Дом

Автор: Pale Fire & Tanuki

Фэндом: Final Fantasy 7 - Advent Children

Рейтинг: От PG до R.

Жанр: -

Дисклеймер: Все права на персонажей Advent Children принадлежат SQUARE ENIX CO., LTD.

Размещение: с разрешения авторов.

30.
Винсент, наконец, отыскал в Кальме ирисы. Мелкие, слишком яркие - оранжерейные. Ему очень хотелось скупить все цветы, но этикет требовал композиции. Результатом совместных действий Винсента и хозяина лавки стал букет настолько сложный, что понадобились ваза и специальная упаковка.
Нэлле занималась переводом. Сегодня она встала поздно. Мальчики вернулись ближе к полудню, опустошили холодильник, истратили на себя всю воду. Это было нормально. А вот то, что Йазу устроился на полу в комнате Нэлле, почти у ее ног, нормально не было. То, что Кадаж сидел с ним рядом - тоже. И уж тем более не было нормально, что Лоз притащил сюда же все свои игрушки и затеял рисовать.
Йазу лениво перелистывал страницы старого журнала "Просторы", разглядывая фотографии полувековой давности. Рука у него до сих пор ныла, хотя рубец затянулся еще в больнице. Кадаж бездумно смотрел в учебник программирования и водил пальцем по алгоритмическим блокам. Йазу все еще было не по себе - в комнате Нэлле он прятался. А Лоз сначала нарисовал Нэлле за компьютером, потом кошку за компьютером и теперь пытался изобразить ночную бабочку за тем же компьютером. Надеть на бабочку очки не получалось.
Йазу несколько раз сжал и разжал правый кулак. Больно. На Лозе и следов от вчерашнего не осталось, только ухо… но ухо Лоз прикрыл волосами. Его больше занимали байки. Ночью не-братик украл свой байк обратно и оставил им другой. Хороший, верный, сильный и самый обычный. Это давало простор для модификаций. Мог бы и спасибо сказать, что его байк стал красивый.
Кадаж вскинулся. У него был самый чуткий слух. Километрах в двух тарахтело что-то незнакомое.
- Гость, - сообщил он.
Звук стал ближе, и Лоз добавил:
- Это трайк. Винсент.
Йазу вздохнул. Кадаж обнял его за плечи, коснулся пострадавшей руки чуть выше болезненного места. Йазу с благодарностью взглянул на него. Нэлле закончила абзац, проверила его, сохранила файл и выключила комп. Переодеться она уже не успевала.
На крыльце Винсент столкнулся с Лозом. Лозу очень хотелось обнюхать странный байк о трех независимых колесах. Лоз аккуратно обогнул Винсента, сказал "привет" и убежал. А на крыльцо вышла Нэлле. На ней были прямые удобные брюки и коричневая кофта грубой вязки. Винсент порадовался, что приехал без звонка - в домашнем наряде Нэлле смотрелась удивительно естественно.
Нэлле посмотрела на Винсента. Потом на цветы. Улыбнулась, ухватила Винсента за левый локоть и прильнула к нему. Цветочная упаковка захрустела.
- Здравствуй, - сказал Винсент, - скоро весна.
- Страшная была ночь, - невпопад ответила Нэлле. - Ты же не расскажешь, что случилось?
- Последствия выброса. Спонтанная атака мутировавших животных. Случается. - Винсент чуть переменил положение руки, чтобы Нэлле было удобней. - Мальчики решили мне помочь, хотя это было излишним.
- Глупо просить мужчину не быть мужчиной, а мальчишек не быть мальчишками. Но, знаешь, отмалчиваться, когда я по стеночкам бегаю - еще глупее. Я поговорю с ними. И ты не забывай. Идем пить чай.
Кадаж высунулся из двери Нэллиной комнаты:
- Привет, Винсент. Нэлле, мы посидим еще у тебя?
Нэлле кивнула и добавила:
- Потом мне нужно будет поговорить с тобой о вчерашнем.
Кадаж потупился и тут же снова вскинул взгляд:
- Знаю, - отрезал он и скрылся.
Пока Винсент раздевался, Нэлле освободила цветы от обертки. По кухне поплыл свежий запах ирисов.
- Какой ты будешь чай?
- Может быть, я заварю? - Винсент встал почти за ее спиной.
- Конечно.
Она открыла окно и закурила. Дым вытягивало наружу синеватыми кольцами. Тихо побрякивала и постукивала посуда. Нэлле хотелось что-то сказать, но она молчала. Винсент поставил на стол чайник и две коллекционных чашки.
- Звезда утренняя, звезда вечерняя, - прокомментировала Нэлле рисунок на чашках. - Был еще чайник - земля обетованная, но разбился.
Винсент налил чаю, улыбнулся. Несмело пошутил:
- Должны быть еще какие-то печенья?
- Моти наутро, Винсент, - Нэлле села за стол с почти серьезным лицом и темными, смеющимися глазами.
- Я занимаюсь зачисткой, как правило, Мидгара, от всякой нечисти. Вчера мальчики приняли в этом участие.
- Я более-менее догадывалась, чем ты увлечен в свободное от репетиторства время.
- Мне надо было сказать об этом раньше. Не приходилось к слову. Прости, - самое главное сказано.
Нэлле прикоснулась к металлической перчатке.
- Это имеет отношение к твоей работе?
- Да. Я не совсем человек.
- В этом доме людей - только я, - Нэлле отпила остывшего чаю. - И то порой я в себе сомневаюсь.
- Даже так… - качнул головой Винсент. - Ты все понимаешь, верно? Я отвык от… понимания.
Нэлле промолчала.
- Отсюда начинается беседа, которая ведется в темноте.
- Моти наутро? - спросил Винсент. Так нащупывают музыкальную тему, так вспоминают любимые стихи.
Нэлле укоризненно улыбнулась:
- На третье утро, Винсент.
- Согласен. Пусть будут на третье.
- Когда?
- Завтра? Послезавтра? - Винсент сжал чашку так, что она едва не хрустнула.
- Лучше послезавтра.
- Хорошо.
Зазвенело и посыпалось хрустальными будоражащими иглами напряжение.

***
Кадаж злился - на себя, на дурацких мышей, на нелепый разрушенный город, на глупых людей, на то, что приходится держать себя в руках. И тут будто осколки радуги разлетелись из кухни по дому. Настроение переменилось. Ему послышался радостный нэллин смех. Что-то случилось у Нэлле с Винсентом. Что-то хорошее.
Кадаж обнял Йазу. Тот отложил книгу.
- Идем к себе?
- Ага. - Кадаж неожиданно сообразил, что такое алгоритмические блоки. Это же так просто!
Йазу поднялся, потянулся, запинал под стол журнал.
- Чем займемся?
- Программированием. Я понял, как оно устроено.
- Ну давай, кто скорее напишет прыгающий мячик, - предложил Йазу.

***
Винсент отлично помнил расписание практикумов. Послезавтра вторник, мальчики должны быть в лаборатории. А в собственных способностях удержать над демоном контроль Винсент сомневался.
По экранам ноутов прыгали мячики. Мячик Йазу перекрашивался при каждом соприкосновении со стенкой, мячик Кадажа плавно менял цвета в полете.
- Я быстрее, - сказал Йазу. - Но у тебя программа сложнее. Ничья.
Винсента Йазу заметил, но проигнорировал.
- С разрывом в три минуты, - отозвался Кадаж, - но ничья. Привет.
Он ждал, что скажет Винсент. Йазу любовался мячиком.
- Я хотел бы вас попросить остаться во вторник дома, - Винсент смотрел куда-то сквозь стену гостиной.
- Это бестактно, ты не находишь? - спросил Йазу. Он все понял. И категорически не хотел быть дома, когда… В общем, не хотел.
- Бестактно - это сильно сказано. Чересчур, - Кадаж повернулся к Винсенту, критически его осмотрел.
- Сам подумай, - Йазу обращался исключительно к брату. - Мы же не зовем… не звали Нэлле, когда у нас были сложности с Лозом, так? Это то же самое. Почти.
- А при чем тут бестактность? - спросил Кадаж.
Винсент слегка переменился в лице. Это было очень забавно.
- Мы можем либо присутствовать, чего я бы совершенно не хотел, да и Нэлле вряд ли понравится. Либо можно подкачать эмоциональную связку, но это то же самое, что подсматривать.
Кадаж встал, прошелся по комнате, перетекая с носка на пятку. Заложил руки за спину.
- Верно, - развернулся в углу, "послушал" Йазу. Обида, досада. Ревность? - Фигня, мы не так думаем. Зачем канал, если можно усилить рамочку? - он развернулся на одной ноге, выбросил руку с раскрытой ладонью в сторону Винсента.
Винсент привык видеть демона в себе запертым в прозрачную слюдяную клетку. Внезапно клетка как будто окрепла, слюда стала прозрачным бронестеклом.
Йазу буркнул:
- Бред все это. Пьяные чокобо в кофейне. Винсент, это же боевая форма. Понимаешь? Бо-е-ва-я!
Кадаж присел рядом с Йазу, потерся плечом о плечо.
- Чем он будет дергаться, тем неправильно, - сообщил Кадаж.
- А для чего, по-твоему, существуют эмпирические методы проверки? - Йазу медленно, но верно заводился.
- Не катит, - Кадаж пытался пригасить фон Йазу, - это же Винсент.
- Да, - мрачно сообщил Йазу, изучив Винсента еще раз. - Вижу.
Винсент чувствовал себя исключительно неловко. Эти дети говорили о его интимной жизни даже не так, будто его здесь не было, а словно задачку решали. От такого осознания становилось еще менее уютно. Кадаж сделал ему бесценный подарок. Понял ли это Кадаж? И как благодарить за такие подарки? Винсент подозревал, что когда-то существовали соответствующие ритуалы. Но что так не нравится Йазу?
О господи!..
Давящее ощущение прокатилось по вискам, ударило в затылок. В правой руке отчетливо забилась кровь. Как стыдно... Обратиться к влюбленному подростку с такой просьбой?! И извиниться уже не получится.
Йазу продолжал разглядывать Винсента.
- Вот так-то. Мы приедем… во сколько вы там встречаетесь?.. В общем, через час-полтора.
- Лоз во вторую смену, будет к десяти, - добавил Кадаж, уложил голову на плечо Йазу.
Йазу повернулся, чтобы поцеловать брата. Очень нежно, очень чувственно. И очень демонстративно.
Винсент вышел. Ему только что наглядно объяснили, что разговор закончен. Эта троица - вовсе не люди, и не стоит обольщаться на их счет. Они просто играют в людей.

31.
Посреди ночи Йазу проснулся, задыхаясь, с бешено колотящимся сердцем, сел, еще не вырвавшись из кошмара. Было темно. Справа сопел Кадаж, слева похрапывал Лоз. Йазу выбрался из-под одеяла, пошел на кухню, не включая свет, налил из-под крана стакан воды, выпил, налил еще, сел на ближайший стул, подтянув колени к груди, и принялся считать чашки на сушилке. Ложиться снова он не собирался - боялся уснуть.
Следом проснулся Кадаж. Во рту было отчаянно сухо. Йазу ушел. Не одеваясь. Кадаж влез в штаны, накинул рубашку, взял одеяло и пошел к Йазу. Тот сидел на кухне и смотрел в темноту. Кадаж завернул его в одеяло.
Йазу поставил стакан на стол, едва не промахнувшись.
- Тест на внимание, - шепотом сказал он.
Кадаж коротко выдохнул, гася разом боль под лопаткой и дрожь в левой руке.
- Не хочу помнить, - Йазу обхватил себя руками. - Ничего не хочу.
Кадаж потряс рукой, отгоняя неприятные ощущения. Обнял Йазу за плечи.
- Это было. Но больше не будет. Никогда. Обещаю тебе.
Йазу закрыл глаза.
- Ночью времени нет.
У него не было слов, чтобы сказать - он вообще мало разговаривал тогда и там. Тело помнило слишком хорошо, а тело не понимает "было" или "никогда".
Кадаж ничего не забыл и знал, что никогда не забудет. Только вот Йазу вовсе не надо об этом знать. Он прошелся над одеялом пальцами по мышцам братика. Твердым, закостеневшим. Йазу приходилось не хуже и не лучше, чем Кадажу и Лозу. Просто он был создан наиболее чувствительным, слишком восприимчивым. Чересчур широкие каналы. И память тела - самая яркая. Это Йазу мог неделями наслаждаться воспоминанием о запахе, вкусе, цвете, фактуре. И это Йазу на много часов могла скрутить память о спровоцированном пять лет назад полном мышечном спазме.
Кадаж давно свыкся с жуткой мыслью, что прошлого не существует. Будущее есть, а прошлое, кроме действий - останется в настоящем. Вряд ли он когда-либо смог бы и вряд ли он когда-либо захочет делиться своим знанием, потому что и сам подозревал, что это - слишком. Даже для братиков - слишком. Или именно для братиков. А Йазу плохо, и больно, и надо помочь. Пальцы Кадажа бегали по мышцам Йазу - кажется, бессистемно, на самом деле - эффективно.
Йазу начало отпускать. Он поднял голову, повернулся, зубами прихватил Кадажа за запястье, отпустил.
- Спасибо. Хватит. Тебе будет плохо.
Кадаж взял Йазу под локти, чуть приподнял, встряхнул.
- Пойдем?
- В гостиную. Или в ванную, - согласился Йазу.
- В ванную.
Йазу поднялся, завернувшись в одеяло. Он что-то хотел сказать, но правильных слов не было, и он просто обнял Кадажа.

32.
Лоз развлекался в сарае с новым байком. Байк был хороший и обещал стать еще лучше. Он еще не был до конца живым - его еще не любили. Ну правильно, не-братик скучал по своему большому волку.
Йазу заснул на полу в гостиной. Нэлле накрыла его пледом и выжидающе посмотрела на Кадажа. Кадаж ждал этого с середины вчерашнего дня. Он вовсе не собирался начинать разговор - именно потому, что уже прекрасно понял, о чем пойдет речь. Нэлле волновалась. Позвонил Винсент. Должен был позвонить Кадаж. Что Кадажу было не с руки звонить, в данном случае не учитывалось.
Стыдно. Наверное, это называется так. Мышек разбудил Кадаж - когда расчищал проход к генератору. И с мышками не сориентировался тоже Кадаж: он пошагово вспомнил всю ситуацию, увидел тактические ошибки - две серьезные и одну небольшую. Из больницы надо было звонить Нэлле. Но врать Кадаж не умел. А Винсент, выходит, умеет. Нэлле волновалась. Кстати, почему Нэлле волновалась?
- Вы серьезно пострадали? - спокойно спросила Нэлле.
- Нам понадобилась медицинская помощь.
Кадаж и сам не знал, серьезно это или нет. С тем же Винсентом, наверное, бывало и хуже.
- Ночь вы провели в больнице, - это был не вопрос.
- Угу, - сказал Кадаж, ожидавший совсем других слов. - Что??
Он прокрутился на стуле и уставился на Нэлле в упор. Как это?! Она умеет? Или они сами, не подумав, включили ее в свой круг?
- Это бывает, Кадаж. Такая внутрисемейная телепатия. Ты помнишь, как вы приехали ко мне в первый раз? Кажется, ты собирался убивать?
- Конечно. Ты к чему?
- Если что-то случилось, давайте мне знать об этом сразу. Я правильно веду себя в экстремальных ситуациях, но неизвестность меня изводит.
Кадаж встал. Шаг вперед, разворот, два шага назад. Первая фехтовальная форма.
- Я… - шаг, - был… - шаг, - неправ. - Разворот, подшаг, полуоборот. - Я… - шаг, выпад на колено, разворот, - запомню.
Нэлле поманила его к себе. Обняла его за плечи, притянула к себе.
- Я ведь вас люблю, детеныш.
Кадаж издал неопределенный горловой звук, перешедший в низкое ворчание. Слова… слова - они были в сказке. Нэлле взъерошила серебряную челку. Звереныш… Самый сильный. Самый умный. Самый красивый. Все они.
- Йазу на Винсента злится, - сменил тему Кадаж.
- А ты?
- Нет, - удивленно ответил Кадаж, - зачем?
- Ревность рациональной не бывает, - ответила Нэлле. Вот о чем она не думала - даже предположить не могла. Хотя, если вспомнить - цветы, книги, чуткое внимание и понимание… - Винсент или нет, для Йазу не изменилось и не изменится ничего.
- Я ему так и передам? - прищурился Кадаж.
- Я сама скажу, - Нэлле, наконец, закурила. - Знаешь ли, такие вещи выясняются без посредников.

33.
Нэлле нервничала, как перед первым свиданием. Нет, хуже. Тогда она, по крайней мере, была уверена в том, что ею невозможно не восхититься. А сейчас…
Нэлле вздохнула, отвернулась от зеркала. Она даже не очень представляла, как одеться. Нда… "Йазу, подскажи, пожалуйста, какой комплект красивее, черный с вышивкой или кофейный с кружевами?" Нэлле рассмеялась. Если она еще хоть что-то понимает в мужчинах, сегодня Винсент не будет склонен замечать детали.

***
Маникюрные кусачки оказались загублены безнадежно. Тогда Винсент сходил в инструментальный магазин и купил кусачки и пару алмазных надфилей. Когти ломались с омерзительным сухим треском. И довольно болезненно. Некоторое время из роговой ткани сочилась кровь. Винсент дождался, пока кровь остановится, подержал лапу под холодной водой и занялся шлифовкой. Его разбирал нервный смех. Так и представлялся визит к маникюрше. Нет уж, пожалуй, лучше к ветеринару. Специальные услуги для чокобо и демонов. Так и видится расширенный прейскурант.
Винсент положил надфиль, запрокинул голову и некоторое время беззвучно хохотал. Кажется, это истерика. У покойного Винсента Валентайна. Смеховая. Ходжо бы удивился, право слово.

***
Нэлле постелила самый парадный комплект постельного белья. Бледно-зеленый атласный лен, вышитые гладью кромки и уголки. Теперь - бокалы для вина. Интересно, Винсент сообразит что-нибудь принести?
Платье будет то самое, нарядное. И музыка - потому что Нэлле хотела танцевать. А если Винсент не умеет… Умеет, конечно. Он воспитывался не в нынешние времена, когда галантным считается мужчина, не сморкающийся в салфетку.
Чем ближе к условленному сроку, тем спокойнее становилась Нэлле. Легкий аромат духов плыл за нею, как шлейф.

***
Ходжо. Лукреция. Тени вышли из-за плотных занавесок. Лиц у теней не было - узнавались только очки Ходжо и высокий хвост Лукреции. Винсент с недоумением посмотрел на них.
Прошлое. "Моя вина, моя война и боль опять моя". Окончательное, похороненное прошлое.
Надо выбрать вино. И, пожалуй, подарок. Винсент совершенно не знал, что следует дарить в таких случаях. Поэтому, когда взгляд зацепился за бледную нефритовую подвеску: тоненькая овальная пластина на ониксовой подложке, геральдическая пантера Гонгага - решение было принято. Нэлле пойдет. Да и кто помнит, что когда-то у Гонгага был свой герб?

***
Нэлле запустила диск, услышав рев трайка. И погасила лампы во всем доме. Хватит свечей. Белых и желтых.
Винсент увидел, как в доме - окно за окном - гаснет свет. Кольнула тревога. Но вот промелькнул в спальне теплый огонек. Вечер при свечах.
Когда он подошел к двери, Нэлле стояла на пороге. В коричнево-зеленом, пахнущая весенними цветами. Ожидающая. Винсент протянул букет. Невысокие, бледно-желтые с белыми серединками нарциссы и оттеняющая их изысканно изогнутая ветка вутайской сосны. Нэлле взяла букет и поцеловала Винсента. Как собиралась весь день - в губы, горячо, терпко и пьяно. Винсент взял ее под локоть, повел в дом.
- Тебе нравится танцевать? - спросила Нэлле.
- Не помню, - ответил Винсент, щурясь на пламя свечей. Нэлле ушла в гостиную, Винсент снял плащ и разулся, повесил кобуру на крючок.
В гостиной звякнули бокалы. Хрустальная нота разнеслась по дому, вплетясь в оркестровую обработку старинного шлягера. Винсент сделал для пробы, пока Нэлле не видит, вальсирующее па.
На стеклянном столике в гостиной стояли бокалы и ваза с фруктами. Винсент присоединил к ним бутылку красного сухого вина без названия, с залитым сургучом горлышком и годом на фамильной печати. Нэлле потрогала печать, покачала головой.
- Внушает почтение.
Милая мелкая суматоха - поиск ножа, чтобы счистить сургуч, штопора. Ловко откупоренная бутылка, темное вино в бокалах.
- "Встань, и протяни бокал, и
стань адептом на пороге
тайн, и в матовом бокале
отразятся боги; и бесстрастье -
слово не для вин, а
страсть - не слово для веселья.
мастер винограда солнце растворит во тьме.
Так родится Вино..." - почти пропела Нэлле.
Винсент, улыбаясь, встал. Зазвенел хрусталь.
А потом начался вальс. Нэлле самозабвенно кружилась, разрумянившись вовсе не от вина и совсем не уставая. На третьей композиции Винсент обнял ее за талию, она положила руку ему на плечо, они были все ближе и ближе друг к другу. Это почти сводило с ума.
Нэлле наслаждалась каждой секундой. И когда музыка смолкла совсем, тишина оказалась столь уместной. Да и нет тишины: шум дыхания, стук сердец, шорох ткани. Нэлле прикоснулась к блестящим волосам Винсента. Даже то, что сама она была стрижена, как мальчишка, казалось правильным.
- А ночью луна… - произнес Винсент завершающую фразу хокку. Чуть сильнее обнял Нэлле. Они соприкоснулись губами.
Поцелуй все длился, пока Нэлле не запрокинула голову, чтобы отдышаться. Винсент подхватил ее на руки и понес в спальню.

34.
Свечи горели. Пахло вином, теплым воском, духами Нэлле, нарциссами, хвоей. Было слишком жарко - даже по меркам Йазу. Он бесшумно прошелся по гостиной, гася свечи пальцами, чтобы не добавлять еще и запах тлеющих фитилей. Оставил только одну или две.
Дверь в комнату Нэлле была плотно прикрыта. Из-под нее пробивалась зыбкая полоска света - тоже свечи.
"И надо было такой шум поднимать? - ворчал про себя Йазу. - Перестраховщик. Псих".
Кадаж открыл на кухне окно и курил, лежа грудью на подоконнике. Он слушал дом. Дом пел - хрустальными перезвонами, и скрипичным страстным стоном, и почти надрывными трелями флейты, и всеобъемлющим плывущим гулом.
Йазу принес в кухню пустые бокалы и откупоренную бутылку, сгрузил их на стол, сунулся в холодильник.
- Еду готовить или так перекусим?
- Лоз приедет. Тебе помочь? - Кадаж выкинул бычок на улицу, прикрыл окно.
- Да.
Лоз появился, когда Йазу вытаскивал из духовки рыбу в фольге, а Кадаж примерялся к салату. Лозу было очень радостно.
- Ры-ы-ыба! - восхитился он и ушел мыть руки.
Йазу разделал здоровенного сома, разложил по тарелкам.
- А Нэлле? - удивился Лоз, увидев только три порции.
- Она занята. Они потом поужинают, без нас, - кротко сказал Йазу.
- Чем занята? И почему они? - спросил Лоз, дожидаясь гарнира.
- Винсентом, - сообщил Кадаж, раскладывая рис.
- А-а, - Лоз ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
Ели молча. Нарастающий чувственный фон отбивал аппетит. Или рыба была слишком сытная. Йазу облизывал вилку уже совершенно завораживающим образом. Все съел только Лоз. Кадаж сложил остатки на одну тарелку, закрыл второй и убрал в холодильник. У Йазу светились глаза - свет братики включить забыли.
Виноградную гроздь разделили на троих. Кадаж катал виноградины во рту и давил языком. Йазу ел виноград совершенно неописуемо. Лоз ерзал на стуле и чувствовал себя очень неуютно.
- А в ванную? - предложил Йазу, рассеянно облизывая пальцы.
- Только мыться, - почти командным тоном сказал Кадаж, сложил посуду в мойку и пошел в указанном направлении.
Йазу смотрел ему в спину снисходительно. Втроем в ванной неудобно… и вдвоем-то тесно.
Когда братики закончили мыться, пол в ванной был очень мокрым. Йазу выловил из самой крупной лужи любимый свитер, вздохнул, зашвырнул его в корзину для белья. Подумал, запихал туда же все остальное, свое и братиковое. Лоз смотрел на него голодным взглядом. Кадаж накинул на Йазу халат, завернулся в полотенце и выгнал всех из ванной.
- Да мне и не холодно, - запротестовал Йазу.
- О да, - Кадаж плотно закрыл дверь комнаты. И запер для верности.

35.
Клауд потерянно бродил по "Седьмому Небу". Он проснулся рано и полдня паковал оставленные Тифой вещи, посуду, игрушки. В отдельную коробку - весь нелепый, но чем-то дорогой Тифе и детям хлам. Эхо ходило за ним по пятам. "Седьмое Небо" опустело. Коробки стояли у двери.
Зазвонил телефон. Мобильный.
- А может, ты мне откроешь? - поинтересовался Рено. - Я тут.
Клауд пошел открывать. Рено вертелся перед входом, примеряясь колотить в двери ногами. Он был один и даже без любимой дубинки. Зато с какой-то папочкой под мышкой.
- Эй, ты там уснул? Я вам агент или где?
Клауд подождал, пока Рено подойдет поближе, и с силой распахнул дверь. Рено получил ребром двери по лбу и сел, мотая головой.
- Ну? - поинтересовался Клауд, встав в распор в дверном проеме.
- Ну ты и сволочь, коллега! - заявил Рено, поднимаясь, отряхивая штаны и проскальзывая в бар под рукой Клауда. - Я к тебе со всей душой, а ты… - в голосе Рено зазвенела горечь обиженного праведника. - Ты еще скажи, что нечаянно, - Рено оглянулся на Клауда. - Хоть бы извинился. Ну ладно. Нальешь - прощу.
Клауд окинул взглядом осиротевшие бутылки.
- Ты по делу?
- А фиг ли ж? - Рено с папочкой расположился на самом удобном табурете. - Крем-ликер налей. В винный бокал, ага. И льда не надо. В общем, так. Я эту халабуду могу продать сейчас, но за рыночную цену. А могу попозже, но за нормальную. Ты как думаешь? О! Клауд, я что, алкоголик? - Рено подержал на ладони бокал. Коньячный от винного Клауд отличить не смог.
Клауд понюхал горлышко бутылки. Как он это пьет? Он плеснул и себе, кинул льда.
- Ну… Попозже. Вроде Тифе сейчас не к спеху. А почему ты?
- А по-твоему, это должна быть Елена? То-то она Тсенгу кофе посолила…
- Откуда тогда узнали? - без интереса спросил Клауд.
- Ну… у меня свои каналы. Давай за встречу! - Рено звякнул своим бокалом о Клаудов, глотнул ликера, довольно облизнулся. - Инвентаризацию сейчас начнем или когда?
- А можно без меня? - Клауд попробовал ликер, поморщился. Слишком сладко.
- Ты лучше джина себе налей с тоником. Без тебя так без тебя. А ты куда? О, хочешь, я тебя в новый кондо пристрою, там куча квартир пустых?
Клауд последовал совету рыжего. Джин с тоником на вкус оказался вполне приемлемым.
- Пусть, - безразлично пожал плечами.
- Ну и ладушки, а то мне и в карты не с кем перекинуться. Слушай, а зафигом Валентайну страховка?
- Откуда я знаю?
Рено высунул язык и чуть его прикусил. Жест должен был означать "вот ты не знаешь, а я знаю!".
- Слушай, чего ты такой пришибленный, коллега? Веселее надо быть. У нас-то всегда весело. То вы за нами, то мы за вами, то вы с нами, то еще как-то… не соскучишься.
Весело? Клауд нахмурился. Они в Аваланше выкладывались, а этому рыжему ублюдку, оказывается, весело.
- Ты пей, пей. Тифа-то не видит.
- Тифа не видит, - печально согласился Клауд.
- А истинная леди из ничего сделает шляпку, салатик и трагедию. Леди Страйф, да? О, давай и тебя замуж выдадим?
Клауд бросился на Рено. Тот всего и успел, что поставить бокал, как оказался на полу. Клауд лежал на нем, примериваясь вышибить зубы. Рено улыбнулся.
- Брэк. Ты неправильно все делаешь. Надо вот так… - Рено приподнялся и поцеловал Клауда. - Джина маловато.
- Совсем спятил, - Клауд вскочил, утерся, в один глоток осушил свой бокал.
- Правильно! - прокомментировал Рено, по-собачьи отряхиваясь. - Полегчало? Налить еще?
Клауд потряс головой. Кивнул. В голове шумело. Рено плеснул пополам джин и тоник, подумал, бросил полузасохший ломтик лимона.
- Вот! Учись, пока я жив. Или пока ты жив. Или пока… ну, в общем, пока учись.
- Рено, ты гонишь, - сообщил Клауд. С лимоном напиток показался гораздо вкуснее.
- И гоню, и вожу, и летаю. Лучший гонщик корпорации Шин-Ра. Извините, - Рено раскинул руки в стороны, покачнулся, оперся о Клауда, чтоб не упасть.
Клауд на секунду забылся. Рено вел себя почти как Юффи. Но зачем так поступала Юффи, Клауд знал. Он автоматически поддержал Рено.
- А ты не при исполнении пьешь?
- А у меня допуск, - Рено снова облизнулся. - То есть я трезвый неисполнябельный. Тьфу, не исполняющий.
- Опять гонишь, - Клауд обошел стойку, поискал, чем бы закусить.
- Там орешки должны быть и маслинки. А мне шоколадку дай.
Клауд швырнул Рено плитку. Тот в одно движение вытряхнул ее из обертки, откусил, выплюнул кусочек фольги. Клауд отыскал большую жестянку соленых орехов. Съел сразу горсть, запил. Рено быстро заполнил оба опустевших бокала.
- Почему Тифа будет в корпоративной квартире? - спросил Клауд сам себя. - Хотя ты не знаешь. Она тебя не любит.
Клауд пошел к холодильнику. Придержался за стойку - пол качнуло под ногами.
- Никто меня не любит, не холит, не жалеет… Потому что Тсенг. Это мы как раз знаем. Я эту бумажку видел уже… - И Рено заржал.
- Какую… - тут до Клауда дошло. - Я его убью! - он развернулся к стойке, ухватился за нее и добавил: - Если Тифа попросит.
Рено откинулся на табурете, едва не коснувшись хвостом пола. Поднялся. Пообещал совершенно трезвым тоном:
- Она разберется.
Клауд сел на стул бармена, оперся локтями о стойку и вцепился в волосы. Рено подвинул ему стакан. Некоторое время висело молчание. Потом Клауд неожиданно распрямился, залпом выпил, бросил в рот орешки. Вот так. Тифа любит Тсенга настолько, что завела от него ребенка. И настолько, что никому ничего не говорила до последнего момента.
Рено изучал Клауда.
- Чего мы здесь, как сироты безродные? То есть и сироты, но чего? Бери выпивку, поехали ко мне, там хоть тепло. И упасть можно.
- Ну поехали.
Фенрира не тронули. На переднюю дверь повесили замок. Рено покрутил на пальце ключ:
- Завтра составлю опись.

36.
Нэлле крепко спала, прижавшись к Винсенту. Отодвинуться бы не получилось - кровать была узкой. Догоревшие свечи расплылись лужицами воска. Давешние ирисы благоухали, осыпая пыльцу на полировку стола. Платье небрежно висело на стуле, одежда Винсента бесформенной кучей лежала на полу. В золотистой туфельке свернулся шелковый комочек чулка.
За окном разлился серый зимний свет. Проходя сквозь желтые шторы, он становился теплым, почти летним. Дом окутывала тишина, такая, что можно было услышать, как в подвале мурлычет генератор.
Винсент проснулся и долго лежал с открытыми глазами, слушая тишину и не шевелясь. Чудо не перестало быть чудом. Он боялся спугнуть его дыханием. Нэлле сопела в плечо. Винсент поднял правую руку, чтобы отбросить свою прядь с ее лица. Нэлле вздохнула, приподняла голову и перебралась повыше. Сонно протерла глаза, зевнула, погладила Винсента по груди.
- Стучит…
- С утром, - прошептал Винсент.
- Наверное, уже день.
Нэлле не торопилась поднимать голову. Немного повернувшись, она поцеловала Винсента в ключицу. Вкус его кожи, его запах, тепло тела, ощущение сильных рук - так много. Такое… свое.
Винсент пробежал пальцами по ее спине. Как будто за окнами светило солнце, как будто в воздухе кружились золотые пылинки, как будто нити переплетались в струях воздуха. Воспоминания постояли у изголовья безликими призраками и растворились в предощущении весны. Прошлое кануло само в себя.
- Нам на этой кровати будет тесно, - сказала Нэлле. - Учту на будущее.
В ее голосе прыгали смешинки.
- Принесем сверху, - отозвался Винсент. Отголоски незатейливого "будет" превращались в солнечный свет и ростки винограда.
Снова повисла тишина - уже совсем живая, готовая рассыпаться капелью.
- Почти весна, - невпопад сказал Винсент, - надо делать веранду.
- Тогда уж и двор в порядок приводить. Вот разъедутся мальчики…
- Может быть, пораньше?
- Шумно будет.
Тихий утренний разговор. Никому не хочется вставать.
- Ты не слышал, они вернулись поздно?
- Лоз приехал в десять, последним. Сделать чаю? - Винсент повернулся на бок.
Нэлле приподнялась, посмотрела на него.
- В постель или в чашку?
- Или, - ответил Винсент и сел.
- Зеленого. Спасибо.

***
Лоз заворочался, сполз с Йазу, потянулся. Кадаж приоткрыл глаза, поискал взглядом мобильник. Йазу протестующе замурлыкал. Лоз выпутался из одеяла, укутал братика, нашел штаны, натянул и отправился умываться.
- Рано же… - невнятно пробормотал Йазу. - Спи…
Кадаж посмотрел на дисплей и окончательно проснулся.
- Одиннадцать тридцать семь по меридиональному, - сообщил он, выгибаясь в постели на мостик.
Йазу проворчал что-то невнятное и завернулся в одеяло с головой. Кадажу не хотелось будить братика - тот очень уютно спал. Он обнял Йазу, нырнул в свитое им гнездо, нежно прикусил за ухо. Йазу прогнулся, прижимаясь к Кадажу. По его мнению, для некоторых телодвижений просыпаться было совсем не обязательно.
- Йазу, - проникновенно сказал Кадаж, - ты не вольк. Ты не кошь. Ты большая соня-мышь.
Йазу мурлыкал. Мышь, кошь, змей - ему было все равно.
Из ванной вернулся Лоз.
- А там на кухне Винсент завтрак готовит! - сообщил он, мотая головой. Лоз принципиально не вытирался.
- Если на всех, то пусть, - разрешил Йазу, не высовывая из-под одеяла головы.
- А! Тебе сюда принести? - Лоз натянул футболку.
- Это соня-мышь, - сообщил Кадаж, выныривая из одеял.
- Сюда. И книжку, - Йазу громко зевнул.
Кадаж выпрыгнул из постели, прогнулся назад, коснулся ладонями пола, тут же встал на цыпочки, раскинув руки, сомкнул за спиной. Покачал плечами, расплел "замок", кувырнулся к окну и раскрыл его.
- Какую книжку?
Из клубка высунулась рука, ухватила второе одеяло.
- "Сон в летней беседке". И что-нибудь сладкое.
Полуодетый Лоз, стоя, рисовал большую соню-мышь, как он ее себе представляет. У мыши были очень большие глаза с вертикальными зрачками и пушистый хвост. Мышь сидела в одеяльном гнезде, держала в лапках шоколадный батончик и имела несомненное сходство с Йазу.
Кадаж лег на подоконник, вытянулся и покачался на животе "рыбкой". Спрыгнул, колесом прошелся по комнате, заглянул в лозов рисунок.
- Лоз, разминаться будешь? Тебе на работу скоро.
- Соня-мышь. Не успею. Я сегодня двигатель перебираю. У экскаватора.
Кадаж надел любимые штаны и пошел на кухню за завтраком для Йазу. Наверное, Йазу устал за ночь.

37.
Новая квартира Тифе не нравилась. Безликая, необжитая, слишком просторная и слишком шикарная. Но главное - абсолютно мужская. Ни одна женщина не станет покупать кожаные диваны и кресла. И бытовая техника чересчур крутая, к пылесосу и то мануал в два пальца толщиной. А посуда из нержавейки и термостойкого стекла.
Тифа очень надеялась, что не задержится здесь.
А вот детям Джунон понравился. Их комнаты были просторнее, чем в Мидгаре, и с балконами, детская площадка нашлась через дорогу, из окон было видно море, и даже деревья стояли зеленые. К тому же, очень быстро отыскались уехавшие в Джунон приятели, а их родители вовсе не возражали против того, чтобы друзья проводили выходные вместе.

38.
Первая зачистка оказалась утомительной и скучной. Четыре дня подряд Винсент и Клауд таскались по Мидгару, затягивали сетью невысокие здания с единственным, как правило, выходом. Потом Винсент лез с огнеметом внутрь, а Клауду доставалось сидеть у входа и бить крыланов по головам. От огнемета он категорически отказался.
Винсент был какой-то странный. Он улыбался и не заводил вечных своих заумных разговоров о странностях бытия. А еще Винсент не впадал в задумчивость. Была у него раньше такая привычка - после успешной операции садиться и смотреть в пустоту. Нынешний Винсент нравился Клауду больше.
Сдав под расписку двадцать тщательно отобранных тушек и отчитавшись за пять уничтоженных колоний, Винсент объявил Клауду:
- Мы свободны на три-четыре дня. Будь на связи. Если придется меня вызывать - я в Кальме. Расчетное время прибытия - три часа.
Выйдя из душа в новой квартире, Клауд пересчитал деньги. Их оказалось неожиданно много - почти как за удачный месяц. А ведь работали всего неделю. Клауд посмотрел на часы. Минут через сорок явится Рено и обязательно попросит взаймы полсотни гил "на общак".
Телефон Тифы не отвечал. Клауд переоделся и решил ехать так. Адрес он знал, найдет. В конце концов, он к Дензелу едет. И к Марлин.
Джунон Клауду понравился. А дом - нет. Массивный, серый, неуютный на вид и с дотошной охраной в холле. После переговоров с Дензелом по коммутатору Клауд, наконец, вошел. Поднялся на восьмой этаж. Марлин и Дензел ждали его в холле под искусственной пальмой. Дензел улыбнулся Клауду широко и радостно, Марлин что-то прощебетала. Они ему рады. Так странно.
Квартира напоминала комнату отдыха в новом офисе Шин-Ра. Те же кожаные кресла где ни попадя, те же стеклянные столики, те же фактура, цвет стен и светильники. Неуютно и как-то слишком просторно.
- А где Тифа? - спросил Клауд.
Из кухни выглянули две девчачьих рожицы и исчезли.
- Тифа ищет красивый дом, - ответила Марлин.
- Здорово, что ты приехал! - Дензел так и сиял. - Мы соскучились.
- Я тоже, - Клауд постарался улыбнуться.
- Ты же устал. Пойдем на кухню, ужин почти готов. - Марлин вошла в роль хозяйки дома.
На кухне общая неустроенность не так бросалась в глаза. На холодильнике висели зверюшки-магнитики, занавески Тифа сменила на свои, клетчатые.
- Привет-привет, - хором поздоровались девочки, которых Клауд не помнил по именам.
- А что у нас на ужин? - почти светским тоном спросил Дензел.
- Морской петух в гранатовом соусе, - ответила Рика.
- И цветная капуста в сухариках, - добавила Вэлис.
- В каком соусе? - оторопел Клауд.
- В гранатном. Тифе полезно есть гранаты, в них железо, - сообщила Марлин.
- А вода у вас есть?
- У нас есть соки, есть минералка, чай и лимонад, - похвастался Дензел.
- Лимонад вредный, - сказала Марлин, - в нем монетки растворяются.
- Сказки это все, как про черный тюльпан и красное пианино.
- А вот…
Клауд вздохнул. Ему пришла в голову странная мысль.
- Давайте проверим? Только налейте мне минералки.
Девочки налили один стакан воды и один лимонада. Клауд кинул в лимонад медную монетку и залпом выпил минералку. Ему тут же налили еще. Минут пятнадцать дети, затаив дыхание, смотрели, как с поверхности монетки поднимаются пузырьки.
- Я же говорил, сказки… - разочарованно сказал Дензел.
- Может, еще подождать? - спросила Рика.
- Уфф… давайте завтра посмотрим, что ли? - предложил Клауд. - Если и завтра не растворится, значит, сказки.
- Ой! Капуста! Рика, в духовке!
Дензел достал тарелки, Марлин выложила ложки.
- А Тифу ждать не будем? - удивился Клауд.
- Она велит без нее есть, если она задерживается, - объяснила Вэлис.
- Тифа в кафе перекусит, если проголодается. Это потому, что у нее внутри ребеночек растет и все время кушать хочет, - объяснила Марлин.
Дензел порозовел. Клауд не знал, куда смотреть.
- А ты надолго? - вдруг спросил Дензел.
- До послезавтра вечером, - вдруг решился Клауд. Неважно, что скажет Тифа. Странно как-то получается: в Мидгаре он живет, а здесь он дома.
- Здорово! - обрадовались все.
- Тифа будет рада, - уверенно сказала Марлин.

***
Тифа пришла поздно. Она осмотрела три квартиры, и ни одна ей не понравилась. По уму, надо было сначала искать работу, а потом жилье, но кто ж ее возьмет на полгода? Да и вредно. Но уж очень ей надоела корпоративная квартира.
Дома пахло рыбой и цветной капустой. Рыбы Тифе не хотелось. Вот были бы креветки… Тифа была готова питаться одними креветками.
Дети собрались в комнате девочек и рассказывали друг другу страшилки.
- Одна семья купила новую квартиру. Когда они переехали в неё, то увидели в прихожей белые тапочки. Они не стали их трогать. Ночью папа проснулся и услышал какие-то звуки, но ему показалось, что он ослышался, и он не стал вставать. Когда все проснулись утром, то увидели, что его нет, а на постели красное пятно…
Тифа узнала рассудительные интонации Марлин, заглянула в комнату.
- Девицы-красавицы, спать давно пора.
- Привет, - сказал Клауд, поднимаясь с пола, - это они мне рассказывают.
На самом деле он с трудом сдерживал смех. Потому что вместо "пришли полицейские" ему все время чудилось "пришли Турки" и тут же представлялся Рено, гоняющийся за белой тапочкой в гробе на колесиках.
Тифа оторопела.
- Привет… - растерялась она. - Я думала, ты хоть позвонишь. Надолго?
- До послезавтра! - радостно сообщили девочки.
- Я звонил, у тебя телефон был выключен.
- А, ну да… - кивнула Тифа. - Дети, давайте чистить зубы и спать.
Дензел сморщил нос и поплелся в ванную.
- А мы уже, - гордо сказала Марлин.
Марлин ушла к себе, Рика с Вэлис погасили ночник и о чем-то шушукались в темноте. Клауд прошел на кухню, сел, подперев голову. Дензел с унылым видом прошествовал из ванной, заглянул, пожелал Клауду спокойной ночи и неожиданно подмигнул. Тифа проверила, как легли дети, переоделась в домашнее платье, купленное на днях на распродаже, и тоже пришла на кухню. Налила себе воды, достала из шкафчика пакет с флаконами.
- Вот, каждый день, - сказала она. - Как ты? Рассказывай.
- Скучно. На Руфуса работаю. Нечего там рассказывать, ну зачистка. Ну мыши… вонючие.
- И кусучие, - пробормотала Тифа, закинула в рот две розовых капсулы и запила их водой. - А где живешь? Нашел место? Я вот никак не подыщу подходящее. То дорого, то далеко, то тесно.
- В этом… как его… кондоминиуме Шин-Ра. Там много квартир пустует. Свет есть, вода есть. Тускло только. И Рено…
- Лампочки поярче вверни да окна вымой. Хотя, конечно, в Мидгаре мой, не мой, все равно. А Рено что?
Клауд сразу пожалел, что помянул рыжую сволочь. Не дай бог, придется объяснять, что у них с Рено произошло и почему теперь Клауд его избегает.
- Ну… мы вроде соседи. Почти. У меня триста двадцатый номер, у него триста пятый. Он "Седьмое Небо" продает, знаешь?
- Тсенг не говорил, кто этим займется. Рено так Рено. Он родную мать продаст с прибылью.
Опять Тсенг. Историю про служебную записку Тсенга Рено рассказывал полтора раза. Рассказал бы и два, но они… отвлеклись.
- Да уж, это точно.
Они болтали допоздна, не глядя на часы, свободно, как никогда не получалось раньше. Обо всем подряд: о друзьях, работе, Джуноне и Мидгаре, о Шин-Ра, о том, что детей надо отдавать в школу, о том, что здесь, оказывается, так много бывших питомцев, даже о Гребесле. Избегали только разговоров о беременности Тифы и о личной жизни.
Как ни странно, Клауд первым сообразил, что времени уже слишком много, и спросил у Тифы, который час. Тифа поглядела на часы, ахнула.
- Да у меня ж режим! Давно спать пора! Завтра договорим?
- Ага. Спокойной ночи. - Клауд отправился в душ.
Не было в Мидгаре больше "Седьмого Неба". "Седьмое Небо" полным составом переехало в Джунон. Изменилось все. Но в чем-то главном - не изменилось ничего. И Тифа, улыбающаяся совсем незнакомой улыбкой, была все так же родной. Или нет? Или по-другому? Главное, здесь его ждали. А Тсенг? Клауд не знал, что думать. С одной стороны, Тсенг снял Тифе квартиру и, похоже, обеспечил ее на первое время. С другой - Тсенгом здесь и не пахнет. А с третьей - она о нем так говорит… Наверное, она его все-таки любит.

***
Дети таскали Клауда по ярмарке целый день. Катались на каруселях, на мелких чокобо, кидали кольца, объелись сладкой ваты и леденцов, даже стреляли в тире по weapon`ам. Дензел выиграл браслетик из поддельных кораллов и подарил Марлин. Рику бродячие клоуны расписали под дикую кошку, Вэлис где-то раздобыла ярко-красный парик и щеголяла им. Детям было весело.
У Клауда к вечеру дико разболелась голова. И как Тифа справлялась, когда их было больше? В конце концов все устроились в кафе в парке и ждали, когда стемнеет. Ждали фейерверка.
Полчаса дети отдыхали и сидели тихо. У Марлин слипались глаза. Рика и Вэлис старательно не смотрели на ровесниц за соседним столиком. Те были такие нарядные… Дензел о чем-то сосредоточенно думал.
- Клауд, а ты можешь купить мне учебники?
- Могу. А ты знаешь, какие?
Старшие девочки, услышав заветное слово "купить", разом вскинулись и насторожились.
- Я посмотрю в магазине. Все в школу ходят, а я как дурак, - Дензел нахмурился.
Клауд посмотрел на девчонок, улыбнулся.
- Магазины - завтра.
- Хорошенького - понемножку, - кого копировала Марлин на этот раз, Клауд не знал.
- Жаль, что Багира не знает, где мы. Клауд, ты его не видел? - Дензел заглянул Клауду в глаза. - Он хороший. Умный.
Клауд вспомнил, кого дети называют Багирой. Умный?
- Не видел. Мы разминулись.
Не объяснять же им, в самом деле, что их Багира - Кадаж, клон Сефирота и маньяк?
- Жа-а-аль, - протянул Дензел. - Скажи ему, если встретишь, что мы тут, хорошо?
Девочки синхронно кивнули и зашушукались.
Клауд задумался. А ведь и в самом деле, Кадаж не сделал ничего плохого ему лично. Да и детям вреда не причинил. Зачем тогда все это было - драка у озера, похищение детей, Бахамут, схватка в тоннеле? Чего хотела эта сумасшедшая троица и почему они тогда повернули? Бред какой-то.
- Если встречу, - сказал Клауд.
- А ты встреть, - сонно посоветовала Марлин. - Он говорил, ты братик.
Клауду кто-то из троицы тоже что-то такое говорил. Все равно бред. А может, они вовсе и не собирались… да ну их, в конце концов!
В небе бесшумно распустилась огненная гвоздика. Начался долгожданный фейерверк.

***
В Мидгар Клауд возвращался с почти пустым кошельком и спокойным сердцем. Все-таки было место, где его ждали. Куда он еще обязательно вернется.

39.
- А если Шин-Ра хочет переговоров на высоком уровне, пусть даст посадочную площадку! - "Шера" висела над новым офисом.
- А если у Шин-Ра нет посадочной площадки? - огрызнулся Рено.
- А какая она тогда на фиг Шин-Ра?
- Какая есть, такая и Шин-Ра, - обиделся Рено, поднимая вертолет, чтобы освободить главную площадку. - Руфусу это вряд ли понравится…
- И кой ему *** еще не понравится? - поинтересовался Сид, любуясь вертолетиком.
- Не мой!
- О, мы догадались, - фыркнула Шера.
Теперь над площадкой висели "Шера" и вертолет Шин-Ра. Рено сел на ближайшем перекрестке. "Шера" плавно опустилась, заняв собой разом четыре посадочных креста. Винсент дождался, когда винты перестанут вращаться, и подошел к люку. Подал руку Шере, помогая выпрыгнуть, улыбнулся проверяющему кодировку на двигателе Сиду.
- Чудесно выглядишь, - сказал Винсент.
Шера одернула длинную темно-серую юбку, поправила воротник жакета. Заглянула в сумочку, достала платок, что-то вытерла со щеки.
- Ты тоже изменился. К лучшему.
Сид отошел от "Шеры", закурил, протянул Винсенту руку.
- Ну провожай, что ли. А где, блин, почетный эскорт?
Руд сделался заметным и предстал перед компанией.
- Господин Шин-Ра вас ожидает, - сообщил он. - Прошу следовать за мной.
Винсент проводил друзей до лифта и попрощался:
- Мне пора в Кальм.
- Нас вроде в гости звали, - заметил Сид. - Не отменилось?
Винсент покачал головой.
- Нет.
- Вот и хорошо, - сообщила Шера. - Я тебе саженцы привезла. Как ты просил.
- И варенье, - ехидным тоном добавил Сид.

***
Крыша блестела в лучах весеннего солнца. Единственный жилой дом в такой дали от города. Посадив "Шеру", Сид подал жене руку.
Их встречали. Винсент и прислонившаяся к его плечу немолодая сухощавая женщина. Она не была красивой - уверенная, с прямыми плечами, гордой посадкой головы и резкими, породистыми чертами лица, чем-то похожая на хищную птицу. Такие не стареют. Удивительно стильная женщина.
Пары шли навстречу друг другу. Сид не выдержал патетики момента, сорвал дистанцию, демонстративно поцеловал Нэлле руку, закурил.
- Шера. Моя жена. Шера, это и есть Нэлле.
Нэлле, улыбнувшись, протянула Шере руку.
- Добро пожаловать.
Первое весеннее солнце пригревало, но с севера тянуло холодом. Нэлле было зябко - оделась она почти по-летнему.
- Идемте в дом.
Дом пропах свежим ветром, цветами и тушеным мясом, приготовленным на обед. В прихожей валялась старая плюшевая собака с вытертым черным мехом - Нэлле так привыкла к раскиданным игрушкам и книгам, что уже не замечала непорядка. Шера раздумывала, не послать ли Сида за пирогом, и тут ее взгляд споткнулся об игрушку. В доме ребенок? Странно, она думала, что здесь живут только среброволосые подростки.
- Это лозов зоопарк, - Нэлле привычным движением подняла собаку за хвост и закинула в комнату мальчиков. - Честное слово, звери сами по дому разбредаются.
- Построим вольер? - серьезно спросил Винсент.
Шера распахнула глаза, глядя на старого друга. То, что Винсент умеет шутить, она знала давно. Но то, что Винсент умеет шутить так, ее удивило.
- Сафари-парк. И будем селить в нем твою добычу, которую жалко. Дети порадуются, - Нэлле тоже говорила совершенно серьезно.
- О! Народ, а ведь это идея! Винс, оцени: зоопарк монстров, - оживился притихший было Сид, - а слабо Руфусу эту идею спонсировать для пользы дела?
- Клауд вырезает все живое в пределах досягаемости, - сказал Винсент. - Кажется, это личное. Кроме того, начнется зоопарком, а закончится лабораториями. Это все-таки Шин-Ра.
- Идемте, - Нэлле проводила Шеру и Сида в гостиную. - Винсент, можно попросить тебя приготовить чай?
В гостиной, хоть и прибранной, царил уже привычный творческий хаос. То, что мальчики считали за порядок, таковым никогда не было. То, что мальчики считали за рабочую обстановку, являлось по сути своей бардаком. Один из лаптопов был раскрыт, на крышке второго лежал листок с какой-то схемой. Возле раскрытого лаптопа перемешались маленький томик в потертой кожаной обложке, здоровенный талмуд, заложенный оберткой от орехового батончика, несколько шоколадок, целых и уполовиненных. Рядом с закрытым стояла стопка дисков такой высоты, что непонятно, как она до сих пор не обрушилась, и валялись тяжелые студийные наушники. На стене над рабочими столами висела пара горных пейзажей в рамках за стеклом, периодическая таблица элементов, несколько очень неплохих рисунков, постер ансамбля музыки Древних "Сад Господень", пара принтерных распечаток: Лоз, стоящий на здоровенной черной туше и Йазу, внимательно считающий зубы в огромной пасти.
Чаепитие вышло веселым. Женщины, нашедшие общую тему, рассуждали о том, как сложно держать границу между мужской и женской половиной дома. Сид и Винсент сначала пытались принять участие в разговоре, потом забили и с головой ушли в обсуждение нынешней политики Шин-Ра и проблемы мироформирования. Слово было новое, необкатанное, и откуда его принесло, уже не разобрать. То ли Сид слышал его от Баррета, то ли Баррет слышал его от Винсента, то ли Винсент слышал его от Сида, что, впрочем, неважно.
Со двора донесся сначала рев байка, а потом громкий восторженный вопль: Лоз, объехав дом, увидел "Шеру". Он ходил вокруг вертолета, похлопывал его, поглаживал и о чем-то разговаривал. Сид смотрел на это из окна и радовался. Винс завел себе семью, и это была правильная семья. Вон, порядок на рабочих местах никто не наводит. А сам еще не устроился - тормозит или как обычно?
Винсент и Лоз бурно обсуждали веранду. Лоз предлагал созвать "своих" - то есть всю мастерскую с друзьями и приятелями, и сделать веранду, балкон и вообще что угодно за пару выходных. Винсент объяснял, что сначала надо нарисовать чертежи, закупить материалы, посоветоваться с Нэлле. Лоз доказывал, что никакие чертежи не нужны, потому что он и так все видит, а красить веранду надо будет в радужный цвет.
Нэлле позвала Лоза с крыльца
- Сейчас обедать будем. Я мясо потушила, с грибами.
- Ага! Мясо - это хорошо. А братики где?
- Уехали за генератором.
- Без меня!?
Винсент начал накрывать стол на кухне. Шера подхватилась помогать. Сид почувствовал себя последним идиотом и мужественно сел спиной к окну. Любой человек, мало-мальски смыслящий в технике безопасности, инстинктивно избегает таких мест. Значит, и Лоз тоже, а Винсент вообще всегда предпочитал сидеть в темном углу. Улучив момент, когда на него никто не смотрел, Сид отхлебнул из заветной фляжки.
- Надо будет попросить Йазу помудрить с ужином, - Нэлле трезво оценивала свои кулинарные таланты. - Вот уж кто умеет готовить.
- Он экспериментатор, - неодобрительно сказал Лоз, правильно выговорив сложное слово. - У него только рыба совсем правильная.
Шера села подле Сида. Винсент раздал вилки и ножи, достал кастрюлю из духовки. Нэлле готовила, как любая женщина, которой регулярно приходится кормить голодных мужчин: просто, сытно и без изысков. Лоз съел две порции еще до того, как Нэлле справилась с горячим. Сид одолел одну, Винсент, как всегда, ел мало. Шера налегала на салат.
Лоз собрал пустые тарелки, сунул в мойку. И насторожился, что-то услышав.
- Едут? - спросила Нэлле.
Лоз кивнул и выбежал во двор.
Сид обернулся через плечо. Во двор въехал джип с торчащим из багажника генератором, закрепленным тросами. Кадаж вышел из машины, Лоз бросился к нему. Из-за руля неспешно вытек Йазу. Лоз что-то говорил, отчаянно жестикулируя. Кадаж широко взмахнул рукой, показал на Йазу, застывшего с отрешенным видом. Лоз подошел к Йазу, наклонился к нему, заглядывая в лицо. Йазу потрепал его по волосам, как треплют собаку, и двинулся к дому.
Стало неожиданно шумно. Нэлле достала две чистых тарелки, Винсент куда-то пропал.
- Привет! - Кадаж заглянул на кухню, забрал тарелку и исчез.
Шера вопросительно посмотрела на Нэлле.
- Подростки, - объяснила та, не вдаваясь в подробности. - Бывает.
Кадаж отнес Йазу его обед и вернулся.
- Не вышло, - сказал он Нэлле. - Зато генератор. И никаких мышей.
- Мышей Винсент отловил, - сказал Лоз. - А сладкое будет?
- Будет, будет, - заверила Нэлле. - Вот Кадаж поест, и будет.
Лоз заглянул в холодильник, достал пакет молока, перелил его в пивную кружку с красным лангустом и начал пить. Кадаж ел быстро, кидая взгляды то на Нэлле, то на Шеру.
- Некстати о генераторе, - сказал Сид. - Как-то поставили в Золотом Блюдце генератор. Самый что ни на есть новый и на ферме. И все бы было хорошо, только очень сухое лето выдалось. А неладное заметили, когда ферма начала яйца уже печеными продавать. И то через три дня, потому что думали, это сервис такой.
Кадаж хмыкнул. Лоз заржал. Потом спросил:
- А почему мы яйца не едим?
- Потому что не покупаем, - объяснил Кадаж. - В тебя столько яичницы не влезет.
- Почему? - возмущенно удивился Лоз.
- А ты вот такое, - Сид показал руками объем яйца, - яйцо съешь? Тогда я пришлю.
- А я прослежу, - пообещал Кадаж.
- Я подумаю, - ответил Лоз, уже научившийся уходить от прямого ответа.

40.
Выброс застал город врасплох. Он породил не очередное чудовище размером с полицейский участок, не стаю летучих рыб, не дождь из рыбьих яиц величиной с кулак, не косяк радужных птиц. В городе появились обезьяны.
Они были не слишком крупные, с красивым пепельным мехом и чудесными золотистыми глазами. Еще у них были ярко-алые зады, черные песьи морды в желто-голубую полоску, цепкие руки, короткие хвосты и пронзительные голоса.
Но обезьян было много. И они никого и ничего не боялись. Первый же обезьяний набег на город оказался разорительнее, чем падение Бахамута. И людей в больницы попало гораздо больше. Не только с нервными расстройствами и инфарктами, но и с кусаными ранами, переломами и травмами от летящих предметов. Обезьяны грабили магазины, дочиста вынося уличные лотки. То, что не съедалось, они ломали и изгаживали пометом. Обезьяны приставали к женщинам, как пьяная солдатня. Обезьяны забрасывали мужчин всем, что попадалось под лапу. А на детей просто охотились.
Разумеется, их отстреливали. Практически каждый день кто-то притаскивал к скорняку одну-две тушки - мех был красивый. Но стая была большая, а обезьяны учились. К концу первой недели они перестали показываться днем, нападая в вечерних и утренних сумерках. Они размножались: были замечены самки с детенышами на спинах.
После того как обезьяны убили первого человека, заняться ими пришлось Винсенту Валентайну и Клауду Страйфу.

***
Винсент быстро сообразил, что животные неглупы и хорошо организованы. Двое суток ушли на вычисление ядра стаи. Вероятно, если уничтожить вожаков, особи, стоящие внизу иерархической лестницы, растеряются, и их легко можно будет добить поодиночке.
Стая закрепилась на развалинах муниципалитета и чувствовала себя там прекрасно. Заходить в здание не хотелось. Но десятка с два обезьян, сообразив, видимо, что к чему, высыпали к окнам и на стенку. У них были цепкие лапы. Происходили они, похоже, из мест с большей силой тяжести, так что прыжки совершали головокружительные. Винсент начал планомерный отстрел. Обезьяны - столь же планомерную оборону. Они верещали, скакали вверх и вниз, швыряясь, чем попало.
Винсент оказался под перекрестным огнем. От Клауда было мало прока: животные превосходили его ловкостью. Поэтому Страйф до времени отступил в укрытие. Винсент обездвижит тварей, Клауд их добьет: это была отработанная схема.
Обездвиживаться обезьяны не собирались. Потеря конечности приводила особь не в панику и ступор, а в неистовство. Град крупного мусора достиг плотности шквального артобстрела, и Винсент подумывал об отступлении, когда здоровенный самец совершил феерический прыжок с окна на мачту освещения, держа передними лапами обломок стены. На высшей точке траектории обезьяна швырнула обломок Винсенту в голову. Валентайн, целящийся в скачущую по обрывкам проволочного забора тварь, не успел увернуться. Кусок бетона ударил его в висок, и Винсент растянулся на земле, уронив пистолет. Обезьяны, торжествующе визжа, кинулись к нему.
Рванув со спины меч, Клауд ринулся в самую гущу свалки, и вскоре обезьяны заняли прежние позиции - за исключением трех трупов, лежащих на земле, и еще двоих, серьезно покалеченных. Клауд потащил Винсента в укрытие. Зверье заверещало и принялось кидаться чем-то дурно пахнущим и липким. Чем - Клауд старался не думать.
В воздухе повисла невероятная вонь. Клауд чуть не взвыл, когда ему в затылок шмякнулся особо пахучий и еще теплый ком. Винсент шевельнулся, что-то неразборчиво простонал, потер голову. Фыркнул, открыл глаза, зажмурился, вслепую нащупал пистолет, вслепую же принялся его перезаряжать.
Клауд у входа в укрытие отмахивался от особо наглых тварей. Те подходили на дистанцию прицельного броска, кидали что-нибудь мерзостное и тут же отбегали, а близко не лезли. Клауд умел отбивать пули, но дерьмо, ударяясь о широкое лезвие, размазывалось и разбрызгивалось во все стороны.
И тут запищал телефон. Клауд сквозь зубы выругался. Телефон запищал снова. Винсент снял его с пояса и совершенно автоматически ответил на звонок.
- Да. М-м-м… почти. Кадаж, успокойся. И Нэлле скажи, что все в порядке. Жив. Жив. Все хорошо. Это работа. Нет, мы справимся. Точно. Да, ты можешь быть уверен. Нэлле тоже может быть уверена. Приеду завтра утром. Все, до встречи.
Клауд едва успел увернуться от очередной вонючей бомбы. Кадаж? Винсенту звонил Кадаж и о чем-то беспокоился? Проклятье, и здесь этот мальчишка! Преследует он Клауда, что ли?
- Пригнись, - скомандовал Винсент и начал стрелять. Очистив площадку перед укрытием, он вылетел на открытое место и, преобразовавшись, открыл пальбу. Убегающих подранков Винсент догонял, опускался, край багрового плаща-симбионта накрывал обезьяну, а когда откидывался, на месте твари оставалась только пригоршня костной пыли и несколько клоков шерсти.
Клауд вытер меч о ближайшую тушку и постарался вспомнить, есть ли поблизости работающая колонка или автомойка. Ничего не вспоминалось. Минут через десять вернулся Винсент. Выглядел он пресытившимся и крайне недовольным, то и дело фыркал, пытаясь очистить легкие от вони.
- Н-да, - сказал Винсент, оценив напарника. Клауд только что спас ему жизнь… но в каком он был виде! Винсент усилием воли подавил брезгливость и сказал: - Если бы не ты, я бы тут остался. Спасибо. Через пару кварталов - пожарная часть. Там должен был сохраниться резервуар. Идем.
Клауд решил, что пойдет домой мокрым - плевать, что ранняя весна. Отмывшись - Винсент отыскал работающий насос и поливал Клауда из брандспойта, - Клауд смог думать о чем-то, кроме собственного вида и того факта, что на Винсенте и капельки вонючей не было.
- Это метаморфоз, - объяснил Винсент, поймав настороженный взгляд. - Терпеть его не могу. Очень… животное ощущение.
- Знаю, - кивнул Клауд. - Почему тебе звонил клон?
- Я бы попросил тебя не говорить и даже не думать таким образом о Кадаже, Йазу и Лозе. Пожалуйста.
Клауд обалдел. Не Винсент ли когда-то рассказывал ему о том, что тройка клонов собирается вернуть Сефирота? И не после этого ли Клауд решил, что ему придется с ними драться?
- Хорошо. Почему тебе звонил Кадаж?
- Нэлле встревожилась. Кадаж решил успокоить ее и позвонил.
- Кто это? - спросил Клауд.
- Моя… - Винсент на мгновение замялся, - …будущая супруга.
Клауд застыл с отвисшей челюстью.

41.
"О мидгарская луна,
Взгляни: у твоего окна
Моя печаль стоит на эшафоте…"
Кадаж отодвинул случайно попавшийся под руку листок подальше. Посмотрел на Йазу. Тот свернулся клубочком в углу дивана и рассеянно перелистывал очередную поэтическую антологию.
До тестов оставалось полтора месяца. А Йазу читал стихи. И писал. Кажется, неплохие, но какое они имеют отношение к учебе? Уже месяц практические работы вел Кадаж. Йазу только ассистировал: превращения веществ перестали его занимать.
- Почитай вслух, - попросил Кадаж.
Он уже перепробовал уйму способов развеять йазову хандру. Но хандрить Йазу нравилось. Винсент и Нэлле были почти непристойно счастливы, и Йазу счел необходимым уравновесить баланс эмоций в доме.
Йазу скосил глаза на Кадажа.
- Зачем?
- Интересно, - ответил Кадаж, - как ты читаешь.
Йазу вздохнул. Поискал вокруг себя, ухватил первый попавшийся листок.
- Город спит,
в стены впитав снежный зной,
и он не видит, как лунный челнок
поднимается по небу, стар и убог...
Как полоумная ночь
виснет на кончиках спиц
в руках уснувшего бога,
как вьюга глумится над болью земной...

Шаг из окна...
Жажда весны больше сна;
и я взлетел над ледовым безумьем,
над нервным сплетением
каменных тел.
Господи, если б я знал,
что там творится внизу...
Господи, если б я знал,
что мой город
так голоден, болен и наг...

Я так хотел, но, знать,
не судьба мне разбиться о камни...
Холода голого ход оголтелый
не остановить.
Ночь подошла на закате,
чтоб обернуть этот мир
фиолетовой тканью...

Но, Господи, что я могу?
Разве я в силах согреть?
Я перервал оболочки,
я жгу свои крылья,
и пепел - на дне...
Должен ли я умереть?..
Стоя на том берегу,
видел ли ты этой ночью,
как небо металось в огне?

Нет, я не хотел!..
Но видно, судьба мне сгореть -
так скорей!
Жар поражающий
завтра пожрет нас пожаром дотла;
смерть к нам придет на заре
сделать последний разрез...

Здесь - в песне подстреленных птиц...
И на рассвете, отпетая
клекотом хриплым,
ударит из горла весна...
Наша последняя ночь
свалится с кончиков спиц,
сметая звезды с пути
золотой колесницы,
во все времена сжигающей нас...
Читал Йазу проникновенно, заунывно и все же очень хорошо. Кадаж слушал, пытаясь уловить мелодию в кончиках пальцев. Мелодия была - рваная и нервная.
- Здорово, - честно признал Кадаж. - Но ведь ты не на литературный собираешься.
- С чего ты взял? - вяло поинтересовался Йазу. - Литературный - это хорошо.
Кадаж неопределенно хмыкнул:
- Литературный - это нежизненно. И не бывает литература делом. Это побочный продукт.
- Островной Университет. Факультет языкознания. Отделение гармонического сложения. Скажи уж сразу: тебе нужно что-то конкретное. То, чего я хочу, конкретным не является?
Кадаж встал, прошелся по гостиной, присел на корточки возле Йазу.
- Да, нужно. Потому что у меня на все не хватит сил.
Йазу смотрел брату в глаза сквозь челку.
- Если это очередная Дженова, я постараюсь сам тебя убить.
- Внеочередная, - буркнул Кадаж. - Не станешь ты меня убивать. Жаль.
- Стал бы. Смогу ли… Нет. Но что мне помешает попытаться?
Кадаж выпрямился, сделал фехтовальное па на одном месте.
- То, что это не Дженова, братик. Это наш мир, Йазу.
- Твой, мой и мидгарского придурка.
- Твой, мой, Лоза, Нэлле. Наш. - Кадаж перетек на середину комнаты.- Стоял лес. Жил в нем дух леса, и жил в нем тигр, единственный достойный духу противник. Долго они воевали. Однажды дух леса выгнал тигра из своих владений. И тигр ушел. Пришли люди и вырубили лес. Когда упало последнее дерево, дух леса умер.
- А я буду грибами.
- И что, мне придется есть эти грибы, чтобы стать более сильным тигром?
- По-моему, тигры не питаются псилоцибинами.
- Я тоже так думаю. Ты еще материей стань.
- Я пробовал, - серьезно сообщил Йазу. - Мне не понравилось. А теперь объясни мне, чего ты хочешь от жизни, без пафоса и внятно.
Кадаж перестал жестикулировать.
- Теоретическая физика. Энергетика. Слабые и сильные ядерные взаимодействия. Может быть, физхимия. Геология, экономика, политология, этнография. Алгебра матриц, векторный анализ, системный подход. Социология и статистика.
Йазу загибал пальцы. Пальцев на руках не хватило.
- Все и сразу. А потом мы позавтракаем и отправимся завоевывать вселенную, - особого энтузиазма в его голосе не было. - По-моему, твой папа не Сефирот. Там точно Артур Шин-Ра и Айзек Ходжо затесались.
Кадаж поморщился.
- Ходжо фигня. А Артур просто не посчитал последствий. На фиг нам вселенная? И без нее дел по горло.
Йазу вздохнул. Посмотрел на пейзаж с водопадами.
- Жребий кинем, кому что? Да, а Руфуса Шин-Ра мы женим в Вутай. И будет у нас двумя головными болями меньше.
- Не-а, - помотал головой Кадаж. - Не буду я с тобой монетки кидать. Пробовали уже. - Кадаж сел на пол, скрестив ноги. - И потом, все ясно. Тебе физика и математика, мне - остальное. Физхимия пополам.
- За ущерб платить готовься.
- Ты хочешь сказать, что готов спасать вутайский университет и меня от физхимии?
- Сам спасешься. А я - на Острова. - Кажется, Йазу оживал. - До встречи, песня. Для видений отсрочки смертной тоже нет… Я буду слать тебе любовные послания. Двадцатислоговые. Канонические. Для практики в языке.
- На вутайском. Договорились. - Кадаж перетек к дивану. - Да-ле-ко.
Йазу тяжело вздохнул.
- Плохо.
- Я-мы справимся.

42.
Клауд болтал с Тифой по телефону обо всем и ни о чем. Тифа рассказывала, как у нее дела, как все хорошо, как она себя чувствует, что УЗИ показало двойню и что, наверное, это здорово, о том, как понимающе к ней относятся дети… Ей было одиноко, а приехать в Джунон Клауд пока не мог.
Клауд не рассказывал почти ни о чем. Он разбрызгал по квартире целый баллон освежителя воздуха, несколько раз вымылся, изведя два флакона шампуня и все запасы мыла, сдал в стирку вещи и амуницию, отчистил и отполировал клинки, и все же ему до сих пор чудился запах. Появляться на людях не хотелось. Про двести гил, сунутые Рено в зубы сразу после той зачистки - только чтобы отвязался - Клауд и думать забыл.
В дверь позвонили. Потом постучали. Потом постучали сильнее. Потом послышалось шкрябанье, звяканье, и в комнату, помахивая ладонью перед лицом, вошел Рено.
- Фу!!! Ты что, лимоны тут трое суток давил? Где тогда кожура? Это ей на этаже мусоропровод забит? Штраф сто гил! - Рене заржал, плюхнулся на диван рядом с Клаудом, закинул руки за голову, потянулся.
Клауд удивился. Рено ни словом не обмолвился об обезьянах. Он прикрыл трубку ладонью:
- Пошел… - хотел сказать "вон", но сказал: - …бы ты…
Рено прижал палец к губам: молчу-молчу. Потом ухватил Клауда за волосы, притянул к себе и зашептал:
- Мы, между прочим, исключительно тебя ждем.
В трубке раздались детские голоса, и Тифа начала прощаться. Дети по очереди передавали Клауду приветы и желали спокойной ночи. Клауд отмахивался от Рено. Рено пытался зубами ухватить волка-серьгу в клаудовом ухе.
Клауд сложил телефон и отбросил Рено в дальний конец дивана. Рено по-кошачьи встряхнулся, встал на диване на четвереньки:
- Они сейчас меня потеряют и пойдут искать.
- Кто "они"? - обреченно спросил Клауд.
В начале общения с Рено он всегда чувствовал себя так… впрочем, в середине было уже не до рефлексий, а в конце обычно наступало утро.
- Как кто? - удивился Рено. - У нас сегодня вечеринка в твою честь. Не отлынивай.
Клауд взъерошил волосы. Кажется, Руд вчера что-то говорил про "проставляться". Или это была Елена? Пофигу.
Рено перевернулся на спину, перекинул ноги через подлокотник. Клауд совершенно машинально протянул руку, забрался под полурасстегнутую рубашку, погладил Рено по груди. Рено выгнулся, облизнул губы:
- Э, нет. Пошли-пошли, - и вскочил.
Клауд безнадежно вздохнул и поплелся к Рено. В конце коридора приоткрылась дверь, зазвучала музыка. Выглянул Руд, замахал рукой и тут же скрылся, словно его на веревочке втянули. Рено вприпрыжку обогнал Клауда, распахнул дверь.
Клауд встал в проеме и недоуменно огляделся. Что Рено сделал из своей гостиной и главное, как он это сделал? По комнате бродили разноцветные надувные кресла. Диван стоял в самом темном углу. На диване сидел Тсенг. Центром был офисный стол, превращенный в барную стойку. У стола тихо спорили Руд и Елена. Елена была одета в черное платье без рукавов, настолько маленькое, что Клауд бы поклялся, что платьишко снято с Марлин или ее ровесницы. Клауд зацепился взглядом за туфли Елены - узкий лаковый носок и умопомрачительно острый высокий каблук. Рено поймал его взгляд.
- О! Клево? Вот в них я и налью тебе водочки.
Елена показала Рено кулак. В ответ Рено медленно обсосал два сложенных пальца.
- Клауд! Тебя-то мы и ждали! - сказал Руд, разворачиваясь. - Держи. - И он протянул Клауду бокал. - Ром с лимонным сиропом и содовой.
Клауд замотал головой и шагнул внутрь, закрывая дверь.
- Ему не лимончик… ему хины… ща! Ни хрена вы без меня не можете… ни хрена не знаете…
- Ни хрена не стоит, - в тон ему заметил Тсенг. - Отправлю к Руфусу в личное подчинение. На неделю.
Рено быстро смешал для Клауда джин-тоник с лаймом.
- Руфуса тебе не жалко?
Тсенг задумчиво посмотрел в свой бокал. Покачал головой.
Клауд понял, что ни о каких обезьянах речи быть не может. Вечеринка чем-то походила на лагерь Аваланша после удачной операции. Он взял стакан, отпил. Чуть крепче, чем ему нравилось.
- Никому бедного Руфуса не жалко… никто его не любит… пойдет он на болото… И не дойдет.
- Рено, - спокойно сказал Тсенг. - Хватит.
- Понял, ушел, заткнулся, сгинул, стих, увял, зарылся…
- А почему я тебя вижу? - спросила Елена, усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. Она смотрела на Рено в упор.
- Потому что вечеринка еще только началась!
Руд неожиданно заржал. Ром с содовой у него был явно не первый.
- А где Винсент? - спросил Клауд.
- Как всегда, в Кальме, - ответил Тсенг.
Клауд подошел к нему, сел на подлокотник дивана. Около Рено, как всегда, будет шумно, а для веселья Клауд слишком трезв.
- Поздравляю, - сказал он.
- Благодарю, - отозвался Тсенг.
Вот и весь разговор.
- Наверное, ты зря туда не ездишь, - продолжил Клауд. - Тифа говорит, это полезно, когда родители разговаривают с маленьким с самого начала.
Тсенг приподнял бровь, почти улыбнулся.
- Съезжу, как только появится время.
Рено прибавил звук. Руд уселся подле Елены:
- Летели три чокобо. Один розовый, двое в Гонгагу.
Елена заливисто рассмеялась и закинула ногу Руду на плечо. Клауд, который неожиданно увидел все подробности ее трусиков, покраснел и повернулся к Тсенгу.
- Съезди. Тифа такая красивая… никогда ее такой не видел.
Тифа красивая, и причина тому - Тсенг. Но Тсенг не видит Тифу, а Клауд - видит каждую неделю. И кто из них больший дурак? Клауд почти догадался, что, пожалуй, оба, но тут Рено сказал:
- Сидят два weapon`а на дереве и бисер нижут. Один говорит: смотри, чокобо летят. А второй отвечает: да бог с ними, у них там нора.
Турки заржали. Хохотнул даже Тсенг. Клауд сделал несколько больших глотков. Анекдот он не понял - профессиональный, наверное. Хрень размером с десятиэтажный дом ни на каком дереве не поместится. И бисер… у них же манипуляторов таких нет.
- Расстояние, - сообщил Тсенг, - вещь не физическая, а метафизическая. Километр до магазина за хлебом - для Рено далеко, а за вторым пузырем - рукой подать.
Рено опасливо посмотрел на импровизированный бар.
- А вроде всего хватает? - поинтересовался он.
- И закуски море: пакет чипсов, банка орешков, - добавил Клауд.
Елена хлопнула в ладоши. Руд опять заржал.
- Интересно, а где кнопка "off"? - спросила его Елена, нагнулась и начала развязывать рудов галстук.
- Я тебе попозже покажу, - пообещал Руд.
Рено высунул длинный язык. Клауд снова покраснел.
- Ты знаешь, Рено… - вкрадчиво начала Елена. - Мы в лифте с соседом столкнулись, он мне и говорит: "Вчера был у друзей, захотел есть, попросил корочку хлеба - дали буханку, захотел выпить, попросил рюмку водки - дали бутылку, захотел минета - дали номер телефона". И телефон показывает. Я смотрю, а номер-то твой…
- Как интере-е-сно! - восхитился Рено. - А я соседа знаю?
- Знаешь, - спокойно сказал Тсенг. - Я с Еленой на одном этаже живу.
Руд заржал снова. Клауд сдавленно пискнул. Елена хохотала вовсю, потому что Рено, наконец, не нашелся, что ответить.
- Согласно данным официальной статистики, сотрудники корпорации Шин-Ра - самые малопьющие сотрудники крупных корпораций, - серьезно, словно читая доклад, произнес Руд. - Однако, эти данные говорят лишь о том, что шин-ровские статистики - самые сильнопьющие корпоративные статистики.
- Это секретная информация, - сказал Тсенг.
Все снова заржали. Клауд улыбнулся. Рено начал обходить комнату, собирая пустые бокалы. Клауд отдал свой стакан и сказал:
- Смотайся ко мне, там в холодильнике ветчина была. И хлеб.
- Тоже в холодильнике.
- Ну да. Там тараканы не ходят.
- У тебя есть тараканы? - удивилась Елена. - А что ты с ними делаешь?
- Копит. Будет дарить коллегам на день рождения. У тебя, кажется, через неделю? - улыбнулся Рено.
- Таракан заспиртованный. В маленькой такой бутылке. Красиво… - мечтательно продолжил Руд.
- Тебе… - Клауд задумался. - Нет, тебе я подарю скорпиона. Видел, Винсент приносил образцы? Только покрупнее. Там еще есть.
- Будьте как дома, пейте как свое… - Рено раздал напитки и вымелся.
- Скорпиона лучше Тсенгу, - ответил Руд, - ему пойдет.
Тсенг очень внимательно посмотрел на Руда. Клауд очень внимательно посмотрел на Тсенга.
- Я подумаю, - сказал Клауд. - Может быть, Тсенгу лучше игрунку из Шин-Ра билдинга? Они красивые… говорят.
- Кто говорит-то? - попыталась сосредоточиться Елена.
- Выжившие, - ответил Тсенг.
Некоторое время все сосредоточенно молчали. Каждый думал о своем. Вернулся Рено, плюхнул на колени Клауду тарелку с бутербродами. Клауд немедленно начал есть.
- Я у тебя окно открыл, - сообщил Рено, - а то все тараканы задохнутся.
Клауд закашлялся, запил еду джин-тоником, выплюнул в стакан корку лайма.
- Да нету у меня тараканов.
- А фиг ли хлеб под морозилкой?
- Привык.
- Н-да. А чего повязка на ноге? Сползла… - меланхолично прокомментировал Руд.
Тсенг маленькими глоточками пил кальвадос. Рено бывает невыносим. Но боец он хороший. И его вечеринки тоже неплохи.
- Хочу в фанты. На раздевание, - капризно оттопырив губу, сказала Елена.
- О, дорогая, - вздохнул Рено, закатив глаза, - это так пошло - женский стриптиз.
- Я тебе не дорогая!
- Упс, прости. Не приценивался.
Елена прицельно швырнула туфелькой в голову Рено. Рено увернулся. Туфелька зацепилась шпилькой за занавеску.
- Вот, уже, - Рено ожидал второй шпильки.
Пригнувшись, он начал маневрировать в сторону дивана. Елена резко выбросила ногу в его сторону, почти попав острым носочком в пах. Рено увернулся. Руд сморщился.
- Елена, это покушение на достояние страны, - спокойно сказал Тсенг.
- Нестоялое достояние! - фыркнула Елена.
- О, только для тебя, подруга.
"Они все спятили!" - подумал Клауд.
Елена запустила в Рено вторую туфлю, сбив на пол ведерко со льдом. Лед посыпался за шиворот Руду, тот взвыл и начал сдирать с себя рубашку. Елена оживилась, облизнула губы, уцепилась коготками за ремень рудовых штанов, просительно посмотрела на Руда снизу вверх и подмигнула.
- Может, хоть тут что-то есть для одинокой девушки?
Руд демонстративно засмущался. Поднял Елену на ноги, целомудренно поцеловал в носик.
- Может быть.
Тсенг слегка переменил позу и сказал:
- Из полицейского участка позвонили президенту корпорации Шин-Ра: "Там не ваш Турк спит на скамейке возле вашей ограды?" "А он трезвый?" "Нет. Рядом стоит бутылка". "Допитая?" "Недопитая". "Это не Турк".
- Старый анекдот, - замотал головой Рено. - Это еще Артуру Шин-Ра звонили, и не из участка, а из посольства Вутая, и не Турк это был, а Солджер.
- Ага, Сефирот, - съязвил Руд.
- Два Сефирота, - добавила Елена. - И оба рыжие.
- У кого-то в глазах двоилось? - уточнил Клауд.
- Со спектральным смещением? Столько не выпить.
У Клауда опять опустел стакан. Елена перевернула бокал кверху донышком и покачала в воздухе. Рено, расстегнув рубашку до пояса, снова собрал посуду. Клауд вспомнил анекдот.
- Обзорная экскурсия по историческому центру Вутая. "Перед вами фонтан работы местного скульптора Ни Хао. Фонтан знаменит тем, что скульптору удалось высечь в нем сразу десять писающих мальчиков". "Ну, и где же мальчики?" "Посмотрите на часы - сейчас они должны быть в школе".
- А ты ничего на всякий случай не путаешь? - спросил Руд. - Вроде бы в Запретном Городе лет двести ничего не строили.
Клауд не понял.
- Принцесса рассказывала. Юффи.
Тсенг закатил глаза.
- Последние времена.
- Ни фига! - утешил Рено. - Последние - это если она на трон взойдет. А пока так… разминочка.
- Времена не выбирают, в них живут и умирают, - патетически заявила Елена.
Все замолчали. Ни разу не умирал из них только Руд… должно же кому-то везти.
- Ладно, проехали, - Рено снова разнес напитки. - Клауд, а тоник кончился.
Клауд вздохнул, глотнул чистого джина, поставил стакан на пол. Рено поднял его, протянул Клауду.
- Не хочу.
- Ну Клауд… - заканючил Рено. - Ну пожалуйста… Ну глоточек…
- Рено, я тебя и трезвый трахну.
Тсенг медленно захлопал в ладоши. Елена и Руд присоединились. Клауд побагровел и не знал, куда деваться. Когда хлопать начал Рено, аплодисменты переросли в овацию.
Как только все стихло, Рено снова протянул Клауду стакан. Клауд дернулся, и Рено оказался в джине с ног до головы. Елена хихикнула. Руд, успевший натянуть неизвестно откуда добытую футболку, начал рассказывать:
- Идет разбор учений стажерской группы Турков. Командир группы проводит анализ действий группы захвата: "В целом, группа Рено действовала быстро и находчиво, однако, я отмечу три ошибки: во-первых, заданное направление было норд-ост, а не зюйд-вест; во-вторых, нужно было захватить головной автомобиль кортежа условного конкурента, а не личный автомобиль господина Шин-Ра; и, наконец, в-третьих, нужно было аккуратно связать условного конкурента, а не выбивать с помощью дубинки и какой-то матери зубы новой любовнице господина Шин-Ра!"
- Не было такого! - завопил Рено.
- Ну почему же? - удивился Тсенг. - Небольшое преувеличение.
Он мечтательно улыбался. Видимо, вспоминал. Рено захлебнулся воздухом. Взмахнул руками, чуть не влепив пустым стаканом Клауду по голове. И выскочил в спальню - джин от резких движений просочился куда-то в штаны.
- И правда такое было? - спросил Клауд.
Руд кивнул. Елена пожала плечами. Тсенг улыбнулся.
- Это были сознательные действия. - Тсенг поднялся. - Мне пора. Желаю всем хорошо провести свободное время.

43.
- Здравствуйте, господа студенты, - директор поднялся на кафедру, - поздравляю вас с поступлением. Итак, по результатам вступительных тестов. Технологический университет Джунона предоставляет пять мест. Компания Шин-Ра - два места. Островной университет - четыре места. Королевская высшая школа Вутая - одно место. Политехническое училище Мидела - пять мест. Сдали тесты на балл, достаточный для получения стипендии: Конгрейв Йазу - девяносто восемь баллов, Конгрейв Кадаж - девяносто семь баллов, Готлиб Элла - девяносто семь баллов, Таормин Генри - девяносто шесть баллов. - Директор выдохнул, отпил глоток воды. - При результате девяносто восемь баллов стипендию предоставляют все высшие учебные заведения. При результате девяносто семь - все, кроме Островного университета. При девяносто шести баллах - Политехническое училище Мидела и Технологический университет Джунона. Компания Шин-Ра выплачивает стипендию во время обучения и обеспечивает работой всех принятых ею студентов.
Скрипнул стул. Элла переменила позу. Темно-рыжий парень, сидевший перед Йазу, посмотрел на нее. Элла взгляд проигнорировала.
- Поздравляю вас, господа студенты. У вас даже есть возможность выбора. Стипендиаты Островного Университета, не упускайте в дальнейшем свою стипендию. Определитесь, рискнет ли кто-то отправиться в Вутай.
- Я, - сказал Кадаж.
Элла подняла руку.
- Я, господин директор.
- У тебя и так королевская именная стипендия, - зашептал брату Йазу. - Уступи девочке.
- Она неинтересная, - ответил Кадаж.
- Рекомендую выслать пакет документов во все желаемые учебные заведения сегодня же. Напоминаю так же, что не имеет смысла высылать документы в компанию Шин-Ра, если вы сомневаетесь в прохождении психологических тестов компании.
- Что насчет рекомендаций? - спросил Йазу. Необходимость получить рекомендацию из школы для поступления в Университет бесила его так же, как Кадажа - написание эссе.
- Рекомендации получите вместе с результатами прохождения тестов. - Директор устал. - Напоминаю также, что недовольные результатами могут повторно пройти тесты в общем потоке. Все свободны, кроме поименованных: Конгрейвы, Таормин, Эккерсли.
Задвигались стулья. Зашаркали ноги. Господа студенты расходились в напряженном молчании.
Кадаж откинулся на стуле, почти лег спиной на заднюю парту. Йазу достал блокнот, карандаш и начал что-то писать, высчитывая слоги. Мартишия Эккерсли, высокая носатая шатенка, рассматривала ногти - не облупился ли лак.
- Мартишия, я вами крайне недоволен, - сказал директор. - Конечно, вы можете отослать документы в Джунон или Мидел, но я настаиваю на пересдаче тестов.
- В Джуноне солнышко… - Йазу мечтательно посмотрел в потолок.
- В Миделе тоже, - заметил Кадаж. - И акулы в море.
- Вкусные.
Разговаривали братья тихо, но очень внятно. Мартишия настороженно на них покосилась. Акулы ее не прельщали. Солнышко тоже. Ее интересовали взрывчатые вещества и саперное дело, а еще больше - уверенная карьера в компании Шин-Ра. Она встала, щелкнула по парте крашеными ногтями:
- Отлично. Великолепно.
- Вы гарантируете такой уровень повторного прохождения тестов? - директору начал надоедать официоз.
Мартишия с прямой спиной прошествовала к двери и оттуда сказала сквозь сжатые зубы:
- Лично вам, господин Мартин.
- Теперь вы, Генри. Неофициально вас уже отрывают с руками Шин-Ра, Джунон и Мидел. Ни одно из этих заведений не будет заниматься информатикой как наукой. И не обольщайтесь насчет собственных возможностей к свободному поиску информации. А также прекратите сочинять программы для собственного развлечения.
- Сочинять надо за деньги, - вполголоса согласился Кадаж.
- А лучше за большие, - кивнул Йазу.
- Вы, что ли, мне платить будете? - ехидно поинтересовался Генри, отрываясь от наладонника.
- Я посмотрю, будет ли за что платить, - пообещал Йазу. - Лет через пять. Хотя, если ты решишься на Островной - и раньше.
- Прекратите… - директор рассердился до того, что не смог сразу подобрать слово, - …базар!
Генри, явно собиравшийся что-то ответить, опустил глаза к экрану. Потом сообразил:
- Я свободен?
- Идите. Думайте. А вы, господа… - директор проводил взглядом Таормина, хлопнул ладонью по кафедре, - …Конгрейвы!
- Да, и гордимся, - сказали оба.
Директор вернулся за стол.
- Так вот, господа стипендиаты и начинающие ученые. Гениальные хамы.
- Гений проявляется с малого, - улыбка Кадажа была невинна и прозрачна.
- Малого чего? - уточнил директор, закуривая. - Давайте сочинять.
- Рекомендации? - уныло спросил Йазу. - Общественная деятельность отпадает…
- Общественную тебе Локхарт напишет.
- Тебе. Я не социальный работник на доверии, - Йазу снова повернулся к директору. - Домашнее обучение, экстернат и прочее.
- Угу. Дети катастрофы. Кстати, можно телефон этой Локхарт? Я с ней переговорю. Это которая частный приют, верно?
Кадаж кивнул.
- Так. - директор посмотрел на обоих Конгрейвов. - Конгрейв Йазу. Ребенок катастрофы, в кавычках. Домашнее обучение, экстернат. За шесть месяцев освоил курс высшей средней школы в полном объеме. В процессе обучения проявил выдающиеся способности к физике, химии и математике. Физикой и математикой владеет на уровне первого курса высших учебных заведений. Талантливый и скрупулезный экспериментатор. Достаточно?
- Да, спасибо, - вежливо сказал Йазу.
- Физхимия твоя, - напомнил Кадаж.
- Пополам.
Директор усмехнулся.
- Сформирован научный стиль мышления, - закончил он.
- Отлично звучит! - сказал Кадаж раскрыл телефон и нашел номер Тифы. Встал, положил трубку перед директором. - Пожалуйста.

45.
Во дворе стоял здоровенный надувной бассейн - пять метров в диаметре, метр в высоту, сектора из разноцветного пластика. В бассейне плескался Лоз. Кадаж кидал ему мяч, обходя бассейн по кругу, Лоз ловил. Йазу складывал из ненужных черновиков парусники и пароходы и запускал к Лозу.
Нэлле сидела в кресле-качалке на пахнущей свежим деревом веранде, укутавшись в большой клетчатый плед, и пила горячий шоколад. Винсент оперся на перила, и смотрел куда-то за горизонт. Смоляные капельки поблескивали на досках.
Кадаж влупил мячом Лозу в лоб с такой силой, что тот опрокинулся в воду, а когда вынырнул, поднял фонтан брызг. Йазу предусмотрительно отошел, а вот Кадаж не успел. Масса холодной воды выплеснулась на него. Йазу отскочил.
- Лоз! Ты мне ботинки намочил!
Мокрый с ног до головы Кадаж только рот открыл. Потом закрыл и с сосредоточенным видом полез в бассейн - топить Лоза. Йазу на всякий случай отошел еще дальше. Два раза Кадажу удалось макнуть Лоза с головой, но Лоз купался в трусах, а Кадаж залез в воду в джинсах, рубашке и кроссовках. Оказалось неудобно.
- На меня не рассчитывайте, - крикнул Йазу. - Полотенце принести?
- Ага, и халат, - отвлекся Кадаж.
За что и поплатился. Лоз удерживал его под водой минуты две. Потом Лоз упал, и через некоторое время Кадаж уже сидел на нем. Йазу сделал еще полдюжины самолетиков, запустил их - прицельно - братьям в лоб, честно деля авиацию, и ушел в дом.
- Дети, - сказала Нэлле. - Я говорила тебе, что с документами все совсем в порядке?
- Нет. - Винсент смотрел вниз. Игры мальчиков казались ему немного дикими, - Поздравляю. А их поздравлять будем?
- Пока не знаю. Свидетельство о среднем образовании они получат только летом. А уедут - осенью. Потерпишь?
- Конечно, - Винсент улыбнулся. - Даже немного грустно…
Неся полотенца, халаты и купальные тапочки, через веранду прошел Йазу, Винсента демонстративно не замечающий.
- Еще не осень. Да и Лоз остается.
Винсент пожал плечами, отошел от перил. Он не мог объяснить, что его… беспокоит? Тревожит? Мир необратимо изменился. Неизвестно, к лучшему или к худшему. Профессиональный пессимист, Винсент предполагал скорее второе. И все это относилось к мальчикам.
- Они слишком спешат, - тихо сказала Нэлле. - Мне за них страшно.
Йазу повернулся к ней.
- Мы выживем. Я обещаю.
В бассейне Лоз лежал на Кадаже, пытаясь не дать ему вывернуться, а Кадаж выворачивался. Почему-то из рубашки. Кроссовки уже валялись на траве. В конце концов Кадаж оседлал Лоза, а тот затонул и начал стаскивать с Кадажа джинсы.
- Можно выживать, а можно жить.
Но Йазу уже не услышал. Он подошел к бассейну и выдернул нижний клапан, выпуская воду.
- Это Йазу знает что! - фыркнул Кадаж, поднимаясь.
Лоз тут же дернул его за щиколотки. Йазу снова своевременно отскочил. В воздухе взметнулись четыре босые пятки. Потом Кадаж кувырком с рук вылетел через бортик. Джинсы остались в бассейне. Йазу тут же замотал брата в полотенце, легонько щелкнул по носу, кинул второе полотенце сидящему в опустевшем бассейне Лозу.
- Сдуем или оставим?
- Сдувать до-о-лго, - протянул Лоз, не натешившийся новой игрушкой, и стал собирать со дна раскисшие кораблики и самолетики.
- Потом снова нальешь, - сказал Йазу.
- Наливать тоже долго.
- А на обед опять рыба, - как бы между прочим сказал Йазу.
- Ага!
Лоз вскочил, быстро обтерся, вылез из бассейна и пошел в дом. Кадаж, стуча зубами, пошел следом. На расстеленной по веранде дорожке расплывались темные влажные пятна.
Нэлле встала, подошла к Винсенту.
- Иногда я боюсь, что проснусь поутру - и этого года не станет.
Винсент кивнул, обнял ее за плечи.
- Все это сон белого короля, так что не пробуждения стоит опасаться.
Шутка вышла несмешной и чуть горчащей. И не шуткой вовсе.
- От катастрофы до их возвращения - был один акт драмы. Скоро начнется следующий. Интерлюдия - окончена, Винсент, - Нэлле подняла голову, вгляделась в рубиновые глаза. - Это не страшно… это словно жить на Левиафане.
- Оо-ика, - Винсент кивнул, внутренне поежился от пришедших следом за словом образов и резко сменил тему: - Тебе достается ждать…
Нэлле кивнула.
Йазу загнал Кадажа под одеяло. Некоторое время Кадаж стучал зубами, потом выпростал руки и потянул к себе Йазу. Тот с готовностью нырнул в постель, обнял. И возмущенно зашипел:
- У тебя даже уши холодные. Рехнулись купаться в такой воде!
Кадаж подергал мочки ушей, пошевелил пальцами и прижался к Йазу. Холодными руками влез под свитер. Вопль Йазу отозвался звоном в оконных стеклах.
- Что?.. - вздернулся Винсент.
- Мальчики хулиганят, - ответила Нэлле. - Смотри, как стремительно растет.
Винсент нагнулся, пропустил между пальцами сочный ярко-зеленый лист с перистыми зубчиками. Усики дрогнули, захлестнулись за запястье. Винсент аккуратно отпутал гибкие спиральки, зацепил их за шнур.
- Когда я придумал дом с диким виноградом, - сказал Винсент, полуобернувшись к Нэлле, - я придумал себе последнюю несбыточную мечту. Вот… И что же дальше?
- Что ж, будем жить… поднимем облака, придумаем заоблачное солнце, что утром постучится к нам в оконце. Забудем, что за стенами - пурга, что смерть танцует, как хмельная белка… - Нэлле смотрела на пятипалый лист, как на старинный свиток со стихами. - А дальше будет рифма "перестрелка"… Неважно. Посмотри: цветет ирга.
Кадаж уже почти согрелся. Йазу, наоборот, почти замерз. Они бок о бок, завернувшись в одно одеяло, ворвались на кухню. На кухне Лоз рисовал рыбу своей мечты.
- Ры-ы-ыба! - возгласили Йазу с Кадажем. - Лоз! На свете есть не только рыба!
- Рыба, - уверенно заявил Лоз, - это самое главное.
На большом блюде сиротливо поблескивал безупречно очищенный от мяса скелет двухфутовой дорады.

03.12.2005

<< ||

The End

fanfiction