переносицы Люции:

Девушка негромко хлопнула ладонью по столу, прекращая поток бесполезных слов, заставляя женщину смотреть на неё, а не сквозь. Через несколько секунд этой игры в гляделки секретарша начинала медленно сдуваться. В черных глазах появился страх.

Инферналка, поняла Люция. – Ненамного, на четверть, возможно – меньше. Вполне достаточно…

Она произнесла негромко, продолжая спокойно разглядывать начавшую ерзать на своём кресле женщину:

- Мне назначено. Доложите. – И, резко снизив голос, добавила, мягко перекатывая согласные во рту:

Через несколько секунд дверь перед ней открылась.

Кабинет Бальтазара производил противоречивое впечатление. Красное дерево, черная кожа и множество зеркал – идеальный вариант для эстета-гедониста, склонного к самолюбованию. Длинный конференц-стол, человек так на дюжину, и во главе его – сам хозяин помещения собственной персоной, сверкающий своей фирменной улыбкой.

Для её тренированного вампирского восприятия и звериного чутья ощущение опасности просто било по нервам, что, хотя и не вызвало страха, но мешало сохранять необходимое внешнее спокойствие. Впрочем, уроки сосредоточенности тоже давали свои плоды.

Люция лишь на мгновение остановилась на пороге, так, что это скорее могло быть истолковано как вежливость, чем как проявление слабости, и затем спокойно, мягкой походкой хищника на прогулке направилась к столу.

- Ваш персональный Цербер не слишком охотно выдаёт желающим пропуски в этот милый кусочек ада. – Бросила она, мягко опускаясь в кресло напротив Бальтазара. Демон коротко рассмеялся.

- Не судите Клару строго. – Произнёс он, и Люция невольно отметила, что голос Бальтазар вполне соответствует его внешности – сочный, чувственный, с лёгкой хрипотцой. Плотский. Как потрясающе. - Не каждый день ко мне приходят юные девушки с деловыми предложениями. И потом, вам же удалось её переубедить?

Глаза демона смеялись. Он тоже явно не принимал её всерьёз – или, по крайней мере, старался это продемонстрировать.

Люция, безмятежно улыбаясь, забросила ногу на ногу и, устроившись в самой непринужденной позе, приготовилась к «деловым переговорам». Ей было всего семнадцать, и она выглядела на семнадцать, и с её точки зрения это совершенно ничего не значило. Для таких, как она, война начиналась от рождения; а на войне год идёт за три. Но все же довольно часто это обличье - худенькая невысокая светловолосая девушка - вводило собеседников в заблуждение. Ненадолго.

- О да. – Лениво протянула Люция. – Это было не так сложно, как казалось сначала.

- Вот как? - Бальтазар изобразил на лице удивление. – Неужели Клара сплоховала? Но я надеюсь, она ещё жива?

- Ну, я полагаю, да. – В тон ему ответила девушка. – Хотя в этом мире нельзя быть ни в чём абсолютно уверенным, не так ли?

- Хм… - Бальтазар вскинул бровь. – Ну и как вам мой персональный ад?

Люция обвела комнату взглядом, хотя и так знала, что увидит.

- Неплохо. Ответила она, стараясь, чтобы сарказм звучал в голосе не настолько сильно, чтобы это могло показаться оскорблением, но тем не менее присутствовал. - Но на мой вкус слишком ярко. Я предпочитаю серо-голубую гамму. Знаете, скандинавский ад, сделанный из снега и льда – как раз для меня.

- Ад изо льда? Какая оригинальная концепция… - Мы встречались, кажется? – вскинул бровь Бальтазар, как бы припоминая что-то.

Ах ты, старая лиса, подумала Люция, мысленно усмехаясь. Ведь отлично же помнишь, что встречались, и когда, и где, но ведь не признаешь этого - ни за что и никогда. Ну что ж, будем играть по этим правилам, но только - чур, не обижаться потом.

На мгновение она отвела глаза, как будто пытаясь вспомнить что-то, но потом улыбнулась и покачала головой.

- Простите, но вряд ли. Я всего три дня в Лос-Анджелесе, так что - сомневаюсь.

- Значит, мы не представлены друг другу? Право, жаль… - отпасовал демон, усмехаясь. Такой милый намёк на старые вампирские традиции, которых Люция никогда не придерживалась.

- Не ожидала, что вы так старомодны. Как это мило…

Люция подумала, что со стороны это должно напоминать пляску смерти двух змей, твёрдо вознамерившихся вцепиться друг другу в глотки и выбросить - выплеснуть - из зубов весь запас яда. Весь их разговор, этот танец может быть переведён в обычное змеиное шипение без какой-либо потери информации. Шипение, бросок, удар о землю, новое кружение, бросок, удар. И так, пока кто-то не устанет достаточно, чтобы пропустить удар.

Достойный противник. Разве это не прекрасно?

Вспышка красного в антрацитовых глазах. Чувственный рот скривился в усмешке. Два очка в твою пользу, девочка – он считал тебя беззубой, ты показала ему свои клыки.

- Традиции хороши для тех пор, пока они не мешают делу.

- Абсолютно с вами согласна. – Спокойно ответила Люция, сцепив руки на коленях и демонстрируя поистине олимпийское спокойствие.

Взгляд демона почти ощутимо прополз по её шее, груди, спустился на бедра – она чувствовала это, почти как реальные прикосновения. И продолжала безмятежно улыбаться, подставляя себя глазам Бальтазара.

Она неплохо знала свои сильные стороны. Суперсексапильности среди них не числилось. «Красива, но не сексуальна» - такой был вынесен вердикт, когда ей только исполнилось тринадцать. Но она никогда, как бы сказала Хорд, не заморачивалась этим: чего-чего, а любовников Люции всегда хватало, хотя и по вампирским канонам она вела чуть ли не монашеский образ жизни. И нескольких взглядов было явно недостаточно, чтобы заставить её смутиться.

В чёрных глазах Бальтазара опять сверкнули красные огоньки. Сначала он чуть-чуть недооценил её, но теперь, похоже ситуация изменилась. Разминка закончилась.

- Как вам угодно, - Люция положила руки на подлокотники кресла и чуть наклонилась вперед. – Будем беречь время.

- Я весь во внимании. – Промурлыкал Бальтазар, тоже подавшись вперед.

- Ну скажем так - волею судеб вы стали обладателем вещи, которая весьма меня интересует, и я бы хотела её приобрести.

- Вот как? - Бальтазар вскинул бровь. – И что же вы имеете в виду?

Зрачки Бальтазара расширились. Этого он, похоже, не ожидал.

- Любопытно… - протянул демон, поднявшись со своего места и выписав круг вокруг стола. – А с чего вы взяли…?

- Занятно, - произнес Бальтазар после паузы. – Вы в лоб заявляете, что хотите купить вещь, которая в принципе не имеет цены? Обменять это на деньги было бы по меньшей мере дурным тоном. Кроме того, даже мне сложно представить такую сумму. Из чего я делаю вывод, что у вас есть, что мне предложить взамен. Или я не прав? – спросил он насмешливо, поигрывая невесть откуда взявшейся монетой.

Она поднялась и обогнула стол, оказавшись лицом к лицу с Бальтазаром. Теперь, когда они стояли в дюймах друг от друга, она говорила тише, почти шепотом – в конце концов, этот деловой разговор был ещё более интимен, чем любовное признание.

- Вы совершенно правы, это слишком драгоценная вещь, чтобы предлагать за неё деньги. Это было бы – как вы сказали? - mauve tone.

Уголок рта Бальтазара пополз вверх: он явно оценил её иронию. Два очка, Люция.

Серебреная монета продолжала танцевать на его руке. Раз – два, раз-два, раз-два.

Люция подняла глаза на мужчину. Её волчье обоняние легко расчленяло его запах на отдельные составляющие: пепел, сера, дорогая туалетная вода, красное вино. Великолепный букет. Просто восхитительно. Единственное, чего не хватало ей сейчас – запаха свежей крови. Но ведь мир несовершенен, не так ли?

- Я предлагаю жизнь. Жизнь человека по имени Джон Константин.

И для них двоих время остановилось. Как тогда в клубе, монета замерла на его руке, прекратив свое безостановочное движение. Лицо Бальтазара застыло, превратившись в маску, но срывать маски её учили с детства.

- С чего вы взяли, что я приму такой порченый товар? – Ах, какая всё-таки у него была выдержка! Почти спокойным голосом, с иронией…

- Товар действительно подпорченный – согласилась Люция. – Но вы его купите.

-С чего вы взяли? – Бальтазар продолжал улыбаться. – Он и так скоро будет в аду…

- Скоро – относительное понятие. – Улыбнулась девушка. – Он может быть там через год. Может - и этой ночью. А мог бы и двадцать лет назад быть там – но ведь он здесь?

И вот теперь Бальтазар промолчал. А она всё продолжала, неторопливо, рассчитано:

- Он мог быть там и десять лет назад, когда во время первого экзорцизма одержимый вышвырнул его из окна, и он месяц пролежал в коме. Он мог бы быть там уже тогда, но вот чудо – избежал смерти. Он мог бы быть там семь лет назад, когда во время очередного спуска в ад у него кончились силы и демоны чуть не затащили туда навечно. Я уже не говорю об обычной аварии, в которую он попал всего три года назад. Но ведь он до сих пор жив, не так ли?

Глаза демона больше не были пустыми. Она чувствовала кожей, как внутри него поднимается темная волна эмоций, видела это. Пятьдесят очков, Люция, не дай ему опомнится:

- Он жив. Потому что вы этого хотите. Вы ведь, - она помедлила, выговаривая непривычное слово, – любите его?

Правильно поставленный вопрос не содержит ответа. Он уже сам по себе есть ответ. Правильно заданный вопрос – это хорошо поставленный удар, после которого противник глотает ртом воздух, лежа на полу.

Бальтазару было нечего сказать. Теперь она видела его по-настоящему, без всей этой мишуры, без маски – взгляд прямо в душу. Боль, гнев, тоска… страх. Сильные, нечеловечески сильные эмоции, такие прекрасные, такие упоительные…

Люция никогда ещё не была так близко к этому. Видеть, обонять… осязать. Неистребимый голод плоти. Она притянула к себе демона и попробовала на вкус приоткрытые губы, перейдя собственные границы допустимого – но желание разделить это чувство Бальтазара, недоступное ей самой, было уж слишком сильным. Что-то большее, чем желание; большее, чем страсть; большее, чем самый совершенный грех.

Серебряная монета тихо звякнула на полу и откатилась в угол.

Поцелуй был яростным, иссушающим и неожиданно нежным. Чувственный момент откровения - демон щедро отдавал ей то, что по праву принадлежало другому. Люция бы не смогла сказать, когда любопытство и физическое желание, которое она испытывала, перешли в нечто большее; но вместо того, чтобы брать, она отдавала, вопреки законам логики пытаясь быть чужим забвением безнадёжной любви.

Поцелуй не был разорван. Он просто ... закончился. Иссяк. Как их дыхание.

Они смотрели друг на друга молча. Всё то, что можно было сказать, было сказано. Переговоры закончились.

Люция отбросила прядь волос, упавшую на лицо, и направилась к двери, коротко бросив через плечо:

Выйдя в вестибюль, девушка пошарилась по карманам куртки, отыскала кое-какую мелочь и, найдя витрину-автомат, купила вишневый Дирол. Со вздохом бросила в рот две пластинки – почему-то Люции не хотелось, чтобы кто-то из её команды почувствовал запах этого поцелуя. Это было чем-то слишком личным…

Минус пятьдесят очков, малышка. Ты завидуешь ему, ведь так?

Да, я завидую. Я завидую ему, хотя тут нечему завидовать.

Люция увидела через стекло машину Винсента. Наверняка он уже немного нервничал: она провела в кабинете Бальтазара немного больше времени, чем планировала. Но выходить наружу почему-то не хотелось.

Она могла совершенно точно представить – вообразить? увидеть? – что сейчас делает демон. Ощутить это на себе. В деталях. Этот роскошный кабинет с множеством зеркал; этот длинный стол; и во главе него Бальтазар, обреченно уронивший голову на руки. Очень по человечески: вообще боль – одно из самых базовых человеческих переживаний.

Ещё одна вероятность: подняться наверх, положить ему руки на плечи, и тогда после пары таких же яростных поцелуев он возьмёт её прямо на этом столе, выстанывая чужое имя.

Как это тебе, Люция? – спросила она себя. – Немного не того, ты не находишь?

Бальтазарне произнёс ни слова, когда она поднялась в его кабинет во второй - и скорее всего, последний раз. Он всего лишь указал взглядом на фолиант, обтянутый потёртой кожей, лежавший на середине стола.

Тонкие пальцы Люции скользнули по переплету, бережно прикоснулись к бумаге. Ей не нужно было никаких доказательств подлинности книги и её магической мощи – все её рецепторы буквально кричали об этом. Легкий запах тления, мирры и пепла – вот чем пах Некрономикон. Именно так, как нужно.

Подушечки её пальцев закололо – так давала о себе знать магия книги. О да, это было то, что ей необходимо…

«Древние были, есть и будут. До рождения человека пришли Они с темных звезд, незримые и внушающие отвращение, спустились они на первозданную землю.

Много столетий плодились Они на дне океанов, но затем моря отступили перед сушей, и полчища Их выползли на берег, и тьма воцарилась над Землей.

У ледяных Полюсов воздвигли Они города и крепости, и на высотах возвели Они храмы Тем, над которыми не властна природа, Тем, над которыми тяготеет проклятие Богов. И порождения Древних наводнили Землю, и дети Их жили долгие века. Чудовищные птицы Лэнга — творения рук Их, и Бледные Призраки, обитавшие в первозданных склепах Зин, почитали Их своими Владыками. Они породили На-Хага и тощих Всадников Ночи; Великий Ктулху - брат Их и погонщик Их рабов. Дикие Псы приносят им клятву верности в сумрачной долине Пнот, и Волки поют им хвалу в предгорьях древнего Трока.

Они странствовали меж звезд и скитались по Земле. Город Ирем в великой пустыне познал Их; Лэнг, лежащий посреди Ледяных Полей, видел, как Они проходили мимо; знак Их остался на стенах вечной цитадели, скрытой в заоблачных высотах таинственного Кадафа…»

Десятки копий, лишь претендующих на подлинность. Посредственные переводы, использовав которые, в лучшем случае не получишь вообще никакого результата, в худшем же - попросту погибнешь. Одна единственная буква меняет весь смысл, одно единственное движение может вознести к вершине или обрушить во тьму. Возможность властвовать над перворожденной тьмой – такая обольстительная, такая гибельная. Абдула Аль-Хазред всего лишь самонадеянно присвоил себе авторство этой книги – он только списал кое-какие отрывки с утраченных ныне рукописей тех, кого потом назвали атлантами – великий народ, проклятый за свою гордыню…

Люция подняла глаза на Бальтазара, легко кивнула в знак согласия. Лицо демона оставалось непроницаемым.

- Гарантии. – Произнёс он холодно, глядя ей в глаза. Не просьба, а утверждение.

За одно это слово Койот и Хорд были бы готовы растерзать его немедленно – никто и никогда не смел сомневаться в слове Вентру, это было бы тягчайшим оскорблением, которое смывалось только кровью. Но Люция никогда не была настолько щепетильна. И кроме того, теперь, когда она глядела в темные и пустые глаза демона, было ясно, что её слова достаточно не будет. Слишком дорогой товар, слишком большая цена.

Хотя - как относительна цена. Она бы была готова заплатить десятком, если потребуется – сотней-другой жизней, по сравнению с властью рукописи это были мелочи, практически ничто… И вот – всего одной оказалось достаточно. Даже не убивать – всего лишь оставить в живых. Что ж, пусть будут гарантии.

Люция кивнула Бальтазару. В её руке оказался кинжал с ручкой в виде волчьей головы с рубиновыми глазами – подарок отца на шестнадцатилетние. Волчий нож. Во всем мире их было не более трёх.

Несколько секунд она просто держала нож в руках, так, чтобы Бальтазар мог рассмотреть его как следует. Потом резко полоснула по ладони другой руки, - неглубоко, но сильно - забрызгав кровью рукав, и, глядя, как белый манжет блузки окрашивается алым, нараспев произнесла древнюю формулу клятвы крови:

- Я, Люция Мортен-Деларме из рода Вентру, клянусь Бальтазару, демону, никогда не причинять зла человеку по имени Константин; клянусь хранить в тайне всё, что о нём знаю; клянусь не употреблять этого во вред им обоим. Отныне и вовеки.

Зрачки демона расширились. Возможно, он просто не ожидал от неё таких гарантий - клятва крови была священна и ненарушима. Особенно для вампиров.

Люция терпеливо ждала. Наконец Бальтазар медленно кивнул, произнося ответную формулу:

- И она будет исполнена. – Закончила девушка, опуская окровавленную ладонь. – Я полагаю, этого достаточно?

Демон смотрел на неё без улыбки. Возможно, он что-то рассчитывал, прикидывал, искал лазейку в заключенном договоре, какую-нибудь неточность формулировок, маленький пробел, который должен был дать ему возможность все переиграть; возможно, просто жалел о так задешево отдаваемом драгоценнейшем фолианте. А возможно, он думал о Джоне Константине, не ведающем ни сном, ни духом о том, что сейчас, только что, его жизнь снова стала предметом торга, не говоря уже о том, как высоко она была оценена? Люция не могла бы сказать. Но почему-то ей хотелось, чтобы правильным был последний вариант…

Наконец Бальтазар прервал паузу, и каким-то не своим, глухим и надтреснутым голосом произнёс:

- Этого вполне достаточно. – Помолчав, добавил: - Полагаю, сохранять конфиденциальность в наших общих интересах. Надеюсь, это всё, что от меня требуется?

- Бальтазар! – Люция раздраженно хлопнула здоровой ладонью по столу. – Мне думается, вы меня немного не поняли. Сделка совершена, цена уплачена. Я не собираюсь требовать от вас что-то ещё, но поскольку давать две клятвы крови за вечер - это несколько слишком, вам придётся удовольствоваться моим словом. Надеюсь, оно хотя бы чего-то стоит…

- Чего стоит в наше время слово, данное вампиром демону? – сардонически заметил он, поигрывая своей невесть откуда взявшейся серебряной монетой.

- Это был риторический вопрос? - переспросила она, вскинув бровь. - Вашего положения. Моей чести. Человеческой жизни. Что для вас драгоценнее?

Монета на мгновение замедлила своё вращение. Кажется, Бальтазар был смущен. Или удивлён. А может, ни то, ни другое…

И хотя услышать такие слова от лос-анжелесского демона уже само по себе было чем-то невероятным, Люция поняла, что он говорил правду.

Теперь, когда все дела уже были закончены, она на мгновение пожалела, что их знакомство с Бальтазаром состоялось именно при таких обстоятельствах. В другой вероятности они могли бы стать партнёрами. Настоящими. Равноправными. Вероятно, любовниками. Может быть, даже друзьями. Это, конечно, уже не могло произойти теперь; но могло бы. Утраченная вероятность. И в глазах демона Люция неожиданно увидела отражение собственных мыслей.

Пожалуй, именно в это мгновение они, наконец, поняли друг друга, хотя продлилось это недолго, может быть, чуть дольше двух секунд. И все же вполне достаточно для того, чтобы объяснить то, на что в словах ушло бы часа полтора.

По крайней мере, он её не ненавидит, думала Люция, спускаясь вниз. Этого хватит. Лучшее, что вообще могло произойти в данных обстоятельствах.

Койот заметил её, только когда она уже открыла дверцу. В машине опять звучал джаз. Люция поморщилась.

- Наши победили. – Устало сказала она, откидываясь на сиденье и наслаждаясь теплом. – И поставь что-нибудь другое, О.К.?

Винсент скорчил гримасу, но выудил откуда-то Evanescence. Под первые аккорды My Immortal Люция, уже почти засыпая, успела подумать, что после произошедшего в кабинете Бальтазара не отдала бы приказ об убийстве Джона Константина, каким бы самоуверенным ублюдком тот не был. Разделив вкус чувств демона, она бы не смогла использовать их против него. Впрочем, самому Бальтазару знать об этом было вовсе не обязательно. А ведь это было так… Мысль так и осталась недодуманной: сказались шесть бессонных ночей. Через минуту Люция уже спала.

В последний вечер они снова заглянули к Миднайту – так, напоследок, засвидетельствовать, так сказать, своё почтение. Старый колдун, как всегда, был совершенно непроницаем, но у Люции сложилось впечатление, что он явно рад столь малой продолжительности визита. Он был человеком, в конце концов…

В самом клубе они просидели около часа и уже уходили, когда Люция заметила сидевшего в дальнем углу Константина. К счастью – для него, и для неё тоже, ни Койот, ни Хорд, ни Идзуми его не заметили. Люция спокойно дошла до входа, а затем, обронив небрежно: «Подождите меня снаружи» развернулась на каблуках и вошла обратно в клуб в полной уверенности, что никто за ней не последует. Все они знали её не первый год и отлично умели понимать подобные намёки.

Перед Константином стояла полупустая бутылка Джонни Уокера Голд - видимо, денег на выпивку, как и на рубашки экзорцист не жалел. Вид у него был ещё более мрачный, чем в тот вечер, когда они встретились впервые.

Люция мягким движением опустилась за его столик, морально приготовившись к потоку ругательств в свой адрес. Но Константин равнодушно скользнул по ней взглядом и снова уставился в стакан. По всей видимости, его депрессия перешла в новую стадию – от агрессии к полному безразличию. Следующим этапом по логике вещей должен был быть суицид. Люция невольно скользнула взглядом по запястьям мужчины, хотя и знала, что через двадцать лет там не могло остаться шрамов.

- От тебя - ничего. – Безмятежно ответила Люция, щелчком пальцев подзывая официанта. – Мне – то же, самое, пожалуйста.

- Я думал, несовершеннолетним запрещено употреблять спиртное. – Глумливо сказал Константин, глядя на её стакан.

- Тогда здесь не должно быть тебя. – Спокойно ответила она, позволив себе легкую нотку насмешливости в голосе. – Ты ведешь себя как обиженный подросток, Джон, не пора ли вырасти?

Экзорцист презрительно фыркнул, возвращаясь к своему стакану.

- Похоже, мне предстоит выслушать проповедь от демона. Да, этот мир сошёл с ума…

- Я вампир, Джон, – Равнодушно возразила Люция. – Наполовину. И наполовину оборотень. И проповеди – не моё амплуа.

- Тогда чего ты хочешь? – в его голосе появились первые признаки заинтересованности.

Чего она на самом деле хочет? Люция затруднялась ответить. Может быть, разобраться… Что такого Бальтазар - утонченный, опытный, скользкий Бальтазар – увидел в Константине, что готов платить – и не раз, и не два - такую цену? Это было выше понимания, её разум тщетно пытался найти хоть какое-то разумное обоснование – его попросту не было. Пути Господа нашего неисповедимы – вот и всё. Видимо, Верховному Ведомству был ОЧЕНЬ нужен для чего-то этот нахальный и самонадеянный экзорцист. Темная лошадка. Джокер. Любопытно бы знать… Хотя нет, в эти игры она не играет.

Константин продолжал смотреть на неё, теперь не только с раздражением, но и с некоторым интересом: видимо, силился понять, что же она от него хочет.

- Ну, - она усмехнулась. - Так получилось, что наша встреча стала для меня большой удачей, и я решила, что будет невежливо, уходя, не сказать спасибо.

- Хм… - теперь Константин был явно заинтригован, хотя и старался казаться безразличным. – И что же я такого сделал, за что ты, – он произнёс несчастное местоимение как страшное ругательство, – меня благодаришь? Что-то не припомню…

- Разумеется, Джон, - Люция так же равнодушно улыбалась, - я думаю, завтра наутро ты с трудом вспомнишь собственное имя. Хотя это к делу не относится.

- Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Я никогда не помогал таким как ты!

Теперь он явно нервничал, и Люции это нравилось.

- Таким как я, Джонни? - насмешливо протянула она.

- Все вы одинаковы, - мрачно сказал Константин. – Все вы вышли из ада и все вы туда вернетесь.

- Какое упрощенное восприятие мира. И главное, как непосредственно и искренне.

Забавно, думала она, потягивая виски, как он, столько лет прожив практически в их мире, умудрился не понять простейших вещей. Хотя - сильные чувства очень сильно мешают объективности, а Константин к ней явно не стремился. Он их просто ненавидел - всех без разбора, и поэтому за двадцать лет так и не смог понять, что они все разные, что не только каждый человек, но и демон, и вампир, и оборотень идёт собственной дорогой, и обречен идти ей до самого конца. У Константина наверняка были хорошие учителя, но вряд ли кто-то из них объяснил ему это. Хотя это естественно – его учили уничтожать их, а не понимать, и он стал хорошим учеником, не видящим дальше своего носа.

Константин угрюмо на неё смотрел, и Люция, мысленно вздохнув, признала, что тут она совершенно бессильна - ему невозможно будет что-то объяснить, обосновать, опираясь на логику. Он просто не поймет, ему кажется, что он знает всё… Подросток, так и не начавший взрослеть, он до сих пор застрял в своих пятнадцати с перерезанными венами. Может, когда-то Константин сможет это пережить – и тогда у Бальтазара появится шанс. Но никак не раньше.

Она продолжала пристально его рассматривать, и, кажется, экзорцист её неверно понял.

- Ясно, ты меня кадришь, - хмыкнул он, недоверчиво глядя на неё. – Вашим я не даю, так что катись…

Направление, в котором Константин хотел предложить ей направиться, так и не было озвучено – Люция приподнялась со своего стула и, быстрым движением схватив его галстук, намотала его на кулак так, что, чуть двинувшись, мужчина рисковал испытать все прелести удушения.

Она прошептала, наклонившись прямо к его уху, чувствуя, как в голосе проявляются хриплые нотки, а передние клыки начинают расти, вылезая из-под губы:

- Не даешь? Так кто тебя спрашивать будет, малыш?

Константин застыл, глядя ей в лицо. Нужно было отдать ему должное - эмоции он скрывать умел, на бледном лице можно прочесть разве что раздражение, но что значит лицо для оборотня? Она чувствовала запах животного страха – даже если умом он и не понимал, что она может с ним сделать, то его тело чувствовало это великолепно. Немногие из людей умеют преодолевать свой страх смерти, но только единицы действительно не боятся. Ей такие не встречались.

Вдыхая запах человеческой плоти, Люция опустила голову к его шее, настолько близко, чтоб он почувствовал её дыхание на яремной вене. Такие как она, обладали своей особой магией – если они того хотели, мгновение, когда клыки входят в кожу, могло стать самым сладким в жизни жертвы. В этом был особый шик - заставить желать через страх и боль, более того – умолять… Выдержки хватало не у всех. У Люции её было в достатке.

Почувствовав, как от человеческого тела поднимается волна удовольствия и Константин против своей воли начинает поддаваться, Люция подняла голову и, посмотрев ему в глаза, насмешливо произнесла:

Константин хватал ртом воздух, на время утратив своё фирменное выражение «Я – самый самодовольный ублюдок в этом городе, а те, кто хочет с этим поспорить, могут отправляться в ад» и теперь выглядел немного лучше.

Неожиданно Люция почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла глаза и увидела Бальтазара. Демон стоял, засунув руки в карманы дорого костюма, и смотрел на них, и хотя на его лице нельзя было прочесть ничего, Люция знала, что он чувствует. Развернувшись на каблуках, она неторопливо пошла к выходу – прямо на него. Бальтазар ждал.

- Я не собиралась причинять ему вред. – Не извинение. Просто констатация.

- Я знаю. – Спокойно ответил демон, бросив взгляд на недоуменно глядевшего ей вслед Константина. – Ведь договор в силе?

- Разумеется. – Пожалуй, на этом можно было бы и закончить, но Люция чувствовала в этом какую-то незаконченность, незавершенность…

А ведь это не конец, подумала она вдруг с удивительной для неё самой ясностью. Это даже не начало. Это предисловие, интерлюдия. Может, через год, через два, но это будет иметь продолжение, может быть, плохое, а если повезет – не очень – но оно обязательно будет. Это что-то слишком большое, чтобы закончиться так просто. Во всяком случае, стоило надеяться, что у Джона Константина всё-таки есть мозги. Или интуиция. Или хотя бы везение…

Ну что ж, забронируем места и запасемся попкорном, малышка, усмехнулась девушка мысленно и протянула руку:

Мгновение Бальтазар просто смотрел на открытую ладонь, словно силясь понять, в чём тут подвох, а потом как-то странно, печально, совсем не по-бальтазаровски улыбнулся и пожал Люции руку.

Друзья терпеливо ждали её у входа, сосредоточенно дымя сигаретами. Койот галантно щёлкнул зажигалкой, когда она вытянула свои.

- Благодарю, - автоматически пробормотала Люция, с наслаждением затягиваясь.

- Ну что? – Первой спросила Хордева, небрежно поигрывая ножом.

Девушка подняла глаза на подругу, чтобы встретить знакомый насмешливый взгляд. Может быть, Хордева действительно поняла больше, чем показывала. Как-никак, они знали друг друга почти полжизни.