Постоялец

Автор: Mad Martha

Переводчик: G-Hope

Бета: Анфиса

Оригинал: http://www.schnoogle.com/authorLinks/Mad_Martha/The_Lodger/

Рейтинг: PG-13

Пара: HP/DM

Примечание: Разрешение на перевод получено

Дисклаймер: Все принадлежит законным владельцам

Размещение: С разрешения автора

 

 

2 часть

 

Лечь спать в одежде кажется хорошей идеей только в тот момент, когда ты слишком устал, чтобы подняться с кровати и раздеться. Потому что на следующее утро она вся потная,  воняет, душит и вообще вытягивает из тебя жизнь. Вот это и обнаружил Поттер, проснувшись, когда слабые полосы света уже начали пробиваться сквозь шторы, а магическая лампа на прикроватном столике всё так же горела с вечера. Гарри оказался укрыт теплым пледом, что оказалось весьма кстати, ведь на дворе стоял поздний ноябрь, и без центрального отопления в доме было очень холодно. А еще он обнаружил, что под пледом рядом с ним еще один человек. Что оказалось весьма неожиданным.

 

Гарри никогда раньше не видел спящего Драко Малфоя. Годы изоляции в родном же магическом мире наложили на лицо Драко свои отпечатки, которые казались незаметными, когда Малфой бодрствовал и следил за собой. Сейчас между светлыми бровями залегла тонкая морщина, придававшая ему тревожный вид.

Гарри задумался, а как часто Малфой вообще позволял себе заснуть так глубоко, как сейчас, и в итоге решил, что не слишком. Спать, когда одна твоя рука сжимает волшебную палочку, похоже, стало для него привычкой. Рон сказал, что имя Малфоя слишком запятнано, должно быть, Драко и сам не знал, откуда ждать следующего удара.

И хоть он сочувствовал положению Малфою, да, но всё же, с другой стороны,  не мог винить и общество магов. Все они жили в тени Вольдеморта и  его Упивающихся долгие годы, война оказалась невероятно жестокой. Гарри сомневался, что осталась хоть одна семья, которая не потеряла бы кого-то в этом кошмаре, и уже в самом конце те похороны, на которых он присутствовал,  проходили с минимальными почестями.

К лучшему ли, к худшему ли, когда-то Драко Малфой был Упивающимся, и пусть Темная метка у него на руке поблекла и оставила одну лишь тень, как и шрам на лбу Гарри, но эта метка всегда будет частью его самого.

Вдруг серые глаза распахнулись и уставились прямо на Гарри. Он оказался с Малфоем нос к носу.

–        Чего смотришь, Поттер? – хрипло произнес он.

–        Извини, – но Гарри не пошевелился. – Почему ты остался?

–        А почему ты не вышвырнул меня за дверь?

Справедливый вопрос.

Гарри перевернулся на спину. Воротник рубашки тут же начал давить на горло, и он безуспешно попытался расстегнуть верхнюю пуговицу, пока Драко не отпихнул его руки и сам занялся несчастной пуговицей, милосердно расстегнув только одну-единственную. Что-то изменилось в отношении между ними, но что именно, Гарри еще не был готов узнать.

Это у Драко обычно получалось высказываться складно и ладно; и, если он того захочет, Малфой сам заведет разговор на эту тему, и Гарри, может быть, даже его поддержит, но сейчас ручаться он всё же не стал бы.

–        Как ты себя чувствуешь?

Гарри задумался над ответом.

–        Не знаю, – может быть, ему стоило бы сказать что-нибудь по поводу собственной ночной истерики, но нужные слова не приходили на ум. Привычное «Спасибо за участие», – совершенно неподходящие слова в таком случае, и где-то на краю сознания промелькнула мысль, что вряд ли Драко нормально их воспримет. – Какое-то легкое чувство оцепенения.

–        Не удивительно.

Повисла долгая, полная раздумий пауза, но тишина не была неуютной. Гарри пытался припомнить, сегодня ли ему нужно быть в приюте, когда вдруг Малфой произнес:

–        Расскажи мне что-нибудь.

Гарри перевел на того испуганный взгляд:

–        Что именно?

–        Как ты убил Лорда Вольдеморта?

Не такого вопроса он ждал. Почему-то люди обычно не спрашивали, как он победил Вольдеморта. Они боялись просто произнести его имя вслух, не говоря уже о том, чтобы расспрашивать о его гибели, так же, как это было и во времена детства Гарри. Даже самые шустрые репортеры не пытались сделать из смерти Темного Лорда сенсационную историю.

Гарри облизал губы.

–        Дамблдор  сконструировал заклинание… – вообще-то они с Дамблдором сообща его придумали, но вряд ли эти детали имели значение. – Поддерживать его должны были восемь человек. Он всех их научил этому – на тот случай, если кто-то из этих восьми отколется слишком рано. Четверо из этих восьми – сам Дамблдор, Артур Уизли, Падма Патил и Флер Делакур.

–        Это заклинание его убило?

–        Нет, – вот это и расстраивало Гарри больше всего. – Его создали только для отвлечения внимания. Заклинание на самом деле ничего не делало, а лишь производило впечатление. Это заставило Вольдеморта сосредоточить все свои усилия именно на нем, а не на отдельно взятом человеке. – И этим отдельно взятым человеком был, конечно, он, Гарри Поттер. Он и еще Дамблдор, но Вольдеморт всё же сумел до него добраться. Убийство Темного Лорда нельзя было назвать искусным и мастерским, никакой Авада Кедавра, в конце всего – всего лишь жестокое заклинание расчленения вдобавок ко всей ненависти, которая  его питала.

–        Так как ты убил его?

Гарри было интересно, оценит ли Драко всю иронию случившегося:

–        Я застрелил его. Из обычного маггловского револьвера – Смит и Вессон .357.  – «Грязный Гарри», так прозвал его Дин Томас задолго до того. Он несколько месяцев тренировался, учась стрелять не промахиваясь. – Пять выстрелов в грудь… И он еще пытался проклясть меня, когда я послал последнюю пулю в голову. – Гарри рассеянно уставился в потолок. – Даже тогда я всё еще сомневался в том, умрет ли он.

И даже тогда, когда Вольдеморт с ненавистью смотрел на него в последний раз, Гарри испытывал в душе сожаление. Не из-за Вольдеморта, нет, но из-за Тома Риддла – мальчика, которого бросили родители и который вырос в сиротском приюте. У них было много общего, и, если бы не случай, Гарри вполне мог пойти по его стопам. У Тома Риддла не было своего Хагрида, который спас бы его, ни Дамблдора, ни семьи Уизли, ни Сириуса и Ремуса. Никто не сказал ему, что наследие Салазара Слизерина – это не обязательно жестокость и смерть.

–        Маггловский револьвер, – задумчиво пробормотал Драко и неожиданно издал едкий смешок. – Подходящий способ! Он наверняка бы вызвал у него ненависть и отвращение.

Гарри ничего не ответил. Бессмысленным будет говорить, что у него это тоже вызывало отвращение. Ночью, во сне, ему являлись разные кошмары, смерть Вольдеморта  не была самым ужасным из  них, но приближалась  к этому.  Забрать у человека жизнь, у любого человека, – это невыносимо и страшно. Он оказался лицом к лицу с хладнокровным убийцей совершенно уязвимый еще в самом раннем детстве; а память о застывшем и полном удивления взгляде Седрика Диггори останется с ним навсегда. Проводя время в тренировках по стрельбе, Гарри каждый раз страдал, как только его взгляд падал на револьвер, но он не боялся того, что другие увидят, насколько его всё это тревожит. Шутка Дина по данному поводу была первой и последней.

–        Кажется странным, что Вольдеморт так боялся смерти, – произнес он в тишине, которая угрожала перерасти в неловкость, – правда?

–        Думаешь? – Драко взглянул на него. – А ты разве не боишься умереть?

Гарри покачал головой:

–        В этом страхе нет смысла – когда-нибудь это всё равно произойдет, и ничего не поделаешь. Кроме того, Дамблдор полагал, что если посмотреть под правильным углом, то смерть будет выглядеть началом нового увлекательного приключения.

–        Да, Дамблдор, мог, конечно, так считать, – Малфой разглядывал Гарри пару секунд. – Знаешь, Вольдеморт не смерти страшился. Он боялся потерять контроль, передать всю власть в другие руки. Господство и влияние значили для него всё.

Поттер чуть повернул голову, чтобы лучше присмотреться к Драко.

–        Почему ты ушел из Упивающихся?

Тишина.

–        Почему ты сдал своего отца аврорам?

Пристальный взгляд серых глаз ни на миг не дрогнул, как будто Малфой пытался решить, достоин ли Гарри услышать ответ.

Наконец он сказал:

–        Я ушел от Вольдеморта из-за этой его жажды властвовать над всем, он не довольствовался одной лишь преданностью и искренней службой ему; он ждал от своих последователей всецелой покорности, готовности отдать ему всё… всё до последней мысли. Я не мог жить так и, в отличие от отца, не мог притворяться. Я хотел большего, чем эти двое готовы были позволить мне, я хотел… – Драко замолчал, старательно обдумывая слова.

–        Я наблюдал за действиями Вольдеморта, и мне не нравилось то, что я видел. Я искренне верил в то, что мир чистокровных магов станет лучшим миром – новый порядок силы и власти элиты. Моя мама научила меня представлять этот мир прекрасным, блистательным, в котором я по праву займу положенное место… Но в планах Лорда не существовало такого мира. Его поступки несли в себе уродство и мерзость, и они никак не согласовывались с моими идеалами. Мне не удавалось представить, как эти мечты о лучшей, высшей расе магов могут сочетаться с тем, что творит Вольдеморт. Он набирал к себе на службу сильных, влиятельных людей, таких, как мой отец, и относился к ним, как к слугам. Он заставлял их бороться и драться между собой за место у его ног, а сам надсмехался над этими попытками. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять – да, Вольдеморт обладает властью, но он не готов ею делиться. На услужении у него стояла не чистокровная элита, а любой, кто исполнял его прихоти и принимался за грязную работу. Я представлял нашу расу сильной и могущественной, но под властью Вольдеморта единственное, что оставалось – это страх.

–        Всё изменилось, когда он восстал из мертвых, ты знаешь об этом, Поттер?  Тем летом в поезде на обратном пути я бахвалился перед тобой, но когда вернулся домой, моя мать сидела на ступеньках лестницы, а слуги носились по поместью в приготовлениях… Я спросил, кто приезжает, а она ответила лишь: «Он». Мама никогда не произносила его имени, в этом не было нужды, – вот тогда я и понял, что она напугана. И этот страх до самого последнего дня так и не покинул её.

Драко, как и Гарри чуть раньше, перевернулся на спину и уставился в потолок.  Потом сбивчиво добавил:

–        Иногда выпадали особо неудачные визиты.

Гарри мог себе это представить. Как-то совершенно случайно ему с Роном довелось присутствовать на Темном Совете, и оставшиеся после него впечатления ужасали, как никакие другие. Как их тогда не поймали, он до сих пор не мог понять.

Спустя какое-то время Малфой продолжил:

–        Как ты, наверное,  знаешь, моя мама совершила самоубийство, и я решил – хватит. Я винил во всём отца – он мог бы лучше защищать её, не поощрять визиты Лорда к нам так часто… Прислушаться к ней, в конце концов, когда мама молила о том, чтобы он не подпускал Вольдеморта так близко. Но для моего отца Лорд значил больше, чем она.

И снова повисла тишина.

–        Он даже пропустил её похороны. Я никогда не прощу ему этого. Так что, я собрал все возможные бумаги и документы в качестве доказательств и сдался на милость Шизоглаза Муди. Остальное ты знаешь.

Но Гарри был уверен, что за этими словами Малфоя скрывалось нечто большее. Но не меньше он был уверен, что от Драко на эту тему он больше ничего не услышит; сегодня, по крайней мере.

И опять наступило долгое, но дружеское молчание. Гарри считал, что они будут испытывать неловкость, лежа вот так, в одной кровати, но как ни странно, чувство неудобства не возникало. Похоже, они уже переросли это.

Потом Драко медленно поднялся и сел, потирая руками лицо.

–        Можно я одолжу твою сову и отправлю записку? Я обещал Уизли сообщить, если посреди ночи вдруг убью тебя.

–        Наверное, мне тоже стоит что-нибудь ему написать, – Гарри неуклюже приподнялся на локтях, потом тоже сел.  – Пожалуй, я встану… и приму душ.

Мысль показалась не сильно заманчивой, но Драко в ответ только закивал.

–        Нам надо поторопиться, если мы хотим попасть в Косой переулок раньше, чем толпы людей там станут совсем невыносимыми.

–        Мы собираемся в Косой переулок?

–        Естественно. Где ещё ты сможешь достать необходимые ингредиенты для зелья?

Гарри вдруг подумалось, что до него что-то туго доходит:

–        Ингредиенты для зелья?

Драко вздохнул.

–        Послушай, Поттер, если ты не хочешь обращаться к колдомедику за зельем против депрессии, значит, нам самим придется приготовить его, правда? И еще мне нужно будет зайти в «Флориш и Блотс», если только у твоего крестного в библиотеке не осталась книга «Зелья для разума, тела и души».

 

 

Сначала они отправились в магазин «Флориш и Блотс».

Учитывая всеобщий интерес, подогреваемый статьей о стычке Гарри с Джастином Финч-Флетчли, Драко уговорил Поттера надеть мантию, чтобы тот не так сильно, как обычно, бросался в глаза. Самому Драко, пока они шли по улице, маскироваться помогала мантия с капюшоном, прятавшая его заметные светлые волосы. А как только они оказались внутри  лавки, Малфой проворно затащил за собой Поттера вверх по лестнице, и они укрылись за книжными полками.

–        Мы ищем книги по медицинским зельям, – прошептал он Поттеру и пробежал пальцами по корешкам книг на полке.  – Профессор Снейп перед войной как раз написал очень полезную работу в этой области, так что просмотри его работы, а я попробую поискать среди более старых авторов.

Ошеломленный самой идеей о том, что Снейп мог написать книгу по медицинским зельям, Гарри тем не менее послушался Драко. Выяснилось, что задача, однако, не столь легкая, как показалось сначала. Магазинчик «Флориш и Блотс», как и всякий другой в магическом мире, отличался эксцентричностью. Хоть книги, на первый взгляд, и размещались на полках по группам на какую-то тему, но внутри этой группы книги стояли не в алфавитном порядке и не шли друг за другом по авторам, а располагались, как им вздумается – или скорее, как вздумается работникам магазина, – может быть, по году издания, а может быть, согласно популярным на данный момент темам и теориям…

Гарри как раз ползал на коленях, разглядывая книги на самой нижней полке у пола, когда перед самым его носом возникла пара черных ботинок. Он медленно посмотрел вверх. Черные ботинки. Черная, наглухо запахнутая мантия. Черная жилетка, черная рубашка и черный галстук… темные глаза, нос крюком, землистого цвета кожа, черные прилизанные волосы, чуть тронутые сединой. И столь знакомый взгляд, полный неодобрения.

–        Мистер Поттер, – хорошо знакомый, глубокий и зловещий голос прозвучал почти мягко.

Гарри слабо улыбнулся и, завозившись, встал во весь рост, чувствуя себя снова двенадцатилетним мальчишкой.

–        Директор.

Тот в ответ на произнесенное из уст Поттера обращение повел бровями.

–        Должно быть, там внизу есть что-то на редкость выдающееся, раз заставило Гарри Поттера опуститься на колени.

Ой! У Снейпа действительно настоящий и вредный талант отыскивать Гаррины больные места и с удовольствием запускать туда свои когти.

–        Вообще-то, сэр, я искал ваше собрание сочинений… – и, принимая во внимание, что это была абсолютная правда, примечательно, как дерзко прозвучал его ответ.

–        Неужели, – от одного этого слова повеяло холодом. Затем взгляд Снейпа переместился куда-то за Гарри и остановился на Драко, который старательно кутался в мантию и стоял на расстоянии нескольких полок от них. – Вот это да! И мистер Малфой здесь. Как… необычно.

На этой самой фразе, Драко, уткнувшись носом в книгу, зашагал к Гарри.

–        Гарри, думаю это то, что мы ищем… О! – Он взглянул на Снейпа, тут же смущенный и обеспокоенный. – Доброе утро, профессор.

–        Драко, – сухо поприветствовал Снейп. Потянувшись и забрав из рук книгу, он принялся изучать название на корешке. – «Зелья, успокаивающие душу»? Вы намереваетесь готовить зелье из этой книги, мистер Малфой?

Драко напрягся, но усилием воли сохранил спокойствие.

–        В настоящее время, да. Зелье-антидепрессант. Может быть, вы порекомендуете подходящий рецепт, сэр?

Повисла пауза, пока Снейп с загадочным видом рассматривал их двоих, задержав пристальный взгляд на Гарри. Затем он повернулся и несколько мгновений разглядывал книги на полках рядом с собой. После чего вытащил небольшую толстую книжку в кожаном переплете и протянул её Драко.

–        Здесь вы должны найти всё, что может вам понадобиться, – невозмутимо прокомментировал Снейп. –  В книге указаны пять разных рецептов, какие-то зелья более сильные, а какие-то более слабые. Внимательно прочитайте все инструкции. Если слабые зелья окажутся недейственными, попробуйте приготовить что-то посильнее. А если вдруг столкнетесь с какими-то трудностями, можете написать мне в Хогвартс за дополнительными советами.

–        Благодарю вас…

Снейп отмахнулся:

–        Доброго дня, молодые люди, –  и, быстро покинув их, он направился в сторону лестницы.

Гарри посмотрел на Драко.

–        Ну… такого я не ожидал.

–        Зато встреча оказалась полезной. Я совсем забыл про эту книгу, – Драко передал ее Поттеру, чуть заметно расслабившись. – На, держи. Лучше ты заплати. Если я подойду к кассе, они могут просто вышвырнуть меня из магазина.

–        Пускай только попробуют, – проворчал Гарри, но, тем не менее, сам заплатил за книгу.

 

Покинув «Флориш и Блотс», они сразу же почувствовали на себе взгляды десятков пар глаз, и Гарри испытал тот же гнев, что захлестнул его в день ограбления; но никто из прохожих не сказал им ни слова, и они беспрепятственно свернули на узкую кривую улочку.

Пришлось обойти три аптеки, прежде чем они купили все ингредиенты, которые могли бы понадобиться. Один из лавочников оказался бесполезным особенно потому, что тут же тупо уставился на Драко. Гарри попытался было одернуть  продавца, впрочем, это почти ничего не дало. К тому времени, как они купили всё необходимое и вышли из последней аптеки, ни один, ни второй уже не могли оставить без внимания пристальные взгляды толпы.

Трудно было сказать, проявляет эта толпа недружелюбие или же просто любопытство, но в любом случае обстановка становилась всё более напряженной.

–        Думаю, нам стоит пойти в ближайший пункт общественной Каминной сети и отправиться оттуда домой, – напряженно пробормотал Драко. Аппарировать, увы, было никак нельзя, учитывая состояние Гарри и вчерашнее происшествие.

–        Или же вы можете заглянуть ко мне в офис на чашку чая, – предложил кто-то из-за спины.

Гарри молниеносно повернулся:

–        Рон!

Рыжеволосый аврор опирался о дверной косяк аптекарской лавки. Он улыбался, но при этом с беспокойством разглядывал Гарри.

–        Я вас искал, – произнес он, – впрочем, найти, где вы, не составило труда, – и посмотрел кого-то из прохожих, тот поспешил убраться восвояси. Рон опять перевел взгляд на них, теперь пристально изучая Малфоя.

–        Ты вызываешь  всеобщий интерес, – заметил Рон.

–        Без этого никак, – холодно отозвался Драко.

–        Хм-м… – Рон обратился к Гарри. – Уделите мне двадцать минут?

–        Конечно.

Прогулка по улице к зданию Министерства оказалась не очень приятной.

После долгого молчания Рон произнес:

–        Не думал, что ты так быстро поправишься. Как ты?

–        Нормально, – Гарри сильно смутился. – Рон, послушай, я не хотел…  Это произошло по ошибке.

–        Если ты так говоришь, я тебе верю. Но ни фига себе ошибка, Гарри.

–        Я не очень хорошо себя чувствовал в тот момент, когда принял таблетки. Но это была случайность, вот и всё.

–        Но почему ты вообще решил принимать это лекарство?

Гарри ощутил укол злости.

–        Если ты сам не знаешь ответа на этот вопрос, какой смысл мне тебе говорить?! – и тут поспешил извиниться за собственную резкость:

–        Прости, я не хотел…

–        Прекрати извиняться! – довольно сердито проговорил Рон.  – В конце концов, ты прав, я должен был понять, что происходит… вообще-то я это понимал, но так сложно помочь тебе, когда ты мне не разрешаешь!

«Лучше бы я остался дома», – подумалось Гарри. Он и так неважно себя чувствовал, а тут еще ругань с Роном вдобавок ко всему.

–        Я не хочу, чтобы кто-то чувствовал себя обязанным помогать мне…

Рон выплюнул бранное слово, которому явно научился у Чарли, и Гарри в изумлении уставился на него. Даже Малфой, казалось, был впечатлен.

–        Твою мать, Гарри! Это никакая не обязанность! Когда, наконец, до тебя дойдет то, что мне нравится твое присутствие в моей жизни?! Скольких мы похоронили за время этой проклятой войны?! Нет, не трудись отвечать; если хочешь, я сам назову всех: имена, даты, места захоронения, причины гибели. Я скажу тебе всё это, потому что многие из них по ночам приходят ко мне в гости, и если мне снятся кошмары о них, то тебе уж наверняка! – Рон сердито вздохнул и поторопился продолжить: – Послушай меня, я не хочу хоронить еще и тебя, случайно или нет. Не раньше, чем тебе стукнет сотня, и у моих правнуков появится замечательная возможность власть поизводить тебя.

Гарри не успел ничего сказать, они как раз подошли к Министерству, что, в общем, было и к лучшему, ведь он не знал, что ответить Рону. Вместо этого он, подавленный, последовал за аврором в холодный сумрак здания, и дальше вдоль по длинным внушительным коридорам, оббитым дубом, в Отдел магического правопорядка, где в настоящее время и работали авроры.

В результате войны гражданские суды потеряли всякую власть и силу. Второе пришествие Вольдеморта и его ужасающие действия вывели на первый план систему военно-полевых судов, но, несмотря на это, Администрация магических законов всё же не обладала той решительной властью, как можно было бы предположить. Вследствие этого Отдел магического правопорядка в своём прежнем составе был распущен, тем самым, расширив полномочия авроров. Теперь Рон и другие авроры обладали куда большей властью; и Гарри так и не мог решить, как относится к такому положению вещей. К чести Уизли надо, впрочем, добавить, что и сам Рон во многом сомневался – да, сейчас все авроры были честны и порядочны, но где гарантия, что так будет всегда?

Гарри знал многих из проходивших мимо мужчин и женщин, пока они шли по коридорам в офис Рона. Теперешним партнером Рона по работе был надежный и верный Дим Томас. Первоначально с ними работал  еще Симус Финниган, но, как и в случае Гарри, военные ранения не позволили ему остаться на этой работе; теперь Симус трудился в качестве официального представителя «Огден», сети магических пивоваренных и винокуренных заводов. В настоящий момент Дина нигде не было видно, и Гарри поинтересовался, где он.

–        Проводит какой-то допрос, – коротко отозвался Рон и провел их внутрь собственного кабинета, после чего плотно закрыл за собой дверь. – Вот о чём я и хотел поговорить с вами. Присаживайтесь, оба.

Поттеру это не понравилось, но, тем не менее, он занял стул рядом со столом, целиком заваленным разными документами. Спустя мгновение с тревожным чувством Драко присел на подоконник. Судя по виду, Гарри в точности мог сказать – Малфою не доставляло особой радости находиться в этом кабинете, что, принимая во внимание его биографию, было совсем неудивительно. Рон в привычной для него манере тяжело плюхнулся в кресло у главного стола и скрестил на груди руки.

–        На прошлой неделе я пообщался с Джастином Финч-Флетчли, – сказал он Гарри. – И у нас состоялась довольно длительная и полная всяких изворотливых заявлений беседа о его друзьях из «комитета бдительности». Спустя какое-то время он всё-таки назвал мне несколько имен, которые я и решил проверить. Не стану утомлять вас подробностями, потому что вы прекрасно можете представить, каково это оказалось, – изогнув брови, Рон взглянул на Гарри, и тот, казалось, уже со всем смирился. – Но, тем не менее, это всё принесло кое-какое неожиданное преимущество – удалось нагнать страха перед лицом Бога на пару почтенных семейств, которые и понятия не имели, чем занимаются их дражайшие отпрыски во время воскресных походов в Хогсмид. И еще более по существу – удалось нагнать страха на этих самых «дражайших отпрысков» перед лицом Снейпа, потому как наш уважаемый директор тоже не имел понятия, чем забавлялись эти детишки, в то время как они должны были пить сливочное пиво в «Трех метлах».

Драко негромко усмехнулся, а уголки губ Рона тронула легчайшая улыбка.

–        Так или иначе, сегодня утром в руках у меня, образно говоря, оказалось еще одно преимущество –  в виде редактора «Ежемесячного Мага». Она утверждает, что не имеет ни малейшего понятия, как в издательстве оказались эти вещи, но она сразу же распознала, что вероятнее всего они принадлежат Гарри Поттеру, особенно после той шокирующей статьи в «Ежедневном Пророке». Ну, и так как она добропорядочная законопослушная ведьма, и репутация ее журнала не должна ни в коем случае пострадать… и так далее и тому подобное. Короче, она принесла с собой сверток, полный вещей, так что мне нужно, чтобы ты на них посмотрел.

Рон повел Драко и Гарри в комнату для допросов, где как раз сейчас Дин Томас терпеливо добивался официального заявления от средних лет ведьмы в сиреневой мантии. Самопишущее перо время от времени замирало, когда женщина вдавалась в какие-то совершенно ненужные детали, в результате чего аврор выглядел более чем сердитым.  Дин поприветствовал Гарри слабой усмешкой и картинно закатил глаза, наградив Драко холодным взглядом, после чего твердо приказал ведьме вернуться к главной теме.

–        Вот сюда, – тихо произнес Рон, и указал на длинный стол у стены. – Ты можешь подтвердить, что эти вещи принадлежат тебе?

На столе лежали восемь больших в кожаном переплете книг. С коротким вздохом Гарри осторожно открыл их, одну за другой, и невероятно обрадовался, когда убедился, что ни одна их них не пострадала. Четкий, похожий на паутину почерк Сириуса Блэка покрывал листы пергамента, повествуя обо всем – начиная от фамильного дерева до описания лет, проведенных в Азкабане и первых годах войны, вплоть до последнего дня жизни.

–        Это дневники Сириуса… Да, они все здесь. Но что насчет остального? Ведь пропали еще две книги Ремуса с заклинаниями. Я не хотел бы, чтобы они осели в чужих руках.

На заднем фоне ведьма продолжала щебетать: «… никогда в жизни их не видела, но, конечно, как член «журналистской братии» я давно привыкла к анонимным источникам…»

–        Вот эти дневники были проданы мадам Палимперсет, – шепотом объяснил Рон, – и теперь Дин пытается выяснить личности продавцов, но полагаю, книги с заклинаниями показались ворам более интересными, и они за них уцепились мертвой хваткой. Теперь мы уже знаем, большая часть этой банды – подростки, так что сегодня утром я передал Снейпу пару слов. Он собирается провести обыск в Хогвартсе и выяснить, не припрятаны ли книги где-то в школе. Если это так, то, без сомнения, он их найдет.

Этому Гарри верил целиком и полностью. В таких делах Снейп был жесток и непреклонен.

–        А что с другими вещами? – спросил Поттер.

–         Пока никаких новостей, – ответил Рон, – но думаю, они постараются избавиться от них как можно быстрее. Теперь, когда найдена часть похищенного, у нас есть основания на получение ордера на обыск в домах подозреваемых. Я предупредил тех, кто перепродает секонд–хэнд, что в самое ближайшее время, возможно, всплывет кое-что – волшебная палочка и метла, если это уже не произошло. Мне особенно интересно узнать, что случилось с магическим ковром, потому что совсем недавно на черном рынке пошли слухи насчет продажи летающего ковра. Но если мы его отыщем, ты же понимаешь, что нам придется его  конфисковать.

Слова Рона были полны искреннего сожаления, и Гарри в ответ на миг слабо улыбнулся. Именно этот ковер пару разу сильно помог им на войне улизнуть из рук врага.

–        Ничего не поделаешь, – сказал Гарри. – Похоже, мне надо радоваться, что хоть половину украденного вернули.

–        Всё обернулось лучше, чем я ожидал – довольно произнес Рон. Он вывел Гарри и Драко из комнаты, изо всех сил стараясь заслонить обоих от заинтересованного взгляда ведьмы, и повел обратно к себе в кабинет.

–        Могу я забрать домой дневники? – поинтересовался Поттер.

–        Боюсь, что нет. Пока нет. Эти дневники – вещественное доказательство.

–        Но ты же не собираешься хранить их в Главном зале улик, правда? – неожиданно спросил Драко.

Уизли повел бровью.

–        Да, я уже об этом подумал, – загадочно ответил Рон. – Они будут лежать в надежном сейфе в Гринготтсе.

Гарри озадаченно перевел взгляд с Малфоя на Уизли.

–        Вы это о чём?

Рон скривился.

–        Министр вдруг стал проявлять повышенный интерес к работе авроров, – начал он….

–        Читай: «Министр считает, что авроры стали уж слишком самостоятельными, и потому хочет обладать большим на них влиянием», – цинично перебил его Малфой.

–        Он заявляет, что собирается создать особую команду с целью выяснить, как построена работа Отдела авроров, – продолжил Рон, стараясь скрыть свое недовольство. – Во время очередного визита он решительно совал свой нос в каждый пыльный угол и закуток в этом офисе. Министр особенно озабочен тем, что мы держим в хранилищах, и горит желанием знать, как же мы управляемся с их содержимым.

Гарри уставился на Рона. Складские помещения авроров были попросту огромными, там хранились конфискованные предметы и вещественные доказательства за все четыре или пять столетий.

–        Ну, так вручи ему в руки фонарик, да пускай сам разбирается.  Ну а пока он будет занят «делом», мы сможем выбрать еще одного Министра, который займется настоящей работой! Честное слово… Почему же раз за разом эту должность занимает очередной осел? Как будто он не знает, что сразу после окончания войны в Отделе авроров провели самый тщательный досмотр, это изложено в отчете на двести страниц, прочитанном на Совете магического законодательства.

Рыжий усмехнулся.

–        Да, но этот отчет составляли еще при прежнем составе правительства, и разве ты не знаешь, что оно было крайне некомпетентным?

–        Для меня – что те, что эти, – проворчал Гарри. – Но заметь, по крайней мере, в этом правительстве никто не сотрудничает с Вольдемортом в отличие от Фаджа. Уже хоть что-то. Но когда вся эта заваруха с Министром началась?

–        Раньше на неделе, – сказал Рон. – Скандальные подробности на первой странице Пророка вот уже два дня.

–        О, я перестал читать газеты в последнее время.

И у Гарри на то были обоснованные причины; но Уизли предпочел промолчать.

–        Как бы там ни было, мне такой живой интерес к содержимому хранилищ не по душе. На мой взгляд, опасаться стоит не самого Министра, но некоторых из его так называемых советников, так что я не стану хранить твои вещи здесь… на всякий случай.

–        Спасибо.

–        Да никаких проблем. Я сообщу, если появится еще какая-нибудь информация, – Рон проводил их в главный офис, где находился пункт общественной Каминной сети. – О, кстати, Гарри, Чарли вернулся домой, так что мы устраиваем завтра вечером ужин в Норе. Ты придешь?

Гарри засомневался. Если честно, сейчас сил на то, чтобы общаться со всем семейством Уизли, у него не было; особенно с Джинни или с Гермионой, если уж на то пошло –последняя  непременно станет трястись над ними из-за случившегося вчера. Рон заметил его выражение и смирился с этим молчаливым ответом.

–        Впрочем, я так и думал, но спросить не мешало. Ну, Чарли пробудет здесь еще две недели, может быть, позже мы что-нибудь еще придумаем.

–        Да, так будет лучше всего, – с благодарностью произнес Гарри.

 

 

–        Откуда ты узнал про скандал с хранилищем? – спросил Гарри у Драко, выкладывая покупки на кухонный стол.

–        «Пророк» действительно пестрит подробностями уже который день, – рассеянно отозвался Малфой. – Уизли ничего не сообщил прессе, но кое-кто из ближайшего окружения Министра разразился высокопарными заявлениями о просто немыслимо огромных хранилищах и о том, каких денег стоит Министерству их содержание. Что само по себе, конечно, не так уж и страшно, но вот тон этого заявления показался мне не совсем здоровым. Газеты всё еще на кофейном столике, если тебе интересно. А мне пока нужно хорошо подготовиться, прежде чем мы начнем готовить зелье.

Так что следующие пару часов Гарри провел, пролистывая газеты за последнюю неделю. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, почему Драко и Рон проявили такое беспокойство. Некоторые реплики из уст официальных представителей Министерства встревожили и его, особенно предположения, что, возможно, стоит провести осмотр этих самых хранилищ на предмет продажи части содержимого. Учитывая, что большая часть предметов там была вещественными доказательствами применения Темной магии, от самой этой идеи волосы вставали дыбом

На взгляд Гарри – это было типичным проявлением министерского умопомешательства; но поскольку он всегда оставался начеку, как на войне, то поспешил на всякий случай запомнить пару министерских фамилий. Новый темный сговор в Министерстве был ни к чему.

Драко вмешался в его ход размышлений перед самым обедом.

–        Тебя беспокоят возможные побочные эффекты зелья на твою сексуальную жизнь? – судя по рассеянному тону, Малфой спрашивал вполне искренне.

–        На какую жизнь? – вздохнул Гарри.

Драко взглянул на него поверх книги.

–        Если ты пытаешься добиться сочувствия, то это напрасная затея. Давай начнём…

Остаток дня прошел в подготовке компонентов зелья и сборке оборудования. Гарри раскопал свой старый школьный котел, а в дальнем углу сада в одной из теплиц Ремуса они выискали две ступки и пестики. Пара очищающих заклинаний и всё стало, как новое.

Драко, опередивший ненамного саму Гермиону по результатам экзамена по Зельям, оказался таким же строгим наставником, как и сам Снейп, но для Гарри сам физический процесс чистки, нарезки и смешивания компонентов оказался на удивление успокаивающим. Он был под впечатлением от спокойной доходчивой манеры Драко объяснять всё по ходу, о чём он ему и сказал.

–        Ты слишком добр ко мне, – услышал Поттер в ответ. Сейчас почти всё внимание Малфоя было приковано к осторожному просеиванию порошка имбиря в котел.

–        Ты думал над тем, чтобы подать заявку на место преподавателя по Зельеварению в Хогвартс? У них серьезные трудности с поиском постоянного учителя последние…

–        Мне сложно представить, что совет попечителей загорится желанием заиметь в качестве преподавателя бывшего Упивающегося Смертью, – огрызнулся Драко. – Особенно, если это сын самого Люциуса Малфоя!

–        Я думаю тебе да и всему миру давно пора покончить с этим дурацким ярлыком  «Упивающийся», – задумчиво произнес Гарри, растирая жало муховёртки.

–         Тотчас же, как только ты и весь мир покончите с дурацким ярлыком «Мальчик-Который-Выжил», – едко ответил Малфой.

Гарри уставился взглядом на половину заполненную ступку, проклиная себя за такие глупые слова.

–        Извини.

Драко закатил глаза:

–        Кончай извиняться. У тебя столько же права иметь своё мнение, сколько у меня огрызнуться на тебя из-за этого. Ты уже растер жала? Осторожно, сейчас зелье вспенится.

Дальше разговор до самого вечера сосредоточился на совершенно нейтральных темах, после чего они оставили котел кипеть на медленном огне в течение четырех часов, а сами приготовили суп. Неважный аппетит и витавшие в воздухе запахи ингредиентов зелья никак не способствовали приятному ужину, прилетевшая с «Вечерним Пророком» Хедвиг еще больше его расстроила. Поттер развернул газету и едва не поперхнулся кусочком хлеба, когда увидел заголовок:

«МАЛЬЧИКА-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ ВИДЕЛИ ВМЕСТЕ С МАЛФОЕМ – УПИВАЮЩИМСЯ СМЕРТЬЮ В КОСОМ ПЕРЕУЛКЕ».

–        Иск за клевету я подам позже, – сухо прокомментировал Драко, когда увидел надпись.

И с учетом последнего, тем лучше было, что зелье против депрессии как раз приготовилось к тому времени, когда пора было отправляться спать. Драко процедил его в большой стеклянный графин и пристально присмотрелся на свет к ярко-розовому цвету.

–        Выглядит так, как надо, – прокомментировал он и принюхался к запаху у горлышка графина. – И пахнет так, как надо. Ну что ж, есть только один способ проверить, подействует оно или нет.

Малфой отыскал два невысоких стакана и налил в каждый ровно столько, сколько нужно. После чего с торжественным видом протянул один из них Гарри:

–        До дна!

–        Я не думал, что ты тоже станешь его принимать, – заметил Гарри, но последовал примеру Драко и залпом выпил содержимое. – О! Вообще-то на вкус не так уж и ужасно, напоминает имбирный эль…

–        Да, лучше большинства зелий из тех, что я знаю, – согласился Малфой. –  Действие не проявится сразу, но, будем надеяться, через пару дней ты перестанешь чувствовать себя так, словно хочется сброситься с метлы каждый раз, когда случается что-то не очень приятное.  Еще оно должно решить проблемы со сном, но на это понадобится чуть больше времени.

–        А что насчет тебя? – спросил Гарри.

Драко взглянул ему в глаза, немного удивленный вопросом, и неожиданно грустно улыбнулся.

–        Всё то же самое и насчет меня.

Гарри вдруг подумалось, что еще никогда он не видел, чтобы Драко улыбался так искренне, но прекрасно знал, что упоминать вслух об этом не стоит. Вместо этого он плотно закупорил графин, пока Драко надписывал этикетку, после чего  спрятал зелье, поставив бутылку на холодный пол кладовой.

–        Я, пожалуй, уже иду спать, – произнес он, вернувшись в кухню. – Это только мне так кажется, или, в самом деле, этот день был чересчур долгим?

 

Трудно было казать, почему эта ночь выдалась хуже, чем обычно, но Гарри снился кошмар за кошмаром, пока, наконец, еще до рассвета его не разбудил Драко. При неярком свечении палочки, Малфой выглядел ненамного лучше, чем чувствовал себя Гарри.

–        Боже мой, Гарри, я думал от твоего крика дом рухнет…

–        Прости, – всё еще дрожа, он неловко упал обратно на подушку. Пижама промокла от пота. – Я обычно использую заглушающее заклинание, но сегодня я, наверное, забыл.

Возникла крошечная заминка.

–        У тебя такие кошмары часто бывают?

Поттер пожал плечами.

–        Время от времени. Они накатывают периодами.

Драко, казалось, был потрясен и присел на край кровати.

–        Я не думал, что кому-то могут сниться такие же ужасающие сны, что и мне. Теперь совершенно ясно, что я ошибался.

–        И тебе тоже? – Гарри просто принял это на веру; сейчас он находился не в том состоянии, чтобы выспрашивать подробности, к тому же он вовсе не был уверен, что это вообще ему нужно.  – Некоторые из них хуже, чем остальные. Странно, но сейчас родители мне снятся даже чаще, чем в детстве.

–        Слава богу, ко мне родители во снах не приходят, – Драко обнял себя руками, вздрагивая.

–        Эй, залезай под одеяло, ты замерз, – Гарри откинул покрывало с другой стороны кровати.  Потом заметил выражение лица Драко и фыркнул от смеха. – Да не бойся, я на тебя не наброшусь! Даже если бы и был в настроении, что-то мне подсказывает, что это не самая лучшая идея в настоящий момент, правда?

–         Жаль, я уже и забыл, когда мне в последний раз делали пристойное предложение, – задумчиво пробормотал Драко, – или даже хоть отдаленно похожее на пристойное, – но, тем не менее, забрался под одеяло.

–        Мне кажется, я – не сильно заманчивое предложение, – заметил Гарри.

Ночь на дворе была холодная, и он старательно зарылся в одеяла, как собравшийся в зимнюю спячку еж.

Он только начал засыпать, как Драко неожиданно спросил:

–        Это почему?

–        Э-э… Ну, не учитывая обычно паршивое настроение и кошмары? Недостаточно опыта, – пробормотал Гарри.

Как однажды заметил Рон во время одной долгой засады, легче всего из Поттера вытянуть искреннее признание – это дать ему слегка задремать.

– В моей жизни у меня было всего два любовника, и один из них оказался… – он замолк, чтобы зевнуть, –  … суккубом. Что далеко не одно и то же.

Драко и сам уже начинал засыпать, но на последних словах его глаза широко распахнулись.

–        Ты стараешься меня завести?

–        Хм-м?

–        Гарри?

Но Гарри уже спал.

 

Если кто-нибудь сказал Гарри, когда тот был подростком, что настанет такой день, когда он две ночи подряд проведет в той же постели, что и Драко Малфой, он доброжелательно посоветовал бы тому человеку обратиться за помощью в психиатрическое отделение больницы св. Мунго.

А вместо этого на следующее утро он проснулся с одной-единственной мыслью – что, оказывается,  очень, очень приятно просыпаться в таком тепле и уюте.  На то чтобы, наконец, понять, что источник этого тепла и уюта – это тесно прижавшееся к спине тело другого человека, ушло еще какое-то время. И даже после этого факты в голове не связались воедино. Гарри был всего лишь обычным человеком; да, пусть большую часть жизни он провел в целибате, но всё же просыпался он вот таким образом не только в своих сокровенных фантазиях.

Вскоре после этого он проснулся еще раз и сообразил, наконец, что уютно прижимается к нему не кто иной, как Драко Малфой, и что наверняка Драко не отдает себе полный отчет в том, что делает. Еще пять минут ушло на то, чтобы решить, как же выкрутиться из этой ситуации и  не вызвать при этом обоюдной неловкости.

Он всё же ухитрился незаметно выскользнуть из-под руки Малфоя, который небрежно обнимал его… И провел следующую четверть часа в душе, пытаясь уговорить свои глупые гормоны угомониться.  Не так уж приятно начинать декабрьский день с холодного душа.

Пока Гарри одевался, Драко даже не пошевелился в кровати, и, испытывая непонятный глупый страх, Поттер выскочил побыстрее за дверь, пока Малфой не успел проснуться и не стал задавать вопросы. Когда он появился в кухне, Гарри уже вовсю готовил такой сытный завтрак, какой он вряд ли хоть раз ел в своей жизни, да и сегодня, впрочем, тоже вряд ли станет есть. Он слегка застенчиво проследил за Малфой взглядом и пробормотал приветствия.

Драко был настроен куда решительнее:

–        Скажи-ка, из-за чего это ты ни свет, ни заря в воскресенье жаришь на кухне сосиски, да так, что они у тебя уже все пригорели?

–        Э-э, я…

–        Даже ближе к делу, из-за чего ты вдруг решил, что просто обязан как какой-то воришка выскользнуть из кровати как можно раньше?

Застигнутый врасплох, Гарри не нашелся, что ответить. Он открыл было рот, но молча закрыл его, пока Драко с горечью смотрел на него. Его проницательный взгляд не скрывал таившейся обиды.

–        Черт тебя побери, Поттер! На тот случай, если ты вдруг забыл, спать в одной кровати этой ночью было целиком твоей идеей, так в чем теперь твои трудности?

–        Я не был уверен, то есть… Я не знал, – бессвязно пролопотал он и замер на полуслове, потом глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. – Знаешь, у меня нет никаких трудностей, но я не был уверен, что и у тебя тоже.

–        Слушай, если у меня появится какие-то трудности, ты об этом узнаешь, понял?! – Драко не успокаивался. – Прошлой ночью я мог уйти, но не ушел. И у меня создалось очень ясное впечатление, что ты хотел, чтобы я остался!

–        Я хотел, но…

Гарри прервала неожиданно стремительно влетевшая в кухню Хедвиг и сбросившая письмо на голову Драко. По привычке он схватил письмо сам, но удивление тут же сменилось беспокойством, как только Поттер заметил ярко-красный не похожий на другие конверт.

–        О, черт! Это вопилка! – Гарри схватил со стола нож и тут же протянул его Малфою:

–        Быстрее! Открой его, пока не взорвалось!

Чертыхаясь, Драко разрезал конверт ножом, и тут же уронил и нож и письмо, пытаясь посильнее заткнуть пальцами уши.  Ворвавшийся в кухню крик заставил загромыхать буфет, скинул лопаточку для еды со стола на пол, а деревянный стол и стулья запрыгали по комнате.

«ДРАКО МАЛФОЙ,  жалкое отродье и позор для всего магического мира! Да как ТЫ только смеешь появляться на людях! Как ТЫ смеешь навязываться Гарри Поттеру и так нагло пользоваться его добродушием?! Пусть лестью ты и добился своего, но тебе не обмануть всех нас! ПОГАНАЯ МРАЗЬ, Азкабан для таких, как ТЫ, – слишком мягкое наказание! Если бы приличия значили для тебя хоть что-то – ты давно перерезал бы себе глотку и избавил нас всех от отвращения только видеть твое ЖАЛКОЕ ЛИЦО. Предупреждаю тебя, МАЛФОЙ, я тебя раскусила, и если только ты не оставишь Гарри в покое, ТЫ пожалеешь, что вообще родился!»

Повисла тишина, в ушах всё еще звенело, и письмо сгорело дотла, а Поттер и Малфой в глубоком потрясении  уставились на горку пепла на полу. Спустя мгновение Драко тяжело сглотнул и вытащил пальцы из ушей.

–        От кого это письмо, черт побери, было? – выдавил он.

Гарри все еще не мог отвести взгляда от каменного пола, запачканного угольной пылью.

–        От Джинни Уизли, – произнес он, после чего вдруг отвернулся и, взмахнув палочкой, погасил огонь в конфорке на плите. Потом снова обернулся к Малфою и с мрачным видом проговорил:

–        Ты извини, я на минуту.

Поттер исчез в гостиной и плотно запахнул за собой дверь. Когда спустя двадцать минут он вновь вошел в кухню, Драко, ужасно бледный,  сидел за кухонным столом и потягивал чай.

–        Ты заварил целый чайник? – спросил Гарри, и, когда Драко кивнул, он налил себе кружку, и сел за стол напротив Малфоя.

–        Ты в порядке?

–        Да, конечно, – отрывисто бросил Малфой, но видно было, что его до сих пор трясет.  – Оскорбленную Уизли обуял праведный гнев – и разверзлась бездна, – Драко натянуто улыбнулся Гарри. – По крайней мере, я полагаю, что всё из-за этого, нет?

–        Да, что-то вроде того, – признался Гарри. – Правда, до сих пор я не был уверен насчет «оскорбленная». Мне так и не удалось убедить её и её мать, что из нас не получится «идеальная пара». Так что я не знал, что она считает себя оскорбленной.

–        А-а! Теперь ясно, почему вчера ты отказался принять приглашение Уизли. Она вообще знает, что тебя не интересуют девушки?

–        Теперь знает.

Драко вдруг тревожно уставился на него:

–        Что ты ей сказал?

Гарри в ответ только пожал плечами, не спеша отхлебывая чай. Секунду спустя в коридоре послышались шаги, и на пороге возник измотанный и растрепанный Рон. Он сразу направился к плите.

–        Чай еще остался?

–        На одну чашку там должно хватить.

–        Спасибо, – Рыжий отыскал кружку и налил себе чаю. После чего совершил налет на содержимое сковородки, что стояла там же на плите, и присел за стол, принимаясь за успевшие остыть сосиски. И пристально присмотрелся и к Гарри и к Малфою.

–        Угощайся, – неприветливо предложил Гарри.

–        Спасибо, я уже, – Рон доел сосиски и облизал пальцы.  – Дома творится полнейший бардак! Жена, мама и невестки носятся в бешенстве. Джинни заперлась в своей комнате, и, похоже, собирается разбить там всё к чертовой матери.  Фред и Чарли сходят с ума от смеха, а Билл хочет выяснить, сможет ли он свести тебя со своим другом в Египте. Счастливое воскресное утро, Гарри.

Гарри хватило вежливости выглядеть немного смущенным.

–        Прости, что расстроил твою маму.

Рон закатил глаза.

–        Уверен, она это переживет… через лет сто или двести, – на его веснушчатом лице заиграла задорная ухмылка. – Думаю, она и не могла себе представить, что когда-нибудь ее драгоценный Гарри ворвется на порог её дома и станет орать на Джинни: «Повзрослей, наконец, и пойми, что я гей!»

Драко посмотрел на Гарри:

–        Скажи, что ты этого не сделал.

–        Еще как сделал, - Рон обернулся и с задумчивым видом уставился на сковородку. – Если вы не собираетесь доедать, можно я? Не думаю, что мне теперь светит нормально позавтракать дома, – он наморщил нос. – Кстати, что за странный запах здесь?

–        Скорее всего, это зелье, которое мы варили почти весь вчерашний день, – ответил Драко.

–        Но на вкус он вовсе не такое ужасное, как кажется по запаху, – добавил Гарри, вставая из-за стола. – Если ты собираешься это всё доедать, дай я хотя бы подогрею.

–        Зелье? – Рон переводил взгляд с одного на второго. – Что за зелье?

–        Против депрессии, – Гарри с помощью палочки зажег конфорку и поставил сковородку на огонь.

–        В самом деле? – Рон усмехнулся. – Судя по тому, как резво ты обставил свое появление у нас  сегодняшним утром, это зелье  действует! А что вообще заставило тебя ни с того ни с сего заявиться? Что там Джинни наделала?

–        Она отправила Драко вопилку, в которой проорала, что ему лучше всего перерезать себе глотку, – со всей вежливостью ответил Гарри.

Выражение лица Рона сменилось так молниеносно, что это показалось почти забавным.

–        Ты шутишь!

–        Нет.

–        Прошу прощения… – и Рон исчез так же быстро, как и появился в доме Гарри.

Гарри вздохнул и в который раз снял с плиты сковороду.

–        Не надо было ему рассказывать, – резко произнес Драко. – Меньше всего мне хочется, чтобы из-за этого была шумиха…

–        Драко, заткнись, пожалуйста! И послушай меня, хорошо? – Гарри сложил на груди руки и смерил взглядом Малфоя. – С какой это стати я должен спускать Джинни с рук то, что она присылает тебе, да кому угодно, письмо, в котором советует покончить с собой? Кто дал ей право говорить тебе такое? А если бы ты к тому же был в том расположении духа, что и я последнее время, ты бы еще и решил, что стоит её послушаться!

–        И я на все сто уверен, люди бы просто с ума сошли от горя, если бы это случилось!

–        Я – да, – честно ответил Гарри. – Я бы огорчился из-за этого даже в том случае, если бы ты и не появился в этом доме вовсе. Думаю, что не я один такой, пусть и кажется, что это совсем не так. Драко, чтобы тебе ни пришло в голову сотворить со своей жизнью, мы же ведь были когда-то одноклассниками, а слишком многие из них погибли у меня на глазах во время войны. Даже Рон не желал бы твоей смерти, или ты так и не понял, что может значить эта его последняя реакция на слова Джинни?

Казалось, что Малфой пытается совладать с каким-то внутренним чувством, может быть, это была злость или что-то еще.

–        Я был Упивающимся Смертью…

–        И ты отрекся от них, тебя судили и оправдали, – вмешался Гарри. –  Ты дал показания против других Упивающихся и не принимал участия в войне. Ты поступил правильно, об этом ты помнишь? Той ночью я слушал тебя! И как бы бестактно это не прозвучало вчера, но я и в самом деле думаю, что тебе стоит забыть о ярлыке «Упивающийся» и начать жить дальше. Потому что пока ты сам не простишь себя и не перестанешь постоянно думать об этом, другие тоже не простят тебя.

Гарри тяжело  вздохнул и добавил извиняющимся тоном:

–        И для чтения наставлений в морали и поучений еще слишком раннее утро, извини.

–        Знаешь, всё то же самое относится и к тебе, – сказал ему Драко, собравшись, наконец, с духом. – И тебе стоит забыть кое о чем и жить дальше.

Гарри отвернулся,  уныло буравя взглядом остывший завтрак.

–        Я знаю, я пытаюсь.

–        Правда? – Малфой наградил его задумчивым взглядом. – Ладно… Так почему ты сегодня утром сбежал из спальни?

Поттер неохотно улыбнулся. Настойчивость Драко приводила в восхищение.

–        Потому что я не был уверен, что наяву ты так же рад будешь, что я рядом, как во сне!

Драко сдержал привычную ухмылку.

–        То есть не из-за томительных навязчивых идей, в главной роли которых – Рыжий?

–        Я давным-давно приучил себя не фантазировать о Роне, – доброжелательно заверил его Гарри.  –  К тому же неосуществимые фантазии – прямой путь к безумию.

–        Рад слышать. Не думаю, что в этой кровати хватит места для троих.

Гарри улыбнулся в ответ, но сказал:

–        Не пойми меня неправильно, но… я действительно  уверен в том, что сказал вчера. Я, в самом деле, считаю, что пока нам не стоит что-то менять в отношениях. Я сейчас веду себя немного странно, и ты…

–        Я тоже веду себя не вполне нормально, просто лучше это скрываю, – перебил его Драко. – Не надо обманываться – там, где ты сегодня, я был позавчера. Единственная разница в том, что моя попытка была намеренной, а люди, остановившие меня, куда менее понимающими, – на лице Драко появилась тень слабой улыбки, когда он заметил ответную реакцию Гарри, после чего закатал рукава свитера. От запястий до локтевых сгибов виднелись шрамы, серебристо-белые, выделяясь на бледной коже. – Сестра Уизли не знает и толики правды, – произнес Драко. – Знаешь, на то, чтобы вместе с тобой принимать это зелье, у меня есть вполне веская причина.

Поттер сглотнул.

–        Я и не думал… Когда?..

Малфой пожал плечами.

–        В то время, когда я жил в министерских «домах безопасности». Хоть полагалось, что никто не должен знать, где я нахожусь, всё равно произошло несколько попыток нападения. В первый раз убили аврора, можешь представить, какой популярности мне это прибавило среди её коллег. Честно сказать – вот тогда мне было хуже всего, хотя потом пару раз приходилось не намного легче, – пересиливая себя, он добавил: – Знаешь, после суда надо мной я ни с кем так близко не сходился, как сейчас. Я старался никого не подпускать к себе …

–        Так нельзя, – тихо, но твердо сказал ему Гарри. – Я тоже пытался держаться от людей подальше, но так ничего не выйдет. Как бы то ни было, надо начинать жить нормальной жизнью, иначе люди так до конца жизни и будут поднимать шум и крик при виде тебя. Тебя оправдали. Перестань же жить как виновный в преступлении.

–        Проще сказать, чем сделать. Там, за порогом, найдется достаточно людей, которые всерьез хотят моей смерти.

–        Ну и что? По словам Рона, я всегда номер один в списке мишеней наемных убийц, но будь я проклят, если стану из-за этого прятаться дома за зарешеченными окнами.

На мгновение они пристально посмотрели друг на друга; и на лице Драко заиграла легкая улыбка.

–        Думаю, наш спор закончился вничью, – произнес Малфой, и Гарри ухмыльнулся.

–        Да, пожалуй, – он поставил сковороду на конфорку. – Слишком много волнений для одного утра, я уже совсем измотался. Как ты смотришь на то, чтобы подняться в спальню и поспать еще пару часов?

Драко кивнул:

–        Идея здравая, к тому же сегодня воскресенье, – после этих слов ему в голову сразу же пришла мысль: – И ты сможешь рассказать мне про суккуба.

Гарри вытаращил глаза:

–        Ни за что в жизни!

 

С того дня прошло две недели, и первое, что пришло теперь в голову проснувшемуся Гарри: «Это определенно входит в привычку». Почти  каждое утро последние десять дней он просыпался и обнаруживал, что за спиной под одним с ним покрывалом спит Драко.  Не то чтобы он жаловался, но каждый вечер они неизменно укладывались в разных комнатах, как будто это дополнительное расстояние удерживало их от чего-то большего, чем просто сон в одной кровати.

Ни Гарри, ни Драко еще не были готовы сделать следующий шаг. И все-таки спящий рядом человек дарил тепло, и это доставляло удовольствие. Гарри позволил себе насладиться этим уютом еще несколько минут, потом зазвенел будильник, теперь надо было вылезать из постели и плестись душ.

–        Ненавижу твой будильник, – пробурчал Драко откуда-то из вороха одеял, а Гарри  опасливо высунул из-под покрывала ступню, чтобы всё же убедиться, что в комнате не сильно холодно.

Поттер улыбнулся.

–        Ну, это же ты у нас не хочешь иметь ничего общего с так называемой «неотъемлемой частью» Косого Переулка в дневные часы. Единственный способ избежать толпы – вставать пораньше.

В ответ раздался недовольный возглас:

–        Это я-то собирался в Косой переулок?

–        Именно. Покупки к Рождеству, если ты успел забыть. Мне целой тысяче Уизли надо подарки приобрести.

–        Мы просто должны были предвидеть, что наступит после падения Вольдеморта, – Драко неохотно выпутался из одеяла, взъерошенный и сердитый. – Нашествие мира Уизли. Новая господствующая раса рыжих…

–        «Яркое завтра – оранжевое завтра», – хихикнул Гарри.

–        Что?

–        Не обращай внимания, старая реклама у магглов.

–        Как скажешь, – Драко зевнул. – Знаешь, в следующем году будет уже тысяча и один Уизли, даже твои банковские сбережения такого не выдержат.

–        Тысяча и два, если быть точным. Фред и Анжелина тоже ждут пополнения в семействе, – Гарри ухмыльнулся, заметив реакцию Малфоя.  – Черт… в комнате уже теплее, похоже, не станет… – он решительно откинул одеяло и пулей выскочил из кровати. – Бр-р! Ну и холод, наверное, и Рождество со снегом будет...

Поттер шустро нырнул в ванную комнату, оставив Малфоя одного, чтобы тот встал, когда ему захочется.

 

Несмотря на ранний час, к тому времени, когда они оказались в Косом переулке, его уже вовсю наводнили покупатели. Гарри почти физически ощущал, как Драко пытается взять себя в руки, пока они с вызовом пробирались сквозь толпу. Как и в прошлый раз люди бросали на них пристальные взгляды, многие смотрели явно недружелюбно; но большая часть магов сейчас была занята более насущной проблемой – покупка подарков к наступающему Рождеству. И самой большой заботой в настоящий момент для Поттера и Малфоя было другое – как протиснуться в тесные магазинчики и разминуться с толпами людей, когда у каждого в руках теснились огромные свертки и набитые до отказа сумки.

–        Меня так и подмывает купить это Рону – он точно в ярость придет! – заметил Гарри, когда они очутились во «Флориш и Блоттс», и показал Драко на книгу в отделе биографий – «Моя память и я» Гилдероя Локхарта.

Теперь после войны о нем опять начали поговаривать, казалось, Локхарт стал чуть более вменяемым, хоть и ненамного, чем в те времена, когда Гарри было двенадцать.

–        Дорогая штучка, – книга стоила почти два галеона, и Поттер поставил ее обратно на полку. – Ну что, пойдем? Давай где-нибудь перекусим…

–        Если только отыщем свободные места в кафе, – ответил Драко. – Бедлам полнейший, теперь что, никто по будням не работает?

Они осторожно выбрались из магазинчика и на мгновение задержались на ступеньках, с радостью вдыхая свежий уличный воздух. Почти во всех лавках согревающие чары работали чересчур старательно, и из-за слишком большого наплыва покупателей дышать внутри помещений было практически нечем. Поттер дождался, пока в потоке на улице появится хоть какой-то просвет, и сошел с крыльца магазина.

–        ГАРРИ ПОТТЕР!

Гарри вскинул голову, изумленный зычным криком. Вокруг него завертелись люди, поворачивая с любопытством головы, но улица была так запружена, что он не видел…

–        Гарри, шевелись, ну же! – это прокричал Драко, и ни с того ни с сего налетел на него, со всей силой оттолкнув на другую сторону переулка.

БА-БАХ!

Крики, визг, и люди в толпе бросились врассыпную, волей-неволей заскакивая в первые же попавшиеся лавки. Поттер вдруг беспрепятственно  увидел почти весь переулок и человека в черной мантии, стоящего у входа в торговый центр «Хикори – самое лучшее мыло для вас». Не задумываясь ни на миг, Гарри уже вытащил палочку, но тут мелькнула вспышка, и рядом раздался второй оглушающий выстрел…

Драко задохнулся от боли и рухнул на колени на замерзшую мостовую. Гарри среагировал моментально, как на войне – один взмах палочкой, и из нее метнулись длинные белые нити в сторону нападавшего. Но он… или она как раз успел аппарировать.  Волшебные нити спутались вокруг выставленного на улице прилавка со сладостями и исчезли.

Гарри тотчас же забыл про нападавшего и опустился на колени рядом с Малфоем.

–        Драко! Драко, как ты?! Ты ранен?!

–        Моя рука… – Драко изо всех сил стискивал зубы, хватаясь за плечо.

–        Дай мне посмотреть.

–        Не думаю, что это было какое-то заклинание, – в голосе Малфоя звучало удивление и даже замешательство.

Гарри не стал  задавать лишних вопросов и терять время. Он распахнул плащ Драко и дернул вверх рукав темно-синей мантии, под ней была надета серая с длинными рукавами рубашка, которая уже успела пропитаться кровью. В ткани зияла небольшая дырка. Он не стал терять ни минуты и тут же разорвал рукав рубашки. Из раны текла кровь, Гарри  сильно обхватил руку Драко повыше и попытался пережать вену.

Неожиданно раздалось несколько хлопков, и Гарри ощутил чье-то присутствие у себя за спиной.

–        Что тут, черт побери, стряслось? – Рон оценил ситуацию одним взглядом, и быстро раздал своим людям указания разобраться с еще возможной оставшейся угрозой, а сам присел рядом с Гарри. – Из-за чего рана? Гарри, найди чем перевязать.

–        По звуку было похоже на выстрел, – произнес Гарри. Он уже торопливо отрывал подкладку своей мантии. – Выходное отверстие есть?

Рон кончиками пальцев ощупал руку Драко.

–        Похоже, что нет.

–        Тогда пуля всё еще внутри.  Ты можешь с помощью палочки призвать её?

–        Хорошо, но будь наготове – как только она выйдет из раны, кровь начнет течь намного сильнее.

Вокруг вновь собиралась толпа, несмотря на все усилия авроров убедить людей держаться подальше, но Рон и Гарри не обращали на это никакого внимания. Рон отпустил руку Малфоя и вытащил палочку, нацеливая её на рану.

–        Accio!

Пуля выскочила из раны в потоке крови, Гарри схватил Драко за руку, сдавливая плечо изо всех сил. Рон разорвал подкладку мантии на длинные куски.

–        Не лучшая ткань для перевязки, – пробормотал он.

–        Ну уж, прости великодушно! Буду помнить на будущее – носить только хлопок, – огрызнулся Гарри.

–        Просто в следующий раз в таких целях рви нижнее белье!

–        Свое рви, извращенец, я не собираюсь раздеваться по такой погоде…

Они ухмыльнулись друг другу, совсем как в старые времена на войне, когда устраивали перебранки  из-за того, чем пожертвовать, чтобы при надобности перебинтовать раны друг друга. Пока Рон и Гарри были заняты делом, над ними вдруг нависла чья-то тень; это подошел Дин Томас.

–        Увы, никаких сведений о том, кем мог быть нападающий, – сообщил он Рону, – но вот это мы нашли у входа в Хикори. – Он протянул волшебную палочку, на которую до этого зацепил найденный револьвер.

Гарри мельком взглянул на палочку, отвел взгляд и только потом спохватился.

–        Рон, это ведь…?!

Уизли рассмотрел оружие, и, судя по появившемуся на его лице выражению, он явно сдерживал готовые вырваться проклятья.

–        Осторожно заверни его и отнеси в главное управление, – мрачно отдал он указания Дину. – И не спускай с него взгляда.

–        Что это было? – сбивчиво спросил Драко. Его кожа стала казаться полупрозрачной из-за потери крови, а глаза потускнели от пережитого шока.

–        Сейчас это неважно, – ответил ему Рон. – Тебя надо доставить в больницу Св. Мунго, пока не началось заражение крови. Гарри?

Гарри завязал  последний узел на временной повязке и ответил:

–        Хорошо.

Они встали, помогая Малфою приподняться. Его качало, но он всё же мог стоять без посторонней помощи. Гарри вдруг переключился на всё нарастающий шум и шепотки в куче зевак, и кто-то рядом отчетливо и громко произнес: «Жаль, что они промахнулись».

–        Спасибо уж! – резко бросил он в толпу, беспристрастно её разглядывая. Почти все маги отводили взгляды. – На тот случай, если вы не заметили – пуля предназначалась мне. Или может быть, вы именно это и имели в виду?

Никто не ответил, кое-кто тут же поспешил исчезнуть из вида. Когда Гарри повернулся, Рон серьезно смотрел на него, но сказал только лишь:

–        Ну, пошли?

 

Гарри ненавидел св. Мунго.

Не саму больницу, конечно, ведь она служила благим целям; но запах антисептиков, суетливых медсестер, мнящих себя центром вселенной, старомодные заклинания и приглушенное ощущение того, что каждую минуту в стенах этого здания кто-то умирает долгой мучительной смертью. Гарри доводилось бывать и в больницах магглов, те тоже были ему не по душе, но в сравнении с ними, клиники магов, казалось, и вовсе застыли в тридцатых годах.

За время войны он и сам был пациентом этой больницы два раза. Наверное, это и тревожило его больше всего, поскольку почти все воспоминания о пребывании здесь были связаны с подсчетом потерь в том или ином сражении, когда  в палатах не оставалось пустых мест, а лекарств отчаянно не хватало. Здесь умер Сириус, когда выбившийся из сил неопытный колдомедик лихорадочно пытался сдержать проклятье, разносившее смертельный вирус по внутренним органам. Блэк скончался на руках у крестника, а два дня спустя Гарри столкнулся с тем же, когда умирал Ремус Люпин, с единственной  разницей – это происходило в не в этом здании, а в противоположном крыле больницы, в изоляционном блоке, предназначенном для оборотней и других опасных «существ».

Но не одному Гарри приходилось сейчас туго. Рон так крепко сжимал челюсти, что почти слышался скрип зубов; а Драко не находил себе места на кушетке. Колдомедик, осматривающий рану, попутно раздавал поучения таким тоном, что стало понятно – если он не заткнется в самое ближайшее время, то совершенно точно схлопочет от одного из троих.

Но, наконец, он вызвал медсестру, чтобы та смазала рану темно-зеленым дымящимся зельем, и назначил тонизирующее средство для восполнения потери крови. После чего рану перебинтовали, на руку надели поддерживающую повязку и сказали Драко, что он может отправляться домой отдыхать.

Драко в свою очередь всё это время разглядывал медсестру с огромным подозрением. Неловкость ситуации заставила его вернуться к типичному прежнему поведению:

–        Хотелось бы знать, а собираетесь ли вы вообще лечить эту рану? – едко поинтересовался он.

–        Нет, сэр, – живо отозвалась медсестра. – Эта рана маггловского происхождения, лечить ее с помощью магии слишком опасно. Она должна закрыться сама по себе, без вмешательства.

С этими словами она гордо удалилась, пока Малфой не сумел придумать подходящее возражение.

–        Ну вот, разве ты теперь не рад, что после недавнего происшествия, мы не отправили тебя сюда? – с горечью спросил он у Поттера, после чего свесил ноги с кушетки и встал в полный рост. Вопрос прозвучал на редкость ядовито, с учетом того, как изменились их отношения в последнее время.

Гарри бросил на Рона предупреждающий взгляд, чтобы тот не огрызнулся  в ответ.

–        Очень рад, – мягко ответил он, и поддержал Драко, когда тот покачнулся.  – К тому же, ты и не хотел оставаться здесь надолго, правда? Дома будет лучше.

Малфой ворчливо пробормотал что-то насчет того, что ему «нигде не будет лучше», что «лучше» – понятие относительное, а «дом» – это состояние души, которое не посещало его уже целую кучу лет. Он продолжал жаловаться в том же духе всю дорогу до пункта Каминной сети, и весьма грубо и невежливо реагировал на любые предложения помощи.

–        А чего ты ожидал? – спросил Гарри у доведенного до предела Рона, когда они вернулись домой.

Малфоя они устроили на диване в гостиной, а сами ушли на кухню, где сейчас Поттер и заваривал чай.

–        Ему больно, он получил пулю вместо меня, а вся благодарность в ответ – лишь слова, что «стрелявший всё запорол». И он все еще продолжает оставаться Драко Малфоем, не самым легким в общении человеком.

Рон смерил его задумчивым взглядом:

–        В отличие от меня, у тебя хватает терпения на него.

–        Ну, он же ведь спас мою жизнь сегодня, – подчеркнул Гарри. – И уже во второй раз, меньше, чем за месяц. Я обязан ему многим, и терпение – это самое малое.

–        Ты уверен, что именно ты был мишенью?

–        Он прокричал моё имя, прежде чем стрелять. Отличное доказательство, разве нет?

Уизли нахмурился.

–        Упивающиеся уже давно ничего серьезного против тебя не предпринимали. Хотел бы я знать, почему именно сейчас?

–        Наверное, это связано с нашими с Малфоем отношениями, – предположил Гарри. – Хотя с какой стати это должно волновать Упивающихся, не могу даже вообразить, если стрелял, конечно, один из них. Что беспокоит меня куда больше, так это оружие.

–        Может быть, это всё-таки не тот же револьвер, –  ответил Рон без особого убеждения.

–        Если стрелял действительно Упивающийся, то я, например, очень сомневаюсь, что они отправились бы в маггловский магазин за оружием, вряд ли они бы знали, что именно нужно покупать.

–        В Лютном переулке есть дельцы, которые за отдельную плату достанут револьвер.

–        Может быть, но именно это оружие я знаю чересчур хорошо, – ответил Гарри и постарался сдержать дрожь; он так надеялся больше никогда не увидеть его.  – Я думал, он должен находиться в  вашем хранилище с вещественными доказательствами.

–        Должен был, – ответ Уизли прозвучал сердито, но это раздражение, похоже, не относилось к собеседнику. –  Я тоже думал, что хорошенько упрятал его там. Черт побери! Как только я узнаю, каким образом такое произошло…  – он не закончил предложение, но в этом и не было нужды.

–        На твой взгляд, это как-то связано с Министерской шумихой?

–        Если так, скандал разразится тот еще. Вот черт! Я лучше вернусь на работу и начну со всем разбираться, – со вздохом произнес Рон и поспешил надеть мантию.

–        Держи меня в курсе, – попросил Гарри, с заботой вглядываясь в усталое лицо друга. – И спасибо за все, что ты сделал сегодня.

Рон криво улыбнулся:

–        Не за что. Для чего еще нужны друзья? Кроме того, все эти волнения вокруг твоей персоны – гарантия моей занятости.

Уизли вышел в гостиную, и еще пару минут оттуда доносились приглушенные голоса, после чего в доме повисла тишина. Когда Гарри сам вошел в комнату, Драко уже остался один, он с угрюмым видом лежал на диване.

–        Чай, – произнес Поттер, поставил кружку на столике рядом и присел рядом с Малфоем. – Ты точно ничего не хочешь?

Драко уставился на него.

–        Да я в порядке! Хватит трястись надо мной!

–        Договорились, – Гарри спрятал усмешку за чашкой с чаем. – Что сказал Рон только что?

Малфой нахмурился больше прежнего.

–        Уизли  – козел. Я сделал это не ради него!

–        Рад это слышать. – Гарри поставил кружку на стол, и прежде чем Драко сумел сообразить, наклонился и легонько поцеловал того в щеку. – Спасибо тебе.

Малфой из принципа что-то пробурчал, но заметно смягчился. Он расслабился, и теперь уже не выглядел обессиленным и несчастным – просто обессиленным.

–        Этот револьвер…

Поттер вздохнул.

–        Есть вероятность, что это то же оружие, из которого я застрелил Вольдеморта. И поэтому сразу напрашивается вопрос – как нападающий смог его заполучить?

–        В этом мире вполне хватает людей, у которых идеи Вольдеморта по-прежнему вызывают симпатию, – устало проговорил Драко. – Их теперь, пожалуй, даже больше, чем в первые послевоенные годы, когда воспоминания оставались свежи. Такие вещи как идеи, настроения, предрассудки не исчезают бесследно. Царивший террор просто ослабил их хватку. Смерть Вольдеморта породила брешь, которая так и просится быть заполненной. Крики протестов всегда будут услышаны. Люди устали благодарить героев, они жаждут нового.

–        Никто из нас не настаивал на благодарностях. По большей части мы просто хотели спокойствия и безопасности.

Малфой слабо усмехнулся:

–        Спокойствие и безопасность – крайне скучные вещи, Гарри. Люди требуют зрелищ, а иначе, почему ты думаешь, брат Уизли может безбедно жить, продавая сладости, которые превращают человека в гигантскую канарейку?

Поттер в ответ улыбнулся, но улыбка быстро исчезла.

–        Ты думаешь, в Министерстве опять есть Упивающиеся Смертью?

–        Я не думаю, что еще остались настоящие Упивающиеся. Я имею в виду тех, кто принимал Темную Метку в ходе кампании Вольдеморта. Тот человек, что подстрелил меня, – в лучшем случае подражатель. Тот, кто и понятия не имеет о том, чем на самом деле была служба Темному Лорду. Наверняка он любит распаляться бессмысленными речами о превосходстве чистокровных магов, о том, как всех их предали, но бьюсь об заклад, сам он во время войны держался тише воды ниже травы.

–        Такие люди все равно остаются опасными, – возразил Гарри, – и если бы только из-за лжи, которую распространяют. Кто-то такой в Министерстве…

–        … вполне может оказаться настоящей проблемой. И боюсь, это не единственная опасность, которая нас ждет. Как кто-то сказал, «общество получает правителя, которого оно заслуживает», и, на мой взгляд, пикеты тех идиотов, что собираются перед Министерством с самого первого послевоенного дня, только подтверждают это высказывание.

Гарри допил свой чай, смутно расстроенный этими словами, но так и не сумел придумать достойное возражение. Наконец он пошевелился и засобирался вставать:

–        Пойду, упакую подарки…

Драко внимательно посмотрел на него, нимало не сбитый с толку сменой темы разговора.

–        Гарри, послушай меня, ты же ведь понимаешь, что ни в чем из случившегося нет твоей вины?

Поттер пожал плечами.

–        Я понимаю, но, кажется, такие вещи то и дело происходят вокруг меня, а другие люди попадают под перекрестный огонь.

Малфой фыркнул:

–        Значит, сегодня был твой день. Другой день запросто может стать моим, когда кто-нибудь решит выбрать мишенью меня. Хватит тащить на своих плечах всю ношу этого мира. Поверь мне, если бы не существовало тебя, мир подыскал бы себе другую подходящую кандидатуру.

–        Наверное, ты прав. – Гарри криво улыбнулся. – Я схожу за упаковочной бумагой. Протянешь мне руку помощи с  подготовкой подарков?

Драко повел бровью:

–        Учитывая, что сейчас я могу двигать только одной рукой, я откажусь от этой великой чести.

 

На следующее утро «Ежедневный пророк» посвятил случившемуся целый газетный разворот, особо уделяя внимание тому, как Гарри едва удалось избежать смерти, а также быстрой работе авроров. О чем они не упомянули, конечно, так это об участии Драко во всем произошедшем. Гарри провел прекрасное утро, придумывая язвительное письмо к редактору газеты, и  Малфою стоило больших трудов убедить его не отсылать конверт.

–        В этом нет ни малейшего смысла, – произнес Драко, когда Гарри принялся было спорить.  – Они всё равно не напечатают его. Ты добьешься только того, что газетчики ополчатся на тебя, и в следующий раз, когда статья о тебе появится на первой странице, они примутся критиковать тебя, а не скорбеть над творящимся беззаконием. Тебе ведь это совсем не нужно.

Вместе с газетой Хедвиг принесла два письма. Одно было от Рона – записка подтверждала, что револьвер действительно тот самый, из которого Гарри убил Вольдеморта. Никаких следов человека, завладевшего теперь оружием, авроры так и не нашли, и пока у Рона не существовало никаких предположений, как же нападавшему удалось заполучить его. «Мужайся и жди реакции, когда я сделаю официальное заявление», – так подавленно звучала последняя строчка письма. «Ясное дело, что первыми, кто ткнет в нас пальцем, – будут сами авроры, так что внутреннего расследования не избежать. Кое-кто уже и так стоит у меня над душой. Министерство требует «действий».

В другом конверте было очень мило написанное письмо от Гермионы с приглашением на Рождественский ужин. «Мы проведем это Рождество дома», – написала она, – «а Молли и Джинни отправятся на праздники к Чарли в Румынию. Фред с детьми  и Анжелиной  собираются навестить её родителей, но Билл приедет к нам, и мы надеемся собрать всех друзей и устроить скромную вечеринку. Пообещай мне, что придешь».

Внизу листа корявым почерком Рона было приписано:

«P.S. И захвати Его милость с собой, конечно».

 

Наступило рождественское утро, и Драко сообразил, что кто-то в очередной раз вытягивает его из теплой постели, на этот раз, чтобы заняться чем-то совершенно невообразимым, – а точнее,  подготовкой Рождественского обеда в приюте для тех детей, кого не ждет праздник дома.

Интересно, что бы подумали его прославленные предки, если увидели, как он умело расправляется с индейкой и накрывает на стол для подростков-магглов? Но, решил он, если уж они  так и не пришли к однозначному выводу еще на прошлой неделе, когда он развешивал в приюте гирлянды и мишуру, то, наверное,  и не стоит беспокоиться из-за их мнения.

Еще более невообразимым оказалось то, что Карен и Салли, ответственные за дела в приюте, купили ему подарок. Это была обычная коробка шоколадных конфет, но сам факт того, что они вообще побеспокоились о нем, одинаково ошеломлял и радовал. Слова на карточке, прицепленной к подарку, немного смутили: «Спасибо, что позаботился о нашем втором потерянном мальчике». Драко не переставал задаваться вопросом, как они пришли к такому умозаключению, ведь сам наивно полагал, что они не в курсе природы их отношений с Гарри. И вместе с тем по привычке, мыслями возвращаясь к давно забытому Драко Малфою, обдумывал, как лучше разубедить их в написанном.

Но тут он поспешил к Поттеру, который разнимал дерущихся за еду, и эта мысль ушла сама по себе.

Позже они вместе прикончили коробку конфет, слушая праздничное радиовещание на WWN, а затем настало время собираться в гости к Рону и Гермионе.

Это оказалось непростым делом. Если честно, Драко не хотел идти. Он видел приглашение Гермионы и был на все сто уверен, что никто из компании друзей Гриффиндорской тройки не захочет провести с ним и минуты в этот праздничный день.  Но когда он попытался объяснить это Гарри, слова прозвучали совсем не так, как он того хотел, и теперь Драко к тому же чувствовал необъяснимую вину за расстроенный вид Гарри.

Так что после обеда он надел лучшие джинсы, свитер, а сверху довольно милую синюю зимнюю мантию – подарок на Рождество от Гарри. Он гордился собой, что сумел в ответ подобрать для того подходящий, не очень дорогой подарок – «Историю квиддича» авторства Флитте, намного более объемную и толковую книгу, чем недавнее издание «Квиддич сквозь века». Подарок он купил из вторых рук, но в этом не было ничего странного, ведь последнее издание книги всё равно увидело свет пятьдесят лет назад. Драко считал, что ему очень повезло – найти том в таком хорошем состоянии. Гарри пришел в восторг.

Намного  труднее было решить, что купить Уизли. Он ни в коей мере не чувствовал себя с ними в таких отношениях, чтобы без проблем обмениваться подарками. С другой стороны, светские приличия и умение вести себя вбивали в него с такого раннего возраста, что появиться на пороге хозяев вечеринки с пустыми руками – значило серьезно нарушить эти приличия. В конце концов, он выбрал бутылку вина для Рона и упаковку вручную изготовленных конфет «Престиж» из «Сладкого  королевства» для Гермионы, и очень надеялся, что подарки подойдут.

Они аппарировали к дому Уизли, и с каждой минутой Драко нервничал всё больше и больше. Гарри, похоже, почувствовал это, перед самой дверью он задержался и ободряюще улыбнулся ему.

–        Перестань волноваться! Всё будет хорошо.

–        А если нет? – пробормотал Драко.

Гарри пожал плечами:

–        Тогда мы уйдем. 

И, заметив выражение лица Малфоя, добавил:

–        Я серьезно! Я не потерплю грубости от людей, пусть даже они мои друзья. Кроме того, если ты считаешь, что Рон и Гермиона потерпят невежливое обращение с гостями – ты совершенно их не знаешь.

С этими словами он позвонил в колокольчик.

 

Всё оказалось не так плохо, как Драко того боялся. Конечно, как только они с Гарри зашли, в доме повисла гробовая тишина, но надо отдать должное остальным гостям – они пришли в себя довольно быстро, не вызвав всеобщего смущения. Удивительно, но в самой неприятной ситуации на помощь пришел Рон.

Симус Финниган как нарочно громко прошипел:

–        Это же Драко Малфой! Какого черта он здесь забыл?

Ответ Рона прозвучал крайне вежливо:

–        Может быть, дело в том, что это я его пригласил?

Кроме Симуса и его невесты Нуалы, в гости пришли Дин Томас с женой Рози, старший брат Рона Билл, какой-то болтливый молодой человек, оказавшийся Деннисом Криви (в свое время он сменил Поттера на посту капитана команды по квиддичу и теперь играл профессионально), и Невилл Лонгботтом.

Несколько лет, проведенных вдали от любопытствующих глаз, сыграли своё, и Драко поспешил занять укромное место рядом с рождественской елкой. Здесь он спокойно мог насладиться игрой света на елочных украшениях, пока Гарри был предоставлен друзьям и всеобщему празднику. Так что, когда к Драко вдруг подошел никто иной, как Невилл, и поинтересовался «как дела» – это стало настоящей неожиданностью.

Прошедшие годы отнеслись к этому неуклюжему гриффиндорскому мальчишке со всей благосклонностью. У него по-прежнему был взъерошенный вид, да и одет ненамного лучше, чем сам Драко; но ведь Лонгботтомы, хоть всегда и являлись старым и уважаемым семейством волшебников, все же никогда не были богаты. Как и раньше, Невилл производил впечатление «не от мира сего», но в целом вид слегка эксцентричного профессора совсем не казался отталкивающим.

Когда-то давно Малфой много времени посвящал насмешкам над Лонгботтомом, потому теперь и оказался совершенно не готов к дружескому участию. Драко отделался каким-то неопределенным ответом и в ответ вежливо поинтересовался успехами Невилла в карьере.

–        О, да я же преподаю Гербологию в Хогвартсе! – живо отозвался Лонгботтом, как будто в том, что он станет преемником профессор Спраут, никогда не возникало сомнений.

Наверное, действительно не возникало. Драко не мог знать наверняка; его никогда не волновал вопрос – в каких школьных предметах преуспел Лонгботтом. По правде говоря, всё, что он припоминал,  – это расплавленные котлы и гневные выговора профессора Снейпа.

– Это замечательно, – ответил Драко, пытаясь придумать, что еще спросить. – Как ты ладишь с директором?

–        Хуже не бывает,  – искренне признался Невилл. – Он все еще пугает меня до смерти. Но почти все время я все равно провожу в теплицах, поэтому если он решает ко мне нагрянуть, я всегда забочусь о том, чтобы между нами ненароком оказалась Ядовитая Tentacula… А у тебя много дел?

–        Справляюсь, – ответил Малфой, думая о покраске стен и рождественском обеде в приюте.

Невилл кивнул, но не стал расспрашивать дальше. Он вообще казался нелюбопытным, и это успокаивало.

–        Гарри хорошо выглядит, – заметил он. – По крайней мере, лучше, чем в прошлый раз, когда я его видел. Тогда он был совсем подавленным – несколько плохих месяцев, я слышал. Ужасно, так вломились к нему в дом.

–        Да, не самое лучшее, что могло случиться и с ним и со мной, – согласился Драко.

–        Ах, да, ты же тогда уже снимал у него комнату, точно. Ну, надеюсь, ты не голодаешь. Гермиона всегда причитает, что у Гарри вечно пустой холодильник!

Драко подавил вспышку злости, что Грейнжер себе думает – вот так выбалтывать подробности жизни Гарри?

–        Время от времени я посылаю ему коробки с овощами, но, наверное, он все равно их не ест.

Зная Поттера, Драко почти наверняка мог сказать, что тот переправляет всю эту еду в приют, чтобы накормить там детей. Малфой очень надеялся, что Лонгботтом не использует никаких необычных магических питательных веществ при выращивании этих овощей, которые могли бы вызвать весьма досадные побочные эффекты. Им только того и не хватало, чтобы резвые подростки-магглы отрастили себе ослиные уши и принялись парить в воздухе.

К его радости из кухни вдруг появилась раскрасневшаяся после битвы с плитой Гермиона и объявила, что обед готов.

Принимая во внимание, что в гостях оказалось так много мужчин и так мало женщин, идея устроить прием за большим круглым столом выглядела не самой лучшей. За  столом Драко усадили между Невиллом и Биллом Уизли, хотя, к счастью, брат Рона оказался на редкость приветливым.

–        Я думаю, это гусь, – заметил Билл, присаживаясь, – или скорее несколько гусей, с учетом, сколько нас тут собралось.

До Драко с опозданием дошло, что это он про обед.

–        Вот и хорошо, не думаю, что смог бы одолеть еще одну индейку.

–        Уже где-то отобедал? – пошутил Невилл. И тут же случайно уронил салфетку, нагнулся поднять ее и скинул на пол заодно нож и подставку для еды. Все рассмеялись, а он добродушно заулыбался. Рози Томас, сидевшая рядом с ним, по-дружески пихнула его локтем в бок и с помощью палочки мигом вернула все на место.

–        Нет, просто чертовски сумасшедшее утро, я помогал Гарри накрывать столы в приюте, – рассеянно ответил Драко, когда возня за столом немного улеглась.

И только заметив выражение лица Билла, понял, что не стоило ему этого говорить. Судя по всему, одна только Гермиона знала о том, что Поттер добровольно работает в приюте. Малфой поспешил сменить тему разговора:

–        М-м, скажи, ты все так же работаешь в Гринготтсе?

–        Боюсь, что так.

Драко напряг мозги, пытаясь припомнить, мелькало ли что-нибудь интересное в финансовой колонке «Ежедневного Пророка», за что он мог бы уцепиться и увильнуть в сторону.

–        Суматошное время года, – нескладно добавил он.

–        Слабо сказано! – живо отреагировал Билл и углубился в рассказ о каком-то маклере, орудующем на Волшебной бирже. К счастью, этот разговор затянулся на время всего первого блюда (французский луковый суп), и в кои-то веки Драко был благодарен отцу за то, что унаследовал толику его проницательности.

Забавно, он всегда считал, что Билл обычный работник в банке, но, похоже, его влияние в Гринготтсе в последнее время весьма возросло. Уизли явно входят в большой мир.

Может быть, мысль о господствующей расе рыжих была и не такой уж невероятной.

–        Так что там насчет приюта? – спросил Билл,  резко сменив тему разговора.

–        Что?

Вот черт. Определенно, надо больше внимания уделять разговорам за столом и меньше своей тарелке с таким аппетитным кусочком гуся и овощами. Из Гермионы вышел отличный повар, чтобы там ни говорил Гарри.

–        Ты упомянул что-то про подготовку обеда в приюте.

В глазах Билла Драко совершенно точно заметил хитрый огонек, к тому же к ним очень внимательно прислушивался Невилл.

–        О… Мне, наверное, не стоит об этом рассказывать.

–        Да нет же, продолжай. Мне так нравятся истории про нашего Чудо-мальчика.

–        Мне кажется, в последнее время этих историй было более чем достаточно, – холодно заметил Драко.

–        Упивающиеся Смертью, – Билл скривился. Потом понял, что сказал, и покраснел. – Извини…

Малфой пожал плечами, немного удивленный тем, что Уизли вообще счел нужным извиниться.

–        Неважно. Я ушел от Упивающихся еще до того, как война развернулась вовсю.

Беседа с другой стороны стола продолжала течь, но все же начала сдавать обороты, ведь остальные, естественно, не могли к ним не прислушаться. «Интересно, – подумал Драко, – удастся ли мне свернуть с этой темы, пока здесь не случилась катастрофа?»

–        Что-то «Пророк» давно уже не критиковал Снейпа, – сказал он, обращаясь к Невиллу, – как директору это удается?

Логнботтом, удивительное дело, понял намек. Пожалуй, постоянное общество подростков, пошло на пользу его сообразительности.

–        Думаю, они боятся его, – радостно ответил Невилл. Он сделал какой-то широкий жест и едва не смахнул со стола соусник. – В «Досуге ведьм» пытались написать о нем статью пару лет назад, ты помнишь, Деннис? И интервью состояло сплошь из ответов «да» и «нет». Снейп нагнал ужаса на бедную журналистку. А когда она спросила о любимом зелье, он заставил ее дословно законспектировать рецепт приготовления какого-то ужасно сложного состава, излечивающего болезненные повреждения кожи.

Невеста Симуса даже позеленела после этих слов.

–        Брат Денниса Колин в то время работал у них штатным фотографом, – продолжил Невилл. – Он рассказывал, как Снейп настоял на том, чтобы его фотографировали исключительно в подземелье, ну а с тем светом, что там, неудивительно, что ни одна фотография так и не получилась. Скорее всего, именно этого Снейп и добивался.

–        Он ни капельки не изменился, да? – прокомментировал Билл, ухмыляясь.

–        А он все еще преподает Зелья или, наконец, ослабил хватку теперь, став директором? – поинтересовалась Рози.

–        Снейп перестал вести Зелья несколько лет назад, и его место занял этот американский малый, Макс Тиддльхаммер, – ответил Невилл. Он сделал паузу, подхватив с тарелки морковку, и принялся рассказывать дальше. – Жаль, что мы его упустили, но он все равно хотел попутешествовать, и, кроме того, в Бобатоне ему предложили больше денег… Так или иначе, последние три преподавателя работали только по одному году каждый. А вот у последней, между прочим, еще и ребенок родится как раз на Пасху, так что замену искать уже поздно. Поэтому весенний и летний семестр опять будет преподавать Снейп, наверное.

–        Меня не волнует, что он говорит! – вклинилась Гермиона. – Он уже староват для того, чтобы и вести занятия и управлять школой.

–        Ты так и собираешься ему сказать? – спросил Рон, приподнимая брови.

–        Успокойся, – возразила она, легко стукнув мужа по руке суповой ложкой. – Я просто говорю…

–        Я знаю, – скривился он, потирая руку, – ты часто просто говоришь…

Гарри поспешил поинтересоваться у Гермионы подробностями на работе, и та часть стола утратила интерес к беседе между Невиллом и Драко.

–        Ты же сдал Т.Р.И.Т.О.Н. по Зельям, да? – тихо спросил Невилл у Малфоя. – Ты думал над тем, чтобы преподавать в школе?

Драко вовремя спохватился, пока грубый ответ не вырвался сам собой. Он так и знал, глупо с его стороны было вспоминать про Снейпа, Зелья и преподавание.

–        Нет, не думал, – коротко ответил он. – Вряд ли я сгожусь в качестве примера для детей.

Невилл выглядел удивленным.

–        Почему? Снейп был в таком же положении, когда его взял на работу Дамблдор, и посмотри на него теперь!

–        Мое положение не такое же.

Несмотря на все старания, ответ прозвучал едко, и Лонгботтом чуть вздрогнул.

–        Ну, я не понимаю, почему нет, – тихо ответил Невилл и отвернулся поговорить с Рози.

Драко вдруг потерял аппетит и интерес к обеду. Ну, зачем он согласился прийти? Все же понимали, что это ошибка. Ах да, он пришел, потому что Поттер того захотел, а у него, видно, случилось временное помутнение рассудка, раз он купился на эти дурацкие уговоры.

Но тут он поднял глаза и заметил, как счастлив Гарри в кругу друзей. Почему-то от этого вида ему стало еще хуже – как бы ему самому не приходилось худо, он не хотел портить вечер Гарри. И он даже не мог толком понять, откуда вдруг появилась такая мысль, ведь Гарри и без него наслаждался бы вечером ничуть ни меньше… или нет?

Гермиона поднялась из-за стола и принялась собирать тарелки.

–        Кто-нибудь, помогите мне, пожалуйста, пока я буду раскладывать пудинг.

Просьба явно адресовалась Рону, но, чувствуя себя неуютно за столом, Малфой вызвался помочь первым.

Он заметил, как Гермиона в удивлении приподняла брови, и не она одна; но Грейнжер просто поблагодарила. Драко собрал оставшиеся на столе тарелки и столовые приборы, пока Гермиона колдовала на кухне над пудингом.

–        Тебе оказалось мало накрыть столы в приюте? – мягко пожурил его Гарри, отдавая свою тарелку.

–        Очень смешно, Поттер, – раздраженно бросил Драко, и ни с того ни с сего опустил тому за шиворот холодную ложку, вызвав тем самым возмущенные и все же добродушные протесты.

По какой-то необъяснимой причине эта крохотная сценка приподняла ему настроение, и когда Драко понес в кухню посуду, на душе было намного легче.

 

 

Лучшего Рождества было не припомнить за последние несколько лет. Ни чувства пустоты, ни ощущения холода, когда возвращаешься домой после праздничного вечера. Несмотря на явные опасения Драко и пару неприятных моментов, вечер в целом удался.

Особенно запомнились два момента. Первый – когда Гермиона бросила Малфою крупный мягкий сверток из-под елки. Внутри оказался фирменный свитер Уизли синего цвета с большой буквой «Д» спереди. Его связала Гермиона, но, естественно, по схеме Молли. Выражение лица Драко при этом было поистине бесценным.

Ну а второй момент – когда Рон притащил в комнату здоровый кожаный чемодан и с шумом уронил его прямо перед Гарри.

–        Подарок-бонус, – заметил он и махнул Гарри, чтобы тот открыл его.

Внутри оказались украденные вещи, и среди прочего книги заклинаний  Ремуса Люпина, его карманные часы и запасная волшебная палочка Сириуса. Сверху лежала метла Гарри.

Оно тотчас же вытянул правую руку и скомандовал: «Вверх!». Потрепанная «Молния» – та самая метла, которую Сириус подарил 13-летнему Гарри, взметнулась вверх прямо в руку, где и замерла, чуть дрожа. Забавно, но Гарри так дорожил этой метлой. Конечно, у него были и другие метлы – более новые и быстрые модели, но только эта так запала в душу. Именно она мчала Поттера в последней битве против Вольдеморта.

–        Где ты всё это нашел? – услышал Гарри, как Драко тихо обратился к Рону.

–        Часы и палочку передал мне один делец из Косого переулка. Я, в принципе, именно этого и ожидал. Остальное Снейп нашел в Хогвартсе…

–        А магический ковер ты разыскал? – спросил Гарри, посмотрев на Уизли.

–        Его тоже нашли в школе, – вставил Дин. – Вообще то, Снейп сказал, что именно ковер вывел его на виновных учеников.

Одного лишь заинтригованного взгляда Поттера хватило, что выведать всю историю целиком.

–        Их схватили, когда они пытались взлететь на нем с крыши Астрономической Башни, – произнес Невилл. – Поймал их не я, но уже на следующий день Снейп оповестил всех преподавателей. Нам пришлось организовать обыск, один факультет за другим, – он усмехнулся. – Как мне рассказали, они с трудом даже с места сдвинули этот ковер…

–        Знаешь, неудивительно, у этого ковра норов, как у дракона, заболевшего желудочным гриппом, – заметил Рон.

–        Во всяком случае, они знали, что команды надо отдавать на арабском, но вот в словах не были уверены, так что ковер просто взмыл в воздух и стал  удаляться от них всё дальше и дальше.

–        Да уж, этот ковер еще своевольнее, чем «Молния», а это о многом говорит.

Метла с этими словами смешно подпрыгнула, как будто знала, о чем разговор. Гарри успокаивающе потрепал ее по древку.

–        С магическими коврами нужно разговаривать так, словно это верблюды – немногие в Британии знают об этом. Я хочу отметить, что в своем роде он был очень удобным. Не такой маневренный, как метла, но ковер можно скатать и повесить через плечо или же завернуть в него другие вещи и нести, как котомку. К тому же на нем вполне могут уместиться двое взрослых людей без всякой потери скорости полета, а о большинстве метел такого сказать нельзя.

–        Поправка – на нем могут уместиться двое взрослых, только если они очень близкие друзья, – напомнил Рон, и Гарри рассмеялся.

–        Так какова же судьба этого ковра? – поинтересовался Поттер.

Дин хмыкнул и бросил на Рона проницательный взгляд. Уизли постарался выглядеть невозмутимым.

Гарри приподнял бровь:

–        Ты же сказал, что тебе придется конфисковать его.

–        Ну, я и конфисковал… вроде того.

–        Рон, что ты с ним сделал?

–        Мне было жалко оставлять ковер в ведомственном хранилище,  особенно принимая во внимание, сколько людей не устает совать туда нос в последнее время…

–        Рон…

–        Этот ковер лежит на полу в его кабинете, – доверительно сказал Дин Гарри.

–        Рон! – это была уже изумленная донельзя Гермиона.

–        Да он выглядит, как совершенно обычный половик, – запротестовал Рон. – Никто не узнает, а он нам может еще пригодится…

–        Ну, конечно! – фыркнул Билл. – Человеку просто позарез нужен летающий ковер в повседневной жизни!

–        Никогда не знаешь, чего ожидать… Вполне может быть, что и позарез.

Гарри смеялся до упада. Он не забыл тот последний дикий полет. Ковер сбросил их с Роном еще в воздухе над Домом Феникса, так что они скатились по крыше на землю и заработали каждый по паре ушибов. Кроме того ковер затаил для них еще одну шуточку – когда Поттер и Уизли, наконец, вошли в дом, ковер смирно лежал перед камином, излучая то самодовольство, на какое способен только настоящий живой турецкий ковер.

–        Не смей тогда мне жаловаться, если в один прекрасный день твой ковер решить улететь… вместе с твоим рабочим столом сверху! – предупредил Билл.

Так что и вправду это был хороший Рождественский вечер, и когда подошло время возвращаться домой, Гарри по-прежнему пребывал в отличном настроении, ступая вслед за Малфоем в камин.

 

 

Трудно сказать, что бы подумал Поттер, услышь он разговор, последовавший за его уходом.

Рон закрыл за Гарри и Драко доступ к каминной сети  и повернулся к остальным гостям. В комнате повисла тишина, пронизанная любопытством и ожиданием. И тут  подал голос Билл:

–        Я здесь один такой, или я что-то пропустил?

Рон не обратил на него никакого внимания и пытливо поглядел на Гермиону.

Она глубоко вздохнула, и спустя миг облегченно выдохнула:

–        Он выглядит намного лучше, правда ведь?

–        Кто? – обескуражено спросил Симус.

–        Гарри, – ответила она, не сводя взгляда с Рона.

–        Малфой тоже, между прочим, – произнес Рон, засовывая руки в карманы. – Сначала казалось странным то, как он старательно избегает открытых конфликтов, когда он только поселился у Гарри… Но теперь он ведет себя более… по-малфоевски, что ли, если подбирать подходящее выражение.

–        Не знаю, – с сомнением проговорил Невилл. – За целый вечер он не сказал мне ничего язвительного, что крайне необычно.

Рон усмехнулся.

–        Это не только действие зелья, – сказала Гермиона. – Я спросила Драко, когда он помогал мне с посудой. Вообще-то они сделали перерыв в приеме на неделю-другую, потому что если принимать его слишком долго, могут появиться кое-какие побочные эффекты.

–        Что за зелье? – изумленно спросил Симус.

–        Кто-нибудь потрудится объяснить, что вообще здесь происходит? – произнес Деннис Криви.

–        Простите, – извинился Рон. – Мы просто обеспокоены – за этот год с Гарри стряслось несколько серьезных неприятностей, так что он совсем было сдался, когда эти идиоты пробрались к нему в дом. Ситуация сложилась довольно… тревожная, но Малфой пообещал присмотреть за ним, если вы можете себе такое представить.

Рон грустно усмехнулся жене.

–        И если он станет для Гарри «второй половинкой», думаю, нам стоит начать называть его Драко, – добавил он.

–        Не может быть! – Симус, казалось, был искренне шокирован. – Да вы меня, верно, разыгрываете! Гарри гей?! Но я всегда думал, что он и Джинни…

Рон и Билл одновременно  хмыкнули:

–        Это отдельная история, – смеясь, произнес Билл.

–        Да уж, на то, что мама и Джинни не встречают с нами это Рождество, есть своя причина, – добавил Рон.

–        Хватит! – сердито одернула его Гермиона. – Гарри не очень хорошо обошелся с Джинни и…

–        Не очень хорошо, говоришь? А как, по-твоему, он должен был с ней обойтись? Куда уж ситуации становится прозрачнее, чтобы Джинни, наконец, осознала – Гарри ею не заинтересован? Даже если бы ему нравились девушки, Джинни давно пора было понять, что надежд у неё никаких, – сердито проговорил Рон. – И, заметь,  Гарри надо было действовать еще решительнее давным-давно, но как только подумаю, что, сколько мы ни пытались намекнуть Джинни и маме…

–        Прошу прощения, но можно мы вернемся к основной теме разговора на мгновение? – перебила их Рози Томас. – О каком зелье вы говорите? И почему Гарри его принимает?

–        Это зелье-антидепрессант, – объяснил Рон. – Гарри не пошел к колдомедику, мучаясь от депрессии, потому что боялся, что информация просочится в прессу. Так что вместо этого Малфой помог ему приготовить зелье.

У Симуса глаза чуть на лоб не полезли.

–        Малфой потчует Гарри домашним зельем, а вы просто сидите здесь и спускаете ему это с рук? Как вы могли ему позволить?! – гневно спросил он.

–        Проснись и пой, Симус, – дружелюбно отозвался Дин. – Это новый улучшенный вариант Малфоя. Он даже пулю вместо Гарри получил пару недель назад.

–        Я о таком ничего не слышал и в Пророке не читал, – возразил Симус.

–        А чего ты ожидал, спрашивается? – с издевкой произнес Дин. – В наши дни «Пророк» – это просто кучка предвзятых писак. Ты только почитай, как на днях они осветили матч «Стресморских Сорок»!

–        К тому же они нанимают таких придурков, как Джастин Финч-Флетчли, – добавил Рон.

–        А помимо всего прочего, Драко и сам принимает зелье, – подчеркнула Гермиона, – так что это не может быть опасным.

–        А у него из-за чего вдруг депрессия? – пробормотал Симус.

–        Да так, подумаешь, – тихо отозвался Невилл,  – совершенные пустяки. Его просто очернили, опорочили и дружно решили линчевать. Из-за чего он сбежал из города и в итоге сдал собственного отца Шизоглазу Хмури.  Вообще-то, такое могло случиться с каждым из нас.

Все в миг уставились на Невилла.

–        Придержи коней, Нев! – шутливо произнес Рон.

–        Если уж  ты записался в группу поддержки Малфоя, мне остается только взять помпоны и присоединится, – рассудительно заявил Лонгботтом.

–        Так далеко я бы не зашел…

–        Хватит заливать-то, – задорно проговорил Билл. – Я до конца так и не понимал, что здесь происходит. Но теперь я, кажется, начинаю думать, что ты всячески поощряешь Малфоя.

Рон покраснел.

Симус застонал:

–        Умоляю, умоляю, скажите мне кто-нибудь, что вы не поощряете Малфоя на решительные действия в направлении Поттера! Ради всего святого, если вам так приспичило найти для Гарри кого-нибудь, наверняка же есть куча более подходящих кандидатов!

–        Мы открыты для твоих предложений, – сухо заметила Гермиона.

Повисла пауза, и все с весельем глядели на бедного Симуса, пока он лихорадочно пытался придумать замену Малофю.

–        Кроме того, я не устраиваю личную жизнь Гарри с Малфоем, – твердо сказал Рон. – Гарри устраивает свою жизнь сам. Просто в данных обстоятельствах, я думаю, нам стоит попытаться… оказать им поддержку.

Деннис промычал что-то неприличное.

–        Кто ты такой и что ты сделал с настоящим Роном Уизли?

–        Прекрати! – возмущенно запротестовал Рон. – Я не говорил, что полюбил Малфоя всем сердцем. Но Гарри мой друг и ради него я хотя бы должен попытаться терпеть эту заразу Малфоя!

Билл задумчиво разглядывал брата, и только показалось, что он сейчас скажет что-то важное, как он передумал и лишь глубже уселся в кресло.

–        Чтоб мне провалиться! Малфой в стане семьи, – лишь произнес он. – Подожди, пока я  поделюсь новостью с Фредом!

Гермиона захихикала.

Нуала, невеста Симуса, тронула жениха за локоть и нарушила молчание:

–        Думаю, стоит пригласить Драко Малфоя на нашу свадьбу, – уверенно произнесла она.

 

 

–        Хочешь чашку горячего шоколада? – спросил Малфой, когда они вышли из каминной сети в гостиную. Драко бросил сверток со свитером на диван и скинул мантию.

–        Не откажусь.

Малфой кивнул и скрылся в  кухне, Гарри не спеша снял зимнюю мантию и зажег крохотные лампочки на рождественской елке. На миг он задумался, не включить ли верхний свет, но решил, что не стоит. Комнату освещали только елочные огоньки,  мерцающий свет создавал уютную атмосферу. Гарри присел на диван и задумчиво уставился на разноцветные фонарики.

Драко появился в комнате пару мгновений спустя, в руках у него были две кружки, над которыми клубился пар.

–        Держи, – тихо произнес он и протянул Гарри чашку. А сам отодвинул сверток ближе к краю и присел рядом. – И что мне с ним делать? – лениво спросил Драко. Он отставил кружку и вытащил из упаковки свитер.

–        Как что? Носить, конечно, – с удовольствием  ответил Гарри.

–        Ты, должно быть, шутишь. Если только там, где меня никто в этом свитере не увидит, понял? – Драко свернул свитер и отложил в сторону. – Тебе вот, как я заметил, свитер не подарили.

–        Нет, но у меня и с прошлых лет чудовищные по размерам запасы. Так что не волнуйся, выживу и без очередного в подарок.

–        Я могу тебе свой отдать. Не хочу, чтобы ты чувствовал себе обделенным.

–        Нет, не нужно. К тому же на твоем не те буквы.

–        Отговорки, отговорки.

В уютной тишине они не торопясь пили горячий шоколад. После, отставив пустую кружку, Драко глубоко вздохнул. Он внимательно посмотрел на Гарри:

–        Могу я задать тебе личный вопрос?

Гарри поднял брови:

–        Конечно.

–        Как ты себя чувствуешь?

Повисла пауза. Наконец, Гарри осторожно спросил:

–        Что ты имеешь в виду?

–        Ну, ты же знаешь… Сезон чествования депрессии, неделя без зелья, целый вечер в кругу ужасных  женатых парочек… Так как ты себя чувствуешь?

Гарри помолчал немного, обдумывая ответ.

–        Признаюсь, я всё же со страхом ждал сегодняшнего вечера, – наконец произнес он, – особенно, когда на прошлой неделе ты сказал, что нам стоит на некоторое время прекратить прием зелья. Но в целом, всё хорошо. И вечер сегодня прошел замечательно. В прошлом году… в прошлом году мне было тяжело. Я обожаю проводить время с Роном и Гермионой, но, когда возвращаюсь, мой дом кажется таким пустым. Мне так не хватает компании здесь, особенно на Рождество, особенно Сириуса и Ремуса. Сириус любил этот дом, но после освобождения ему довелось провести здесь только один-единственный рождественский праздник.

–        В Рождество я скучаю по маме,  – признался Драко. Чуть помедлил, но все же добавил: – Как раз под Рождество я пытался покончить с собой. Знаешь, мало радости видеть, как другие веселятся и устраивают вечеринки,  когда сам ты падаешь в бездну.

–        Я всё думаю о первом Рождестве после войны, – сказал Гарри. – Было такое чувство, что все собрались на одну огромную вечеринку, но с другой стороны во всём таилось столько скрытого отчаяния – ведь каждый потерял так много. Семья Рона – пустые места за столом,  мучительные зияющие дыры. Всё было совсем не так без Артура, Джорджа и Перси. Не представляю, как Молли справилась. Думаю, меньше всего, на самом деле, нам хотелось праздновать, когда еще месяц назад мы хоронили погибших. Без сомнения, куда более правильным решением было бы просто несколько лет не замечать Рождества, и вот вопрос: «Почему же мы чувствовали себя обязанными праздновать?»

–        Я не знаю, – произнес Драко. – Не могу найти ответ на него.

На несколько минут опять стало тихо. Затем Гарри бросил взгляд на Драко, и его губы изогнулись в улыбке.

–        Похоже, я только что всё же умудрился перебить праздничное настроение.

Драко улыбнулся в ответ:

–        Я как-нибудь это переживу, – Драко потянулся и встал с дивана. – Не знаю, как ты, но я иду спать.

–        Я тоже, – Гарри допил шоколад и поставил кружку на кофейный столик рядом с чашкой Малфоя.

–        Ты выключишь фонарики на елке?

Гарри бросил взгляд на рождественское дерево.

–        Нет, не буду, они не опасны, так что я оставлю так.

На пути к лестнице он заглянул в кабинет. Фоукс и Хедвиг устроились на ночлег на своих жердочках, спрятав клюв под крыло, так что Гарри осталось только тихонько притворить дверь.

Малфой уже заходил к себе в комнату, когда Гарри поднялся по лестнице. Он помедлил, но затем всё же заглянул к Драко.

–        Ты спишь со мной сегодня?

Драко удивленно оглянулся на Поттера и наградил его странной улыбкой.

–        Ты делаешь мне предложение?

Э-э? Сбитый с толку, Гарри смущенно посмотрел на Драко, и только миг спустя до него, наконец, дошло, что он сказал нечто необычное… по его собственным меркам, по крайней мере. «Я делаю ему предложение?», – задумался он, удивляясь сам себе. «А может быть, и пора…»

–        Может быть, – осторожно ответил он. «Гарри Поттер, какой же ты все-таки романтик…» – промелькнула мысль.

–        Хорошо, – Драко кивнул и выключил свет на прикроватном столике.

–        Все-таки, сегодня же Рождество, – подчеркнул Гарри и направился к себе в комнату. Чувствовал он себя сейчас, честное слово, полным идиотом.

К счастью, Драко отреагировал на его слова смешком:

–        Гарри, если ты собираешься озвучивать такое предложение только раз в год, тогда я хотя бы рассчитываю, что оно того стоит!

 

 

–        Ты прекратишь его теребить или нет?

–        Не могу. Он как удавка.

–        Ну, это можно исправить. Давай я… – Малфой шлепнул Гарри по рукам и сам занялся галстуком, развязывая узел. – Признаться, это просто выше моего понимания, как тебе, такому неуклюжему, вообще удалось стать ловцом.

–        Быть ловцом –  не значит уметь завязывать замысловатые узлы, – проворчал Гарри, но покорно поднял подбородок повыше, позволив Малфою перевязать галстук заново. – Или разрешать другим связывать меня этими узлами, как рождественской индейке ножки перед выпечкой.

–        Вы еще не управились? – раздался голос Гермионы, появившейся на пороге спальни. – О, боже мой, Гарри ты снова перевязываешь галстук? Право же, ты ничем не лучше Рона. Я пригрозила заколдовать его пальцы, если он не оставит свой несчастный галстук в покое.

–        А что, неплохая идея, – Драко закончил, наконец, возиться с узлом галстука из серого шелка. – Ну вот. Не смей его трогать, иначе пожалеешь.

–        Только потому, что тебе самому повезло обойтись без, еще не значит… – Гарри бросил на Драко сердитый взгляд, но всё же покинул комнату вслед за Малфоем и Гермионой.

–        Никто не заставлял тебя быть дружкой жениха, – напомнила ему Гермиона, спускать по узкой гостиничной лестнице. На шестом месяце беременности она старалась двигаться со всей возможной осторожностью. – И если вы с Роном не прекратите жаловаться насчет мантий…

–        С мантиями всё в порядке, – спокойно перебил ее Драко. – Не понимаю, в чем вообще проблема.

Дружкам жениха полагались черные мантии, отороченные серебряной тканью, поверх традиционных темно-серых костюмов – брюки в тонкую полоску, серебристо-серые жилеты, рубашки со стоящим белым воротничком и галстуки. На долю галстуков как раз и пришлись почти все нарекания, хотя темно-серому цилиндру тоже изрядно на словах досталось  от Поттера.

Гарри сокрушался, что из-за шляпы у него топорщатся волосы; Драко сдержался и не стал упоминать, что и без цилиндра это привычное их состояние.

–        Это не мантии, это… – шепотом пробормотал Гарри, но так тихо, чтобы и Малфой и Гермиона могли сделать вид, что они ничего не слышали.

На следующей лестничной площадке они встретили Рона, который в нетерпении ожидал их. В одной руке он держал цилиндр, а второй беспокойно постукивал по перилам, наверняка, чтобы отвлечься и  не начать вновь сражаться с собственным галстуком. Несмотря на то, что все цвета его одежды были нейтральные, на фоне черного, серебристо-серого и белого рыжие волосы и веснушки выделялись особенно сильно.

–        Ну же, пошли, наконец, – раздраженно проговорил Уизли. – Этот воротничок вот-вот мне ухо отрежет. Задушу Симуса за то, что заставил напялить нас такие костюмы.

–        Одежду подбирала Нуала, а не Симус, – резко ответила Гермиона.

–        Тогда задушу её, – последовал жестокий ответ. – Никогда еще не чувствовал себя таким придурком…

–        Что, даже хуже чем на Святочном Балу на четвертом курсе? – спросил Драко. Он вежливо улыбнулся, увидев реакцию Рона. – Я сберегу воспоминания о той твоей мантии до конца жизни, – театрально добавил Малфой.

Гарри пихнул его в бок:

–        Прекрати!

–        Ты портишь мне всё веселье, – пробормотал Драко.

–        Еще пока нет, но запросто могу.

Они втроем направилась в ресторан при отеле, где уже начали собираться гости.

–        Ну вот, – мрачно произнес Рон. – Нам лучше пойти поискать Дина и Симуса. – Дин исполнял на свадьбе роль шафера. – Драко, ты позаботишься, чтобы Гермиона благополучно добралась до церкви?

–        Я и сама прекрасно туда дойду, – сварливо отозвалась она.

–        Прошлой ночью стоял мороз и тротуар теперь скользкий, –  ответил Уизли. – Драко?

–        Да, да, конечно, будет необходимость – понесу на руках, – вздохнув, ответил Малфой. – А почему бы нам туда не аппарировать?

–        Потому, что пока Гермиона ждет ребенка, она не может аппарировать, – напомнил ему Гарри.

–        Ах, да. Какой я глупый, вечно забываю.

А поскольку Гермиона ждала близнецов, забыть о том, что она беременна, было практически невозможно. Мантия, которая сегодня была на ней, очень элегантная и отлично скроенная, увы, ничуть не скрывала выразительный живот.

Драко не обратил никакого внимания на испепеляющие взгляды Рона и Гермионы, но постарался принять раскаявшийся вид, когда Гарри укоризненно посмотрел на него.  Однако предостерегающий блеск зеленых глаз наводил на мысль, что ему не удалось одурачить Поттера.

–        Веди себя прилично, – строго произнес Гарри.

–        Или что? Ты выгонишь меня из церкви?

–        Драко.

Повисла напряженная пауза, пока эти двое испепеляли друг друга взглядами и вели безмолвную битву. Малфою нравилась сама мысль, что он первым снисходительно уступил в этом молчаливом споре; жизнь, в конце концов, куда более интересна и забавна, когда они с Гарри в хороших  отношениях, он первым готов был это признать. Но всё равно, это было отступление, и он это знал.

–        Ну, хорошо-хорошо. Буду пай-мальчиком, – страдальчески вздыхая, произнес Драко.

–        У тебя это так хорошо получается, – Поттер в последний раз одернул свою мантию и со смиренным вздохом надел цилиндр. – Пошли, Рон.

Уизли что-то проворчал, но тоже надел головной убор и последовал за Гарри.

Не забывая о данном обещании, Драко повернулся к Гермионе и любезно поинтересовался, не хочет ли она чашечку чая, прежде чем они выберутся на улицу к церкви. Гермиона скривилась и отказалась.

–        Лучше не надо. В церкви нет туалетов.

Малфой поморщился. Эта информация была явно лишней.

–        Ну, тебе лучше знать.

Гермиона с усмешкой поглядела на него:

–        Никаких отцовских инстинктов, да, Драко?

Она вспоминала пробный визит Гарри и Малфоя в Нору в феврале, когда Джинни и Гарри наконец заключили перемирие. В доме гостили Фред и Анжелина с тремя детьми, и малышня уже готова была повиснуть на дяде Гарри от счастья, но его новый друг Драко Малфой заставил детей замереть в настороженном молчании. И что еще забавнее, Драко вел себя с ними так же скованно. Он с легкостью справлялся с подростками, но малыши ведь – это совсем другое дело.

Малфой брезгливо дернулся:

–        Конечно никаких, спасибо, что спросила.  Оставляю задачу продолжения рода магов на совести более к тому склонных.

Гермиона не удержалась и мягко пожурила:

–        Тогда остается надеяться, что Гарри не заскучает.

Драко пристально посмотрел на нее:

–        Если что, пускай заводит, только содержать он их будет в теплице.

Эта реплика развеселила Гермиону на всю оставшуюся дорогу к церкви.

 

 

Церковь св. Морага в Хогсмиде представляла собой традиционное небольшое сооружение из серого камня. Она ничем бы не выделялась и в обычной маггловской деревушке, за исключением разве что нескольких витражных окон из цветного стекла, которые перемещались время от времени и сливались в одно, распевая церковные гимны. У входа внутрь Драко взял у Рона сборник гимнов и план церемонии и подвел Гермиону к церковной скамье, где уже сидела Лаванда Браун. Правильно расценив ее испуганный взгляд, который она едва успела скрыть, Малфой с облегчением пошел к другой скамье. Он с удовольствием расположился в одиночестве, но тут совершенно неожиданно над ним нависла тень.

Этой тенью оказался профессор Снейп, великолепно смотрящийся в черной бархатной мантии.

–        Вы позволите? – произнес он. 

Красивый низкий голос и загадочный взгляд черных глаз, как всегда.

–        Конечно, – Драко подвинулся на скамье, освобождая место для директора. – Я не  ожидал  вас здесь увидеть, профессор.

–        Я присутствую на свадебных торжествах и похоронах всех бывших членов Ордена Феникса, – невозмутимо ответил Снейп, занимая свое место. – Полагаю, вы здесь вместе с мистером Поттером?

–        Он дружка жениха, – произнес Малфой и, только сказав, понял, что Снейп наверняка это уже знает. Ведь он проходил мимо Гарри у входа в церковь.

–        Неужели? – Снейп повел бровью, глядя на бывшего ученика. – У меня создалось впечатление, что Поттер в неплохом настроении. Стоит ли из этого сделать вывод, что зелье-антидепрессант помогло?

–        Да, благодарю вас, – миг спустя Малфой честно добавил, – Вообще-то, оно помогло нам обоим. Мы принимаем его через день, но собираемся сделать перерыв и посмотреть, сможем ли обойтись без него.

–        Полагаю, что если мистеру Поттеру будет на что отвлечь свое внимание, он справится и без зелья. Душевное и физическое бездействие – вот главный враг тех, кто склонен к меланхолии. Мистер Поттер относится к числу людей, которым жизненно необходимо какое-нибудь занятие. А как насчет вас?

–        Да, я легко могу заскучать, – признал Драко. – Сейчас, когда я живу с Гарри, скука не такая насущная проблема, но подыскать себе столько дел, чтобы суметь заполнить ими весь день, – вот это труднее. К тому же я в стесненном положении, а найти занятие для ума и без того сложно. – Малфой криво улыбнулся. – В этом у нас с Гарри мало общего, он скорее из тех, кто склонен делать, а не думать.

–        Прекрасно это помню, – сухо отозвался профессор Снейп. Помолчав, он продолжил: – Полагаю, Невилл Лонгботтом упомянул о том, что в самом скором времени освободится место преподавателя Зельеварения. Мне не удалось найти замену на летний семестр, и, судя по всему, я вынужден буду преподавать сам  –  это для меня чересчур напряженный график. Вы более чем подготовлены, чтобы занять это место. К тому же, в свое время вы проявляли преподавательские способности, если только не были вовлечены во время уроков  в кровопролитные сражения с мистером Поттером. Мне кажется, согласие занять в Хогвартсе место преподавателя Зелий послужит как вашим целям, так и моим.

Драко замер в безмолвии. Одно дело отмахнуться от спонтанных предложений Гарри и Невилла – это не составляло труда, и совсем другое – прямое бесстрастное приглашение  из уст профессора Снейпа.

–        Мистер Лонгботтом проинформировал меня, что Вы проявили некоторую заинтересованность во время того разговора на Рождество, – продолжил Снейп, когда стало понятно, что Драко не собирается отвечать.

–        Едва ли родители учеников и совет попечителей были бы рады, узнай они, что вы взяли меня на работу, – очень тихо ответил Малфой.

–        В настоящий момент они стоят перед фактом того, что их дети могут вообще недосчитаться курса Зельеварения в расписании занятий, если я не подыщу подходящую замену в течение трех следующих недель, – возразил Снейп. – Я не склонен себя переоценивать, мистер Малфой. Когда вы были младше, пожалуй, я мог бы одновременно вести Зелья во всех классах и управлять школой. Но сейчас это не представляется мне осуществимым, а попытка может привести к серьезному разладу в нормальном течении школьной жизни. Столкнувшись с этим, совет попечителей, полагаю, прислушается к моим рекомендациям.

Драко не знал, что сказать, и, пока он раздумывал над ответом, в церкви появился священник – все прихожане почти одновременно поднялись в полный рост.

–        Мы продолжим этот разговор после, – произнес Снейп тоном, который и не предполагал возражений.

 

 

–        Выше голову, – тихо проговорил Гарри.

Драко занял место на диване в коридоре рядом с залом, где велись все торжества, и, похоже, совершенно замкнулся в себе. Гарри показалось, что Малфой погружен в какие-то раздумья, так что он повертел у того перед носом шампанским. – Ну же, один бокал не помешает, правда?

–        Или даже два, – Малфой забрал бокал из рук Гарри и подождал, пока Поттер сядет рядом. Они чокнулись и неспешно принялись смаковать. – Неплохо, – заметил Драко. – Не то чтобы я хорошо помнил, какое на вкус действительно дорогое шампанское, но это совсем даже ничего.

–        По-моему, отец Нуалы занимается импортом вин, – ответил Гарри.

–        Повезло Финнигану, – несерьезно произнес Малфой.

–        С тобой все в порядке? – спросил Поттер, задумчиво разглядывая Драко. – Прости, я почти весь день провел на другой половине зала.

За свадебным завтраком Поттера, конечно же, усадили за главный стол. Драко, наоборот, оказался в окружении родственников и друзей невесты, и никто из них не имел ни малейшего понятия, как обращаться с бывшим Упивающимся Смертью. Фактически, с двумя бывшими Упивающимися Смертью, поскольку Снейп сидел за тем же столом, что и Малфой.

Вопрос Поттера позабавил Драко:

–        Гарри, на светском рауте я прекрасно могу о себе позаботиться.

–        Я знаю, но вряд ли у тебя нашлось много общего с тетушками невесты.

–        Не нашлось, но еще у меня была возможность пообщаться со Снейпом, так что я справился. По крайней мере, я не застрял на целый день с одной из подружек невесты, – в этих словах послышалась легкая озорная насмешка.

Гарри поморщился:

–        Чем меньше об этом будет упомянуто, тем лучше. Как Снейп?

–        В прекрасной форме, – ответил Малфой, вертя в руках бокал.

–        Драко? – Гарри знал этот взгляд. Для всех остальных выражение лица Драко, быть может, и казалось совершенно непроницаемым, но Гарри читал его, как открытую книгу. У Малфоя явно было что-то на уме.

–        Он хочет, чтобы я преподавал Зелья, – выпалил Драко.

–        Правда? – Гарри был не слишком удивлен. Он слышал предложение Невилла в рождественский вечер, и решил тогда, что возвращение к этой теме только вопрос времени. – Это ведь замечательно, разве нет?

–        А разве да? – Малфой сделал глоток шампанского. Он отвел взгляд и не смотрел на Гарри. – Если я соглашусь, а я не дал еще окончательного ответа, то должен буду приступить к работе в течение трех этих недель.

–        О-о, – вот этого Гарри не ожидал. Три недели казались ему очень малым сроком, чтобы принять решение, даже если это и не он должен его принимать.

–        И мне придется жить в Хогвартсе.

–        Само собой. Все учителя живут там – во время школьного года, по крайней мере.

–        Ты меня не слушаешь, – в голосе Драко зазвучали сердитые нотки, и Гарри подумал, что шампанское все же было не самой лучшей его идеей. – Я буду вынужден жить в Хогвартсе целыми месяцами. Не в Сомерсет. Это на другом краю страны, без доступа к Каминной сети и без возможности аппарировать.

Теперь Драко не отводил от него настойчивого взгляда, и вдруг на Гарри снизошло озарение. Драко колебался с ответом, потому что согласие означало расставание с ним на долгое время.

Вслед за озарением пришло и неожиданное ощущение тепла, и всё внутри странно сжалось.

Позже, Гарри в голову придет мысль, что именно этот момент был решающим в их отношениях. Да, они проводили большую часть дня и ночи вместе, но только сейчас каждый из них впервые признался, пусть и не прямо, что их отношения переросли определение «взаимная поддержка» и даже «дружба с заведомой выгодой». Может быть, всё начиналось именно так, но сейчас это стало чем-то большим – они проводили время вместе, потому что были счастливы в обществе друг друга, потому что чувство между ними оказалось глубже, чем дружба. Они были связаны друг с другом. Они были нужны друг другу.

И Драко только что признал это. Он всё равно, что произнес: «Я не хочу расставаться с тобой».

И на это существовал только один ответ… правда, чтобы озвучить его, Гарри понадобилась лишняя пара секунд, потому что в горле застрял какой-то глупый комок.

–        Тогда мне остается только купить дом Хогсмиде, правда?

В кои-то веки Драко оказался застигнут врасплох. Ошеломленный, он уставился на Гарри.

 

–        Вы оба готовы идти домой?

Гарри и Драко подскочили на месте, как ошпаренные. Гарри ругнулся, расплескав остатки шампанского по всей мантии.

–        Рон, черт тебя дери! Ты что, не мог предупредить, перед тем как вот так втихую подкрадываться?!

–        Какие тебе еще предупреждения требовались? – озадаченно спросил Уизли. – По-моему с того места, где вы сидите, надо очень постараться, чтобы меня не заметить.

–        Я знаю, но… Черт, да ладно!

Гарри поднялся с дивана, сосредоточив все внимание на Малфое, который тоже встал рядом с ним.

Сбитый с толку Рон переводил взгляд с одного на другого, слегка приподняв от удивления брови.

–        Интересно бы знать, отчего это ты так глаза пучишь, а у него вид, словно он только что увидел, как Министр в юбке на столе танцует.

При этих словах к Рону подошла Гермиона и слегка пихнула мужа в бок:

–        Не задавай вопросы, ответы на которые ты не хочешь услышать, – строго сказала она.

–        Слушаюсь, мадам! – Рон закатил глаза. – Пойдем, пока у порталов не началось столпотворение. Я уже попросил служащих гостиницы отправить наши сумки заранее.

–        Знаете, если хотите, можете переночевать у нас дома, – тихо предложила Гермиона, пока они шли вниз по ночной улице. – Вам тогда не надо будет лишний раз пользоваться Каминной сетью.

–        Это очень мило с твоей стороны,  – вежливо произнес Драко, прежде чем Гарри успел ответить сам, – но думаю, нам стоит вернуться к себе домой. Нам есть о чем поговорить.

Он бросил на Гарри многозначительный взгляд, который Гермиона, конечно же, не пропустила. Не пропустила она и ответный взгляд Гарри, но, несмотря на всё свое любопытство, она не стала расспрашивать. В конец концов, она знала Гарри достаточно хорошо, чтобы быть уверенной – в свое время он сам всё наверняка расскажет.

 

Всю дорогу Драко молчал. Уже дома Гарри принялся за привычное – поставил чайник на плиту и достал пакетики с чаем. Малфой неуверенно следил за этими действиями.

–        Гарри, ты говорил всерьез?

–        Что говорил?

Гарри положил два пакетика в чайник для заварки и убрал чайницу обратно в буфет.

–        Ты знаешь, о чем я.

–        О том, чтобы купить дом в Хогсмиде? – Гарри повернулся к нему лицом. – Да, я говорил всерьез. Конечно, всерьез, глупый ты!

–        Но… – Драко замер на полуслове.

–        Или ты этого не хотел бы?

–        Нет! Нет. Просто… я не думал, что…

–        Что я захочу быть рядом с тобой? Конечно же, я хочу! – Гарри окинул взглядом Драко, замечая его смущение, потом сделал шаг навстречу и развел руки в стороны. – Подойди сюда на секунду.

Объятие было неловким сначала; такое не часто случалось. Но потом они оба расслабились, и вдруг Драко изо всех сил обнял Гарри, как будто только сейчас понял что-то очень важное.

–        Конечно, я хочу быть поблизости все то время, пока ты работаешь, – произнес Гарри, уткнувшись лицом в шею Драко. – Или ты думал, что я захочу расставаться с тобой на все те три или четыре месяца, что идут занятия в школе?

–        Я не знаю, что я думал. Я не хотел предполагать заранее…

–        Так начни сейчас. Я знаю, у тебя хорошо получается, будь на то желание! – хихикая проговорил Гарри.

–        Ладно, договорились, – Драко немного отклонился назад и посмотрел Гарри в глаза. – Раз уж у меня, наконец, будет работа – ты хочешь, чтобы в будущем мы делили все затраты на двоих?

Гарри был в восхищении.  Он оторвался от Драко, открыл один из ящиков кухонного шкафа и вытащил большой коричневый конверт. Распечатав его, он вынул стопку листков пергамента – контракт, который он подписал с агентством, когда Драко только въехал в этот дом.

Он бросил бумаги на каменный пол и направил на пергамент палочку:

–        Locarnum inflammore!

Контракт сгорел дотла.

Гарри вновь повернулся к Драко:

–        Это ответ на твой вопрос?

–        Да, на один из них.

–        Вот как? А какой второй?

Драко повел бровью:

– Ты когда-нибудь собираешься рассказать мне про суккуба?

 

<< ||

 

The End

 

fanfiction