17 глава
Гидеон почувствовал, что под пальцами у него бьется - удары плохо прощупывались под кожей, но они были. Совершенно точно.
И наконец он сам смог вздохнуть спокойно, а не как задыхающаяся старая развалина.
"Успели", - подумал он, внутри покалывало от радости, как всегда бывало, когда он успевал вовремя. Сегодня - особенно.
Рид тоже приложил свои длиннющие пальцы к шее Моргана - будто не доверял Гидеону - потом сел на пол и, ни на кого не глядя, начал развязывать веревку у Дерека на запястьях.
- Не трогай, - сказал Гидеон, отводя в сторону его руки. - Вызовите скорую.
Все остальные молча стояли у них за спиной.
***
Морган открыл глаза. Вокруг всё было однотонным и серым, и что-то гудело, он никак не мог разобрать, что. Было ужасно холодно, даже хуже, чем раньше, и его затрясло, он помотал головой, пытаясь разглядеть хоть что-то помимо серого пространства сверху, но ничего не видел, а перестать дрожать никак не получалось.
- Да накройте вы его чем-нибудь! - сказал Мэтт (кто ж еще, кроме него), и потом, каким-то взвинченным, не своим голосом: - Вы что, не видите?
- Успокойся, - сказал... нет, не Мэтт. Кто-то второй. Откуда он мог взяться? Морган рванулся, пытаясь посмотреть, что происходит, но его тут же прижали обратно. Он закашлялся и снова дернулся в приступе какого-то слепого, липкого ужаса, потому что Мэтт - это уже хреново, но когда он еще и с каким-то своим дружком, то хуже уже некуда. Кто-то продолжал крепко держать его за руки, и от этого было еще страшнее.
- Тихо, - сказал первый (или опять второй? или третий? какой третий?). - Морган. Морган, послушай. Всё, уже всё. Поедем в больницу.
В этом сбивчивом тоне было что-то знакомое, как будто из далекого-далекого прошлого, Морган попытался вспомнить, но не смог - при каждом вдохе его начинал душить кашель, и, устав с ним бороться, он сосредоточился на том, чтобы дышать как можно тише, пока наконец не потерял сознание.
- Поезжай с ним, - сказал Гидеон, глядя, как наконец успокоившегося Моргана заносят в машину Скорой помощи. - А мы останемся, осмотрим здесь всё. Поезжай... - "... сынок", чуть было не закончил он, но сдержался.
Рид кивнул и полез в машину. Он по-прежнему не поднимал головы.
***
Гарсия сидела на какой-то полусгнившей скамейке на школьном дворе. Скамейка была грязной, но Гарсии было все равно.
- Он меня не пустил, - неожиданно жестким голосом сказала она.
- Гидеон? - сочувственно спросила Джей Джей, уже пару минут молча стоявшая рядом.
- Нет. Хотч. Отвел меня в сторону и сказал, что мне к нему не надо, что я потом могу поехать в больницу, а пока нужна им тут. Вот скажи, зачем? Зачем я могу им тут понадобиться, когда они даже не хотели брать меня с собой?
- Он просто щадил твои чувства, - неуверенно предположила Джей Джей.
- Вот именно! - выкрикнула Гарсия и прикрыла глаза. - Когда Хотч начинает задумываться о том, чтобы щадить чьи-то чувства, это значит, что дела совсем плохи.
Голос у неё звенел от слез, и Джей Джей вдруг заметила, что сегодня Гарсия не в своем обычном диковатом наряде, а в простой черной кофте с юбкой.
Как в трауре.
Стоп.
Так у Гарсии к Моргану все серьезно.
Это не просто телефонный флирт и подколки.
Вот ведь...
Джей Джей потерла лоб. Она не могла понять, почему такая возможность до сих пор ни разу не приходила ей в голову.
- С ним все будет хорошо. Он ведь жив, - она села рядом на грязную скамейку и в порыве какой-то непонятной, ноющей внутри жалости обняла Гарсию за плечи и закрыла глаза. Ей хотелось помочь, но она не знала, как это сделать.
***
Рид, зажав руки между коленей, молча наблюдал, как на Моргане разрезали майку (хлопковую серую футболку, грязную, в следах ботинок. Просто футболку. В феврале. Дерек тогда ушел в куртке, а под ней был еще свитер. Получается, Мэтт всё снял. Специально. Это была любимая куртка Моргана. Какая фигня лезет в голову. Интересно, где труп Джона Бриджеса? Лежит где-то в школе? Мэтт застрелился. У Моргана все тело в кровоподтеках. Субъект избивает ногами, если хочет подсознательно дистанцироваться от жертвы. Сказать себе: это делаю не я. Моргану совсем плохо. Дышит с таким хрипом, будто сейчас перестанет. И лицо ужасно измученное. Еще бы. Чего он боится? Я знаю, чего. Я должен узнать. Но потом, всё потом. Только пусть они ему что-нибудь вколют и он перестанет задыхаться. Морган. Морган, прости. Я думал слишком долго. Надо было сразу понять, что главное - найти всех друзей Мэтта. Даже тех, кто не в городе. Я тебя подвел. Только не смей умирать. Просто не смей - и всё).
- Что у него с ногами? Слишком слабый мышечный тонус.
- Может, просто гиподинамия?
- Охренел? В ФБР сказали, он всего чуть больше суток так пролежал. Проверь, кости целы или нет.
- Целы вроде. Может, трещина?
- Нет. Не похоже. Странное что-то.
- Ладно, на месте разберемся. Руки ему потри, чтоб кровь хоть слегка забегала. А я пока укол сделаю.
"Укол. Вот бы мне сейчас тоже укол и ни о чем не думать. Нет, нельзя. Моргану совсем плохо. Я должен был догадаться быстро. Что за третье тело лежало у двери? Кажется, женщина. Откуда она там взялась? Успокоился. У него воспаление легких, судя по симптомам. Но, скорее всего, это не самое худшее".
***
Рид мерял шагами коридор уже почти час, когда наконец пришел врач.
- Всё, уложили мы вашего коллегу, пусть спит. Ему еще повезло. Мне санитары сказали, что он провел почти два дня у серийного садиста - так это он легко отделался. Таких живыми вообще редко довозят. Правда, руки и ноги какое-то время будут плохо слушаться - руки были слишком сильно перетянуты, там кровообращение не сразу восстановится, а в ноги ему несколько раз кололи тубокуранин, но мышцы критически не повреждены. Просто они... как бы это объяснить... - полностью расслаблены, но эластичность снова повысится и...
- Я знаю, что такое тубокуранин, - прервал его Рид. - Дальше.
- Рана на голове неглубокая, там все будет в порядке. Сотрясение мозга, но не тяжелое. Воспаление легких тоже пройдет, хорошо, что вы его нашли. Еще пара часов на таком холоде - и у него просто была бы остановка дыхания.
Врач помолчал. Он был еще совсем молодой и все время запускал руку в волосы - видимо, от нервов.
- Хуже всего то, что его били. Очень долго. Там сильные ушибы. Но ничего, вылечим. Хотя еще неделю он точно не встанет. Как минимум.
Рид отвел глаза и тихо сказал:
- Мне нужна информация еще по одному вопросу.
- Да?
- Убийца, которого мы брали - сексуальный садист. Мне надо знать, есть ли на теле пострадавшего следы насилия. В смысле...
- Я понял, не продолжайте. Нет. Все в порядке. Ну, то есть, в этом плане в порядке. Хотя бы.
***
Дерек спал, отвернувшись лицом к окну - его чем-то накачали, и дышал он теперь почти ровно. Ничего действительно ужасного не случилось. А с остальным они справятся.
Окно было закрыто жалюзи, но слышно было, как постукивают друг о друга голые ветки деревьев, как едут по улице машины - и Рида наконец отпустило, впервые за два дня он подумал о том, что от усталости уже вообще ничего не соображает, он смотрел и смотрел на Моргана, пока не начали слипаться глаза, и вдруг вспомнил, что есть одна вещь, которую обязательно надо сделать сейчас.
Он достал из кармана черный Сони Эриксон - так и носил его два дня с собой, в смутной надежде, что Дереку удастся позвонить, а может быть, просто потому, что это была вещь Моргана и потому должна была принести удачу.
Номер стоял в телефонной книжке одним из первых.
- Миссис Морган? Здравствуйте. Это опять я, Спенсер Рид. Мы его нашли. Да, только что. Почти в порядке. Он в больнице, но ничего страшного. Он поправится. Вы приедете? Хорошо. Хотите, я Вас встречу? Скажете мне потом номер рейса. Не плачьте. Вам надо успокоиться и приехать. До свидания. Не за что. Передам.
Все еще сжимая телефон в руке, он свернулся в неудобном жестком кресле, положил голову на подлокотник и мгновенно уснул.
18 глава
Небо выглядело влажным и тяжелым, хорошо заметно было, что дождь либо только что шел, либо собирается пойти - а еще чем сильнее темнело, тем ярче становилось отражение ламп дневного света в стекле. Когда Морган первый раз туда взглянул, отражение еще было тонким, полупрозрачным, а сейчас, кроме него, в окне уже почти ничего не было видно.
Сказать, что Дерек ничего не помнил, было бы сильным преувеличением - он вроде помнил почти всё, но это "всё" было прерывистым, как разделительная полоса на асфальте - черта, пробел, черта, пробел. Например, он отчетливо знал, что у него что-то не в порядке с ногами, хотя совершенно их не ощущал: да и вообще всё тело будто разом потеряло чувствительность, он лежал, завернутый во что-то (одеяло, вот как оно называется. Чуть из головы не вылетело) по самую шею и боялся посмотреть вниз.
Еще он отлично помнил чью-то руку в джинсовом рукаве (рука лежала ладонью вверх, девочка, точно, это была девочка), тусклые тени на бетоне, холод, чернобровое лицо, надвигающееся сверху, голос Рида и... Стоп. Так. Вот оно. Вот. Надо раскручивать с этого места. Рид. Я помню, кто это такой. Хорошо. Я помню, как его голос произносит фразу "Поедем в больницу". Это точно был он. Хорошо. Теперь будем исходить из этого. Зачем мне надо в больницу? Ноги. Нет. Не они. Что-то другое. Что еще? Похищение. Лицо. Рука. Вот, стоп. Похищение. Похитили девочку. Я работаю в ФБР. У Миранды был день рождения. Недавно. Не помню точно, когда. Гидеон за что-то на меня зол. За что? И причем тут бетон?
Он так и не додумал это до конца, засыпая обратно, и во сне прорехи в разделительной линии сшивались, достраивались, сплошная полоса бежала куда-то вперед, и когда Дерек наконец окончательно пришел в себя, в голове всё было аккуратно и на своих местах, и выглядело так отвратительно, что Моргану тут же захотелось уснуть обратно, но не получалось, и тогда он для проверки попытался повернуть голову влево и с другой стороны кровати увидел Гарсию.
***
Звонок от Гидеона раздался в половине шестого вечера. Рид застонал и зашарил по кровати в поисках телефона.
- Да, - невразумительно произнес он в трубку.
- Ну как? - подчеркнуто бодрым голосом спросил Гидеон. - Как он там? Мы пока не ездили, ждем сигнала от тебя. Можно к нему?
- Да, думаю, можно, - Рид кивнул и поежился, закутываясь обратно в одеяло. - Я дома. Сплю.
- А Морган-то как?
- Не знаю. Мы приехали туда в шесть утра, я посидел до десяти, встретил в аэропорту его мать, а потом поехал домой. Там Гарсия.
Гидеон вздохнул и, кажется, потер лоб.
- Ладно. Попробую ей позвонить. Рид?
- Да.
- Ты как?
"Странный вопрос" - с какой-то смутной неприязнью подумал Рид и спокойно ответил:
- Нормально. Что у вас там?
- В подвале нашли останки Бриджеса, закопанные в кучу мусора. Все еще остается открытым вопрос, как он мог числиться на обратном рейсе в Пенсильванию. Думаю, это Мэтт постарался.
Рид поморщился. Он не хотел никогда больше слышать это имя и предпочел бы, чтобы теперь субъект снова стал просто субъектом. Никаких Мэттов. Ничего личного.
Гидеон молчал, ожидая реакции, и Рид вежливо ответил:
- Да. Я слушаю.
- Так вот. Посмотри, что получается. Помнишь, когда Прентисс еще считала, что с Мэттом что-то случилось и искала его, выяснилось, что он не зарегистрирован на рейсе в Квантико? И поэтому она думала, что Мэтт все еще в Аризоне. Зато на этом рейсе был зарегистрирован кое-кто другой. Угадай, кто?
- Джон Бриджес.
- Да. Мэтт был не дурак. Думаю, после убийства Джона он понял, что подозрение тут же упадет на него, каким-то образом сделал себе паспорт на имя Бриджеса - кто знает, какие у Мэтта были связи. И с этим паспортом полетел в Пенсильванию, а потом под своим именем вернулся обратно. И перед похищением Моргана было то же самое: он полетел с Прентисс на каньон как Мэтт Донован, а вернулся как Джон Бриджес.
- То есть мы могли бы его засечь еще тогда?
- Я не знаю. Рид, послушай меня. Я прекрасно представляю, что ты вбил себе в голову, будто мы могли сработать быстрее и спасти Моргана раньше. Не могли. Мы сделали всё, что было возможно. Понимаешь меня?
- Да, - нехотя ответил Рид. Он совершенно не чувствовал себя убежденным.
- Ну и отлично. А теперь плохая новость. Помнишь, около двери лежало чье-то тело? Мы установили личность. Оно принадлежит тринадцатилетней Далиле Махди. Она пропала вчера, но об этом официально не заявляли - она дочь марокканских эмигрантов, живут они бедно, а в таких кварталах сам знаешь как бывает: сбежала с парнем, накурилась, да мало ли что.
- Что она там делала? Это как-то не вписывается в профиль, - Рид наконец вылез из кровати и начал одеваться.
- Наоборот - всё как раз идеально вписывается в профиль. Вот это и есть плохая новость. Хотч мне кое-что рассказал. Насчет Моргана.
***
Обыск в доме Мэтта уже провели, но один парень еще дежурил - ждал, когда в полиции закончат с уликами и скажут, что больше здесь ничего нет и можно идти домой.
- Я из ФБР, - сказала она. - Хотела бы осмотреться. Позволите?
Парень был явно впечатлен видом удостоверения (видимо, первый раз в жизни встречался с настоящим ФБР-овцем) и посторонился, пропуская её в квартиру.
После обыска все казалось здесь совершенно чужим, и развороченная кровать (что они, кстати, искали? Наркотики? Записи? Сувениры, взятые от жертв?) даже не напоминала больше о том, что когда-то Прентисс спала на ней в своей любимой черной ночной рубашке.
В гостиной все так же висел плакат с разноцветной надписью "Сегодня мы зажигаем", но на кухне было холодно и накурено, на полу - следы ботинок, и ощущение, как от кладбища: вроде здесь лежит близкий тебе человек, но об этом невозможно думать по-настоящему, потому что тогда придется представить себе, что он уже превратился в груду гнилых костей, не имеющую ничего общего с тем, что было тебе дорого.
Прентисс вспомнила, что однажды оставила здесь свою футболку - чтобы не возить каждый раз с собой. Она подошла к шкафу, нашла её там и отнесла в мусорное ведро. Потом отлепила от стены плакат и скатала в трубку.
Эмили постояла посреди комнаты со свернутым плакатом в руке, будто хотела взять его с собой. Через пять минут она разорвала его ровно пополам и тоже положила в мусорное ведро.
Спрашивать себя, зачем Мэтт это сделал, она не хотела - слишком много маньяков видела в последнее время, чтобы ждать разумного ответа на этот вопрос.
***
Дерек ждал Рида.
Ему казалось, что если Рид появится, то единственный сможет внятно ответить на все вопросы, а не сидеть и смотреть на него жалостливыми глазами, как мать и Гарсия. Гарсия днем даже пыталась шутить, но он не мог ответить ей тем же и потому молчал, а мама плакала, и от этого ему становилось неловко. Так что да, Рид был бы сейчас лучшим решением. Но он все не приходил.
Морган то засыпал, то просыпался - казалось почти невозможным вспомнить ощущение боли, когда находишься в таком размякшем состоянии, но постепенно оно возвращалось, начинало тихо зудеть внутри - и Морган с каким-то даже удивлением понял, что на самом деле болит у него вообще всё, будто на теле ни одного живого места нет.
- Дерек, - сказала мать. - Не разговаривай и отдыхай.
- Морган, - сказала Гарсия. - Мы все за тебя волновались.
- Не дергайтесь, - сказал врач. - Я просто сделаю укол.
А на вопросы отвечать никто не хотел.
Когда он наконец появился, было уже часов одиннадцать.
Рид зашел в комнату, тихо сел на стул около кровати, и Морган сразу открыл глаза.
Он чувствовал, что надо как-то пошутить, поддержать свой имидж, сказать "Привет, красавчик" и улыбнуться - но не мог выдавить из себя ни слова. Рид тоже молчал. В руке у него был какой-то сверток, и Моргану в голову пришла идиотская мысль о том, что, возможно, Спенсер принес ему апельсины или что-нибудь типа того. Впрочем, это было бы уже слишком.
Днем Морган много думал и про Мэтта, и про Рида, и ему заранее было неловко за то, что думает он о них почти одновременно. А теперь Рид сидел, подняв плечи и сложив руки на коленях - запястья висели, как переломанные, - смотрел куда-то на ножку кровати и только время от времени коротко и как-то боком поглядывал в его сторону - и Морган подумал, что ну его нахрен, это сходство, потому что дело-то совсем не в этом. В чем именно, он не смог бы сейчас объяснить.
- Видимо, сильно вы из-за меня набегались, - сказал вдруг Морган, он хотел сказать совсем не это, и сам не понял, как такое у него вырвалось.
Рид потер костяшками пальцев подбородок и поднял на него глаза.
- Да. Это точно, - произнес Рид, но так, будто тоже хотел сказать что-то другое, а в последний момент передумал. - Вот, - он неопределенно повел в воздухе свертком. - Принес тебе книжку. Врач сказал, ты не меньше недели тут будешь лежать. Я подумал, что тебе может стать скучно.
- И что это? Справочник по квантовой физике?
"Удалось. Надо же. Я почти пошутил".
Рид, как всегда, не обратил внимания. Он пожал своими сутуловатыми плечами и сказал:
- Нет. Фолкнер. Я решил, что тебе нужно легкое чтение.
- Боюсь, книгу я еще долго не смогу взять, - сказал Морган. Внутри снова начало болеть. И руки тоже. Руки - особенно неприятно.
- Ничего. Я сам могу. Мы с мамой... ну... часто так делали. Сначала она мне читала, потом я ей.
Морган решил никак это не комментировать и оцепенело ждал, пока Рид откроет книгу.
- Здание суда младше, чем город, который возник где-то в конце века как фактория агентства по делам индейцев чикасо и оставался поселком почти тридцать лет, до тех пор, как обнаружил не отсутствие хранилища для бумаг и, разумеется, не потребность в нем, а то, что, лишь построив или хотя бы приняв решение строить его, сможет выпутаться из положения, грозящего кое-кому убытком. У поселка имелись свои бумаги; одно лишь выселение индейцев породило со временем подобие архива, не говоря уж о неизбежных бумагах непрочного людского союза против внешних условий...
Уже ко второй фразе Дерек решительно перестал понимать, что происходит, и это было хорошо, у Рида очень старательный голос, он читает медленно и без запинок, читает что-то про закладные на землю, про округ Йокнапатоф и побег из тюрьмы, и слова постепенно сливаются в однородный гул, шелестящий и мерный, как шум реки.
19 глава
Из нескольких штатов прислали просьбы о помощи в составлении профилей, Гидеон уехал на лекцию, Прентисс имела такой деловой вид, что остальные боялись к ней подойти, Гарсия всем улыбалась и выглядела совершенно счастливой, Хотч бодро раздавал указания, а Рид не хотел ехать в больницу.
Это совершенно не поддавалось логике.
Пока Моргана с ними не было, он думал только о том, как его вытащить и что ему, Риду, такого сделать, чтобы его спасти.
Теперь Морган вроде был спасен, но что-то с ним было не так - и прошла почти неделя, Дерек поправлялся, а оно все не исчезало.
Морган ничего не рассказывал о том, что случилось.
Не спрашивал, как они здесь были без него.
Не спрашивал про новое дело.
Даже не узнал, что с Мэттом.
Делал вид, что спит, если не хотел разговаривать, - Рид замечал это несколько раз: когда приходили Гидеон, Джей Джей или кто-нибудь еще из команды, Морган произносил пару дежурных фраз, потом прикрывал глаза и больше не реагировал. При Риде он такого никогда не делал - но это было еще хуже, потому что он все время смотрел так, будто ждал от Рида каких-то слов, а Спенсер не мог сообразить, каких именно. Поэтому, приходя, сразу раскрывал все тот же фолкнеровский "Реквием по монахине" и начинал читать вслух. Морган никогда не перебивал его, просто постепенно засыпал - и Рид поневоле чувствовал облегчение. Можно было идти к себе.
В первый день, когда Спенсер себя все-таки заставил и притащился в больницу с дурацкой книжкой (ну ладно, книжка была не дурацкая, но сама идея её принести в тот день казалась Риду просто верхом идиотизма) - ему показалось, что все в полном порядке. Морган очнулся, пошутил про квантовую физику и даже предположил, что все за него волновались.
Но уже на следующий день Рид этого так и не дождался. Морган либо спал, либо молча смотрел в окно. Никаких рассказов. Никаких шуток. Никаких вопросов.
Это был какой-то не тот Морган, и Риду он не нравился.
Он пытался вспомнить, каково было ему самому после истории с Хенкелем - но так и не смог, хотя прошло всего несколько месяцев: этот участок памяти будто затянуло чем-то серым, он помнил сухие факты, но память отказывалась снова выдавать ему то, что он тогда чувствовал. Отказывалась наотрез.
***
- Сегодня восьмое, - сказал Хотч в обеденный перерыв, когда все столпились вокруг холодильника и кофе-машины - это всегда было самое удачное время, чтобы поговорить в неофициальной обстановке. - Семнадцатого День Святого Патрика. Мне неприятно об этом напоминать, но в последние две недели второй субъект не совершал убийств явно не потому, что успокоился, а потому что - посмотрите на календарь - не было ни одного праздника. Нам надо придумать, как поймать его до семнадцатого. Или прямо семнадцатого. Главное - не позже. То, что сейчас у нас нет основного дела - это, с одной стороны, хорошо: сможем еще раз заняться профилем, а с другой - хуже некуда. Я сегодня ходил наверх, там очень недовольны. Я несколько раз подчеркнул, что только благодаря нашим расчетам и нашему профилю был пойман садист из Квантико - но на них не угодишь. Им, видите ли, - голос Хотча стал несколько ядовитым, что случалось с ним нечасто, - видите ли, не понравилось, что субъект застрелился до того, как его взяли.
- А точнее, всё разом. Мы его взяли, он застрелился, а мы при этом, между прочим, успели спасти своего человека. Ты им про это сказал? - неожиданно резко спросил Гидеон.
- Сказал. Но они не очень заинтересовались.
- Значит, либо им зачем-то очень нужен был живой Мэтт, либо они считают, что Морган попался по глупости, либо, наоборот, что мы каким-то образом умудрились приманить маньяка на собственного сотрудника, - холодно констатировал Гидеон, по очереди глядя на присутствующих. - Хотч, продолжай.
- Стелле очень не нравится история с Далилой Махди. Эмигрантская служба пытается выставить это как преступление на почве расовой ненависти - сами знаете, им только дай повод.
- И как ты объяснил, что она там делала? - отсутствующим голосом спросила Джей Джей. Она смотрела куда-то в сторону и за разговором следила, кажется, вполуха.
- Сказал всё, как есть. Что это убийство не несло в себе самостоятельного значения и было просто способом воздействия на психику жертвы.
В комнате повисла тишина.
- Вопрос в том, получилось ли у него это воздействие, - Гидеон потер подбородок и посмотрел на Рида. - Точнее, это вопрос не для начальства и не для эмигрантской службы, а для нас.
Вслед за Гидеоном все тоже повернулись к Риду. Тот натянул свитер на ладони и исподлобья бросил какой-то недобрый взгляд на Гидеона.
- А что вы на меня смотрите? - угрюмо спросил он. - Я не знаю.
- Вы же с ним друзья, - добродушно сказал Гидеон.
И Риду вдруг ужасно захотелось сказать "Нет".
"Я не хочу за него отвечать. Не хочу, чтоб вы стояли все, глазели на меня и ждали, когда я вам про него что-нибудь скажу. Я понятия не имею. Я знаю его не лучше вас, поняли?"
- Мы об этом не говорили, - пробормотал он вслух. - Я не знаю.
Гидеон отвел глаза и начал искать в шкафу свою кружку.
***
Из больницы Моргана выписали двенадцатого.
- Я тебя отвезу, - сказала мама. - Не надо вызывать никого с работы. Отвезу тебя сама.
Морган и не собирался никого вызывать, но промолчал.
В коридоре было очень шумно - приемный день, много народу, - он старательно обходил стоящих в коридоре людей и смотрел себе под ноги, чтобы ни на кого не напороться. Ноги слушались плохо.
- Девочки тоже хотели приехать, - сказала мама. Голос у неё был очень веселый, и от этого Дереку становилось не по себе - даже хуже, чем от её слез. - Но я сказала, что тебя и так уже замучали визитами и тебе надо отдохнуть. Надо сейчас заехать и купить какой-нибудь еды на ужин. Я приготовлю.
И он ждал её в машине, пока она ходила в магазин, на улице было мокро и людно, а он смотрел в окно и ни о чем не думал.
Дома она приготовила курицу, заставила его есть (как только матери умеют заставлять), вытерла везде пыль, покормила Клуни и поехала к себе в гостиницу: в квартире у Моргана было только одно спальное место.
***
Клуни весь вечер скулил и тыкался носом Моргану в ладонь, будто не мог поверить, что тот снова здесь. Надо будет потом обязательно зайти поблагодарить соседку, пожилую бездетную женщину, которая всегда кормила и выгуливала его пса, когда Морган отсутствовал, - но пока что на это не было сил.
Дерек сел на диван, ссутулившись - спина никак не хотела держаться прямо - сцепил руки в замок и все смотрел на них, и не мог отвести глаза.
Он сидел так, наверное, больше часа, - а потом на столике запищал телефон.
"Я хотел бы придти".
Рид. Только его не хватало. Уж что-что, а настроения Морган умел чувствовать всегда, и за последнюю неделю отлично понял, что Рид на самом деле видеть его не хочет. Ходит просто потому, что якобы должен. Но наблюдать за этим показательным самоистязанием Дерек сегодня точно не собирался. Своих проблем хватает.
Он перечитал смску еще раз и быстро набрал:
"Извини, занят".
Ответ пришел через полминуты.
"Чем?"
Мать твою, Рид.
"Увидимся завтра. Или послезавтра".
На этот раз ответ не приходил долго, будто Рид никак не мог решить, что сказать, и в конце концов явно остановился на самом эмоциональном варианте.
"Хорошо. Я понял".
Морган бросил телефон обратно на стол и откинул голову на подушку. Клуни, постукивая лапами, подошел и залез на диван - это было строго запрещено, но, видимо, он чувствовал, что сейчас никто его не сгонит.
***
"Раз не хочет, то и не буду больше напрашиваться," - с отчаянной детской обидой пробормотал Рид, пряча руки в карманы - и, конечно, как все оскорбленные люди, думал о том, что ему и самому не очень-то хотелось, что раз так, то он пойдет сейчас домой и прекрасно проведет там время - ну ладно, может, не то чтобы прекрасно, но без нервотрепки. Посмотрит телек и напишет маме письмо.
Письмо.
Рид остановился посреди улицы, его, конечно, тут же толкнули - восемь вечера, час пик, все расходятся домой - но он даже не заметил, кто это был.
Письмо.
Надо сказать Моргану одну вещь. Очень срочно. Вряд ли стоит это делать, когда его только что послали подальше, но ведь - как там однажды сказал Морган? - если очень хочется, то можно.
Он повторил это про себя раз десять, пока дошел до нужного дома - Демокраси-стрит, 87С, 68, все как было написано на том желтом листе бумаги.
В голове слова ложились ладно и ровно, - и он верил, что скажет их как надо и все сразу исправится.
Он взбежал по ступенькам и позвонил в дверь. Звонить пришлось долго, издалека раздался собачий лай, а Рид успел уже раза три передумать - но потом Морган все-таки открыл.
- Привет, я... - начал Рид, посмотрел ему в лицо - и слова застряли и перепутались: делая шаг назад, обратно, на лестницу, он даже не смог бы вспомнить, что хотел сказать.
20 глава
- Что тебе? - коротко спросил Морган, и в лице у него была такая отталкивающая, угрюмая злоба, что Рид с трудом заставил себя остановиться и не пятиться до конца лестничной площадки. Морган никогда на него так не смотрел. Он вообще никогда ни на кого так не смотрел. Даже на преступников. Никогда.
Рид будто в первый раз видел это лицо - грубое, темное, как ацтекская маска, и до него вдруг дошло, почему Морган раньше казался ему таким красивым. Просто у Дерека была веселая улыбка и добрые глаза - а сейчас всё ушло, как будто внутри выключили свет.
То же самое когда-то было с мамой - но не так быстро. Не так неожиданно. Но совершенно то же самое.
Поэтому он и вспомнил про Моргана на улице. Из-за неё. Когда он был ей нужен, он её бросил. Потому что уже не мог с этим справиться. Сейчас он нужен Моргану (ладно, не он конкретно - Моргану просто нужен кто-нибудь, чтобы не оставлять его одного) - и собирается точно так же бросить и его. Извини, Дерек, я что-то не в форме, ты поваляйся пока дома, подумай про Мэтта, а я отправляюсь к себе спать.
Когда он думал об этом, ему совсем не было стыдно - стыдно стало только сейчас.
Морган еще постоял, вцепившись в притолоку так, что на руке вздулись жилы, потом отступил и захлопнул дверь. Рид начал снова звонить - через неравные интервалы, то вдавливая кнопку до конца, до просто хлопая по ней ладонью - больше всего это напоминало шалости его бывших одноклассников, когда они вот так же назойливо трезвонили в чужие двери. Только они делали это в младших классах, а Рид первый раз попробовал в двадцать пять лет.
Наконец дверь приоткрылась.
Морган уже справился с лицом, но нижняя губа все равно чуть подрагивала, будто он еле сдерживается, чтоб не заорать и не послать коллегу куда подальше.
- Я же сказал, что занят, - с неприязнью сказал он. Мимо его ноги за дверь протиснулась здоровая собачья морда, и Рид поежился.
- Просто мне в голову... Ну, я шел. По улице. И пришло, - от волнения он всегда начинал заговариваться. Хорошо, что последние лет восемь хоть заикаться перестал. Он машинально потянул руку к узлу на галстуке и тут же отдернул. - Извини, я как-то... Короче, не знаю.
Если судить по кино, сцена явно требовала того, чтобы он забормотал совсем уж нечленораздельно, сказал "Ну ладно, я лучше пойду" - и ушел.
Вместо этого Рид ждал, уставившись на Моргана, как удав на кролика - ну, или кролик на удава.
Собака коротко тявкнула, и Морган пихнул её обратно в квартиру.
- Ты так и будешь стоять? - спросил он в конце концов, словно через силу, - но Рид только пожал плечами и промолчал.
Морган прислонился лбом к руке, которой опирался на дверь, и закрыл глаза. Его явно не хватало ни на то, чтобы продолжать разговор, ни на то, чтобы закрыть дверь.
И Рид ясно представил себе, как Морган лежит вот так же, положив голову на руку, там, на бетоне, по полу ползет сквозняк, а Мэтт стоит у двери и неподвижными, как у рыбы, глазами смотрит на его спину. Почему-то Риду сделалось плохо именно от этой мысли - Морган такой здоровый мужик, но он лежит на полу, сложив руки (нет, они же были связаны, это еще хуже), и спина у него открытая, будто подставленная под удар, в ФБР учат: никогда не открывай противнику спину, но трудно следовать этому правилу, когда просто ничего не можешь сделать.
Риду захотелось сказать что-нибудь очень искреннее, сочувствующее, но не станешь же говорить человеку "Я думал о твоей спине, и мне стало страшно". Вместо этого он брякнул:
- Можно мне зайти?
Дерек не отвечал, просто, моргая, смотрел куда-то в сторону и, кажется, не слушал. Поэтому Рид повторил еще раз:
- Дерек, можно мне зайти?
Морган дернулся и перевел взгляд на него.
- Да, - сказал он. - Можно.
***
Рид боялся собак. Помимо них, он боялся маньяков, качков, нерешаемых задач, сложных этических вопросов, простых этических вопросов, неуважения, шизофрении и многих других вещей. В данный момент, впрочем, собаки были едва ли не самым актуальным пунктом в списке.
Клуни был темно-коричневый, мохнатый и напоминал медведя скромных размеров - в породах Рид не разбирался (может же он хоть в чем-то не разбираться?) - но сразу решил, что вот эта ему не нравится. На гостя пес среагировал неодобрительно - заворчал, окинул его презрительным взглядом и наморщил нос.
В квартире оказалось неожиданно уютно - сразу ясно, что никаких дизайнеров не понадобилось. Что здесь живет именно Морган, даже если редко появляется.
Особенно Риду понравилось ярко-красное надувное кресло, стоявшее рядом с книжным шкафом - он все косился на него, но так и не решился сесть.
- Ну? - Морган опустился на диван и подозвал к себе собаку. - Что ты хотел?
- Мне уже не кажется, что это хорошая идея.
Дерек ждал.
- В общем, я просто хочу сказать, что я про тебя знаю. Я знаю про ту девочку. Которая погибла. Ты ни при чем. Просто так получилось. Не надо себя обвинять. И еще я знаю про то, как погиб твой отец. Мне рассказала твоя мама. Когда мы ехали из аэропорта. И я знаю про Буффорда. Сам догадался.
Морган смотрел на него остановившимся взглядом и бездумно поглаживал холку собаки.
- Вот. И я все равно отношусь к тебе очень... ну... хорошо. Я тебя не жалею. Просто знаю, что ты ни в чем не виноват. И всё. Ни в чем из этого.
- Ты правда думал, что мне от этого станет легче? - наконец глухо спросил Дерек.
- Да. Ты тут сидишь один, я подумал, что тебе плохо.
Эта детская прямолинейность в другой раз показалась бы Моргану смешной.
- В общем, забудь, что я это сказал. Просто посижу, ладно? - не дожидаясь приглашения, Рид опустился в надувное кресло, которое сразу просело чуть ли не до пола. - Кстати, Хотч, Джей Джей и Гидеон завтра уходят в отпуск. Хотч просто в ярости, а Гидеон, кажется, доволен. Заставили все-таки. И ты же так и не спросил, что случилось с Мэттом. Он застрелился. Дерек, ты слушаешь? Когда мы пришли за тобой, он достал пистолет, Гидеон думал, что он собирается тебя убить, и выстрелил. А он стрелял в себя. Хотя мотив этого поступка мне до сих пор непонятен. Думаю, он просто не хотел сидеть в тюрьме. Я лучше расскажу, как мы тебя нашли. Ладно? Ты в тот вечер забыл телефон, помнишь, и я...
Морган слушал вполуха - ему неинтересно было, как его спасли, он вообще не хотел вспоминать, но голос Рида, то тихий, то срывающийся и высокий, успокаивал. Видимо, за время дебильных чтений в больнице он привык, что этот голос ассоциируется с покоем и сном. Рид все знает, но пришел же. С чего бы мать рассказала ему про папу? А Хотч - про девочку? Потому что считают, что мы друзья. Это неправда. Или правда?
На Риде была клетчатая безрукавка - вечный закос под английского школьника - и он, пока рассказывал, смотрел на Моргана, настороженно, не отрываясь, "Я ведь говорю что-то полезное? Ты успокаиваешься? Ты не полезешь на штору в истерическом припадке? Не будешь биться головой об стену?".
Детский сад.
Он для пробы подумал о Мэтте - осторожно, как после перелома пытаются встать на сросшуюся ногу - но было слишком мерзко и страшно, и он перестал, вместо этого попытавшись сосредоточиться на словах Рида. В них было что-то непривычное, - и Морган не сразу понял, что Рид называет его по имени.
- ... Джина и Миранда тоже хотели приехать, но твоя мама им не позволила. Знаешь, мне кажется, она правильно сделала. Лучше тебе потом дадут отгул, и ты к ним съездишь.
"И выучил имена моих сестер. Впрочем, при его памяти это несложно".
- Дерек, давай я сделаю кофе? Гарсия хотела принести конфеты. Думаю, она придет завтра, а сегодня придется обойтись тем, что есть, и...
- Рид, - позвал Морган, и тот сразу замолчал. - Я в жизни не слышал, чтоб ты столько говорил.
- То есть мне лучше...
- Да нет. Это была шутка. Сделай кофе.
***
Кофе Рид, конечно, не нашел. Логически он понимал, что искать его надо в кухонном шкафу - но там ничего похожего не было.
Дерек, тяжело ступая, подошел и открыл какой-то ящик.
- Вот тут.
На кухне было очень тепло и очень чисто, на столе в вазочке стояло какое-то печенье - сразу чувствовалась рука миссис Морган.
- Она уехала?
- Кто?
- Твоя мать.
- Я смотрю, вы спелись, - вяло сказал Морган, размешивая сахар. - Она пять раз мне сказала, какие у меня прекрасные коллеги, а ты ей особенно запал. Кажется, у неё к тебе материнский инстинкт. Своих троих, видимо, не хватает.
- Она меня приглашала к вам в Чикаго, - назидательно ответил Рид, усаживаясь рядом и грея руки о кружку. - Слушай, я тут подумал... Половина команды в отпуске. Ты пока из дома выйти не можешь. Можно я принесу материалы и мы устроим свое расследование? Подумаем обо всем еще раз. Не будем отводить этому много времени, потому что с терапевтической точки зрения полезнее будет смотреть комедии, играть в карты, гулять - всякие такие вещи. Но таким образом мы могли бы быстрее обеспечить тебе консолидацию с командой. После отсутствия это всегда тяжело.
- Может, еще психотерапевта мне вызовешь?
- Думаю, Хотч будет настаивать на курсе психологической реабилитации, - серьезно сказал Рид. - Но если мы проведем предварительную работу, тебе будет легче.
"И как только ты сам ухитрился после Хенкеля чуть не стать наркоманом, если все так хорошо понимаешь?" - хотел ответить Морган, но сдержался.
- Ты так говоришь, будто собираешься торчать тут все время, - сказал он вместо этого. Получилось мрачно.
- Думаю, да, - будто прислушиваясь к чему-то, медленно кивнул Рид, посмотрел на него и вдруг улыбнулся - неуверенной и бледной улыбкой человека, который слишком редко это делает. - Думаю, собираюсь.
Домой ехать Рид отказался наотрез - причины называть отказался тоже, но у него будто было написано огромными буквами поперек лица "Я боюсь, что ты сделаешь что-нибудь ужасное и никуда не пойду".
- У меня только один диван, - пояснил Морган. Он чувствовал во всем теле ту же звенящую жутковатую пустоту, что и весь день - но теперь она будто стала глуше, не такой яркой, и на самом деле ему правда хотелось, чтобы Рид никуда не уходил.
- Я занимаю мало места, - с готовностью сказал Рид. - Лягу с краю и не буду тебе мешать, просто если вдруг надо будет тебя разбудить, я... - он, конечно, не покраснел, но явно был близок к этому. - Я правда занимаю мало места.
- Ладно.
"Надеюсь, ты не будешь пихать меня своими острыми локтями".
Но Рид действительно улегся очень компактно, как только он это умел - и занял хорошо если одну десятую дивана.
Раздеваться он не стал, только снял галстук, и смотрелся сейчас почти комично в своей безрукавке, пытаясь завернуться в слишком короткий для него плед.
- Спокойной ночи, Дерек, - неловко сказал он и закрыл глаза.
Морган только кивнул.
Проснулся он среди ночи от боли в руках - запястья снова заныли, будто туда набили песка, хорошо хоть ноги вроде успокоились. Вставать за таблеткой было неохота, и он просто лежал и ждал, когда само пройдет.
Рид во сне придвинулся, его рука лежала на одеяле совсем недалеко от Моргана, а лицо во сне казалось совсем белым, угловатым и печальным, как маска Пьеро, - и Морган вдруг понял, что ему это всё правда помогает. Проснись он сейчас один, он бы видел Мэтта и Далилу во всех темных углах, как в больнице. Потому что ночью любое помещение похоже на подвал.
Сам не зная, зачем, он протянул руку и накрыл ей ладонь Рида - наверное, из благодарности. А может, чтобы успокоиться.
Рука у него была очень горячая, пальцы чуть шевелились, будто во сне Рид играл на пианино или печатал отчет.
"Последнее более вероятно" - сонно подумал Морган.
<< || >>
fanfiction |