Еще два шага в сторону Тьмы

Автор: Juxian Tang

Фэндом: "Звездные войны"

Рейтинг: R

Жанр: angst

Пейринг/герои: Анакин, Боба Фетт, другие.

Предупреждение: изнасилование, AU - альтернативная вселенная

Summary: Давным-давно в далекой галактике встретились маленький мальчик Боба Фетт и большой мальчик Анакин Скайуокер. Встреча произошла при крайне неудачных для одного из них обстоятельствах.

Disclaimer: Лукас, Лукас и Лукас.

Размещение: с разрешения автора

Часть 2

У Падме были жаркие черные глаза и горячие настойчивые руки. И это было странно, потому что обычно у нее ладони были прохладные и ласковые - и такие хрупкие, что иногда Анакин почти боялся сжимать их в своих. И прикасалась она всегда легко и нежно. А тут она тормошила его, дергала за одежду, за волосы, чего-то хотела. Он видел, как шевелятся ее губы, но не мог понять ни слова. Знал только, что он чем-то провинился, она чего-то добивается от него, но не мог понять чего.

- Что? - пытался спросить он. - Что?

Ее чудесное лицо то появлялось в фокусе, и тогда он мог разглядеть каждую знакомую черточку, то опять расплывалось, уходя от него. Анакин хмурился и пытался вернуть Падме, тянулся, чтобы дотронуться до ее мягкой теплой щеки, но почему-то не мог. Его руки совсем не хотели слушаться - как тогда, в поединке с Дуку - он пытался поднять руку, но она была уже не его.

- Падме, подожди, - бормотал он.

- Ну вот, теперь он зовет свою девчонку, - прошипел сердитый голос рядом с ним. Голос казался знакомым, но почему-то никак не связывался с Падме.

И, как будто спугнутая этими словами, Падме стала удаляться, ее лицо стало полупрозрачным, а потом и вовсе исчезло. Это было так плохо... Анакин застонал, стиснув зубы. Он не мог удержать ее. Она ушла, и он понял, что ее никогда здесь и не было. Только воспоминание.

Боль была реальностью.

Дышать было больно. Горло горело, словно его посыпали песком изнутри. Левую руку, казалось, кто-то прошил раскаленными нитями. Анакин прикусил язык, чтобы не вскрикнуть. Ему даже не вполне удалось поднять веки, он так и видел тусклый свет сквозь паутину расниц.

Боба Фетт сидел перед ним на корточках и смотрел на него, прищурив глаза. Deja vu.

Боба Фетт... конечно, кто же еще. Анакин все еще был на Клаате. Теперь он вспомнил. В приступе малодушия ему захотелось закричать. Он не выбрался отсюда, как ему казалось в снах. И не выберется...

- Я думал, тебе конец, - произнес Боба. Голос у мальчишки звучал странно миролюбиво. Анакин чуть повернул голову, различил на полу миску с водой и мокрые тряпки, несколько каких-то таблеток. Похоже, он был болен. И пахло тут болезнью, он даже сам мог это чувствовать - потом, болью и усталостью. Память возвращалась с трудом. Кажется, его знобило, и он никак не мог согреться, и все тело ломило, а потом...

Он провел языком по пересохшим губам. Кожа шелушилась и казалась чужой.

- Сейчас дам воды, - пообещал Боба. - И заодно эти таблетки проглоти. Надоело мне их тебе толочь.

Анакин сощурился на таблетки. Впрочем, если бы кто-то хотел причинить ему вред, они бы придумали что-нибудь поэффективнее таблеток. Поэтому он послушно принял их у Бобы. Пальцы мальчишки, маленькие, горячие и жесткие, на мгновение задели его губы.

Вода попала не в то горло, и Анакин несколько раз кашлянул.

- Ну ты как младенец, - осуждающе сказал Боба.

- Что... - Голос не совсем слушался, пришлось сделать еще одну попытку. - Что это было?

- Заразу какую-то подхватил, - поморщился мальчишка. То, что они оба знали, каким образом Анакин подхватил эту заразу, заставило его сжаться. Впрочем, Боба мог бы продолжить эту тему - но почему-то ничего не добавил - и Анакин был благодарен за это.

Кажется, за время его болезни что-то произошло. Как будто он почти уже и не был врагом и ненавистным джедаем - ну, по крайней мере, в значительной степени. Анакин еще раз взглянул на поднос и лекарства.

- И сколько я так был?

- Так два дня почти. У тебя белки высыхали от жара, - добавил Боба чуть ли не со странным уважением.

И мальчишка с ним возился. Его что, заперли тут и приказали ухаживать за Анакином? Но Боба вовсе не выглядел так, словно кто-то может его что-то заставить. И Анакин вспомнил прикосновения маленьких жестких рук - сквозь бесчувствие. Они могли бы причинять боль, но не делали этого.

- Спасибо, - пробормотал он. Боба настроженно уставился на него. - За то, что помог мне.

- Не хочу, чтобы ты сдох раньше времени, джедай. - Малчишка встал, скрестив руки на груди и полуотвернувшись. Но Анакин не мог не заметить, что его голос звучал более мягко, чем обычно - чуть более мягко.

* * *

- Мне у себя в комнате делать нечего. Там скучно. - Боба Фетт сидел напротив Анакина, скрестив ноги. Поза была не слишком удобной, поэтому он время от времени ерзал на жестком полу. - Здесь вообще скучно.

- И самое веселое место на планете - это моя камера. - Анакин хмыкнул. - Готов поменяться местами с кем угодно - я против скуки не возражаю. Давай, меняемся?

Несколько мгновений Боба смотрел на него из-под растрепанных черных кудряшек, как будто считал его полным идиотом. А потом вдруг его белоснежные зубы сверкнули в усмешке.

- Я думаю, ты не возражал бы, - проговорил он. И рассмеялся - словно наконец позволил себе это - но смех получился громким, заливистым и совершенно детским. - Меняться, да?

В уголках глаз у него блеснули слезки. Анакин еще никогда не видел, чтобы кто-нибудь смеялся вот так, до слез.

- Сколько тебе лет? - спросил он.

- Почти одиннадцать. А... а тебе?

- Двадцать один.

- Если бы отец не запретил им ускорять мое взросление, мне было бы уже двадцать два, - сказал Боба. Смех ушел, его лицо опять стало замкнутым. - Тогда бы я смог доказать, что я лучше всех остальных - всех этих придурков. Мне бы поручали заказы. И я бы... я бы отомстил за отца.

Программа максимум. В страсти, с которой Боба сказал это, было что-то почти пугающее. Как будто он повторял для себя этот план раз за разом, пока тот не стал частью его самого. Охотиться. Зарабатывать деньги. Отомстить.

Наверное, ему стоило бы поговорить с мальчишкой, думал Анакин - раз уж ему было не все равно, что будет с Бобой - а ему ведь было не все равно. Стоило объяснить ему, что он убьет свою жизнь, сосредотачивая ее на одной цели - на насилии. И что месть за отца - это обманчиво притягательная мысль. Ненависть к убийце Джанго будет держать его в прошлом.

Но в то же время... Анакин не был уверен, что он сможет сказать это с полной честностью. Он слишком хорошо помнил захлестывающую его ярость, когда его мать умерла у него на руках, гнев и боль, которые были способны взорвать мир, взорвали бы его изнутри, если бы он не дал им выход. Он готов был уничтожить каждого, кто был хоть как-то причастен к ее смерти.

А мальчишка любил отца. Анакин мог понять, почувствовать это в том, как каждый раз ярко вспыхивали глаза Бобы, когда он упоминал Джанго, каким уважением, едва ли не обожанием звучал его голос.

Боба остался один слишком рано. И кто был в этом виноват? Только война.

- Ну что, ты угадываешь? - напомнил ему мальчишка.

- Да. - Он чуть задумался, вспоминая, на чем они закончили. - Z-95mk1?

- Вот черт!

- Угадал?

Забавно, что Боба Фетт очень обижался, когда проигрывал, но даже не пытался мухлевать.

- Ладно, давай еще. Его длина 11 метров. Два радиальных двигателя типа J. Стандартный астромех. Две бластерные пушки...

Наблюдая за ним - о, когда Боба Фетт говорил об истребителях, он выглядел так, что иначе, чем влюбленным, его назвать было невозможно - Анакин пытался почесать голову о правое плечо. Волосы были жутко грязными. Он весь был грязным. Сколько дней уже здесь... И еще ему отчаянно хотелось побриться. Если так пойдет, подумал он, у него скоро отрастет борода, как у Оби Вана.

Оби Ван... Вспомнить о нем оказалось неожиданно грустно. Конечно, Анакин даже подумать не мог, что Оби Ван и Совет могут уступить шантажу Торговой Корпорации. Но где-то в душе - он не мог отрицать этого - он все же надеялся, что Оби Ван попытается сделать что-то, чтобы помочь ему.

Анакин бы попытался. Сделал бы.

Прекрати это, напомнил он себе. Как ты можешь желать подвергнуть опасности своего учителя? Для Оби Вана или любого другого, кто сунется сюда, расставлена ловушка. А что если Оби Ван уже попытался его спасти - и его убили, или хуже... Но разве ему не сказали бы об этом, не пришли бы позлорадствовать?

- Ты меня не слушаешь, джедай?

- Слушаю, конечно.

- Два торпедных гранатомета и...

- И дырка для астромеха очень тесная.

- Не дырка, а гнездо... Ты знаешь!

- Конечно, знаю. - Анакин улыбнулся. - N-1, Набу.

Боба с чувством выругался на незнакомом Анакину языке. Воцарилась пауза, на протяжении которой Боба, видимо, задумывал очередной страфайтер, а Анакин боролся с желанием задать вопрос. Мальчишка сказал бы ему правду, ведь так? Голос прозвучал как-то сдавленно, и спросил Анакин все-таки другое.

- Какой сегодня день?

- Ты здесь восемь дней, - нейтральным тоном сообщил Боба. Но его взгляд стал испытующим, и Анакину вдруг показалось, что Боба может читать его мысли. Впрочем, наверное, это было нетрудно. - Если Хаману с Тес'сетом довезут до Корусканта, тебя убьют, - добавил он все так же невыразительно.

- А они еще не там?

- Раз ты жив, значит, нет. Но их везут, Кемдар получил сообщение. И Кеноби с ними.

Оби Ван в безопасности! И все же одновременно с нахлынувшим облегчением Анакин вдруг почувствовал страшную усталость. Значит, для него все так и закончится. Здесь, в полутемной камере, на грязном полу. Его даже на арену не выведут - прикончат здесь, как животное на бойне, а он даже не сможет оказать сопротивление.

Падме... ее имя в его мыслях было горьким, словно даже думая о ней, он втягивал ее сюда, в эту позорную камеру, оскверняя ее всем тем, что здесь происходило. Но ее имя, мысли о ней, память о ее дорогом лице - разве у него было что-то еще, кроме этого? Он не мог от этого отказаться.

Анакин закрыл глаза и прикусил щеку, пытаясь сохранить самообладание. Не думай об этом. Думай о том, как выбраться отсюда. Пока ты жив - не умирай раньше времени, еще можно бороться. Обрубленные линии Силы были даже не так уж и далеко, прямо за стенами камеры. Если бы он смог дотянуться до них...

Нет, не мог. В изнеможении он откинул голову.

- Они могли бы прислать дроидов, чтобы убить тебя, - сказал Боба. - Но я не думаю, что они это сделают. Желающие найдутся - чтоб своими руками.

В этих словах было странное чувство - почти гнев, и на этот раз он не был адресован Анакину. Анакин удивленно взглянул на мальчишку.

- Лучше бы они послали дроидов, - повторил Боба.

Анакин хотел было сказать, что поживем увидим, а вдруг ему не придется умирать - но не успел. Дверь внезапно отъехала в сторону, и в камеру ввалились трое. Два гаморреанца и феллеан. Боба моментально взлетел на ноги.

- Мальчишка - вон, - приказал гаморреанец.

На какой-то момент, под влиянием слов Бобы, Анакин подумал, что вот и все, они пришли убить его. Но в их руках не было оружия. С падающим сердцем он понял, что - вот, снова. На дни болезни его ставили в покое, но теперь...

Кажется, Боба понял это еще раньше. Руки сжались в кулаки - и неожиданно он оказался прямо перед Анакином, преграждая дорогу наемникам.

- Нет! Еще нельзя. Он еще болеет. Я Кемдару скажу!

Феллеан усмехнулся, а гаморреанцы со злорадным видом рассматривали мальчишку сверху вниз.

- Я что его, зря лечил? Его нельзя трогать! И не лапай меня, свинья волосатая!

Один из гаморреанцев потянулся к Бобе, пытаясь отодвинуть с дороги. Анакин яростно рванул за наручник, проклиная свою беспомощность. Феллеан успокаивающе поднял руку.

- Иди спроси у Кемдара. Он не возражал.

Анакин знал, что они бы не чувствовали себя такими уверенными, если бы у них действительно не было разрешения старшего. Видимо, Боба тоже это понял. Глаза у него яростно сверкали.

- Я пойду. Я пойду и спрошу.

- Иди.

Мальчишка набрал воздуха, словно хотел еще что-то сказать - но промолчал и пошел к выходу.

Дверь захлопнулась. Один из гаморреанцев сделал шаг вперед. Анакин напрягся, подтянув ноги. Пусть у него мало шансов, но без борьбы он не сдастся. Это была одна из немногих вещей, за которые он цеплялся - не уступать без сопротивления. Ни разу. Как дорого бы ему это не обошлось, они с ним справятся только силой - и, может, тоже заплатят за это.

И он боролся, въехал пяткой в лодыжку рептилоида, заставив его отступить на мгновение, и прокусил руку неосторожно схватившему его гаморреанцу. Но в конечном итоге все закончилось, как и всегда. Он вытерпел последовавшее наказание, не издав ни звука. Его били долго. Анакин отключился, снова пришел в себя, а они все работали над ним.

А потом они все-таки получили, что хотели. Он чувствовал, как они сменяли друг друга, но боль, острая, как лезвие, которую приносил каждый толчок, была неизменной. Перед глазами вспыхивали оранжевые и алые круги, и порой казалось, что в этом пламени всплывают лица - Падме, Оби Вана, матери, Палпатина, почти забытое лицо Квай Гона. На мгновение боль оступала, унижение становилось далеким - словно это даже происходило не с ним.

Потом "гости" ушли. Он сплюнул кровь и осколки зубов, подтянулся на скользком полу. Кажется, в его теле не было ничего, что не было бы разбито или разорвано. Левая рука почти заснула, и Анакин упрямо принялся разминать ее, пока не почувствовал иголочки боли, текущие по нервам непрерывным потоком.

Прислонившись к стене, мерно сжимая и разжимая кулак, он поворачивал руку в наручнике, и снова попытался дотянуться до Силы. Ну же, еще чуть-чуть, он почти мог добраться до линий, осталось только еще немного.

Но именно это немного было невозможно преодолеть. Как если ты висишь над пропастью и тянешься к спасительной веревке, но тебе не хватает всего сантиметра - и этот сантиметр означает твою смерть.

Может быть, внезапно подумал он, если он не может дотянуться до Силы, не может открыться ей - он может отдать свою Силу туда? Выплеснуть ее - и таким образом постороить мост между ними, сквозь стены камеры?

Или хотя бы изменить что-то там, снаружи.

* * *

С утра голова раскалывалась. Поначалу Боба подумал, что это от стакана неразбавленного изотана, который он вчера выпил - в баре это придурок Кит'арг предложил ему на спор, очевидно, желая посмеяться над "ребеночком". Но Боба опрокинул бокал, не моргнув глазом. Когда-то, пару лет назад, он уже пробовал алкоголь, отец дал ему, потому что Боба все хотел повторять за ним. Тогда его стошнило, но сейчас-то он был постарше.

Он сглотнул микстурку от похмелья, но не помогло. Казалось, будто кто-то настойчиво колотит двумя молотками ему прямо в виски. Дико не в настроении Боба выполз из комнаты - и обнаружил опустевшие коридоры.

- А где все?

Суетливый тви'лек на мгновение остановился, чтобы ответить:

- Сейсмическая активность. Тут всегда было неспокойно. Ну вот кое-кто и поубирался от греха подальше. А остальные в баре. С Кемдаром отношения выясняют.

Ну и ладно. Боба решил, что разберется с этим позднее. А головную боль попытается игнорировать. Он плюхнул на поднос пакет с едой для Скайуокера, воду и направился к камере. Он не особенно хотел признавать, но на душе у него было довольно паршиво. Вчера ему так и не удалось найти Кемдара - тот был совершенно неуловим, когда хотел этого. Да и - Боба знал это - все равно было уже поздно. Наемники уже получили от джедая все, что хотели.

Ничего ему не сделается, постарался накрутить себя Боба - что, в первый раз, что ли? Потерпит. Но правда была в том, что именно от того, что ему было так тошно, он и поперся в бар, и ввязался в спор, и выхлебал эту гадость.

А чего вдруг? Как будто этот джедай что-то значил для него. Единственный человек, который для него что-то значил, был его отец. А Скайуокер - он все равно, считай, мертвец.

Охранник на пульте высказал Бобе свое привычное "фе".

- Ты к нему как на свиданки бегаешь. Иди к своей подружке.

Боба сплюнул в его сторону и вошел.

Скайуокер сидел с своей обычной позе, прислонившись к стене. Выглядел он еще хуже, чем обычно - левый глаз почти не открывался, нижняя губа разворочена. А еще - он выглядел неспокойным. Впервые Боба видел его таким. Словно по его лицу метались тени, и это было странно. Боба нахмурился, но попытался снова взять привычный тон.

- Привет. Ну и воняет же здесь.

Кажется, прошло какое-то мгновение, прежде чем джедай включился в реальность - как будто он слушал что-то еще, что-то далекое. Но голос прозвучал приветливо.

- Извини, не могу проветрить. - Разбитые губы чуть раздвинулись в усмешке.

- Ладно, я уже привык, что ты грязнуля, - проворчал Боба, ставя поднос на пол. Скайуокер ничего не ответил, все еще глядя сквозь него.

Он подавал джедаю плошку с водой, когда первый толчок заставил пол под его ногами пошатнуться. Вода выплеснулась - частью на Бобу, частью на Скайуокера, но джедай, кажется, этого не заметил. Странная, шальная радость полыхнула в его синих глазах, и Боба внезапно догадался, о чем тот думает.

- Ты идиот! Ты думаешь, это тебя спасать прилетели? Ни фига подобного. Это землетрясение или что-то такое, я слышал, как говорили.

Почему-то джедай вовсе не выглядел разочарованным. Он поднял на Бобу взгляд. Выражение у него было очень загадочное. Но барабанящие в голову молоточки выводили свою партию так яростно, что Боба не мог сосредоточиться.

- Я знаю, что это такое, - сказал Скайуокер. - Ты...

Он не договорил - а точнее, Боба просто не расслышал. Дробь молоточков стала оглушительной - а потом вдруг прекратилась. Воцарилась тишина. Такая полная, чудовищно обволакивающая, что Бобе стало страшно. Это ты делаешь, хотел он спросить Скайуокера, но не мог.

Воздух завибрировал, и огромный толчок выбил опору из-под ног.

Боба покатился по внезапно ставшему наклонным полу. Что-то ткнуло ему в бок - поднос. Свет, и всегда-то тусклый, замигал. Боба услышал короткий вздох боли, увидел, что Скайуокер тоже сполз вниз, висит на своей прикованной руке.

А потом свет погас совсем. И пол накренился обратно, и Боба снова покатился, цепляясь ногтями и обламывая их, пока не приземлился на сомнительной мягкости ребра Скайуокера. Джедай взвыл.

- Черт, дурак, - выругался Боба, хотя не был уверен, кого имеет в виду.

Ему было страшно. По правде говоря, раньше Бобе редко бывало страшно, он всегда был уверен, что его отец самый сильный и всех победит и защитит его. В первый раз он по-настоящему испугался, когда его отец дрался на Камино с джедаем Кеноби. А теперь отца не было, и вокруг него все тряслось и, кажется, тысячелетние камни стен готовы были обвалиться на его голову. Боба замычал.

- Не бойся, мы тут больше в безопасности, чем все остальные, - донесся до него голос Анакина. Успокаивающий голос - и Бобе мгновенно стало стыдно: разнылся, как младенец. Но не настолько стыдно, чтобы не вцепиться в драную одежду джедая. И ощущение того, что он не один, все-таки успокаивало, даже в темноте, даже когда ему показалось, что стены начали трещать и посыпалась каменная крошка.

- Сейсмическая активность, блин! - Боба выругался и едва не прокусил себе язык, когда снова тряхнуло. - Это конец света какой-то.

- Возможно - для Клааты. - В голосе Скайуокера была насмешка. Впервые Боба подумал о том, что, наверное, страшно быть его врагом.

Следующие несколько минут были кошмаром. Боба сжался в комок. Вокруг все грохотало. Их тряхнуло еще несколько раз, и Боба саданулся лбом о стену. Ему казалось, что только какое-то чудо удерживает их камеру от того, чтобы расколоться пополам.

Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Пол по-прежнему был наклонен куда-то, но казался стабильным. Несколько мгновений Боба лежал, уткнувшись лицом в плечо Анакина, а потом поднялся на четвереньки.

- Джедай? Ты в порядке?

- Хм... более-менее. - Уверенно это не прозвучало, но Боба фыркнул.

- Это все? Закочилось?

- Не знаю. По-моему, - в голосе Скайуокера была задумчивость, - это была разминка.

- Да ты что, мы же тут сдохнем! Эй, откройте! - Боба завертел головой, пытаясь понять, где дверь. - Выпустите нас!

Свет не включился, и дверь не открылась. И вот от этого у Бобы было очень нехорошее чувство.

- Они что там, заснули, что ли? - Это должно было прозвучать раздраженно, но прозвучало довольно жалобно. - Не слышат?

Обычно, как охранник ни жаловался, он все же выпускал Бобу по первому требованию. А сейчас...

- Где эта чертова дверь?

- Справа внизу, - проговорил Скайуокер.

- Откуда ты знаешь?

- Вижу немножко.

Боба острожно сполз туда. Действительно, плита двери была там. И она не двигалась.

- Открывайте!

Без толку. Боба сел, прислонившись спиной к двери, словно боялся, что она снова куда-нибудь денется, и потер лоб ладонью. Пыль смешалась с кровью. "Мы здесь в большей безопасности, чем остальные", вдруг вспомнил он слова Скайуокера. А что если охранник сбежал? Или...

- А если они забыли о нас? - Это получилось еще жалобнее. Они не забыли бы, правда? Не забыли бы о пленнике, который не оправдал их надежд - и о мальчишке, который путался под ногами и чей корабль можно было прикарманить. От злости Боба сжал кулаки. Если только кто-то из них посмеет дотронуться до "Раба-1"!

Ну нет, он не сдохнет здесь! Не сдохнет, так ничего не успев сделать, не отомстив за отца.

Думай, Боба, думай, он вспомнил голос Джанго и жестукую теплую руку, треплющую его волосы. Думай быстро и делай быстро.

Только что было делать?

- У меня получилось, - внезапно произнес в темноте Скайуокер. В его голосе было странное торжество. Что? Боба сперва не понял. - Линии Силы всегда стремятся к воссоединению. Сейчас они восстанавливаются.

Нашел время для своей джедайской болтовни! Но впрочем... джедаи действительно кое-что умели, как это не называй.

- Ты... ты можешь что-то сделать?

Наверное, стоило бы испугаться - если Скайуокер сможет освободиться. Но Боба совсем не боялся - точнее, боялся не этого.

- Попробую, - сказал Анакин напряженным голосом. - Это не такой быстрый процесс. Отодвинься от двери, я попытаюсь ее тебе открыть.

Боба торопливо отполз в сторону.

Анакин сделал глубокий вдох, словно забыв о своих ребрах. А потом Боба почувствовал это. Что-то - Сила? - как будто сгустилось в воздухе, свернулось в тугое полотно, расходящееся кругами от Скайуокера. И по этим жгутам, тонким, но прочным, запульсировала энергия. Может быть, Бобе это только казалось - после всех переживаний - но... что-то происходило, это точно. В темноте он особенно отчетливо мог это почувствовать.

И под звук мерного, глубокого дыхания Анакина, двенадцатисантиметровая плита из дюрастила отодвинулась на волос.

Это был волос туского, красного аварийного света, показавшийся ослепительным в темноте. Боба едва не издал вопль восторга и прикусил кончики пальцев, чтобы не отвлекать джедая. Щель выросла еще на пол-ладони - и процесс остановился.

- Ну же, ну что ты, - почти умоляюще прошептал Боба. Теперь он мог видеть лицо Анакина, бледное, усталое. Грудь у него тяжело подымалась.

- Еще не совсем все действует, - прошептал он.

Боба заглянул сквозь щель в коридор. Там было странно пусто и тихо. Вообще, должна была звучать тревога, разве нет? А так казалось, что даже дроиды отсюда сбежали. Вообще никого. И в этом было что-то жуткое.

Боба отпрянул от щели, хмурясь.

Скайуокер сидел, прислонившись к стене. Распухшая левая рука в наручнике сжимала и разжимала кулак.

Странно, что он сперва начал открывать дверь, а не освободился от наручника, подумал Боба.

- Приготовься, - произнес Анакин. - Когда сможешь протиснуться, сразу делай это.

Боба сделал глубокий вдох. Сосредоточился. Так, как учил готовиться его отец - для быстрого, змеиного движения. Дверь снова поползла в сторону. Достаточно! Боба рванул вперед. И, кажется, успел вовремя. Щель только на мгновение была достаточно широкой, а потом джедай словно отпустил дверь, и она снова задивинулась почти полностью. Боба оглянулся - в узком просвете лицо Скайуокера было бледным и вымотанным, глаза закрыты. Боба побежал по коридору.

Пусто. Они что, сбежали все? Нет, не все - он чуть не навернулся, споткнувшись о труп гаморреанца. А вон и еще. Кого-то из них завалило обрушившейся частью стены, но два тви'лека были застрелены из бластера. Стоило ожидать - на пути к бегству они, небось, друг в друга палили. Пара ошалелых дроидов с выбитыми зрительными сенсорами тыкалась в стену.

Где-то что-то горело. Боба чувствовал запах и слышал шум огня. Он взбежал по лестнице, выглянул в окно. Платформа для посадки кораблей, на которой раньше было не протолкнуться, была почти пуста. Корабля Кемдара тоже не было.

Но "Раб-1" был на месте! Боба почувствовал, как облегчение наполняет его. Хороший корабль, никому не позволил к себе подойти - впрочем, неизвестно, пытались ли.

Похоже, сбежали все, кто могли. А его... и джедая... бросили. И это значило... это значило, что землетрясение было серьезным. "Разминка", как сказал Скайуокер.

Боба сузил глаза. Он мог бы забежать к себе в комнату, схватить наручь от "Раба-1" и шлем отца и спуститься на платформу. Он выберется отсюда до того, как начнутся новые толчки или обрушится здание.

Думай быстро, вспомнил он, и делай быстро. Он повернулся и побежал обратно.

Возле пульта никого не было. Слабо мигали огоньки на панели. Боба плюхнулся в кресло, на мгновение прикрыл глаза, вспоминая комбинацию, которую охранник набирал, чтобы впустить его. Сегодня это было...

*kwinga*

Кажется, это было имя девчонки с обложки последнего "Горячего звездолетчика", на которую обожала глазеть гуманоидная часть наемников, но Бобе было все равно. Он ввел буквы и увидел, как обозначенная синим на экране дверь ползет в сторону. Так, получилось. Камера открыта. Боба вдруг стал весь мокрый. Он снова чувствовал подступающую страшную тишину перед землетрясением.

Может, с наручником джедай справится сам? Но нет, внезапно какое-то упрямство проснулось в нем. Делать так уж делать. Скайуокер его выпустил, а потом уже занялся собой. Боба забарабанил по клавишам, вводя коды. Это было посложнее - требовался другой пароль, который он не знал, но отец научил его нескольким трюкам.

- Есть! - От странной опьяняющей радости Боба даже засмеялся, хлопнув в ладоши. Пусть джедай знает - он тоже не лыком шит. Пожалуй, со смерти отца он не чувствовал такого удовлетворения, такой легкости. Словно он снова - невероятно - был не один в этом мире.

Он соскочил со стула и бросился вверх по коридору. До посадочной платформы Скайуокер ведь сам доберется?

Он был на лестнице, когда тишина вновь взорвалась. Его сбросило вниз, через несколько ступенек, зубы клацнули, когда он ударился подбородком об пол. В голове гудело. Боба инстинктивно чувствовал, что надо подняться, и быстро, отползти куда-то - но тело почему-то не слушалось, перед глазами все плясало. Он поднял голову - и увидел летящую на него сверху по широкой дуге потолочную балку.

Он даже не успел закричать.

* * *

Рука была вывихнута. Анакин знал это, и все же продолжал сжимать кулак, стискивая зубы от боли. Он не был уверен, что это в действительности помогает ему - каким-то мистическим образом - нащупать еще слабые, плохо заметные линии Силы. Но именно под это движение он смог открыть дверь, хотя бы на миг - достаточно, чтобы мальчишка выскочил. Теперь ему нужно (и он сможет сделать это) освободиться от наручника. И выйти отсюда.

Ты сможешь. Расслабься. Ты сможешь. Ты не подохнешь здесь.

Это была бы совсем уж злая ирония, правда? После того, как его гнев и стыд высвободили достаточно энергии, чтобы сдвинуть с места неустойчивую земную кору под базой - конечно, он сможет сделать что-то такое простое, как освободиться самому. Он не жалел о том, что затеял, не жалел бы, даже если бы его самого при этом ожидала чистая смерть.

Но умереть на привязи от голода и жажды, как глупый эопи - нет, увольте. Анакин усмехнулся пересохшими губами. Он выберется. Он увидит Падме. Он снова станет тем, кем был. Он забудет этот кошмар.

Плита двери внезапно поползла в сторону. И тусклый красный свет от неожиданности показался настолько ослепительным, что Анакин дернулся, прижимая лицо к плечу. А через несколько мгновений - он даже не успел ничего понять - и наручник разомкнулся. Просто так. Рука Анакина упала вниз, как деревянная. Не может быть... Это не он сделал! Но кто?

Оби Ван! Конечно, это был он - он все-таки приехал, именно тогда, когда он больше всего нужен. Анакин счастливо улыбнулся, почувствовав, как будто усталость смывает с него волной. В его теле не было ни единого места, которое не болело бы, но какое это имело значение? Он поднялся и направился к двери. Он свободен. Теперь надо найти Оби Вана.

Странно... даже оказавшись вне камеры, Анакин не мог почувствовать Силу своего учителя где-то рядом. Он нахмурился. Почему он не может найти Оби Вана? Сила была вокруг, чудовищно неспокойная - все готово к новому толчку - но ровного огня Оби Вана не было. Почему?

Потому что его здесь нет, подсказал холодный голос. Но кто тогда деактивировал наручник и выпустил его?

На самом деле, Анакин знал ответ. Мальчишка... Анакин был готов к тому, что Боба Фетт рванет с планеты, не оглядываясь - но почему-то он этого не сделал. А может быть, Анакин и раньше чувствовал, что не сделает.

В этом мальчике что-то было, Анакин не мог не признать этого. Конечно, Боба был совсем не таким, как Анакин когда-то. Анакин Скайуокер был в основном жизнерадостным ребенком - а в Бобе Фетте были гнев, одиночество и горе. Может быть, он напомнил Анакину самого себя после того, как он потерял мать. Сердитый, упрямый мальчишка... который рискнул своей жизнью, чтобы спасти его.

- Боба, - окликнул он. - Боба, ты где?

Пожар выжигал соседние коридоры, Анакин мог это слышать. Никто не отвечал. Возможно, парнишка уже выбежал из здания, уже садится на корабль. Но Анакин в этом не был уверен.

Он прислушался к себе, к Силе, пытаясь найти в ней определенный рисунок энергии. Вокруг все пульсировало ощущением приближающегося разлома. Но ем все же удалось найти. Вот он, направляется к лестнице.

И в этот момент здание тряхнуло. Анакина отбросило на стену, он едва не упал, стиснул зубы, ударившись головой. Надо было поторапливаться. Но... что-то изменилось. Он мог почувствовать это. Что-то случилось - что-то с мальчишкой. Он в опасности? Его движение остановилось. Анакину не хотелось думать, что это могло означать.

По крайней мере, Боба был жив.

Анакин побежал, перепрыгивая через трещены вздыбливающегося пола, уклоняясь от падающих балок. Вот и он. Ничком на полу. Темные волосы закрывали лицо. И тяжелая плита придавливала обе его ноги. Там была кровь и, кажется, кости сломаны. Сердце у Анакина сжалось. Но он был жив, Анакин чувствовал, что парнишка жив.

- Боба, - Анакин выдохнул, опускаясь на колени. Обращаться с Силой было трудно, но не потому, что ее было слишком мало - наоборот, слишком много, сложно направить этот поток. Он все же сумел поднять плиту и, морщась от боли в вывихнутой руке, вытащил Бобу из-под нее.

В переломах обеих ног торчали обломки костей. Анакин обнял мальчишку, поворачивая, и Боба застонал. Лицо у него было мертвенно бледным, в бисеринках пота. Веки поднялись - глаза казались еще более черными. Боба посмотрел на него с несчастным видом.

- Я тебя вытащу отсюда, - пообещал Анакин.

- "Раб"... "Раб"...

Ну конечно. Его корабль важнее всего.

- Все будет в порядке с твоим кораблем.

Анакин перекинул мальчишку через плечо - Боба вскрикнул и потерял сознание - и побежал к платформе.

* * *

Ноги были зафиксированы металлическими зажимами от бедер до лодыжек, голени спрятаны под толстым панцирем супергипса. А медицинскому дроиду этого было недостаточно, и он продолжал что-то еще с ними делать. Больно уже не было, только очень чесалось. Боба протянул руку, пытаясь оттолкнуть эм-ди, и вредный дроид пихнул его.

- Не мешай ему, - не отрывая взгляд от экрана, произнес Анакин.

- Он мне надоел.

- Он делает свою работу. Ты хочешь ходить нормально или ковылять на копытах?

Боба дернул плечом, хотя фраза и показалась ему забавной.

- Откуда тут вообще эм-ди, на "Рабе" его никогда не было.

- Прихватил с Клааты, - отзвался Скайуокер. - И не надо прожигать мне спину глазами. - Он слегка повернулся к Бобе, глядя на него через открытую дверь между кабиной и жилым отсеком.

Над Анакином эм-ди поработал неплохо. Царапины и ссадины были заживлены, распоротая щека зашита - может, и шрамов не останется. Одет он тоже был прилично - даже чересчур, в переливающуюся лилово-багряным феллеанскую мантию. Кажется, что-то подобное оставалась на корабле после того, как отец перевозил один "серьезный товар".

Видеть кого-то другого, не отца, за панелью управления "Раба-1" было до странности больно. К тому же Боба волновался, как бы джедай не повредил чего. Конечно, Скайуокеру удалось проникнуть на корабль без наручи - наверное, Силу свою использовал - и убраться с планеты, что говорило в пользу джедая - но все же...

Боба вспомнил, как пришел в себя в момент перехода в гиперпространство, спросил:

- Куда мы летим?

Анакин выглядел серым от усталости, все еще в синяках и старой одежде, но глаза у него сияли.

- На Корускант.

- Я не хочу, - сказал Боба и снова вырубился.

Он и сейчас был совсем не доволен выбором джедая, но вряд ли у него была альтернатива. Скайуокер разыскал его в рушащемся здании на гибнущей Клаате, вытащил его. И теперь продолжал тащить - туда, где Анакина ждала его девчонка, и Оби Ван Кеноби, и другие джедаи. Вон, как он радовался. А что ждало там Бобу, никто не подумал?

Джедай, которого ты можешь убить, чтобы отомстить за отца, напомнил он себе. Но эта мысль показалась какой-то далекой. Внезапно ему отчаянно захотелось, чтобы он мог убедить Анакина повернуть корабль. И они бы полетели куда-нибудь еще, где оба никогда еще не были, в место, с которым их ничего не связывало. Они могли бы работать вместе, стать партнерами. Им было бы хорошо вдвоем, разве нет? Как раньше Бобе было хорошо с отцом. И им бы никто не был нужен.

Но Скайуокер был джедаем; конечно, он скажет, что идет война, что у него долг - и у него друзья - друзья, которые даже не потрудились за ним прилететь. Нет, Боба ничего ему не скажет. Пусть делает, как хочет. Боба справится сам.

Анакин обернулся. Чисто выбритое, его лицо казалось очень молодым, а волосы - Боба даже забыл, какие они у него светлые. И весь он словно светился изнутри. Против воли Боба почувствовал, как тепло заполняет его.

Ладно, пусть будет Корускант. В конце концов, он всегда сможет оттуда убраться. А Скайуокер будет дома. Боба еще помнил, как это было здорово, когда у него самого был дом.

- Пить хочешь? - спросил Анакин.

- Нет. - Боба помотал головой. Но что-то от его несчастности, видимо, прорвалось в его голосе. Анакин взглянул на экран, проверяя положение корабля, потом подошел к нему.

- Что-то случилось?

Боба опять помотал головой и вдруг вспомнил, и закусил губу, потому что слезы, которые он никак не мог пролить раньше, внезапно чуть не брызнули из глаз.

- Шлем... моего отца. Я забыл его.

Он подумал, что Скайуокер начнет смеяться - и тогда Боба точно возненавидит его, как ненавидит того, кто убил его отца. Но синие глаза смотрели с состраданием, а теплые пальцы слегка сжали плечо.

- Я понимаю, - сказал Анакин. - У меня тоже ничего нет от мамы.

Она умерла, хотел спросить Боба, но, конечно, он знал ответ. Он кивнул, снова чувствуя, как внутри зашевелилось причиняющее боль животное с когтями и зубами. Горло перехватило, но, кажется, джедай и не ждал ответа.

- Мне ее тоже не хватает, - сказал Анакин, словно прочитав мысли Бобы. - И еще другого человека. Он тоже умер.

Его рука продолжала лежать на плече Бобы, теплая и сильная. Все-таки ему удалось не заплакать. Он вскинул голову, поборов слезы.

- А что мне делать на Корусканте?

Его отец всегда говорил, что человек рождается один и умирает один - и можно рассчитывать только на себя. Боба это очень хорошо понял, когда отца не стало. Но сейчас впервые со смерти Джанго он подумал, что может быть иначе.

Анакин терпеливо сидел рядом с ним; улыбка у него была одобрительной.

- А что ты хочешь там делать?

Боба вскинул подбородок, вспоминая свою цель.

- Хочу убить этого джедая, что убил моего отца. Он твой друг?

Он знал, что этот ответ Скайуокеру не понравится - ну так тем хуже для него. Раз он пользуется кораблем Бобы, тащит его с собой на дурацкий Корускант, не посоветовавшись с ним - пусть расхлебывает. Глаза у Анакина сделались задумчивыми, словно он решал для себя какую-то задачку.

- Нет, он мне не друг, он член Совета Ордена, к которому я принадлежу. Но скажи мне... ты считаешь, что он убил твоего отца нечестно?

Конечно, хотел закричать Боба. Никто не мог убить его отца честно. Он вспомнил арену на Геонозисе - и захватывающее чувство радости, с которым он жадл, что его отец убьет джедая. А потом - лиловый меч, и шлем, покатившийся по арене... если бы это было как-то по-другому, если бы он только ранил отца...

Но его отец всегда говорил - не лги по мелочам. Уважай себя.

- Честно, - пробурчал он.

- Магистр Винду очень сильный воин. Подумай, как ты его сможешь убить, если твой отец не смог? Твой отец хотел бы, чтобы ты погиб, пытаясь отомстить за него?

Боба снова вздернул подбородок. Значит, этого джедая зовут Винду. Очень хорошо, он запомнит. Скайуокер был наивен, если думал, что такими словами Бобу можно отговорить. Но сейчас он решил не спорить.

- Ты сможешь делать на Корусканте, что захочешь, - пообещал Анакин. - Ты сможешь учиться - тебе надо учиться. И там у тебя будут возможности увидеть что-то новое, не всякую... гадость...

В этот миг темнота мелькнула в его глазах и голосе - всплеснулась, словно она всегда была там, на дне. И видимо, так и было. Джедай не забыл, что с ним сделали на Клаате. И ничего не простил. Дроид мог зашить его тело, но внутри, в голове - у него все еще болело. Есть боль, которая не проходит, Боба знал это. Было что-то странное в том, чтобы так хорошо понимать джедая - и но еще более странным, пугающим было то, что Бобе это нравилось.

Мы похожи, подумал он, и простота этой мысли сказала ему, что он уже давно так думал, просто не признавал этого даже для себя.

- Да уж, - пробормотал он с усмешкой, пытаясь выйти на другой, безопасный уровень разговора. - На Клаате убьешься - ничего нового не увидишь.

И его тон, его шутка - кажется, Анакин ухватился за них, чтобы прогнать эту темноту, заполняющую его. Он посмотрел на Бобу, широко улыбаясь.

- Значит, нам повезло, что мы оттуда убрались.

- Да, это было своевременно.

- На Корусканте, - произнес Анакин, - тебе понравится. - И внезапно его лицо стало таким глупо-мечтательным, что Боба прямо мог прочитать, что он думает об этой Падме. - Кстати, я тебя там кое с кем познакомлю.

Загадочно-загадочно.

- Со своей девчонкой, что ли? - проворчал Боба. Джедай выглядел определенно пораженным - и торопливо начал отнекиваться.

- Вовсе нет, с одним сенатором, она очень достойная женщина...

А потом на панели замигал сигнал выхода из гиперпространства, и Анакин вскочил на ноги, поспешил обратно в кабину, а Боба юлой завертелся, пытаясь вырваться из зажимов дроида.

- Ты не сможешь его посадить, я сам должен его сажать!

- Да не волнуйся ты так, - бодро откликнулся Анакин. - Посажу, как свой.

- Ну и где *твой* корабль?

В открытую дверь Боба видел, как на экране вырос огромный шар Корусканта, неровно усыпанный огнями. Боба уставился на него - на это место, где его отец часто бывал, но никогда не брал сюда Бобу, только обещал взять, когда тот подрастет. Анакин в это время связывался по рации с диспетчером, и его узнали, и кто-то радостно гнусавил в передатчик:

- Анакин Скайуокер! Это ты! Вот нежданная радость - тебя тут потеряли!

Они приземлилились на одну из, как показалось Бобе, миллиона платформ, и вышли из корабля - точнее, Анакин вышел, а Боба, как дурак, выехал на репульсационном стульчике, со своими забинтованными ногами.

И человек в коричневом джедайском плаще быстрым шагом вошел в двери ангара. Он выглядел старше, утомленным и бледным, но Боба узнал его сразу - это он дрался с его отцом на Камино. Оби Ван Кеноби. Его усталое лицо осветилось радостной улыбкой, когда он увидел Скайуокера.

- Анакин! - Было такое чувство, что он с удовольствием заключил бы Анакина в объятия, но природная или натренированная сдержанность не позволила ему. И хорошо, подумал Боба, потому что он почувствовал, как Анакин напрягся, словно опасаясь прикосновения. Странное желание защитить его, встать между ним и Кеноби, охватило Бобу. - Ты меня до седых волос доведешь! Где ты был? Мне сказали, что тебя десять дней ищут - я не знал, что думать!

- Учитель... - кажется, от неожиданности у Анакина перехватило дыхание. Боба подумал, что он вдруг стал выглядеть очень молодым и уязвимым, растерянным. - Вы... вы не знали, где я?

- А я должен был знать? - в голосе Кеноби моментально появилась цепкость. - Что с тобой произошло? Ты был ранен? Что с твоим лицом?

Кажется, последние вопросы Анакин просто прослушал. В его глазах вспыхнула такая сумасшедшая надежда, что у Бобы кольнуло в сердце.

- Значит... вы не получали сообщений?

- Каких именно сообщений? Откуда?

Анакин вдруг обернулся к Бобе, и глаза у него сверкнули такой яркой синевой, что Боба понял без слов. Молчи, ни слова о том, что было.

Но он и не собирался ничего говорить.

Если Кеноби лгал - а он должен был лгать, как искренне ни звучали его слова - ведь Боба сам присутсвовал при том, как Кемдар три раза посылал передачи Кеноби, и в Совет Джедаев - то Анакин сам разберется с ним.

- Я восемь дней возился с Хаманой и Тес'сетом - думал, у меня от них нервный срыв будет.

- Они на Корусканте?

- Да, конечно. Но, Анакин, - Кеноби пристально смотрел на него. - Ты должен мне все объяснить. Я тебя давно таким не видел.

- Конечно, учитель, - спокойно произнес Анакин, и Боба понял, что он готов лгать, лишь бы не открыть всей унизительности того, что с ним произошло на Клаате.

Оби Ван Кеноби направился к дверям, как вдруг, вспомнив, обернулся к Бобе. Серые усталые глаза посмотрели ему в лицо, и Боба напрягся, чтобы не поежиться - наоборот, ответил дерзким и сердитым взглядом.

Что бы Кеноби не прочитал на его лице, он спросил неожиданно дружелюбно:

- Боба Фетт?

- Я все объясню, - сказал Анакин.

- Да уж пожалуйста, - кивнул джедай - и вместе они направились к выходу. - Идешь по стопам Квай Гона? - долетел до Бобы заданный Анакину с мягим юмором вопрос.

Конец второй части

<< || >>

fanfiction