ВолкиАвтор: Моэри Beta-reading: Inritsu ориджинал Рейтинг: пока R *___* Жанр: romance, adventures, futuristic, альтернативная Вселенная Саммари: Войны - вечная
игрушка. Примечание: Некоторые
герои позаимствовали кое-какие внешние черты у героев Final Fantasy VII,
да простят меня создатели этого замечательного фильма... Размещение: с разрешения автора |
|
Красная пустыня – не самое лучшее место для отдыха. На много тысяч миль вокруг – ни души. Ни человека, ни даже самого чахлого растения. Впрочем, песка здесь тоже нет. Только потрескавшаяся скалистая почва, и красно-желтые камни. Однако, это самое подходящее место для того, кто ищет уединения. Или для того чтобы предложить это уединение. Очень настойчиво предложить.
Осторожно пробираюсь между валунов к месту назначения. Тут очень тихо. Неестественно тихо. Ладонь лежит на кобуре бластера. И тут мое внимание привлекает странный низкий звук, похожий на… рычание? Резко оборачиваюсь, и сердце делает сальто. В двух шагах от меня, оскалив зубы, стоит огромный белый волк. В мгновение ока выхватываю оружие… и тут же опускаю, облегченно выдохнув. - Черт возьми, как ты меня напугал! Так это вы здесь… несете службу? Волк, ухмыляясь во всю пасть, подходит вплотную. - Нервный ты стал. Рассмеявшись, запускаю пальцы в густую шерсть. Волк зажмуривается, скалясь от удовольствия, и свешивает кончик розового языка. - Ну, хватит.. хватит… - ворчливо произносит он и встряхивается спустя две минуты почесываний и поглаживаний. – А то подчиненные увидят. И как мне тогда удержать авторитет? Идем бок о бок. Волки Кентарроа – самые лучшие стражники, обладающие недюжинным интеллектом и реакцией, способные выжить практически везде. Даже здесь, на мертвых камнях Красной пустыни. Поэтому именно им, а не людям, доверили охрану важного узника. - И как он? – до небольшого строения, частично вырубленного в скале, остается метров двадцать. Чувствую себя под прицелом полусотни желтых волчьих глаз. - Пленник? – мой собеседник ухмыляется. – Работает. Спит мало. А еще ведет… пахнет как… - волк произносит сленговое словечко, которое можно перевести примерно как «течная сука». – Все-таки, он здесь один… человек. Под его пристальным взглядом становится слегка не по себе. - Я здесь не для этого, - отрезаю я. - Ну конечно… - он кивает лохматой башкой, лукаво косясь. – Только не упускай момент... если что. Наглое существо успевает подмигнуть и исчезает перед массивной дверью. Активирую ключ, и бронированная пластина отъезжает в сторону. У стола, заваленного бумагами, стоит тот, ради которого я прилетел на эту богом забытую планетку. Из-под отросшей серебристой челки сверкают ярко-зеленые глаза. На запястьях – магнитные «браслеты». - Ты, - с ненавистью выплевывает он. - Я, - киваю. – Доброго тебе утра… Ясуо.
Он скрещивает руки на груди, в неосознанном жесте защиты. Наручники едва слышно звякают. Темная водолазка и брюки подчеркивают его худобу. - Теперь утро уже не доброе, - ровным голосом, хмуря светлые брови, произносит он. – Что ты здесь делаешь? Я оглядываюсь. Небольшая комната, она же спальня, она же лаборатория. Подобие лежанки выдолблено прямо в камне – под Пустыней, сравнительно близко к поверхности, кипящая лава. Так что даже в самые холодные ночи не замерзнешь, спи хоть на голой земле. Впрочем, холодных ночей здесь не бывает. Небольшой стол, сейчас почти скрытый под листами, нечто вроде табурета – все составляет единый монолит. Для того, чтобы пленнику не пришло в голову с помощью какой-нибудь ножки стола раскроить череп охранника или взломать «браслеты». Хотя, единственная электроника в комнате – кодовый замок, да и тот внешний. Усмехаюсь про себя. Как, должно быть, здесь неуютно… - Я? – наконец встречаюсь взглядом с горящими яростью зелеными глазами. – Мое задание – узнать, как ты себя чувствуешь. Быть может, ты чем-то недоволен… или есть какие-то пожелания… Он машинально облизывается, на пухлой нижней губе блестит капелька слюны. А я вспоминаю нашу последнюю встречу… когда он так же пытался облизать свои разбитые в кровь кем-то из штурмовиков губы… руки были заломлены за спину… и он смеялся мне в лицо. Только взгляд был как у загнанного зверя. - Недоволен?! – Акира громко фыркает, и делает резкое движение, привстав на носках и тут же опускаясь на пятки. – Я писал Совету полгода назад, и до сих пор не получил ответа! Я не могу работать в такой обстановке! Без элементарных приборов! Мне нужны… - Ясуо… - обрываю я его. – Не думаешь ли ты, что Совет пойдет на это? Сегодня ты просишь минимум, завтра тебе захочется иметь собственную лабораторию и подчиненных. Оборудовать это все на Кентарроа? Охрана, финансирование… Все это ради жалкого преступника? – его светлые брови сходятся на переносице, рот кривится от бешенства. Он явно с радостью стер бы меня в порошок, да только не может. Как же приятно знать, что кто-то полностью находится в твоей власти! - Зачем же тогда… - он кидает взгляд на стол, заваленный чертежами, расчетами, какими-то графиками, - все это?! Я пожимаю плечами. - А ты подумай сам. В конце концов, надо же чем-то оправдывать твое существование… Раз уж смертная казнь отменена, должна же быть от тебя какая-то польза. В какой-то момент я убежден, что сейчас он кинется на меня. Но нет… последним усилием сдерживается – кулаки сжаты, ногти впиваются в ладони. Истинное наслаждение наблюдать за мучениями одного из знаменитых Серебряных Принцев. В самом деле… только ради этого стоило оставить его в живых. Милостивые боги, я что, становлюсь мелочным? Проносятся в голове неприличные слова, которыми Рэйнэ назвал Ясуо. Делаю шаг вперед, так что между нами остается пространство не более десяти сантиметров. - И кстати… - с подчеркнуто безразличным выражением лица наношу последний удар. – Как тебе, должно быть, одиноко… - выразительно оглядываю его тело, - без твоего брата… С шипением разъяренной кошки он кидается на меня.
И тут же падает на пол, вскрикивая и сжимаясь в комочек. Браслеты – это еще и электрошокер. Хватаю его за волосы и вздергиваю, швыряя на стену, заводя руки за спину. Ясуо часто дышит, прижимаясь щекой к стене, кусая губы, дрожь пробивает тело. Шок был кратковременным, но весьма болезненным. Наручники смыкаются сзади, и я слышу беспомощный всхлип. Пальцы сжимаются, ощупывая гладкий край браслетов. Бесполезно… - Очень глупо с твоей стороны, - выдыхаю ему в ухо, невольно втягивая сладковатый запах его кожи. В пальцах – шелковистая масса неестественно серебряных волос, Ясуо бьется, придавленный моим телом, скованный наручниками, но упрямый и не сломленный… А я вдруг понимаю, что не знаю, что делать дальше. Я бы должен уйти, доложить Совету о положении дел… но стою, вжимая его в стену, запутавшись пальцами в его волосах, и вдыхаю запах его тела… Вдруг до меня доносится странный звук. На одну безумную секунду я думаю, что он плачет, уж очень странно он вздрагивает. Но потом до меня доходит, что он смеется. Смеется безрадостно, глухо. - Так значит, ты прилетел за этим? Конечно, я стою, прижавшись пахом к его бедрам, и он должен заметить… почувствовать… - Думаешь, я захочу тебя? – принуждаю себя рассмеяться. – Кем ты себя возомнил, красавчик? Да будь ты последним существом на земле, и тогда бы… - я резко отталкиваю его от себя, и Ясуо сползает по стене на пол, все еще с заведенными за спину руками, все еще нервно смеясь. - Ты совсем не изменился… - слова перемежаются истерическим смехом. – Как тогда…. В Академии… Вздергиваю левую бровь. - А ты?! Ты ведешь себя… даже волки говорят об этом! – незаметно для себя перехожу на крик, - Соскучился по твердому… - непристойности срываются с моего языка, заставляя бледные щеки Ясуо то краснеть, то покрываться смертельной бледностью от ярости. Он что-то кричит мне в ответ, порываясь подняться. Наконец словарный запас иссякает. Мы оба часто дышим, как будто пробежали стометровку. Ясуо смотрит мне в глаза… и медленно раздвигает ноги.
В Академии они были неразлучны. Похожие, и в то же время дьявольски разные братья. Когда они появились в школе, старшему, Лоу, только исполнилось тринадцать, Ясуо – одиннадцать. Каору в то время как раз стукнуло двенадцать, в Академии он был уже полтора года – неслыханно долгий срок. Как и остальные дети, он с любопытством наблюдал за странными новичками. Маленький Ясуо и высокий для своего возраста Лоу – у обоих была бледная кожа, неестественно серебряные волосы и глаза с чуть размытой по краям ярко-зеленой радужкой, из-за этого взгляд казался каким-то потусторонним. Кто-то говорил, что их мать была бракандкой, для этого народа характерны подобные глаза… вот только у бракандцев они светло-голубые. Так или иначе, о своих родителях мальчики не говорили никогда. Кто-то попытался дразнить их, говоря, что обоих, не иначе, искусственно вывели в лаборатории, но пара разбитых носов – дело рук Лоу, навсегда отбила у шутников охоту к подобным выдумкам. Шло время, бесконечной чередой сменяли друг друга тренировки, тесты, уроки, снова тесты… А Война все не кончалась. Мальчишки шептались в спальнях, что вот если бы угнать шаттл и полететь в самую гущу битв! С их появлением, конечно, дела сразу бы пошли на лад… Ясуо никогда не участвовал в подобных беседах. Невысокий, по-девичьи хрупкий, он почти все время проводил за учебниками. В другой школе он, несомненно, заслужил бы прозвище *заучки*, но не здесь. В Академии со всех концов Галактики были собраны дети-сироты. Но не просто сироты, а крайне одаренные. С ними занимались лучшие преподаватели, стремясь в каждом ребенке отыскать талант и развить его. Так что свободного времени, для того, чтобы искать среди сверстников *белую ворону* и травить ее, как, в общем-то, развлекаются все дети всех времен и народов, не было ни у кого. Талантом Каору были языки. И не только те, на которых говорили входящие в Совет гуманоидные расы, но и языки, с помощью которых изъяснялись существа, одаренные разумом, но не приемлемой речью. Разумеется, с этим неплохо справились бы и роботы-переводчики, но существовали еще места, куда ни один робот не доберется. Втайне Каору предавался мечтам о том, как совсем скоро станет разведчиком и полетит к самому краю Галактики… С Ясуо дело обстояло сложнее. С ним углубленно занимались и химией, и физикой, и математикой. А вот его брат… насколько знал Каору, особенными талантами Лоу нигде, кроме тех областей где требовались физические усилия, не блистал. Так как же он попал в элитную школу? Разве только из-за того, чтобы не разлучаться с братом… Принцип, по которому Академия отбирала своих адептов, оставался неясен. Непреложным было только одно – все дети были сиротами, в каждом зрели недюжинные способности. А к чему их всех готовят – тогда можно было только догадываться.
Это произошло три года спустя. После особенно изнурительного теста по дипломатии Каору шел в спальный корпус. Два солнца сегодня жарили не на шутку, и он решил завернуть по дороге в бассейн. Как раз было время послеобеденных занятий, так что встретить там кого-то из школьников он не ожидал. Но, вопреки его желанию, у бассейна уже находились двое. Каору уже успел переодеться в черные плавки и вышел из раздевалки, когда обнаружил, что здесь он не один. Вполоборота к нему, на бортике бассейна сидел Ясуо, и, склонив голову, с улыбкой слушал Лоу. Тот, стоя по пояс в воде, обхватил его колени и тихо, очень быстро, что-то рассказывал. Но даже не то, что в бассейне в неурочное время находились оба брата, удивило Каору, а то, что на Ясуо не было и следа одежды, кроме опозновательного браслета на левом запястье. Это, а еще интимность, с которой он слушал Лоу, эта склоненная голова, на лицо падают отросшие светлые волосы – сейчас они достигают плеч, похоже, это раздражает Ясуо, он убирает их за уши нервным движением, а они снова падают на лицо... И все это смотрелось… очень странно. Каору вспомнил, что Лоу в прошлом месяце исполнилось шестнадцать, а это значит, он скоро покинет стены Академии, а Ясуо останется… Удивительно красивый зеленоглазый Ясуо, со времени своего появления - предмет мечтаний многих учениц и даже учеников школы. Нет, Лоу тоже был красив… но по сравнению со своим младшим братом, внешность которого могла заставить кусать локти самую красивую девушку, определенно проигрывал. Отсутствие сногсшибательного обаяния он компенсировал не менее сногсшибательными кулаками, без лишних разговоров дав в глаз тому, кто осмеливался сделать попытку завязать близкие отношения с его Ясуо. Но если Лоу уедет? Не то, чтобы Каору претендовал на внимание младшего из братьев, но при мысли, что рядом с ним теперь не будет вечного стража, в животе странно потеплело. Нет, конечно же, наставники не поощряли связи между учениками, но в некоторых случаях закрывали глаза, и может быть… Бешеный поток мыслей, пронесшийся в голове за те несколько секунд, пока он стоял, глядя на обнаженного Ясуо и Лоу, обнимающего его за бедра, оборвался в то мгновение, когда они заметили его. Две пары совершенно одинаковых глаз обожгли невероятной размытой зеленью. Ясуо слегка вздрогнул, открытое лицо мгновенно стало замкнутым и холодным, а Лоу, разжав объятия, сделал едва заметное угрожающее движение. Каору почувствовал себя так, будто намеренно подсматривал за ними, и, хоть и не был трусом, уже раскрыл рот, собираясь сказать что-то вроде: «Эй, ребята! А я тут мимо шел… вы не подумайте, я уже ухожу, так что…» А старший уже направлялся к нему, сжимая кулаки. Ни один не произнес еще ни слова. И тут в тишине бассейна раздался резкий звон. На браслете Лоу замигала красная лампочка, и он, издав недовольный возглас, остановится. Ясуо соскользнул в воду, одно движение – и он уже рядом с братом, обнимает его за плечи. Каору различил только: «иди… сам…», а в следующую минуту Лоу, кинув бешеный взгляд на нежданного свидетеля, развернулся, скользнув по плечу Ясуо ладонью, и выбрался из бассейна. Вполголоса что-то бросил брату, и направился к раздевалке, даже не посмотрев на Каору. А тот смог наконец-то перевести дух. И с разгона бросился в бассейн. Проплыл из конца в конец несколько раз, пока смог наконец-то поднять глаза на Ясуо. Тот, положив локти на бортик и лениво перебирая в воде ступнями, наблюдал за ним. - Испугался? – его голос был звонким, еще не начавшим ломаться. Тот пожал плечами. - Ничего я не испугался. - Не злись на Лоу, - мягко произнес Ясуо, - он просто не любит, когда на меня смотрят… или говорят со мной… - все это медленно, растягивая слова, оглядывая Каору с ног до головы, и тот неожиданно смутился, внезапно ощутив жгучее желание надеть школьную униформу, или хотя бы обернуться полотенцем… А вот блондина собственная нагота ничуть не смущала. Он оттолкнулся от бортика и сделал несколько гребков по направлению к Каору, и тот невольно опустил взгляд, пытаясь сквозь толщу воды разглядеть тело Ясуо. – Ему кажется, что меня обидят, поэтому он недоволен, если ко мне приближаются… - он чуть улыбнулся, но глаза оставались серьезными. Каору отвернулся. - И ты слушаешься его? Ясуо негромко фыркнул. - Я же говорю с тобой сейчас… В самом деле, Каору не мог припомнить ни одного случая, чтобы блондин так долго с кем-то разговаривал. Если быть точным, он вообще не видел, чтобы тот говорил с кем-то, кроме наставников и своего брата. Что же случилось сейчас? А Ясуо весь лучился, просто сиял каким-то внутренним удовлетворением. И Каору не смог отказать себе в удовольствии добавить немножко дегтя в бочку его хорошего настроения. - Он ведь скоро уедет, так? Но улыбка Ясуо стала еще шире. - Каору… А ты думал о том, что с нами будет после Академии? - Конечно, - неуверенно ответил тот, - мы будем работать на благо Союза и процветание… чего-то… там… - под прожигающим насквозь зеленым взглядом было очень неуютно, - и сражаться с мятежниками... Ясуо звонко расхохотался. - Ты повторяешь ту чушь, которой наставники пичкают нас каждый день, - отсмеявшись, надменно заявил он, вздернув нос, - но лично я не намерен больше тратить время, выслушивая их бредни! Он подплыл к бортику, поставил ладони на край, и выпрыгнул из воды, подняв столб брызг. Каору поднял ладонь, защищаясь от капель. - Ну и куда ты денешься? – скептически поинтересовался он. Но Ясуо уже, как видно, исчерпал весь запас своего красноречия, поэтому лишь плотнее сжал губы, направляясь в сторону раздевалки. На его бедре Каору заметил тонкий длинный шрам, длиной в две ладони. У самой двери блондин обернулся. - Кстати… - тихо сказал он. – Лоу сказал, что убьет тебя, если ты станешь ко мне приставать. И, развернувшись на пятках, вышел. Каору только фыркнул про себя, решив сделать еще пару подходов. «Приставать? Тоже мне… Пф… Бредни он слушать не желает…» - думал он, пересекая бассейн от одной стенки до другой. А через два дня после отъезда Лоу, исчез и Ясуо. Вначале думали, что он сбежал, было много разговоров… но поиски результатов не дали, в Академии среброволосые братья больше не появлялись, и постепенно о них стали забывать. Каору изредка вспоминал красивого зеленоглазого мальчика, и их короткий разговор… но воспоминания тускнели день ото дня. Надо было готовиться к стажировке. А через какое-то время он встретил человека, изменившего всю его жизнь.
*** Она встречала его у посадочной площадки, нетерпеливо подпрыгивая на месте и размахивая руками, а сухая степная трава хлестала ее по ногам. Черные брюки и желтая яркая безрукавка, которую Каору терпеть не мог. В этой одежке она была похожа на осу – такая же маленькая, изящная, порой раздражавшая своим жужжанием. Едва он спрыгнул на землю, Нина налетела на него, обняла и поцеловала в щеку. Черные волосы защекотали нос, и он едва не чихнул, обнимая девушку в ответ, хотя, больше всего на свете, хотел бы оказаться за сотни световых миль отсюда. При всем его рационализме и рассудительности, Каору не была чужда вера в сверхъестественную способность женщин чуять измену… ну, или то, что можно было принять за измену. За время полета он раз десять ополоснулся, стоя на полу перед умывальником и кляня себя за то, что так и не сподобился завести нормальный душ, и ему все казалось, что запах Ясуо намертво въелся в его ладони, волосы, одежду… хотя, конечно, это было не так. Но, тем не менее, на одну безумную секунду он подумал, что сейчас Нина учует чужой запах, прищурится, и начнется допрос с пристрастием… Но девушка отстранилась, по-прежнему радостно сияя. - Я ужасно соскучилась! – выпалила она, сжимая его ладони. - И я соскучился, - устало повторил за ней Каору. Нина широко улыбнулась. – Хорошо, что ты прилетел раньше. Пойдем домой, я приготовила суп, как ты любишь… Он осторожно высвободил руки. - Нет времени, детка. Извини, я спешу, командор ждет меня прямо сейчас… - на ходу соврал он, направляясь к ангару, где стоял, посверкивая хромированными боками, его старый байк. Командор не ждал его раньше завтрашнего дня, ведь ему нужно было как следует изучить обстановку… чертов Ясуо! Если бы не он… - Но ты же только что прилетел… Неужели это обязательно? Уже поздно… - Нина шла рядом, обиженно надув губы. Машинально пиная колючие шарики–соцветия, и считая шаги, Каору дошел до ангара. К этому времени он смог взять себя в руки и улыбнулся девушке. - Не переживай, малыш. Я скоро вернусь. Только отчитаюсь старику – и сразу к тебе. Торопливо поцеловав ее, он перекинул ногу через сиденье байка. Взревел мотор – и мотоцикл рванулся с места, через пару минут пропав в сгущающихся сумерках.
Под мерное урчание мотора хорошо думается, до города путь неблизкий… Словом, Каору снова вернулся мыслями к Ясуо, тут же возблагодарив темноту – не видно, как заалели щеки. Черт возьми, он и в самом деле его… Ох. Это было похоже на сумасшествие. На наваждение. Ведь не за сексом же он поперся в такую даль. Он должен был просто узнать положение вещей. Ну ладно, не то чтобы должен. Не было острой необходимости лететь в задницу Галактики. Ладно, он просто напросился, ухватился за первую же возможность слетать на Кентарроа. Может быть, ему просто захотелось проветриться. И надо-то было всего лишь: поговорить с волками, поинтересоваться, как ведет себя Ясуо, определить, как далеко он продвинулся в работе… А вместо этого набросился на него, как ненормальный, не успев сказать пары слов. Что тут поделаешь... просто сорвало крышу. И ведь не было даже объективных причин для такого поведения. Да, учились вместе. Да, перекинулись парой слов. Да, когда он сам вступил в Сопротивление, а Серебряные Принцы, лидеры особенно опасной группировки, занимали его мысли еще до того, как Каору узнал, кто скрывается за звучными прозвищами… Лоу оказался не таким идиотом, как он считал раньше. Сейчас он мертв. А Ясуо… он просто был рядом с братом. У специалистов Сопротивления волосы встали дыбом, когда, после разгрома их штаба в лаборатории обнаружили результаты его работ. Да, именно Каору возглавлял отряд штурмовиков… Дьявол, да в чем же дело?! Колдовская зелень и серебро… звучит пошло. Но в действии… Да, он просто околдовал его! Кто знает, какие гены достались в наследство светловолосому наследнику бракандцев? У Ясуо давно никого не было. Он явно сходил с ума от одиночества… и конечно, Каору это почувствовал. Импульс был настолько силен, что он просто не удержался. Вот и разгадка. Едва придя к этому выводу, он сразу успокоился. Вокруг были уже не поля, а руины Старого Города. Совсем скоро он будет на месте… Каору уже успел убедить себя в том, что в случившемся на Кентарроа виноват только Ясуо. А значит, и думать об этом не стоит.
*** - Что ты помнишь о своих родителях? Каору резко оборачивается, успев уловить витрине магазина, где продаются мотоциклы, отражение невысокого коренастого мужчины, а через секунду встречается с ним взглядом. Полдень, два солнца, красное и золотое, высоко в небе. Каору и несколько других школьников возили в Контрольный центр, а на обратном пути позволили прогуляться по городу при следующих условиях: не отдаляться от группы, не пялиться попусту на витрины и не разговаривать с людьми на улице. Каору и так уже нарушил два из трех [ I ]не[/ I ], застрял у магазина, не в силах оторвать взгляда от новенького, сверкающего хромом байка, а стайка школьников в серо-синей форме уже скрылась за углом, теперь еще и это… Скажи этот неброско одетый незнакомец что-то другое, мальчик бы и не подумал ответить, но это был единственный вопрос, заставивший его замереть, чуть приоткрыв рот. - Что ты помнишь о своих родителях? – повторяет мужчина, прищуривая светло-серые глаза. Холодные, колючие. И Каору теряется. Потому что о своих родителях не помнит ровным счетом ничего.
Нет, конечно же, так было не всегда. Он помнил… Раньше. И сейчас же, откуда-то из подсознания всплывает картинка – солнце, желтое, горячее… женщина, лица которой не разглядеть, смеется, протягивает к нему руки… На этом все. Ни ее имени, ни имени отца… Он молчит в замешательстве. Молчит и мужчина. Потом,так же молча, протягивает ему плоскую коробочку. Металл на ощупь теплый, гладкий. Каору машинально открывает… и весь мир вокруг перестает существовать. Проносящиеся над головой аэрокары. Спешащие по своим делам прохожие… Он смотрит на голограмму: молодая светловолосая женщина в летном комбинезоне, ее обнимает за плечи высокий мужчина, а другой смеется в объектив, делая из пальцев *рожки*. На плечах у высокого мужчины сидит мальчик, хохочет, запустив пальчики в волосы отца. То, что это его отец, понятно по внешнему сходству. Такие же рыжевато-каштановые волосы. Такая же улыбка и ямочки на щеках. Такие же светло-голубые глаза. Такие, как у самого Каору. Он переводит взгляд на незнакомца. На снимке он моложе лет на десять, и лицо не такое замкнутое и строгое. Мужчина кивает. - Я знал твоих родителей. На следующий день они встречаются снова. И Рэймонд Нилл рассказывает Каору о его отце. О матери. О том, кем они были. Вначале Каору не может поверить… его родители – мятежники? И этот человек с холодным взглядом, странно теплеющим, когда он говорит о своих друзьях – тоже? Он хочет знать всё: какими они были, во что верили, почему погибли… И Рэй рассказывает ему. Он говорит, что верховная власть прогнила насквозь, что она слаба и беспомощна. Сенаторы, озабоченные только обогащением и собственным удобством, забывают о нуждах своих народов. Родители Каору верили и боролись за свободное общество, такие как они и Рэй, стремились создать Объединенную Галактическую Республику. И были убиты войсками Сената. А Каору… попал в Академию. Он рассказывает и об этом. Ее основатели руководствуются теорией - в каждом человеке дремлют недюжинные таланты. В каждом. Но развить их до небывалых высот можно, лишь успев захватить время. А дети, не достигшие десяти – тринадцатилетнего возраста, росшие, в окружении родительского тепла, и неожиданно вырванные из привычной среды, способны проявить феноменальные способности. И все маленькие гении Академии попали туда именно так. Уничтожить старшее поколение (согласное или несогласное с политикой правящей верховной власти – неважно) чтобы из детей создать непобедимую армию, талантливых людей, необходимых во всех сферах, преданных единственной семье, которую они знали, Академии - вот цель ее основателей. А для этого нужно было всего лишь немного поработать над памятью ребенка. Но Каору больше не хочет забывать.
Стоит ли говорить, что в школу он больше не вернулся.
***
Каору поставил мотоцикл у ступенек высотного здания – бывшего Дома Сената, и стал неторопливо подниматься. Год назад свершился, наконец, военный переворот, и была провозглашена Республика. По чести сказать, молодого переводчика политика не интересовала совершенно, но даже он понимал, что решение – разместить новое правительство там, где ранее совещались узурпаторы власти – не слишком соответствует имиджу борцов за свободу. Но, у молодой Республики сейчас были другие, более серьезные проблемы. Некоторые планетные системы не признавали новой власти, и, даже больше – поддерживали третью сторону, называющую себя Истинными. Некогда, в их числе был и Ясуо с братом… Несмотря на поздний час, в штабе было полно народу. Устало отвечая на приветствия, Каору добрался до конференц-зала. Сейчас там проводили собрания Совета, и, поскольку одно из них недавно закончилось, Командор Нилл должен был находиться именно там. Сейчас Каору уже отчаянно жалел, что помчался сюда, ведь мог бы остаться с Ниной, раньше лечь спать… даже если бы не заснул, было бы время как следует все обдумать… Да сколько же можно! Разозлившись, он поднял руку и решительно постучал. - Войдите, - отозвался низкий голос. Каору потянул на себя тяжелую дверь и вошел. Нилл сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, и машинально ответил на приветствие Каору – поднятую правую руку: «Да здравствует Республика!». - Я не ждал тебя так рано, - потирая переносицу кончиками пальцев, сказал Командор и поднялся. Рукопожатие было коротким, но крепким. Указал на одно из отодвинутых от стола кресел. – Садись, ты с ног валишься. Я тебя слушаю. Каору просто упал в неудобное кресло – ноги вдруг отказались его держать, и только сейчас понял, что дьявольски вымотался. Постарался сосредоточиться и коротко обрисовал ситуацию на Кентарроа, старательно обходя вопрос о том, что же именно произошло между ним и пленником. Рэй неторопливо расхаживал по комнате, разглядывая носки своих сапог, и слушал очень внимательно. Задал несколько вопросов, касающихся работы Ясуо, и Каору, насколько мог, описал мельком виденные на столе бумаги. Чувствовал он себя достаточно плохо, почему-то кружилась голова, временами подташнивало, то и дело накатывала отвратительная слабость. Скорее всего, дело в перелете, долгой поездке… хотя, скорее, дело в, мать его так, Ясуо!... - Ну, похоже, он там времени зря не теряет, - пожав плечами, заключил Рэй. Каору молча кивнул. - Он жаловался, что ему не предоставляют нужных условий, - медленно сказал он. Глаза закрывались сами, и уже не хотелось думать, говорить, вспоминать… - и он не может работать… - комната слегка покачивалась, покачивалось и кресло под ним, и Рэй, через темное стекло оглядывающий полуразрушенный город… - Ты несколько поторопился с этой поездкой, - донесся до Каору приглушенный, словно через слой ваты, голос. – Хотя, может, это и к лучшему. Поступили сведения… - Рэй тяжело опустился в свое кресло, - Ясуо Акира попытаются освободить. А он – слишком опасен. Разработанное им оружие уже уничтожило не одну сотню наших людей, счастье, что мы обезвредили его раньше, чем вред стал непоправимым… и, тем более, мы не можем допустить, чтобы Акира оказался на свободе. Каору усиленно боролся с дремотой, и последним, отчаянным усилием распахнул глаза как раз вовремя, чтобы встретить взгляд Рэя, когда будничным тоном тот сообщил: - Совет принял решение о его ликвидации.
***
Он уже не помнил, как очутился в этом грязном баре, и сколько успел выпить. От сигаретного дыма слезились глаза. Периодически Каору ожесточенно тер их. Что он делал после того, как услышал от Рэя эту новость, Каору представлял весьма смутно. Кажется, просто поднялся и вышел, пошатываясь, не реагируя на оклик Командора и удивленные взгляды вокруг. Брел по темным улицам, пугая таких же праздношатающихся как он, своим диким видом. А потом ноги привели его сюда. Каору опрокинул в себя еще полстакана какой-то обжигающей гадости и поморщился. Знать бы, что он здесь делает. Почему не со своей любимой… любимой? Девушкой… Или с Ниллом – все эти годы он заменял Каору отца. Почему сидит в этой дыре, и надирается? Где-то в подсознании билась отчаянная мысль – «это все ты виноват!», но он сознательно глушил ее, стараясь не дать вырваться на свободу. В самом деле, разве он в чем-то виноват? Решительно ни в чем! Это совсем не его дело. Но опять - стыд за свою никчемность и нерешительность. И очередная порция гадкого виски. А потом из сигаретного тумана материализовалось смутно знакомое лицо. К стойке протиснулся Сид Полоз, бывший информатор Рэя. Сид был личностью весьма примечательной. Худой, ярко рыжий, с короткими, вечно стоящими дыбом волосами, весь пропирсингованный, как подушечка для иголок. А Каору совершенно неожиданно ему обрадовался. Ухватил за рукав, усадил рядом, стал настойчиво угощать и расспрашивать о том, как ему живется, стараясь перекричать грохот музыки. Вскоре Сид не выдержал, подхватил собеседника под локоть и потащил на улицу. Пить они продолжили уже в каморке Сида, от пола до потолка увешанной видеоплакатами полуобнаженных, а то и обнаженных красоток. Информатор пил мало, недоверчиво кивая на уверения Каору, что уж у него-то все – лучше не бывает! А тот хрипло смеялся, пряча лицо в ладони, то начинал рассказывать про волков Кентарроа, и колдовство серебряных шаманов, то про планету зеленых слизней, общающихся между собой невнятным бурчанием… потом вдруг вскочил, и, указывая пальцем на колечко, украшающее левое крыло носа Сида, заявил, что хочет себе такое же, и немедленно! Только… вот… вот, не нос, а нижнюю губу! Всю жизнь мечтал! Тот пытался урезонить ни на шутку разошедшегося парня, но Каору упорно стоял на своем. В конце концов, Сид вздохнул, усадил его на стул и достал длинную иглу. «Подумай о чем-нибудь приятном…» - сказал рыжий, защелкнув зажим на нижней губе Каору. «Ясуо!…» - словно взорвалась в голове шальная петарда. А потом темнота.
До чего, оказывается, просто возненавидеть себя. Каору стоял у входа в Сенат, опираясь бедром на свой мотоцикл, и нервно курил, морщась от тянущей боли. Голова раскалывалась, подрагивали пальцы… Редкие прохожие удивленно оглядывали взъерошенного парня с шикарными кругами под глазами и тонким колечком в припухшей нижней губе. Сделав последнюю затяжку, Каору швырнул под ноги окурок и раздавил его каблуком. За подобное поведение ему бы точно влетело от Рэя, но пять минут назад он уехал. И за это Каору тоже себя ненавидел. Он проснулся час назад. С трудом разлепив веки, оглядел крошечную комнатку и ее хозяина, дрыхнущего в углу. Солнечный зайчик, такой же тусклый и чахлый, как само утреннее осеннее солнце, сиротливо примостился на пятке Сида. И тут же на Каору нахлынули воспоминания о вчерашнем вечере. Настолько сильно, что он согнулся пополам, опасаясь, что его сейчас стошнит. И виновато в этом было не только паршивое виски. Проплутав около получаса в трущобах, Каору все же определил правильное направление и пошел к зданию Сената, постепенно ускоряя шаг. За ночь сильно похолодало, под ногами кое-где похрустывал тонкий лед, но Каору казалось, что он сейчас задохнется от обжигающего жара, в тонкой футболке и расстегнутой куртке. Когда он, наконец, добежал до места назначения, то весь взмок. И тут же остановится как вкопанный, только сейчас сообразив, что так спешить было, в общем-то, незачем. За байком присмотрела бы охрана, хотя вот… он глубоко вздохнул и прыжками понесся вверх по лестнице. Одно важное дело у него все же было.
Командор уже стоял в дверях, отдавая последние распоряжения адъютанту. Коротко кивнул в ответ на приветствие, удивленно вскинул брови, увидев, в каком виде явился Каору, но не успел ничего сказать. Тот, торопливо, перебивая сам себя и жестикулируя, понес какую-то околесицу о том, что Совет не разобрался в ситуации, что нужно как следует все выяснить, что он сам готов слетать на Кентарроа еще раз, представить полный отчет, у него как раз есть несколько идей, и на самом деле заключенный не так уж опасен… Рэй похлопал его по плечу, бросил, что сожалеет, приказал отправляться домой… и покинул здание в сопровождении охраны. А Каору остался стоять, тупо глядя на металлическую ручку двери. Ну? Все? Добился, чего хотел? Неудачник… Именно поэтому он и выпросил у кого-то из офицеров сигарету, настоящую сигарету, с никотином. И выкурил ее в несколько затяжек, морщась и кашляя – последний раз он курил года три назад.
Ну что же, похоже, это конец, равнодушно подумал он, рассматривая раздавленный окурок. От него больше ничего не зависит, он и так сделал что мог… Мелькнул перед глазами образ: светловолосый юноша полулежит, облокотившись о стену и смотрит перед собой, не шевелясь и не пытаясь прикрыть обнаженные бедра. «Прости, Ясуо…» - беззвучно произносит Каору и тяжело взбирается на байк. Пора возвращаться домой.
***
Буря длилась третьи сутки. Дул сухой шквальный ветер, принося с собой тучи песка, засыпая домик и ангар рядом с ним. Внутри, все: мебель, посуда, пол и стены, было покрыто слоем пыли, и, ходи и вытирай ее хоть целый день – не избавишься, тут же налетит заново. На улицу нельзя было высунуть и носа, в закрытые железными ставнями окна то и дело залетали мелкие камушки, снаружи вообще творился ад… и Каору слонялся по дому, не зная, чем себя занять. Если бы рядом была Нина… Но девушка осталась в городе у родственников, и конечно, сейчас вернуться не могла. Да, и, сказать честно, он с трудом представлял, как бы перенес сейчас ее постоянное присутствие. Каору лизнул нижнюю губу и поморщился. Спасибо антисептикам, прокол заживал быстро, но, зато, появилась дурацкая привычка постоянно трогать колечко языком, с каким-то мазохистским удовлетворением ощущая, как поворачивается металл в поджившей ранке. Подошел к окну, прислушался к шуршанию песчинок по ставне. Уже меньше. Быть может, к вечеру пойдет дождь. Местные ливни – это отдельная история. Сначала затишье. А потом, сразу, без предупреждения, хляби небесные разверзаются, и на высохшую землю обрушивается настоящий потоп. В одно мгновение вода напитывает землю и обращается в грязную реку, разливающуюся в степи. Сносит со своего пути все. Камни, строения… людей. Хотя его жилищу эта напасть не грозила. До войны здесь жил пилот с семьей, занимался доставкой грузов – об этом говорили пара фотографий и обгоревший сертификат. Так что этот дом мог выдержать не только небольшой дождик. Каору отошел от окна и упал на небольшой диван. Узкий и короткий, так что ноги в тяжелых ботинках пришлось устраивать на ручке. Провел по лицу тыльной стороной кисти, потер глаза… ладонь царапнула отросшая щетина. Кстати, он сегодня ел что-нибудь? Кажется, да. А может быть, и нет. Какая, к черту, разница? Некоторым, к примеру, и еда больше не понадобится. Неожиданно он рассмеялся глухим, диким смехом. Мысль о том, что ему стоит только дойти до кухни и открыть консервы с саморазогревающимся супом, а кто-то, может, сейчас лежит с простреленной головой на холодных камнях – показалась забавной. Оборвав сам себя, Каору рывком сел. От резкого движения закружилась голова. Пожалуй, в самом деле, надо пойти поесть. Опершись о ручку дивана, он поднялся. И в этот момент раздался громкий стук.
Каору дернулся, уставившись на свою, обитую неокисляющейся сталью и закрытую на засов, дверь. В такую погоду никто по своей воле не выйдет на улицу. Значит, стряслась беда. Или… враги. Стук повторился. Теперь к нему прибавился приглушенный голос: «Открой…» а потом шорох, как будто чье-то тело сползает вниз по металлу… Выхватить бластер - дело одной секунды. Каору пересек комнату, отодвинул засов и потянул на себя ручку. Он упал прямо на пол – мужчина, закутанный в тряпье по самые глаза. Отполз подальше от входа, пока хозяин дома запирал дверь, сражаясь с порывами ветра и летящим в лицо песком. Наконец засов поддался, и Каору резко обернулся, не выпуская из руки пистолета. Но, кажется, незнакомец был неопасен… Он сидел на полу, ссутулившись и хрипло кашляя. Каору быстрым шагом направился в кухню и налил из кувшина стакан воды. Вернулся и протянул его путнику. Мужчина выхватил стакан, стянул тряпку, закрывающую нос и рот, и принялся жадно пить. Капюшон соскользнул с головы, и Каору почувствовал, как мир уходит у него из-под ног. Светлые волосы, стянутые в неопрятный хвост. Серое от пыли лицо с правильными чертами. Ясуо Акира осушил стакан и вскинул на него невероятно зеленые глаза. - У тебя есть, где помыться? По крыше застучали первые капли дождя.
Грязное тряпье было свалено в углу кучей, а Ясуо сидел в широкой деревянной лохани, заменяющей ванную, и довольно мурлыкал себе под нос, намыливая лодыжку. Вымытые волосы потемнели от воды и облепили щеки и шею. Каору поставил на пол еще одно ведро нагретой воды и обернулся к нежданному гостю. - Вообще-то, с водой здесь напряженка… но раз уж пошел дождь, то ладно… - неизвестно зачем, сообщил он Ясуо. Тот кинул на него безмятежный взгляд и промолчал. А Каору чувствовал себя так, как будто оказался во сне. А может быть, это, в самом деле, сон? Иначе почему, увидев беглого преступника, он его не… не связал, не сдал властям, а молча проводил в эту комнату… Или Ясуо на самом деле мертв… а он видит лишь призрак, порожденный его больным воображением. Хотя стоп. Призраки не моются. Чувствуя себя полным идиотом, Каору присел на табурет и уставился на блондина. Тот окунул ногу в воду, смывая хлопья пены. - Ты вообще, как… - Каору сглотнул. – Ты правда живой? Ясуо негромко фыркнул. - Нет, мертвый, - сообщил он и съехал ниже в воду, теперь из мыльной пены торчала голова и худые колени. – И прекрати на меня пялиться. Еще лучше – выйди. У меня в планах нет побега. По крайней мере, на сегодняшний вечер…
Когда через десять минут Ясуо вышел из ванной, одетый в джинсы Каору, явно великоватые ему в талии, и мешковатую футболку, тот уже успел взять себя в руки. А беглый преступник вел себя на удивление свободно. Прошелся по комнате, оглядывая скудную обстановку, насмешливо фыркнул, щелкнув пальцем по цветному абажуру, который Нина шила сама… и только тогда повернулся к Каору. - Ты чертовски неважно выглядишь, - заявил он, хотя его заострившееся лицо с впалыми щеками было лицом предельно измотанного человека. – Ладно, пока ты не лопнул от любопытства, расскажу сам… Он забрался с ногами на диван, положил голову на спинку и прикрыл глаза. - Взрывом снесло полстены, - монотонно, не открывая глаз, начал Ясуо. – Счастье, что моя камера была вырублена из камня… - чуть улыбнулся он, - иначе бы меня просто размазало по потолку тонким слоем. Волков слегка оглушило… не всех, конечно, они попытались помешать мне уйти, – на правом предплечье багровел длинный рубец. Каору мельком глянул на него и решил, что это может подождать. – Добрался до аварийного шаттла, полетел на АН-113… там пересел на грузовик, направляющийся сюда. Повезло… - он хмыкнул, - за три дня полета меня даже не нашли. Ребята, похоже, были пиратами, тоже везение… по крайней мере, в официальном порту они не приземлились… - Как ты меня нашел? - Неважно, - Ясуо по-прежнему не открывал глаз. – Нашел и все. - Слушай… - Каору сдвинул брови, начиная заводиться, - а какого черта?! Ты же не думал, что можешь просто так ко мне явиться, и я не сдам тебя властям? Ты вообще понимаешь, что я просто обязан это сделать?! Тем более после приказа о твоей ликвидации?! – он почти кричал. - Не сдашь… - Ясуо, наконец, взглянул на него, и Каору замолчал, потрясенный полнейшим равнодушием в необычных глазах с размытой радужкой, похоже, его не удивило даже известие о возможности своей скорой гибели, - во-первых, ты мой должник, – он чуть прищурился, наблюдая, как вспыхнули щеки у его собеседника. – Во-вторых, что мешает мне сказать, что именно от тебя я получил последний элемент для бомбы? И кстати, это правда, - блондин чуть усмехнулся и сдул упавшую на нос подсохшую прядь, - ты так и не заметил, что кое-что потерял? - А в третьих? – судорожно сцепив пальцы, процедил Каору. Убийственная логика, ничего не скажешь. - В третьих… - Ясуо посмотрел в сторону, - мне просто некуда идти. Уставившись прямо перед собой, Каору напряженно размышлял. Голова совершенно отказывалась работать. Вот именно что абсолютно. Знал только то, что глупейшим образом рад, что этот зеленоглазый мерзавец жив. Ладно… об этом можно подумать завтра. Все равно ливень будет идти не меньше суток, ни один псих не рискнет пробираться сквозь беснующиеся потоки… А Ясуо, тихо вздохнув и обняв подушку, устроился на диване. Поджал ноги и свернулся в клубок. «Вот же… сволочь…» - с затаенным восхищением подумал Каору. Заснуть в доме врага – для этого нужно быть полным идиотом… хотя идиотом Ясуо, конечно же, не был. Упрямая прядь снова упала блондину на нос, и он чуть сморщил его. Каору чуть наклонился, протянул руку и осторожно отвел волосы с лица, борясь с желанием коснуться гладкой щеки… - Надо… - вдруг пробормотал сквозь дрему Ясуо, - надо найти Лоу… Каору резко отшатнулся. Он даже и не предполагал, что Акира не знает о смерти брата. И тем более не предполагал, что будет тем, кто сообщит ему эту новость.
***
- Ты не понимаешь, - спокойно сказал Ясуо. – Лоу не может просто так умереть. Он полулежал на диване, облокотившись на подушку, а ноги укрыл плащом Каору. При этом, у него был настолько умиротворенный вид, что хозяин дома даже не возражал против подобного использования его вещей. Все-таки год тюрьмы… И кажется, он уже начинал жалеть своего нежданного гостя. Ну не мог он заставить себя относиться к нему, как к обычному преступнику! И потом, Каору и в самом деле чувствовал себя обязанным. А Ясуо просил о помощи… Пусть так. Не сегодня-завтра ливень прекратится, и вот тогда можно будет решить, что делать с беглецом. А пока – они оба пленники. - Лоу не мог просто так умереть, - повторил Ясуо. – Я бы почувствовал. Тебе этого не понять, у тебя никогда не было брата. Чувствуя себя неуютно в собственном доме, Каору передернул плечами. - Кровная связь? Неразрывные узы? – помимо воли, он ощутил укол ревности. Все это время он старался не вспоминать, что же произошло с ними на Кентарроа, и не думать о тех отношениях, что, несомненно, связывали двух братьев… и вот, началось заново. - Вроде того, - невозмутимо кивнул Ясуо. Он отложил карту звезд и завел руку за голову. Длинная челка снова упала на глаза, но он и не подумал убрать прядь. Каору в десятый раз подумал, что не понимает, как можно вообще что-то увидеть таким образом. Его волосы всегда были коротко острижены. - Я ведь не прошу о чем-то сверхъестественном, - негромко продолжил Ясуо, рассматривая свои колени. – Мне нужен корабль. И я навсегда исчезну из твоей жизни. Каору раздраженно фыркнул. Похоже, все было просчитано заранее? - А почему ты решил, что я тебе помогу и в этом? Ладно, я не сообщил о том, что ты находишься здесь – и мы квиты. Но корабль – тебе не кажется, что это слишком? Слушай, я ведь мог десять раз придушить тебя, пока ты спал, и никто мы меня не упрекнул! - Мог бы, - равнодушно пожал плечами Ясуо. – Но ты не убийца. Поэтому и говорить не о чем.
- Поверить не могу…- бормотал Каору, шлепая по грязи по направлению к дому. На его плече болталась большая сумка, в которую он сложил свои вещи, обнаруженные на шаттле. - Все работает! – Раздался торжествующий возглас, и Ясуо лихо выпрыгнул из люка шаттла на землю. Утро было достаточно холодным и сырым, так что Каору одолжил ему еще и куртку. Странно, но ни малейшего сожаления по этому поводу он не испытывал. С тех пор, как в его жизни снова появился Ясуо – все пошло наперекосяк. Так что, пожалуй, это будет самым лучшим вариантом, думал Каору, стараясь не обращать внимания на щемящую боль. Сердце? Какие глупости! Бред. Пусть катится на все четыре стороны… И если Каору больше никогда в своей жизни не увидит эту сволочь – будет только счастлив. - Конечно, работает, - после паузы отозвался он. – Все-таки я на нем не один год летаю… Летал, – поправился он, помрачнев. Ясуо остановился в полуметре от него, серьезно глядя. Длинные, почти до пояса, светлые волосы невероятного стального оттенка раздувал пронзительный ветер. - Спасибо, - тихо произнес он, - и прощай. - Не за что, - Каору отвел взгляд, неуклюже переступив в грязи. – Удачи. - Да… - Ясуо все не опускал глаз. – И тебе. Сжав зубы и вцепившись в сумку, Каору отвернулся. Блондин, вспрыгнув на крыло шаттла, скрылся в люке. Завибрировал разогревающийся мотор. Ну, вот и все… И в этот момент раздались первые выстрелы.
Каору тут же упал на землю, перекатившись под прикрытие шаттла. Спустя мгновение, пуля зарылась в грязь в том месте, где он только что лежал. По характерному звуку, Каору узнал винтовки повстанцев. Свои? Что они, черт возьми, де… - Эй! – заорал он. – В чем дело? Вместо ответа – еще одна автоматная очередь. Стреляли явно на поражение. Более того, теперь звуки выстрелов немного сместились. Их окружали. Бластер остался дома. А в шаттле… И почему он не улетает? Взрыв в пятидесяти метрах заставил его вздрогнуть всем телом и попытаться глубже вжаться в землю. Еще один… Винтовки замолчали. - Залезай! – вдруг закричал Ясуо, по пояс высунувшись из люка. В руках он держал горсть красноватых шариков – взрывчатка. – Залезай, твою мать! Еще один взрыв. Преодолев ступор, Каору одним прыжком оказался у люка, Ясуо втащил его в шаттл и наглухо задраил люк. По обшивке тут же забарабанили пули. Блондин кинулся к пульту управления и дернул рычаг на себя. Корабль тут же снялся с места. От рывка, Каору швырнуло на стену, и он серьезно приложился затылком. Сквозь застлавший глаза туман он видел, как Ясуо, сев, наконец, в кресло пилота, лихорадочно щелкает тумблерами. Шаттл набрал высоту и выстрелы смолкли. Акира перевел дух и обернулся. - Ну что, - улыбнулся он уголком губ. – Добро пожаловать на борт. Приятно быть вне закона, м? Каору кинул на него мрачный взгляд и промолчал.
- Они стреляли на поражение, - в десятый раз повторил Каору, расхаживая по рубке. Хотя и особенно не разгуляешься – два шага к пульту, три - к люку в грузовой отсек… – даже не пытались поговорить! Ясуо, уверенно расположившись в кресле пилота, программировал курс. - Они выследили меня, – сказал он, не отрываясь от приборов. – И явно решили, что ты вступил со мной в сговор, а поэтому церемониться с нами не было смысла. - Но я же могу связаться с Рэем! Объясню… - Каору неожиданно застыл, в полной мере осознав абсурдность собственного высказывания. Ясуо поднял на него безмятежный взгляд и чуть улыбнулся. Ну да. Объясни, как ты оказался под одной крышей с беглым преступником, которого сам же засадил за решетку, а потом места себе не находил, добиваясь свидания. Объясни, почему, как солдат Республики, не взял на себя миссию по его уничтожению? Почему дал ему свою одежду, свой корабль, топливо, деньги и оружие… Каору обреченно вздохнул и опустился прямо на пол. Больше в тесной кабине присесть было негде. - Ладно, - мрачно сказал он, пытаясь оттереть грязь со штанины. – Куда летим?
Это оказалось хуже самой изощренной пытки. В его шаттле оказалось крайне сложно развернуться, это Каору выяснил за два часа полета. Они постоянно натыкались друг на друга, сталкиваясь локтями, коленями… каждую минуту находясь на расстоянии вытянутой руки. Исключение составляло разве что время для похода в туалет. Но и для этого нужно было сначала разминуться в узком коридорчике, что оказывалось весьма затруднительно. И если первые несколько часов это еще можно было стерпеть, то на вторые сутки стало просто невыносимым. И, что хуже всего, мысли снова начинали вертеться по наезженной колее, выуживая самые безудержные сексуальные фантазии. Каору пытался отвлечься от осознания того факта, что этот кто-то, вызывающий их, находится рядом. Но как отвлечься, если Ясуо так близко?! Похоже, в скором времени ему грозит помешательство... Блондин же был совершенно спокоен. Высчитывал что-то на бортовом компьютере, чертил одному ему понятные символы в голограмма-блокноте... словно не замечая, что Каору теперь уже намеренно старается его коснуться. Почти случайно. Почти незаметно. Только почти.
- Значит, Макстера, - полуутвердительно, полувопросительно произнес Каору, заглянув за плечо Ясуо. – Почему именно туда? Акира убрал за ухо длинную прядь. - По ряду причин, - тихо сказал он и соединил пальцы домиком. – Это независимая система, не входящая в Союз. А потом… там мы встретимся с Лоу. - Лоу! – неожиданно взорвался Каору, засунул ладони в карманы джинс и сжав кулаки. – Сколько раз тебе говорить, что он погиб? Как бы ты не старался отрицать этого! Ясуо кинул на него бешеный взгляд. - Ты видел его мертвым? Видел его тело? – процедил он сквозь зубы. – Своими глазами? – ответа не последовало. – Тогда помолчи, сделай милость, - заключил блондин и отвернулся. Два шага от одной стены, поворот, два шага обратно. - Я понимаю твои чувства, - отрывисто заговорил Каору. – Твой брат… кхм… Да, брат, значил для тебя много, гораздо больше, чем… родственник, но… - Подожди – подожди, - прервал его Ясуо, прищурившись. Зеленые глаза опасно сверкали. – Объясни, что ты хотел сказать – больше, чем родственник? Каору скрестил руки на груди. - Брось, Ясуо, - фыркнул он, - да об этом знала вся Академия! Тонкая бровь взлетела вверх. - Ты… - голос упал до шепота, - хочешь сказать, что я сплю со своим братом?! Молчание в ответ. - Какой же ты… - Ясуо презрительно скривил губы, - идиот. Вы все. Не даете себе труда просто подумать… - он резко отвернулся. - Подумать? Над чем? Блондин глубоко вздохнул. - Пошел к черту.
***
Самое главное в летной команде – сплоченность. Те, кто долгое время проводят вместе, должны подходить друг другу, как шестеренки и винтики в хорошо отлаженном механизме. Обычно проводят кучу тестов на психологическую совместимость, чтобы свести риск возникновения конфликтов к минимуму. Но и тогда остается вероятность, что однажды кто-нибудь почувствует себя замурованным заживо и начнет вымещать свою клаустрофобию на тех, кто находится ближе всего – на своих товарищах. Мы не были товарищами, и никто не проводил тестов на нашу психологическую совместимость. И за время полета у меня уже несколько раз возникало желание начать крушить все вокруг. Присутствие Ясуо на моем корабле было как глубокая заноза в пальце, которую не вытащишь просто так. Как… колечко в губе, которую я проколол, уже не помню зачем. Постоянное раздражающее присутствие. Куда не кинь взгляд – наткнешься на него. Нельзя протянуть руку к пульту управления, чтобы не коснуться его руки. И больше всего бесит то, что нельзя коснуться его по-настоящему… После той моей неожиданно вспышки, Ясуо ушел в себя. Не реагировал, когда я обращался к нему, пытаясь загладить свою неловкость. Он просто делал свою работу. Сам проложил курс (а, надо сказать, что до Макстеры не менее двух недель полета, если не пользоваться гипер-тоннелями, что для нас не самый лучший выход, учитывая, что все тоннели контролируются Республикой), а после с головой ушел в свои записи, которые делал шифровкой... по крайней мере, я не разобрал ни символа. Странно, что я так легко примирился со своим положением беглеца. Может быть, в другой ситуации я бы рвал на себе волосы, но не сейчас. Может быть, мне следовало развернуть корабль, сдаться властям, принять наказание… Это было бы правильно. Но факт состоял в том, что поступать так совсем не хотелось. И я сдался, позволяя себе плыть по течению. Это тоже было странно. И совсем мне не свойственно. Но сейчас я бы примирился с чем угодно… при условии, что Ясуо прекратит сводить меня с ума. Не знаю, сколько я продержусь еще, прежде чем наброшусь на него снова… Но теперь он постоянно носит при себе пистолет. Просто блеск. Дайте мне умереть, не мучаясь…
- Это запах. Каору отвлекся от доски и принюхался. Сегодня он попытался развлечь себя шахматами, играя одновременно и белыми и черными, путаясь и чертыхаясь. И уж конечно, не ожидал того, что Ясуо наконец-то сменит гнев на милость. - Не чувствую. Блондин раздраженно передернул плечами и уставился прямо перед собой. - Конечно, ты не чувствуешь. Это я. - Ты? – переспросил Каору. - Боги… - Ясуо раздраженно отшвырнул карандаш. Сегодня он выглядел не лучшим образом – бледный, с кругами под глазами. Бессонная ночь? Или наконец-то начал понимать, что Каору прав в отношении его брата? - Если бы у тебя был хоть один курс политологии, ты бы не задавал таких вопросов, - прошипел блондин, крепко обхватывая себя руками. – Моя мать – бракандка, потомок одного из самых древних родов… Хотя, конечно, это вряд ли что-то тебе скажет… Каору молча ждал продолжения. Знать бы, отчего это Ясуо так прорвало? - Знаешь, почему они считались лучшими любовниками? – тихо сказал тот, не поворачиваясь. – Самыми желанными… Дело в запахе. Наша кожа… Неразличимый самими бракандцами, этот запах действует на большинство гуманоидных рас, как очень сильный афродизиак… Настолько, что наша раса в короткое время была почти полностью истреблена… Ну… и появились полукровки. Как я и Лоу… - Погоди… - Каору поднял раскрытую ладонь. Кажется, он что-то понял. – Хочешь сказать, что я… что мы… там, на Кентарроа… это все из-за запаха?! Ясуо кивнул. - Именно. Когда я ушел из Академии, вслед за Лоу… у меня была возможность, я еще в школе изобрел средство. Пока я его пил – все вокруг воспринимали меня просто как… красивого человека, – он невесело ухмыльнулся. – А когда меня арестовали, к лекарству доступа больше не было… Каору покусал колечко в нижней губе. Чувство было такое, что его серьезно надули. Значит, в том что случилось, он виноват не был?! - А как же, действительно, Лоу? – медленно произнес он. – Почему у него нет такой… м-мммм.. способности? Ясуо пожал плечами. - Кто знает. Я бы дорого дал, чтобы ее не было и у меня. А Лоу с детства был моим защитником. Мать ушла, когда я родился. А когда мне было десять, и наш отец пытался… - за безмятежностью зеленых глаз было трудно разглядеть хоть какие-то эмоции, - словом, его смерть сочли несчастным случаем. А нас, сирот, отправили в Академию. - Ясуо… - чувствуя, как накипает злость, процедил Каору, - зачем ты мне все это рассказываешь… сейчас?! Тот опустил голову так низко, что лицо совершенно исчезло за серебристо-стальной завесой волос. - Ты знаешь легенду об Истинных?
Правд может быть много. Истина – одна. Бесчисленное множество веков назад существовал великий народ. Существа, не имеющие зримого облика, превосходящие по интеллекту и возможностям все расы, существующие на свете в неизмеримое количество раз. Именно они вдохнули в них жизнь. А потом жили с ними в мире и согласии, учили всему, что знали сами: воплощенные справедливость, миролюбие и истина. Люди называли их Богами. Это был Золотой Век. Но постепенно Истинные стали уходить. Были ли тому причиной возрастающая людская жадность, злоба и зависть – а они завидовали могуществу Богов… но Истинные ушли. Последний из них, не желая оставлять людей без покровительства, передал частичку своего невероятного могущества своему избраннику, самому достойному. И это было так, ведь Боги – воплощенная справедливость… Передал – и покинул этот мир, уйдя в неизвестность. А Избранный стал великим вождем своего народа, воплощением Бога на земле. История не сохранила его имени… но он и его потомки были самыми мудрыми, самыми могущественными среди своей расы. И им, носителям древнейшей магии, неизменно сопутствовала удача. Именно эту легенду, как основу своей философии, взяла одна из самых опасных партий–противников власти, существовавшей до недавнего времени. Они называли себя потомками Истинных, а соответственно – единственными, имеющими право вершить судьбы народов. Бред, но… за ними шли тысячи. Хотя, как невольно признавал Каору, Ясуо, при его невероятной обольстительности, вполне бы пошла роль полубога. Конечно же, ни в одну из этих теорий он не верил. И сейчас недоуменно смотрел на блондина – неужели тот начнет пересказывать ему эту глупую сказку? А Ясуо ждал ответа. - Знаю, - наконец усмехнулся Каору. – Древние Боги – твои предки? Ясуо кинул на него раздраженный взгляд, явно собираясь наградить собеседника нелестным эпитетом, но сдержался. - Нет. Мои предки не боги… А ты знаешь о том, что существует еще одна легенда? Но на этот раз – правдивая.
Я стараюсь не думать о том, что мы удалились на бог знает сколько световых миль от моей родной планеты. О том, что теперь путь туда мне заказан… о том, что нам может не хватить топлива до Макстеры. Просто сижу и слушаю Ясуо. А он, откинувшись на спинку кресла и чуть прищурившись, смотрит на звезды, бессознательно покручивая в пальцах прядь волос…
- Все началось сотни тысяч лет назад. Из далекой системы прибыл корабль. Не знаю точно, как долго он был в пути… да это и неважно. На том корабле были люди, изгнанники своей родной планеты. Они долго искали подходящее место для поселения… и, наконец, нашли. Когда они высадились там, их было мало - около пятисот человек. Примерно поровну мужчин и женщин. Их родная планета не хотела, чтобы они погибли, поэтому снабдила достаточным количеством техники. Колонисты основали поселение. Создавали семьи, производили на свет детей… и спустя некоторое время стали перед проблемой вырождения. Но среди первых поселенцев были ученые. Именно они, путем опытов в области генной инженерии, научились изменять структуру ДНК, предупреждая нежелательные последствия. Проблема вырождения была решена. Шли годы, сливаясь в десятки лет, в столетия, тысячелетия… Потомки поселенцев-изгнанников расселились в этой системе и стали постепенно осваивать смежные. Появились новые расы… Ты никогда не задумывался, почему, при всей несхожести, у нас так много общего? Мы все – дети одной планеты… Даже волки, и те – результат опытов над ДНК. Похожие на животных, обладающие человеческим разумом, речью… хотя конечно, нужны определенные способности, чтобы понимать их. И мои предки, сводящие с ума запахом желания… Есть только один род, у истоков которого – неизвестный поселенец матери-планеты. Род, в ДНК которого не было сделано ни одного изменения. Чистый. Истинный потомок древней планеты, изгнавшей наших предков – ты, Каору.
***
- Твари… - выдохом сквозь сжатые зубы, почти шипение. Выстрел, и серый волк с рыжими подпалинами, застигнутый в прыжке, падает на камни. Остальные скалят зубы, не решаясь подойти ближе, переговариваются, вот двое уже исчезли за валунами – окружают. - Твари, - автомат с плеча, веером импульсные заряды. Полукруг зверья разорван, вперед, тяжелые ботинки крошат в пыль мелкие камни, винтовка за спиной неприятно бьет по бедру. Он нашел это место по наитию, по запаху, и застыл, потрясенно глядя на обломки скалы – там, где еще можно было угадать жилище. Высокий, широкоплечий. Коротко остриженные волосы необычного стального оттенка. И ужас, мелькнувший в ярко-зеленых глазах. - Ясуо?! Где ты… За спиной неслышно остановился огромный белый волк. Пригнулся, готовясь к прыжку.
***
Некоторое время Каору понадобилось, чтобы прийти в себя от шока. Значит… получается… он и есть настоящий «истинный»? - Э-ээ… - наконец промямлил он, - откуда ты это знаешь? Ясуо пожал плечами. - Получил доступ к информационным базам Академии… Неважно, - он неожиданно улыбнулся. Хорошей, светлой улыбкой, удивительно ему шедшей. – А знаешь… Лоу ужасно взбесился, когда узнал, кто ты. Ты был бы отличным знаменем для нас! Кажется, он даже пожалел, что не дал тебе поближе со мной познакомиться. Сам понимаешь, привязать… Тогда мы впервые в жизни поссорились. Его лицо, при упоминании имени брата, осветилось такой нежностью, что Каору не выдержал. Презрительно фыркнул и резко поднялся. - Неужели ты мог подумать, что я стану вашей марионеткой! – впечатление слегка смазалось тем, что он зацепился ногой за какой-то незакрепленный ящик и едва не упал. – О, черт… Ясуо безмятежно улыбался. И только пальцы, отбивающие рваный ритм на подлокотнике кресла, выдавали внутреннее волнение. - Все мы марионетки. Только некоторые управляемы немного больше, чем другие… За его спиной ярко вспыхнула лампочка радара.
Три истребителя. В часе полета. Не отвечают на вызов. Каору, сцепив в замок пальцы и поставив локти на пульт, сидел в кресле пилота, которое ему беспрекословно уступил Ясуо. Блондин стоял рядом, вглядываясь в три мигающие точки на радаре, неуклонно приближающиеся к их кораблю. - Они попробуют нас уничтожить, - негромко произнес он. – Что станешь делать? Каору пожал плечами и активировал пилотирование. Шаттл закладывал пологую дугу, разворачиваясь носом к преследователям. - Куда ты, черт возьми?! – Ясуо сжал пальцы на спинке кресла с такой силой, что побелели костяшки. - Они все равно нас догонят, - ровно ответил Каору. – А боеприпасов мало. Но, не знаю, как ты, а я умирать не собираюсь. Держись… за что-нибудь.
Когда корабли Республики подходят на достаточное расстояние, от головного отделяются две красные полосы со светящейся белой сердцевиной – импульсные заряды, и, неторопливо, как в замедленной съемке, плывут к шаттлу Каору. Он ускользает в самый последний момент, прорываясь вперед, стараясь вклиниться между республиканцами. Теперь они не могут стрелять боковыми пушками, опасаясь задеть свой же корабль, и начинают расходиться, пытаясь поймать юркий шаттл в клещи. Прицел в хвостовую часть, короткая очередь, и белая вспышка – взрывается топливный бак. Головной корабль разваливается на куски. Два оставшихся корабля открывают беспорядочный огонь, стараясь все же не подходить слишком близко, оставляя свободу для маневра. Одна ракета задевает вскользь, шаттл ощутимо встряхивает, Ясуо относит к стене, а Каору, кажется, даже не поднимает головы, не замечая ничего вокруг, слившись с машиной. Суматошно мигает лампочка - прервана подача топлива, а значит, еще немного, и… Он резко меняет направление, вкладывая последний импульс в рывок вверх – уходя от одного из республиканских кораблей, второй не успевает сориентироваться… И – столкновение. Ослепительная белая вспышка… лениво кружащиеся, как в вальсе, обломки. Ясуо поднимается, мучительно кусая губы и сжимая вывихнутое плечо, на которое он приземлился при падении. Каору откидывается на спинку кресла, часто дыша. На висках – испарина, рыжеватые пряди прилипли к лицу. Все. ***
- Холодно. Ясуо произнес это едва слышно, поднося к лицу ладони и грея кончики пальцев дыханием. Каору промолчал, разглядывая потолок. До Макстеры не менее недели лету. Они в стороне от проторенных маршрутов, так что надежды на то, что мимо пройдет случайный грузовик… крайне мало. Двигатель мертв уже третий день. Взрывом снесло солнечные батареи, и корабль потихоньку остывает. Титановая обшивка пока хранит тепло, но температура уже ощутимо упала. Каору послал сигнал бедствия, и, выкопав все вещи, которые только нашел на шаттле, разложил их на полу, у единственной, пока работающей обогревательной трубы. Оставалось только ждать. Неизвестно чего. Но... что еще делать? Ясуо повернулся на бок, кутаясь в куртку, подтянул колени к груди, и болезненно поморщился - плечо все еще беспокоило. Бледное лицо, круги под глазами, бескровные губы. Даже сейчас он невозможно красив, мельком подумал Каору и отвернулся. Запах – запахом, но сейчас ему хотелось только обнять его… Быть может, стало бы теплее. - А ты сказал… - с трудом выговорил Ясуо и неожиданно закашлялся. Перевел дух и продолжил, - сказал… что не собираешься помирать. Каору посмотрел на него и с трудом улыбнулся. - А я и не собираюсь. И тебе не дам. Некоторое время они смотрели друг на друга. А потом Ясуо улыбнулся в ответ, и Каору решительно притянул его к себе, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Ясуо положил ладони ему на грудь, отогревая замерзшие пальцы. - Знаешь, - прошептал он, - мы с Лоу мечтали, когда вырастем, полететь на Макстеру. Это… и есть наша мать-планета. Макси Терра, Большая Земля… Но потом он ушел к Истинным, а я пошел за ним… И все не было времени, понимаешь? А сейчас… я совсем рядом. Почти что добрался. И ты… А Лоу нет… - он сжал пальцы на воротнике куртки Каору, - он… неужели он правда… мертв? Тот покачал головой. Впервые упоминание имени старшего Акира не вызвало раздражения. - Я не знаю, Ясуо. Правда, не знаю. Надеюсь, все же… что нет.
Оставалось только ждать. Хотя
ждать было больше нечего… || >> |