Дом

Автор: Pale Fire & Tanuki

Фэндом: Final Fantasy 7 - Advent Children

Рейтинг: От PG до R.

Жанр: -

Дисклеймер: Все права на персонажей Advent Children принадлежат SQUARE ENIX CO., LTD.

Размещение: с разрешения авторов.

13.
- Да, - Нэлле одной рукой держала трубку, другой печатала. - Хорошо. Все в порядке, Кадаж. Кстати, передай Лозу, что внедорожник мне пригнали. Конечно. Я вас жду. Очень.
"Шера" шла ровно и уверенно. Сид от штурвала рассказывал разнообразные байки. Лоз просился "порулить". Кадаж и Йазу играли в маджонг на желание. Желания у них были разнообразные и высказывались почему-то исключительно на ушко.
Винсент стоял впереди и смотрел. Сид время от времени озвучивал его мысли в стиле "какую землю, ***, засрали".
Йазу, казалось, и не слушавший вовсе, вдруг сказал:
- Это наша последняя земля. Кадаж, я выиграл. Хочу, чтобы ты… Вот, хочу, чтобы ты придумал для Нэлле рассказ о поездке.
Кадаж проигрывал чаще, чем ему хотелось.
- В каком стиле?
- Женский приключенческий роман, - сказал Йазу.
Сид заржал.
- Это как?
- Романтично, с красивыми пейзажами, смешными историями и таинственным главным героем, который всех спасает. - Йазу кивнул в спину Винсента.
- Провокатор, - прошептал Кадаж Йазу на ухо.
Йазу сделал вид, что обиделся.
- А мы скоро? - спросил Лоз.
- Скоро. Мидгар, видишь? Счаз сверху пройдем. Гляньте. Оч-чень познавательно.
- Нет, - вдруг напрягся Кадаж. - Обогни Мидгар с юга. Над ним нельзя. Там… - он прищелкнул пальцами, не зная, как объяснить ощущение.
- Выброс Лайфстрима? - Сид подобрался, выпрямился в кресле. Бросил короткий взгляд на Кадажа.
-_ Смерть поет в чертогах мертвых
Пляшет в пыльных зеркалах.
Прах - в прах.
Жизнь - в прах…_ - Йазу всматривался во что-то, закрыв глаза.
Сид плавно повернул к югу. Костяшки маджонга ссыпались к правому борту. Йазу прижал ладони к вискам. А Винсент стоял сумеречной статуей. Лоз сел на корточки и свернулся в клубок. В его голове кто-то вопил, визжал… тварь без языка и смысла.
- Помехи… - пробормотал Сид, - пристегните ремни. Винс, не нравится мне эта дрянь!.. - и прибавил скорость.
Что-то пронеслось совсем рядом с "Шерой", невидимое, но ощущаемое. Йазу закричал от боли. Машину тряхнуло, как ялик в кильватерной волне тяжелого судна. Кадаж неожиданно выбросил в сторону атаки обе ладони - проявился контур сферического щита, полупрозрачный, льдисто-зеленый. Йазу протянул руку, вливая в щит дополнительную энергию и по-прежнему не открывая глаз. Лоз встал, подошел к братьям, присел рядом, обняв их.
- Вовремя, - тихо произнес Винсент, - спасибо.
- Сам спасибо, - огрызнулся Кадаж, оседая.
Йазу открыл глаза. Вид у него был забавный: сосудики полопались, склеру залило алым. Изумрудная инкрустация в рубине. Из уголка левого глаза на щеку сбегала струйка крови. Йазу вытер ее перчаткой, размазав по щеке.
- Винс, что это за х***ня? - поинтересовался Сид сквозь сжатые зубы
- Прорыв инферно, - в один голос сказали Кадаж и Йазу.
- И не спрашивай меня, что это за хрень! - добавил Кадаж.
- Вы запомнили? - спросил Винсент. - Над центральным реактором такое случается.
Кто-то из братьев фыркнул.
- Это не первый и не последний раз, - объяснил Йазу.
- Будет чаще, - пожал плечами Кадаж. - Но интересно, кто это был.
- Жаба с крыльями, - сказал Лоз. - И с зубами. Как болото.
- Уже Кальм, - сообщил Сид. Сигарету он прокусил насквозь. - А перекинь Винсента - и кранты нам.
Братья никак не отреагировали. Они сгрудились в тесный клубок, не замечая ничего вокруг.
- На юго-запад от города, - сказал Винсент. - Вдоль этой грунтовки. Пятьдесят километров.
- Угу, - буркнул Сид. - Сделаю.

***
"Шера" садилась в долинке. Рев стоял такой, что Нэлле побоялась выходить во двор. О том, что домой они _прилетят_, мальчики как-то не предупредили.
Первым выпрыгнул Сид, потом Винсент, встали по обе стороны двери. Братья проигнорировали помощь. Лоз вел Кадажа, Йазу изо всех сил старался идти сам.
Нэлле вышла навстречу. Впереди шел Винсент, но Нэлле его не заметила.
Это было похоже на возвращение мальчиков три месяца назад. Только хуже. Как и тогда, Нэлле оказалась в тесном кольце тепла, усталости и тишины. Окружающий мир отдалился и стих. Что-то происходило - непонятное и почти неощущаемое, но важное.
Кадаж и Йазу опирались на Нэлле, Лоз поддерживал их сзади. Винсент застыл памятником самому себе. Потом его отпустило. Сид упер копье в землю, закурил. Ребята выпрямились, Йазу снял перчатку, снова отер глаза, взял Нэлле за руку.
- Пойдем домой, - сказал Лоз. - Нэлле, тебя никто не обижал?
Нэлле покачала головой. Мальчики пошли в дом. Нэлле укоризненно посмотрела на Винсента. Сид хмыкнул.
- Здравствуйте, - сказала Нэлле и протянула ему руку. - Нэлле Конгрейв. Спасибо, что помогли.
- Атака инферно, - пояснил Сид. - Парни накрыли "Шеру" щитом. Уж не знаю, как. Сид Хайвинд.
Мальчики могли многое. Нэлле решила не сердиться на Валентайна.
- Идемте в дом.
По дороге Нэлле взяла Винсента под руку. Тот покосился на нее с некоторым испугом. Сид на всякий случай прикусил язык, чтобы не объяснять Нэлле: Винсент занимается любимым делом - боится самого себя.
В доме шумела вода. Из ванной доносились голоса. Одежда Кадажа и Йазу отмечала их путь от порога до ванной комнаты. Лоз выволок из комнаты свое зверье и разговаривал с каждой зверюшкой. Три игрушечных кошки наблюдали.
Сид оставил копье у порога. Винсент разувался, двигаясь скованно и неловко. Нэлле хотелось погладить его по плечу… но она удержалась. Лоз спросил:
- А кусочки есть?
Нэлле улыбнулась и кивнула.
- Здорово! А на нас жаба охотилась. С крыльями. И зубами. - Лоз сделал зверское лицо. - Но мы ее прогнали.
- Над Мидгаром, - добавил, проходя на кухню и садясь за стол, Винсент.
Сид еще позависал у порога и пошел к мойке.
- Это хорошо, - сказала Нэлле Лозу. - Бери кошек и иди мыть руки.
Войдя на кухню, она легко прикоснулась к волосам Винсента. Он был сейчас… почти как мальчики. Сид опять прикусил язык. Спугнуть Винсента - раз плюнуть. Еще года два - ни слова. Винсенту. Шере-то он все расскажет. И про игрушки, и про живое тепло.
Нэлле быстро заварила чай, налила в четыре чашки, еще две оставила пустыми. Из ванной выбрался Йазу - почти живой, в слегка помятом черном шелковом костюме, затканном фениксами, босой. Подошел к Нэлле, коротко мурлыкнул и сел за стол.
- Кадаж сейчас.
Нэлле налила ему чаю. Йазу поставил на колени сумку и начал в ней старательно шуршать. Появился Кадаж - в любимых штанах и новой белой футболке. Штаны стали чуть коротковаты, и он поддернул шнурки почти под колено.
- Это твое, - Йазу отдал Кадажу диплом Королевского Стипендианта. - Это… - выложил на стол три древних книги, посмотрел на Нэлле, - нам с тобой. И вот, - краснолаковая шкатулка. - Это тебе.
Нэлле пододвинула шкатулку, откинула крышку и подняла ожерелье из перламутровых блях. На каждой бляхе прозрачным лаком был выписан знак благого пожелания. Нэлле тут же приложила ожерелье к груди.
- Там еще браслеты, - сказал Йазу.
Винсент опустил глаза, Сид сдержал очередной комментарий, а Кадаж непочтительно фыркнул. Сид над Винсентом не издевался. Вот Винсент не смешной - а вместе они смешные.
- Зато у меня есть картинки, - сказал Лоз. - В "Шере".
- Дома хорошо, - мечтательно пропел Йазу, пока Нэлле надевала ожерелье и браслеты. - До-о-ома…
- Винс, ты на чердаке ляжешь или в гостиной? - спросил Кадаж. - На чердаке кровать широкая. А в гостиной только диван.
- Жесткий, - добавил Лоз.
- Да нормальный диван, - возразил Йазу.
- На чердак. Нам перетереть надо, - перехватил инициативу Сид. Он собирался прояснить Винсенту ситуацию, а то ведь так и будет… почти как Клауд.
- Вот и славно, - сказала Нэлле. - В ванной есть чистые полотенца, Лоз, я думаю, поделится парой футболок.
Лоз закивал. Среди десятка футболок у него было две любимые и три нелюбимые. Нелюбимых не жалко.

***
На чердаке Винсент сел на край кровати, а Сид растянулся поперек. Он смотрел на стропила и жестикулировал привычной флягой.
- А можно было предупредить? Или мне мысли читать научиться? Парни вон подарков прихватили, а один мой знакомый лох думает не пойми о чем.
Как у Сида получалось хлебать самогон из положения лежа, современная физика объяснить не могла. Головы он не поднимал.
Винсент сидел молча. В прошлой жизни он бы, пожалуй, покраснел. Сидеть было неудобно, а то, что Сид не настаивал на совместном распитии, наглядно демонстрировало, что он возмущается всерьез.
- Я знаю, - сообщил Винсент.
- Да я уж знаю, что ты знаешь. Я тебе сам сказал - семнадцать минут тому тогда. А в какой ***** твоя голова была до этого?
Винсент только плечами передернул. И начал разматывать бандану. То, что Йазу - надо думать, втайне ото всех - озадачился подарком, ошарашило Винсента так же сильно, как и собственная дурость. Это была часть нормальной мирной жизни: путешествовать, привозить из путешествий сувениры. Лабораторный детеныш Йазу каким-то образом научился жить нормально, а…
- Я не умею нормально жить.
- Ага. Зато умеешь нормально страдать. И долго ты собираешься *** пинать? Кста, за сюрприз спасибо. Молодец тетка, - Сид сделал большой глоток, перевел дух.
- Я же говорил.
- Угу, - Сид стал немногословен, как всегда, когда о чем-то размышлял.
Винсент встал и начал шарить в ближайшем ящике с какими-то тетрадками. Нашел старый, наполовину изрисованный детский альбом. Вытащил из кармана карандаш. И начал заново набрасывать эскиз реконструкции чердака.
- Дом-дом-дом, - пропел Сид, повернулся на кровати и закурил.
- Чудесный дом, - кивнул Винсент.

14.
Нэлле стояла у приоткрытого окна и курила. На чердаке грохотало: Йазу озвучил свою идею реконструкции, так что Лоз при поддержке братьев - главным образом моральной - занимался переделками.
Йазу двигался бесшумно, но Нэлле увидела его отражение в чисто вымытом стекле и повернулась. Йазу сел на край стола.
- Мы все посчитали. Лоз даже картинку нарисовал.
- И проводку тоже?
- Нет. Но это же просто. - Он покачал ногой, посмотрел в винсентов чертеж, ненадолго задумался. - Нэлле, нам нужно узнать, как любить друг друга правильно.
Нэлле покраснела - почти незаметно. Подошла к книжной полке и сдернула с нее потертую тонкую книгу - "Отроческий курс выживания". Ближе к концу в книгу была воткнута закладка. Йазу, конечно, спрашивал не совсем об этом, но базовые знания о биологии полов мальчикам тоже не повредят. Потом Нэлле подошла к столу и достала из верхнего ящика распечатку с крупным курсивным заголовком: "100 вопросов о геях, которые вы всегда мечтали задать". К этой же распечатке была подшита небольшая иллюстрированная статья о техниках орального и анального секса, найденная на одном из гей-сайтов.
Совершенно не желая отвечать на вопросы мальчиков о столь интимном предмете, Нэлле предпочла подготовиться заранее.
- Держи. Сначала книгу, потом распечатки. - Нэлле очень старалась, чтобы ее голос звучал естественно. - Вы уже решили, где будете брать утеплитель?
Йазу немного расстроился - кажется, Нэлле вовсе не хотела говорить о любви. Что же, ее можно понять - для нее это когда-то слишком печально закончилось.
- В Мидгаре, как обычно. Там все найдется - если поискать.
Нэлле села за стол. Длинные пряди Йазу почти касались столешницы.
- Думаю, просить вас быть осторожнее бесполезно?
- Мы всегда осторожны. Иначе бы не выжили.
Взгляд Нэлле стал печальным и нездешним.
- Знаю.
- Не беспокойся. Мы же возвращаемся. Всегда.
Йазу был искренне уверен, что так оно и есть. Он даже в мыслях не допускал, что может быть иначе. Нэлле не стала говорить - она и думать об этом себе запрещала, - какие страшные сюжеты норовят развернуться в ее сознании, стоит мальчикам задержаться всерьез. А задерживались они часто.
- Вам понадобится что-то вроде крема. Посмотри в ванной, верхняя полка левого шкафчика.
- Я Лоза побаиваюсь, - пожаловался Йазу, - он большой.
- Это не так страшно, - что Нэлле знала по опыту. - Плохо то, что он не умеет останавливаться.
А ведь, кажется, и ее личный опыт может помочь… Вот только как об этом сказать?
Йазу наклонил голову, посмотрел искоса. Так только он умеет - у любого другого движение выглядело бы неестественным и нелепым.
- Ткани эластичны, особенно если их подготовить, - Нэлле поймала правильный, "учительский" тон. - К тому же, если сначала он кончит от минета, он будет не таким резвым.
- Мр-р? Минет - это как? - уточнил Йазу.
Нэлле взяла у него распечатку, нашла иллюстрацию и показала. Йазу вгляделся в картинки и медленно облизал мизинец. Нэлле улыбнулась наивному эротизму жеста, за которым явно стояло совершенно конкретное воспоминание.
- Обычно это работает. И лучше вам сразу начинать так, чтобы у Лоза сложилось очень определенное представление о том, каким должен быть правильный секс.
- Этот вид любви называется секс, - констатировал Йазу, по-кошачьи потянувшись.
- Плотский аспект любви, - уточнила Нэлле.
- Я пошел, - сказал Йазу, соскальзывая со стола.
- Погоди, - Нэлле поймала его за запястье, мягко развернула к себе. - Лоза хотят взять на работу в автомастерскую, но не могут, потому что у него нет документов. В муниципалитете мне сказали, что вы можете получить ID, как сироты. Но для удостоверений придется фотографироваться. И еще отпечатки пальцев.
- Фотографи-и-и-ироваться? - протянул Йазу, улыбнувшись. Даже ему это показалось шуткой.
- Да, так что давай подумаем, как объяснить ваши глаза. У людей таких не бывает.
- Мутация? Мидгар, выброс Лайфстрима? Или инферно? Такое бывает?
- Не семнадцать лет назад - вам с Лозом будет семнадцать по документам. Тогда все было спокойно. Может быть, Нибельхейм? Там был реактор, лаборатория. Все погибли, так что проверить данные невозможно. Может, там моя троюродная сестра работала.
- Это мы сводим концы с концами? Хорошо, пусть. А мы, получается, долго были бездомными?
- Сефирот сжег Нибельхейм - реактор, лабораторию, город - несколько лет назад. Там ничего не осталось. У вас есть боевая подготовка, значит, можно придумать, что вас тренировал кто-нибудь из тамошнего гарнизона. А потом вы действительно бродяжили несколько лет, потому что… ну, скажем, вам было некуда идти.
- Мы не знали, куда идти, - продолжил Йазу. - А байки и оружие… мы взяли сами. После.
- Не то чтобы вас когда-нибудь спросят, но если спросят, ваши истории должны быть непротиворечивыми. Сестру я видела в последний раз лет двадцать назад, потом мы только переписывались. Что у нее есть дети, я знала, фотографий она не присылала, в гости не звала, кто отец детей - не говорила. Бывает, дела житейские.
- Так она на самом деле была? - поинтересовался Йазу. - Мы с Кадажем подумаем, чтобы было красиво и правдоподобно. Он умеет.
- Не было. Но могло быть. Опровергнуть нас сможет только Руфус Шин-Ра… если захочет.
Йазу улыбнулся.
- Не захочет.

15.
Одним прекрасным утром Тифа обнаружила, что может позволить себе минут двадцать отдыха. Через неделю нашлось почти два часа. Тогда она задумалась и вспомнила, что за последние две недели из приюта забрали восьмерых. Забрали в хорошие руки. Люди приезжали из самых разных мест, привозили рекомендации, семейные альбомы. Она не запоминала имена, возни хватало и без того, только записывала номера телефонов. Да и дети в последнее время научились присматривать друг за другом. Может быть, она сможет однажды вернуться к любимому делу? Было бы здорово.
Из очередной поездки вернулся вымотанный Страйф. Сутки он отдыхал, а потом пересчитал подопечных и понял, что что-то не так. Их осталось немногим больше двадцати.
Для начала раздраженный и изрядно встревоженный Клауд пошел к Тифе и попробовал затеять разбирательство. Тифа воткнула иголку в ветхие штанишки и встала. До краев полная праведного гнева.
- Интересно, а чего ты хотел? Чтобы я до скончанья века вкалывала, как проклятая?
Клауд непонимающе хлопнул ресницами.
- Да ты знаешь, сколько я горблюсь на нашу благотворительность? И хоть кто-то мне скажет: спасибо, Тифа, как ты много делаешь, Тифа, мы тебе благодарны, Тифа?!! Нет, все чего-то просят, просят! Да я разогнуться по утрам не могу, у меня в спине как гвозди! Я забыла, когда я сама проснулась в последний раз! Да ты спасибо должен сказать Винсенту, что он вутайских обратно увез! И два раза спасибо - тому, кто в Джуноне и Кальме объявления о приюте повесил!
- А я мало вкалываю? - обиделся Клауд.
- Ты вкалываешь? Это ты вкалываешь?? Ты мотаешься черти куда на черт знает на сколько - ты хоть один сопливый нос сам вытер? Ты хоть один гвоздь сам забил? Пойди лучше бачок в дамской комнате почини! И умывальник забился!!!
Клауд ушел от Тифы в недоумении - и слегка пришибленный. Починить бачок он не смог. Там надо было менять всю систему, но сказать это Тифе… нет уж, не сегодня. В сифоне умывальника обнаружился напрочь загнивший носок, обмотанный комьями длинных темных волос.
Он сунулся на зады "Седьмого Неба" и услышал звонкие голоса. Дети во что-то играли на ближайшем пустыре, отделенном от двора полуобрушенной стеной и, кажется, очень веселились.
- Жило-было гребесло, много щепок принесло, настрогало, подожгло и обратно убрело! - выдавали скороговорку две старшие девочки, крутя пару длинных скакалок из изолированного провода. Дети прыгали через скакалки - по трое, сменяя друг друга. Вот настала очередь незнакомого подростка, держащего за руки Дензела и Марику. Смеясь, все трое пропрыгали строфу: "Жил в пещере старый тролль, у него зубная боль, старый тролль куснул орех, зубы вылетели все!" - и отбежали, чтобы не мешать другим.
Клауд почувствовал, что глаза у него лезут на лоб. Подростком был… это!.. это же!..
- Ты!!! - завопил Клауд.
Кадаж вскинулся. Увидел Клауда Страйфа - в безрукавке, перемазанного по плечи и с трубным ключом в руках. Ключ не смотрелся.
- А где Гребесло? - невинным тоном спросил Кадаж.
Клауда настигло озарение. Гребеслом они называли… Ультиму?!
Девочки перестали крутить скакалку. Намечалось что-то очень интересное. Дензел бросился было к Клауду, но остановился в двух шагах.
- Клауд! Фу… ты чем пахнешь?
Клауд было начал замах - и передумал. Он найдет ублюдочного клона позже. Как тот еще жив?
Кадаж мило потупил глазки. Удирать он вовсе не собирался. Девочки со скакалкой незаметно переместились так, чтобы прикрыть Кадажа от Клауда, который кричал, пах, и никогда ни с кем не играл.
- Клауд, - копируя интонации Тифы, сказала Марлин. - Давай ты вымоешься, причешешься и придешь снова. Мы будем в мяч играть.
Она посмотрела на Кадажа. Тот кивнул.
- Можно и в мяч. А можно еще во что-нибудь.
Тут же загалдели:
- А тот мячик лопнул!
- В стаю!
- А мы в резиночку будем!
- Девчонки! В шарики надо играть!
- Сам девчонка! Кто биткой с третьего броска…
Поднялся такой шум, что Кадаж замотал головой. И звонко хлопнул в ладоши. Все сразу стихли.
- Будем играть в Вутайские джунгли. А Клауд… - Кадаж хитро посмотрел на "не-братика", - …будет Шер-ханом.
- А ты? - спросила Марлин.
- А я как всегда. Мя-а-а-у…
Клауд взялся за голову и пошел прочь. А Тифа вообще в курсе, с кем играют дети?!
Тифа готовила. Готовить на такую ораву простые блюда было гораздо сложнее, чем сочинять сложные закуски в баре. Она обернулась, услышав Клауда, пошарила на мойке, протянула ему нож.
- Помогай.
Клауд кое-как отмылся средством для чистки кафеля, вытерся и взялся за лук.
- Бачок надо менять совсем.
- Вот и поменяй, пока ты здесь.
- Где ж я… - окончание фразы Клауд проглотил. - Попробую.
- Ты не пробуй, ты делай.
Клауд попытался переключить внимание Тифы.
- А ты знаешь, с кем дети днем играют?
- Ага. С Багирой.
- Че… - тут до Клауда дошло, что если Гребесло, то почему и не Багира? - Это Кадаж. Ну, клон. Который искал голову Дженовы.
- А! Так они детей в Вутай отвозили вместе с Винсентом, Юффи говорила. Не разбрасывай шелуху по полу, в ведро кидай.
Клауд посмотрел на Тифу еще более круглыми глазами, чем на Кадажа. Весь мир рехнулся.
- Ты его еще обедать позови.
- А он там сейчас? - Тифа встала, высунулась в окно, крикнула: - Через час обед! Всех касается!
Кадаж, вытянувшийся на гребне стены, ответил:
- У меня своя добыча! - дома готовили лучше.
Клауд опустил нож:
- Вы все спятили, что ли?
Тифа вернулась на место, споро крутанула картофелину под лезвием:
- Фигней страдаешь? Та история кончилась. Сам подумай…
- Да он же клон Сефирота!
- Сам-то! Лучше бы радовался: вот, великого Солджера детки. Ты что делаешь?! - луковица катилась по полу. - Ты помогать взялся или что?
Иронии Тифе не хватало. Но интонации были убийственные. Клауд подобрал луковицу - взялся так взялся. Лук был злой - на глаза наворачивались слезы.
- Не шмыгай носом, возьми у меня в кармане платок. И помидоры порежь.
Спорить с Тифой бесполезно. Клауд думал. Если Кадаж общается с детьми, значит, у него есть какой-то план. Неясно, какой, но ничего хорошего ждать не приходится.
- Ножи точить надо…
- И кто это должен делать? - Тифа снова злилась.
Клауд окинул взглядом кухню.
- А Лиз где?
- А кто ей возьмется сверхурочные платить? Ты? Натурой? - Тифа окинула Клауда взглядом.
- Ну я. Я мало приношу?
Клауд тоже начал заводиться. На его взгляд, он пахал как проклятый и все свободные деньги отдавал Тифе. Что деньги - именно свободные, Страйфу и в голову не приходило. Грабительская рассрочка за новый байк, техобслуживание, изрядные накладные расходы, дорожные поборы сжирали две трети курьерского заработка.
- Клауд, - Тифа вдруг резко сбавила обороты, - пойди и посмотри счета. Вот просто посмотри. Пожалуйста.
- Отпустишь - посмотрю.
Помидорина выскользнула из-под тупого ножа, и Клауд едва не порезался. Тифа вздохнула.
С улицы доносился детский смех, лай, рычание, визг и даже шипение. Потом Кадаж звонко пропел:
- До-о-оброй охоты!
- До-о-оброй охоты! - ответил хор детских голосов.
Взревел и быстро стих байк. Хлопнула дверь, раз, другой. Дети галдели, спорили из-за очереди к рукомойникам. Марлен вошла на кухню и начала расставлять тарелки, Дензел занялся ложками и чашками.
- Что сегодня на обед? - Марика уже села за стол.
- Суп с тушенкой. И салат.
Марика кивнула. Качество и разнообразие еды уже давно не обсуждалось. Интересно, а что на обед у Багиры?
- Клауд, помоги перенести кастрюлю.
Весила кастрюля побольше клаудова клинка, была горячая и дико неудобная.
Суп разлили по тарелкам. Кто-то тут же облился горячим. Кто-то сгреб себе весь хлеб с общей тарелки. Кто-то запищал, что его толкают локтями. Кто-то потерял ложку. Две подружки заспорили, у кого в супе больше кусочков картошки, и поругались. Кто-то громко чавкал. Кто-то с хлюпаньем втягивал в себя бульон.
Тифа некоторое время мрачно смотрела на это, потом назидательно подняла половник. Писки и визги стихли. Тифа обошла стол и встала за спиной у похитителя хлеба. Тот неохотно вернул почти всю добычу.
- И так каждый раз, - громко, с выражением и интонациями Тифы, пожаловалась Дензелу Марлин. Тот пожал плечами, продолжая есть.
Клауд кинул на Тифу изумленный взгляд. Тифа никакого взгляда не заметила. Она надеялась, что хоть кто-то попросит добавки.
Добавки, как всегда, попросили "вутайские волки" - четверо самых резвых мальчишек, готовых смолотить что угодно. Вместо лимонада из пакетиков многие просили просто воды.
К ночи голова у Клауда гудела. Два раза он засыпал на ходу, а Тифа, с виду свежая и довольная, готовилась к вечерней смене. И разговаривать с Клаудом не желала.

16.
Винсент стоял перед прилавком цветочного магазина, перебирая названия. Хризантемы? Нэлле вутайка, в Вутае хризантемы высаживают на могилах. Астры неряшливо выглядят, это может показаться пошлым. Герберы были в прошлый раз, а рудбекии - в позапрошлый. Цветущий гиацинт в горшке - излишний намек. Монтбреции требуют сложной аранжировки. Для ирисов и тюльпанов не сезон, хотя ирисы подходили Нэлле идеально.
Очередное приглашение Винсент получил еще третьего дня. Взял напрокат машину, чтобы не затруднять ни Нэлле, ни мальчиков. И все-таки?
Гладиолусы. Прямые цветы с распахнутыми "глазами". Винсент осмотрелся. Да, гладиолусы - вон те, иссиня-фиолетовые, почти до белизны светлеющие к донцу. Пять штук, и две веточки аспарагуса. Теперь следует озадачиться тортом. Чай Винсент выбрал заранее.
Дверь открыла Нэлле. Радостно улыбнулась, всплеснула руками в перламутровых браслетах и унесла цветы в гостиную. Лоз восторженным воплем приветствовал торт своей мечты - с суфлейными башенками, шоколадными кружевами и красными ягодками. Кадаж присел, разглядывая новые ботинки Винсента - берцы со шнуровкой до середины голени.
- Класс. Хочу такие.
А Йазу, подкравшись почти незаметно, шепнул:
- Винсент, ты бы спросил, какие цветы Нэлле любит.
И утек на кухню, забрав чаи и помахивая невидимым кошачьим хвостом.
Не здоровались они явно принципиально. Значит, приняли в семью. Винсент бережно перебрал воспоминания - фотоальбом и чайная церемония, улыбки Нэлле, ревнивое ехидство Йазу, град вопросов Кадажа, рисунки Лоза с кривыми подписями… На заднем плане, чтобы не сдуло случайным ветром - видение дома, оплетенного диким виноградом, и прикосновения его хозяйки. Запрещенное право на жизнь.
- А я теперь тоже Конгрейв! - в который раз сообщил Лоз.
- Все Конгрейвы. Смотри, какие ботинки.
- О, кайф! А удобно?
Кадаж и Лоз углубились в обсуждение ботинок.
- Винсент… Функциональный анализ - у меня не получается объяснить, - подошел Йазу.
- Гадость бессмысленная, - отреагировал Кадаж. - А ты теорию исторических последовательностей не понимаешь.
- Между прочим, о последовательностях. В приближении любая последовательность является чем? - Винсент посмотрел на Кадажа. - Йазу, не спеши.
- Вы до сих пор тут? - Нэлле выглянула из гостиной. - Кадаж, поставь, пожалуйста, чайник. Йазу, выбери сервиз.
- А я порежу торт, - предложил Лоз.
Братья синхронно сорвались с места, оставив Нэлле и Винсента ненадолго наедине.
- Наверное, мне стоит их поздравить. У меня информация обо всех функционирующих высших учебных заведениях. И… могу я вас пригласить на ужин?
Нэлле на мгновение опустила ресницы.
- Спасибо. Когда?
- Дня через три. То есть через три дня ровно. Вас не затруднит подъехать в девять часов на Центральную площадь?
- Хорошо. Вы в порядке? Выглядите устало.
- Утомительный рейд, ничего больше.
Винсент едва не сказал: "Это не должно вас беспокоить". Почему-то в обществе Нэлле он терял способность к нормальной речи и цеплялся за формальности.
- Берегите себя, - негромко сказала Нэлле.
- Что со мной может случиться? - почти удивился Винсент.
- Вот пусть ничего и не случается.
Из кухни появился Йазу с каким-то совсем уж невиданным сервизом и Нэлле повернулась к нему.
- О, ты думаешь так? Я и забыла о нем.
- На чердаке был.
- Кстати о чердаке… - Винсент снял плащ, повесил его на крюк. Под плащом был узкий кожаный костюм со множеством ремней и пряжек. Прикидывающийся плащом сложный симбионт затрепыхался и обиженно повис, - …и теории исторических последовательностей.
- Функция, но как? Ты обещал рассказать, где добывается утеплитель.
- Боги, да мы уйдем сегодня из прихожей? - не выдержала Нэлле.

17.
- И с таким снаряжением ты собираешься брать Мидгар? - Йазу скептически осмотрел беспородный кастет и пару ножей, в прошлом, видимо, кухонных. - Наглость, конечно, города берет, но я бы предпочел пару стволов.
- Не брать Мидгар, - уточнил Кадаж, - брать из Мидгара. О! Пусть Лоз композитный ключ возьмет. И большие ножницы по металлу.
- Где ты ему потом новый композитный ключ достанешь? - Йазу помотал головой, пересчитал запасные обоймы. - Чувствую, придется разживаться трофеями с поля боя. Потому что пока это не арсенал, а маникюрный набор.
- Маникюрный набор для ближнего боя. Лоз, бери монтировку и ножницы. Посмотрим, сколько стволов взошло в Мидгаре.
Йазу в очередной раз развернул почти силой вытащенную из Винсента карту.
- Значит, так. Или третий сектор, или шестой. В первый, четвертый и седьмой - вообще никто соваться не решается, второй, пятый и восьмой уже вынесли подчистую.
Кадаж глянул на карту.
- Шестого нам хватит. Там был хладокомбинат.
- Вот как сейчас вижу, как мы курочим эти рефрижераторы… Кстати, стоило бы заглянуть сюда, - Йазу ткнул пальцем в центр. - В Шин-Ра билдинг были казармы и арсенал.
- Проходим рядом, если чисто, зайдем. Дальше по М6 или по М8 и в шестой сектор по этой развязке.
- Если она не осыпалась и мы пройдем там с машиной.
Лоз, примерявший кастет, подал голос:
- Хочу нормальный байк.
- На байк не рассчитываем. Повезет - прихватим.
Лоз на пробу ударил в опорную стойку навеса. Та жалобно хрустнула и сложилась. Лоз успел выскочить как раз под хлынувшую из желоба воду.
- Кастет приемлемый, - констатировал Кадаж. - Завтра с рассветом. Лучше раньше.
- Если проснемся, - сказал Йазу. - Воду бы не забыть взять.
- И еду, - добавил Лоз.
- Не забудем. Разбужу, - пообещал Кадаж несколько угрожающим тоном. Будить Йазу… Это было долго. Или очень шумно.

***
Утром неожиданно обнаружилось, что Кадажу его плащ узок в плечах. У Йазу запястья жалобно торчали из слишком коротких рукавов. Лозу просто пришлось одеться в джинсу: черная куртка не сходилась на груди, если он надевал под нее хотя бы майку.
- Большие, красивые и умные, - вздохнул Йазу.
- Просыпайся совсем, - ответил Кадаж, - разберемся.
Ехали на двух байках и внедорожнике - Лоз за рулем. Полтора часа. Мидгар, вид сверху.
Кадаж отметил, что в центре чисто и повел. Йазу оценил ситуацию, согласился, подстроился в пару. Есть ли в арсенале запасы материи? Хотелось бы. Чрезмерно выкладываться Йазу терпеть не мог, а тот лозов трофей они частично растратили, частично… кажется, его Юффи сперла. Или Винсент? Йазу не собирался выяснять. Интереснее было бы разжиться новой.
Вокруг Шин-Ра билдинг было оглушающее тихо. По ощущениям, выбросы случались все чаще, а сейчас как раз временное затишье. Страйфов приют надо вывозить из города. А то съедят. Йазу нечаянно поймал мысль Кадажа - это случалось все чаще, а здесь, кажется, мысли всех троих вообще текли друг сквозь друга, переплетаясь и сливаясь.
- Страйф отобьется. Его работа.
- Страйф редко. А Тифа не отобьется. Нам туда.
Поставив технику так, чтобы она не бросалась в глаза, двинулись к останкам Шин-Ра билдинг. Издалека небоскреб казался почти целым, вот только земля вокруг вздыбилась бетонными глыбами, из которых торчала арматура, да стекло неприятно хрустело и посвистывало под подошвами.
Йазу задрал голову.
- Высоко. И пешком.
- Нам высоко не надо. Арсенал в цоколе, казармы - первый и пятый. Взрывчатку бы…
- И весь этот неэротический символ на нас ложится. Потом, мы и без взрывчатки можем. Один Бахамут…
- И весь этот символ все равно на нас ложится, - Кадаж фыркнул.
Вошли вовнутрь. Шаги гулко отдавались от стен и потолка. Пункт охраны при дверях. Пять высохших, частично изъеденных трупов.
- Это не мыши, - сообщил Лоз очевидный факт. С мышами он близко познакомился в автомастерской.
- Вижу, - подумал Йазу и сказал Кадаж.
Йазу выстрелил в замок металлического шкафчика на КПП. Вытащил пару мощных фонарей, проверил - светят, хоть и слабенько. Вручил один Лозу, второй оставил себе. После "жабы с крыльями" своему зрению он доверял не очень.
Арсенал. Бронированная дверь приоткрыта. Головой к двери лежал еще один труп. Вместо головы - пустой, выеденный изнутри череп.
- И чего сюда люди не ходят? - не понял Лоз. - Тихо, пусто, никого нет.
- Не-мыши по углам прячутся, - продолжил Кадаж, - стайками… Огнемет тоже ищем.
Йазу покачал головой, поднял руку, словно перебирая пальцами невидимые струны.
- Не опасно. Не для нас.
- Пока не опасно.
Лоз открыл дверь шире. Как ни странно, она не скрипела. Йазу включил фонарь. У самой двери высилась запертая на кодовый замок стойка с бастардами.
- Гребёсла. Много, - сказал Лоз, дергая замок.
Кадаж осматривался. Табельное. Гребёсла табельные, стволы тоже. Ган-блейд или трехствольник здесь не найти. Но и крупнокалиберный двадцатизарядник подойдет.
Йазу загрохотал чем-то.
- Нам гранаты нужны? Z14 и Z24.
- NT ищи, - неожиданно сказал Лоз.
- Разгрузки и подсумки, если гранаты. Не в руках же нести. Лоз, иди сюда.
Кадаж смотрел на нарезное оружие совершенно невероятного калибра. Йазу долго шуршал в глубине, потом появился с пятью набитыми подсумками и двумя поясами.
- Разгрузки там есть, мерить надо. Лоз, только не пристреливайся здесь!
Лоз покрутил в руке ружье. Посмотрел ему под ствол. Слепо пошарил там, где не хватало какой-то функциональной части, и сообщил:
- Гранатомет с подствольным огнеметом. Беру.
Разгрузка подошла только Лозу - на Йазу, даже утянутая полностью, она хлопала при каждом движении, а Кадаж нашел систему подсумков на лямках с большим количеством степеней свободы. Лоз радостно ухнул - он увидел берцы. Йазу, скинув разгрузку, начал примерять ботинки, светя в каждый фонариком.
- Помесь хорька, шнурка и штопора, - бормотал он. - Гибрид Дженовы с игрункой. Боевые тараканы… Интересно, Винс сюда за тапочками ходил?
- Он невкусный, - сообщил Кадаж, чувствуя отдаленное и пока почти безразличное чужое внимание.
- А пойдем-ка мы отсюда… покурим, водички попьем, - предложил Йазу, поднимаясь.
- Стволы - и пошли.
Кадаж, который видел в темноте и без фонариков, безошибочно нашел стенд с короткими, на вид нелепыми тяжеловесными пистолетами. Разбил стекло, коротко свистнул, перекинул один - Йазу и два - Лозу. Взялся за ящик с обоймами. Йазу сунул ствол за пояс и подхватил ящик за вторую ручку. Лоз навьючился подсумками, пристроил на плечо гранатомет, осветил еще раз стенды, проверяя, не забыл ли чего полезного.
- Потом еще придем, - пообещал Кадаж.
- Ходу, и быстрее. Я не люблю шнурков, - добавил Йазу.
Возле двери крутился неприятный сквозняк. Кадаж чуть сбавил шаг, оказываясь поближе к братьям, осознал, что снова смотрит как через очень чистое стекло. Что-то метнулось в дальнем углу. Йазу вскинул руку с ганблейдом, но не выстрелил. Пока незачем.
Шорохи наползали, густели, негромкие, но настойчивые. От них во рту появлялся медный привкус и зудели внешние уголки глаз.
- Пока не надо, - тихо сказал Кадаж, чувствуя, как отступают стены и покалывает кончики пальцев, - сейчас они нас увидят…
Не сговариваясь, вполоборота, привычным строем - моментально оказались у двери. Первым вышел Лоз, потом Йазу. Последним Кадаж. Дойдя до байка, Йазу протянул к Кадажу руку. Тот вложил в нее пачку сигарет и зажигалку. Йазу затянулся и закашлялся.
- Как ты эту дрянь куришь?
Лоз раскладывал добычу в багажник, сочиняя для огнемета помпу и бак. Бензин сгодится или керосин. Надо дома попробовать.
- А перекусить? - спросил Лоз.
Йазу вручил ему ореховый батончик.
- Доедем - перекусим, - сказал Кадаж.
До хладокомбината ехали переулками. Большая часть трассы была разрушена, полотно словно когтями драли. Байки еще проходили, машина - уже никак. Йазу пересел пассажиром к Кадажу, Лоз - на байк Йазу.
Первый грузовик-рефрижератор торчал около разгромленного здания супермаркета. В супермаркете, судя по виду, пировали и плодились крысы и их гуманоидные аналоги.
- Тормозни, - крикнул Йазу в ухо брату, соскочил с байка раньше, чем тот остановился, и вошел в разбитые стеклянные двери.
Крысиные и человеческие скелеты со следами зубов. Битые бутылки. Зеркальные колонны. Кучи окаменевшего дерьма по углам и стойкий запах мочи. На первом этаже не осталось ничего: продовольственные и винные прилавки вынесли в первую очередь. Йазу пнул зазвеневшую и откатившуюся тележку с рваными полиэтиленовыми пакетами и пошел к эскалатору. Лоз недоуменно вертел головой, пытаясь сообразить, что это за дом. Кадаж догнал Йазу, демонстративно закурил.
- И что ты там забыл?
Йазу показал пальцами: ножницы.
- Маникюрный набор.
Кадаж поднял глаза к потолку, засвистел что-то очень мелодичное.
- Можешь со мной не ходить. Лоз, не отставай!
Идея осмотра супермаркета Кадажу не нравилась совершенно. Лоз неразборчиво пробормотал что-то про "пинать" и отставать перестал.
Половину второго этажа занимал отдел игрушек. Лоз сдавленно завопил и бросился к большим и детальным моделям машин и байков. Теперь Йазу посмотрел в потолок. И увидел колонию летучих мышей.
- Братик, смотри, - окликнул он Кадажа. - Винсентовы родичи?
- У них тут гнездо. Спят. И воняют. Нет, не родичи.
- Винсент не воняет, - согласился Йазу. - Идем выше?
- Безнадежно. Лоз! Мы еще спустимся, пошли!
Лоз, бережно стирая помет со здоровенной коробки, подошел к братьям.
- Вот! - он показал шин-ра байк, очень похожий на настоящий.
Йазу шел к лестнице в "Парфюмерию. Косметику. Галантерею". Кадаж уже два раза пожалел о том, что они вообще здесь остановились.
В галантерейном Йазу разбежались глаза. Кадаж тяжело вздохнул. Йазу, как по нитке, притянулся туда, где за пыльными витринами блестели полированные лезвия, и зарылся в коробки с несессерами. Что именно нужно, чтобы содержать руки в порядке, он знал довольно приблизительно, поэтому решил выбрать самый полный комплект. Но и полныз было видов шесть или семь. Йазу глубоко задумался. Сзади подошел Кадаж, пригляделся и ткнул пальцем в серебристую кожу одного из наборов. Йазу пожал плечами, сунул серебристый набор Кадажу, а себе взял замшевый - почти такой же, только лезвия у ножниц были немного длиннее и тоньше. Потом подошел к окну, глянул вниз и хмыкнул. Во внутреннем дворе магазина тоже стояли рефрижераторы.
- Кадаж, поглянь.
- О! - обрадовался Кадаж.
Еще с эскалатора стало слышно, что на первом этаже кто-то копошится. Йазу напрягся, скривился, потянул ствол - новый, необстрелянный. Но первым сориентировался Лоз - отследил одинокую невнятную фигуру, в момент оказался рядом, ровно в метре от обшарпанного мужика по-прежнему с коробкой под мышкой. Задумываться у того времени не было - он ударил арматуриной точно по тому месту, где Лоз был полсекунды назад. Лоз оказался сзади и тяжело хлопнул мужика по плечу. Тот взмахнул арматуриной еще раз. И еще два. Потом Лоз ударил. Мужик сложился пополам и рухнул на пол, хватаясь за живот. Лоз с размаха ударил снова - ногой по почкам. Мужик задушено пискнул. Лоз примерился опять. Мужик свернулся, попытался если не встать, то хотя бы отползти, и Лоз ответил связкой из трех ударов. Первый пришелся по печени, последний сломал шею.
- Идем, - сказал Кадаж от двери во внутренний двор.
Возились довольно долго. Сначала выбирали из пяти машин две, в которых воняло бы не слишком сильно. Выбрали. Перешвыряли из одной блоки с газировкой - бутылки, грохаясь о бетон, взрывались и разбрызгивали приторную коричневую пену. Вторая была почти стерильна. Впрочем, в ней раньше перевозили пиво, так что ничего удивительного в пустоте не было.
Часа три обдирали внутреннюю обшивку кузовов. Ножницы по металлу были только одни, ножи обшивку не брали, о Соубе никто даже не заикнулся. Когда Лоз отодрал первый лист и Йазу увидел цвет утеплителя, с ним случилась смеховая истерика. Кадаж пригрозил облить Йазу газировкой. После того как содрали фольгу, работа пошла споро. На сухом месте росла стопка листов убийственно-розового цвета. Две кипы утеплителя, перемотав скотчем, понесли приторачивать к байкам. От этой картины в приступе смеха сложило уже Кадажа.
- Если нас в таком виде застукает Клауд, - серьезно сказал Йазу, приматывая розовый кошмар к задним воздухозаборникам, - это будет полный реванш за гребесло.
Кадаж подавился смехом и оперся лбом о воздухозаборники. Отдышался, помотал головой, вытряхивая оттуда мир в розовых тонах, и мужественно помог Йазу со второй стопкой.
- У тебя сеточка на лбу, - сказал Лоз Кадажу и протянул коробку с игрушечным байком. - Его не забудь.
Из города выезжали, когда стемнело. И нарвались на засаду. Грабить мидгарских сталкеров было прибыльным делом.
Дорогу перегородили старой фурой, заперев почти полностью, и начали стрелять. Лоз затормозил, Йазу с Кадажем симметрично развернулись в разные стороны. Йазу начал ответный огонь на ходу сразу с двух рук: более надежный ган-блейд в правой, незнакомый пистолет - в левой.
Одного стрелка Кадаж сбил на широком развороте. Еще двоих, не успевших убежать с огневой позиции, срезал Соубой. Лоз выкатился из машины, залег почти под ней, вызывая на себя огонь дальних стрелков, стоявших на возвышении, и этим обнаруживая их для Йазу. Тот снял снайперов парой аккуратных выстрелов.
Кадаж ехал по большой дуге, "качая маятник". Один из нападавших скрылся в руинах, из двоих, уцелевших со стороны Йазу, один попытался закрыться стандартным бастардом. Бесполезно.
- Этот мой! - недовольно крикнул Йазу.
Лоз, пригибаясь, перебежал к фуре, выдернул из кабины залегшего на полу водителя, ударил его в висок, ломая кость, и сел за руль. Запустил мотор, застопорил педаль газа и выпрыгнул. Самые умные, бывшие с внешней стороны засады, к этому моменту сделали ноги.
- Вот так всегда, - Йазу начал ворчать. - Не шнурки так отрепье, не отрепье так отморозки… Никакой жизни нет! Бедный я маленький…
Кадаж подъехал к Йазу и нежно поцеловал его в щеку. Лоз округлил глаза, потом заржал.
- А можно я тоже бедный маленький?
Йазу, обнявший Кадажа, повернул к Лозу голову.
- А ты маленький?
- У-у-у! - с интонацией щенка-переростка ответил Лоз и пошел к внедорожнику.
- Дома, небось, ужин… - подумал вслух Кадаж. - И Винсент.
- Это не едят, - заверил Йазу.

17.
Вскоре после рассвета Винсент спустился с чердака и на кухне обнаружил сокрушающуюся Нэлле.
- С добрым утром, - сказал он. - Что-то случилось?
Нэлле кивнула за окно, где печально кренился к земле навес.
- И мальчики уехали. Ты не знаешь, куда?
- За утеплителем для чердака, - сообщил Винсент. Нэлле только что обратилась к нему на "ты". К сожалению, обратное не представлялось возможным.
- В Мидгар? Впрочем, неважно.
Нэлле занялась завтраком. Винсент снова удивился тому, что в этом доме ориентируются на его вкусы. В некотором смущении он вышел во двор размяться. Под навесом кто-то разминался раньше. Судя по излому опорного столба - Лоз. Столб придется менять.
Нэлле позвала в окно:
- Иди есть, Винсент.
Долинку затопил густой предзимний туман. Пахло прелью и холодом. Винсент вернулся в дом. Закончив с завтраком, спросил:
- У вас еще опоры остались?
Нэлле кивнула:
- В сарае. Мне привезли сразу десяток.
Отговаривать Винсента от ремонта навеса она не стала, хотя правильнее было бы, чтобы разрушения исправлял Лоз - как он обычно и делал.
В сарае Винсент нашел легкую слегу, подставил ее под навес временной опорой, вытянул из земли пострадавший столб. Работать было неудобно. Убедившись, что ни из какого окна Нэлле его не увидит, Винсент снял перчатку. Работал он слишком медленно - навыков не хватало. Тем не менее, при некотором инженерном мышлении заменить сломанную опору - несложная задача.
Нэлле подошла тихо. Винсент ее не заметил, увлеченно укрепляя столб. Чашка имбирного чая в руках Нэлле примешивала к запаху тумана пряный аромат.
- У меня в выпускном классе был точно такой маникюр, - сказала Нэлле. - Мама очень возмущалась. И дарила мне каждую неделю по новому лаку. А мне не нравились перламутровые.
Прятать руку было и поздно, и нелогично. Винсент закончил работу и взял чашку - правой рукой, стараясь не привлекать к левой внимания. Нэлле, впрочем, изучала навес.
- Замечательно. Спасибо, Винсент. Думаю, Лоз тебе будет должен. Мальчики любят быть справедливыми.
- Благодарю за чай. Это было очень кстати.
Нэлле дождалась, пока чашка опустеет, и вернулась в дом. К собственному ее удивлению, новое знание о Винсенте в отношении к нему не изменило ровным счетом ничего.
Винсент стоял и смотрел в туман. Демоническая конечность, на которую сам он не мог смотреть без отвращения, не вызвала у Нэлле никаких особых эмоций. Блаженная? Или она просто не понимает, что это значит? Нет, на блаженную Нэлле не похожа - и история о подростковой моде больше смахивает на тактический маневр, чем на глупость. Мелочи, Винсент, - фиолетовая кожа, черный лак для ногтей. Явления одного порядка. По меньшей мере, ей нисколько не страшно. И гадливости она тоже не испытывает.
Винсент искоса посмотрел на проклятую лапу. Ничего не изменилось. Тот же цвет, те же хищные когти… Демон. Но Нэлле Конгрейв это нисколько не беспокоит.

18.
- Лоз, - техник заглянул под эстакаду, на которой стоял совершенно убитый "универсал". - Ты все здесь? Сегодня получка, обмоем. Гульнем!.. - техник мечтательно посмотрел на постер с грудастой блондинкой. - Давай с нами, а?
- Угу, - Лоз задумчиво покачал ключом на винте, глянул на техника с неожиданным интересом. - Играть?
Техник ухмыльнулся. В мастерской уже привыкли, что этот парень, у которого руки умнее головы, слушается только братиков и тетки, а все действия делит на игру и не-игру.
- Вроде того.
- Ага! - Лоз наконец раскачал заклиненный винт, отвернул, поймал на лету. Положил в коробку, убрал ключ, вытер руки ветошью, вылез из-под машины. - Идем?
Возле конторы было людно. Кто-то курил, бутылка домашней ореховой настойки шла по кругу. Люди выходили из конторы, и круг становился шире. Новая кассирша смущенно улыбалась шуточкам. Старший мастер сурово поглядывал на работников.
- Так, парень, - он повел пальцем с черным от масла ногтем по строчке ведомости. - Вот твое. Расписаться сумеешь?
Расписываться Лоза учили по очереди Нэлле, Кадаж и Йазу. Лозу хотелось, чтобы подпись получалась из фамилии, была красивой и не писалась печатными буквами. В конце концов Йазу с Кадажем просто придумали картинку-факсимиле, а рисовать картинку было просто. Ведомость украсилась замысловатым наброском, в котором переплетались змея, кошка и птица.
- Экие вензеля! - восхитился мастер. - Ты там смотри, не напивайся особо.
Кассирша отсчитала деньги, вручила Лозу и занялась техником.
Лоз наморщил лоб. Деньги он посчитал и даже сверил с суммой в бумажке, но ему было невдомек, за что их дали. А спросить не получалось - все были радостные, веселые. Лоз решил, что это такой праздник, и перестал грузиться. Праздник - это здорово!
С него тут же взяли на пиво и закуску - с первой получки положено проставляться. Привезли из ближайшего магазинчика пару бочонков, немудреную снедь. Кружка у каждого была своя, и старший мастер торжественно вручил Лозу его - с толстым красным лангустом, вплавленным в прозрачное стекло.
Накатили по первой. Лоз хлебнул пива. Кружка уверенно лежала в руке. Пиво Лозу понравилось - тягучее, темное, с карамельным привкусом и легким запахом дыма.
Закусили копчеными ребрышками. Накатили по следующей - за процветание и хорошую команду. Потом, как всегда, вытащили стол для армреслинга. Начинали с самых хлипких. Проигравший ставил пиво. Бессменным чемпионом был второй мастер. Старший в развлекаловке не участвовал.
Лоз с интересом смотрел на новую игру. Вроде все просто… а когда его позовут? Он подождал, когда освободилось место за столом, сел против парня из ночной смены. Примерился к сложной конструкции. Стол был под правую руку - неудобно.
Сцепились в пожатии. Время пошло… Ночной ремонтник сначала покраснел, потом сдавленно охнул, пытаясь корпусом удержать что-то вроде расходящегося пневматического домкрата. Не удержал. Вокруг завопили, захлопали в ладоши. Зашелестели купюры - на армреслеров ставили. На Лоза поставил только знакомый техник, довольный этим невероятно.
Лозу налили пива - крепленого, нефильтрованного, обжигающего рот.
- А ну-ка! - снимая на ходу куртку, сквозь толпу протиснулся жилистый крепкий дядька - водила-заправщик. Сделал два лихих глотка из предложенной кем-то кружки, внимательно посмотрел на Лоза. Лоз повторил. Игра ему нравилась все больше. Водила присел, покачался, расставил ноги. Лоз улыбнулся во весь рот и расстегнул куртку до пояса.
Начали. Бицепсы водилы налились стальными яблоками. Не меньше минуты держалось устойчивое равновесие, но вот противник начал давить, и Лозу это надоело. Обнаженная рука водилы звонко шлепнулась на обтяжку. Он встал, хлопнул Лоза по плечу, отошел, потирая кисть.
Лоз допил невкусное мутное пиво - ближе к дну кружки оно стало отдавать горечью. И жадно отхлебнул того, что ставил водила - вкусного, сладковатого и совсем густого. Скинул куртку, сунул технику. Потянулся - на выцветшей от частых стирок футболке затрещали швы. Кассирша восторженно ахнула.
У Лоза слегка зашумело в голове.

***
Йазу со стуком захлопнул книгу. Кадаж уже минут пять метался по гостиной, как по клетке.
- Уймись, - сказал Йазу. - Может, у него батарея села.
- Да он просто трубку не берет! - Кадаж швырнул мобильник на угол письменного стола. - Мне это не нравится. Я его…
- Да, - Йазу встал. - Я его тоже не слышу. Ну, смотаемся до ужина?
Кадаж посмотрел на брата в упор. Йазу пожал плечами и пошел переодеваться.

***
Лозу было весело. Три с половиной минуты продержался признанный победитель мастерской, не последний армреслер Кальма. Три с половиной - это потому что рука правая, и разница в росте, и неудобно. Все вокруг плыло в легком мареве. Лоз улыбался, обнимал за плечи техника. Волосы растрепались, настырная прядь все падала на глаза, Лоз сдувал ее, а она снова падала. С визгом подбежала и запрыгала вокруг хорошенькая кассирша с лозовой курткой на плечах. Куртку Лоз брать не стал - ей же, наверное, холодно. .
Закуска кончилась. Допили последний бочонок. Перешли на крепкие напитки. За шумом никто не услышал байков. Ровно до того момента, пока Кадаж не остановился за освещенным людским кругом.
Две серебристо-черные тени прорезали толпу и выросли перед Лозом.
- Бра-а-а-атик, - пропел длинноволосый, похожий на капризную девушку.
- Лоз, - прошипел второй, пацаненок с невероятной стрижкой.
Лоз сразу как-то сдулся. Протянул кружку длинноволосому. Тот заглянул в нее, принюхался, покачал головой.
- Этого я не ем.
Второй забрал кружку, поднял на свет и опрокинул жидкость в себя. Обаятельно улыбнулся. К Лозу вернулась относительная ясность мысли. Он, не глядя, забрал куртку. Длинноволосый, качая головой, вытянул из кармана лозовой куртки телефон, показал количество пропущенных вызовов.
- Нехорошо. Мы беспокоились.
Кадаж демонстративно закурил. Йазу возвел очи горе. Мимо Лоза прошел последний побежденный, почти не обращая внимания на братьев, крепко пожал ему руку. Братья синхронно кивнули.
- Просто звони, что задержишься, - сказал Йазу. - И… это не спортивно, братик - прикидываться человеком.
- Ну-у… - виновато протянул Лоз. Про то, что было весело, он решил не говорить.
- Ты больше не будешь? - вкрадчиво поинтересовался Кадаж.
На самом деле он почти испугался. Еще не случалось такого, чтобы он не слышал Лоза - ровный, теплый, спокойный фон.
- Тебе не стоит напиваться.
Йазу обнял братьев за плечи.
- Давайте домой. Насчет напиваться… Лоз, тебя не слышно, когда ты пьяный. Совсем не слышно.
Лоз растерянно мотнул головой. Как же он сам не заметил? Это бурное, почти бессмысленное веселье отняло у него братиков? Он забрал у Кадажа кружку, понюхал, заворчал. Братья ждали.
Лоз сморщился, замахнулся кружкой. Кадаж поймал его за руку.
- Хорошая кружка. Ты просто не знал. Не надо плакать.

18.
Нэлле наряжалась долго и тщательно. Разложила на кровати четыре парадных блузки - две любимых и две купленных совсем недавно. Развесила на дверце шкафа юбки. Выстроила в ряд туфли. Достала косметику. Долго занималась маникюром.
Один раз к ней заглянул Кадаж. Потом сунулся Лоз - он совсем не понимал, что Нэлле делает. А Йазу просто вошел и сел в уголке. Перебрал флаконы с духами, отставил "Осенние ночи". Зарылся с головой в шкаф. Нашел там платье, потащил наружу. Йазу знал все вещи в шкафу у Нэлле. Она про это забыла? Платье Йазу нравилось: теплый коричневый ворсистый материал юбки, прозрачный верх из зеленого шелка, ворот и разрезы длинных рукавов отделаны широким зубчатым кружевом, зеленым и золотым.
- Да я его не надевала ни разу, - Нэлле подняла бархатный подол, посмотрела на ярлычок. - Может, оно мне уже мало?
- Не-ет, - Йазу качнул головой, - померяй.
- Тогда выйди.
Когда за Йазу закрылась дверь, Нэлле вынула платье из чехла, обрезала ярлычки и надела. Сунула ноги в туфли на высоких каблуках, прошлась по комнате.
Тут же проявился Йазу. Застыл в дверях, восхищенно рассматривая Нэлле. Замурлыкал.
- Я его не надевала, - повторила Нэлле и занялась макияжем. Мазок теней, немного помады, пудра. Взяла духи. - Думаешь, этот запах?
- Чуть прозрачней.
- Они выветрятся, пока я буду ехать. Спасибо.

***
Винсент дождался машины Нэлле, появился рядом, открыл дверцу и склонился, подав руку. Нэлле невозмутимо оперлась на нее, выскользнула, сунула в сумочку ключи и улыбнулась Винсенту. Сегодня он снял бандану, зачесанные назад волосы поблескивали в свете фонарей.
Чинно прошествовали к ресторану. Винсент помог Нэлле снять пальто. Замер в немом восхищении. Нэлле поправила волосы, рукав соскользнул к локтю, открывая матово-смуглую руку.
Когда они вошли в зал, метрдотель восхитился красотой момента. В нынешние смутные времена так редко посещают рестораны красивые пары.
Звучала струнный квартет. Винсент неторопливо вел Нэлле к столику в эркере, на котором стояли свечи и букет белых ирисов. Камчатная скатерть свешивалась до пола. Из-за стола был виден весь зал - и маленький искусственный прудик за окном. Нэлле подождала, пока Винсент отодвинет стул, села, расправила на коленях салфетку, тронула хрустальный бокал с водой.
- Красиво, - сказала она, имея в виду и обстановку, и самого Винсента.
Винсент неожиданно склонился и поцеловал Нэлле руку. Жест вышел естественным и грациозным. Сели за столик. Оба молчали. С Винсентом было легко молчать.
Совсем недавно он поджидал в маленькой и шумной чайной некую Нэлле Конгрейв. И как мало времени прошло с того момента, когда она первый раз прикоснулась к нему. Другой не хватило бы на это всей жизни.
Нэлле почти не замечала, что подают и каково вино. Она растворялась в происходящем - так правильно, так верно.
И не стало ни тишины, ни молчания. Была музыка, и треск свечей, и счастливые глаза Нэлле напротив. И погруженный в полумрак зал - один на двоих.
Метрдотель поглядывал на столик в эркере. Может быть, ирисы - слишком просто? Если он сделает ей предложение, метрдотель пошлет им бутылку шампанского от заведения.
Пожилая пара смотрела в эркер с тихой печалью.
- А помнишь, мы… - сказала жена.
Муж только вздохнул, погладил ее сухую руку в коричневых бляшках.
И скрипачка смотрела в эркер. Она видела воскресшую старинную балладу - и, сама того не заметив, повела новую музыкальную тему. Когда скрипачка училась, такие мелодии уже забывали… сейчас их просто не помнили.
Нэлле узнала мелодию. Слова вертелись на языке. Старая песня… бабушка ее любила.
- И не сомкнуть кольцо седых холмов
И узок путь по лезвию дождя
И не ищи, ты не найдешь следов,
Что воин вереска оставил, уходя…
Музыка плыла, музыка кружилась по залу.
- Неужели же ты ждешь воплощенья беды -
Духа сумрачной стали,
Чтобы снова дать мне напиться воды,
Этой пьяной хрустальной воды?..
Винсент чуть наклонился вперед, ближе к губам Нэлле. Взгляды столкнулись в полете, переплелись. Можно было бы прочитать будущее на много лет вперед. Но надо ли?

***
А потом стояли под фонарем, и сверху - вечное полнолуние - смотрела луна. И сухие больные строчки, которые одни только и остались у Винсента от последней жизни, уплывали куда-то в растаявший туман.
Дошли до машины, и Нэлле спросила:
- Поведешь?
Винсент молча сел за руль.
"Воин вереска". Название баллады Нэлле вспомнила, только когда машина свернула на окраины. Про Винсента? Да. До последнего слова. Нэлле покачала головой и положила руку Винсенту на предплечье. Было в этом жесте что-то невозможное, и вместе с тем до боли естественное. И опять Винсенту привиделась увитая диким виноградом веранда.
Доехали до дома. Окна гостиной тепло и неярко светились. Под колесами хрустел гравий. Выйдя из машины, Нэлле взяла Винсента под руку.
Винсенту больше не надо было вспоминать об этикете и ритуалах. Все происходило само собой. На крыльце Нэлле остановилась, не торопясь входить в дом. Подняла голову, глядя Винсенту в глаза. Она ожидала, и он знал - чего.
Губы Нэлле были теплыми, почему-то с чуть полынным, горьковатым привкусом. Ее рука запуталась в его волосах. Небо над Винсентом раскололось с хрустальным звоном. Луна полыхнула прощальным светом одиночества. И яростная живая кровь покатилась от сердца.

***
- Не ходи туда, Лоз, - мягко сказал Йазу уже в который раз. - Нэлле занята.
- Ну чего они там делают? Там холодно.
- Может быть, разговаривают? - невинно предположил Кадаж. - О чем-то очень важном?
- Так было бы слышно.
- А они шепотом, - объяснил Йазу. - Тихо-тихо.
- Зачем? - не понял Лоз.
- Чтобы никто не слышал, - сообщил Кадаж.
Удерживать Лоза было все труднее. Он беспокоился.
- Давай лучше пока чай приготовим, - Йазу встал из-за стола, не выключая комп. - Придут замерзшие, а мы их чаем напоим.
Братики отправились на кухню. И Йазу, и Кадаж прекрасно знали, что происходит на крыльце. Но как объяснить это Лозу? Вот и пришлось готовить чай втроем. Поодиночке каждый бы справился быстрее.
Эти, на крыльце, в дом не торопились. Лоз не выдержал и ломанулся в прихожую. Кадаж и Йазу посмотрели ему в спину и притерлись друг к другу бедрами.
Винсент услышал мягкие, но весомые шаги. Чуть отстранился, придерживая Нэлле под лопатки. Дверь распахнулась.
- А вы чего? - спросил Лоз. - Идите чай пить. Холодно же.
Нэлле неторопливо и не слишком охотно высвободила руку из теплой путаницы винсентовых волос.
- Чай - это хорошо, - сказала она.
Винсент снова подал ей руку. Так они и вошли в дом.

19.
Тсенг пришел в "Седьмое Небо" и устроился за любимым столиком. В баре было довольно тихо. Желавшие загулять гуляли вчера. Он заказал коктейль и зацепился взглядом за изображение на экране телевизора над стойкой.
Тифа увидела его от входа и сразу начала смешивать "турка под прикрытием": осветленный грейпфрутовый сок, черная патока, черный ром, лед и пара растертых листиков мяты. Как это можно пить, Тифа не понимала.
Вот хорошо же выглядит этот Турк. Вроде его и убили… раза два, и работа у него собачья, а посмотреть… Тифа вздохнула. Поставила стакан на подносик, кивнула Лиз, чтобы та подменила за стойкой и отнесла Тсенгу.
- Привет.
- И тебе привет, - отозвался Тсенг, переводя взгляд с экрана на Тифу.
Смотреть на Тифу было приятнее. В предыдущее появление она его даже не заметила. А теперь - ну да, детей же разобрали. Остались четверо, и эти четверо, надо полагать, с Тифой надолго.
- Клауд в Гонгаге, Винсент в Кальме, Баррет не знаю где, Юффи в Вутае, Сид в Рокет-тауне, Нанаки в Космоканьоне. Все, или еще чего надо? А, я - тут.
Тсенг кивнул.
- Раз тут - присаживайся.
- У меня работа, - Тифа уперла руку в бок. - Хочешь поговорить - дождись закрытия.
- Хорошо. Только к закрытию я выпью… - Тсенг задумался, - выпью.
- Закажу неоновую вывеску и повешу над входом: "Здесь пил ТУРК"! - съязвила Тифа и вернулась за стойку.
Тсенг уже давно был в курсе, как называется среди завсегдатаев "Седьмого Неба" его привычный коктейль. В последнее время члены Аваланша вели деятельность относительно легальную, и нужда в информации практически отпала. Тсенг хорошо понимал, что вне служебных обязанностей ему давно стали по-человечески интересны эти люди. Бывает такой парадокс в агентурной практике.
Тифа обслуживала постоянных клиентов - в воскресенье вечером бывали только постоянные - споласкивала стаканы, наливала пиво, джин, смешивала простенькие коктейли. В двенадцать ушла Лиз. В половине первого распрощался последний посетитель - живший неподалеку врач "скорой". Тифа вымыла посуду и сказала:
- Ну, чего наливать Турку?
- Как вы здесь это называете? - поинтересовался Тсенг. - Впрочем, нет. Кальвадос.
Тифа достала с дальней полки запыленную бутылку, вытерла, взяла два стакана с тяжелым дном.
- Тебе со льдом или так?
- Со льдом, разумеется. Я угощаю.
Тифа, не жалея, бухнула в стаканы льда, залила его прозрачной желто-коричневой жидкостью.
- Запах странный. Ну, за что будем пить?
Тсенг хитро скосил глаза к двери, резко поменялся в лице и - ненадолго - стал похож на нормального живого человека.
- За сотрудничество? - поинтересовался он. - Или за нас с вами и фиг с ними?
- С ними - это с кем? - Тифа звякнула стаканом о стакан Тсенга и опрокинула в себя кальвадос. Тут же закашлялась. - Черт, крепко!
- С ними, - убежденно сказал Тсенг, - это со всеми, кто не мы. И не вы, надо полагать.
- Да разве разберешь, кто сейчас не вы и не мы? Вон Кадаж - вроде они, а вроде помогает.
На лбу у Тсенга прорисовалась вертикальная морщинка - будто он вспоминал, кто такой Кадаж, хотя подобное не забывается, - и тут же разошлась.
- Кадаж на "они" не похож. Разве что в прочтении "банда Кадажа". А они - это все вокруг. До которых тебе нет и не будет дела. Кстати, а чем он может помочь?
Тифа одернула юбку, разгладила топик на спине. Ткань натянулась, обрисовав грудь.
- Он отвез часть детей в Вутай. Потом развлекал их, чтобы меня днем не задергали. Недавно зашел предупредить - в Мидгаре опасно. А то я сама не знаю!.. Только куда я подамся? А… - Тифа махнула рукой.
- Удивительное совпадение! - Тсенг салютнул ей стаканом. - Я тоже пришел говорить, что в Мидгаре опасно. А куда? Да хоть в Джунон.
- Без денег и с четырьмя спиногрызами на загривке, - Тифа печально улыбнулась. - Ко мне люди ходят, но если Мидгар становится слишком опасен, я не смогу продать бар. Сам понимаешь. Еще налить?
- Разумеется. А Клауд? Если ты согласна идти не в свое заведение…
- Давай не будем об этом, а? Иначе тебе придется утирать мне сопли, а у тебя нет платка.
- Почему? - искренне удивился Тсенг, вынимая из нагрудного кармана льняной квадратик.
Тифа хихикнула.
- А хороший ты человек, Тсенг. Только Турк.
- Просто адекватный.
- Вот я и говорю - хороший, - Тифа, не глядя, выплеснула из стаканов полурастаявший лед в раковину, плеснула на два пальца кальвадоса, кинула свежий, подняла свой стакан. - Ну, будь.
- Обязательно буду, - улыбнулся Тсенг.
- И правильно, - Тифа отпила водки, выловила кубик льда, провела им по щеке. Слизнула скатившуюся к губам капельку. Она была уже довольно пьяна.
Тсенг чуть наклонился вперед, ловя ритм ее дыхания. Наклонил стакан, выловил языком льдинку, покатал во рту. Тифа смотрела на него во все глаза.
- Тебе действительно нравится кальвадос? Его никто никогда не заказывает.
- Когда-то мне нравилась рисовая водка. А его просто забыли.
Тифа вышла из-за стойки. Заперла дверь, выключила вывеску, погасила свет в зале. Остались только светильники над стойкой.
Тсенг поймал ее руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев. Мимолетно. Кажется, Локхарт и сама не понимает, что с ней происходит.
Тифа моргнула, но руку выдергивать не стала. Просто сказала:
- Надо стулья поднять.
Тсенг развернулся чуточку картинно - только по этому и можно было определить, что он выпил, - и пошел переворачивать стулья. Тифа хихикнула и запрыгнула на табурет у стойки. Стулья закончились довольно быстро. Тсенг еще раз оглядел зал, отметил места, где стулья располагались не совсем ровно, поправил, вернулся к стойке. Тифа смотрела на него и улыбалась.
- Ты все делаешь идеально? Тяжело, наверное.
- Не сравнивал, - Тсенг вежливо рассмеялся.
Смех у Турка был красивый: бархатистый, низкий и обволакивающий. Он встал рядом, облокотился на стойку. Тифа не заметила, когда Тсенг расстегнул пиджак. Под пиджаком была безукоризненно выглаженная, словно только что надетая рубашка. Тсенг ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу. Тифе стало интересно, растут ли у него волосы на груди?
Когда Тифа в очередной раз чуть прогнулась назад, Тсенг отставил стакан. Поинтересовался:
- Спина?
Тифа кивнула.
- Если не возражаешь… - Тсенг развернул табурет с Тифой спиной к себе.
Тифа ахнула, покачнулась, взмахнула руками, едва не упав. Тсенг поймал ее под спину, положил ладони на плечи. Мышцы были закаменевшими. Тифа попискивала, когда было особенно больно, но не возражала, а потом просто легла грудью на стойку, устроив голову на руках и что-то довольно бормоча.
Примерно через полчаса Тсенг встряхнул кистями, пошевелил пальцами, снял пиджак и набросил Тифе на плечи. Отпил из почти забытого стакана.
- Я же говорю, что ты хороший человек, - от массажа Тифу повело намного сильнее, чем от кальвадоса.
- Временами, - отшутился Тсенг, скорее сам для себя, нежели для Тифы. - Не засыпаешь?
Тифа хихикнула, спрыгнула с табурета и покачнулась. Тсенг поддержал ее.
- Как же я не сообразил, - пробормотал он. - Тебе когда в последний раз массаж делали?
- Ну… - Тифа привалилась к широкой надежной груди, посмотрела в потолок, постукивая указательным пальцем по нижней губе. - Кажется, до того, как Сефирот сжег Нибельхейм.
Тсенг не ожидал, ни что Тифа окажется столь женственной, беззащитной и соблазнительной, ни что сам он сорвет дистанцию. Последний жест Тифы, кроме естественных мужских реакций, вызывал еще ряд странных для Тсенга желаний - оберегать, защищать, носить на руках… Чушь! А впрочем… Это идея. Больше не задумываясь, он подхватил Тифу на руки.
Тифа охнула и обхватила Тсенга за шею. У него были такие красивые глаза, что, заглядевшись в них, Тифа растеряла последние мысли.

***
Тифа проснулась не рано. Потянулась, перевернулась на кровати. Чувствовала она себя удивительно хорошо. У-ди-ви-тель-но. Она открыла глаза, увидела записку на второй подушке. Хихикнула, села, скрестив ноги, взяла записку.
"Доброе утро. Тсенг"
Тифа рассмеялась и вскочила. День будет чудесным.

20.
Нэлле наведалась в муниципальный физико-математический лицей утром. Директор ожидал Нэлле Конгрейв в кабинете. Конгрейв. Знакомая фамилия. Как же это было давно...
Нэлле вошла, улыбнулась, села напротив, положила сумочку на колени.
- Здравствуйте, господин Мартин. Можно, я закурю?
Директор выдвинул ящик, поставил на стол пепельницу.
- Я тоже. Если вы не против, - достал табак и бумагу, свернул самокрутку, вставил в мундштук, затянулся с наслаждением. Поднес зажигалку Нэлле.
- Спасибо, - Нэлле поймала кончиком сигареты пламя, выдохнула синеватый дым. - Я бы хотела поговорить с вами о моих племянниках. Это сироты, из-за катастрофы лишенные возможности нормально учиться. Сейчас они экстерном проходят пропущенный школьный курс, но, к сожалению, дома нет возможности для практических занятий по естественным наукам.
- Где они будут сдавать экстернат? При муниципалитете? - губы директора сжались и почти пропали.
- Мне бы не хотелось, - Нэлле стряхнула пепел. - Мальчики способные, в муниципальной школе слишком низкие требования. К тому же, ребята планируют выслать результаты выпускных тестов в высшие учебные заведения уже на будущий год. Вряд ли Вутайский Королевский Университет устроят результаты муниципальных экзаменов.
Директор присвистнул в мундштук.
- Вутайский? - и вспомнил. Конечно. Она переводчица! - Так.
Он встал из-за стола, подошел к полкам, швырнул на стол ворох методичек.
- Достойные запросы. Давайте думать. Вот это, - он кинул на брошюрки, - практикум по физике. К чему прибавим химию. И основы программирования. И с какого уровня, позвольте спросить? - он выдохнул дым.
- К моему стыду, я слишком мало понимаю в естественных и точных науках, - во взгляде Нэлле стыда не обнаруживалось. - Мальчики занимаются сами, им помогает мой друг, но он никогда не был учителем. Может быть, вы согласились бы проэкзаменовать их, чтобы определить нынешний уровень?
- Вы меня почти заинтриговали. Хорошо. Послезавтра, к одиннадцати, охранник их проводит. Жду. - Директор снова затянулся, пристально посмотрел на Нэлле сквозь клубы дыма. - А сколько мальчикам лет?
Хотел он спросить о другом. Как, не обладая способностями к математике, можно убедить пацанов ее изучать? В самом ли деле интересно? Впрочем, в ВКУ не пытаются поступать те, кому не интересно.
- Кадажу четырнадцать, Йазу только-только исполнилось семнадцать.
- Сколько-сколько? - директор развернул плечи и чуть поморщился.
- Четырнадцать и семнадцать, - повторила Нэлле. - Они способные мальчики. Очень.
- Я хорошо слышу, - ответил директор, - в одиннадцать послезавтра. Вы понимаете, что… да вы наверняка понимаете. Подождите, они курс средней школы взяли с нуля?
- Средней - да. Начальная подготовка у них была. И некоторые специфические знания.
- Хорошо. Если все так, как я думаю, заниматься им придется после пяти вечера. Я с ними сам поговорю. На тестах.
Нэлле кивнула. И улыбнулась. Мариус Мартин имел репутацию преподавателя безжалостного и почти жестокого. Мальчикам это пойдет на пользу. Иногда, чтобы прыгнуть выше головы, нужна планочка. И хлыст.

***
Мальчики сидели с прямыми спинами. Стояли тоже навытяжку, демонстрируя специальную подготовку и излучая опасность. Мартин был заинтригован. В перерывах на него нападали разом физик и педагог практической части с нелепыми вопросам в стиле "почему угол падения равен углу отражения?". Директор выпускал на них дым и шел слушать дальше. Он собрал комиссию, адекватную государственной. В высшие учебные заведения средней руки молодые люди могли поступать хоть сейчас.
Йазу к концу тестов приуныл. Он не устал, но то, что ему неизвестен целый раздел школьного курса, огорчало всерьез. Программирование. Черт. Нэлле могла и не знать.
Кадаж взбесился еще в середине математических тестов. Так, во взбешенном состоянии, он и писал, и отвечал. На вопросе о перпендикулярности электромагнитных волн потерял слова, заплел руки, изобразил змеящимся движением ту самую перпендикулярность и, пока парень в сером халате хлопал глазами, слушал ржание двух мужиков постарше.
В промежутках Кадаж изо всех сил старался не бегать по стенам. Во время второго перерыва Йазу утащил его в пустой коридор и предложил спарринг - из чистейшего самопожертвования. Впрочем, обошлось без серьезных травм.
Здесь никого не интересовал цвет их глаз и волос. А лысоватый пожилой дядька с пожелтевшими от вечного курения пальцами говорил в самый неподходящий момент что-то, что обрывало всю последовательность размышлений и заставляло думать сначала.
Мариус Мартин был недалек от того, чтобы начать щелкать челюстью. Талантливые? Юноша, с лету доказывающий второе предельное правило, которым воспользовался вне рамок курса? Подросток, с лету решающий задачки с переменной валентностью? Пускай они не знают программы, но зато обладают системным подходом.
После тестов по химии объявили перерыв на полчаса. Йазу достал мобильный, посмотрел на время.
- Компьютеры купить не успеем, - объявил он. - Жаль. Ты голодный?
- Компьютеры завтра, - ответил Кадаж. - Есть не хочу, но надо.
Йазу дошел до закрывающегося школьного буфета. Его обаяния хватило всего на пару плиток шоколада - с орехами и с мятным кремом. С добычей вернулся к брату.
- Выбирай.
Кадаж посмотрел на шоколадки.
- А я дурь, - произнес он, - я помогаю мозгу разговаривать с шоколадками. И с математиками. - Он взял ореховую плитку.
Йазу развернул "Фруктово-шоколадную фантазию", понюхал, отломил один квадратик, осторожно разжевал и проглотил.
- Фруктово-шоколадный бред, - объявил он. - Давай заведем собаку, ей можно будет бред скармливать. Чтоб добро не пропадало.
- Собакам сладкое нельзя, - Кадаж без удовольствия запихивал в себя шоколад, - а Лозу можно.
- Я ему скажу, что он нам вместо собаки, - невинно сообщил Йазу. - Ему понравится. Пить будешь?
- Ага!
Оставшуюся минералку разделили пополам. Свою шоколадку Йазу сунул Кадажу в карман. Кадаж попинал плинтус, пересек - с пятки на пятку - коридор. Постучал по стене. Ждать надоело. Даже курить больше не хотелось.
Дверь в тестовый класс приоткрылась. Парень в халате высунулся, сказал:
- Заходите.
Директор тяжело поднялся над кафедрой.
- Ваше время с семнадцати до двадцати - вторник, среда, пятница, вторая суббота с двенадцати до шестнадцати. Вот учебный план, коррективы я внесу после месяца занятий. Приборы и материалы, а так же некоторые практические аспекты вам отчитает Стэс, - парень в халате кивнул. - Учебники по основам программирования получите у меня, заниматься будете дома. Засим все.
Он вышел из-за кафедры, косо и тяжело посмотрел на невзрачного дядьку, который все время тестирования изображал предмет мебели, и обратился, казалось, к нему:
- И если вы не поступите…
- …пойдут клочки по закоулочкам, - закончил Йазу. - Спасибо.
- Мы поступим.

***
- Винсент. Здравствуй, - количество тепла, которое Нэлле вложила в два простых слова, было невероятным.
- Мое почтение, - Винсент не сразу смог переключиться с телефонного стиля общения на личный.
В трубке раздался мягкий смешок.
- Мальчики прошли тесты. Я хотела просить тебя помочь…
- Да, с удовольствием. Подожди, а если они прошли тесты, то в чем проблема?
- Программирование в школьном курсе. Мы с тобой о нем совершенно забыли. Надо выбрать для Йазу и Кадажа компьютеры.
- Хорошо. Только мои знания устарели лет на тридцать.
- Мои свежее, но за что-то же магазины платят консультантам? Просто я их боюсь.
- Консультантов? - удивился Винсент. Сам он по магазинам, как правило, не ходил.
- Да. Искрящийся энтузиазм… профессиональный.
- Где и когда?
- Давай завтра на Главной и оттуда в молл. Там рядом.
- А когда?
- В одиннадцать?
- Хорошо, буду.
К сожалению, за покупками с цветами не ходят.

***
Покупка двух компьютеров, пригодных для освоения базового курса программирования, заняла даже меньше времени, чем прогулка до молла. Легкие, тонкие, элегантные - слишком роскошно, пожалуй, для школьника, но не менять же машину через полгода?
- Кажется, я зря оставила машину так далеко, - сказала Нэлле, перекидывая через плечо ремень кейса с ноутбуком и протягивая Винсенту второй.
Винсент отобрал у нее ноутбук - у него на плече вполне помещались оба ремня.
- Может быть, зайдем перекусить?
- Выберешь?
Винсент замедлил шаг, принюхался и безошибочно направился куда-то в сторону от линии забегаловок. В темном закоулке притаилась кофейня на три столика. Нэлле вдохнула смешанный кофейно-шоколадный аромат.
- Винсент, ты чудесный. Знаешь, я ведь больше всего люблю кофейные сладости, а они так редко бывают.
Нэлле поцеловала замершего Винсента в уголок губ и потянула за столик. Винсент улыбнулся, сел и углубился в меню.
- Так… Мокко - это интересно. Но слишком сладко. Горячий шоколад со взбитыми сливками и корицей. Кстати, Кадаж от шоколада шалеет. И… О! Кофейное мороженое.
Нэлле подняла голову от меню и посмотрела на Винсента. Винсент прищелкнул пальцами в металлической перчатке. Из-за стоечки выбежал официант.
- Шоколад со сливками и корицей, черный горький шоколад, кофейное мороженое и мороженое с ромом.
Через несколько минут официант принес заказ. Сливки вздымались над молочным шоколадом белым облачком с закатным коричным мазком, шарики мороженого громоздились в креманках, черный шоколад маслянисто блестел в толстой белой чашке. Над столом поплыли ароматы.
Нэлле сняла верхушку сливок ложечкой и отправила в рот. Выражение лица у нее было мечтательно-счастливым, как у школьницы. Винсент принял игру - сделав глоток шоколада, блаженно прикрыл глаза. Нэлле хихикнула.
- Как старшеклассники на первом свидании, да?
Винсент неожиданно коротко рассмеялся. Ведь и в самом же деле нелепость. Покойный Турк и много пережившая поэтесса. Как старшеклассники.
- Мое первое свидание проходило не в столь романтической обстановке, - ответил он и даже не сразу понял, о чем говорит. Больно. Но уже находятся слова. Неужели проходит?.. Неужели - пройдет?
- Мое тоже. Я же говорила - черный лак, неформатные концерты и пиво в гримерках. А потом… потом совсем неинтересно.
Каору Нодати был замечательный. Только вот лет - вдвое больше, чем юной Нэлле Конгрейв. И представления о романтике - очень вутайские и очень зрелые.
- И промокли от слез рукава… - патетическим тоном произнес Винсент.
- Ну, скорее от страдальческих сморканий, - заметила Нэлле.
- Ох… - Винсент как раз собирался положить на язык ложечку мороженого.
Нэлле звонко рассмеялась.
- Ты бы знал, сколько из меня вытравляли эту приземленность! И вот - мы снова тут.
Мороженое Винсент съел быстро - чтобы не показывать, насколько он к мороженому неравнодушен. А шоколадом наслаждался искренне и почти всерьез. Нэлле улыбалась - всегда улыбалась искренне и всегда тепло… Только причины улыбки могли быть самыми разными. А сейчас - сейчас она и в самом деле радовалась ни о чем.
- Смерть, к сожалению, лечит не все, - неожиданно сказала Нэлле, перемешивая в чашке остатки сливок с остатками шоколада. - Прости.
- Я привык, - сообщил Винсент. - В Аваланше это одно время считалось хорошим тоном.
- Молодые и злые? Я думала о своем. Есть одна вещь… была… до сих пор не знаю, права я была или нет.
- В чем? - Винсент поднял от чашки глаза.
- Мы с Нодати расстались, когда начались военные действия в Вутае. Долг воина и прочее. Остаться я его не убедила, сама уехать в Вутай не могла. Мы расстались… Потом я обнаружила, что беременна. И не стала ему сообщать. Шантаж беременностью - худший из шантажей. Я бы написала, когда ребенок родился… я так думала. Ребенок не родился. Каору погиб через два месяца. До сих пор не знаю, правильно ли я молчала.
Нэлле говорила монотонно, тихо, глядя на салфеточницу в форме лилии.
- Вутайская операция, - отчеканил Винсент. - Со стороны Вутая - партизанская война. Со стороны Шин-Ра - зачистка. Все мужчины от четырнадцати до пятидесяти пяти.
- В мельканьи туч, в смятеньи страшных снов
Виденья рвали душу вновь и вновь,
И был наш день - запекшаяся рана,
И вечер был - пролившаяся кровь.
Нэлле подняла голову, посмотрела Винсенту в глаза.
- Так?
- Мы пьем молоко и мы пьем вино,
И мы не знаем с тобой беды,
И мы не знаем - нам суждено
Просить, как счастья, глоток воды.
Повисла тишина.
- А что спасло тебя?
- Сид.
Снова тишина.
- Нет начала, нет конца у этого кольца... Не воздам судьбе хулою за минувшие дела… Прости - меня уносит куда-то не туда.
Ни опрощать, ни приземлять Винсент не умел. Проклятье! До чего же они похожи оказались. Сколько же лет Нэлле прожила в тяжелом сумрачном сне? Может быть, и в самом деле легче спать в гробу?
Подошел официант. Убрал посуду. Нэлле попросила его принести кофе с кардамоном и перцем. Винсент - просто воды.
- Понимаешь теперь, почему я так за них держусь? - спросила Нэлле. - Иногда чувствую себя вампиром - но они такие живые.
- А без тебя они обречены, - ответил Винсент. - У них тоже не жизнь была… Воссоединиться в Сефироте…
- Обними меня, - велела вдруг Нэлле.
Винсент обнял ее за плечи. Надо было что-то произнести - что эта история позади, что начался новый круг, что жизнь по сути своей проста…
- Мы живые. - Это все, на что хватило слов.
- Вряд ли ты представляешь, насколько я рада тому, что ты сейчас жив.
- Спасибо.
Винсент посмотрел на официанта. Тот принес счет, кофе и воду.
Нэлле запила ставшую неуместной сладость.
- Идем? Порадуем мальчиков?
Винсент подал Нэлле руку.
А в машине они целовались. Целовались взахлеб, так, что порой не хватало дыхания. До жара в губах и проглоченных стонов. Почти до слез.

21.
Турки везли Сиду Хайвинду пакет документов и Винсента. Тсенг всю дорогу смотрел в экран ноутбука. Рено всю дорогу смотрел вниз. Винсент всю дорогу думал.
Рено садился в самый центр вертолетного креста. Сид стоял внизу с флажками и матерился просто от избытка чувств. Рено Сид пожал руку, и Винсент подумал, что лучший способ добиться расположения Сида, нежели красиво сесть, придумать сложно.
Турки и Сид засели говорить о делах. Винсент не стал даже заходить в дом. Устроился на ступеньке у заднего входа и стал смотреть на закат. Когда солнце укатилось за горизонт, хлопнула дверь. Через некоторое время взревел вертолет.
Когда появился Сид, Винсент поднялся и сказал:
- Я к тебе посоветоваться.
- Угу, - ответил Сид, - ужинать будем?
Шера подала на стол. По зиме ужин был скудный - соленья, рис с пряностями и маринованное подогретое мясо. Винсент, совестясь, вспомнил стейки Нэлле. Готовил, кажется, Лоз, но стейки-то все равно были вкусные.
Как только Шера унесла грязную посуду, Сид поставил на стол фляжку и закурил.
- Ну колись. Непонятки?
Винсент стянул металлическую перчатку и простучал когтями сложный ритм по столу.
- Да.
- Шера! - гаркнул Сид. Эхо прокатилось под потолком.
- На палец! - прозвенело в ответ.
Винсент вычерчивал когтем указательного пальца вензеля. Н, К, Н, В… Стол Сид делал своими руками и лака не клал. Так что замысловатые узоры просто будет снять рубанком. Хорошие когти, прочные.
- И?
Появилась Шера, принесла соленую черемшу, шпиг, маринованные грибы. Винсент подцепил гриб когтем, принюхался, попробовал.
- Шера, ты не знаешь, где бы достать саженцы дикого винограда?
Шера устроилась на стуле, пододвинула Сиду пепельницу, закурила сама.
- Да они растут, - немного удивилась она. Забирай… ну, весной. Позвоню, приедешь.
- И приеду. Имею я право на веранду и дикий виноград? - вопросил Винсент мироздание.
- О-о-о, - Сид пододвинул ему стопку. - Ну, за виноград!
Выпили за виноград.
- Рассказывай, - велела Шера.
- Вокруг веранды, - Винсент снова простучал когтями по столу. - Что запускает метаморфоз?
- Я не медик, - объявил Сид. - Агрессия минус чувство локтя? Форсаж?
- Адреналин на пределе, - перевела Шера.
- А если не на пределе? Если просто - потеря контроля?
- Просто даже чокобо не несутся, - Сид налил по второй, Шера прикрыла стопку ладошкой. - Вспоминай сам. Просто потеря контроля была у тебя?
- Не помню. Нет. Не знаю.
Шера заплела косичкой три прутика черемши, прикусила, похрустела:
- Сид. Я тебя очень люблю.
- Понял, - отозвался Сид. - Поить до потери контроля тоже не буду. Я столько не выпью.
- Я пил. Голова болит. Больше ничего.
- Открытие! С бодуна голова болит! Х** лысого там была потеря контроля. Только дыры в биографии.
- Сид, не матерись, - попросил Винсент. - Ведь начну читать стихи.
- Под вторую.
Выпили по второй. Винсент вздохнул.
- А она - что?
Винсент вздохнул.
- Платье с кружевами. Она - да. Почему - не понимаю.
- Если человек дурак, то это надолго. Винс, гляди, чтоб не навсегда.
Сид говорил, излишне артикулируя. Дело серьезное. С бабами можно все. Но с женщинами не шутят. Проверено лично.
- Ты предлагаешь рискнуть?
- Не гони, - попросила Шера. - Ты можешь жить и не страдать…
- …херней, - Сид налил по полстопки всем участникам. - И слушай. Ни разу не помню, чтобы тебя морфило вне направленной агрессии.
Винсент задумался. Глубоко.
- Я тоже не помню.
- О! Я мудак, но есть идея. У тебя серьезные заказы есть?
- В Мидгаре всё хуже и хуже.
- Винс. Я точно помню, что ты-демон жрет чужих в радиусе всюду, а своим дает время-место уйти.
- Ты уверен? - Винсент снова задумался. - Спасибо. Я поразмыслю.
Выпили. Дружно грохнули стопками о стол. Молча помогли убрать. И молча же разошлись. Слова - кончились.

22.
Тифа протирала стаканы. На стойке лежало медицинское заключение и три листа рекомендаций. Тифа их прочла и перечитывать пока не собиралась. И так все ясно. Где-то журчала вода - бачок, наверное. Издалека доносились детские голоса.
Тсенг зашел через заднюю дверь и сразу направился в общий зал. Тифа подняла голову. Внимательно оглядела Тсенга, словно видела в первый раз. Кивнула:
- Привет.
- И тебе привет, - полуулыбнулся Тсенг. В Тифе что-то переменилось. Скованные движения, как будто напуганный вид. - Что у вас случилось?
- Да все в порядке. Ты по делу? - Тифа налила минералки, поставила перед Тсенгом.
- О, спасибо. По делу. Клауд давно появлялся?
- Дней десять. Должен скоро вернуться.
- У Руфуса к нему есть интересное предложение, - Тсенг краем глаза "сфотографировал" стопку бумаг на стойке. Медицинское заключение. И рекомендации. - Ты нездорова?
- Скорее уж наоборот, - Тифа отошла, чтобы достать из холодильника банку с маслинами и маринованные луковки.
Тсенг чуть поднял бровь. Развернул к себе листы. Прочел диагноз. Посчитал сроки. Вот, значит, как? Боги обратили свое благосклонное внимание на их жизни. Тифа развернулась, посмотрела на листы в руках Тсенга.
- Я на самом деле рада. Сколько можно от неба кукиш ждать? В общем, спасибо тебе. Правда, что делать, не знаю. Но придумаю.
- Переезжать в Джунон, как и говорили. Медицинское обслуживание, текущие расходы обеспечу. И не тяни. Здесь плохой фон.
- Знаю… - сначала Тифа просто не поняла, о чем Тсенг говорит. Потом хотела сказать, что справится сама. Потом… А ведь правду говорят, что беременность - тоже магия. Тифе казалось, что она видит Тсенга насквозь. - Тебе так нужен наследник?
- Продолжение рода есть священный долг, - кажется, Тсенг не совсем верно перевел фразу.
И снова Тифа промолчала о том, что мало ли у Тсенга было вариантов и возможностей. Просто кивнула.
- Как продам бар, так и перееду. Надо будет в Джуноне жилье подыскать...
- На первое время жилье будет. Но ты не сможешь одновременно заниматься всеми делами.
- Придется, - Тифа проверила давление в пивных бочках. Новую пока не надо… тяжестей таскать уже нельзя. - Не беспокойся.
Чем больше Тсенг нервничал, тем более уверенной становилась Тифа. Положив бумаги на стойку, Тсенг прихлопнул их ладонью.
- Ты можешь на меня рассчитывать.
- Я знаю, - сказала Тифа. И улыбнулась - не совсем даже ему.
- Хорошо, - Тсенг улыбнулся в ответ, кажется, тоже не ей, - что мне не приходится тебя убеждать.
- Меня бы, может, и пришлось, - заметила Тифа. - Но у детей ведь собственное мнение.
- Уже? - между бровями Тсенга мелькнула вертикальная складка. - Как только на бар найдется покупатель, свяжись со мной.
- Ага. И Клауду передам, чтобы позвонил.
Тифа проверила лед, стаканы, выложила на стойку меню, нарезала лимон, нарисовала мелом на грифельной доске "дежурный дринк" и "дежурную закусь".
- Не знаешь, где в Мидгаре хорошие витамины продают?
Тсенг вынул из бокового кармана блокнот и стило, написал телефон и адрес, вырвал листок и вручил Тифе. Тифа прочитала адрес, кивнула.
- Спасибо. Сегодня кого-нибудь пошлю.
- Хорошо. - Тсенг в несколько глотков осушил стакан минералки. Очень хотелось как-нибудь протянуть время. Времени, к сожалению, не было. - Я еще загляну. Если ты не возражаешь.
- Заходи, - кивнула Тифа. - Буду рада.
Тсенг задумался, чего ей следует пожелать на прощанье. Мать его будущего ребенка - почти чужая женщина не самого большого ума... Неважно.
- Береги себя, - сказал он.
- Обязательно, - Тифа снова улыбнулась. - Иди.
Тсенг наклонил голову и вышел.

23.
- Ты сама знаешь: очередь на полгода и никаких гарантий. А этому недолго осталось, - Йазу встал с корточек и отряхнул пыль с ладоней. - Проще столбы поставить и провода кинуть.
- Угу, - дополнил Лоз, - совсем скоро. Меньше трех месяцев.
- Весной без электричества и воды, - закончил Кадаж. - Нам нужны бак, насос и генератор.
Нэлле переводила взгляд с одного на другого. Кадаж стоял, засунув руки в карманы, и попинывал пол. Лоз лежал на животе и махал ногой в воздухе. Руки у него были в мазуте, на лбу - пятно. Йазу присел на выключенный генератор, стараясь не испачкать свитер.
Старое оборудование не выдерживало четырехкратной нагрузки. Протянуть линию из города - нереально. Покупать генератор - полгода ждать, и вряд ли он будет новый. Бак для воды и артезианский насос - роскошь. Нэлле, уверенной, что Йазу и Кадаж уедут следующей осенью, они не были нужны. Но Лоз останется. И еще Винсент…
Нэлле вздохнула. Кадаж воспринял это как вынужденное согласие.
- Зачем вы меня спрашиваете? - поинтересовалась Нэлле. - Вы уже все решили и посчитали. И прекрасно знаете, что я в технике разбираюсь, как вы в филателии.
- Ну… Надо так, - ответил Лоз и поднялся с пола, - он же твой.
Нэлле фыркнула - не хуже Кадажа.
- Он наш. А вы дурью маетесь.
Она развернулась и пошла наверх, унося с собой свечу. Тени шевелились по углам и стенам, подбирались ближе.
Кадаж потянулся. Развел руки в стороны.
- Утром поедем. На разведку.
- Послезавтра, - уточнил Йазу. - Завтра лабы. И у Лоза работа с утра.

***
- Больницы, - сказал Кадаж, регулируя огонь под спиртовкой.
Йазу по миллиграмму отмерял реактивы.
- Военный госпиталь.
Пламя перестало дергаться. Кадаж проверил винты на штативе.
- Полицейские участки.
Йазу ссыпал золотистые кристаллы в колбу с дистиллированной водой и начал бесшумно размешивать. Когда кристаллы растворились, он закрепил колбу в штативе, поставил под нее спиртовку, дождался, пока раствор станет изумрудно-зеленым, как рекомендовал учебник, и медленно влил в колбу темно-фиолетовый реактив. Убавил огонь под горелкой, выставил таймер.
- Снова шестой?
- Или третий. Или первый. В шестом мы уже были.
Кадаж сделал запись в лабораторном журнале, протер стеклянные пробки. В колбе начал скапливаться плотный белый парок. Йазу закрыл ее пробкой с газоотводной трубкой, прикрепил пластиковый шланг, пропустил его через охладитель.
- В первом не-мыши. Игрунковые.
- Не-мыши на открытые пространства не сунутся.
Кадаж с интересом следил за реакцией. В отличие от математики, химия была наглядной и увлекательной. Если бы не утомительная точность в расчетах и количествах. Йазу еще раз проверил пламя. Сконденсированный пар начал медленно капать в плоскую чашку.
- Подвал - закрытое пространство.
- У военных надежней. Посмотрим, какая будет дорога. Осадок какого цвета должен быть? И не рано?
- Молчи… катализатор. Записывай.
Йазу проверил конденсат полоской индикаторной бумаги. Та послушно почернела.
- Все в порядке. Концентрация просто…
- Отлично! Почти сто? - Кадаж записывал время, приблизительную скорость реакции.
Йазу дождался, пока содержимое колбы выпадет на стенках голубоватым осадком, выключил горелку, разобрал систему, слил последние капли концентрата в чашку.
- Чистоту сам проверь.
- Девяносто три процента. Но проверю.
Стэс, педагог практической части и фактический начальник лаборатории, сначала опасавшийся Конгрейвов, в последнее время начал их бояться. Внешность в принципе можно было списать на мутацию или на эксперимент Шин-Ра. Но вот то, как они себя вели и как держались… Это действительно страшно. Очевидно, что стоит задеть Конгрейвов всерьез - всерьез же они и ответят. Кроме того, молодые люди были сверхъестественно талантливы. Их особенности никак не укладывались в общую схему. В большинстве дисциплин Конгрейвы были фантастически невежественны. Но в некоторых разбирались, пожалуй, слишком хорошо. Сверхтщательная наладка и очистка приборов и материалов, которая вела к ускорению процессов, не описывалась в школьных учебниках. Лабораторные работы начального курса химии не должны вестись так, как ведутся преддипломные эксперименты. А самым жутким для Стэса было то, что он никогда, даже в самом чудесном сне, не будет так хорош, как эти мальчишки.
Кадаж закончил проверку концентрации и приуныл.
- Девяносто два, Йазу. Я ошибся.
- Норма для школьной лаборатории - от семидесяти до восьмидесяти пяти, - успокоил Йазу и начал мыть посуду.
Химия Кадажу давалась труднее, чем физика. В физике, там все просто - есть положение, которое требуется подтвердить. Если строить опыт от обратного, то верное положение по определению подтвердится. В химии требовались аккуратность, точность и терпение. Вот терпения и не хватало. На второй лабораторной работе Кадаж разозлился - и тонкое химическое стекло начало лопаться, а металлический натрий вспыхнул. Йазу успел кинуть купол, прикрыв Стэса от кислотного душа. А Кадаж некоторое время стоял в глубокой растерянности под градом не касающихся его осколков.
Когда беспредел закончился, Йазу извинился перед Стэсом, пообещал возместить причиненный ущерб, попросил включить в счет два личных комплекта посуды для Конгрейвов - и не разговаривал с Кадажем до следующего утра. Йазу очень не любил, когда срывался эксперимент. Ему химия нравилась - была веселой.

***
Лоз полез в подвал первым. Генератор под госпиталем был, и живой - Лоз его издалека учуял. Чего Лоз не учуял, так это размеров генератора. Весил он тонны три. Выволочь еще реально, а вот довезти - уже нет.
- Да, - сказал Кадаж, появляясь в дверях, - не влезет.
- И не вылезет, - Йазу решил, что этого монстра в подвал запихали еще во время нулевого цикла строительства. - Едем дальше? Тут плохо.
- Едем, - Кадаж оценил генератор, подумал, что пока не знает, кому бы он пригодился. Руфусу? Не-ет, фигушки. Обойдется.
Лоз не хотел отрываться от игрушки, но Кадаж и Йазу ушли очень быстро.
- А не будет ли сегодня выброса? - мечтательно глядя в небо, спросил Йазу. - А, братики?
- Вчера был, - ответил Кадаж, нащупывая в пространстве вероятное возмущение.
- И кто мы после этого? - поинтересовался Йазу.
- Конгрейвы! - гордо ответил Лоз.
- Оно и видно.

***
Муниципальная больница лежала в руинах. Вход в подвал завалило обломками плит, мусором и каким-то хламом.
- Живой, - сказал Лоз, разгребая завал. - Скучает.
- Разгребать будем? Еще насос и цистерна, - напомнил Йазу, которому меньше всего на свете хотелось разбирать хлам.
- Лоз, денься.
Как только Лоз отошел, Кадаж ударил направленной энергетической волной. Разметало все, включая тяжелую дверь. Йазу внезапно присел, зажимая уши. Что-то проснулось. Голодное. Кадаж посмотрел на Йазу, закрыл глаза, повертел головой.
- Далеко, - сообщил он. - А это что?
- Винсент, кажется, - Йазу ненадолго убрал руки, болезненно сморщился. - Пойдем посмотрим?
- Или поможем, - уточнил Лоз.

***
Тварь двигалась рывками, ломкими и неправильными, но вполне функциональными. Винсент только что - без видимого результата - попал животному в нос и теперь вел планомерный отстрел конечностей. Конечностей было восемь, и переступали они достаточно хаотично. Одно колено Винсент прострелил, но это никак на твари не отразилось. За ревом твари, раздраженной юркостью и кусачестью добычи, байков слышно не было. А вот вдохновенное:
- Ой какая зверя! - Винсент расслышал.
Восемь ног, пара крыльев, тяжелая зубастая голова - и взять под контроль эту штуку у братьев не получилось. Она была обиженная, испуганная, голодная и потерявшаяся. Интересно, где такие водятся?
Лоз и Йазу переняли тактику Винсента - стреляли по ногам, чуть выше копыт. Кадаж уже был под брюхом - собирался подрезать сухожилия. Тварь чуть не зашибла его копытом, и Кадаж, слетев с байка, примерился запрыгнуть на шипастый хребет.
В помощи Винсент не нуждался, но мальчишки рвались на подвиги. Вот Йазу разбил еще одну ногу, вот Лоз выстрелил зверюге в многострадальный нос. Винсент прострелил второе колено, и в тот момент, когда тварь начала заваливаться набок, Кадаж добежал до головы и вонзил Соубу в косматый затылок. Тварь захрипела, дернулась и обмякла.
Йазу начал перезаряжать пистолеты. Лоз обходил добычу, трогал, нюхал, даже лизнул кровь. Кадаж вытирал гарду, выпачканную кровью. Грохот боя стих, но в ушах еще звенело. Винсент присел рядом с головой твари, достал диктофон.
- Объект номер 149, ранее не встречался. Рост в холке три с половиной метра, длина корпуса шесть метров. Ног восемь, на ногах имеются роговые образования. Судя по типу челюстно-зубного аппарата, хищник. Имеется два нефункциональных крыла. Теплокровное.
Йазу присел на корточки у оскаленной пасти и изучал "челюстно-зубной аппарат". Кадаж взял протянутый Винсентом фотоаппаратик, изучил кнопки и начал фотографировать тварь с разных точек - не забыв щелкнуть Лоза, позировавшего на трофее, и Йазу, решавшего, нужны ли ему в хозяйстве такие зубки.
Звон в ушах нарастал. Заломило виски. Винсент чуть пригнулся, убрал диктофон, бросил быстрый взгляд на небо.
- Сверху! - крикнул он.
Захлопали крылья - функциональные. Лоз первым выхватил пистолет и начал стрелять, но это было все равно что стрелять по туману: стая крыланов мгновенно перестраивалась, меняла форму - и атаковала.
Йазу попытался взять зверюшек - мелочь, летучие мыши - под контроль, но не смог. Не сумел поймать волну, не смог даже услышать. Крылан спикировал на него, запутался в волосах, затряс головой, а когда Йазу схватил его, ломая крылья, впился зубами в руку, прокусив перчатку. Острые, как иглы, зубы скрежетнули по кости.
Кадаж раскрутил сложную "восьмерку". Тушки летучих мышей размером с крупную кошку падали ему под ноги. Он учел ошибку Йазу и вместо того чтобы "вести" стаю, просто притворился вкусной добычей. Вокруг сверкающего колеса вилось штук двадцать рукокрылых.
Лоз спрыгнул с туши, прикрывая голову руками. В запястья ему тут же вцепились два крылана. Он отбросил обоих - и неосмотрительно открыл лицо.
Йазу, спрятавшись под крыло убитой твари, вел отстрел всего, что крутилось вокруг братьев. Он увидел, как в воздух взмыло красное трепещущее полотнище, моментально оказалось над Лозом. Мерзость, висевшая между Лозом и метаморфом, втягивалась в красную тень и исчезала. Йазу переключился на Кадажа, помогая ему добить остатки стаи.
Лоз сдернул прицепившуюся к уху пакость. Она захрустела в кулаке, Лоз брезгливо отбросил ее в сторону, не замечая, что из разорванного уха хлещет. Вытер рукавом заливающую левый глаз кровь. Бровь как-то странно болталась, лоб пульсировал болью.
Пять уцелевших крыланов устремились прочь. Йазу выстрелил вслед, тушка закувыркалась в воздухе.
Винсент возник возле Лоза, промокнул ему лоб и ухо носовым платком. Платок мгновенно промок, кровь не унималась. Йазу подошел, протянул свой запас - три или четыре белоснежных платочка. У него была разодрана ладонь, кровь затекала в рукав, но этого Йазу пока не замечал.
Кадаж убрал Соубу, зашипел, чувствуя боль братьев. Никогда еще им так не доставалось. И от кого? От мелочи крылатой.
- Раздевайтесь, - сказал Винсент, - нужны перевязочные материалы.
Кадаж скинул плащ, потянул через голову свитер, снял футболку и тут же оделся. Йазу попытался стянуть с себя футболку, не снимая джемпера, не смог, стремительно разделся, так же стремительно натянул на голое тело джемпер и только тогда заметил, что рукав почти до плеча пропитался кровью. Винсент раздирал футболки на ровные ленты.
- Сними перчатку.
Йазу начал стаскивать кожаные клочья и зашипел от боли. Крылан не только прокусил ему ладонь до кости, но и порвал сухожилие. Кадаж поймал Йазу за запястье, аккуратно освободил руку от перчатки. Винсент перевязывал Лоза. Йазу оперся о Кадажа. Ему становилось нехорошо.
Лоз сидел на земле и терпеливо переносил все манипуляции Винсента. Перед его глазами то и дело мелькала фиолетовая когтистая лапа, но Лоза намного больше волновало, отстирается ли с разгрузки кровь.
Закончив с Лозом, Винсент осмотрел Йазу. Паршиво. У мальчиков хорошая регенерация. Слишком. Затянется в момент - но разорванные сухожилия и нервы не срастутся, так и затянутся обрывками.
- Больше я ничего сделать не могу. Езжайте в "Седьмое Небо", и быстро. Маршрут А сто двадцатой, на центральной развертке под трассу и прямо, а там ты знаешь.
Кадаж резко кивнул. Поднял байки, усадил братьев, проверил, удержатся ли. Йазу берег правую руку, Лоз все время протирал глаза - ресницы слиплись бурыми стрелочками.
- Ты туда доедешь?
- Нет. Надо сдать отчет.
Байки рванули с места.

24.
Реми Ковальдо понял, что он проклят этими мальчишками пожизненно, когда они ввалились в бар. Тот, что помладше, почти волок на себе двух других. У чахоточника была перевязана рука, у качка - вся голова в крови. Повязки были наложены отвратительно. Повязки… тряпки в веселенькую полосочку.
Тифа за стойкой ахнула, всплеснула руками, вымелась и тут же вернулась с аптечкой. Ковальдо вздохнул, горестно глядя в любимый томатный суп. И пообедать спокойно не дадут. Встал, подошел к троице.
- Что случилось в этот раз?
- Мышки. Летучие. Привет, - ответил за всех Кадаж.
- И кусучие, - дополнил Лоз.
Йазу сел за стол, подпер голову здоровой рукой. Ему было паршиво, но, кажется, Лозу еще хуже. Повернувшись к стойке, Йазу улыбнулся Тифе и спросил:
- Воды можно?
Повязки Лоза пропитались кровью.
- Извини за пол, - сказал он Тифе.
Ковальдо пригляделся к проектным деткам. От укусов мидгарских летучих мышей, как правило, умирали. Общее заражение крови или столбняк. Такие вот дряни получились из безобидных плодоядных крыланов, оставшихся в зоопарке.
- Пошли, наказание господне. Здесь близко.
Тифа принесла воду. Йазу пил, по подбородку сбегали струйки.
- С уколами? - обреченно спросил он, поставив стакан.
- А то как же! - раздраженно ответил Ковальдо. - Здесь таблетками не обойдешься. Про столбняк слыхали?
Братья дружно замотали головами. От Лоза во все стороны разлетелись красные брызги.
- Столбняк кончается общей судорогой. Умирают от жажды - не раскрыть рта.
Лоз на всякий случай открыл рот и пошевелил челюстью. Йазу поднялся, покачнулся. Нашарил во внутреннем кармане бывшей лозовой куртки ID, сунул карточку Ковальдо. Объяснил:
- Забуду.
И тут Тифа наконец испугалась. Клоны Сефирота, легко сделавшие Тсенга и его напарницу, в таком виде? Тифа смотрела им в спины: за Лозом тянулась дорожка кровавых капель, Йазу просто висел на Кадаже.
Мышки. Летучие. Всего-навсего мышки.
Тифа вслепую нашарила телефон и набрала номер Тсенга.

***
Больница была близко, но идти к ней пришлось такими дворами, что самостоятельно они бы не добрались. Осыпавшаяся штукатурка, три этажа, заваренные наглухо железные двери. Пустой коридор, аварийное освещение. Висящая серым маревом безнадежность и страх.
Воздух больницы был почти знаком. Будь Йазу в норме, он бы уцепился за это "почти". Он шел, не сбавляя шага, не спотыкаясь - только глаза стали огромными и черными: зрачок распахнулся во всю радужку.
Ковальдо вызвал лифт. Двери с тихим скрипом открылись. Все вошли в обшарпанную кабинку.
Кадаж передернул плечами - стало знобко. Посмотрел на встревожено принюхивающегося Лоза, на упершегося взглядом в спину Ковальдо Йазу. Чуть стиснул зубы. Холодный сгусток растаял в солнечном сплетении, и тепло будто полилось наружу.
Лифт остановился. Тощая девица в зеленой форме встретила всех четверых, пропустила вперед и пошла следом. Доктор произносил на ходу:
- Операционную. Кусаные раны, противостолбнячные, шить.
- Документы есть?
Ковальдо вручил ей ID Лоза и Йазу.
Лозу тут не нравилось. Но было интересно. В комнатах по дороге попадались всякие интересные и странные машинки. Йазу не видел вообще ничего. Его хватало ровно на то, чтобы идти ровно, не вцепляясь в кого-нибудь из братьев и не давая себе забиться в темный угол и закрыть глаза.
Пришли в операционную - неприятно светлую, с лампами под потолком, с двумя столами посередине. Лоз ойкнул, рванулся было к двери, но Кадаж встал у него на пути, а Ковальдо сказал:
- Да вы сидите. Ложиться не надо.
Лоз сразу успокоился - раз ложиться не надо и никто не пристегивает, ничего плохого не будет. Сел на кушетку, закрутил головой. Кадаж усадил Йазу.
Прибежала полноватая девушка с накрытым салфеткой подносиком.
- Сыворотка, - доложилась она.
Ковальдо вымыл руки, надел перчатки. Он был готов ассистировать - чем меньше лишних глаз вокруг "Конгрейвов", тем лучше.
От слова "сыворотка" Йазу затрясло. Остатки контроля смыло паникой. Лоз боялся операционных столов и фиксирующих ремней - а Йазу боялся шприцов и иголок. Раны заживают быстро и просто. Но сочетание мако- и стероидной терапии дает долгосрочный и непредсказуемый эффект. Позитивный - считали экспериментаторы. Подопытный оценками не заморачивался - просто пытался выжить и сохранить рассудок.
Кадаж взял брата за здоровую руку.
Ковальдо выгнал медсестру, обернулся. Проектные детки сидели на кушетке очень тесно, Йазу посередине. Самый чувствительный или наиболее пострадавший от экспериментов? Неважно. Потому что их надо успокоить, пока операционную не разнесли, и еще с хирургом объясниться.
- Е***ные мыши зубов не чистят, - нарочито грубо сказал Ковальдо, - а tetanus редкостная дрянь.
Лоз хихикнул. Это как в мастерской. Лоз чинит машины, а доктор чинит людей. С машинами у Лоза все было хорошо. У доктора с людьми, наверное, тоже. Кадаж поморщился от искусственной пошлости. Еще бы гадко пошутить… Но от Лоза исходила жизнерадостная уверенность. Йазу все равно ничего не слышал, но как будто чуть расслабился.
Ковальдо посмотрел на Лоза.
- Ну раздевайся. До пояса.
Лоз встал. Аккуратно снял разгрузку, куртку, рубашку, майку, сложил на кушетке. Под загорелой кожей гуляли мышцы.
"Великолепный экземпляр", - подумал Ковальдо, протер место укола спиртом и быстро уколол под лопатку. Приложил ватку, немного подержал. Крови не было. Лоз вывернул голову, пытаясь заглянуть себе за спину. Он чего-то ждал.
- Да все, все, - проворчал Ковальдо. Даже дырочки не осталось.
Лоз тут же присел на корточки перед Йазу, обнял его колени. Поискал слова, не нашел, тихо и успокаивающе заворчал. Ровно тут и пришли операционная сестра с дежурным хирургом. Ковальдо приложил палец в перчатке к губам, прошипел:
- Врачебная тайна.
У сестры округлились глаза. Кадаж начал очень осторожно снимать с Йазу одежду. Лоза Ковальдо взял за плечи и отвел шиться. Йазу тихо заскулил, когда Лоз оторвался от него - и тут же замолк и ссутулился. Без куртки и свитера ему стало совсем холодно.
Лозу размотали голову, хирург удивленно присвистнул.
- А точное время травмы? - поинтересовался он.
Кадаж посмотрел на Ковальдо. Ковальдо подошел со шприцом. Йазу напрягся, закаменевшие мышцы дернулись. Кадаж перебросил волосы Йазу ему на грудь, открывая спину, и сказал:
- Полчаса. Или меньше.
Бровь у красавца атлета уже зарастала. И, разумеется, совершенно неправильно. Ухо покрылось розовой корочкой.
Врачебная тайна…
- А заморозка? - спросила сестра.
- А смысл? - меланхолично отозвался хирург. - Парень, тебе закусить дать?
Лоз не понял вопроса и помотал головой. Хотя есть ему хотелось. Сестра обработала операционное поле, принесла кювету с инструментами, шовный материал. Хирург взялся за скальпель.
Йазу сделали укол. Он так и сидел - не видящий, не слышащий, окаменевший. Кадаж нежно почесывал ему загривок, готовый в любой момент поймать братика. Йазу было очень страшно - он почти совсем убежал.
Ковальдо выкинул шприцы, еще раз вымыл руки, сменил перчатки. Такой панической атаки, как у Йазу, он не видел за все тридцать лет работы на скорой. Плата за быстроту и выносливость? Их придется оставить под наблюдением - парадоксальные реакции, мало ли что. Да и куда они такие потащатся на ночь глядя? Еще договориться, чтобы младшему разрешили остаться в палате. Озаботиться ужином - старший уже голоден. Интересно, почему именно Конгрейвы, а не Каори, Страгги или Шин-Ра?
Лоз зашипел сквозь зубы. Он понял, про что спрашивали "закусить". Но на самом деле ничего особенного. Дернуло и прошло. По лицу полилось теплое. Кровь. Девчонка хорошая, вытерла. Хирург начал шить.
Ковальдо разбинтовал руку Йазу, поморщился. И в самом деле ведь дрянь. До кости и в клочья. Кожа уже схватилась. Сепсис в начальной стадии. Вот-вот начнется нагноение. Кадаж придерживал Йазу за запястье и пытался прочитать по лицу Ковальдо, насколько все серьезно. Лицо Ковальдо ничего не выражало, кроме покорности судьбе.
Хирург начал мелодично посвистывать. Почти ювелирное шитье. Почти любимая работа.
- Кто бы вам первую помощь прочитал, - пробормотал Ковальдо больше для себя, чем для кого-то еще, - и всем остальным… хантерам.
- А книжки есть? - сквозь зубы спросил Кадаж.
- Десять страниц и никакого толка.
Свист хирурга стал еще мелодичнее. Он заканчивал. Вскоре сестра унесла использованные инструменты, принесла стерильный комплект и перекатила столик к кушетке. Лоз отыскал зеркало над рукомойником, заглянул в него и подошел к братикам.
Йазу колотила крупная дрожь. Кадаж уложил его руку на твердую синюю подушечку. Скальпели в кювете под салфеткой зазвенели. Лоз обнял Йазу, чтобы тот не прислонялся к холодной стене. Йазу моргнул. На секунду его зрачки сошлись в нитку и снова расплылись.
К горлу Кадажа подкатила тошнота. Он прикусил язык - иногда это помогало.
- Ну и? - поинтересовался хирург, глядя на подрагивающий столик.
Кадаж приподнял кисть Йазу, закрыл глаза и увидел - синие, призрачно-голубые, золотистые и зеленые линии. Линии переплетались, сходились, сворачивались в узелки. Указательным и большим пальцами правой руки он свел воедино узелки с внешней и внутренней стороны предплечья чуть ниже локтя. Большим и мизинцем левой зажал сплетение примерно в десяти сантиментах от запястья Йазу. Йазу часто-часто задышал открытым ртом. Волна боли ударила Кадажа по пальцам.
Ковальдо молчал. Хирург перестал свистеть, чуть прищурился, как всегда под непростую задачу. Операционная сестра приоткрыла было рот - больные себя так вести не должны - и тут же его закрыла.
Кусаная рана до кости. Мышцы, сухожилия, нервы, надкостница. Вцепившаяся в ладонь тварь, вероятно, отчаянно мотала головой. А потом ее отодрали, что не прибавило ране прелести. И все это придется вскрывать.
Йазу уставился в какую-то точку позади хирурга и ничего не видел. Лоз зажмурился. Кадаж себе такой роскоши позволить не мог. Он смотрел на процесс, не мигая. Только зрачки меняли ширину.
Пациент слишком часто и глубоко дышит. Гипервентиляция. Дойдет до потери сознания - к лучшему. Резать, вскрывать, чистить - полчаса. И не больше десяти минут до начала анаэробных процессов…
Сестра перерезала последнюю ниточку шовного материала. Хирург выпрямился, сдул капельку пота с ресницы. Посмотрел на часы.
Йазу отключился еще до того, как обнажилась кость, и полулежал на Лозе. Кадаж мучительным усилием сгибал и разгибал пальцы, закостеневшие до судороги от работы с каналами.
Ковальдо вызвал каталку. Он успел распорядиться о палате, ужине для всех троих и даже о том, чтобы больничная прачечная в обход графика приняла в стирку одежду. Но когда небритый медбрат вкатил в операционную каталку, Лоз фыркнул на него и просто поднял Йазу на руки. А Кадаж пошел рядом.

25.
Клауд приехал в сумерках. Увидел три байка у заднего входа. Озадачился мимоходом, вошел в бар и тут же почувствовал запах крови - уже немного выветрившийся, и кислый запах рвоты. Вэлис, подоткнув юбку, отдраивала кровавые пятна с пола. Марлин отмывала, Рика отскребала ножом столы. Дензел шел к главному входу с табличкой. А Тифа согнулась над раковиной. Кажется, это ее рвало. На Клауда никто не обратил внимания. Рядом с рукой Тифы запищал телефон, она обтерла губы ладонью, взяла трубку.
- Да, хорошо. Все нормально. Ну, сам понимаешь, токсикоз. Пока.
На некоторое время Клауд застыл в глубоком недоумении, почти шоке. Что случилось? Что-то опасное? Но все целы…
- А, Клауд, привет, - обернулась Рика.
Тифа скользнула по Клауду полуслепым взглядом и принялась мыть раковину. Дензел подошел, позвал:
- Идем, там тебе обед оставили.
- Мы сегодня переезжаем, Клауд, знаешь? - спросила Марлин, споласкивая тряпку.
- Спасибо, - ответил Клауд. - Куда? Зачем?
Тифа повернулась к нему, чтобы ответить, но тут ее снова скрутило и она наклонилась над полувымытой раковиной. Дензел подергал Клауда за руку и повел наверх. Вэлис сказала вслед:
- В Джунон. Там море.
Клауд чуть дернул головой, остановился на середине движения. В Джунон? И что с Тифой?! Отголоском прозвучало: "…сам понимаешь, токсикоз … в Джунон". Токсикоз? Это… Отравление? Не похоже. Тифа беременна?!
- Ты помойся пока, - предложил Дензел, - а девочки еду подогреют. Тяжелая была поездка, да?
- Утомительная.
Кажется, с точки зрения Дензела все было в порядке. На "Седьмое Небо" не нападали. Беременность… Бред какой-то. Пыльное марево стояло в глазах, а привычный запах собственного тела стал тяжелым и неприятным. Сначала душ. Остальное потом.
Пока Клауд мылся, Дензел подпирал косяк полуоткрытой двери - ни у кого руки не доходили заменить сломавшуюся петлю - и рассказывал, как Багиру и его братиков покусали злые мыши, а Тифа испугалась, и теперь они переедут в Джунон, где тепло, море и мыши не летают.
Сквозь шум воды Клауд слышал отдельные слова. Багиру и его братиков? Клонов Сефирота. Покусали мыши? Так им и надо, но вообще бред. Тифа испугалась? Тоже бред, не меньший, чем ее беременность. Мыши летают? Ага… бывает. Стоит иметь в виду.
Смывалась пыль, вместе с пылью - тяжелая, зудящая в коже усталость. Чтобы не заснуть, Клауд отключил горячую воду, постоял под ледяным душем.
Тифа беременна.
Когда Клауд вышел из ванной, его ждал обед. Дензел и Марлин спорили в комнате Дензела. Внизу Тифа разговаривала с каким-то мужчиной. Клауд ел, не вслушиваясь в беседу.
- Он наверху, - сказала Тифа Тсенгу. - Только что приехал. Думаю, я уложу самое необходимое к вечеру.
- В двадцать один ровно будет микроавтобус. Руд поможет погрузиться. Я подожду Клауда.
- Ты гостиницу знаешь, что мой табор впустит?
- Корпоративная квартира. У Руда будут ключи.
Воистину, думал Тсенг, боги распорядились судьбами. А клоны последнего проекта оказались их орудием. Иначе ничем не объяснить такую удачную последовательность событий. И даже Страйф приехал именно в тот момент, когда он нужен.
Грохоча тяжелыми ботинками по лестнице, в бар ссыпался Клауд. Уставился на Тсенга, потер правый глаз.
- Тебя ж убили? А, нет, прости. Забыл.
- Благодарю за извинения, - церемонно сказал Тсенг. - Господин Шин-Ра ждет тебя.
- А чего ему?.. - Запищал клаудов телефон. Клауд посмотрел, кто звонит. И удивился. - Винсент? А тебе чего… - Клауд заходил по бару, ероша волосы на затылке и скручивая пряди в жгутики. - Точно? Тебе или ему надо? Ну хорошо, хорошо. Сейчас с Тсенгом приеду. Пока.
Тсенг чуть шевельнул бровью.
- У меня не будет времени ни отгонять машину от "Седьмого Неба", ни возвращать тебя сюда.
Тифа смотрела на мужчин, покусывая костяшку указательного пальца. Издевается судьба. Они же совершенно разные. Ну и плевать. Что есть, то есть, какой смысл плакать о несбывшемся? Тифа развернулась и ушла собирать вещи.
- Руфус же в той дурацкой новостройке сидит?
- В новом офисе.
- Ну да. Я приеду.
Клауд вышел на задний двор. Проверил сложную композицию клинков. Гребесло… придурки. И совершенно автоматически, сунув меч в заплечные петли, оседлал Фенрира, похлопал по прохладному боку и выехал на улицу. Только у самой "новостройки" сообразив, что, кажется, Фенрир какой-то слишком пестрый.

26.
Винсент с маркером в руках просматривал третью по счету папку. Досье получились основательными, более того, Руфус провел некоторую каталогизацию. Под папками у Винсента лежала статистика выбросов и соответствующих им типов тварей. Руфус изучал сегодняшние фотографии. Диктофонную запись обрабатывали прямо сейчас.
- Крыланов ты не фотографировал, - констатировал Руфус. - Тот же вид, что и всегда?
- Да. Беглецы из зоопарка. Устойчивая мутация, есть вероятность расширения ареала.
- Об устойчивой мутации будем говорить лет через пять, - сказал Руфус. - Если будет о ком говорить.
- Операция зачистки. Если будет, кому зачищать, - продолжил Винсент. - Но если крыланы появятся в жилых районах, я буду настаивать.
- Турков не дам, - Руфус пожал плечами. - Почему бы тебе не взять клонов? Они вполне успешно справляются, как я вижу.
- Дети учатся. А согласно действующему законодательству, они несовершеннолетние, и их право на образование приоритетно относительно других сфер деятельности.
- Детки из клетки… Гениальный ход, между прочим. А если я напрямую обращусь к их опекуну?
- Услышишь тоже самое, но в более жесткой форме. Они расположены к сотрудничеству, но исключительно факультативно.
Руфус усмехнулся. Конгрейвы - надо же было придумать! Винсент Валентайн - покровитель нового клана?
Скучающие Руд и Рено встретили Клауда у входа. Рено отвесил одну не совсем понятную остроту и открыл рот для следующей, но Руд толкнул Клауда в спину, совершенно доброжелательно, однако так, что в кабинет Клауд почти влетел.
- Добрый вечер, - Руфус был очень вежлив. - Рад тебя видеть. Чай, кофе?
- И другие колониальные товары, - негромко произнес Винсент. - Привет тебе.
- Спасибо, я завтракал, - ответил Клауд и сообразил, что время уже к ужину.
Руфус посмотрел на Винсента:
- У нас нет никаких колоний.
- Теперь нет. И не у нас, а у вас, - парировал Винсент.
Клауд поискал, куда сесть.
- Винс, ты же вроде не Турк. А Шин-Ра чего надо?
- Присаживайся, - Руфус указал на кресло напротив Винсента. - Господин Валентайн сотрудничает со мной из чувства социальной ответственности.
- Кого?.. - не выдержал Клауд.
За дверью заржал Рено. Винсент объяснил:
- Корпорация Шин-Ра - организация, которая готова предоставить мощности и средства для интересующих меня целей.
Клауд со скрежетом придвинул свое кресло к столу, развернул папку, уставился на фотографию перекореженной твари с бивнями и рогами.
- Целей? Ты их ешь, что ли?
Винсент чуть поморщился.
- Если бы ел, - скучным менторским тоном ответил он, - ты вряд ли бы смог увидеть фотографии. Это бестиарий.
- Винсент занимается очень важным в нынешней обстановке делом, - тем же тоном сказал Руфус. - Он избавляет жителей Мидгара и некоторых других пострадавших районов от страха перед чудовищами. Возможно, ты не знаешь, но в последние полтора года количество разнообразных опасных для людей мутантов и тварей неуклонно растет. Винсент уничтожает наиболее опасные формы. Но, к сожалению, его возможностей недостаточно. Я пригласил тебя, чтобы предложить тебе сотрудничество.
- Сегодня я окончательно убедился, что рабочая пара должна состоять из мечника и стрелка, - пояснил Винсент.
Руфус продолжил:
- Ты давно зарекомендовал себя как лучший из живущих мечников. Тратить подобный дар на дорожные банды - расточительство. Тем более что Хайвинд согласился заняться осуществлением программы восстановления воздушного сообщения, и вскоре твои услуги спецкурьера перестанут быть востребованными.
Клауд осмысливал услышанное.
- А просто воды можно? - мрачно поинтересовался он.
С одной стороны, предложения Шин-Ра по определению сомнительны. С другой, если Шин-Ра за что-то берется - это Шин-Ра сделает. А с третьей… Оказывается, Винсент на них работает. Не первый день и даже не первый месяц.
Бутылку минеральной воды и стакан принесла Елена. И тут же удалилась. Клауд проигнорировал стакан, жадно отпил из бутылки. Он не знал, что сказать. Руфус Шин-Ра прав. Это определение. Можно быть согласным или несогласным с ним и его политикой, но он действительно прав. Кроме того, это работа. Постоянная.
- Оплата с головы или ставка? - с места в карьер поинтересовался он.
- Ставка плюс премиальные, - ответил Винсент. - И медицинская страховка.
- А тебе-то зачем страховка? - не понял Клауд. - Только без всякого бреда про лояльность, Руфус. Потому что если мутируешь ты - я и тебя положу. И сфотографирую.
Руфус усмехнулся:
- Разумеется.
Винсент пролистал папку:
- Фотографировать буду я. Практики больше.
Руфус ответил Винсенту долгим холодным взглядом.
- И страховка на случай смерти, - сказал Клауд.
- На чье имя?
- М-м-м... на имя Дензела. Ну, и ребенка Тифы.
- О ребенке Тифы Локхарт позаботится его отец, - сказал Руфус. - Он уже предпринял необходимые действия.
- А кто отец?
- Спроси у самой Тифы, - улыбнулся Руфус.
- Клауд, - закончил Винсент, - мне действительно необходим ты. В качестве мечника. И не только.

27.
- Добрый вечер, - сказал Винсент, дождавшись, когда Нэлле снимет трубку. - Мы с мальчиками встретились в Мидгаре…
Если быть честным, то совершенно замученный Кадаж просто позвонил Винсенту и упросил его поговорить с Нэлле.
- Целы все? - голос у Нэлле был хриплый и встревоженный.
- Да. У нас тут было одно происшествие… А теперь уже несколько поздно.
Нэлле потерла левую сторону груди.
- Дождь идет. Ты приедешь с ними - завтра?
- Немного позже. - Винсент подумал и добавил: - У нас все хорошо. Ложись спать.
Нэлле улыбнулась.
- Попробую.
Она не стала говорить, ни что она беспокоится за мальчиков, когда они уезжают надолго, ни что она беспокоится за Винсента, ни что Мидгар - опасное место.
- Я по тебе скучаю. Доброй ночи.
И Нэлле положила трубку.
- Я тоже, - сказал Винсент гудкам.

***
Свет давно погасили, остался только слабый ночник. Кадаж сидел между койками братьев - слушал. Мощное, ровное похрапывание Лоза. Нервное дыхание Йазу. Лозу было хорошо, спокойно - потому что для Лоза все правильно. Была большая драка, после драки остались раны, их обработали и перевязали. Потом покормили и уложили спать. Ну кровать не совсем подходящая - только это Лоза уже не волновало. А вот Йазу потерялся, еще когда его зашивали. Хуже того, он потерялся из "страшно". Потом вернулся в сон, но и сон был страшный, а рука заживала - быстро и очень больно.
Кадаж смотрел в темноту - глаза резало, как будто в них набился песок.
Ковальдо заглянул в палату. Младшенький не спит, глаза светятся. Ковальдо поманил его в коридор.
- Я сейчас покурить, идем, проветришься. Или попросить, чтобы тебе в соседней палате койку приготовили?
- Спасибо, нет. Я тут буду.
Кадаж шел с Ковальдо по коридору и постепенно начинал понимать, что значило для Лоза слово "доктор". Врач - это профессия. Доктор - суть. Ковальдо - доктор. Врач бы не стал проверять посреди ночи, все ли в порядке.
- Извините за дверь.
Вышли на лестницу. На площадке гулял сквозняк. Ковальдо потянул из кармана мятую пачку.
- Дверь? - недоуменно спросил он. - Ах да, дверь. Спасибо.
Кадаж вытащил из своей пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, поднес огонек Ковальдо.
- Никотин подавляет выработку гормонов роста, - сообщил, затягиваясь, Ковальдо.
- В смысле, буду курить - не вырасту? Я мало курю. А почему спасибо?
- Да поменять все времени не было. Соседи сделали. Стальную. Так что чем черт не шутит, все к лучшему.
Кадаж кивнул.
- Лоз теперь автомеханик. Надо будет чего - пригоняйте в Кальм, он починит.
- Угу. Из Мидгара в Кальм. Реанимобиль. Не смеши, - откликнулся Ковальдо.
- А что? Тут же рядом.
- Я подумаю. Как вам повязки наложили, я бы руки оторвал. По самые… уши.
- У Винсента одна рука железная. Он лучше не может, - заступился Кадаж.
- А-а-а... Этот. Да, прощаю.
Ковальдо затянулся, прислонился к стене - и внутренне ахнул. Постойте. Пацан говорит "вы". Документы в наличии. Автомеханик. Было в практической психологии такое слово: социализация. Да. Социализация как последняя стадия реабилитации. Социализация идет успешно. А далеко парни пойдут. Кстати, о пособии по оказанию первой помощи, может, и стоило бы подумать. Иначе скоро статистика пострадавших от неквалифицированных медицинских действий превысит статистику бытовых травм.
- Я пошел, - сказал Кадаж.
Йазу спал плохо. Кадаж посидел рядом, слушая сбивчивое дыхание. Встал, наклонился над койкой, коснулся губами шеи. Йазу, полуоткрыв глаза, протянул здоровую руку, притянул Кадажа к себе. Кадаж чуть сдвинул Йазу, прилег рядом, осторожно обнял братика. Йазу, почти успокоившись, всхлипнул и заснул. Глубоко и спокойно.

28.
Тифа помогала Марлин укладывать сумку.
- Медведя можешь понести в руках. Остальные игрушки и картинки нам привезут позже.
- А отдельная комната у нас будет?
- Не знаю, - вздохнула Тифа.
Клауд загнал Фенрира под замок. Он еще поездил по окраинами Мидгара после беседы с Руфусом - наслаждался встречей с любимым байком. Безымянный был, конечно, неплох, но Фенрир - все-таки зверь. А клоны безымянным обойдутся. Интересно, сами они Фенрира так раскрасили? Круто.
В "Седьмом Небе" царило предотъездное настроение. Клауд, наконец, осознал, что Тифа действительно уезжает. Сегодня. В двадцать один ноль-ноль.
- Клауд, - кивнула Тифа. - Ты голодный?
- Не очень. Чем-то помочь?
- Да мы уже все закончили, - Тифа показала на ряд сумок и пару чемоданов. - Ты с нами или как? Бар будет продан. Извини, что так получилось. Я не думала, что здесь настолько опасно.
- А что случилось-то?
Клауд растерялся. "Седьмого Неба" больше не будет. Ехать с ними? Неправильно. Остаться в "Седьмом Небе" - не получится.
Тифа собрала волосы в хвост. Подошла к Клауду, похлопала по плечу. Она даже не подумала, чем обернется для Клауда ее отъезд. Она-то сделает новый дом для себя и детишек. А он? И Дензела Клауд любит…
- Фон плохой в Мидгаре. И твари. Я одна всех защитить не смогу, сам понимаешь, - Тифа бессознательно положила руку на живот. Ей казалось, что малыш уже пинается, хотя врач и говорил, что ребенок начинает толкаться примерно с четырнадцатой недели. - Ты с нами?
- Наверное, нет. Руфус предложил… я в Мидгаре работать буду.
Клауд смотрел на Тифу. Она неожиданно похорошела и как будто светилась изнутри. Лихорадочные пятна на скулах и темные круги под глазами ее не портили - скорее наоборот. И этот жест…
- Жаль, - сказала Тифа, не чувствуя особого сожаления. Она любила Клауда, но устала ждать. Он взрослый сильный мужчина, а ей надо беречь ребенка. Если Клауд захочет - он приедет. Уговаривать Тифа не станет. Должна же и у нее быть хоть какая-то гордость? - Я позвоню, когда мы устроимся.
- Конечно, - Клауд чуть ссутулился. Поискал слова. - У тебя все будет хорошо, - убежденно сказал он.
- Дети будут по тебе скучать. Они и так все время скучали.
- Я буду приезжать. Вам чем-то помочь надо? Где вы там будете жить?
- Корпоративная квартира Шин-Ра, кажется. Я пока не знаю. Вроде у нас есть все… Устроимся, я работать пойду. Снова бар куплю. В Джуноне народу много, не пропадем.
- У вас все будет хорошо, - повторил Клауд.
Он не ожидал, что расставание случится так - внезапно и остро. Слишком редко они с Тифой встречались в последнее время, слишком мало были вместе. Ему стало горько. Не разговаривали… и он ничего не знал. А ведь кто-то был, ради кого Тифа срывается сейчас с насиженного места, из-за кого она светится изнутри. Корпоративная квартира? Кто-то из Шин-Ра. Не Руфус, разумеется, и вряд ли Рено.
- Кто он, Тифа? - тихо спросил Клауд.
- Не ты, - вздохнула Тифа. - Не ты.
- Понял, - грустно улыбнулся Клауд, - не буду больше… - он опять потерялся в словах. Не буду больше - что? Любить? Неправда. С тобой? Да, наверное так. - Я рядом. Звони.
Тифа молча смотрела на него. Ох, Клауд… Что ж у нас все так нескладно и нелепо? С улицы прогудела машина. Тифа привстала на цыпочки, поцеловала Клауда в щеку.
- Нам пора.

29.
Руфус перечитал служебную записку. В седьмой или восьмой раз. Елена вручила ее господину Шин-Ра вместе с остальными требующими подписания документами как раз перед встречей с Валентайном и Страйфом.
"Прошу включить в список лиц, подпадающих под программу социального и медицинского страхования членов семей сотрудников корпорации Шин-Ра, Тифу Локхарт в связи с ее беременностью". Дата. Подпись.
Сразу после первого прочтения Руфусу показалось, что Локхарт беременна от корпорации Шин-Ра в целом. После третьего - что, раз записку подал Тсенг, от подразделения Турк.
Решив не ломать голову, Руфус вызвал Тсенга к себе для прояснения обстоятельств. Тсенг вошел, замер возле стола шефа. Обратил внимание на документ у Руфуса на столе.
- Объясни мне, какое отношение беременность Локхарт имеет к корпорации Шин-Ра?
- Она имеет отношение непосредственно ко мне, господин Шин-Ра. Я не был в курсе, какова точная форма служебной записки в таких случаях.
Руфус некоторое время молча рассматривал командира спецотряда Шин-Ра.
- "Прошу включить мою супругу или супруга в программу обязательного страхования", - процитировал он. - К записке прилагается копия документа, подтверждающего брачные либо иные семейные отношения.
- Документ отсутствует, - бесстрастно ответил Тсенг. - Можно написать "моего ребенка"?
Руфус слегка улыбнулся, взял ручку и быстро завизировал документ.
- Клауд Страйф принял предложение о работе по зачистке Мидгара. Ты будешь его курировать.
- Благодарю за доверие, - церемонно ответил Тсенг.
Когда за Тсенгом закрылась дверь, Руфус откинулся в кресле. Потрясающий человек. Одним действием он обеспечил для себя продолжение рода, завоевал расположение Тифы Локхарт - и большей части Аваланша, обеспечил рабочий настрой Страйфу. Кто виноват, что Страйф наиболее эффективен в депрессивном состоянии?

<< || >>

fanfiction