26 глава
Стоя около окна, Джейсон Гидеон размышлял об отставке.
Не всерьез, конечно, без всякого желания немедленно сдавать жетон, - просто, глядя на дальнюю улицу за окном, на шаркающих вслед за маленькими внуками стариков – а их было немало, стоял хороший зимний вечер, прозрачные голубые сумерки, и как раз в это время пора вести детей домой из школы, – Гидеон думал о том, что однажды и он будет таким. Будет шаркать по дорожкам за внуками Сары. Ну, или поедет путешествовать в Европу. Он там бывал, но только по делам или с лекциями. А надо бы посмотреть там всё поподробнее. Заслужил.
Он представил, как прощается с ними. С Морганом, с Хотчем, с Прентисс. С Ридом.
Гидеон уже точно знал, как это будет: он пожелает удачи Хотчу, в последний раз выйдет из его кабинета и скажет всем что-нибудь веселое, так, чтобы запомнить их улыбающимися. А потом попросит Рида проводить его до машины, и там скажет ему какую-нибудь важную вещь, или даст что-нибудь на память, и Рид будет сердит на то, что Гидеон их бросает – его бросает – но потом все-таки улыбнется тоже, и будет его помнить.
На столе у Рида, сонно ссутулившегося над папкой, резко зазвенел телефон, и он словно нехотя потянул свои длиннющие пальцы к трубке.
- Да.
И Гидеон увидел, как округлился у него рот, поползли вверх брови.
- Скажите ему, пусть подождет пару секунд. Я сейчас, - Рид зажал трубку ладонью и, остолбенело глядя на Гидеона, пробормотал:
- Всех сюда. Быстро. Звонит наш субъект.
***
Рид сглотнул и, глядя на сидящую напротив Прентисс, твердо сказал:
- Да. Это доктор Рид.
По громкой связи было отлично слышно, как на другом конце провода хмыкнули.
- Приятно познакомиться.
"Голос молодой, внушающий доверие".
- Вы действительно рождественский убийца? - осторожно поинтересовался Рид.
- Да. Действительно.
И молчание.
- А почему решили нам позвонить именно сейчас?
- Подумал, что получится эффектно. До этого мне как-то не приходило в голову позвонить в ФБР.
"Кто ты такой? Кто ты, черт возьми, такой? Нет, рано. Рано".
- А почему все-таки позвонили?
- Хотел поговорить.
И снова тишина.
- Так говорите, - как можно непринужденнее произнес Рид, перепуганно оглянувшись на Гидеона. Он боялся запороть дело.
Гидеон ободряюще кивнул.
- Не здесь. Хочу пригласить вас на прогулку.
"Тон не издевательский. Он очень уверен в себе. Не волнуется. Только бы Гарсия успела перехватить звонок".
- Что вы имеете в виду?
- Знаете, где находится озеро Крейтер?
- Штат Орегон, южная часть, - машинально ответил Рид.
- Именно. Жду вас там послезавтра, в десять утра.
"Он не шутит. Совершенно серьезен. Какой идиотизм".
- Площадь озера - семьдесят квадратных километров. Какое именно место вы имеете в виду?
- Скажем, восточное побережье. Я сам вас найду.
Рид вдохнул поглубже и задал немаловажный вопрос:
- Вы хотите, чтобы я пришел один и без оружия, я правильно понимаю?
Парень вдруг засмеялся.
- Нет, почему? У вас же есть какие-то напарники, помощники, начальники, всё такое? Пусть тоже приезжают. И оружие берите, если надо. Только одна просьба - не надо снайперов, которые пристрелят меня до того, как я успею открыть рот. Окей?
- Да.
- И вот еще что… - голос у него вдруг стал рассеянным, будто он одновременно прислушивается к чему-то или смотрит новости. – У меня сейчас просто такое настроение. Мне хочется с вами поговорить. Но если послезавтра нам не удастся это сделать – я исчезну и вы меня не поймаете. Это я гарантирую.
«Почему он так уверен в себе? Зачем он позвонил? Почему не настаивает, чтобы мы были безоружны?».
- Вы хотите сдаться? – мягко спросил Рид.
- Вам не кажется, что рановато об этом говорить? Приезжайте, тогда и посмотрим. Всё, мне пора. Буду ждать.
Рид медленно опустил трубку на рычаг и потер лоб.
***
Неясного, мутного оцепенения, царившего в отделе все последние дни, как не бывало. Все приободрились, пока даже не веря до конца, что им так сказочно, так неожиданно везет.
- Звонок был сделан из телефонной будки в спальном районе Чикаго, - с сомнением произнесла Гарсия, стоя в дверях. – По-моему, даже не стоит туда ехать и расспрашивать, видел ли его кто-то.
- Да, смысла не имеет, - Морган переглянулся с Гарсией, и оба несмело улыбнулись.
- Но почему он позвонил именно сейчас? – медленно спросила Джей Джей. – Не раньше, не позже, а именно когда мы открыли горячую линию?
- Просто насчет мальчика мы скорее всего ошиблись. А в обращении мы говорили о том, что информация о Джеке Грее поможет в поимке рождественского убийцы. Думаю, субъект услышал, что речь о каком-то незнакомом ему человеке, и взбесился из-за того, что у него отнимают славу, - сказал Гидеон. Глаза у него азартно блестели. – Мы по-прежнему о нем ничего не знаем, но зато теперь ясно, что он тщеславен. И на этом можно будет сыграть.
- Мне он не показался тщеславным, - произнес Рид, наблюдая за Гарсией. – Никакой истерики. Полное спокойствие. Это не характерно для одуревших от убийств и жажды признания серийных убийц.
- Значит, возможно, он не врал и ему правда не приходило в голову связаться с ФБР до того, как мы сами ему это подсказали, - Хотч тоже совершенно не характерно для себя оживился. Он явно не мог простить субъекту, что из-за него их отдел так опозорился перед начальством. – Он мог быть так увлечен самими убийствами, их планированием, реализацией, своими фантазиями, в конце концов, - что до определенного момента просто не думал о зрителях.
Гидеон с довольным видом хлопнул ладонью по столу.
- В общем, у нас еще есть время на профиль. Главное сейчас – добраться на место. Орегон на другом конце страны. Хотч, когда мы сможем вылететь?
***
Вылететь смогли через два часа.
- Я не понимаю, - тихо сказал Рид. Они с Морганом сидели плечо к плечу на узком диване, над толстыми золотистыми облаками растекался солнечный свет. Шесть утра, второе апреля, до встречи в Орегоне чуть больше суток. – Четыре месяца поисков, восемь трупов, почти никакого четкого психопрофиля, ни одной улики, ни одной зацепки, а потом он вдруг сам подставляется. В этом есть что-то… Ну…
- Как король-рыболов, - кивнул Морган. – Хочет развлечься.
У него настроение тоже никакое, но даже, пожалуй, не из-за звонка – просто он все еще чувствует себя вымотанным и каким-то звеняще пустым.
- И почему он хотел говорить именно со мной? – Рид еще больше понизил голос, искоса глядя на сидящего напротив Хотча. – Это же.. ну… должно же быть объяснение.
То, как они сидели сейчас – они со Спенсером рядом, Хотч с папкой напротив, - вдруг напомнило Моргану о том, как всё было два года назад. Когда еще не вернулся Гидеон, не было ни Джей Джей, ни Гарсии, ни Эль, ни Прентисс. Были только они с Хотчем, а потом появился Рид.
Приход Спенсера Рида в ФБР был поначалу окрашен самыми мрачными красками.
Дереку всегда нравился Хотч. Ему нравилось с ним работать, он делал всё возможное, чтоб заслужить его одобрение, и потому, понятное дело, был совершенно не доволен, когда в отдел пришел зеленый мальчишка с невероятными мозгами и сразу оттянул на себя всё внимание.
Рид тогда был действительно смешон – Морган до сих пор помнил их первое дело вместе и то, как эта долговязая фигура, с сальными волосами и в мешковатой куртке с надписью «ФБР», маячит между деревьев. Они ловили маньяка-душителя, Рид вводил свидетелей в транс своим интеллектом, а на Моргана смотрел как на кровного врага. Тот вполне отвечал ему тем же.
Хотчнер в этических тонкостях никогда особо не разбирался, и Дерек был уверен, что, спроси он сейчас, помнит ли Хотч, как они с Ридом первое время терпеть друг друга не могли, тот был бы глубоко удивлен.
- Что смешного? – подозрительно спросил Рид. Впрочем, подозрение явно было наигранным.
- Я не смеюсь. Просто вспомнил то дело, в Мэрилэнде. Джеффри Бакли. Помнишь? Тебя тогда только перевели.
- Еще бы не помнить, - Рид дернул плечом. – Одно из самых неприятных дел в моей жизни. Я был уверен, что Хотч меня презирает, ты ненавидишь, а остальные ни в грош не ставят.
- Ну конечно. А ты был просто небесным ангелом. Ты, Спенсер, видимо забыл, как меня доставал.
Рид посмотрел на него внимательно, этим своим особым взглядом, каким никогда не смотрят взрослые мужчины, только дети и изредка – женщины. Он смотрел с надеждой, и от этого Дереку всегда было не по себе – одновременно и приятно, что на него рассчитывают, и страшно, что ничем он этой надежды не заслужил.
***
Воздух в Орегоне мягкий и сочный, и, наверное, это по его вине, сойдя с самолета, никто больше не радуется неожиданной удаче.
Все они много лет не были в Орегоне – тихий штат на теплом западном побережье, даже Гидеона последний раз вызывали сюда в девяностых. И эта влажная весенняя тишина и нарядные домики вдоль шоссе кажутся какими-то искусственными, будто ты попал вдруг в романтическую комедию Норы Эфрон или в день сурка – слишком красиво и слишком тихо, чтобы встреча с убийцей прошла как по маслу, и Риду кажется, что какой-то неслышный сигнал тревоги всё нарастает и нарастает вокруг.
По дороге в гостиницу Гидеон просит подвезти их к озеру Крейтер.
Неизвестно, что он ожидал увидеть – но там просто тихо и просто темно, черная вода, скалы и километры деревьев, и у Моргана почему-то сжимается сердце, так сильно, что становится тяжело дышать.
Остальным тоже явно не по себе, он чувствует их тревогу, видит её в напряженном тонком профиле Джей Джей, в сжатых кулаках Гидеона, в застывших плечах Спенсера, и если «плохое предчувствие» - это не просто сказочка для дураков, то вот сейчас оно просто звенит в воздухе, взвизгивает, как фонящий приемник.
Морган обхватывает себя за локти и возвращается в машину.
27 глава
- Хейли, - сказал Хотчнер, откидывая одеяло и садясь на кровати. Потом передумал и лег обратно. – Привет. Разбудил?
- Да, - сонно сказала она, и потом, совсем другим тоном: – Рон, что случилось?
- Ничего, - быстро ответил Хотч. Ему неприятно было, что она задает этот вопрос так часто. Он хотел бы просто поговорить о чем-нибудь хорошем, отвлечься, - но, с другой стороны, при такой работе трудно ждать от жены другой реакции.
- Ничего, правда, - он постарался говорить мягче и тише, потому что все равно был отчаянно рад слышать её голос. – Прости. Правда ничего. Как Джек? Нормально вчера его уложила?
Она явно собиралась сказать что-то вроде «Если б ты почаще бывал дома, мне не пришлось бы укладывать его одной», но сдержалась.
- Да, Рон, - невесело сказала она. – Да, порядок. Я… - она вдохнула и с усилием произнесла: - Поеду сегодня за покупками. Мама приедет, посидит с ним. Говорят, в «Тренди» хорошие скидки. Помнишь, я хотела купить бирюзовое пальто?
- Конечно, - сказал он, чувствуя себя отвратительно из-за того, что совершенно этого не помнил.
- Ну вот. Надеюсь, оно там еще есть. Оно мне так нравится, что, кажется, не буду снимать его даже дома. Правда красивое.
- Да, - невпопад ответил он. – Ходи хоть целый день.
Она засмеялась. Так, как смеялась тогда, в колледже.
- Будь поосторожней, - прибавила она. – И… В общем, я не знаю, что у вас там сегодня, но… ну… удачи.
- Спасибо, - сказал Хотч, поглаживая телефон. – Спасибо, Хейли.
За окном было серо и тихо, еще далеко до рассвета, но он все-таки оделся, повязал галстук и пошел вниз выпить кофе.
Как выяснилось, не только он. Когда он спустился в бар, там уже, подперев голову рукой, сидел Гидеон.
- Ненавижу, - сказал он, с отвращением глядя в свою чашку. – Ненавижу вставать так рано.
- Так зачем встал? – поинтересовался Хотч. Настроение у него было хорошее. – Нам выезжать через полтора часа.
- Кровать неудобная, - Гидеон улыбнулся. Вид у него был изрядно помятый – похоже, ему вообще не особенно удалось отдохнуть. – Но если ты скажешь нашим, что агент Гидеон не смог спать из-за вмятин в матрасе, я тебя придушу.
***
По дороге все молчали. Хотч попытался говорить о плане операции, но разговор заглох, не успев начаться – какой, в конце концов, может быть план операции, когда они даже не знают точно, куда едут и кого там искать?
- Озеро Крейтер – самое глубокое в стране, - вдруг сказал Рид, пристально глядя на свои руки.
- Спасибо за ценную информацию, конечно, но мы тоже учили в школе географию, - мрачно прервал его Морган.
- И седьмое по глубине в мире, - нервно продолжил Рид, не обращая на него внимания. – Оно образовалось на месте вулкана Маунт-Мазама примерно восемь тысяч лет назад. В Крейтер не впадает ни одна река, оно совершенно автономно. Знаменито оно не только глубиной, но и особенно синим оттенком воды. А еще тем, что в нем уже больше ста лет плавает огромное бревно. Его называют «Озёрный старик». А Национальный парк был тут основан в тысяча девятьсот втором году.
Почему-то в исполнении Рида эти сведения прозвучали не особо обнадеживающе.
Южная граница парка Крейтер тянулась примерно на пятнадцать километров, так что припарковаться было решено на первой же площадке у границы леса. Все равно никто не знал, куда именно ехать дальше.
Солнце как раз поднималось, огромный апельсиновый шар дробился на воде далеко внизу, и Морган подумал, что, стоит признать, место субъект выбрал по крайней мере живописное.
Вода была и правда ослепительно-синей, скалы вокруг поросли мхом и соснами, на земле уже появилась первая трава, и все вместе это было отчаянно красиво.
- И что дальше? – резко спросила Прентисс. – А вдруг он вообще не появится? Что мы тогда будем делать?
Ей никто не ответил.
- Нет, я серьезно. Может, стоит об этом поговорить, а? Или никому, кроме меня, так не кажется?
- Вечером мы договорились с полицией, - с беспокойством глядя на Прентисс, сказала Джей Джей. Несмотря на ранний час, выглядела она, как всегда, безукоризненно. – Мы просили выделить нам человек десять в качестве группы захвата, но они…как сказать… отнеслись к этому без восторга. Я не смогла втолковать им, что это дело федерального значения. Перед отъездом мне не удалось получить официальных бумаг на этот счет – Линн Стросс считает, что убийца не мог так неожиданно объявиться и потому это скорее всего просто чья-то шутка. Сказала, чтоб сами разбирались на месте, - она вздохнула. – В общем, в полиции обещали кого-нибудь прислать, только если у нас возникнут проблемы. ФБР они не любят, угрозы гражданскому населению нет, субъект явно действует в одиночку, и они меня просто на смех подняли, когда я сказала, что семь агентов могут с ним не справиться.
- Ничего, справимся, - в глазах у Прентисс появилось что-то такое холодное, что всем стало не по себе.
- Ты так в этом уверена? – язвительно спросил Морган.
- Абсолютно, - ледяным тоном ответила она, и, кажется, впервые за последнее время посмотрела ему в глаза.
У Моргана напряглась челюсть, он подошел ближе и негромко сказал:
- Не всегда можно держать всё под контролем.
- Всегда можно попытаться.
- О нет. Не всегда.
Они смотрели друг на друга совершенно одинаковым взглядом, неприязненным и угрюмым, и говорили уже явно не о помощи орегонской полиции, так что Рид решил вмешаться.
- Дерек, ты прав, - он подошел вплотную к Моргану, оттесняя его от Прентисс. – Ты прав. Не надо.
Морган, казалось, даже не слышал.
- Я просто пытаюсь нормально работать, - продолжала Прентисс, тоже не взглянув на Рида. – Что, моему мнению уже никто не доверяет?
- Эмили, - вдруг сказал Гидеон. – Мне тут пришло в голову… Мы так и не знаем, будет ли группа захвата. А она нам, скорее всего, понадобится. Надо, чтобы кто-то координировал работу нашей группы с их действиями. Посиди здесь.
- Гидеон, ты с ума сошел? – огрызнулась она, и как же это было на неё не похоже. – И что, пока вы берете субъекта, я буду тут сидеть и считать ворон?
- Нет, - резко оборвал её Гидеон. – Будешь следить, чтоб нас всех не убили.
Хотч хотел было прибавить, чтобы Морган тоже остался, потому что два агента на грани нервного срыва – это явно не то что надо для опасной операции, - но потом понял, что оставить Моргана и Прентисс вместе – худшее, что он мог придумать.
- Это разумно, - сказал он вслух. – Джей Джей, дай Прентисс все контакты, какие у нас есть в орегонской полиции.
- Это несправедливо, - голос у Прентисс дрогнул, почти срываясь на крик. – Меня никто даже не слушает. Вы думаете, я не способна держать себя в руках? Это вы думаете? Да вы на меня последние недели смотрите как на… как… - Она сжала кулаки и отвернулась. – Я не виновата. Не виновата в том, что тогда случилось. Надо быть просто идиотами, чтобы этого не понима…
Шум раздался откуда-то снизу. Что-то прошелестело, мелькнуло между деревьев, и все разом замолчали и посмотрели вниз.
- Он там, - одними губами произнес Рид.
- Останься, Прентисс, - произнес Гидеон, не отрывая взгляда от деревьев. – Ты нужна нам здесь. Свяжись с Гарсией, пусть она отслеживает наши передвижения по мобильным. Если хоть что-то пойдет не так – сразу вызывай полицейских.
Прентисс промолчала.
***
Солнце окончательно поднялось и лежало на земле полосками, от деревьев растекались длинные тени. Лес был хвойный, редкий – в таком удобно вести погоню, местность отлично просматривается – но, сколько Джей Джей ни вертела головой, субъекта так и не увидела. Шорох не повторился, и они бежали наугад, в том направлении, откуда звук раздался в первый раз.
Добежав до просеки, все остановились. Звук ни разу больше не повторился. Джей Джей увидела, что все уже достали оружие, и тоже вытянула пистолет из кобуры.
Тишина, только наверху бархатно чирикают какие-то птицы.
- Может, показалось? – неуверенно спросил Рид, но Хотч только покачал головой.
- Эй, - сказал вдруг кто-то совсем рядом, и все повернулись туда, но никого не увидели.
Хотч сжал зубы и знаком приказал продолжить преследование.
- Чертов ублюдок, - сказал он через пять минут, когда стало ясно, что направление они окончательно потеряли.
Морган тоскливо обернулся назад и подумал, что даже не знал, как близок был к истине, говоря Прентисс, что иногда невозможно держать всё под контролем.
- Ну и где он? – напряженно спросила Джей Джей, и, хотя вопрос был явно риторический, ей вдруг ответили:
- Я здесь.
***
В первые несколько секунд Рид даже не понял, что произошло. Он был сосредоточен на том, чтобы двигаться бесшумно и не терять из виду команду.
Они двигались плотной группой по подлеску, туда, откуда раздались последние слова субъекта – Гидеон впереди, Хотч и Рид слева, Морган и Джей Джей правее.
А потом Гидеон упал.
И, позабыв об осторожности, Спенсер бросился вперед, думая только о том, что он же не слышал выстрела, он же его не слышал, а если не слышал, то как такое могло случиться, как вообще такое могло случиться?
28 глава
Гидеон лежал на земле, обхватив лодыжку, и, сжав зубы, матерился.
- Что? – заорал Морган, забыв об осторожности и падая на колени около Гидеона. Вид у него был ошеломленный.
- Веревка… - проскрипел Гидеон, прижимаясь лицом к земле. – Этот гребаный урод… веревка.
Хотч первый сообразил, что тот имеет в виду, и поднялся обратно по склону на несколько метров. Присел на землю и осторожно прикоснулся к крепкой леске, натянутой между двумя соснами. В солнечных лучах она чуть заметно переливалась, как паутина, – но, конечно, на бегу и в пылу погони заметить её было почти невозможно
- Странно, - он покачал головой, уставившись в землю перед собой. – Выглядит как детская шалость. Не стрелял, а натянул леску. Значит, не хотел убивать, а хотел…
- Хотч! – взревел Гидеон. Щеки у него пылали, и вид из страдающего в одну секунду превратился в разъяренный. – За ним, ну! Уйдет!
- А ты… - нерешительно начал Рид.
- Набери Прентисс и скажи, что я выбыл. Вроде не сломана, вывих, - он глубоко дышал и героически пытался сесть. – Пусть вызывает полицию и врача.
- Сейчас, - Рид суетливо выхватил телефон из кармана и неверяще уставился на дисплэй. – Тут… Хотч, тут нет связи.
***
Наверное, самым разумным было бы вернуться, вызвать подкрепление и продолжить поиски вместе с полицией. Но Рид почему-то не сомневался, что, если они так и сделают, субъект уйдет от них, с той же необъяснимой легкостью, с какой скрывался с мест преступлений.
Видимо, те же мысли посетили и остальных, потому что, пока они (внимательно глядя под ноги) двигались вниз по склону, вернуться никто не предложил.
А потом слева раздался плач.
Судя по голосу, девочка лет восьми, и перепугана до полусмерти.
- Эй, сюда! – звала она сорванным от слез голосом. – Эй!
Все замерли.
- Сюда, пожалуйста, пожалуйста, скорее, сюда, - продолжала она, и от того, что она пыталась быть вежливой, даже замирая от испуга, у Моргана сердце вдруг застучало быстрее, с такой силой, будто собиралось выбить грудную клетку.
«Свихнулся?! – кричал у него в голове другой голос, взрослее и глуше. – Да я на тебя в эмигрантскую службу жалобу накатаю! Урод! Скажу, что ты меня изнасиловать хотел, они тебя быстренько…», а он отвечал «Помоги ей, ты прострелил ей легкое, помоги ей», и это значило – добей её.
Он бросился на голос, уже ни о чем не думая, когда кто-то с силой вцепился ему в плечо.
- Нет, - Хотч прислушался, не выпуская его рукав. – Подожди, мне показалось, что…
Как выяснилось, не показалось.
- Э-эй! – раздалось совершенно с другой стороны, насмешливо и громко. – Я здесь!
- Мы не можем отвлекаться, - медленно сказал Хотчнер, глядя на озеро внизу. – Заберем её потом.
- А если у него есть напарник? – крикнул Морган, чувствуя, что тупеет от страха, он же просто не вынесет, если её тоже из-за него, он же просто…
- Судя по профилю, он работает один, значит, девочка – просто приманка. Отвлекающий маневр, - гнул свою линию Хотч.
Морган хохотнул.
- По профилю? Какому профилю, Хотч? Никто случайно не заметил, что у нас его нет?
***
«Надо было оставить, - тоскливо подумал Хотч. – Он только дров наломает. Его нельзя было брать, он же в истерике», а вслух нехотя произнес:
- Хорошо, разделимся. Морган и Джей Джей – идите ищите девочку. Нельзя исключать возможность, что у субъекта действительно есть сообщник и он с ней. Рид – за мной.
- Нет, - неожиданно жестко произнес Рид. – Мы с Морганом за субъектом, а вы за ребенком.
Хотч и Морган открыли было рот, чтобы спорить, но в этот момент их снова позвали.
- Я здесь, - вкрадчиво повторили из леса. – Ку-ку.
И Морган, прорычав что-то невнятно-грубое, бросился туда. Рид поспешил за ним.
Джей Джей вертела головой то в одну, то в другую сторону, и вид у неё был такой, будто все вокруг неё разом сошли с ума.
Через пять минут это убеждение только усилилось.
Срывающийся детский голос всё продолжал бормотать, и они без труда нашли нужное место.
Затаив дыхание и держа перед собой пистолет, Джей Джей вышла на маленькую, залитую веселым утренним солнцем поляну.
«Сюда, - повторили из-под огромной лиственницы. – Эй, сюда».
Джей Джей медленно обошла дерево и остановилась, неверяще глядя на старенький кассетный магнитофон, косо пристроенный среди корней.
«Помогите, - жалобно повторил магнитофон, - Помогите мне», и продолжал повторять, пока Джей Джей не нажала на «Стоп».
Хотч молчал, но крылья носа у него раздувались, как у быков перед боем.
***
- Кажется, ничего не выйдет, - пробормотал Морган. Они лежали в засаде среди можжевеловых кустов. Это была идея Рида: затаиться и посмотреть, как себя проявит субъект. Пока что не проявлял никак. – Такое впечатление, что не мы его ловим, а наоборот.
- Так оно и есть, - негромко сказал Рид, укладывая голову на руки и прижимаясь щекой к траве. Земля отдавала сыростью и весной, беспокойный, тревожный запах. – Он хотел поиграть. Как король-рыболов. Вопрос в том, хочет он в конце этой игры убить нас или нет.
- Если бы хотел, мог бы уже сто раз пристрелить из леса, - с сомнением покачал головой Дерек. – Он тут отлично ориентируется.
- Но я не понимаю, - продолжал Рид, будто бы и не слушая, - зачем тогда ему нужно, чтобы мы разделились?
В дальних кустах опять зашуршало. Как приманка. Конфетка на веревочке. Пойди и возьми, а в последний момент хоп! – и отскакивает.
- Пошли. Я придумал. Ты заходишь слева, я справа. Выбегаем на него и приказываем сдаться. Ну, хоть так. Давай.
Рид больно вцепился ему в руку, удерживая на месте. Взгляд у него был какой-то странный, внимательный и испуганный одновременно, он совсем недавно вот так же на него смотрел, но Морган так и не смог припомнить, где именно.
- Нет, Дерек, подожди, ты что, не слушал, он же хочет, чтоб мы разделились, это же его тактика, Морган, остано...
Дерек сбросил его руку – чтоб не было соблазна передумать.
- А что нам, до вечера тут лежать? Что ты предлагаешь? Ничего? Ну тогда пошли. На счет три, раз, два…
- Дерек, стой!
- Три.
Морган вскочил и бросился вперед.
***
Между деревьями мелькал кирпично-красный свитер. У Дерека не было времени обернуться и проверить, следует за ним Рид или нет – он боялся потерять добычу из виду. При мысли о том, что сейчас они наконец окажутся с этим типом лицом к лицу, один на один, у него всё зудело внутри, и он никак не мог понять – от страха или от злости.
В прошлый раз он облажался, но это больше не повторится, никогда, и сейчас он догонит ублюдка и будет бить, бить, пока кулаки не заболят, урода, ублюдка, и если бы его в этот момент спросили, кто это вообще такой и что сделал, Дерек бы не вспомнил – все затянуло мутным и сладким желанием отыграться.
- Стой! – орал он во все горло, - Стой, ФБР!
Но красный свитер мчался вперед, не сбавляя темпа, отдаляясь дальше и дальше, раньше Морган бы догнал его без проблем, но последнее время явно выбился из формы.
Свитер вдруг резко взял влево, Морган попытался перехватить его, но тот с той же легкостью забрал вправо и назад, мгновенно перемещаясь от дерева к дереву, стрелять на такой скорости было невозможно, и Дерек просто продолжал бежать.
Погоня прервалась так же неожиданно, как и началась.
Красное пятно, только что размытое и нечеткое от движения, вдруг неподвижно замерло в одной точке.
Дерек, не веря в такую удачу, удвоил усилия, и уже через пару минут пятно превратилось во вполне ясные очертания человека. Он стоял спиной (как глупо с его стороны), и Морган сбавил обороты и постарался тихо подкрасться.
А потом он увидел.
Человек в красном свитере сжимал в вытянутой руке пистолет, который был направлен на тяжело дышащего Рида - тот в своем серо-зеленом пиджаке почти не выделялся на фоне деревьев. Пистолет его лежал рядом, на траве.
- Брось оружие, парень, - дружелюбно сказал субъект – тот же голос, что по телефону, уверенный и спокойный, и почти не запыхавшийся. – И не вздумай прыгнуть мне на спину, а то у меня рука дрогнет. А Вы, доктор, что молчите?
- Дерек, - сказал Рид, не отрывая неподвижного взгляда от субъекта. – Сделай, как он сказал, и уходи. Он тебе ничего не сделает. Он хотел поговорить со мной. Только со мной. Я прав, да? И если я правильно понимаю, для этого он и хотел, чтоб группа разделилась. Я пойду с ним, и мы поговорим. Он даст тебе уйти.
- Черта с два, - процедил Морган и сделал шаг вперед, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать.
А потом началось что-то странное.
- Почему ты не хочешь уходить? Обещаю не стрелять тебе в спину, - поинтересовался субъект.
После такой гонки Морган соображал плохо, и потому ответил первое, что пришло в голову:
- Он мой напарник.
Теоретически это было не так, но по ощущениям – вполне.
- И что? Ты говори, говори. Я слушаю.
- Недавно он меня спас, - сказал Морган и сделал еще шаг вперед, стараясь ступать как можно тише. – Я попался одному больному уроду, а он меня спас. И что, я после этого должен оставить его посреди леса с другим больным уродом?
За такой разговор с психопатом Гидеон бы его просто убил, но Дереку было не до тонкостей – он старался, чтобы под ногами не хрустели ветки.
Рождественский убийца вдруг рассмеялся, коротким мягким смехом, совершенно не подходящим для человека с пушкой.
- А что, - задумчиво протянул он. – Пожалуй, сойдет.
Он опустил пистолет и повернулся к Моргану.
29 глава
Это был Мэтт. Его бесстрастное чернобровое лицо, его голос – как можно было не узнать сразу? - и его глаза, совершенно нормальные, абсолютно, «ты не думай, что я чокнутый, у меня были веские причины, но о них мы говорить не будем, поговорим о тебе».
«Ах ты тварь», - хотел было сказать Морган, но ничего не получилось, язык будто прилип к нёбу, - а вот Мэтт молчать явно не собирался.
- Вот видишь, ты боишься, - доверительно сообщил он. – Так я и думал.
Дерек тяжело сглотнул и наконец смог выдавить:
- Ни хрена подобного.
- Ты боишься смерти?
- Заткнись.
- Читал твое личное дело, у тебя в Чикаго мать и сестры, и если будешь выебываться, я сейчас пойду, возьму билет, зайду к тебе на Джейсон-роуд и пристрелю всех троих, уяснил? - скороговоркой проговорил Мэтт, и губы у него двигались как-то несинхронно со словами, как в плохой телезаписи. – Скажи, из-за тебя уже погибали люди?
Ну уж нет, второй раз он на эту удочку не попадется, только не снова, надо заставить его заткнуться, вбить эти гребаные слова ему в глотку, и он поднял пистолет, Мэтт же стреляет плохо, из рук вон плохо, а уж он не промахнется, пристрелит эту суку, как…
- Дерек, - сказали ему («Спи, просто спи», повторил тот же голос где-то далеко и очень давно). – Дерек, послушай меня.
- Хлорид тубокуранина, - торжествующе выдал Мэтт, делая шаг вперед. - Я ввел много, но в пределах возможного. В инструкции было написано, что возможный побочный эффект – остановка дыхания. Подумать только, что такое продают в аптеке. Если хочешь, можем проверить.
- Я тебя грохну, ублюдок, слышишь?
- Нет. Слушай меня. Не стреляйте, хорошо? Я просто подойду. У меня нет оружия.
- Из-за тебя уже погибали люди? Как звали того человека? Знаешь, чем я занимаюсь в свободное время?
- Какого хрена здесь вообще происходит?
Голосов стало слишком много, они дробились, наталкивались друг на друга, он пытался не слушать, потому что выжить здесь можно только если не слушать и не обращать внимания на холод, и не думать, что он останется здесь, как остальные, а найдут его потом в мешке для мусора, но Мэтт всё приближался, сунув руки в карманы, своей развинченной походкой, и вдруг оказался совсем рядом, вырывая из рук пистолет, прежде чем Дерек успел понять, что случилось.
***
Это был один из самых ужасных моментов в жизни Рида.
Все шло хорошо (если это слово уместно в подобной ситуации), пока субъект не повернулся к Моргану, - и Рид увидел, как лицо у Дерека пустеет, в глазах появляется какое-то совершенно бессмысленное, остановившееся выражение, и он явно собирается стрелять. Рид неуместно подумал о том, что если он не успеет и Морган всё же выстрелит, они скажут, что убийца оказал сопротивление при задержании и убить его было вопросом их выживания. Им все поверят, здесь лес и нет свидетелей, а он никогда ничего не расскажет.
Морган всё с тем же страшным, пустым лицом шагнул вперед, перекладывая палец на курок. Субъект даже не шелохнулся, и Рид беспомощно поглядел на него, пытаясь понять, что делать.
А потом Морган заговорил.
- Вот видишь, ты боишься, - произнес он, и в первую минуту Рид даже не понял, что он имеет в виду.
Дерек стоял метрах в тридцати, и каждый раз, когда Рид сдвигал ногу, чтобы сделать шаг, сердце у него подскакивало куда-то в горло. Субъект смотрел на них с любопытством, и это было неправильно, совершенно не характерно для психопатической модели поведения.
- Дерек, успокойся. Не смотри на него.
Еще одиннадцать шагов.
По всем книгам, которые Рид читал, выходило, что, увидев, как пришедший его задерживать ФБРовец вдруг бледнеет, начинает бессвязно разговаривать сам с собой и угрожать пушкой, субъект его застрелит. Без вариантов. Это слишком стрессовая для него ситуация. Он сейчас начнет стрелять. Сейчас начнет.
- Морган, стой, где стоишь. Я сейчас… Сейчас.
По хорошему неплохо было бы придумать что-нибудь поубедительнее, но вместе этог Рид только холодел от ужаса, бессмысленно твердил одни и те же слова и думал о том, что они же сейчас умрут, оба, убьют, обоих, сначала Дерека, потом его, и он просто не успеет, ничего не успеет сделать, и всё это будет его вина, так же, как многое другое, это снова будет его вина.
Когда оставалось всего три шага, Морган повернулся к нему и на секунду замешкался. Рид бросился вперед, выдернул пистолет из его руки и, повинуясь какому-то секундному порыву, отбросил его на траву. Потом он даже не мог вспомнить, зачем. Кажется, надеялся, что субъект расценит это как жест доброй воли.
***
Морган сел на землю, лицо у него было такое, будто он сейчас вырубится. Рид сел рядом, закрывая его от субъекта и стараясь не оглядываться, взял Дерека за плечо и легонько похлопал по щеке. Наверное, эффективнее всего было бы врезать ему со всей силы, но он не хотел. Не хотел, чтобы последним, что он сделает в жизни, было ударить Дерека Моргана.
Главное – не оглядываться.
Субъект бесшумно подошел и присел рядом на траву, и Рида затрясло.
- Мне показалось или у твоего напарника не все в порядке с головой? – задумчиво протянул субъект. Голос был сочувственный, и это окончательно сбило Спенсера с толку.
Рид сглотнул сухим горлом и помотал головой.
- Нет, он, ну, в порядке. Просто недавно ему несладко пришлось, - он подумал, что если субъект начал ему «тыкать», то и он тоже будет. – Он не собирался в тебя стрелять. То есть, собирался, но не в тебя.
- Понятно, - кивнул он, да так, как будто и правда понял. – На.
Рид неверяще уставился на армейскую фляжку с водой.
- Не отравленная. Бери.
Спенсер взял и попытался напоить Моргана. Тот закашлялся и заморгал, взгляд у него немного прояснился.
- Блядь, - сказал он, и это со всей очевидностью означало, что ему стало лучше.
***
Он был совсем не похож на Мэтта. Ничуть. Парню не было и двадцати лет.
Русые волосы до середины шеи, резкие скулы, щетина, тонкий шрам над бровью, нечитаемое выражение глаз. Совершенно не похож. Как ему вообще такое могло придти в голову? Боже.
Рядом маячил Спенсер, его некрасивое бледное лицо было искажено то ли тревогой, то ли страхом, Дерек не смог разобрать.
Башка гудела, но в общем он чувствовал себя неожиданно неплохо.
- Меня зовут Генри Джордан, - сказал убийца, медленно переводя взгляд с Рида на Моргана. – А сейчас, если ты не против, мы все-таки пойдем и поговорим. И ты тоже.
Он поднялся и указал пистолетом куда-то в сторону озера.
- Вон туда.
Дерек отпихнул руку Рида и поднялся сам. То, что он сейчас тут устроил, было настолько непрофессионально, глупо и ужасно, что он решил об этом просто не думать.
Вместо этого он постарался сосредоточиться на субъекте. У которого наконец появилось имя.
Пацан с лицом взрослого мужчины. Странный контраст, странное лицо, и вообще всё в этой истории какое-то странное – он же запоминающийся, а никто, ни один человек ни в одном штате не упоминал о парне со шрамом, и вместо ярости Дерек испытывал теперь только недоумение.
Он слышал шаги Генри у себя за спиной и почему-то совершенно не чувствовал страха.
Лес внезапно оборвался.
- Красиво, - напряженно произнес Рид, и Морган не мог с ним не согласиться.
Они стояли на маленькой площадке у обрыва, озеро было почти идеально круглым, синим и гладким, ветер дул в лицо, пахло соснами и теплой землей, чем-то неуловимо-весенним, свежим, ожившим.
Генри сел на валун около края площадки и показал на груду мшистых камней рядом.
- Садитесь. Красиво, да?
Он помолчал, опустив голову. От солнца ресницы у него казались совсем светлыми.
- Тебя зовут Дерек, правильно? – сказал он наконец, глядя вниз.
Морган хмуро кивнул.
- А тебя, доктор Рид?
- Спенсер.
- Хорошо, - он опять замолчал, будто ему что-то мешает, и Морган снова подумал о том, какое же у него странное лицо. Почти ребенок, а глаза… ух. И складки у рта совсем не детские.
- Зачем ты убил их, Генри? – спросил он.
Генри невесело улыбнулся и засунул пистолет в карман.
- Из-за Джека. Джека Грея.
- Он что, попросил тебя это сделать? – осторожно поинтересовался Рид, скрещивая ноги в дурацких ярких кедах.
Генри медленно кивнул.
- Можно и так сказать.
***
Их не было уже два часа. Никого из них.
Первые минут десять Прентисс была дико зла на Гидеона - в основном за то, что оставили её, а не Моргана. Она же в полном порядке. В полном. Практически.
Все последние недели она нормально ела и нормально спала, никаких кошмаров, никакой депрессии – но что-то было не так (еще бы!), что-то, из-за чего она не могла спокойно смотреть на Моргана, что-то, не позволявшее ей теперь любоваться красотой озера внизу, мешающее, как кость в горле, - но она никак не могла придумать этому названия.
Иногда ей вспоминались руки Мэтта, иногда – плакат, который она разорвала в его квартире, иногда – звук выстрела (точнее, двух, окончательных и последних, жирная двойная точка в неудачной любовной истории, шекспировские страсти, как её вообще угораздило так влипнуть?), но ни разу – лицо. Будто его удалили из базы данных, стерли, и ей ужасно хотелось об этом кому-нибудь рассказать, но она так и не смогла придумать, кому.
30 глава
16 июня 2002 года.
За воротами тянулась дорога. Одинаково и пыльно – и слева, и справа. Солнце прямо над головой, жарко, и черт бы побрал этот дебильный город.
- Ну, вот смотри сюда. Сначала проверяем, какой марки турбокомпрессоры на молотилку или на трактор у нас есть, потом смотрим применяемость. Например, Ар-Ви-20 ставят на «Холт». Можно, конечно, и на «Вальтру», но тогда сцепление может быстро забарахлить. Запомнил? - дед приподнял пыльную шляпу и вытер лоб. Объяснения всегда давались ему с трудом.
Генри не запомнил вообще ничего. В гробу он видел эти молотилки, в белых тапочках.
За последние месяцы он как-то притерпелся к Джонсборо, но теперь, когда началась жара и у деда стало больше работы (будто в тридцатиградусную жару даже тракторам хотелось полежать и отдохнуть, так что они ломались и ломались) – стало просто невыносимо. В Нью-Йорке он в это время просто гонял на скейте в Централ-парке и не парился. А тут приходилось таскать замасленные детали, выслушивать дедовы путаные истории и помогать ему разгадывать кроссворды.
Начало этой идиотской истории с переездом было положено, наверное, в позапрошлом году, когда папа, по словам мамы, «подцепил тупую крашеную суку» (Генри сначала подумал, что это такая болезнь, но потом выяснил, что ошибся). После этого папа начал петь в ванной, поздно приходить домой и странно пахнуть. А мама – ходить с размазанными глазами и часто приглашать свою подругу Лору.
Через несколько месяцев папа однажды домой и совсем не вернулся, мама размазала глаза еще больше и весь вечер разговаривала с тетей Лорой, а на следующее утро папины вещи из квартиры волшебным образом исчезли (хотя даже Генри понял, что это, кажется, было довольно грустное волшебство).
С папой они после этого виделись редко, а когда виделись, вид у того был такой виноватый и неловкий, что Генри и сам начинал расстраиваться, даже плакать хотелось.
Последним ярким воспоминанием, связанным с папой, была книга «Гарри Поттер и Кубок огня». Папа подарил ему её однажды в воскресенье, когда они гуляли по улицам. Просто сказал "Вот, держи" и неловко сунул её в руки прямо посреди улицы, и Генри в тот момент любил отца без памяти. Он ведь именно эту книжку хотел, и раз папа это понял, значит, наверное, тоже очень его любит.
Этот том истории про волшебника со шрамом Генри до сих пор везде возил за собой.
Когда год спустя мама начала петь в ванной, каждое утро мыть голову и поздно приходить домой, Генри смутно начал подозревать недоброе. Подозрения его оправдались сполна – через несколько месяцев мама привела к ним домой Дэниэла (улыбчивого мужчину с очень светлыми волосами) и сказала, что они должны Очень Сильно Подружиться. Они честно попытались это сделать, и получилось даже неплохо, но потом Дэниэла отправили работать в Судан (работа у него была какая-то очень секретная, Генри, во всяком случае, никто ничего не объяснил), и мама поехала с ним.
К тому моменту Генри почти приучили называть Дэниэла папой, но с собой так и не взяли.
«Там мы постоянно будем переезжать с места на место, а через какое-то время, возможно, Дэна переведут в Кению. И как ты будешь там учиться?». Она говорила это серьезным и печальным голосом, но глаза у неё блестели, и это внушало Генри какую-то непонятную, но сильную обиду. Он не разговаривал с матерью до самого отъезда.
Эта цепь событий в конце концов и привела к тому, что теперь он сидел на крыльце у маминого отца и слушал про молотилки. Сюда вместе с ним переехал его велосипед, учебники, модели самолетов и коробка дисков с компьютерными играми (в которые тут все равно не на чем было играть).
У деда был дом на окраине городка под названием Джонсборо в Арканзасе. Раньше Генри всегда с удовольствием сюда приезжал, воспоминания о Джонсборо были связаны с каникулами, катанием на велике по пустым дорогам и всякими веселыми вещами, но теперь он ясно понял, что приезжать куда-то изредка и жить там – две большие разницы.
Генри иногда казалось, что дед вообще не в курсе, что наступил двадцать первый век. Он ни черта не понимал в современных технологиях, считал, что лучшие тракторы делали в восьмидесятых и слушал Боба Марли на старом кассетнике. Зарабатывал он тем, что чинил всякую сельхозтехнику для жителей городка. В Джонсборо деда уважали и почему-то побаивались, и Генри это страшно нравилось.
Он почувствовал горячую твердую ладонь у себя на плече и встрепенулся.
- Ты меня не слушаешь, что ли? Давай повтори.
- Не могу, - заныл он. – Я уже ничего не соображаю. Можно я пойду полежу?
- Молодой еще – днем лежать, - пробормотал дед, но сжалился и сунул ему в руки какие-то отвертки. – На, отнеси домой и разложи в коробку. Аккуратно. По размеру, как было.
***
Вечером того же дня он сидел на том же крыльце и запускал по двору бумажные самолетики, сделанные из старых номеров «Кристиан Сайенс Монитор». Больше заняться было нечем.
Потом он увидел, что у забора, прижавшись лицом к пыльной рабице, стоит мелкий пацан. Лет десять или вроде того. И пялится на белые самолетики, разбросанные по двору.
- Эй, ты! – громко крикнул он, швыряя последний самолет (по крылу шла крупная надпись «Огненный Гуантанамо») в сторону калитки.
Пацан отскочил от забора и сделал вид, что просто идет мимо.
- Ой, да ладно, - проорал Генри ему вслед. Было ужасно скучно сидеть здесь одному, под электрическим светом дедова фонаря, покачивающегося на самодельном столбе у дома. – Куда пошел? Ты ж как приклеенный глазел. Сам небось даже делать их не умеешь.
Мелкий продолжал идти по дороге в сторону города, подняв плечи и засунув руки в карманы. Генри подошел к забору, прижался лбом к сетке и позвал:
- Эй. Я тебя вообще не помню. Ты в которую школу ходишь? Да вернись ты. Умеешь в карты играть?
Пацан остановился и строго посмотрел на него через плечо.
- Умею, - с достоинством, странным для такой мелочи, сказал он. – И получше тебя.
- Гонишь, - презрительно хмыкнул Генри.
- Хочешь проверим?
- Давай.
Мальчик вернулся обратно к забору и подождал, пока Генри откроет калитку.
- И сделай мне такую штуку. Ну, вот эту.
- Я же говорил, что не умеешь, - гордо сказал Генри и под пристальным взглядом пацана сложил еще один самолет. Получилось кривовато, но ничего, сойдет и так.
- Я Генри, - сказал Генри, глядя, как мальчик со странным, каким-то слишком сосредоточенным вниманием разглядывает самолет.
- Джек, - он приподнял на Генри глаза и по-взрослому протянул руку. – Джек Грей. Доставай карты.
Генри вытащил из-под крыльца карты и за следующие полчаса проиграл три раза подряд.
Но вечер определенно был спасен.
***
- Дед нас убьет, если увидит, - со вкусом произнес Генри четыре года спустя, протягивая Джеку сигарету. Тот сонно улыбнулся и кивнул.
- Точно убьет. Кинет в молотилку и поминай как звали, - Джек захихикал и повернулся на бок, передавая сигарету обратно.
За эти четыре года они успели посмотреть всех «Друзей» и «Секретные материалы», один раз чуть не спалить дом, научиться куче всяких дедовых армейских штучек, сколотить компанию, завести собаку, потерять собаку, зафанатеть от Властелина Колец, потом от Продиджей, собрать из Бог знает где найденных деталей жалкое подобие компьютера (Джек в технике всегда шарил отлично), составить планы на всю оставшуюся жизнь, научиться курить и в первый раз напиться – словом, стать лучшими друзьями.
А потом наступил две тысячи восьмой.
***
Весной они решили учиться играть на гитаре, да быстро бросили, но в тот день обучение как раз было в разгаре. Они всё утро валялись на склоне у реки, Джек разложил рядом учебники и пытался наиграть песню Ника Кейва про Гибралтарский утес. Получалось так себе.
- Ничего, это мы еще посмотрим. Я еще эту долбаную песню играть буду, как Джимми Хендрикс, - раздраженно бормотал он, листая страницы, а Генри хохотал и пихал его ногой под коленку, и на земле дрожали кружевные тени листьев.
А потом Джек вдруг закашлялся, худющие лопатки ходуном ходили под майкой с принтом Гомера Симпсона, вид у него был удивленный и всё еще сердитый, он же вообще никогда не простужался, и Генри кольнуло какой-то странной, неожиданной тревогой. Он перестал смеяться и сел рядом, приглаживая мокрые от пота волосы у Джека на затылке - они смешно, по-птичьи топорщились, и от этого тревога почему-то только усиливалась.
- Не надо, - хрипло сказал Джек, не отпихивая его руку. – Все окей.
***
Они продержались еще две недели до того, как признать, что всё совсем не окей. Джек всё так же приходил к ним после школы, а уходил в девять пятнадцать, чтобы успеть к себе в приют до отбоя, но вид у него был настороженный и побледневший. Генри молча смотрел, как он забирается на свое продавленное кресло у стены и смотрит в телевизор, ему хотелось что-нибудь сделать, что-нибудь хорошее, но он так и не придумал, как об этом сказать.
И однажды, уже перед самым концом – концом всего, концом этой истории и началом совсем другой, - Джек потряс Генри так, как не потрясал никто и никогда за всю его недолгую восемнадцатилетнюю жизнь.
- У меня есть секрет, - очень серьезно сказал Джек, и Генри в который раз подумал, что ему не идет быть серьезным. Хоть бы рассмеялся или что. – Я имею в виду, настоящий секрет, а не такой, какие они обычно бывают.
Генри неловко пожал плечами, глядя на свинцово-серые лужи за окном. На улице лил дождь, а дома было очень тепло, и в соседнее комнате дед, врубив телек на всю громкость, смотрел «Час суда».
- Какой? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал подобающе.
Джек хмурится – встрепанные темные волосы, тонкое лицо и острые косточки скул. Он почти похож на индейца.
- Я никому не говорил, но сейчас я… ну… должен, - он наморщился, потеребил край майки. – Генри, слушай. Это звучит как полный бред. Я знаю. Как полный и абсолютный бред.
Генри вдруг стало страшно. Вот сейчас он скажет, что убил кого-нибудь. Точно скажет. Надо было раньше догадаться.
- Я умею предсказывать будущее, - сказал Джек, глядя на него огромными перепуганными глазами, и Генри сразу понял, что никакая это не разводка.
- О, - многозначительно сказал он и потер шею, не представляя, что еще сказать.
На улице продолжало лить, как из ведра.
<< || >>
fanfiction |