Право на вызовАвтор: Терри Фэндом: игра Final Fantasy 7 Пейринги: много Рейтинг: PG Жанр: romance, drama Дисклеймер: Все принадлежит
законным владельцам |
|
Глава 12 Человек в черном Постой...
She has rainbow
eyes, Человек в черном допил кружку горячего пива со специями и заказал себе еще. Где-то далеко от него метался в смертельному жаре тот, в чьих жилах текла смерть. Живая смерть человека в черном. Обеспокоенная девушка-подросток возилась около незнакомца с примочками и прижиганиями. А тот, кого сжигал смертельный жар, тот, чья кровь сроднилась до нераздельности с живой смертью человека в черном, в бреду звал женщину по имени Лукреция запекшимися, пересохшими губами. - Лукреция... Лукреция... Лукреция... Человек в черном закрыл глаза, чтобы снова подумать о Клауде и о своем (?) прошлом. Но вместо этого вспомнил ученого в белом халате, сидящего на полу лаборатории. Ученый был пьян, его длинные черные волосы, обычно затянутые в строгий хвост, были растрепаны и распущены по плечам. На полу перед ученым в беспорядке лежали фотографии, и ученый ... рыдал, закрыв лицо руками. Человек в черном... Сефирот
вспомнил одну фотографию очень ярко. Это была фотография женщины, молодой
красивой женщины в летнем платье, с пышными темно-каштановыми волосами
и большими карими глазами. Женщина улыбалась, открыто, счастливо и тепло.
А потом доктор заметил Сефирота, начал лихорадочно собирать фотографии и прогнал его. Сефирот притронулся к новому бокалу горячего пива, и вдруг почувствовал, что дрожит. На мгновение ясно и отчаянно ему подумалось о том, что он, собственно делает здесь, в Айсикле и зачем, действительно - зачем? - идет к Храму Древних. Поставленная перед ним цель на миг дрогнула, став туманной и зыбкой. Так было нужно. Но зачем? В самом деле, зачем?! Вопрос был мучителен, и Сефирот не знал на него ответа. И чтобы избавиться от сомнений и вопросов, Сефирот снова нырнул в воспоминание. *** Это еще раннее и пока прохладное утро было наполнено ветром и солнечным светом. Ветер, прохладный, но не резкий, взъерошил коротко остриженные волосы Винсента, коснулся открытой шеи над воротом рубашки. Рефлекторным движением Винсент попытался пригладить волосы, и все его старания тотчас же разрушило новое дуновение. Выходя из машины и направляясь к Шинра-билдингу, он подумал о Лукреции. Вероятно, они со Сьюзен все еще спали. Он старался уходить как можно тише и острожнее, чтобы не разбудить их никаким случайным шумом. Часов в девять или десять они встанут, чтобы принять душ и выпить кофе... Его всегда удивляло, почему девушки едят на завтрак так мало. И как можно наесться одними бутербродами? А потом... Интересно, куда они пойдут потом? Сегодня Лукреция отдыхает, а Сьюзен президент позволил прийти после обеда, за того, что сильно задержалась на работе позавчерашним вечером. Однако, с появлением жены Шин-ра стал обращать существенно большее внимание на то, чтобы его люди не перерабатывали... Точнее, не перерабатывали уж слишком. Через два дня его выходные и выходные Лукреции должны совпасть, так что Винсент сможет провести побыть вместе с ней целых два дня. Или день... Как сложится, если его не вызовут на работу раньше времени. Винсент подумал о том, насколько им хорошо друг с другом. Она была внимательной, уступчивой и мягкой. Он старался угадывать все ее желания. По крайней мере те, которые понимал. Винсент вдруг вспомнил ее за чаем, вчерашним вечером. Вчера она была похожа на эльфийскую леди из старинных книг в своем длинном зеленом платье и серебряных серьгах с изумрудами. Вчера она была так красива... так хороша, что казалась нереальной. - О чем задумался? - приятный, хорошо поставленный мужской голос прозвучал совсем рядом с Винсентом, у самого его уха. Голос, который Винсент узнал бы из тысячи. - Господин президент, - он обернулся и почтительно наклонил голову в знак приветствия. - Простите, сэр! - Пустяки, - молодой президент улыбнулся одной из своих ослепительных дежурных улыбок, от которых большинство дам просто расцветало. - Должно быть, о любви? - он откинул со лба белокурые волосы тыльной стороной ладони. - О, как я тебя понимаю! Сам недавно женился. Его очередная улыбка была теперь обычной, простой, человеческой. Улыбкой молодого мечтателя. Многие считали, что ему было о чем мечтать. Он сделал удачный выбор. Его жена была потрясающе красива и слыла очень приятной собеседницей, а о ее вкусе и изысканных манерах шептались все секретарши Шин-ра билдинга. Впрочем, говорили и том, что она происходила из знатной, но небогатой семьи. Эти разговоры были правдой, и правдой было то, что свадьба молодого Шин-ры по любви, а не по расчету наделала много шума в свете. "И как только Джеффри могло прийти в голову... Всякая чушь!" - С удивлением и возмущением подумал Винсент. - "Вероятно, он еще просто не видел их вместе." - Я чертовски рад тебя видеть, - президент положил ладонь Винсенту на плечо. Похоже на то, что с утра Шин-ре сопутствовало хорошее настроение, и он спешил поделиться им с окружающими. - Знаешь, я считаю, что встретить тебя с утра - хорошая примета, Винсент. Не смотри на меня так! Кроме шуток. - Извините, сэр! Добрый день! - их обогнали, с почтительным приветствием, двое Турков. Они направлялись к зданию быстро, широкими шагами, с черными кожаными паками для бумаг под мышкой. За ними следом шел... Винсент мысленно чертыхнулся. Высокий и наголо бритый, в неизменных черных очках... Джеффри! - Добрый день, сэр! - он обернулся, ненадолго придержав шаг. Джеффри улыбался. Возможно, президенту, как человеку, не знакомому с ситуацией Винсента, его улыбка показалась чуть более вежливой, чем обычно. Но Винсенту она показалась приторной и сочащейся ядом. Джеффри улыбался и смотрел на ладонь. На ладонь президента, лежавшую на плече начальника президентской охраны. - Добрый день, мистер Валентин, - обращение было слишком почтительной для персоны такого ранга, как Джеффри, по отношению к Висенту. Джеффри ничего больше не сказал. Он пошел дальше, следом за Турками. Но Винсент мог дать голову на отсечение, что Джеффри слышал их разговор. И именно ту его часть, которую хотел слышать. Две последние фразы. Неприятное предчувствие отозвалось противными мурашками по спине. - Доброе утро, Винсент! Сэр! - на крыльце здания их поприветствовал Гаст. Он стоял у входа рядом с рыжеволосой веснушчатой девушкой в белом халате, своей лаборанткой. И еще рядом с ним стоял Ходжо. Старший ассистент доктора Гаста поприветствовал президента и проводил Винсента холодным внимательным взглядом, так похожим на взгляд рыбы или змеи. *** С Клаудом они пили мартини. Вино в низких стаканах и оранжево-желтый свет фонариков согревали их своим теплом. - Ее звали Тифа, - рассказывал подвыпивший Клауд, перекатывая из руки в руку стакан с остатками "Мартини". - И я пошел в "Солджер" из-за нее. Хотел стать таким же, как ты... Чтобы она, наконец, меня заметила... По-настоящему... Знаешь, это было неприятно, что я всегда был вне ее компании. Я никогда не пытался вжиться в этот круг, подстроиться под ее друзей. От этого можно было бы с тоски умереть! В общим, я был чужим для них, всегда. Клауд уставился расфокусированным взглядом в пространство, мимо Сефирота, и так сидел пару минут. Потом, в один миг, собрался и встряхнулся. - Простите: капитан. Наверно, я уже достал вас своими излияниями. Мне нельзя много пить - сразу начинаю нести какую-то чушь. - Все в порядке, - мотнув головой, Сефирот ободряюще улыбнулся Клауду. - Да и выпил ты не так уж и много. И, помолчав, добавил: - У нас с тобой много общего. Я тоже был одинок в детстве. Сначала потому что рос в лаборатории, где ученые смотрели на меня как один из подопытных экземпляров в богатой коллекции доктора Ходжо - шефа научного этажа. Да и потом, в Соджере, многие сторонились меня потому, что я был "странным", как они говорили... Теперь я и сам уверился в том, что я непохож на других, обычных людей. Хотя после войны с Вутаем многое изменилось. Сефирот посмотрел на Клауда. Золотоволосый паренек отставил в сторону стакан и с интересом слушал его, подперев подбородок обеими руками. - Да, - усмехнулся Сефирот. - Из изгоя я вдруг сделался всеобщим кумиром и парнем, за которым гоняются с целью получить автограф. - Вот только одно мне не понятно, вы уж простите, капитан... - Клауд отхлебнул из своего стакана и чуть подался вперед. - Неужели для вас, при всех ваших достоинствах, не нашлось до сих пор подходящей подруги? Вы... - Клауд сделал неловкую паузу, замявшись, но потом продолжил: - Вы чертовски красивы, прочитали столько книг, капитан Солджера, герой вутайской войны и... - Клауд! - уверенно остановил юношу капитан. Сефироту пришлось отвернуться и сделать вид, что барменша за стойкой представляет для него величайший интерес - вся кровь внезапно бросилась ему в лицо. В чем дело? Почему он, Сефирот, краснеет перед каким-то мальчишкой из Нибельхейма из-за того, что у него, в его двадцать четыре, еще не было подружки? Какое, в конце концов этому Клауду дело до его, Сефирота, личной жизни? И неужели этот Клауд всерьез думает, что если уж Сефирот пригласил его выпить, то этот Клауд может позволять себе все, что угодно?! Сефирот глотнул виски, шумно выдохнул и посмотрел на часы. В самом деле: уже поздно. Время к полуночи, а Клауд просто выпил лишнего, только и всего. - Пора валить отсюда? - Клауд перехватил взгляд Сефирота, очевидно, довольно красноречивый. - Похоже на то. Завтра рано вставать. И учти - я тебя будить не буду. - Как прикажете, капитан,
- Клауд слегка зевнул и потер глаза руками. - Что-то мне, к тому же, захотелось
спать. Значит - точно напился. *** У девушки были большие зеленые глаза, и она держала его за руки. - Какое чудесное утро, не правда ли... Он посмотрел в окно отрытое окно. Солнце еще только вставало, тонкая алая полоса над кышами домов, но утро, и в самом деле, чудесным. Оттого, что оно было полно волшебства. Холодное и раннее, оно было ясным и звенящим... Так похожим на резкое и нежданное пробуждение от долгого сна. - Я рада, что ты рядом... Девушка придвинулась к нему и прижалась головой к его плечу. - Мидгар в огне... Он слышал ее тихий шепот, такой знакомый и такой чужой. - Как тебя зовут? Она покачала головой с шутливым укором и улыбнулась. - Лукреция. Разве ты не помнишь? - Лукреция?! - от чего-то
ему стало страшно. - Почему я должен помнить тебя? Кто ты? - Проснись. Ее рука изящная и сильная, слегка толкнула его в грудь. - Проснись. От этого движения мир вдруг
дрогнул и поплыл, переворачиваясь с ног на голову. - Проснись. - Лукреция... - навстречу ему из далекого далека несся чужой голос. Такой же чужой, знакомый и дорогой, как и у нее. И он увидел темноволосого человека на смятой постели, мечущегося в жару. В жару? Действительно в жару? Он прикоснулся рукой к его лбу. В самом деле, жар. И человек дернулся в бреду, коснувшись его руки щекой. Прижавшись к его руке горячей кожей щеки. - Лукреция... Внезапно его сердце наполнилось состраданием. Если бы он только мог снять этот жар, если бы... - Проснись... Какой-то монотонный, беспокоящий звук ворвался в его сон. И ощутив, как чужой жар начинает перетекать в него, он открыл глаза, чтобы вырваться из сна. Звук был все таким же монотонном и беспокоящим. Молодой человек сел на кровати и ощупью нашел на столе звонящий мобильный телефон. - Сын, это ты? - донесся из трубки обеспокоенный голос отца. - Прости, что разбудил. Мне нужна информация. - Все в порядке, пап, - молодой человек отыскал на столе очки и одел их. - Подожди пару минут. Он включил свет. Стрелки будильника показывали три ночи. Вставая с постели, молодой человек машинально провел рукой по лицу. Лоб и щеки был мокрыми. *** От бара до гостиницы шли молча. Клауд пару раз споткнулся и бесшумно выругался. Виновато сослался на подступившую сонливость. А Сефироту в это время, как назло, не давал покоя вопрос Клауда. В самом деле, почему не было подруги? Сначала он учился, потом воевал. Фехтование, рукопашный бой, книги - все это отнимало много времени, если им заниматься как следует. Нет... Нет... Это нельзя назвать полноценным оправданием. Просто все ОНИ видели в нем чужого, непохожего на них, странного. Всегда. Вот и все. Так было все время до войны, только с Джастином Сефирот отводил душу, но и тот не понимал его полностью. А после войны им стало нужно только то, что окружало его имя. В гостинице, где они остановились шла шумная вечеринка в честь столетия одного из сортов нибельхеймского пива. В углу гостиничного ресторана на первом этаже за кружкой этой самого пива (по всей вероятности, дармовой) обнаружился Зак, встрепанный, как всегда и недовольный, что с ним бывало редко. - Привет! - они уныло помахал рукой новоприбывшим. - Спешу вас обоих поздравить! У нас в номере три кровати. Я уже изругался с хозяином, пытаясь что-либо поменять, но он сказал, что теперь, из-за этого дурацкого пивного праздника, - вспомнив про праздник, Зак не преминул тут же приложиться к дурацкому пиву. - ... Что из-за этого праздника все занято, под завязку. Старый упертый пень! Интересно, кто умудрился так забронировать номера для нас? Наверно, секретарша Хайдеггера делала это во сне или с перепоя. - Я знаю об этом, Зак. Еще с полудня, - вяло отозвался Сефирот, продолжая блуждать в своих мыслях. - Расслабься. - Расслабиться?! - Зак фыркнул, взъерошил и без того растрепанные жесткие черные волосы. - Я не хочу спать на полу! Мне завтра на миссию! А этот балбес Джек уже разлегся поперек одной кровати и храпит. Попробуй его стащи! - Я буду спать на полу, - сонно отмахнулся Клауд. - Устраивает? - и добавил, обернувшись к Сефироту. - Большое спасибо за мартини! - Слегка прищуренные глаза Клауда излучали благодарность и тепло. Он весь сейчас излучал такое уютное, сонное тепло, что Сефироту вдруг захотелось обнять его. Обнять?! Капитан было не шутку испугался этой неожиданной мысли, но быстро отогнал ее. Чему удивляться? Клауд сильно младше Сефирота. И если бы у Сефирота был младший брат, то капитан солджеров заботился бы о нем точно также. - Идем наверх, Клауд. Думаю, мы решим вопрос Зака с кроватями. - Решайте, - отозвался Зак, оторвавшись от кружки с юбилейным пивом. - Можете стряхнуть на пол Джейка - ему сейчас, похоже, все равно, где спать. А я потусуюсь здесь еще немного, - и поясняющим жестом Зак приподнял кружку. - Может, от пива подобрею. Извините, ребята, но старый хрыч меня разозлил. Как будто не понимает, что перед ним солджеры первого класса, а не какая-нибудь нибельхеймская пивная тусня. Как и обещал Зак, Джейк храпел, растянувшись по диагонали кровати, прямо в одежде и в ботинках. Сефирот только укоризненно покачал головой. - Сомневаюсь, что кто-то захочет там спать после него. Я не брезглив, но все же мы в более-менее приличной гостинице, а не в полевых условиях на Вутайсой войне. - Я же говорил, что посплю на полу, - Клауд тут же начал распаковывать свой рюкзак. - Это не проблема. Нет... проблема... - пробормотал он, порывшись в рюкзаке. - Спальник на самом дне. И вся эта тушонка, вутайская лапша... Ну, ничего... - Клауд, - Сефирот остановил юношу, положив руку ему на плечо. - А? - Кровати достаточно широкие. Если Зак с претензиями, мы с тобой поместимся на одной. Лучше уж как следует выспаться, чем всю ночь возиться, разбирая и собирая рюкзак. - На одной? - некоторое время Клауд взвешивал слова Сефирота. - Ну, как знаешь. Только учти - я иногда сильно верчусь во сне. - Как-нибудь переживем. Клауд первым разделся и забрался в постель. Тут же повернулся на бок, спиной к Сефироту, и закрыл глаза. Неяркий золотистый свет ночника падал на его открытые загорелые плечи. И его волосы, золотистые и вечно растрепанные, были так похожи на этот свет. "И с ним ты будешь спать под одним одеялом, капитан. Как тебе такая мысль?" Мысль прозвучала в голове голосом Джастина. Сефирот мог сказать себе, что это ерунда и чушь, но сердце его уже билось куда чаще обычного. "Довольно красивый мальчик. Он нравится тебе, не так ли? Конечно же, я не иду с ним ни в какое сравнение." "Пошел ты к черту, Джас!" Сефирот разделся, залез в кровать и погасил ночник. Голос Джастина умолк. Но Сефирот с неудовольствием для себя отметил, что его фронтовому товарищу нельзя отказать в наблюдательности. Кровать в номере была чуть шире, чем нужно для одного человека, и из-за этого Клауду с Сефиротом придется спать, тесно прижавшись друг к другу. Как сейчас. А сейчас никуда не деться от того, что одно соприкосновение с Клаудом вызвало у Сефирота совершенно определенную реакцию. "Неужели подружки не было из-за того, что мне на самом деле нравятся мужчины?!" - с ужасом подумал Сефирот. Но раньше такого не случалось... И Джас... Даже когда им приходилось спать в одном спальном мешке, чтобы согреться в холодные и сырые ночи в вутайских горах, Сефирот не помнил, чтобы... Ох! Хоть бы Клауд поскорее уснул и ничего не заметил! Лежа на спине с открытыми глазами, Сефирот ждал, пока пройдет возбуждение. Понемногу его и самого начинало клонить в сон. На границе сна, когда веки стали потихоньку слипаться, Сефирот почувствовал, как Клауд повернулся и во сне уткнулся носом ему в плечо. Скорее машинально, Сефирот обнял его одной рукой и тут же заснул. *** - Как ты себя чувствуешь? - Тифа присела рядом с Винсентом, на краешек его импровизированной постели, состоящей из туристического коврика и двух спальных мешков. - Думаю, что наконец-то я порядке, - коротко кивнул Винс, поглощая колу из горлышка пластиковой бутылки. - Кажется, мы стоим? Двигатели молчали. Из открытого люка слышался шум воды и сильно пахло морем. - Все собрались на берег, за едой и оружием, - сообщила Тифа. - Я пойду с вами, - Винс решительно откинул одеяло. Ремень на шортах тут же пришлось затянуть потуже - за время болезни Винс ощутимо похудел. - Даже не думай об этом, - покачала головой Тифа. - До поселка далеко, придется идти пешком по горной дороге. Мне кажется, ты еще не достаточно окреп для такого путешествия. - Ну, ты плохо меня знаешь, - Винс отыскал майку, сапоги и тотчас же облачился в то и другое. - Клауд велел тебе оставаться
здесь, вместе с Сидом и охранять самолет, - нахмурилась Тифа. - У Сида есть горячая еда, - уже более участливо добавила Тифа и потрепала Винсента по щеке. - Не скучай тут без нас. Слава Богу, теперь ты выглядишь значительно лучше. Мы с Клаудом переволновались за тебя. - С Клаудом? - немного нервно отреагировал Винсент. Разве может этот бывший молодой солджер с ледяным взглядом синих сияющих глаз вообще волноваться за кого-то? Разве кто-то может волноваться за него, за Винсента, урода от науки, продукт экспериментов второсортного ученого? - Ну, да, конечно, - горько усмехнулся бывший Турк. - Ему нужна хорошая боевая машина. Глаза Тифы жестко блеснули в ответ. Руки невольно сжались в кулаки. Но она сдержалась. Неожиданно для себя она подошла к Винсенту и обняла его, запустив руку в густые черные волосы Турка. - Дурачок. Ты ничего не понимаешь. Совсем. - Ти...-фа... - только и успел проронить Винсент, весь сжавшись. Желание взорвалось в нем огненной вспышкой, пробежало по всему телу разрядом электрического тока. - Тифа, - проговорил Винсент, изо всех сил стараясь не вовлекаться в захлестнувшие его чувства. - Тифа, тебе пора. - А, да, - девушка отстранилась. По счастью она не заметила никаких перемен в Винсенте, кроме сильного смущения и краски, бросившейся ему лицо. Она и сама тут же смутилась и покраснела. "У нее еще никого никогда не было, - с каким-то немного отстраненным удивлением отметил про себя Винсент. - Скорее бы она ушла! И все-таки, как сильно она похожа на Лукрецию..." Впрочем, сейчас вовсе не это имело значение. Проклятый Ходжо! После ухода Тифы Винсент, вместо того, чтобы сесть обедать, засел в "Тайни Бронко" примерно на полчаса и усиленно заниматься вутайскими дыхательными упражнениями. "Это пройдет", - говорил он себе, на мгновение останавливаясь, когда концентрация терялась, а тело содрогалось от неистового неутоленного желания. Ходжо изменил его, это правда. Ходжо хотел, чтобы Винсент потакал его низменным желаниям, как голодное, забывающее обо всем на свете, кроме того, как утолить свой голод, животное. Но Винсент не животное! В конечном итоге Винсенту удалось почти полностью сконцентрироваться на дыхании, и возбуждение постепенно прошло. Бывший Турк вылез из "Тайни Бронко". Сид сидел на берегу, у примуса, и ел макароны с тушенкой. - А, это ты, привет! - кивнул Турку великий пилот, делая указующий жест в направлении котелка. - Поживись тем, что осталось. Оно еще теплое. Вдохнув запах еды, Винсент немедленно почувствовал себя так, как будто готов был съесть слона. Еды оставалось четверть котелка, и Винсент даже не заметил, как прикончил ее всю. - Ну ты и горазд жрать после болезни! - добродушно усмехнулся Сид. - Извини, - Винсент сразу почувствовал себя неловко. - Я... - Ничего, все уже ушли, - Сид ободряюще похлопал Винсента по плечу. - Кстати, болезнь-не болезнь, а после нее ты даже как-то похорошел. Впрочем, что я говорю... Как-то - это еще слабо сказано. Сид явно не глумился над ним в своем обычном духе. Сейчас, судя по всему, он говорил Винсенту правду. - В самом деле? - переспросил Винсент, чувствуя, как сердце наливается свинцовой тяжестью. - Я знаю, Сид. Винсент повел плечом, высвобождаясь из-под руки Сида. - Я не хотел обидеть тебя, Хайвинд, но... Просто не делай так больше. Не прикасайся ко мне без нужды. По-крайней мере, какое-то время. Я-то, конечно, почти выздоровел... Но всем вам следует поостеречься. - Ты считаешь? - Сид приподнял одну бровь, во взгляде его промелькнуло подозрение. - А что у тебя с глазами, стрелок? Кажется, они слегка поменяли цвет... - Тебе показалось, - Винсент резко поднялся. - Ладно, пойду, вымою посуду. *** Этот день был обычным днем, ничем не отличающимся от таких же других. Но то, что он начался ясным, солнечным и необычно теплым для этих мест утром, обещало, по крайней мере хорошее настроение. Проснувшись в полседьмого утра доцент Форест, возглавлявший наблюдение за клонами в проекте "Реюнион", умылся, взял бокен и вышел на веранду. Разумеется, он был не в Мидгаре, где остался его наставник Рейл, но слишком многое в жизни доцента Фореста было строгим, обязательным и подчиненным расписанию. Хьюго уже вернулся с ночной охоты. Он сидел на перилах веранды и чистил клювом перья. Увидев Фореста, он посмотрел на него большими круглыми глазами цвета янтаря и издал короткий и резкий приветственный звук. Форест провел рукой по белым перьям совы. Хьюго радовался встрече. Личный подарок от Ходжо, доставшийся Форесту еще в шестнадцать лет. Хьюго был результатом серии опытов по ускоренной селекции и генетическому усовершенствованию, продуктом проекта "Бодигард", тем самым, которому принадлежала Дарк Нейшн президента Руфуса. Он был почти разумен. Когда Форест подумал об этом почти, ему вдруг охватила грусть. Он любил работу, любил настолько, что она казалась ему единственной целью его жизни, но... Они модифицировали их... Они изменяли их... Зверей, а теперь и людей... Клонов. Иногда, глядя на Хьюго, Форест задумывался над тем, есть ли у них право... Его раздумья оборвал звонок мобильного телефона, негромкий, но настойчивый. Форест снял с пояса трубку, с которой не расставался, в силу специфики работы, почти никогда. - Форест слушает. - Доброе утро! - голос Ходжо был далеким, как всегда резковатым и с неизменными интонациями вечной насмешки. - Как себя чувствуешь? - Отличное утро, профессор, - рука Фореста пробежалась по круглой голове Хьюго. - Собирался тренироваться. Будут какие-то распоряжения? - Пока никаких, - Форест почти видел на губах Ходжо ироническую улыбку. - Что тебе снилось? - Снилось...- Форест всегда записывал сны для Ходжо, по его личной просьбе. - Может быть, что-то особенное? Особенное... Форест закрыл глаза. Девушка с зелеными глазами и темноволосый парень, метавшийся в бреду тотчас всплыли перед его взором с удивительной ему самому ясностью. - Эй, ты там не заснул от воспоминаний? - новая нотка неизменной иронии. - Разве это так важно? - Форест сам удивился своему ответу. Он никогда не скрывал ничего от Ходжо. В особенности - своих снов. Но что-то мешало ему рассказать именно этот. Может быть потому... что Ходжо... поднимет его на смех... - Расскажи мне, - ирония в голосе пропала. Реплика прозвучала как приказ. - Мне снилась... девушка с зелеными глазами. Ее звали... Лукреция... - Форесту показалось, что ответ вырвали из него, и отдав эти слова, он ощутил пустоту. - Что еще? - Может быть, я вышлю вам ответ по электронной почте, более подробно... - Разумеется, - тон профессора, вроде бы, стал мягче. Но Фореста не оставляло ощущение, что его заставляют говорить. - И все же, мне интересно... - Темноволосый молодой человек. У него был жар... Я лечил его... - И вылечил? - Я не знаю. В трубке, со стороны Ходжо, раздались голоса. - Да, да. Уже иду, - отозвался Ходжо кому невидимому для Фореста. - Созвонимся позднее. Да, и пришли мне подробный отчет. О снах, и, разумеется, о клонах. В трубке раздались гудки. Прикрепив ее на пояс, Форест прислонился к опорному столбу веранды спиной. У него было такое ощущение, словно его выпотрошили всего, оставив внутри пустоту. Никогда еще у него не оставалось такого ощущения от разговора с Ходжо. Такого, словно пожелай Ходжо, и его научному заместителю не удастся никогда и ничего удержать от него в тайне. Форест провел по лицу рукой, потряс головой. Надо было прийти в себя. Ощущение, конечно, не из приятных, но Форест был ученым и практическим человеком. Форест знал Ходжо с раннего детства, и с ранних лет Ходжо занимался его карьерой. Форест хотел стать ученым, и Ходжо сделал из него ученого. Так что нечему удивляться. Доцент посмотрел на Хьюго.
Сова сидела на перилах веранды, сжимая их когтями и закрыв глаза. Надо
было отнести ее в дом, в тень и оставить спать, чтобы потом начать тренировку.
Конец двеннадцатой главы |